Боже, как я глупа, если в такой ситуации могу думать о подобных вещах!
Снег валил уже второй день. Почему-то я была уверена в том, что, как только Элмер освободится, снегопад сразу же закончится. Эта странная, ни на чем не основанная уверенность умудрилась придать мне веру в собственные силы. Как можно воспринимать всерьез такие вещи? Раньше мне и в голову бы не пришло считать погодные явления знаком судьбы, но, видно, любовь вытряхнула из моей и без того пустой головы последнее содержимое...
Прочесав по безлюдной заснеженной местности больше мили, я разглядела сквозь белые хлопья очертания стройки. Для меня, продрогшей и вымокшей, эта заброшенная стройка представлялась манной небесной. Правда, я была уверена, что ожидают меня там отнюдь не ангелы. И не ошиблась.
Когда я подошла к стройке ближе, меня начало трясти как в лихорадке. Мысли повысыпали в голове, как прыщи во время ветрянки... Куда я иду? Что со мной сделают? Жив ли еще Элмер? Ведь после того, как мне дали с ним поговорить, прошло время. Да и «поговорить» одно название... В голове отпечаталась каждая фраза нашего короткого диалога:
– Элмер, как ты?
– Ванда! НЕ ПРИЕЗЖАЙ! Слышишь?! НЕ ПРИЕЗЖАЙ!
Какой-то шум и крики на заднем плане. Знакомый голос убеждает Элмера не бросаться фразами.
– Ванда... Я благодарен тебе за все, но НЕ НАДО сюда ехать, умоляю...
Почему он так пытался отговорить меня от встречи с похитителями? Собственная жизнь все же должна представлять для него хоть какую-нибудь ценность... Возможно, он решил, что я еду с пустыми руками, и попросту испугался, что эти люди убьют меня, как только узнают об этом... Буду надеяться, что не узнают.
Надо срочно взять себя в руки. Не стоит демонстрировать свой страх перед этими людьми.
Но как? Я даже перестала мерзнуть, от нахлынувшей паники меня бросило в жар. Ладно, я расстегнула пару пуговиц, ладно. Все будет хорошо. Главное, убедить себя в этом...
Передо мной стояли серые бетонные блоки стен, окруженные какими-то трубами. Кому понадобилось строить здания в таком месте? Может, здесь планировали какой-нибудь завод? Сказать, что место было зловещим, ничего не сказать. В этом похитители не просчитались. Атмосфера как раз подходила для их замысла. Решили перепугать меня еще до встречи? Не выйдет! Я возьму себя в руки и буду демонстрировать бесстрашие...
Угу! – истерично хихикнул внутренний голос.
Хотелось бы на это посмотреть!
А вот и они! В груди раздалась барабанная дробь. Если с мимикой еще хоть что-то можно поделать, то сердцу, не прикажешь: «Перестань стучать!». Ноги понесли меня к большой черной машине, словно зажатой двумя блоками. За машиной находилась стена – все, хода нет. Наверное, нарочно так ее поставили, чертовы любители произвести впечатление!
Конечно, хваленым самообладанием удивить похитителей я не смогла. На меня океанским цунами нахлынул страх, а вместе с ним пришло отупение. Я не понимала, что я делаю, о чем говорю, зачем пришла...
Все было именно так, как я себе представляла. Парочка крепких парней в стеганых темных куртках и несчастное, осунувшееся лицо Элмера... Нет, не все... Позади Элмера я увидела Джекки – опухшая от слез хорошенькая мордашка и короткое норковое манто на плечах... Кого-кого, а ее я меньше всего ожидала увидеть. Меня как обухом по голове ударило – колье у них. Тогда зачем им нужна была я с фальшивкой?! Неужели Джекки не отдала колье?
– Добрый вечер, госпожа Маджиевска, раздался из машины знакомый голос, – Только вас мы и дожидаемся...
Наверное, тот самый тип, что звонил мне, подумала я. Но знакомым голос казался не только поэтому. Что-то забилось, задрожало в памяти...
Не может быть!
Мои последние сомнения развеялись, когда из машины вышел... Майкл Джордан собственной персоной. Как же я не узнала, не вспомнила этот голос раньше? Очень просто... Телефон искажает голоса, а вчера, перед встречей, ему ведь звонила Мэй!
– Слишком многих губит любовь к ближним, Ванда. Как говорится, благими намерениями выстлана дорога в ад.
На его лице было написано неподдельное удовольствие от всего происходящего. Еще бы!
Он облапошил, обманул, перехитрил столько людей. И теперь вправе гордиться собой.
Я взглянула на Элмера и увидела боль в его серых глазах. Как ни глупо было радоваться в этой ситуации, но я обрадовалась. Больно ему было за меня.
– Ванда, я же просил: не приезжай. Зачем ты поехала?
Только сейчас до меня дошло, что он стал говорить мне «ты»... Хотя перед смертью уже не имеет значения – ты или вы. А в живых мы теперь вряд ли останемся. Я очень сильно сомневалась в том, что Майкл Джордан намерен церемониться со свидетелями. Вот бы потянуть время хотя бы чуть-чуть...
Я вспомнила, что во многих детективах злодеи или «плохие парни» очень любят долго и подробно рассказывать, почему и как все произошло. На «плохого парня» Майкл Джордан не тянул. По возрасту не подходит. А на злодея – вполне. Но как вывести его на этот рассказ? От страха и неожиданности в моей голове разверзлась катастрофическая пустота. Как назло, когда не хочешь говорить, язык Метет без остановки, а когда хочешь – лежит, как в морозильной камере. Я набрала полные легкие морозного воздуха и решила болтать, что придется. Это все же лучше, чем молчать и стоять столбом.
– Ты отъявленный негодяй, Майкл Джордан! Можешь не слишком собой гордиться – обмануть меня и Элмера дело нехитрое! И что только тебе нужно было? Денег у тебя полно – ишь, какой особняк отгрохал! Зачем тебе ради какого-то колье рисковать своей шкурой и садится в тюрьму?
Мои легкомысленные и простоватые оскорбления, надо сказать, попали в точку. Майкла Джордана изрядно позабавила реакция несмышленой девчонки, и он пустился в рассуждения, чего я и добивалась.
– Вы глубоко заблуждаетесь, Ванда, в тюрьму я не сяду. По одной простой причине: ни у кого нет доказательств моей виновности. Вы мне поверили, проглотили мою наживку, как глупая рыбка. Ваша подруга тоже мне поверила. Так что подозревать меня некому.
– В таком случае, зачем вам понадобилось вызывать меня сюда?
– Выглядело бы слишком подозрительно, что похитители не позвонили. Им ведь нужно было колье, не так ли? И они считали вас невестой мистера Айрона?
Краешком глаза я покосилась на Джекки. Ее, бедняжку, аж передернуло от неприязни ко мне.
– Поэтому, – продолжил Джордан, – выглядело бы очень странно, что после вашего визита ко мне сразу же нашлась Джекки. А сейчас – все на своих местах. Вы привезли подделку... Неужели вы думали, что я не догадался, зачем вам фотография колье? – ответил он на мой удивленный взгляд. – Вопиющая наивность...
Так вот, вы привезли фальшивку, похитители поняли, что вы не невеста, и нашли Джекки.
Ведь вы, дорогая моя, рассказали им всю правду. Все очень просто.
Вас, между прочим, вообще в этой истории не должно было быть. Но Элмер решил послать за украшением курьера... Да, – он с ехидной улыбкой посмотрел на Элмера, – на конкурсе идиотов вы заняли бы первое место. Ну разве не смешно – драгоценную жемчужину баснословной цены доверить какому-то курьеру! В парке Стравук! После этого меня ни один суд не признает виновным.
Такого дурака грех было не облапошить!
Тогда я думал – все будет проще. Жемчуг мои ребята могли бы перехватить в парке, и все вы, господа, – он окинул взглядом меня, Элмера и Джекки, – были бы живы. Но вы, Ванда, оказались слишком любвеобильной девушкой. Вам приспичило спасти песика. Сборище идиотов! – усмехнулся он. – Самое разумное существо в вашей компании – это Джекки. Если бы не вы, Ванда, я вряд ли добрался бы до нее.
Завершая свою историю, объясню вам, господа, простую вещь. Вы считаете, что я баснословно богат? Увы, это не так. Но, чтобы привлечь внимание таких, как вы, мне приходится создавать иллюзию. Ибо деньги – все, ради чего стоит жить. Просто, не правда ли? Вот Элмер может позволить себе скромную жизнь. У него достаточно денег для этого. А я люблю роскошь, но, к сожалению, вся эта роскошь – лишь видимость. Не исключено, что, обладай я финансами Элмера, я не афишировал бы свой достаток... Но пока это не так. Вашими стараниями – пока, а не всегда. Что ж, пора и честь знать, господа. Время не ждет.
Один из «плохих парней» схватил Элмера.
Внутри у меня все похолодело, словно зима перебралась в душу и начала там хозяйничать. Да, я оттянула время, но что с того? Ситуация не изменилась. Рослые парни не исчезли, а Майкл Джордан и подавно. А ведь это я должна, как он выразился, «занять на конкурсе идиотов первое место». Сэмюэль и Мэй предлагали обратиться в полицию. И почему только я их не послушала?
Ладно, придется перейти к крайним мерам.
Я сунула руку за пазуху и вытащила пистолет.
Может, по гроб жизни придется благодарить Мэй за то, что она купила мне эту штуковину.
Рука ходила ходуном, но я все же смогла направить дуло пистолета на ненавистное лицо Джордана. Как там говорят отважные героини?
Вот черт! Такая минута, а я ничего не помню.
– М-м-майкл Дж-дж-джордан! П-п-прикажи своим ребятам отпустить нас, и я тебя не застрелю.
Сказано было сильно, круче не придумаешь!
От волнения я не только дрожала, как осиновый лист, но и заикаться начала. Сейчас Майкл Джордан расхохочется мне в лицо, а потом нас всех перебьют как щенков. Как ответ моим мыслям, где-то рядом послышался собачий лай. Ну вот, подумала я, начались слуховые галлюцинации. А все от страха. Лай приближался, и я решила обернуться.
Все, что я успела увидеть, – несущегося во весь опор и захлебывающегося лаем Поля, а следом за ним – Мэй и Сэмюэля Смайкопа.
Больше я не увидела ничего, если не считать радужной пелены, застлавшей глаза. Потому что кто-то очень догадливый воспользовался моментом и стукнул меня по голове.
– Ее нужно срочно отвезти в больницу! Вдруг ж у нее сотрясение!
– Зачем вы потащили ее в участок? Она здесь совершенно ни при чем, пистолет мой. Да, у меня есть права на ношение оружия.
– Вы очумели, ребята?! Я – Сэмюэль Смайкоп. Вы не ошиблись, именно я звонил и сообщил о похищении!
– Да прекратите вы балаган! Давайте вызовем «скорую» для Ванды, а потом разберемся!
– Какого черта ты печешься о ней? Я столько пережила, а все из-за твоего колье! На меня ноль внимания, а она...
– Нет, это я вам скажу, господа в форме! Вы ехали так долго, что их всех чуть не перебили!
– Хорошо, что я дала ей пистолет, иначе...
– Молодцы, ничего не скажешь! Мы и то приехали раньше!
– Ладно, я сам вызову «скорую». Да перестань же ты, Джекки!
– Смотрите, кажется, она открывает глаза...
– Не уверен, что тебе нужно ехать домой, – покачал головой Элмер. – Зря ты отказалась от предложения Мэй и этой девушки...
– Лекс, – подсказала я.
– Да, Лекс. Но, может, от моего предложения ты не откажешься? С Джекки мы все равно поссорились, так что прощение мне придется выпрашивать на коленях и с цветами в зубах...
Как ты относишься к холостяцкой вечеринке двух несчастных друзей?
Ну надо же! Прощение на коленях! С цветами!
Я из-за него чуть с жизнью не рассталась, а он...
Мы только что побывали у врача, который сказал, что со мной все будет в порядке. Повреждения – меня стукнули по голове, как выяснилось, моим собственным оружием – только внешние. Отделалась парочкой маленьких шрамов возле виска. Я попросила Элмера отвезти меня домой, но он не соглашался. Видите ли, после всего, что я сделала, его еще нужно было утешить, потому что его ненаглядная Джекки была вне себя от всей этой истории.
– Эй, Ванда, очнись! Не нравится мне твое состояние.
– Прости, я задумалась. Ничего серьезного.
– Поехали ко мне. Купим вина, отметим мое освобождение. Пожалуйста...
Он смотрел на меня так жалостливо, так выразительно, что я просто не смогла отказаться.
Глаза – грустные, как у Поля... Только у собаки – янтарные и круглые, а у Элмера – серые и миндалевидные. Я бы полжизни отдала за эти глаза, так зачем отказываться от его предложения?
– Хорошо. Только доктор сказал, что через несколько часов нужно будет сменить повязку.
– Неужели я не сменю тебе какую-то повязку? – Он улыбнулся и крутанул руль. – Решено – едем ко мне.
Глава 12
Красное вино, пара хрустальных бокалов, сумерки за окном. Пес, свернувшийся у хозяйских ног... Элмер выключил верхний свет и оставил гореть лишь лампу над креслами, в которых мы устроились. Не хватало разве что свечей, а то была бы полная картина романтического ужина влюбленных. Мне нужно было радоваться. Я добилась всего, чего хотела. Спасла любимого мужчину, осталась с ним наедине... Однако рядом маячил призрак Джекки. Если бы не ее ссора с Элмером, я уверена, в этом кресле сидела бы она, а не я...
– О чем ты думаешь? – спросил Элмер, подливая вина мне в бокал.
– О том, каким актером оказался Майкл Джордан, – солгала я. – Обвинил во всем Смайкопа... Ему удалось одурачить всех нас.
– Ты знаешь, – усмехнулся Элмер, – в чем-то он прав. Не облапошить такого дурака, как я, настоящее преступление. Моя глупость – вот причина всего, что свалилось на наши головы.
Будь я хоть немного умнее, ты не сидела бы сейчас с разбитой головой.
– А Джекки не устраивала бы сцен в участке...
– И это тоже, – нахмурился Элмер. Напрасно я наступила на больную мозоль. Хотя больной она была не только у него...
– Перестань обвинять себя в глупости, – вернулась я к прежней теме. – Во-первых, глупость и наивность – две разные вещи. Ты наивен и доверчив. Многие сочтут это недостатком, а я считаю достоинством. – Мне было приятно видеть улыбку, заигравшую на его лице. – Если бы все были такими, как ты, жить в этом мире было бы намного проще...
– Ты мне льстишь.
– Ни капельки. Таких людей в моей жизни, к сожалению, было немного. Вот Эдди, например...
– Эдди – твой друг? – Мне показалось, что в его голосе послышались нотки ревности. Нет, видно, я никогда не перестану себя обманывать!
– Да. Только именно друг, а не любовник. Он устроил меня в «Тайные желания», помнишь?
– Такое забудешь!
– И еще Мэй... И Лекс... И папа... Знаешь, их не так мало, как кажется на первый взгляд. Но это же замечательно! А я все жалуюсь на жизнь, когда вокруг меня столько хороших людей.
Элмера позабавил мой приступ детского оптимизма, и он рассмеялся.
– Мне нравится твоя жизнерадостность.
– Жаль, что она почему-то проснулась только сегодня. Наверное, стоило оказаться нос к носу со смертью, чтобы начать радоваться жизни.
– Пожалуй. А что во-вторых?
– Если тебя это утешит, то, по-моему, приз за идиотизм..., как там выразился Джордан..., так вот, его должна была бы получить я.
– Почему же? Ты вела себя, как надо. Держалась молодцом. Выдала себя за Джекки...
– Не я, меня выдали, – покраснела я.
– Ну да, выдали... Привезла фальшивое колье...
– Если бы не Мэй и Лекс...
– Не важно. Главное, что ты думала и действовала, а не сидела сиднем. А ведь могла бы...
– И чем закончились мои благие намерения?
Из-за меня Джордан вышел на Джекки. Из-за меня получил колье. Из-за меня нас чуть не прихлопнули!
– Если бы не ты – нас точно прихлопнули бы.
– Нет, если бы не Мэй и Сэмюэль. Ведь это они вызвали полицию!
– Почему ты так не уверена в себе?
– А ты – уверен?
– Отвечать вопросом на вопрос – дурной тон, Ванда.
– Не знаю, почему. Такая родилась... Или такой воспитали. Либо и то, и другое. Я сама частенько задумывалась о причинах своей неуверенности. В ней – все мои беды. Только изменить это я, к сожалению, не могу.
– Я тоже. Но, надеюсь, с уходом из «Вест компани» все будет по-другому.
– А чем ты собираешься заняться?
На секунду он задумался, но всего лишь на секунду. Потом серьезно посмотрел на меня и сказал:
– Смеяться не будешь?
– Не-а, – уверила я его.
– Открою приют для бездомных собак. – Он густо покраснел, как будто только что признался в том, что ограбил бедную старушку.
– Вот здорово! – восхитилась я. И чего тут было стесняться? – Слушай, возьми меня к себе, когда откроешь приют. Я обожаю собак, а тебе ведь будут нужны помощники.
– Договорились, – повеселел Элмер, заметив мой восторг по поводу идеи. – Будешь собачьим поваром?
– Я не слишком хорошо готовлю, но, думаю, научусь.
– Отлично! Я, конечно, пошутил насчет повара. Думаю, для тебя найдется работа поинтересней... А как же твой ювелирный салон? Мне казалось, у тебя там неплохая должность.
– Да, – сникла я. – Только я, как и ты в «Вест компани», чувствую там себя не в своей тарелке.
Элмер разлил еще по бокалу вина и потянулся за второй бутылкой.
– Ты определенно хочешь меня напоить, – пошутила я. – Чтобы посмеяться, когда я сяду в такси. То-то будет потеха, когда я не смогу назвать таксисту адрес.
– Вообще-то я думал, что ты останешься здесь. Ехать с подбитой головой, да еще и на такси... Нет уж. Если бы я мог отвезти тебя сам, но, как видишь, я выпил... Уступлю тебе свою спальню..., кстати, огромное спасибо за уборку... а сам лягу на кушетке в гостиной...
Я вспомнила о ночи, проведенной в его спальне, и залилась румянцем. Слава богу, что он не знает об этом. Однако Элмер заметил мое смущение и объяснил его по-своему.
– Нет-нет! – поспешил он оправдаться, хотя оправдываться стоило мне, а не ему. – Не подумай ничего такого... Я вовсе не собирался...
– Я понимаю, что ты не собирался, Элмер...
Просто швы заныли. – Я не смогла придумать ничего убедительнее.
– Допиваем наши бокалы и идем менять повязки, – решительно заявил он, очевидно поверив моим нелепым объяснениям.
Элмер снова заговорил о приюте для собак. О том, как он будет устраивать его, о том, как распределит финансирование... К своему стыду, я слушала его вполуха, потому что вино ударило в голову и позволило разрезвиться воображению.
А оно разгулялось на славу! Я упивалась созерцанием его лица, разгоряченного вином и интересной беседой, мысленно протягивала руки к его волосам, касалась лица, гладила губы... Ох, знал бы он только, о чем я думаю! Наверное, сразу бы сбагрил меня первому же таксисту. Для него я друг, новообретенный друг, не девушка, а человек, спасший ему жизнь. Девушкой для него была только Джекки, которая послала его ко всем чертям. И именно поэтому мне сейчас позволено сидеть на ее месте и мечтать..., мечтать... Распускать свою и без того распущенную фантазию...
– Элмер...
– Что, Ванда?
– Если бы ты..., знал, чем закончится вся эта история, взял бы меня к себе на работу? Только честно.
– Ну конечно! Ты нашла мою собаку, спасла мою жизнь, а теперь задаешь такие вопросы.
Почему?
– Сама не знаю. Наверное, просто люблю задавать вопросы... – соврала я.
Мне хотелось услышать другой ответ... Ответ воображаемого Элмера, который сказал бы: конечно, теперь я понял, что люблю тебя и никакая Джекки мне больше не нужна, а ты спрашиваешь, взял бы я тебя на работу...
– А теперь, – Элмер отставил в сторону пустой бокал, – мы пойдем менять повязки.
Он буквально за руку отвел меня в ванную.
– Швы нужно смазать. – Он озадаченно почесал затылок, а потом начал копаться в маленьком шкафчике, висящем над раковиной. – Где-то здесь были йод и перекись. Черт! – Он уронил какой-то пузырек. – Как же давно я сюда не залезал! Скоро паутина появится.
Я с улыбкой смотрела на то, как он торопливо перебирает склянки. Для друга старается! – поспешил испортить момент внутренний голос.
Еще бы он не старался! Ты столько для него сделала! А найти в шкафу какой-то пузырек – разве это проблема?
– Ну вот! – Он радостно потряс перед моим носом пузырьком с прозрачной жидкостью. – Нашел! Перекись.
Осторожно сняв с меня бинты, наложенные доктором, он смочил ватный тампон перекисью и почти прошептал:
– Потерпи. Будет немного больно.
Потерпи? Да я буквально млела от каждого его прикосновения? Будет больно? Больнее, чем есть, быть уже не может... Любимый мужчина видит в тебе лишь друга, а любит и желает совершенно другую женщину!
– Ох, – застонала я не то от пощипывания, не то от будоражащих голову горьких мыслей.
– Терпи! – повелительно произнес он и подул на разнывшиеся швы.
От такой неожиданной ласки я чуть не свалилась в ванную. Если это не закончится, я сойду с ума. Нельзя же так издеваться над моей слабой плотью!
– Терпи, – прошептал он и осторожно замотал мою голову свежей марлевой повязкой.
Процедура, мучительная во всех отношениях, наконец-то была закончена, а я, растерянная и возбужденная, не знала, куда спрятать бесстыжие глаза от своего «доктора». Собравшись было выйти из ванной, я заметила на полу пузырек, который уронил Элмер, и наклонилась, чтобы поднять его. Элмер тоже наклонился... И наши взгляды встретились. А потом и не только взгляды...
Элмер на секунду оторвался от моих губ, но только для того чтобы задать вопрос, переплюнувший все мои по нелепости:
– Ты... Ты... Не против?
Моим ответом было продолжение поцелуя. Он подхватил меня на руки, легко и бережно... Мне было все равно, куда он несет меня. Единственное, что я понимала в этот момент, – мне хорошо, восхитительно, сказочно, чудесно... Я могла бы перебрать все подобные эпитеты, какие только встречаются в словарях, и их оказалось бы мало для выражения моих чувств. И еще я понимала, что не хочу останавливаться, пусть это будет только одна ночь. Не важно...
Одна ночь... Я ласкала его обнаженное тело, зная, что это происходит в первый и в последний раз... Оно было именно таким, каким рисовало мое воображение, – сильным, мускулистым, с атласной кожей. Я вдыхала его запах чуть горьковатый, нежный, зовущий... Я задыхалась от счастья в его объятиях и, когда мне казалось, что все происходящее лишь плод моей фантазии, открывала глаза, сомкнутые наслаждением. Я любила его... И все мое сознание, и мое изголодавшееся по ласке тело раскрывались навстречу этой любви...
– Ванда?
– Что, Элмер?
– Да так. Оставим все до утра. Я хочу видеть твое лицо, чтобы говорить с тобой. А здесь темно.
– Хорошо.
Его поцелуй и мои слезы, упрямо наворачивающиеся на глаза...
– Джекки... Джекки...
Я открыла глаза. Было темно. За окном шел снег. А в постели со мной лежал мужчина, который во сне видел любимую. Пора собираться.
Мысли были короткими и отрывочными, как строчки давно забытых песен. Я встала с кровати, натянула свитер, брюки и почувствовала... как будто все это уже было со мной.
Деликатный пес на этот раз не пошел в спальню. Он остался ночевать возле кресла в гостиной. Не хотел смущать нас своим присутствием... Я наклонилась к собаке и тихо позвала:
– Поль.
Он открыл янтарные глазенки и недоуменно посмотрел на меня. По моим щекам стекали слезы, которые я так и не смогла удержать.
– Ну вот и все, – тихо прошептала я. – Конец нашей истории. Пора прощаться, Поль.
Пес встал и проводил меня до двери. Я нежно погладила его по голове, а потом наклонилась и поцеловала в черный нос, на который тут же капнула слезинка.
– Прощай, Поль. Мне будет не хватать тебя...
И твоего хозяина тоже.
Я закрыла дверь и пошла к воротам. Около статуи Тритона с рыбиной я на мгновение задержалась. Этот Тритон, с упорством пытающийся удержать в руках бьющуюся рыбу, напомнил мне Элмера.
– Удачи тебе с твоей рыбой, – сказала я статуе, как будто та могла меня услышать.
Машину мне удалось поймать удивительно быстро. – Куда? – спросил таксист.
– Кафе «Вирджин». На углу Лэйн-стрит. Напротив «Вест компани».
Я не знала, застану ли Эдди, но кто-нибудь из барменов там будет наверняка... Ведь жаловаться на жизнь проще незнакомым людям, не правда ли?
– Пап, ну ты же не хочешь, чтобы весь праздник я слушала мамины наставления? К тому же я пригласила Мэй и Лекс. Они специально задержались до Рождества. Из-за меня, между прочим.
– Но, Ванда...
– Я знаю, что Рождество семейный праздник. Так уж вышло, что наша семья разделилась на две половины.
– Но, Ванда...
– Пап, может, хватит? Ты тратишь свои усилия впустую. Лучше приезжай ко мне после праздника. Познакомлю тебя с Лекс.
– Маме это очень понравится!
– Мы ей не расскажем. К тому же Лекс, как бы лучше выразиться...
– Я уже понял, что у Мэй нетрадиционная ориентация.
– Какой ты догадливый! Прямо диву даюсь!
– А у вас только женская компания? Молодых людей не будет?
– Пап!
– Понял, понял... Ладно, не расслабляйся. Я еще позвоню тебя поздравить...
– Спасибо, пап! Ты – лучший.
Я повесила трубку и побрела на кухню. Суматошный выдался денек. Пришлось вспомнить о благополучно забытом умении готовить. Нельзя же встречать гостей с пустым столом. Слава богу, что Мэй и Лекс решили подождать с отъездом в Мексику. Встречать в одиночестве праздник мне совсем не хотелось.
Застелив большой деревянный стол белоснежной скатертью, я начала расставлять посуду. Снимая с полки хрустальный графин, я уронила флакончик с духами и наклонилась, чтобы поднять его. Перед глазами сразу же встала сцена в ванной: я и Элмер тянемся за пузырьком, вывалившимся из шкафа...
Я поставила графин на пол и закрыла лицо руками. Нет, этому наваждению не будет конца!
Прошел почти месяц, а я все еще не могла прийти в себя после этой истории. Мне казалось, что с Хоули было проще. Правда, и сам Хоули был проще.
Часто я задавалась вопросом: женился ли Элмер на Джекки? Скорее всего, да. В том, что они помирились, у меня не было сомнений. Я даже начала покупать газеты, чтобы прочитать в одной из светских хроник о пышной свадьбе Элмера Айрона и Джекки Слим. Он как-никак крупный предприниматель, она – модель. Правда, зная о нелюбви Элмера к шумихе, можно было заподозрить, что он захочет оставить сие знаменательное событие в секрете. Но захочет ли этого Джекки? – задавалась я вопросом и продолжала покупать газеты. Зачем я это делала? Мне хотелось убедиться в том, что мои иллюзии потерпели крах. И перестать думать об Элмере.
Накрыв на стол, я переоделась. Честно говоря, мне было совершенно наплевать, в каком виде я буду встречать этот праздник, но показывать подругам, что мне безразличен собственный облик, не хотелось. Слишком уж они переживали за меня. Поэтому приходилось держаться «молодцом». После Рождества Мэй и Лекс должны были уехать в Мексику, так пусть они уедут со спокойной совестью, не волнуясь за бедовую подругу.
Окинув хозяйским взглядом квартиру, я осталась довольна. Это вам не халупа дяди Бена! Я переехала сюда сразу после истории с Элмером, решив, что перемена места пойдет мне на пользу.
Моя нынешняя квартира была большой, светлой, теплой и уютной.
Ожидание затянулось. Мэй и Лекс никогда не отличались особенной пунктуальностью. Но опаздывать на целый час – это уже слишком. Не случилось ли чего? Я набрала номер мобильного Мэй. К моему удивлению, он был выключен.
Может, села батарейка? Я тут же позвонила Лекс.
Та же история. Вот вам и суп с фасолью! – опешила я. Что у них могло случиться в канун Рождества?
Оставалось только ждать. Я уныло обвела глазами комнату, которой еще минуту назад гордилась, Неужели не приедут? Нет, они не могут так поступить со мной!
Звонок в дверь развеял мои сомнения. Ну вот, а я уже разволновалась, напридумывала всяких глупостей. Конечно, они не оставят меня встречать Рождество в одиночестве...
Радость улетучилась сразу, как только я открыла дверь. На пороге, вместо долгожданных Мэй и Лекс, стояла нелепая фигура Санта-Клауса в красно-белом одеянии и дурацком, нахлобученном на – лоб колпаке. В сказки я уже не верила:
– Вы ошиблись. Я не вызывала Санту.
– Это вы ошиблись, – произнес Санта. – А я именно к вам.
Что-то в этом голосе, да и во всем нелепом облике Санта-Клауса, показалось мне знакомым. Но он так хорошо упаковался в свой красный костюм, бороду и прочие атрибуты, что толком я ничего не могла разглядеть. Наверное, показалось.
– Нет, вы ошиблись, – настойчиво повторила я и попыталась захлопнуть дверь перед носом нежданного Санты.
Но переубедить рождественского старика оказалось не так-то просто. Он с удивительной для пожилого человека силой вцепился в дверь и, невзирая на мое сопротивление, вошел в квартиру.
– Негоже так встречать старика, – забубнил наглый самозванец. – А у меня ведь есть для вас подарочек.
Тут до меня дошло! Это Мэй и Лекс решили развеселить меня и вызвали Санту. Господи, мне действительно должно быть стыдно за такой прием.
– Простите. – Я зарделась от неловкости. Простите...
– Ничего, – спокойно ответил Санта и принялся не торопясь снимать бороду. – С нами и не такое было...
Он отодрал усы с бородой, и я увидела до боли знакомые губы. Мягкие, чувственные... Он снял накладные брови и колпак, и я увидела серые смеющиеся глаза. А потом Санта сгреб меня в охапку и поцеловал так, что у меня голова пошла кругом. А позже он чуть не перевернул рождественский стол, когда нес меня на кровать. А что было потом..., догадайтесь сами.
Еще чуть-чуть позже. Мы поженились, открыли ветеринарную клинику и..., и так счастливы, что даже не верится!
