24. Главным образом о брюках

1

Встреча между Эми и миссис Моллой произошла из-за настойчивого желания этой последней обыскать маленькую оранжерею, примыкавшую к черному ходу. Она сказала Елею, что, по ее мнению, боны могут быть спрятаны там. Вместо них там оказалась Эми. Оранжерейка была любимой опочивальней Эми, и туда она удалилась, когда ее игривость не вызвала желанного отклика в Фарше.

О том, что почувствовала миссис Моллой, когда, шаря в темноте, она сунула руку в пасть самой большой собаки, какую ей только доводилось видеть, наилучшее представление, пожалуй, дает описание того, как она повела себя затем. Даже ее стальные нервы не выдержали.

Единственный визг, который она испустила, прежде чем приберечь дыхание для последующего бега наперегонки со смертью, лишь слабым эхом проник в гостиную, где мистер Моллой отдыхал, сидя на диване. Он услышал, но никак не истолковал. Ему стало получше, и его нервные узлы хотя еще вибрировали с неприятной быстротой, но быстрота эта шла на убыль. И он решил дать себе еще две минуты покоя.

Примерно на тридцатой секунде второй минуты дверь бесшумно отворилась, и в гостиную вошел Сэм. Он посмотрел на мистера Моллоя, вольготно раскинувшегося на диване.

— Вам удобно? — осведомился он.

Елей взметнулся с дивана, издав что-то вроде булькающего боевого клича. Из всех волнующих событий прошедшего дня это поразило его нервные центры сильнее всех остальных. Он не слышал, как открылась дверь, и только голос Сэма дал ему понять, что его одиночество нарушено.

— Боюсь, я напугал вас, — сказал Сэм.

Требования трудной профессии научили Елея Моллоя мыслить быстро. На протяжении деятельной жизни он не раз оказывался в положении, когда ему оставалась секунда для разработки плана действий. Его натренированный ум сработал в щекотливой ситуации, как хорошо налаженный автомат.

— Да уж, напугали! — ответил он добродушно, тотчас войдя в роль Томаса Г. Ганна. — Я не знал, на каком я свете! Наконец-то вы вернулись, мистер Шоттер.

— Да, я вернулся.

— Я совсем заждался. Боюсь, вы застукали меня в момент, когда я уж совсем собрался всхрапнуть.

Он испустил смущенный смешок человека, попавшего в глупое положение.

— Мне кажется, — сказал Сэм, — что надо быть большим ловкачом, чтобы вас застукать.

Мистер Моллой испустил новый смущенный смешок.

— Вот так говорили про меня ребята в Денвер-Сити. — Он умолк и взглянул на Сэма с некоторой тревогой. — Послушайте, мистер Шоттер, вы меня помните?

— Безусловно.

— Помните, как я приходил на днях посетить дом моего детства?

— Я запомнил вас еще раньше. В Синг-Синге.

Он повернулся зажечь газовый рожок, и мистер Моллой обрадовался этой возможности собраться с мыслями.

— В Синг-Синге? — Да?

— Неужели вы сидели там?

— Я приехал на концерт, в котором вы блистали. Вот только забыл, как именно.

— Ну и что?

— А?

Мистер Моллой выпрямился с невыразимым достоинством.

— Ну и что? — повторил он. — Ну и что, если я из-за предубежденности судьи и купленных присяжных провел недолгое время в упомянутом вами месте? Я не признаю, что это обстоятельство бросает тень на мою репутацию. Вы американец, мистер Шоттер, и вам ли не знать, что американская политическая жизнь, к несчастью, имеет свою темную сторону! Моя бесстрашная борьба за дело партии реформ и прогресса навлекла на меня лютую вражду шайки бессовестных людей, которые, не колеблясь, подстроили мой арест по ложному обвинению…

— Все это, — перебил Сэм, — меня, возможно, убедило бы, если бы я не застал вас за ограблением моего дома.

Трудно определить, чего было больше в выражении благородного лица мистера Моллоя — негодования или изумления.

— За ограблением вашего дома? Вы с ума сошли? Я явился сюда в надежде увидеться с вами, узнал от вашего слуги, что вас нет дома, и он, весьма любезный малый, пригласил меня подождать вашего возвращения. Ограбление вашего дома, подумать только! Да если бы я его ограбил, неужели же вы нашли бы меня дремлющим на диване?

— Вас впустил Фарш?

Таков был магнетизм того, кто частенько продавал большие пакеты акций несуществующих нефтяных промыслов бережливым шотландцам, что Сэм невольно поддался сомнениям.

— Если Фарш — имя вашего повара, то, разумеется, меня впустил он. В парадную дверь, совершенно нормальным, обычным способом, принятым, когда в нее позвонил джентльмен.

— Где Фарш?

— Какой смысл спрашивать меня?

Сэм подошел к двери. Благородное возмущение его посетителя пробудило в нем неуверенность, но не убедило до конца.

— Фарш! — позвал он.

— Видимо, он вышел.

— Фарш!

— Без сомнения, отправился погулять.

— Фарш!!! — завопил Сэм.

Снизу донесся ответный обнадеженный крик:

— Эй! На помощь!

Фарш Тодхантер долго и напряженно грудился, чтобы вытолкнуть изо рта тряпку, которую Елей с таким тщанием забил ему в рот, но наконец его старания увенчались успехом, и звук его голоса отдался в ушах мистера Моллоя похоронным звоном.

— Видимо, он не уходил, — неубедительно сказал мистер Моллой.

Сэм обернулся к нему, сверля взглядом, а Елей с тоской созерцал его атлетические плечи и бугрящие мышцами руки

«Размахнись и дай ему раза по кумполу», — казалось шепнул ему на ухо нежный голос его жены. Но, оглядывая Сэма, он понял, что подобный план был лишь утопической мечтой. Достаточно было одного взгляда на Сэма, чтобы понять, что он из тех, кто, получив раза, безоговорочно даст ответного раза, причем раза сокрушительного.

— Полагаю, вы его связали, — сказал Сэм с грозным спокойствием.

Елей не сказал ничего. Есть время для слов, и есть время для молчания.

А Сэм смотрел на него в некотором недоумении. Ему стало ясно, что он столкнулся с довольно щекотливой проблемой: как одновременно находиться в двух разных местах. Естественно, следовало безотлагательно спуститься в кухню и развязать Фарша. Но в таком случае громила не замедлит улизнуть через парадную дверь. А если взять его с собой на кухню, у него возникала возможность улизнуть через заднюю дверь. А если просто запереть его в гостиной, он тотчас удалится через окно.

Крепкий орешек! Но у любой задачи есть решение. И на Сэма снизошло озарение, подсказавшее ответ. Он угрожающе ткнул в Елея указательным пальцем.

— Снимай брюки! — сказал он.

Елей охнул. Интеллектуальные высоты, которых достигла их беседа, оказались ему не под силу.

— Б-брю-ки? — повторил он запинаясь.

— Брюки. Ты прекрасно знаешь, что такое брюки, — заявил Сэм. — Притворяться бесполезно. Снимай их!

— Снять мои брюки?

— Господи! — с неожиданной брюзгливостью проворчал Сэм. — Что с ним такое? Ты же делаешь это каждый вечер, ложась спать, так? Ты же делаешь это всякий раз, когда посещаешь турецкие бани, так? И в чем трудность? Стаскивай их и не трать время зря.

— Но…

— Вот что, — сказал Сэм, — если эти брюки не будут у меня в руках через тридцать секунд, получишь раза по кумполу.

Они оказались у него в руках через восемнадцать.

— Теперь, — сказал Сэм, — тебе будет трудновато сбежать. Он встряхнул указанный предмет одежды, перекинул его через руку и спустился в кухню.

2

Любовь — всевластная страсть. Она снизошла на Фарша Тодхантера с большим запозданием, но, подобно кори, поразила его только сильнее из-за такой затяжки. Естественная потребность поспешить наверх и разорвать в клочья своего недавнего победителя, уступила могучему побуждению кинуться в «Сан-Рафаэль» и увидеться с Клэр. Это было первое, что он объявил Сэму, когда тот рассек его путы при помощи ножа для разрезания жаркого.

— Мне надо увидеться с ней!

— У тебя нет никаких повреждений, Фарш?

— Не-а. Он только стукнул меня по голове. Я должен увидеться с ней, Сэм.

— С Клэр?

— Угу. Бедный ангелочек все свои чертовы глаза выплакал. Джентльмен все про это рассказал.

— Какой джентльмен?

— Джентльмен вошел в заднюю дверь и рассказал этому прохиндею, что бедняжка вопит и рыдает. Думал, что он — это я.

— Ты поссорился с Клэр?

— Мы немного пособачились. Мне надо с ней увидеться.

— Так увидься. Ты можешь ходить?

— Конечно, я могу ходить. С чего бы это я не мог ходить? Однако вопреки этим заверениям Фарш обнаружил, что его затекшие конечности не слишком ему повинуются. Сэм вынужден был предложить ему для опоры свою руку, и продвигались они медленно.

— Сэм, — сказал Фарш после паузы, посвященной главным образом массажу, но который, как выяснилось, сопровождался размышлениями, — ты что-нибудь знаешь о том, как женятся?

— Только одно: жениться — это очень хорошо.

— Нет, я про то, быстро ли человек может пожениться?

— В один присест, если не ошибаюсь. Во всяком случае, если ограничится простой регистрацией.

— Ну так я ограничусь. Хватит с меня этих… как их там?… недоразумений.

— Доблестные слова, Фарш. Как твои ноги?

— Ноги как ноги. Я об ее матери думаю.

— По-моему, ты только о ее матери и думаешь. Ты уверен, что выбрал в этой семье ту, которая тебе требуется?

Фарш опять остановился. Лицо его было лицом человека, чья душа превратилась в поле битвы.

— Сэм, ее мать хочет поселиться с нами, когда мы поженимся.

— А почему бы и нет?

— Ты ж ее не видел, Сэм! Нос крючком, а глаза будто у укротителя самых диких зверей. А с другой стороны…

Битва явно возобновилась.

— Ну что же… — сказал Фарш и призадумался. — Дело надо со всех сторон обмозговать, знаешь ли.

— Вот именно.

— И вот о чем надо подумать: она говорит, что купит нам пивную.

— Пивные — всегда пивные, — согласился Сэм.

— А мне всегда хотелось иметь собственную пивную.

— Тогда я не стал бы колебаться.

Фаршу вдруг открылась поэтическая сторона его мечты:

— Моя маленькая Клара за стойкой будет смотреться — пальчики оближешь. Наливает кружки, выкликает: «Время, джентльмены, время!» Ты только представь, как она пену с кружек обтирает, а?

Он погрузился в экстатическое молчание и не произнес больше ни слова, пока Сэм провожал его через черный ход «Сан-Рафаэля» на кухню.

А там, правильно заключив, что священное зрелище воссоединенных любящих сердец не для посторонних глаз, Сэм отвернулся, аккуратно положил брюки мистера Моллоя на стол и направился в гостиную.

3

Первое, что он услышал, открывая дверь, был голос Кей.

— Мне все равно, — говорила она. — Я просто этому не верю.

Он вошел и обнаружил, что она адресовала эти слова своему дяде, мистеру Ренну, и седобородому Корнелиусу. Эти двое стояли рядом у камина, смущенно понурясь, как мужчины, неосторожно вступившие в спор с женщиной. Мистер Ренн теребил галстук, а мистер Корнелиус смахивал на друида, объясняющегося со вдовой покойной жертвы.

При появлении Сэма воцарилась неловкая тишина.

— Привет, мистер Ренн, — сказал Сэм. — Добрый вечер, мистер Корнелиус.

Мистер Ренн поглядел на мистера Корнелиуса. Мистер Корнелиус поглядел на мистера Ренна.

«Скажите что-нибудь, — требовали глаза мистера Корнелиуса. — Вы ее дядя».

«Нет, вы скажите что-нибудь, — парировали глаза мистера Ренна. — У вас есть седая борода».

— Прощу прощения, что задержался, — Сэм сказал Кэй. — Небольшие домашние неприятности. Я застал джентльмена за ограблением моего дома.

— Что?!

— Там была еще и дама, но она как раз уходила.

— Дама!

— Ну, назовем ее молодой представительницей женского пола.

Кей обернулась к мистеру Ренну. В ее глазах загорался свет, который сияет в глазах девушек, обретших право сказать пожилому родственнику: «А что я говорила?» Мистер Ренн уклонился от ее взгляда, мистер Корнелиус пощипывал бороду и всем своим видом выражал изумление.

— За ограблением? Но что там грабить?

— Вот это-то и ставит меня в тупик. Эту парочку «Мон-Репо» вроде бы страшно интересует. Несколько дней назад они явились с предложением купить у меня дом, а теперь я их поймал за ограблением.

— Боже мой! — вскричал мистер Корнелиус. — Неужели! Может ли это быть?

— Меня бы не удивило, — сказал Сэм. — Вполне может. Но что?

— Вы помните, мистер Шоттер, как я, когда мы беседовали об аренде «Мон-Репо», упомянул, что одно время там жил знаменитый преступник?

—Да.

— По фамилии Фингласс. Вы помните Фингласса, Ренн?

— Нет. Видимо, я тогда еще не переехал сюда.

— А когда вы переехали?

— Три с половиной года назад.

— А! Так это было еще до вашего времени. Этот человек украл из Ново-Азиатского банка ценных бумаг на сумму около четырехсот тысяч фунтов. Арестовать его не удалось, и, видимо, он покинул страну. Все это изложено в моей истории Вэлли-Филдз. Может ли быть, что Фингласс спрятал боны в «Мон-Репо» и не сумел за ними вернуться?

— Святые слова! — в восторге воскликнул Сэм.

— Тогда стремление этих людей проникнуть в дом становится понятным.

— Да конечно же! — сказала Кей.

— Выглядит весьма вероятным, — сказал мистер Корнелиус. — Он высокий, худой и сильно косит на левый глаз?

— Нет. Лицо такое квадратное.

— Значит, это не сам Фингласс. Видимо, какой-то другой преступник, какой-нибудь его сообщник, который узнал от него, что боны спрятаны в доме. Жаль, что я не захватил мою «Историю», — сказал мистер Корнелиус. — В ней несколько страниц посвящены Финглассу.

— Знаете что, — сказал Сэм. — Сходите за ней.

— Сходить?

— Да, конечно.

— Ну хорошо. Вы пойдете со мной, Ренн?

— Конечно, пойдет, — горячо сказал Сэм. — Мистер Ренн с удовольствием подышит свежим воздухом.

И он с большим удовлетворением услышал, как передняя дверь захлопнулась за избыточными членами их небольшого общества.

— Просто поразительно! — сказала Кей.

— Да, — согласился Сэм, придвигая свой стул поближе. — И главное в этом деле…

— А что с этим грабителем?

— Все в порядке. Я оставил его в гостиной.

— Но он же сбежит.

— Ну, нет.

— Почему?

— Не сбежит, и все.

— Но ему достаточно просто выйти в дверь!

— Да, но он этого не сделает. — Сэм придвинул стул еще ближе. — Я говорил, что главное в этом деле следующее: теперь я смогу жениться и обеспечить мою жену всем необходимым.

— Вы думаете на ком-то жениться?

— Я думаю только об этом. А теперь взгляните на дело под таким углом. Банк, наверное, выплатит в награду за возвращение своего добра десять процентов. Но даже пять процентов составляют кругленькую сумму. Таким образом, финансовая сторона устроена. Так что…

— Вы, кажется, совершенно убеждены, что найдете эти бумаги.

— Найду, не беспокойтесь. Если они там…

— Да, но если их там нет?

— Я абсолютно уверен, что они там. Так что давайте займемся нашими планами. Купим где-нибудь ферму, как по-вашему?

— У меня нет никаких возражений против того, чтобы вы купили ферму.

— Я сказал «мы». Мы купим ферму, устроимся там и доживем до почтеннейшей старости на молоке, меде и плодах земных. Вы будете носить домотканые платья, я отращу бороду. Будем держать собак, голубей, кошек, овец, домашнюю птицу, лошадей, коров и черепаху для сада. Отлично для слизней, — пояснил Сэм.

— По-моему, очень для них скверно. А вы любите черепах?

— Вы разве нет?

— Не очень.

— В таком случае, — великодушно согласился Сэм, — черепаху мы устраним.

— Что-то вроде детективного романа «Устранение черепахи».

— Продолжим. Итак, ферма. Чудесно! Но где? Вы уроженка Уилтшира и, без сомнения, предпочтете это графство. Я не могу купить для вас Мидуэйз. Боюсь, это мне не по карману, разве что, обдумав все, я решу ничего банку не возвращать, но это мы обсудим после. Так нет ли старинного, увитого жимолостью домика из серого камня где-нибудь на просторах прославленного брэддокского поместья?

— Боже мой!

— Что случилось?

— Вы сказали, что оставили этого человека у себя в гостиной.

— Ну и?

— Я вдруг вспомнила, что десять минут назад послала Уиллоуби в «Мон-Репо» узнать, что вас задержало! И сейчас его, возможно, убивают!

— Не думаю. Так вернемся к тому, о чем я говорил…

— Вы должны сейчас же пойти и посмотреть, что там делается!

— Вам действительно кажется, что это необходимо?

— Конечно!

— Ну хорошо.

Сэм неохотно встал. Жизнь, решил он брюзгливо, состоит из нескончаемых прерываний. Он направился к парадной двери «Мон-Репо» и открыл ее своим ключом. Едва он вошел, до него из гостиной донесся рокот голосов. Он постучал, и секунду спустя к нему вышел мистер Брэддок, словно бы несколько растерянный.

— А, это ты, Сэм! Я как раз собрался сбегать за тобой.

— Что-то не так?

— Это зависит от того, что ты подразумеваешь под «не так». — Мистер Брэддок тщательно притворил за собой дверь гостиной. — Ты знаком с лордом Тилбери?

— Естественно, я знаком с лордом Тилбери.

— Ну так он там, — сообщил Уиллоуби Брэддок, с благоговейным ужасом ткнув большим пальцем в сторону гостиной. — И на нем нет брюк.

25. Сэм узнает что-то очень плохое

Сэм испустил крик, исполненный неизбывной горечи. Какой стратег сохранит хладнокровие, когда мелкая непредвиденная случайность расстроит все его тщательно продуманные планы? Единственное, чего он не предусмотрел, была возможность, что в его отсутствие в «Мон-Репо» забредет какой-нибудь брюконоситель и снабдит мистера Моллоя средством для побега.

— Значит, он сбежал, я полагаю? — сказал он угрюмо.

— Нет, он там, — сказал мистер Брэддок. — В гостиной.

— Тот человек, хотел я сказать.

— Какой человек?

— Другой человек.

— Какой другой человек? — спросил мистер Брэддок, чьи интеллектуальные ресурсы были истощены всем, что ему довелось пережить в этот день.

— А, не важно! — нетерпеливо отмахнулся Сэм. — С какой, собственно, стати лорд Тилбери заявился сюда, черт бы

его побрал!

— Наверное, хотел увидеть тебя по какому-нибудь поводу, — предположил мистер Брэддок.

— А тебе он не сказал?

— Нет. Собственно говоря, мы болтали в основном о брюках. У тебя случайно не найдется запасной пары?

— Конечно, есть. Наверху.

— В таком случае, — проникновенно сказал мистер Брэддок, — мне бы хотелось, чтобы ты их достал и отдал ему. Старичок последние десять минут добивался, чтобы я одолжил ему мои, а это никак не возможно. Мне надо будет скоро вернуться в город и переодеться к обеду, и говори что хочешь, но человек, который без брюк мчится по улицам в открытом двухместном автомобиле, выглядит эксцентрично.

— Дернуло же этого дурака прийти сюда именно в это время! — сказал Сэм, все еще не оправившийся от нежданного удара судьбы. — Но что, собственно, произошло?

— Ну, от него трудно добиться ясности, но, насколько я понял, этот твой повар, тот, который обозвал меня братом, видимо, совсем свихнулся. Старик Тилбери позвонил в дверь, подождал, а тут этот тип открыл ее, и старик Тилбери вошел. Глядит и видит, что на нем абсолютно нет брюк.

— И конечно, это показалось ему странным?

— Вроде бы у него не было времени думать над этим, потому что тот сразу навел на него пистолет.

— У него не было пистолета.

— Ну, старик Тилбери утверждает, что он целился в него чем-то из кармана.

— Пальцем или трубкой.

— Да не может быть! Правда? — Голос мистера Брэддока преисполнился изумления и восторга. — Значит, так? Ловкая штука!

— Когда я его изловил, пистолета у него не было, не то он бы взял на прицел меня. А дальше что было?

— То есть как — изловил его?

— Я застукал его на ограблении моего дома.

— Так тип, который обозвал меня братом, взломщик?! -вскричал пораженный удивлением мистер Брэддок. — А я думал, он работает у тебя.

— Нет, не работает. А дальше что?

— Ну, он обезбрючил старика Тилбери. Потом надел его брюки и бежать. Старик Тилбери в этот момент вроде бы сказал: «Эй! А как же я?» Или что-то в этом роде. А тип ответил: «Это уж на ваше усмотрение» — и исчез в ночи. Когда я вошел, старик Тилбери был в гостиной в юбочке шотландского горца, только из газеты, и словно бы не очень радовался жизни.

— Ну, пошли к нему.

— Только не я, — отрекся мистер Брэддок. — Десяти минут с ним мне достаточно. И мне пора мчаться в город. Я же обедаю в гостях. И к тому же он хочет видеть тебя, а не меня.