1. Предмет, методология и задачи криминологии

1. К числу важнейших и никогда до конца не разрешаемых задач, стоящих перед обществом и государством, относится задача эффективного реагирования на преступность.

Юридическое (правоохранительное) направление деятельности по контролю над преступностью – выявление и расследование совершенных преступлений, изобличение виновных, их осуждение и реализация наказания – изучается, в частности, в рамках таких научных отраслей, как уголовное право, уголовный процесс, уголовно-исполнительное право, криминалистика и некоторых других. Что же касается таких проблем, как анализ происхождения, природы преступности, причин ее существования, путей и средств ее предупреждения, то они разрабатываются такой отраслью науки, как криминология.

Термин «криминология» первоначально означал «учение о преступлении», но с течением времени приобрел более широкое содержание, и под ним теперь понимается «наука о преступности». Из этого явствует, что в качестве своего основного объекта криминология исследует главным образом общественные отношения, порождающие преступность как массовое социальное явление. В этом ее отличие от уголовного права, уголовного процесса, уголовно-исполнительного права, которые изучают общественные отношения, порожденные уже самими преступлениями, т. е. на более позднем этапе, чем криминология, да к тому же – в формально-юридическом контексте, не свойственном криминологии.

2. Для любой научной отрасли самое существенное значение имеет определение ее предмета, ибо он не только характеризует основное содержание, но и определяет главные направления ее развития, структуру, цели и задачи.

Общепризнанно, что предмет криминологии слагается, по крайней мере, из четырех элементов. Во-первых, он включает преступность, т. е. исторически изменчивое социально-правовое явление, охватывающее всю совокупность совершенных в данном обществе преступлений и их субъектов. Во-вторых, это причины преступности, т. е. социальные явления, обусловливающие ее существование и развитие. Третьим составным элементом предмета криминологии является личность преступника как совокупность криминологически значимых свойств и признаков, характеризующих лиц, нарушивших закон. Наконец, четвертым элементом предмета криминологии выступает предупреждение преступности, т. е. широкий комплекс взаимосвязанных мер, направленных на преодоление или нейтрализацию порождающих ее причин.

Суммирование перечисленных элементов позволяет сформулировать достаточно простое определение понятия криминологии, раскрывающее ее предмет, а именно: криминология – это общетеоретическая наука о преступности, ее причинах, личности преступника и предупреждении преступности.

Следует, однако, отметить, что названными основными элементами предмета криминологии не исчерпывается все ее содержание. Она изучает ряд проблем, которые не охватываются непосредственно ее предметом, но их разработка имеет для криминологии существенное значение. Речь, в частности, идет о методиках анализа преступности (социологические, статистические, математические и иные приемы и методы). Вынуждена она касаться криминогенных аспектов целого ряда так называемых фоновых социальных явлений, в частности алкоголизма, наркомании, проституции. Самостоятельное место в ее содержании занимает анализ теоретических концепций зарубежных криминологов и мировой практики реагирования на преступность.

Что же касается системы курса криминологии, то, в соответствии с кругом вопросов, изучаемых ею, принято выделять Общую и Особенную ее части. В первом, вводном, разделе, составляющем Общую часть, рассматриваются предмет, методология и методики криминологической науки, основные черты преступности, ее причины, личность преступника, меры предупреждения преступности, а также некоторые другие проблемы общего характера. В Особенной части дается криминологическая характеристика отдельных разновидностей преступности и специфики их предупреждения.

3. Помимо предмета, системы криминологии чрезвычайно важным представляется анализ вопроса о ее методологии, присущей ей, как и всякой иной отрасли науки, и являющейся своеобразным теоретико-философским компасом. Известно, что под методологией науки понимается совокупность общих приемов, с помощью которых раскрываются закономерности развития, формы и содержание изучаемых ею явлений. Социальная обусловленность преступности – основного элемента предмета криминологии – обязывает подходить к ее анализу с опорой на те общие методы, которые свойственны главным образом социальным наукам. И прежде всего – это методы диалектический и исторический, успешно применяемые при исследовании криминологических проблем.

Так, важнейшей чертой диалектического метода является анализ явлений природы и общества во взаимной связи, взаимообусловленности. В криминологических исследованиях это выражается, в частности, в том, что преступные проявления, их причины рассматриваются не изолированно, а во взаимодействии с целым рядом процессов и закономерностей в жизни общества. Далее, диалектический закон единства и борьбы противоположностей выполняет важнейшую объяснительную функцию при криминологическом анализе ряда социальных и экономических противоречий, их негативных сторон в качестве источника преступности. Не менее важно то, что использование диалектического метода в криминологии позволяет прослеживать диалектику общего, особенного и отдельного применительно как к причинам и условиям, так и к самой преступности на различных социальных уровнях. Наконец, важнейшим методом, как уже отмечалось, является принцип историзма, через призму которого криминология рассматривает происхождение преступности, изменение ее характера и причин на различных этапах развития общества, а также ее исторические перспективы. Таков далеко не полный перечень примеров использования криминологией диалектического и исторического методов в качестве «теоретического компаса», своей методологической основы.

Следует также добавить, что общие диалектический и исторический методы служат одновременно базой для системного метода, методов анализа и синтеза, а также для других многочисленных частных методов, широко используемых криминологией и подробно рассматриваемых ниже в рамках отдельной темы.

4. Основные задачи криминологии прямо вытекают из важнейшей цели, стоящей перед обществом и государством, – эффективного контроля над преступностью.

Необходимо констатировать, что к числу основных задач криминологии относятся прежде всего: 1) комплексный анализ состояния преступности и ее тенденций; 2) изучение процессов и явлений, с которыми связано ее существование, изменение и предположительное развитие в будущем; 3) разработка проблем нейтрализации этих процессов и усиления контроля над преступностью на основе учета коренных закономерностей социального и экономического развития общества. Успех в решении перечисленных задач предопределяется во многом степенью овладения следователями, прокурорами, судьями, иными работниками государственных органов необходимой суммой теоретических знаний, их умением видеть криминологические проблемы, правильно определять главные направления совершенствования практики контроля над преступностью. К сожалению, сегодня не существует достаточного ресурсного, кадрового и организационного обеспечения для решения вышеназванных криминологических задач и проблем. А из триады основных задач, всегда стоящих перед криминологией (диагноз, прогноз, организация эффективного контроля над преступностью), в худшем состоянии находится решение третьей. В направлении ее решения и должны в первую очередь концентрироваться усилия криминологов – и теоретиков, и практиков.

Важно также упомянуть четвертую задачу, стоящую перед криминологической наукой, – просвещение населения, без поддержки которого усилия правоохранительных органов по эффективному противодействию преступности не имеют перспектив.

2. Место криминологии в системе других наук и ее природа

1. Для каждой из областей науки весьма существенным является вопрос о ее месте в системе других отраслей знания и взаимодействии с ними. Выяснение этого обстоятельства наряду с определением предмета исследования позволяет решить вопрос и о ее научной природе. В равной мере это относится и к российской криминологии.

Прежде всего она связана с фундаментальными общественными науками. В частности, в рамках характеристики методологической базы криминологии уже велась речь о проявлениях ее связи с философией – внутренним методологическим стержнем криминологических исследований, их «методологическим компасом».

Теснейшим образом взаимосвязаны криминология и социология (наука об обществе). В криминологии очень широко используется весь арсенал методик социологических исследований – анкетирование, опрос, интервьюирование, наблюдение, эксперимент. В свою очередь, социологические исследования проблем социальных отклонений, свободного времени, занятости, образования, условий формирования взглядов личности и целый ряд других имеют для криминологии первостепенное значение. Рассматриваемая связь между этими отраслями наук так тесна, что некоторые авторы считают криминологию частью социологии. Представляется, однако, что подобный подход привел бы криминологию к отрыву от юридических наук, к аморфности, неясности ее предмета, на деле включающего и определенный формально-юридический элемент. Ключевые понятия криминологии – преступление, преступник, правовая профилактика и др. – определяются отраслями права (уголовного, уголовно-процессуального и др.). Основной элемент ее предмета – преступность – это явление не просто социальное, но и юридическое. А ведь именно специфика предмета определяет самостоятельность отрасли науки, в данном случае криминологии.

Весьма существенной для криминологии является связь с экономической наукой. Это вытекает из теснейшей связи преступности с экономикой, с уровнем экономического развития общества и материального благосостояния большинства его членов. Причем криминологическое значение имеют не только общие проблемы экономики, во многом определяющие судьбу преступности: например, уровень развития различных форм собственности, тенденции процесса приватизации в современной России и т. д. Более частные экономические проблемы также влияют на состояние преступности. Так, с осложнениями в сфере взаиморасчетов, наличного обращения, «черным налом» связаны многие имущественные, экономические, коррупционные преступления. Экономический аспект имеет проблема «цены преступности», измеряющейся материальным ущербом, нанесенным ею обществу и материальными затратами общества на борьбу и предупреждение преступности. В свою очередь, экономическая наука черпает из криминологии и использует в своих интересах сведения о негативных, криминогенных явлениях в сфере экономики, выявленных в ходе изучения преступности.

Криминология тесно связана с общей и социальной психологией, изучающими личность человека и межличностные отношения. Данные из этих отраслей науки помогают криминологам выяснять процесс формирования антиобщественных взглядов, навыков и привычек, механизм индивидуального преступного поведения. Не могут быть успешно решены в отрыве от данных психологической науки вопросы индивидуальной профилактики преступлений. Общая и социальная психологии также используют ценный материал из криминологии для решения своих научных и практических проблем.

Криминология активно опирается на данные демографии – науки о народонаселении. Ведь демографические явления и процессы весьма ощутимо отражаются на преступности, поскольку проблемы миграции, а также пол, возраст, социальное и семейное положение, образование, местожительство и иные демографические признаки при определенных обстоятельствах имеют криминогенное значение.

Следует упомянуть также, что изучение преступности в значительной мере опирается на положения статистической науки. Статистика как инструмент научного анализа используется в качестве одной из важнейших методик в криминологических исследованиях. Она же служит источником необходимой для криминологии исходной информации о самой преступности, ее структуре, динамике, лицах, совершающих преступления.

2. Из юридических наук наиболее тесно криминология соприкасается с уголовным правом. В России эта связь обусловлена главным образом особенностью исторического развития отечественной криминологии, которая как самостоятельная отрасль науки вышла из уголовного права, «вынесла» из него ряд основных категорий и понятий. Особенно прочна связь криминологии с социологией уголовного права. Полученные социологией уголовного права материалы используются в криминологии для характеристики места и эффективности уголовно-правовых мер в системе предупреждения преступности. В то же время существует обратная связь: криминология обогащает уголовное право широким комплексом данных, например, о преступности, ее причинах, психологическом механизме совершения конкретных преступлений. И это очень важно для реализации задач криминализации и декриминализации, установления вины и индивидуализации уголовной ответственности.

Бесспорная и очень тесная связь криминологии с уголовным правом даже послужила некоторым исследователям аргументом для трактовки криминологии лишь как раздела Общей части уголовного права. На самом деле подобная тесная связь вовсе не исключает самостоятельности криминологии. Данная самостоятельность определяется различием предмета, методов этих научных отраслей, специфичностью их непосредственных целей и задач. В частности, предметом уголовного права является преступление и установленная законом ответственность за него. Предмет криминологии – преступность как массовое социальное явление, ее причины, личностные характеристики преступников, профилактика преступности. Уголовное право интересуют правовые последствия преступления; криминологию – прежде всего причины и условия преступности, т. е. то, что предшествует совершению преступлений. Наконец, поскольку преступление и уголовная ответственность – категории правовые, то в уголовном праве применяют юридические методы исследования (анализ правовых норм); а поскольку преступность и ее причины – явления социальные, то в криминологии преобладают социологические методы исследования.

Помимо уголовного права криминология соприкасается с рядом других специально-юридических отраслей науки.

Так, результаты криминологических исследований помогают уголовно-процессуальной науке совершенствовать процессуальные средства выявления причин и условий преступлений в рамках конкретных уголовных дел и улучшать процессуальные формы реагирования на них. Сходный характер носит связь криминологии с криминалистикой. В частности, криминология ориентирует криминалистику на разработку наиболее актуальных проблем с учетом уровня, структуры и динамики преступности. В современной криминалистике развилось собственное криминологическое направление – разработка тактических и технических приемов и средств «защиты» от преступлений или, иначе говоря, их предупреждения (защитно-охранные устройства от хищений, защита документов от подлога и т. д.). Бесспорна связь криминологии с уголовно-исполнительным правом. Достаточно сказать, что обе научные отрасли имеют смежные области интересов: предупреждение рецидивной преступности, разработку мер по повышению эффективности наказания. Они широко пользуются данными друг друга, увязывая их со своими задачами.

3. Конспективный анализ взаимосвязей, а значит, и места криминологии в системе других отраслей знаний дает возможность достаточно четко определить ее собственную природу.

Во-первых, криминология – это самостоятельная социолого-правовая наука, для изучения предмета которой используются комплексный подход и данные из различных отраслей знаний: юриспруденции, философии, социологии, психологии, экономики, демографии и т. д. Такое утверждение вполне естественно и логично. Преступность и ее причины – сложная, многоплановая, комплексная проблема. Будучи предметом криминологии, эта проблема, в свою очередь, требует использования данных других наук. Но это обстоятельство не лишает криминологию ведущей, самостоятельной роли в изучении преступности, а лишь делает необходимой ее творческую связь с другими отраслями.

Во-вторых, криминология занимает особое место среди смежных наук, изучающих преступность, – место, аналогичное положению теории государства и права среди всех правовых дисциплин. Криминология – это общетеоретическая наука о преступности, и она изучает преступность на гораздо более широкой основе, чем уголовное право и процесс, уголовно-исполнительное право, криминалистика и т. д. В этом смысле аналогия между криминологией и теорией государства и права хотя и условна, но вполне оправданна.

3. Краткий исторический очерк развития криминологии в России

1. Криминология как отрасль науки сформировалась в последней четверти XIX в., хотя именовалась она по-разному: криминология, уголовная этиология, уголовная социология и даже уголовная биология. Вместе с тем теоретические воззрения криминологического плана как более или менее полно сформулированные взгляды на преступность, ее причины и меры противодействия им возникли значительно раньше, еще во времена Аристотеля и Платона (в I–II тысячелетии до н. э.).

Что же касается истории развития отечественной криминологической мысли, то принято считать, что одним из первых исследователей преступности в России был А. Н. Радищев. Одновременно он же стал основоположником уголовной статистики. Под преступлением А. Н. Радищев понимал действие, направленное против природной неприкосновенности человека, прав и обязанностей граждан, а также общественного порядка. Российский просветитель видел в основе преступности причины как общего, социально-политического, так и частного характера, т. е. непосредственно связанные с ситуацией конкретного преступления. Для изучения преступности и ее причин он специально разработал «Ведомость о преступлениях уголовных», в пояснении к которой указал, что основной причиной преступности является имущественное неравенство людей, закрепленное «в законах гражданских». Здесь же он обосновал методику научного обзора уголовных дел, разделив преступные деяния по годам, родам и видам.

В XIX в. из исследователей преступности в России особенно следует отметить Е. Н. Анучина, П. И. Ткачева, М. А. Филиппова, видевших ее основные причины в «неустроенности» экономической и социальной жизни общества. Несколько позже (в конце XIX – начале XX в.) в российской уголовно-правовой и криминологической мысли отчетливо сформировалось социологическое направление, по сути положившее начало профессионально-научным криминологическим исследованиям. Его плодотворно развивали Х. М. Чарыков, М. П. Чубинский, М. Н. Гернет.

Особенно следует сказать о М. Н. Гернете, прожившем долгую жизнь в науке, в том числе и в советский период. В 1905 г. он блестяще защитил докторскую диссертацию «Социальные факторы преступности». Будучи за границей, М. Н. Гернет работает в библиотеках и криминалистических музеях Берлина, Парижа и Рима, осматривает тюрьмы Германии, Италии, Франции и Швейцарии. В итоге он собрал огромный материал по изучению преступности и тюремной политики Западной Европы. Это позволило ему подготовить ряд блестящих работ по криминологии, пенитенциарии и уголовной статистике. В их числе такие известные монографии, как «Общественные причины преступности», «Детоубийство», «Смертная казнь», «История царской тюрьмы» и многие другие.

В целом научно-исследовательская деятельность российских ученых в области преступности и ее предупреждения не только не отставала, но в отдельных случаях опережала разработки криминологов Западной Европы. В частности, бельгийца Кетле, признанного на Западе основоположником уголовной статистики, в своих научных изысканиях на три десятка лет опередили А. Н. Радищев и К. Ф. Герман.

2. С первых дней существования советского государства перед его органами встала та же задача – борьба с преступностью, необходимость принятия мер по профилактике ее причин. С этим периодом связано становление уже советской криминологии. Размышления о природе преступности и ее закономерностях находили отражение в монографиях, статьях и выступлениях представителей дореволюционной школы и сторонников «новых» подходов. Изучению преступности во многом способствовало то обстоятельство, что в 1918 г. была создана система государственной статистики, включающая и статистику уголовную. Цифровые данные о преступности были сосредоточены в отделе моральной статистики ЦСУ. Их анализ имел неоценимое значение для определения главных направлений уголовной политики.

Организационной и методической базой проведения криминологических исследований в первые годы после революции являлись так называемые кабинеты и клиники по изучению преступности и преступника. Они создавались различными ведомствами и под разными названиями. Первый такой кабинет был создан в 1918 г. в Петрограде. В 1922 г. при Управлении местами заключения создается Саратовский кабинет криминологической антропологии. В 1923 г. кабинет по изучению преступности и личности преступника учреждается в Москве при Мосздравотделе. Затем они организуются в ряде других городов страны. Результаты своих исследований кабинеты публиковали в виде сборников и статей монографий. Конечно, с позиций современной криминологии многие содержащиеся в них положения выглядят несовершенными и в какой-то мере наивными. Однако нельзя отрицать, что этими учреждениями был внесен заметный вклад в развитие основ криминологии советского периода.

Следует отметить также, что в начале 1920-х годов криминологические исследования проводили не только упоминавшиеся кабинеты, но и юридические учебные заведения, в частности МГУ, Киевский и Белорусский университеты. Наконец, нельзя не оценить той роли, которую сыграл образованный в 1925 г. Государственный институт по изучению преступности и преступника при НКВД РСФСР. По широте тематики научных исследований, числу квалифицированных кадров институт по праву рассматривался как центр советской криминологии.

В то же время, делая многое для решения частных криминологических вопросов, исследователи 20-х и начала 30-х годов не смогли разрешить общетеоретических криминологических проблем, например проблему причин преступности этого периода. Последнее обстоятельство во многом связано с тем, что в результате идеологического давления сама постановка вопроса об изучении причин преступности в стране «диктатуры пролетариата» считалась ошибочной, излишней. Утверждалось, что в советском обществе вообще нет коренных причин преступности, а ее существование вызывают главным образом «империалистическая враждебная деятельность» и «некоторые пережитки прошлого» в сознании части населения. На рубеже 30-х годов Сталину и его подручным вообще было невыгодно, чтобы криминологические данные становились достоянием гласности, бросали тень на «государство победившего социализма».

Перечисленные обстоятельства вместе взятые привели к тому, что с середины 30-х годов криминологические исследования в СССР резко пошли на убыль. Ликвидируются или реорганизуются учреждения по изучению преступности, в научных исследованиях преобладает чисто юридическая проблематика. Полностью прекращается публикация уголовно-статистических материалов, которые переходят под грифы «для служебного пользования» или «секретно». В ЦСУ упраздняется отдел моральной статистики, в результате чего наука и практика лишаются единого центра, анализирующего и оценивающего состояние преступности и фоновых для нее явлений в целом по стране. Резкое сокращение научных разработок проблем преступности крайне неблагоприятно сказалось на деятельности правоохранительных органов. Сама же криминологическая наука лишилась возможности опираться на обобщенный практический материал.

3. Можно констатировать, что на первом этапе развития криминологии советского периода были заложены некоторые предпосылки создания теории преступности и ее причин. Однако разработка основ этой теории была завершена позднее, после возрождения в нашей стране криминологии как науки. В значительной степени оно связано с созданием в 1963 г. при Прокуратуре СССР Всесоюзного научно-исследовательского института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности (ныне Институт проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ). Опубликование же первого в стране учебника по криминологии датируется 1966 г.

Но чуда не произошло. И в 60-е, и в 70-е, и в 80-е годы по-прежнему бытовали иллюзии, будто вся проблема преступности сводится к лежащим на поверхности явлениям, анализ преступности и ее причин не требует специальных познаний, а разработка предупредительных мер может вестись без участия профессиональных криминологов и лишь с позиций «здравого смысла». Ведь как просто было считать, например, что причины преступности несовершеннолетних – это неблагополучные семьи и отрицательные досуговые группировки молодежи. Надо, следовательно, больше спрашивать с родителей, бороться с названными группировками, проводить беседы с несовершеннолетними правонарушителями, прикреплять к ним наставников, вовлекать в творческие кружки. Все это, конечно, правильно, но… Криминологи задавали вопрос: а что стоит за явлениями семейного неблагополучия и отрицательных досуговых группировок? И неизбежно приходилось ставить крайне сложные и острые социальные проблемы: развал экономики, отсутствие должной помощи со стороны государства семьям, которые по независящим от вины родителей обстоятельствам имеют низкие доходы, и т. д. и т. п.

Что касается сегодняшнего состояния криминологической мысли, то здесь нельзя отрицать серьезной растерянности, безысходности в связи с крушением старых догм и стереотипов в подходе к изучаемым криминологией явлениям. Но еще в большей мере этому способствует сегодня отсутствие эффективных средств, которые можно было бы противопоставить захлестнувшему страну валу преступности, сплошной эпидемии криминогенности всех сфер социальной, политической, экономической жизни.

Вместе с тем альтернативы исследованиям не существует. Несмотря ни на что, инстинкт самосохранения общества, научная добросовестность исследователей требуют продолжения криминологического поиска эффективных средств контроля над преступностью. Не помогут ни акцент на репрессию, ни политическая риторика («усилить», «повысить», «объявить всенародную войну преступности»). Пока не преодолена косность подобных подходов, мы будем плестись в хвосте преступности, пожиная все новые и новые ее всходы. Задача заключается в том, чтобы опережать, профилактировать саму возможность ее воспроизводства.

Рекомендуемая литература

1. Иванов Л. О., Ильина Л. В. Пути и судьбы отечественной криминологии. М., 1991.

2. Курс советской криминологии: Предмет. Методология. Преступность и ее причины. Преступник. М., 1985.

3. Новиченко А. С. Методологические основы познания преступности. М., 1991.

4. Токарев А. Ф. Основные понятия криминологии. М., 1989.

5. Стручков Н. А. Введение в криминологию. М., 1977.

6. Сергиевский В. А. Пенитенциария и изучение преступности в России // Правоведение. 1990. № 5.

1. Применение статистических методов в криминологии

1. В процессе характеристики методологической базы криминологии отмечалось, что ей, как и другим общественным наукам, присущи общенаучные, универсальные методы, а именно: диалектический, исторический, методы анализа и синтеза. Вместе с тем в ходе криминологических исследований широко используется и специальная методика, т. е. конкретные приемы и способы познания, изучения криминологической проблематики. При этом нельзя упускать из виду связь конкретных методов исследования с методологией, но и не отождествлять их.

Криминологическая методика включает довольно обширный арсенал способов и приемов сбора, обработки и анализа информации о преступности с использованием различных информационных источников. В числе наиболее распространенных – статистические методы, наблюдение, анкетирование, интервью, эксперимент, психологические и логико-математические методы и целый ряд других.

2. Совершенно очевидно, что криминология не может существовать без постоянного использования фактических данных. Именно поэтому статистика, и прежде всего уголовная статистика, является важнейшим источником, снабжающим криминологию фактическим материалом. Без него невозможны теоретические обобщения, установление закономерностей развития преступности. К тому же криминология как общественная наука изучает главным образом массовые, а не единичные явления. Поэтому закономерности, устанавливаемые ею, проявляются лишь при массовом наблюдении, при обобщении большого числа фактов, носят статистический характер. Таким образом, криминология и статистика (уголовная, демографическая, экономическая и т. д.) находятся в тесном взаимодействии. И, как свидетельствует история, отрыв их друг от друга приводит, с одной стороны, к теоретической схоластике (как это было в 30-е, 40-е, 50-е годы XX столетия), а с другой – к математическому формализму.

Обычно применение статистических методов в криминологическом исследовании складывается из ряда этапов. Первый, исходный, этап предполагает сбор необходимой массовой информации, отображающей картину преступности. Она черпается из статистической отчетности правоохранительных органов. Сведения о некоторых процессах, влияющих на преступность, берутся из общесоциальной статистики (например, об изменениях возрастной, половой, профессиональной структуры населения). Наконец, ряд недостающих данных можно получить путем анкетирования, наблюдения и иными методами. На втором этапе собранная информация подытоживается, группируется в зависимости от целей исследования, на третьем – анализируется.

3. Обратимся к краткой характеристике основных разновидностей статистических приемов, применяемых в криминологических исследованиях. В их числе следует назвать прежде всего группировки, т. е. расчленение совокупности изучаемых фактов на отдельные качественно однородные виды. Конструирование группировок основано на правильном выборе признаков, которые позволяют четко отграничить одни группы явлений от других.

Наиболее распространенными являются группировки по качественным и количественным признакам.

По качественным признакам совершенные преступления, во-первых, классифицируются в уголовно-правовом плане, в частности по главам и статьям Особенной части УК РФ, по степени общественной опасности, по формам вины и т. д. Но группировки только по юридическим (уголовно-правовым) признакам совершенно недостаточны для криминологии, поскольку оставляют открытыми очень многие вопросы. Именно поэтому необходимо применение классификаций чисто криминологического плана. В их числе следующие группировки преступлений: по отраслям экономики; по территориальному делению; по размеру причиненного ущерба; по месту, времени совершения преступлений; по мотивам, способам, орудиям; по непосредственным причинам преступлений и т. д.

В исследованиях преступности широко применяются также статистические группировки по количественным признакам, например: по возрастным категориям преступников; по числу их прошлых судимостей; по числу участников групповых преступлений и т. д.

Сгруппированные по перечисленным признакам статистические данные подвергаются затем тщательному анализу в разработочных таблицах типологического, вариационного и аналитического характера. Типологические группировки расчленяют изучаемую совокупность на качественно однородные виды. Таково деление преступности по ее структуре на насильственные, корыстные и иные разновидности. В таблицах вариационных группировок исследуемая совокупность располагается по варьирующемуся количественному признаку. Пример тому – распределение рецидивистов по числу судимостей. В таблицах аналитических группировок показатели располагаются в порядке взаимосвязи между изучаемыми явлениями (например, между уровнем того или иного вида преступности и типом населенного пункта).

4. В криминологических исследованиях велика также роль обобщающих показателей и статистических рядов.

Прежде чем приступить к анализу сгруппированного материала, его необходимо соответствующим образом обработать. Подобная обработка заключается прежде всего в преобразовании абсолютных величин в обобщающие показатели. Они позволяют отображать по определенному признаку всю совокупность явлений в целом, отвлекаясь от частного, индивидуального, случайного. Ценность обобщающих показателей, таким образом, заключается в том, что они характеризуют одним числом наиболее типичные, наиболее распространенные стороны массовых процессов в преступности.

Возьмем условно, для примера, два абсолютных показателя, отражающих число корыстных преступлений, совершенных в двух районах города. Скажем, в Кировском районе их зарегистрированное абсолютное число в два раза больше, чем в Октябрьском. Значит ли это, что корыстная преступность в Кировском районе бесспорно выше? На самом деле нет! Для ответа на поставленный вопрос необходимо иметь данные о численности населения в каждом из этих районов. Только путем сравнения отношения числа корыстных преступлений к числу достигших возраста уголовной ответственности жителей того и другого района мы сможем установить, в каком из них корыстная преступность распространена больше. Для этого необходимо абсолютные цифры корыстной преступности в названных районах привести в сопоставимый вид, т. е. вычислить обобщающие показатели, в частности индекс (или коэффициент) корыстной преступности на 1000 или 100 тыс. населения. Лишь после подобного преобразования возможно корректное сопоставление уровней всей преступности в различных регионах или (как в приведенном примере) отдельных ее разновидностей.

Помимо обобщающих показателей при исследовании преступности применяются так называемые статистические ряды. Интересующие исследователя данные выбираются из статистической отчетности правоохранительных органов и располагаются в виде рядов. Статистические ряды делятся на вариационные и динамические. Различие между ними заключается в следующем. Если в вариационных рядах изучаемая совокупность рассматривается на определенный момент (т. е. статически), то в динамических она демонстрируется в процессе развития, движения. Например, распределение числа отдельных разновидностей насильственных преступлений за определенный год будет представлять собой вариационный ряд. Изменение же структуры и числа этих преступлений за ряд лет является примером динамического ряда. Необходимо лишь учитывать, что при построении динамического ряда все показатели должны быть сопоставимы друг с другом, т. е. относиться к равным периодам времени, к одинаковой территории и быть сравнимыми по своему содержанию.

5. Существенно важным для криминологических исследований является так называемое выборочное наблюдение. Дело в том, что в некоторых случаях исследование определенных криминологических проблем может быть проведено путем охвата не всей изучаемой совокупности фактов, а лишь некоторой ее части. Теория и практика статистики свидетельствуют, что при достаточно большом числе выборочных наблюдений могут быть выявлены закономерности, которые присущи всей массе исследуемых явлений.

Так, изучая мотивы убийств, необязательно анализировать всю массу уголовных дел об убийствах, достаточно ограничиться их частью. Однако при проведении выборочного исследования возникает опасность того, что отобранная часть может неправильно отображать всю массу. Иными словами, между результатами сплошного и выборочного наблюдения неизбежно существует определенное расхождение, называемое ошибкой репрезентативности. Например, 10 %-ная выборка показала, что такой мотив убийства, как ревность, составил 13 %, а сплошное изучение уголовных дел об убийствах продемонстрировало подобную мотивацию лишь в 8 % этих преступлений.

Таким образом, чем значительнее выборка, тем точнее ее результат. Но это обстоятельство не должно обескураживать исследователя. Пользуясь разработанными теорией статистики специальными таблицами, можно всегда определить величину ошибки репрезентативности и скорректировать полученные результаты. Существуют две разновидности таких таблиц. Во-первых, это таблица, служащая для ответа на вопрос, в каких пределах может колебаться показатель, полученный на основе данной выборки, т. е. какова достоверность данного показателя, каков предел ошибки при этом числе наблюдений. Во-вторых, используется таблица, отвечающая на вопрос о том, какое минимальное число наблюдений надо производить, чтобы ожидаемый показатель колебался в заданных пределах.

6. Выше были рассмотрены статистические приемы, дающие возможность установить наличие или отсутствие взаимосвязей между изучаемыми криминологией явлениями.

Возникает вопрос: а насколько «жесткая», тесная та или иная установленная нами взаимосвязь? В указанном смысле следует различать две разновидности связей между явлениями: функциональную («жесткую») и корреляционную (статистическую).

При функциональной связи вслед за изменением одной величины следует строго определенное изменение другой. Речь, таким образом, идет о жесткой, или полной, связи. Но в социальной жизни, в частности в сфере явлений, изучаемых криминологией, такая связь практически не встречается. В отличие, например, от математики, в общественной жизни наряду с влиянием выделенного исследователем фактора существует влияние ряда других обстоятельств, обладающих собственным потенциалом воздействия на развитие событий или явлений. Отсюда следует, что для явлений, изучаемых криминологией, характерно существование неполной, менее строгой, вероятностной, иначе говоря – корреляционной, связи. Она обнаруживается не в каждом отдельном случае, а лишь при массовом, статистическом наблюдении, и выступает не как строго определенная зависимость между явлениями, а лишь в виде тенденции.

Обратимся к весьма характерному примеру. В ходе криминологического анализа становится очевидным, что между преступностью в целом, а также многими ее конкретными разновидностями, с одной стороны, и культурно-образовательным уровнем населения – с другой, существует обратная зависимость, связь. Кратко ее можно сформулировать следующим образом: чем ниже культурно-образовательный уровень граждан, тем выше уровень преступности среди них. Но является ли эта связь жесткой, функциональной, закономерно обрекающей каждого отдельного субъекта с низкой культурой и образованием на преступный образ жизни? Отнюдь нет! По своему характеру эта связь корреляционная, обнаруживаемая лишь при массовом, статистическом наблюдении и не носящая фатального характера. Ведь наряду с общеобразовательным и культурным уровнем на преступность влияют многие другие факторы – и способствующие, и препятствующие ее росту. Низкий образовательный уровень конкретных людей нередко компенсируется хорошей нравственной основой. Но, повторяю, при большом числе наблюдений упомянутая связь все же находит свое проявление.

Итак, статистические методики изучения криминологических проблем имеют бесспорно большое значение. Но не следует ждать от статистических показателей того, чего они не в состоянии дать. Нередко высказывается мысль о необходимости дальнейшего совершенствования статистики, отображающей картину преступности (уголовно-судебной статистики, статистики органов МВД и прокуратуры по регистрации фактов преступлений и лиц, их совершивших). Представляется, что при всей актуальности улучшения регистрационных форм гораздо более важными являются добросовестность фиксации исходных данных, их полнота, точность, достоверность. При отсутствии такого подхода сложные аналитические методы статистической обработки исходных данных будут лишь «множить ошибку», многократно оперируя неполными, неточными сведениями и давая в конечном счете искаженную картину преступности.

2. Метод изучения уголовных дел, анкетирование, метод экспертных оценок, интервью, наблюдение, эксперимент, использование психологических методик

1. Довольно часто в исследованиях преступности используется такой высокоспециализированный официальный документ, как уголовное дело. В этом смысле ни одна другая наука не располагает столь подробным и достоверным количеством документированных сведений о событии преступления, как криминология. Опора на уголовные дела позволяет не забывать, что предметом криминологии является не просто девиантное, «отклоняющееся» поведение, а преступность и ее составляющие.

При всей важности сведений, содержащихся в материалах отдельного уголовного дела, они неизбежно страдают определенной ограниченностью, неполнотой. Именно поэтому большое значение имеет работа органов МВД, прокуратуры, суда по обобщению целых категорий уголовных дел, их сплошное или выборочное изучение. Сплошное изучение применяется чаще всего в тех случаях, когда имеется небольшой объем уголовных дел или исследуются редко возникающие в практике дела. Когда же анализируются наиболее распространенные, типичные категории уголовных дел, то целесообразно изучить репрезентативную выборку, а не всю совокупность дел. При любом из названных исследовательских приемов изучение уголовных дел лучше всего проводить по специально разработанной программе. В ее содержании необходимо предусмотреть такие вопросы, которые не включены в официальные статистические карточки на обвиняемого или подсудимого. Перечень вопросов определяется исходя из целей предпринимаемого криминологического исследования. Кроме того, анализ репрезентативного числа уголовных дел может быть дополнен систематизированным опросом по более развернутой программе преступников, их родственников, знакомых, сослуживцев, а также анализом документов, не вошедших в уголовные дела (личных писем, официальных свидетельств и т. д.). В заключение полученные результаты обобщаются, группируются в соответствии с поставленными перед исследованием задачами.

Следует также добавить, что существенным дополнением к анализу уголовных дел являются материалы прокурорских проверок, осуществляемых в порядке надзора за исполнением законов в органах дознания, предварительного следствия, при рассмотрении дел в судах. Они позволяют существенно расширить представление о характере, причинах, масштабах противоправного поведения, объяснить, почему произошли те или иные изменения в количественных и качественных характеристиках преступности.

2. Среди способов сбора фактического материала в криминологических исследованиях одним из важнейших является анкетирование. Заполнение анкет с целью глубокого изучения как преступлений, так и личности преступников – наиболее простой и вместе с тем эффективный способ сбора сведений.

Существуют так называемые следственные анкеты (официальные статистические карточки) на совершенное преступление и лицо, совершившее его. Содержание входящих в них вопросов обеспечивает сбор сведений для изучения личности преступника, причин и условий преступления. Первая часть анкеты охватывает вопросы, характеризующие преступление (краткое его описание, время, место, способ, мотивы совершения, сведения о потерпевшем и нанесенном ущербе). Вторая часть анкеты характеризует личность обвиняемого (общие биографические данные, материальные и жилищные условия, условия жизни и воспитания, характеристика по месту работы и жительства, привлекался ли ранее к уголовной, административной ответственности и т. д.). Третья часть характеризует ход и качество следствия. Отдельная статистическая карта содержит информацию о результатах рассмотрения дела в суде.

Поскольку заполненные следственные анкеты, или судебные карточки, остаются в наблюдательном производстве, их использование для изучения той или иной группы преступлений или преступников не представляет трудностей. При минимальной затрате времени и сил это позволяет получить значительный по объему фактический материал, который необходим для проведения профилактических мероприятий.

Для получения сведений, не нашедших отражения в официальных статкартах, разрабатываются специальные анкеты в зависимости от целей исследования (анкеты для получения более подробных сведений по месту жительства или работы правонарушителя, анкеты для изучения личности осужденных и т. д.). Подобного рода анкетирование не только позволяет получить данные по таким показателям, которых нет в стандартных статистических картах, но и допускает неоднократную перепроверку этих данных.

Наконец, несколько слов о так называемом прогностическом анкетировании, которое, по существу, и составляет метод экспертных оценок. Суть его состоит в выяснении мнений эспертных групп ученых и практиков (обычно с помощью анкет) о будущем развитии каких-либо процессов и тенденций, свойственных преступности. Результаты этих оценок обрабатываются по специальным шкалам и служат базой для последующих стадий прогнозирования. Следует, правда, признать, что не всегда такой способ (по вполне понятным причинам) позволяет делать достаточно детализированные и обоснованные выводы.

3. Наряду с рассмотренными методами достаточно распространенным в криминологических исследованиях является интервьюирование, т. е. беседа, один из участников которой отвечает на вопросы другого. Разница между анкетированием и интервьюированием заключается в том, что в интервью ответы на вопросы даются в устной форме. Это существенная особенность: устная форма позволяет получить необходимые сведения быстрее, а подчас и полнее, чем при анкетировании.

Однако личный контакт при интервьюировании создает определенные психологические трудности, особенно когда вопросы касаются подробностей совершенного преступления, которые опрашиваемый неохотно освещает. Кроме того, проведение интервью для исследователя – работа более трудоемкая, чем распространение анкет. В силу названных причин интервью в криминологическом исследовании встречается реже, чем анкетирование. В основном оно применяется для изучения личности осужденных в местах лишения свободы.

Существуют два основных типа интервью. Первый тип – свободное (неформальное) интервью, которое допускает изменение числа и содержания вопросов в зависимости от хода беседы. Заранее намечается лишь общее направление беседы и основные вопросы. Свободное интервью дает возможность более глубоко раскрыть взгляды собеседника и выявить особенности его личности. Второй тип – стандартизированное (формальное) интервью. Оно ограничено четко сформулированными вопросами (5–6), которые всем опрашиваемым лицам задаются по возможности в одинаковой форме. Цель формального интервью – получить наиболее сопоставимые результаты. Этот тип интервью целесообразно применять при изучении общественного мнения, когда необходимо получить массовые данные.

Интервью может повторяться в отношении одних и тех же лиц через различные промежутки времени. В этом случае речь идет о так называемом панельном интервью, цель которого – обнаружить и зафиксировать изменения в социальной жизни, во взглядах людей. Панельные интервью полезны при длительном изучении личности правонарушителя, при проверке эффективности профилактических мер, ранее уже применявшихся. Для проводящего беседу важно установить хороший контакт с опрашиваемым. Результаты опроса фиксируются в ходе беседы в виде кратких заметок, полезно также использовать магнитофон.

4. Применимо в криминологических исследованиях наблюдение, т. е. непосредственное изучение социальных (в том числе криминогенных) явлений, отношений между людьми, жизненных ситуаций, условий быта и т. д. Но в изучении криминологических проблем оно имеет ряд особенностей. Ведь вряд ли этично наблюдать, скажем, процесс формирования умысла на совершение преступления, особенности развития той или иной преступной деятельности, не предпринимая ничего для воспрепятствования криминогенным проявлениям. В силу этого метод наблюдения в криминологии используется главным образом при обследовании условий жизни лиц, уже совершивших преступления, при изучении процесса исправления правонарушителей, а также при анализе эффективности профилактических мер.

Существуют три разновидности этого метода: полное наблюдение, включенное наблюдение и наблюдение-участие. Разница между видами, входящими в данную классификацию, по существу сводится к степени активности наблюдателя. При полном наблюдении его функции ограничиваются пассивным фиксированием фактов, наблюдаемых как бы со стороны. Полное наблюдение возможно, например, в уголовно-исполнительных учреждениях, если оно проводится научным или практическим работником в исследовательских целях. Наблюдатель, проводящий включенное наблюдение, сам является участником той группы, которую он изучает, исследуя ее, таким образом, изнутри. В российской (и советской) криминологии подобный прием имел ограниченное применение. Однако он не исключался при изучении причин преступности (например, наблюдение за обстановкой в школе, в специальном воспитательном учреждении и т. п.). Очень широкое применение он нашел в американской криминологии (и социологии делинквентного поведения). Служащие профилактических центров в Чикаго, Нью-Йорке проникали в так называемые делинквентные группы подростков, проводили наблюдение и старались переориентировать их активность в законопослушное русло. По существу, в последнем случае имела место третья разновидность – наблюдение-участие, которое является еще более активным, чем включенное наблюдение. Наблюдатель здесь не только входит в исследуемую группу, но и активно участвует в ее деятельности.

Среди других разновидностей данного метода можно назвать индивидуальное и коллективное наблюдение, а также самонаблюдение. Примерами последней разновидности являются, в частности, автобиографии, дневники, письма правонарушителей, которые нередко содержат интересные для криминологии материалы. Непременным условием во всех перечисленных приемах наблюдения является строгое соблюдение законности, недопущение вмешательства в частную жизнь граждан без их согласия.

5. Эксперимент также может быть применен в криминологии, но в строго очерченных пределах. Конечно, если мы хотим проверить степень гражданской сознательности различных социальных слоев населения, например, какова склонность граждан добровольно участвовать в охране общественного порядка, то для этого достаточно пробежать по улицам, скажем, в различных районах г. Екатеринбурга с криком «держите вора» и подсчитать, сколько прохожих последует за вами. Но вряд ли корректно проводить подобный эксперимент. В равной мере недопустимо экспериментальное создание обстоятельств, способствующих совершению преступления. Криминологический эксперимент должен иметь положительную направленность. Таково, например, экспериментальное осуществление профилактических мероприятий, которые (в случае подтвержденной опытом эффективности) заслуживают более широкого внедрения. Криминологический эксперимент должен быть тщательно подготовлен и, как правило, сочетаться в ходе его осуществления с методами наблюдения и анкетирования.

6. Значение психологических методик в криминологических исследованиях заключается главным образом в том, что они позволяют более глубоко изучить личностные особенности преступников, присущие отдельным разновидностям преступлений – корыстным, насильственным, неосторожным и т. д. Из психологических методик в криминологии чаще всего применяется психологическое тестирование как разновидность опросного метода. В качестве примера можно назвать тест для измерения правосознания граждан. В ходе тестирования излагается практический случай, допускающий различные толкования, и даются варианты решения. Тестируемое лицо просят сделать выбор между решениями. Так, во французской криминологии известен тест о супружеской неверности. Опрашиваемого просили поставить себя на место обманутого супруга и выбрать одно из десяти возможных решений (убить соперника, убить виновницу, уйти от нее, юридически расторгнуть брак и т. д.). Из подвергнутых этому тесту 578 супружеских пар чисто юридическое решение проблемы предпочло лишь 25 % опрошенных. Таков в данном случае уровень правосознания тестируемых!

К использованию этого метода в российской криминологии отношение различное – от резко отрицательного до преувеличенно восторженного. Представляется, что при всей сложности психологических тестов (некоторые из них включают до 500 вопросов) они позволяют сравнительно быстро проводить обследование большого количества лиц. И если содержание тестового опроса научно обоснованно, а его процедура хорошо отшлифована, то он, несомненно, может служить достаточно точным и тонким средством диагностики личности. Но для успешного использования этого метода его применение целесообразнее поручать лицам со специальной подготовкой по психологии.

7. Бесспорно полезными для криминологии являются также логико-математические методы (экстраполирование, моделирование и др.). В частности, методы математического анализа позволяют более эффективно, чем при использовании обычных статистических таблиц, анализировать полученную в результате исследований информацию. Но подробное рассмотрение тех или иных методов и приемов этой категории не является предметом криминологии. Они настолько специализированы и сложны, что их применение невозможно без участия коллектива математиков и использования ЭВМ. Криминологу приходится ограничиваться лишь постановкой задачи перед соответствующими специалистами.

В заключение следует отметить, что рассмотренные методики криминологического исследования могут применяться в сочетании, дополняя друг друга. Это обеспечивает наибольшую полноту и объективность получаемых данных.

3. Программы криминологических исследований на отдельном объекте и в регионе

1. Основными целями криминологического исследования на отдельном объекте являются:

• изучение состояния и динамики преступлений среди работников предприятия или организации;

• установление причин и условий этих преступлений;

• выявление недостатков и упущений в профилактике данных преступлений;

• разработка конкретных предупредительных мероприятий на основе данных проведенного обследования.

Исследованию предшествует подготовительная работа: выбор объекта, составление исследовательской программы, комплектование бригады обследователей. Выбор объекта определяется задачами исследования. Научная и практическая значимость его во многом будет зависеть от того, насколько типичен избранный объект для данного района, области по своим масштабам, экономическим и иным показателям. Состав бригады обследователей определяется в зависимости от объема и сроков планируемого изучения. Чаще всего это представители местной администрации, депутаты, работники милиции, прокуратуры и др.

К числу типичных вопросов, включаемых в план-программу исследования, относятся:

• характеристика преступлений и иных правонарушений, а также личности их субъектов; состояние трудовой и общественной дисциплины на изучаемом объекте;

• реакция администрации на факты правонарушений, уровень ее контактов с правоохранительными органами;

• формы воспитательной работы, их эффективность;

• материально-бытовые условия работников предприятия или организации, степень заботы о них со стороны администрации;

• деятельность общественных формирований по противодействию правонарушениям (разумеется, если они существуют на данном объекте).

Важное значение имеет рациональный выбор методики сбора информации. При выявлении уровня преступности и иных правонарушений на избранном для изучения объекте обычно недостаточно учета, который ведется администрацией (чаще всего отделом кадров). Существующие пробелы должны быть восполнены данными милиции, прокуратуры, суда, комиссии по делам несовершеннолетних. Нередко правонарушения совершаются работниками организации за пределами района, где она располагается, что также необходимо иметь в виду. Чаще всего имеет смысл составлять поименный список правонарушителей, сопровождая его краткими характеристиками. В пределах одной организации (предприятия) это обычно выполнимо.

В дальнейшим такой список послужит большим подспорьем в организации криминологического обследования по месту жительства правонарушителей. Кроме того, для изучения их личностных характеристик целесообразно разработать единую анкету, которая позволит провести унифицированную статистическую обработку собранных сведений и их подробный анализ. В целях изучения мнения работников предприятия (организации) о причинах и условиях правонарушений членов их коллектива и мерах устранения криминогенных факторов также целесообразно провести анкетирование. Все это в совокупности даст богатую, интересную информацию.

Следующим важным этапом является обобщение, анализ собранного материала и разработка на этой основе соответствующих предупредительных мер. Наибольший интерес, естественно, будут представлять результаты статистической обработки анкет. Анализируя личностные особенности правонарушителей, необходимо обратить внимание на их возрастной состав, образовательный уровень, стаж работы, квалификацию, материальную обеспеченность, уровень общественной активности.

Наконец, базируясь на результатах исследования, специалисты приступают к разработке профилактических мер с конкретным указанием сроков исполнения и ответственных исполнителей. Но в такой работе должны принимать участие не только члены исследовательской бригады, но и представители трудового коллектива. Полезно также по итогам исследования провести нечто вроде конференции на самом предприятии. Особое внимание следует уделить контролю за выполнением намеченных мероприятий.

2. Несомненной спецификой обладает криминологическое исследование в более широких масштабах, в частности на региональном уровне (в районе, области). Подобная специфика проистекает главным образом из более широких масштабов региональных исследований по сравнению с изучением криминогенной ситуации на отдельном объекте. Продемонстрируем это применительно к районному уровню.

Положительные сдвиги в противодействии преступности и иным правонарушениям во многом зависят от его организации в масштабе района. Райотдел внутренних дел, районная прокуратура и в значительной мере суд соответствующего уровня – основные организации, противостоящие преступности. Именно через них проходит более 90 % всех уголовных дел. Реальной возможностью внести свой вклад в организацию контроля над преступностью обладают и органы местного самоуправления.

Программа исследования преступности в районе включает следующие основные компоненты. Во-первых, изучение общих, характеризующих район данных экономического, демографического характера, сведений о культурно-воспитательной и спортивной работе, в частности с подростками, о противодействии алкоголизму и наркомании и т. д. Во-вторых, речь идет непосредственно об изучении состояния преступности. Оно предполагает выяснение качества первичного учета преступлений в правоохранительных органах и сопоставление между собой данных, фигурирующих в райотделе милиции и в прокуратуре. Особенно пристальному анализу подвергаются сведения о наиболее распространенных в районе преступлениях. Наряду со статистическими данными изучаются уголовные дела, а также заполненные по их материалам специализированные (официальные) анкеты (карточки). В-третьих, анализируется социально-демографический состав преступников. В-четвертых, важнейшей составной частью программы является изучение причин и условий преступности в районе, в том числе с помощью опроса населения по заранее разработанной с этой целью анкеты. Наконец, в-пятых, самостоятельный и чрезвычайно важный компонент программы – определение критериев измерения эффективности уже применявшихся форм и методов профилактической работы, их необходимая корректировка.

Таким образом, изучение преступности в регионе (районе или области) позволяет: выявить состояние и тенденции преступности, проанализировать их особенности для данной административно-территориальной единицы; установить характерные процессы и обстоятельства, повлиявшие на сложившуюся под влиянием этих факторов ситуацию; оценить возможности профилактической работы с учетом сил и средств, имеющихся в регионе. Следует подчеркнуть, что нельзя отождествлять оценку состояния преступности с оценкой деятельности правоохранительных органов по контролю за ней. Размах преступности определяется в значительной мере социальными и экономическими условиями, не зависящими от правоохранительных органов. Ее рост нельзя автоматически связывать с ослаблением и просчетами в работе милиции, прокуратуры, суда, хотя уровень, качество их деятельности несомненно оказывают негативное или положительное влияние на криминогенные процессы в обществе.

Что касается технологии и организационных аспектов изучения преступности в регионе, то проводится оно с использованием рассмотренных выше методик объединенными усилиями профессиональных криминологов, представителей правоохранительных органов, депутатского корпуса, муниципальных и региональных органов власти, специалистов из контрольно-ревизионного аппарата. Организующую роль в сборе и анализе данных о преступности принято отводить органам прокуратуры.

Рекомендуемая литература

1. Гречихин В. Г. Лекции по методике и технике социологических исследований. М., 1988.

2. Лунеев В. В. Выборочный метод в криминологии. М., 1988.

3. Лунеев В. В. Юридическая статистика. М., 1999.

4. Панкратов В. В. Методология и методика криминологических исследований. М., 1972.

5. Сорокин П. А. Система социологии. М., 1993.

6. Савюк Л. К. Правовая статистика. М., 1999.

1. Понятие и сущность преступности, ее основные признаки

1. Понятие преступности складывается из совокупности целого ряда конституирующих признаков, каждый из которых содержит ее важнейшие, сущностные особенности. Наиболее адекватным из существующего разнообразия определений данного понятия, по мнению автора, является следующее.

Преступность представляет собой исторически обусловленное, изменчивое социально-правовое явление, образующееся из совокупности всех совершенных преступлений и их субъектов за определенный промежуток времени и в рамках определенной территории, обладающее при этом свойствами социальной системы – саморегуляции, саморазвития и обратного воздействия на общество.

Из приведенной формулировки следует, в первую очередь, что преступность необходимо рассматривать как исторически обусловленное, изменчивое явление. Формально она существовала не всегда, не во всех общественно-экономических формациях. Судя по историческим исследованиям, в родовом обществе в период его расцвета не было широкого взаимодействия таких явлений, которые порождали бы преступность. И хотя так называемые эксцессы имели место, но они не носили массового характера и не получали правовой оценки в силу отсутствия самого права. С расслоением же общества на классы, с поляризацией родовой собственности в руках племенной знати, с укоренением в психологии людей корысти, зависти, жестокости отдельные эксцессы переросли в относительно массовое явление, получившее (в связи с возникновением государства и права) правовую оценку, т. е. в преступность.

Достигнув своего расцвета в условиях капиталистической общественно-экономической формации, по утверждению классиков марксизма-ленинизма и отдельных российских криминологов, преступность, в силу исторически преходящего ее характера, будет «постепенно отмирать». Правда, для этого необходимо создать идеальное, бесклассовое, коммунистическое общество. В этом якобы заключается историческая перспектива преодоления преступности.

Однако существовал и существует противоположный подход к оценке настоящего и будущего преступности. Его исповедуют большинство западных и российских криминологов. Они полагают, что это явление присуще всем временам и народам, оно неизбежно, а его устранение (если представить это гипотетически) даже приведет к нарушению определенного равновесия в обществе. Утверждение о всеобщем и вечном характере преступности имело различные обоснования. Представители теологического подхода исходили из того, что человек с момента сотворения наделен «греховностью», которая всегда будет лежать в основе преступного поведения («человек зачат во грехе и рожден в мерзости, и путь его от зловонной пеленки до смердящего савана»). Сторонники психоаналитической, фрейдистской трактовки объясняют преступность нормальными, изначально присущими природе, психике человека агрессивными, низменными подсознательными инстинктами. Биокриминологи обосновывают вечность преступности устойчивыми, не находящимися в непосредственной связи с социумом, свойствами личности, передаваемыми из поколения в поколение на генетическом уровне.

Не могу согласиться с обоснованием вечности преступности, вытекающей из «греховности», психологической предрасположенности или биологической «упречности» человека. Соответствующие аргументы излагаются в разделе «Личность преступника». Вместе с тем социальная практика не подтверждает пока правоты классиков марксизма и их нынешних последователей в криминологии относительно «отмирания» преступности с течением времени. Процесс противостояния преступности сложен, длителен и едва ли конечен, по крайней мере, пока существует социум. Он протекает параллельно с бесконечным процессом возникновения, преодоления и зарождения вновь и вновь различных противоречий общественного развития, которые и являются источником преступности.

Историческая обусловленность, изменчивость преступности проявляются и в том, что ее характер, содержание, уровень и структура различны не только в разных социально-экономических формациях, но изменяются на определенных этапах развития каждой из них. Та же особенность в значительной мере свойственна причинам и условиям преступности, а также оценке законодателем круга деяний, признаваемых преступными. В частности, при рабовладельческом строе удельный вес преступлений религиозного характера был ничтожен. Напротив, феодальное право рассматривало обширную систему преступлений против церкви. Даже малейшее нарушение религиозных догм влекло за собой суровое наказание. С утверждением капиталистического общества приоритетное место законодатель отдает составам преступлений против собственности. Ну а так называемое социалистическое общество вдруг в невиданных масштабах продемонстрировало «контрреволюционную», политическую преступность, наплодив (правда, искусственно) десятки миллионов «врагов народа». Сегодняшняя мучительная конверсия социалистического мутанта в рыночную, базирующуюся на частной собственности социально-экономическую систему сопровождается пышным расцветом преступности экономической. Все возвращается «на круги своя»!

Вслед за признаком исторической изменчивости представители советской криминологии традиционно включали в систему сущностных черт преступности ее классовую характеристику, проявляющуюся в происхождении, причинах и природе этого явления. Действительно, преступность – порождение и спутник классового общества, а сфера преступного и наказуемого определяется законодателем нередко исходя из интересов господствующих на политической и экономической арене социальных слоев. Однако было бы неверным, крайне догматичным рассматривать (как это делали авторы всех советских учебников по криминологии) абсолютно всю преступность как проявление классовых оценок законодателя в ходе криминализации тех или иных форм человеческого поведения. Существует группа «изначально» общеуголовных преступлений, ядро всей преступности в виде посягательств на общечеловеческие ценности (жизнь, здоровье, имущество и т. д.). Они общественно опасны, независимо от каких-либо классовых симпатий законодателя, и составляют основную массу всех регистрируемых преступлений. В силу этого вряд ли правильно выделять признак «классовости» в числе сущностных, конституирующих характеристик преступности.

Из определения преступности, сформулированного выше, явствует, что она социальна по своей природе. Иначе говоря, преступления совершаются членами общества, направлены против его порядков и отношений, обусловлены социальными причинами и порождают социальные последствия для общества.

Конституирующим признаком явления и понятия преступности выступает также уголовная противоправность, т. е. ее правовая характеристика. В юридическом, формальном плане преступность выступает как «детище закона», ибо именно закон объявляет определенные поступки преступлениями. В соответствии с упомянутым признаком, преступность (как основной элемент предмета криминологии) включает не всю совокупность антиобщественных, противоправных проступков, бытующих в обществе, а лишь ту ее часть, которая преследуется уголовным законом, т. е. преступления. Вместе с тем, криминология, решая стоящие перед нею задачи, вынуждена исследовать целый ряд «фоновых» для преступности явлений антиобщественного характера. Речь идет о пьянстве, наркомании, проституции, бродяжничестве и т. п. – феноменах, составляющих питательную среду для преступности, но не охватываемых этим понятием. Масштаб их изучения криминологами должен ограничиваться лишь криминогенными аспектами названных явлений (т. е. их связью с преступностью), а не всем многообразием их проблематики. В этом, кстати, одно из отличий подхода российских криминологов от многих западных коллег, в частности, Э. Сатерленда, Т. Селлина, Ж. Пинателя и целого ряда других.

Важной характеристикой преступности, содержащейся в сформулированном определении, является ее массовость, поскольку она представляет собой совокупность всех совершенных преступлений и их субъектов. Указание на совокупность преступлений и их субъектов свидетельствует, что речь идет о явлениях, имеющих широкое распространение в обществе. Этим преступность отличается от эксцессов – случайных, экстраординарных действий, которые имели место и в родовом обществе (но не расценивались как преступность) и которые будут сохраняться даже при самом благополучном состоянии дел в сфере человеческого общежития.

Следует заметить, что упоминание признака массовости в качестве важнейшего, сущностного признака преступности, являющегося предметом изучения криминологии, вовсе не означает, что она оставляет без внимания отдельное преступление. Но, в отличие от уголовно-правового подхода, когда внимание сосредоточивается на юридическом анализе состава конкретного преступления в единстве четырех его элементов, криминологический подход на индивидуально-конкретном уровне направлен на другое. Последний предполагает выявление причин и условий конкретного преступного поведения, особенностей личностных характеристик субъекта преступления, а также того, что следует предпринять для предупреждения конкретным лицом новых преступлений. Принципиально важно все-таки подчеркнуть, что в этой дихотомии подходов главное для криминологии – определение закономерностей преступности как массового социального явления. Ведь конкретное преступление единично и случайно. Только в совокупности преступлений, при большом числе наблюдений закономерное, необходимое прокладывает себе дорогу сквозь бесконечное множество случайностей и становится очевидным, четко различимым.

2. Следует предостеречь от упрощенного понимания преступности как чисто статистической, механической совокупности преступных актов и их субъектов. Именно так она, к сожалению, трактовалась (нередко продолжает рассматриваться и сегодня) в криминологической литературе. В этой связи необходимо указать еще на одну важнейшую характерную черту преступности, которая нашла отражение в приведенном выше определении. Преступность – это сравнительно самостоятельная социальная система с внутренними механизмами саморегуляции, саморазвития и обратного воздействия на породившее ее общество, т. е. на более крупную систему, в рамках которой она существует. Правда, степень единства, целостности данной системы очень низка, носит нередко стихийный, неоднородный, вероятностный характер. Тем не менее можно определенно утверждать, что между структурными элементами преступности существуют различные взаимосвязи и опосредования, свойственные всякой саморегулирующейся системе. Изменение одной из сторон или элементов преступности неизбежно влечет за собой изменение других.

Так, рост преступности несовершеннолетних является предпосылкой роста преступности в целом и рецидивной преступности в особенности. Рост числа экономических преступлений сказывается на уровне должностной, в том числе коррупционной преступности. Криминологические исследования фиксируют взаимосвязь между корыстной и насильственной преступностью. К примеру, часть насильственных преступников посягают на жизнь и здоровье граждан из корыстных побуждений. Далее, взрослая организованная преступность воспроизводит себя в гангстерском, криминальном молодежном движении. Но особенно отчетливо качества саморегуляции, саморазвития видны на примере профессиональной преступности, выступающей ядром всей преступности, целенаправленно воспроизводящей себя и явление в целом путем передачи опыта, технических приемов, традиций и криминальной идеологии.

Очевидно также, что, будучи продуктом общества, преступность обладает способностью (и это ее системное качество) обратного воздействия на общество, на различные его сферы, особенно на мораль, нравственность, уровень законности и т. д. Происходит «привыкание» граждан к преступности, многие ее виды воспринимаются как своеобразная норма, привычным становится уголовный жаргон, в том числе в средствах массовой информации, выступлениях политиков и артистов, в повседневном общении. В современной российской жизни примеров тому множество.

Таковы основные свойства (признаки) преступности, совокупность которых составляет сущность этого явления и понятия.

2. Основные количественно-качественные характеристики преступности

1. Как и всякое массовое социальное явление, преступность обладает количественными и качественными характеристиками, в частности, уровнем, структурой и динамикой, объединяемыми в общее понятие «состояние преступности». Кроме того, существует ряд других дополнительных ее показателей и среди них – география преступности, цена преступности, уровень латентности преступных проявлений.

Под уровнем преступности понимается число преступных актов и их субъектов за определенный промежуток времени. Многие годы в советской криминологии для определения уровня преступности пользовались данными о судимости. Однако эти данные не могут дать адекватного представления об уровне преступности, столь же существенной неполнотой страдают данные о числе осужденных. Наиболее точные сведения об уровне преступности могут быть получены при суммировании следующих данных: 1) о преступлениях, производство по которым завершилось обвинительным приговором; 2) о преступлениях лиц, освобожденных от уголовной ответственности или наказания по нереабилетирующим основаниям (по амнистии, в связи с заменой наказания принудительными мерами воспитательного характера, мерами административного или общественного воздействия и т. д.); 3) о нераскрытых преступлениях, в отношении которых получены сообщения в установленном порядке. Точно так же суммируются данные при определении числа преступников. В идеале, для полноты и точности картины, к перечисленному следовало бы присовокупить сведения о латентной преступности, т. е. совокупности преступлений, не ставших известными правоохранительным органам или ставших известными, но по различным причинам не учтенных в уголовной статистике. Методика расчета приблизительного числа латентных преступлений путем косвенных оценок существует и довольно успешно используется в зарубежных странах.

Показатели уровня преступности могут выражаться как в абсолютных числах, так и в соответствующем индексе, именуемом также коэффициентом интенсивности преступности. Индекс, или коэффициент, исчисляется путем отнесения абсолютного числа преступлений или лиц, их совершивших, к той или иной части населения, достигшего возраста уголовной ответственности, обычно к 10 или 100 тыс. человек. Именно относительный показатель (индекс) позволяет наиболее правильно судить об уровне преступности. Без него, в связи с разной численностью населения в регионах, изменением численности возрастных групп и т. д., трудно представить реальную картину преступности в различных районах и областях, сопоставить данные о преступности по различным странам и периодам времени.

Под структурой преступности понимается удельный вес различных категорий преступности внутри всего ее массива. Это соотношение также может быть выражено как в долях, так и в абсолютных числах. По существу, структура преступности выражается в различных разновидностях статистических группировок, построенных по разным основаниям: по тяжести преступлений, по статьям Особенной части УК, по формам вины, по отраслям экономики, территориям, полу, возрасту, занятости, семейному положению преступников и т. д.

При всей важности показателей структуры преступности они все же не позволяют составить полное представление о тех тенденциях и закономерностях, которые наблюдаются в ее развитии. Чтобы установить их, необходимо анализировать динамику преступности, под которой понимается изменение ее уровня и структуры в течение определенного периода времени (года, пяти, десяти лет и т. д.). Динамика преступности в целом и динамика отдельных показателей ее структуры определяются с помощью динамических рядов. При сравнении этих рядов необходимо соблюдать ряд условий, в частности сопоставимость исследуемых данных. Так, нельзя правильно судить о динамике преступности, если в одном случае за исходную величину для сравнения берутся данные о всех лицах, совершивших преступления, а в другом – только данные об осужденных. В подобной ситуации нарушается полнота исходных данных: помимо осужденных необходимо принимать в расчет как минимум еще и лиц, освобожденных от уголовной ответственности по основаниям, установленным в уголовном законе. Важным условием получения достоверных данных о динамике преступности является также правильная периодизация. Показатели динамического ряда должны охватывать одинаковую территорию и численность населения на определенную дату, быть однотипными, т. е. полученными по одной и той же методике.

Следует упомянуть о дополнительных криминологических показателях, характеризующих состояние преступности. Это, в частности, так называемая география преступности, под которой понимается распределение ее количественно-качественных характеристик в территориальном разрезе, т. е. по различным странам, регионам страны или по иным территориальным единицам. Различия в географии преступности зависят от ряда обстоятельств природного, экономического, политического и социального плана, осложняющих или, наоборот, снижающих остроту криминогенной обстановки в регионе. Речь может идти, например, о преобладающем характере труда, климатических факторах, возрастном составе населения, уровне снабжения, степени развитости социальной сферы, которые обусловливают преобладание на данной территории экономической или, скажем, насильственной преступности.

Другой дополнительный, но очень важный показатель – объем и характер прямого и косвенного ущерба от преступности, характеризующий ее как непроизводительные издержки общества. Материальный ущерб исчисляется в денежном выражении, ущерб от насильственных преступлений выражается в числе случаев смерти, наступления инвалидности потерпевших, числе рабочих дней, потерянных в связи с утратой ими трудоспособности, в размере расходов на лечение и выплаты по больничным листам. Что же касается косвенного ущерба от преступности, то он рассчитывается по общим затратам государства на систему антикриминогенного реагирования и контроля. Возможны и обобщенные оценки прямых и косвенных последствий от преступности.

В целом изучение показателей преступности (уровня, структуры, динамики и т. д.) свидетельствует о том, что фактически наблюдаются два вида наиболее важных изменений этого явления во времени и в пространстве. Первый вид – это изменение уровня преступности, т. е. общий рост или снижение числа преступлений и их субъектов. Второй вид – изменение структуры преступности, происходящее как на фоне подъема или спада данного явления, так и при его относительной стабильности. Эти структурные изменения могут быть разного рода: скажем, рост более тяжких видов преступлений за счет менее тяжких или наоборот; возрастание интенсивности преступного поведения лиц одних возрастных категорий или пола по сравнению с другими и т. д. Сам по себе анализ обстоятельств, определяющих изменения в количественно-качественных показателях преступности, имеет главной целью выработку оптимальных мер контроля над преступностью.

3. Латентная преступность

1. При изучении преступности следует иметь в виду, что значительное число преступлений не учитывается в текущей официальной отчетности. За рамками официальной уголовной статистики остается скрытая, латентная преступность, т. е. совокупность фактически совершенных, однако не выявленных или выявленных, но по различным причинам не зарегистрированных правоохранительными органами преступлений. К разряду наименее латентных преступлений относится ряд особо тяжких и тяжких преступлений против жизни и здоровья, в частности умышленные убийства, тяжкие телесные повреждения. Наибольшей латентностью характеризуются взяточничество, половые, экологические и некоторые другие преступления.

Обстоятельства, способствующие латентности преступлений, различны. В их числе: 1) отсутствие достоверных сведений о совершенных преступлениях вследствие их тщательной замаскированности; 2) сокрытие руководителями предприятий и организаций обнаруженных в них преступлений, чтобы не нанести ущерба престижу предприятия или своей собственной репутации; 3) несообщение потерпевшими и очевидцами в правоохранительные органы о фактах преступлений из-за стыда, боязни мести со стороны преступников или неверия в возможности правоохранительной системы; 4) отказ представителей правоохранительных органов от регистрации заявленных преступлений или прямое сокрытие фактов преступлений с целью занизить уровень преступности или по корыстным и иным личным мотивам.

Тенденция к латентности так же свойственна преступности в целом, как стремление скрыть совершенное преступление присуще отдельному преступнику. Полностью ликвидировать латентную преступность возможно лишь с ликвидацией всей преступности, а это относится к области непроверенных гипотез. Очевидно и другое: работающая на пределе по «перевариванию» зарегистрированных преступлений правоохранительная система просто захлебнулась бы – стань вся преступность очевидной. В оправдание подобной категоричности приведу только пример с удручающим уровнем регистрации коррупционных преступлений: 0,1–0,2 % реального их числа. Если довести уровень их регистрации и раскрываемости до 100 %, то только по этой разновидности преступлений пришлось бы возбуждать ежегодно миллионы уголовных дел. Возникает естественный вопрос: насколько эффективно в этих и многих подобных ситуациях использование лишь уголовно-правового запрета? Видимо, необходимы и другие средства. Тем не менее сведение латентной преступности к возможному минимуму – задача чрезвычайно актуальная. Почему?

Совершенно очевидно, что латентная преступность существенно искажает наши представления о всей преступности: ее уровне, структуре, тенденциях развития. Это явствует, в частности, из результатов экспертных оценок. В соответствии с ними к тем примерно 3 млн регистрируемых в последние годы в России преступлений необходимо прибавлять как минимум более 8 млн латентных. В итоге реальная преступность составит более 11 млн преступлений. И это – по самым осторожным оценкам! Такое искажение действительной картины затрудняет прогнозирование преступности, отрицательно сказывается на стратегии и тактике противодействия ей. Несоответствующими реальной ситуации оказываются людские и материальные ресурсы, которые следовало бы сосредоточивать в решающих сферах воздействия на преступность.

Методика выявления скрытой части преступности в России до сих пор остается достаточно сложной и, в отличие от западных стран, мало разработанной. Фактически она применяется лишь в научно-исследовательских целях и при чрезвычайных проверках, т. е. не имеет широкого распространения. Чаще всего речь идет пока о так называемых косвенных методах выявления и изучения латентной преступности, арсенал которых довольно разнообразен. Скажем, применительно к экономической преступности – это различные методы экономического анализа. Сведения об уровне скрытых телесных повреждений можно получить путем изучения материалов бюро судебных экспертиз, поликлиник, больниц и сопоставления их с данными правоохранительных органов. Число зарегистрированных убийств может быть скорректировано путем анализа данных об обнаружении трупов с неустановленной причиной смерти, а также без вести пропавших лицах. Наиболее часто фигурирующим в России является упоминавшийся выше метод экспертных оценок, т. е. получение мнений специалистов о вероятном соотношении между выявленными и скрытыми преступлениями. Соображения экспертов базируются на многолетнем опыте борьбы с преступностью и вытекающей из этого хорошей осведомленности о криминогенной обстановке в стране или регионе. При сопоставлении мнений нескольких экспертов устанавливается так называемая средняя, разделяемая большинством оценка. К сожалению, на практике возможен очень большой разброс мнений, препятствующий «приближению к объективной истине».

Одним из косвенных и, пожалуй, самых распространенных на Западе методов является научно организованный опрос населения по определенной выборке. В США его ежегодное проведение является обязательным для Министерства юстиции. Судя по американской практике, оптимальным считается опрос 5 тыс. человек. Это – предполагаемые потерпевшие от насильственных и корыстных преступлений. Степень достоверности результатов здесь зависит от того, насколько верно построена модель потерпевшего и насколько удачно (в плане наибольшего приближения к построенной модели) выбрана для опроса группа населения.

4. Изменения в состоянии преступности в России в минувшее столетие, ее основные тенденции в современный период

1. Преступность и ее причины претерпевали значительные изменения на различных исторических этапах существования российского государства. Особенно примечательны они для периодов гигантской социальной ломки, к разряду которых безусловно относится российская история советского периода. После Февральской революции 1917 г., последовавшего затем Октябрьского переворота и в ходе Гражданской войны преступность непосредственно отражала остроту социальных, экономических, политических потрясений внутри страны и на международной арене. Для нее были характерны высокий уровень и стремительный рост, преобладание в ее структуре тяжких преступлений, значительный удельный вес профессиональной и рецидивной преступности.

Некоторое представление о ее масштабах в указанный период дают дошедшие до нас отрывочные и неполные данные судебной статистики. В народные суды РСФСР в 1919 г. поступило 358 тыс., а в 1920 г. – уже 1 млн 249 тыс. уголовных дел. По сравнению с дореволюционным периодом число дел о грабежах, разбойных нападениях, тяжких преступлениях против личности выросло в 10–15 раз. Стихия анархии захватила широкие слои всего российского населения, по социальному составу наиболее опасный контингент преступников составляли профессиональные уголовники. Причины сложившегося положения достаточно ясны. Высокий уровень преступности и ее неуклонный рост имели место в России уже в предреволюционные годы и были вызваны совокупностью тяжелых социально-экономических условий жизни страны, вызванных Первой мировой войной. Росту преступности способствовала и обстановка последовавшей затем Гражданской войны.

В дальнейшем (1921–1930 гг.), в связи с определенной стабилизацией нового политического режима, в стране существенно меняется и состояние преступности. В частности, общая ее динамика характеризуется резким снижением числа уголовных дел. Так, например, если в 1924 г. в народные и губернские суды поступило 2,5 млн уголовных дел, то в 1925 г. их число сократилось до 1 млн 400 тыс. Что касается довоенного десятилетия (1931–1941 гг.) и (в меньшей степени) двух послевоенных декад (1941–1966 гг.), то составить представление о развитии преступности в «стране победившего социализма» в этот период почти не представляется возможным в силу отсутствия объективной фактической информации, фальсифицированности данных официальной уголовной статистики. Скромные цифры, рисующие благостную картину преступности, в том числе авторами учебника «Криминология», изданного в 1988 г. (накануне распада Советского Союза), находятся в противоречии с исторической реальностью тех лет. В частности: 1) осуждение миллионов невинных людей за годы сталинского правления, 2) авантюристические темпы индустриализации, влекущие за собой колоссальное снижение реальной заработной платы широких слоев населения, 3) авантюристическая коллективизация с помощью раскулачивания, направленного главным образом против середняцких масс деревни, 4) непосильные открытые и замаскированные налоги, инфляция и рост цен – все это неизбежно должно было привести (и фактически привело) к глубочайшему экономическому кризису, чудовищному обнищанию населения и, естественно, постоянному росту преступности. И все же, если до конца 60-х годов XX столетия темпы роста преступности отставали от темпов роста численности населения, то в последующем они выравниваются, а в 70-е, 80-е и 90-е напряженность в динамике преступности еще более возрастает. Только за одно десятилетие с 1973 по 1983 г. общее число зарегистрированных преступлений в СССР (а равно и в России) увеличилось почти вдвое. За это же время население страны выросло с 248,6 млн до 271,2 млн чел., т. е. примерно на 9 %. Из этого очевидно следует, что темпы роста преступности в так называемом обществе развитого социализма обгоняли темпы прироста населения более чем в 11 раз, кстати, фактически сравнявшись и даже чуть опередив по этому показателю США.

2. Состояние преступности в России в 90-х годах XX столетия и начале XXI в. характеризуется преобладанием негативных тенденций. Общий уровень регистрируемой преступности за этот период вырос почти в два раза и колебался в первые годы III тысячелетия у верхней отметки в 3 млн преступлений. Опережающими темпами в ее структуре увеличивалось число тяжких преступных проявлений. Существенно выросли агрессивность совершаемых преступлений и причиняемый ими материальный ущерб. Повышается уровень самозащиты преступников от разоблачения и осуждения.

Преступность становится все более организованной и профессиональной. Примечательным для современной ситуации является стремление криминальных структур проникнуть и закрепиться в экономике и политике. В процессе жесткой конкуренции за контроль над прибыльными сферами экономической деятельности и территориями преступная среда организуется, вооружается, вовлекает в свою сферу государственный аппарат. Этому в значительной мере способствует отсутствие эффективного контроля со стороны государства за происхождением и движением капиталов, финансовых ресурсов.

Из-за отсутствия у подавляющего числа российских граждан навыков экономического поведения в условиях развития рыночных отношений, низкой осведомленности о процедурах и правилах совершения сделок существенно повысилась виктимность населения от экономических преступлений, снизился уровень защиты собственности граждан.

Проведение экономических реформ усилило процесс социальной дифференциации населения. Это, а также несовершенство государственных систем социальной помощи, образования, занятости поставило перед сложным выбором молодежь, безработных, уволенных из вооруженных сил, освобожденных из мест лишения свободы. Резкое изменение их социального статуса, неумение адаптироваться к новым условиям приводят к избранию многими из них криминально-силовых способов разрешения социальных противоречий.

Одной из наиболее существенных тенденций, определяющих высокую степень криминогенности сложившейся ситуации, является резкое ослабление социального контроля над преступностью. Существовавшая в тоталитарном государстве система контроля над личностью ушла в прошлое, а новая система предупреждения преступности, которая была бы адекватной сегодняшней ситуации, не построена. Правоохранительная система, несущая основное бремя контроля над преступностью, все еще переживает кризис, вызванный, в частности, разрушением ее кадрового ядра, махровой коррумпированностью и снижением доверия населения.

3. Масштабы и темпы роста преступности сегодня сделали ее одним из основных факторов, препятствующих успешному осуществлению социальных реформ, снижающих доверие к органам власти, к проводимой ими государственной политике. Каковы же основные направления развития криминогенной ситуации и связанные с этим задачи российского общества в ближайшей перспективе?

Что касается прогноза на ближайшие годы, то он неутешителен: реальная (а не только попавшая в формы регистрации) преступность пока будет расти. По прогнозам аналитиков и экспертов МВД России, темпы прироста тяжких преступлений скорее всего сохраняться. Особенно это касается корыстной преступности. Резкое имущественное расслоение общества, постоянная политическая нервозность создают модель образа жизни одним днем, постоянную озлобленность. Следовательно, будут расти кражи, грабежи, разбои, бандитизм, торговля живым товаром, контрабанда, преступления, связанные с наркотиками. Несколько менее интенсивно, но будет также расти тяжкая насильственная преступность. Сохранится тенденция развития коррупционной и экономической преступности.

Тревога в связи с состоянием и перспективами развития преступности служит основанием для ряда выводов. Главный из них – «кавалерийским наскоком», объявлением ей «всенародной войны» и т. п. серьезно на состояние преступности не повлиять. Вырастая из существующих социальных условий жизни, быта, работы людей, их экономического положения, уровня культуры и состояния общественной морали, преступность может и должна быть предметом комплексной программы по ее предупреждению. А в рамках такой программы именно в направлении подлинных демократических преобразований нашего общества, совершенствования политического и хозяйственного механизмов должен делаться акцент на профилактике преступности. Другой вывод – недопустимо смещать акценты, возложив вину за рост преступности исключительно на правоохранительные органы или поставив под сомнение центральный принцип правосудия – презумпцию невиновности. Нельзя допустить, чтобы общество вновь было ввергнуто в разгул репрессий без разбора, без доказанной вины.

Задачи на ближайшие годы должны заключаться в том, чтобы: укрепить экономическую и общественно-политическую системы России; завершить осуществление судебно-правовой реформы; укрепить кадровый корпус правоохранительных органов, улучшить материальное положение и социальную защищенность их работников, технически перевооружить правоохранительные органы; привлечь как можно более широкие слои населения к контролю над преступностью.

5. Преступность в зарубежных странах и ее мировые тенденции

1. Данные официальной уголовной статистики зарубежных государств, результаты криминологических исследований, осуществляемых под эгидой ООН, позволяют сделать вполне определенные выводы об основных закономерностях, свойственных уровню, структуре и динамике преступности в современном мире. Следует констатировать, что основные черты преступности в зарубежных странах во многом сходны.

Доминирующей и обладающей определенным постоянством тенденцией во всем мире был до сих пор абсолютный и относительный рост преступности: в среднем ежегодный ее прирост составлял около 5 %. Давая общую структурную характеристику преступности в зарубежных странах, следует констатировать также, что стабильно велика в ней доля несовершеннолетних и молодежи, в целом не имеет тенденции к сокращению рецидивная преступность (прежде всего многократный рецидив, переходящий в профессионализм) и организованная, очень большой удельный вес (от 60 до 90 %) занимают имущественные посягательства, традиционно выше удельный вес и интенсивность преступности в городской местности.

В США, например, с 50-х годов и до начала 90-х годов XX столетия рост преступности по своим темпам обгонял прирост населения в 10 раз. Такая же закономерность, но в несколько меньших масштабах, была характерна для крупнейших государств Западной Европы. Пожалуй, лишь Япония – одна из немногих развитых капиталистических стран, где из-за прочности общинных связей, патриархальной системы социального контроля и поразительной стабильности семьи рост населения не сопровождался опережающими темпами роста преступности. В Токио совершаются в среднем два ограбления в день против шести в Лондоне и двухсот в Нью-Йорке. Пропорционально численности населения в Японии происходит в шесть раз меньше убийств, чем в США, и, опираясь на поддержку населения, японская полиция раскрывает 98 % из них. И совсем уже экзотическим исключением выглядит Саудовская Аравия (живущая на баснословные доходы от нефтедобычи): преступность в стране фактически сведена к нулю. Редчайшие проявления криминогенной активности регистрируются лишь со стороны иностранцев. Правда, с начала 90-х годов ряд западных государств (Англия, Франция, Канада и особенно США) также демонстрируют некоторое отступление от привычных уровня и динамики преступности в сторону снижения. Это, впрочем, не устранило пока отмеченной выше генеральной тенденции.

2. Вместе с тем наряду с типичными закономерностями имеются определенные особенности и существенные расхождения в качественно-количественных характеристиках преступности в различных государствах. В большинстве случаев они вызваны обстоятельствами исторического, национального, культурного, экономического и политического плана, а также различиями в конструкции многих уголовно-правовых норм и институтов. Но не только. Чрезвычайно большое значение имеет уже упоминавшийся фактор добросовестности в официальной регистрации преступлений.

Это хорошо заметно на примере сравнения российской и зарубежной ситуации. В частности, если бы не это обстоятельство, то даже при всех упомянутых особенностях во многих случаях можно было бы констатировать существенную похожесть ситуаций, скажем, в России и в других государствах, по крайней мере в основных тенденциях и закономерностях.

Но анализ уголовной статистики свидетельствует, что внешне наблюдаются существенные различия в уровне, структуре и динамике российской преступности (причем в лучшую сторону) по сравнению с аналогичными показателями во многих западных странах. Эти расхождения выглядят парадоксально, учитывая плачевное состояние экономики, идеологии, морали и нравственности в российском обществе. Если обратиться к самому объективному и универсальному показателю, т. е. к сравнению уровней преступности на 100 тыс. населения, скажем, в России, США, ФРГ, Швеции и Финляндии, то картина будет выглядеть примерно следующим образом. В России, по данным официальной регистрации, этот индекс преступности составлял к началу XXI в. около 2 тыс., в США – около 5 тыс., в ФРГ – около 8 тыс., в Швеции – около 12,5 тыс., а у нашей скромной и преуспевающей во всех отношениях соседки Финляндии – около 15 тыс. Из этого сравнения как будто бы очевидно следует, что ситуация с преступностью в российском государстве многократно благополучнее, чем в самых высокоразвитых странах мира. В это верится с большим трудом!

Более того, рискну утверждать обратное. Дело в том, что правоохранительные системы этих государств не поражены в той же мере, что и в России, таким явлением, как сокрытие преступлений от регистрации. Названное обстоятельство, а также несравнимо более высокая гражданская активность населения западных стран в информировании полиции о ставших известными преступлениях существенно «корректируют» внешнюю разницу в продемонстрированных выше количественных показателях преступности. Что касается качественных, структурных закономерностей, в частности удельного веса тяжких преступлений, то реальная картина очевидна даже по данным официальной уголовной статистики. По этому показателю Россия уверенно опережает развитые западные страны (например, США, ФРГ и др.) примерно в 1,5–2 раза.

Рекомендуемая литература

1. Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность. М., 1969.

2. Конев А. А. Преступность и проблемы измерения ее реального состояния. М., 1995.

3. Латентная преступность: познание, политика, стратегия. М., 1993.

4. Ли Д. А. Преступность в России: системный анализ. М., 1997.

5. Лунеев В. В. Преступность ХХ века (мировой криминологический анализ). М., 1997.

6. Преступность и реформы в России. М., 1998.

7. Социология преступности. М., 1996.

1. Понятие причин преступности и их классификация

1. Содержание предыдущей темы свидетельствует, что преступность представляет собой суровую реальность, с которой приходится считаться, а ее причины, следовательно, требуют глубокого изучения. Лишь на этой основе в принципе возможно осуществление контроля над преступностью в целом и ее отдельными разновидностями. Одновременно подобное изучение позволяет в сугубо практической следственной и судебной деятельности выяснять причины и условия конкретных преступлений по соответствующим уголовным делам и убедительно формулировать их в процессуальных документах – в представлениях, вносимых органами расследования, и в частных определениях судов.

Существует общепринятое, в частности в философской науке, определение причинности как объективно существующей зависимости, связи между двумя или несколькими явлениями, при которой одно из них (причина) порождает другое (следствие). Причинная связь – реальная закономерность природы и общества. При этом в общественной жизни причинные связи обладают определенным своеобразием. Например, в сфере социальной действуют главным образом статистические закономерности, в рамках которых необходимость прокладывает себе дорогу через множество случайностей. Далее, в силу исторической изменчивости общественных систем, причинные объяснения, верные для одного общества, могут быть непригодными для другого. Кроме того, в отличие от неживой природы, где через причинные связи передается материя или энергия, в обществе причинная связь предполагает главным образом передачу информации. Причинные взаимосвязи здесь всегда проходят и преломляются через сознание людей, что может приводить к их искажению. Следует также иметь в виду очень распространенное существование в этой (социальной) области обратной связи, т. е. влияния следствия на свою причину.

2. Криминология не создает своего особого, принципиально отличающегося от рассмотренного выше понятия причинности. Она лишь конкретизирует его применительно к предмету своего исследования.

В этой связи в самом общем плане под причинностью криминогенного характера понимается специфическое взаимодействие явлений общественной жизни (социально-экономических, культурных, идеологических и иных), порождающее преступность. Именно взаимодействие, взаимосвязь, позади которых, по словам Ф. Энгельса, ничего нет! Из этого очевидно, что не существует какой-то единственной, основной, главной причины, которая бы исчерпывающе определяла не только происхождение, но и существование преступности во всем ее многообразии в различные исторические эпохи (прошлые, настоящую и, по-видимому, будущие).

В криминологии (и в уголовно-процессуальном законодательстве) принято различать причины и условия преступлений, объединяемые в криминологической доктрине общим термином «детерминация» (а также – «детерминанты») преступности. Различие заключается в своеобразии их ролей в механизме причинной обусловленности преступных проявлений. Причины играют определяющую (генетическую) роль в порождении преступлений и преступности. Условия – это менее существенные обстоятельства, лишь внешне благоприятствующие реализации причин и наступлению следствия (в данном случае – преступных проявлений), но не способные сами по себе, без взаимодействия с причинами, породить данное следствие.

Например, отсутствие должной охраны материальных ценностей на предприятии, как правило, является лишь криминогенным условием, которое само по себе не вызывает расхищения этих ценностей. Для того чтобы это произошло, необходимо существование людей, в психологии которых стремление к незаконной наживе стало одним из мотивов их поступков. Это стремление как ближайшая, непосредственная причина, вступая во взаимодействие с условием (ненадлежащей охраной материальных ценностей), детерминирует в приведенном примере совершение хищения.

Правда, грань между причинами и условиями в зависимости от ситуации может быть весьма подвижна, а причины и условия могут меняться местами. Это очевидно из того же примера: ведь корыстные устремления может порождать и сам факт ненадлежащего хранения имущества. Кроме того, на уровнях всей преступности или ее крупнейших разновидностей деление на причины и условия, на мой взгляд, вообще становится чисто умозрительным, не имеющим практического значения. Видимо, в этих случаях и те и другие имеет смысл интегрировать в одно из единых понятий – причинные факторы, криминогенные факторы или детерминанты преступности.

Нужно напомнить, что в области, интересующей криминологию, существуют и другие формы взаимосвязи явлений, которые не сводятся к причинности, хотя внешне очень с нею схожи. Такова, например, корреляционная зависимость, при которой, скажем, два явления генетически не порождают друг друга, но, существуя параллельно, влияют, соотносятся (коррелируют) друг с другом, имеют некоторые общие корни (пьянство и преступность, наркомания и преступность, социальный паразитизм и преступность и т. д.). Кроме того, может встречаться простая последовательность событий (явлений) во времени, не образующая причинной цепочки.

3. Как для теории криминологии, так и для практики воздействия на преступность крайне важен учет следующего обстоятельства: причинная зависимость в социальной области, в том числе в сфере криминогенных явлений, как правило, многозначна.

Во-первых, каждая причина порождает несколько следствий, а каждое следствие есть результат действия нескольких причин (и условий). Эту многозначность можно проследить в каждом конкретном преступлении и в преступности в целом. Именно поэтому не существует какого-то исчерпывающего каталога причин отдельных преступлений и всей преступности, хотя попытки создать нечто подобное предпринимались и в российской, и в зарубежной криминологии.

Во-вторых, как явление многозначное, причинная связь обладает специфической вероятностной стороной, заключающейся в том, что при замене только одного какого-либо условия, даже при одной и той же причине, может наступать иной результат. Поэтому так разнообразно поведение различных людей под влиянием, казалось бы, одних и тех же причин, а значит – затруднительно его предсказание. Не случайно современная философская наука отвергает механистическое представление о причинности в социальной области как «жесткой», однозначной, функциональной связи между явлениями. В равной мере это относится к криминологии. Действие криминогенных причинных связей не порождает обязательного, неизбежного совершения преступления. Номинально всегда существует свобода выбора между вариантами поведения – законопослушным или противоправным. Иначе просто должна была бы исключаться преступность деяния (как при непреодолимой силе, крайней необходимости и т. п.) и соответственно уголовная ответственность, предполагающие наличие у субъекта выбора названных вариантов свободно, со знанием дела. Воздействию криминогенных причинных связей может противодействовать существование мощных антикриминогенных факторов, снимающих, нейтрализующих действие первых.

Бесспорно, однако, что причинные связи криминогенного характера резко повышают вероятность совершения преступлений, превращая их в распространенный, «ожидаемый» вариант поведения.

В-третьих, отражением многозначности является то обстоятельство, что, по-видимому, вообще нет таких причинных факторов (детерминант), которые порождали бы исключительно преступное поведение, но не иные, связанные с преступностью правонарушения (гражданско-правового, административного, дисциплинарного характера) или нейтральные по своему характеру человеческие поступки. Все дело в интенсивности и определенном взаимодействии этих факторов, т. е. в неблагоприятном сочетании процессов и явлений социальной, экономической жизни в данный момент, которые сами по себе однозначно криминогенными могут и не быть.

Наконец, в-четвертых, многозначность и разнообразие причинного комплекса, порождающего преступление и преступность в целом, заключаются в том, что он неизбежно вбирает в себя различные социальные и естественные явления и может быть хорошо понят лишь с позиций ряда наук: философии, социологии, психологии, права, криминологии и др.