Остоженка

Продолжая Волхонку, древняя эта улица, а сперва дорога, тянулась параллельно берегу Москвы-реки к Лужникам, а там по броду выходила на старый смоленский путь. Слева от нее простирались густые заливные луга, где после покосов стояли стога сена – остожье. Отсюда и имя улицы – Остоженка. В старину ее называли сокращенно и Стоженкой.

В середине XVI века Иван Грозный забрал эту местность в опричнину, с тех пор лучшие участки на ней заняли крупные дворяне, фамилии которых до сих пор живут в названиях примыкающих переулков – Хилков, Всеволожский, Лопухинский, Еропкинский и др.

В 1612 году на Остоженке находился стан князя Д. М. Пожарского. Отсюда начался разгром занявших Москву войск гетмана Ходкевича.

Остоженка ранее, чем Волхонка и соседняя Пречистенка, утратила свой аристократический лоск; с середины XIX века дворы здешней знати перешли в казну или купеческие руки. Улица захирела: основное население ее составляли мелкие торговцы и ремесленники, чиновники низших классов, студенты и небогатая служилая интеллигенция, снимавшие у купцов-домовладельцев дешевые квартиры. Немало на Остоженке было трактиров и иных злачных мест. В повести «Юность» Л. Толстого студент Семенов запродает себя в рекрутчину во время кутежа в трактире на «Стоженке». На «Стожинке» живет любовница графа – героя рассказа «Холстомер».

Издавна эту улицу называли скромной, неприметной. Тургенев в «Муму» определяет ее даже как «одну из отдаленных улиц Москвы» (это в 1,5–2 верстах от Кремля!).

С удорожанием земли в центре города к началу XX века на скромную улицу обратила внимание буржуазия. На месте старых, убогих домишек стали появляться огромные доходные дома и роскошные особняки. Однако в целом улица, утратив свой классический стародворянский облик, не успела приобрести и новый, буржуазный, как бы остановилась на полпути. В ее застройке нет даже относительной цельности, архитектурные же памятники насчитываются единицами.

Однако «неприметная», «второстепенная» улица сумела опровергнуть эту репутацию, осенью 1917 года превратившись в арену ожесточенных революционных боев. Тишина ее разорвалась громом артиллерийских снарядов и треском пулеметных очередей, криками раненых и умирающих. В нескольких местах мостовая была перерезана окопами, перекрыта баррикадами. Ломая бешеное сопротивление юнкеров, красногвардейские отряды Замоскворечья, перейдя Крымский мост, с боями занимали квартал за кварталом и продвигались к одной из главных цитаделей белогвардейцев – штабу Московского военного округа во Всеволожском переулке. Улица и ее дворы обагрены кровью отважных борцов революции – Петра Добрынина, Люсик Лисиновой, Павла Андреева, имена которых вошли в летопись советской столицы.

И второй раз за свою долгую историю «тихая» Остоженка пережила необыкновенное время – в 1933–1935 годы, когда на ней открытым способом строилась первая линия метро. Мостовая на глазах превращалась в глубокую траншею, улица оглашалась уханьем копров, дребезжанием отбойных молотков, рычанием вывозивших грунт грузовиков. В честь строителей первой очереди Московского метрополитена Остоженка в 1935 году была переименована в Метростроевскую. В 1986 году по требованию общественности ей было возвращено исконное, историческое имя.

Начнем осмотр с левой, нечетной стороны.

На углу с Соймоновским проездом, под № 1, – скромный серый дом, характерный для советского зодчества периода первой пятилетки, когда приходилось усиленно экономить стройматериалы (1929 г., архитектор Н. М. Попов). В нижнем этаже – кафе «Остоженка». В доме в 1930-х годах находились редакции Большой советской, медицинской и технической энциклопедий.

Контрастом с этим первенцем советской застройки улицы выглядит соседний, богато убранный дом № 3 – словно разряженный буржуа стал рядом с пролетарием в серой блузе. Этот дом перестроен купцом Филатовым из старых зданий в грозном 1905 году. С еще большей претензией и размахом тот же Филатов к 1909 году отстраивает дом с башней на углу нынешней улицы Крыленко (архитектор В. Е. Дубовский). «Московский еженедельник» в связи с этим писал: «Каждый новый год приносит Москве несколько десятков новых, чудовищно нелепых зданий, которые врезаются в городские улицы с какой-то особенной, только одной Москве свойственной удалью. Ну где еще встретишь что-нибудь подобное новому дому в начале Остоженки…»

К 1915 году появился огромный корпус № 5 между двумя переулками, построенный по проекту инженера В. В. Воейкова. Снимавшая здесь в октябре 1917 года комнату курсистка Вера Инбер, в будущем известная поэтесса, писала: «Это был плоский дом с трехгранными, как штык, балконами и двумя упадочными парадными. За его стенами решались судьбы Октябрьской революции, а он был тих, замкнут. И вероятно, те, кто дрался за революцию, глядя на него с улицы, думали: “Вот еще одно буржуйское гнездо”. И они были правы. Дом населяли профессора, врачи, адвокаты и помощники адвокатов. Все они были за Временное правительство».

Массивный доходный дом № 7 строился ранее, в 1898–1903 годах, по проекту А. В. Иванова. Здесь жили выдающийся советский инженер почетный академик В. Г. Шухов, патологоанатом академик А. И. Абрикосов, замечательный чтец, создатель жанра «Вечер рассказа» А. Я. Закушняк, биолог Н. К. Кольцов, историк В. И. Пичета.

Совсем уже скромен и непритязателен кирпичный трехэтажный дом № 9, принадлежащий к предшествующему периоду, когда застройщики обладали меньшими капиталами, – 1880-м годам. За ним проходит Савельевский (бывш. Савеловский) переулок, названный так в 1929 году в память большевика, участника октябрьских боев 1917 года А. С. Савельева-Шелехеса. В этом переулке происходит один из эпизодов повести Чехова «Три года».

Возраст следующих двух домов (№ 11 и 13) – более ста лет, за это время они срослись воедино и своим видом способны вызвать уныние. Тем не менее остановимся у дома № 13, что угловой своей частью выходит на улицу Дмитриевского, – история его небезынтересна.

До последней перестройки в 1914 году дом этот на всю Москву был известен помещавшимся на втором его этаже трактиром «Голубятня» – под крышей здесь и в самом деле была голубятня. Любители приезжали сюда посмотреть петушиные бои и послушать песенников. Содержателем трактира одно время был Николай Красовский – сочинитель и исполнитель сатирических куплетов, не лишенных социально-критической остроты. Печатал он их под псевдонимом Н. Остоженский – по улице. «Еще задолго до 1905 года, – пишет Гиляровский в очерке “Трактиры”, – уютные и сокровенные от надзора полиции кабинеты “Голубятни” служили местом сходок и встреч тогдашних революционеров, а в 1905 году там бывали огромные митинги». Весной 1905 года по воскресным утрам, когда еще не было посетителей, здесь собирались печатники, создавшие свою организацию и проведшие вскоре всеобщую политическую забастовку.

Красовский умер в нищете, разоренный домовладельцем-ростовщиком Дунаевым, которого клеймил в своих куплетах: «Он купец московский, злющий, на Остоженке живущий, этот бес имеет дом, деньги сыплются кругом» и т. д.

От угла дома хорошо виден надвратный храм бывшего Зачатьевского женского монастыря, воздвигнутый в 1696 году. Сам же монастырь, давший прежде название и переулку, был заложен последним Рюриковичем, сыном Ивана Грозного, богобоязненным Федором Ивановичем в 1584 году в надежде, что Бог в награду за даяние поможет зачать и родить престолонаследника. Как известно, не помогло.

Это место памятно особо ожесточенными боями в начале ноября 1917 года. Красногвардейцы и революционные солдаты продвигались сюда на штурм белогвардейского штаба МВО во Всеволожском переулке по двум направлениям: от Зачатьевского монастыря, отбитого у белых, и от Крымской площади, по Остоженке. Юнкера превратили дом с «Голубятней» и дом № 10 по Остоженке в мощные пункты сопротивления. На башне монастыря и колокольне церкви, стоявшей на месте углового сквера, революционеры установили огневые точки. В этих боях был смертельно ранен начальник отряда 23-летний замоскворецкий рабочий Петр Добрынин. Имя его присвоено площади, четырем переулкам и станции метро в Замоскворечье, около входа в эту станцию установлен его бюст. На доме же № 13 в память о Петре Добрынине укреплена мемориальная доска.

Дома № 17 и 19 схожи не случайно: построены они почти в одно и то же время (1901 и 1902 гг.) и отвечали вкусам заказчиков – богатых, но малокультурных купцов. Часть дома № 19 в 1913 году арендовал для лечебницы доктор Бакунин, племянник известного теоретика анархизма. В одной из ее палат и скончался от ран перенесенный сюда Добрынин. В 1937 году на базе бывшей Бакунинской лечебницы в доме открылась районная терапевтическая больница на 60 коек, ныне в обоих домах – учреждения по лечению кожных болезней.

В глубине двора дома № 19 – флигель, в котором жил с начала 1840-х годов собиратель фольклора П. В. Киреевский; его навещал Н. В. Гоголь.

Весьма интересен как яркий образец стиля модерн особняк под № 21, построенный в 1902 году, вначале для себя, архитектором Львом Кекушевым; он же, кстати, строил и гораздо менее выразительный дом № 17. Некогда фасад венчала большая фигура льва – эмблема архитектора-домовладельца, по его имени. В остальном дом сохранил свои причудливые формы и богатый декор.

Невзрачный двухэтажный домик под № 23 построен в 1986 году на месте ампирного особняка 1830-х годов.

К сожалению, новому строению не придали первоначальный облик старого, однако оно удачно вписалось в застройку, имитируя ординарное здание второй половины XIX века.

За старинным двухэтажным флигелем № 25, остатком усадьбы начала XIX века, – озелененная территория, образованная на месте снесенной в начале 1970-х годов цепочки ветхих домиков. В глубине, за сквером, виден приземистый двухэтажный домик (3-й Зачатьевский переулок, 3), который в 1905–1907 годах снимал Ф. И. Шаляпин.

Следующий дом на нашем пути – большой кирпичный «сундук», откровенно экономичный, лишенный каких-либо претензий доходный дом № 35, 1904 года постройки. После революции он был заселен рабочими фабрики Гознака.

Влево уходит ныне тихий Хилков переулок. Полтора века назад здесь, однако, бывало очень шумно. Со всей Москвы к открытому в доме № 3 видным русским медиком доктором Лодером «заведению искусственных минеральных вод» катили экипажи знати. Приезжали лечиться от болезней подлинных и мнимых, а главным образом, чтобы приятно провести время за сплетнями и флиртом. Тем не менее это была серьезно задуманная и хорошо организованная водолечебница – первая в Москве.

На правом углу Хилкова переулка под № 37 – недавно восстановленный дом матери И. С. Тургенева, построенный в 1819 году, где часто в юности, наезжая в Москву, останавливался выдающийся романист. Здесь он наблюдал сцены, описанные им потом в «Муму», а позднее, в 1850–1851 годах, работал над «Записками охотника» и «Провинциалкой».

Рядом – четырехэтажный дом, напоминающий резную тумбочку. Он построен в 1902 году архитектором С. И. Тихомировым в «славянском стиле» для Совета детских приютов – благотворительной организации. Взносы можно было делать не только деньгами, но и вещами, в доме был склад таких предметов и проводилась публичная их распродажа; часть помещений была отдана под приют.

На месте сквера стояла церковь Успения что в Остожье. Около нее исстари, до середины прошлого столетия, 15–16 августа по старому стилю, в праздник Успения, устраивались общемосковские народные гулянья. Дом № 41 появился в 1920-е годы.

Далее – дом № 47 с датой «1914», заурядная коробка, украшенная, однако, по выражению академика И. Э. Грабаря, «ампирными нашлепками». Образец же подлинного ампира – рядом, поэтический особнячок 1820-х годов с гербом дворян Всеволожских (№ 49). Утонувший в зелени домик кажется чужеродным в городе, он напоминает затерянную в глуши усадьбу, тем ие менее именно такие строения были вполне обычны для старой Остоженки.

Гораздо нарядней выглядит соседняя усадьба, № 51, но это уже поздний ампир, к тому же главный дом дважды перестраивался, последний раз в 1914 году.

За Турчаниновым переулком до революции располагалось обширное владение единственного в Москве лицея, основанного в 1868 году известным публицистом М. Н. Катковым и наименованного лицеем цесаревича Николая, в память умершего сына Александра II, который должен был унаследовать престол; неофициально же лицей называли Катковским. Это было учебное заведение для молодых людей из состоятельных семей, многие лицеисты впоследствии стали важными царедворцами и сановниками. Большое внимание в лицее уделялось изучению древних и иностранных языков. В «Нови» Тургенева читаем, что за столом у Сипягиных шла речь «о только что входившем в силу лицее г-на Каткова». Дисциплина там была суровой. В посвященном Москве 1870-х годов сатирическом стихотворении П. Шумахера есть строки: «Обозревал лицей Каткова. Кого-то драли: слышал плач». Владение когда-то представляло собой обширный сад с господским домом на месте нынешнего здания яслей, построенного как дом для лицейских служащих уже в 1900-х годах. Главное же здание лицея возведено в 1875 году (архитектор А. Е. Вебер).

В нем учились художник И. Э. Грабарь, историк С. В. Бахрушин, художник А. Я. Головин.

Во время октябрьских боев 1917 года белые установили на крыше лицея пулемет, обстреливавший наступающие по Крымскому проезду и от Хамовников красные отряды. В 1918 году сюда переехал Наркомпрос, возглавляемый А. В. Луначарским (Маяковский иронически писал: «Но недвижимый в Остоженку врос, стоймя стал и стоит Наркомпрос»). В здании работала Н. К. Крупская, за которой нередко в конце рабочего дня заезжал В. И. Ленин. 5 июня 1918 года в этом доме Владимир Ильич выступил с речью на 1-м Всероссийском’ съезде учителей-интернационалистов. Вскоре Наркомпрос переехал на Сретенский бульвар, и в бывшем лицейском здании стали проводиться занятия факультета общественных наук МГУ, а в 1921 году открылся Институт красной профессуры, готовивший преподавателей для советских вузов. С 1945 по 1985 год здесь находился Институт международных отношений, из стен которого вышли многие видные советские дипломаты, юристы, журналисты-международники. В 1985 году здание передано Дипломатической академии МИД Росии (дом № 53/2).

Так называемый Лицейский сад в 1936 году был отрезан от здания проездом, проложенным к отодвинутому вниз по течению реки старому Крымскому мосту, который продолжал служить переправой, пока на его месте не выстроили новый. Восточную часть сада занял открытый в 1956 году бассейн «Москва», в 1960 году названный «Чайкой». Рядом с бывшим лицеем в 1935 году появился круглый павильон одной из первых станций метро – «Парк культуры» (архитекторы Н. Я. Колли и С. Г. Андреевский).

Вернемся к Пречистенским Воротам. На стрелке двух улиц, на месте снесенных в 1972 году домов, устроен сквер, а 2 ноября 1976 года был открыт памятник Фридриху Энгельсу (скульптор И. И. Козловский). В глубине, фасадом к площади, – красочный кирпичный терем XVII века, обнаруженный архитекторами-реставраторами в толще позднейших наслоений и возрожденный в прежней красе.

Увы, дома по правой стороне Остоженки вплоть до ее середины «не красны углами». Зато они интересны происходившими в них или около них событиями, замечательными квартирантами и посетителями.

В доме № 4 (1839 г., надстроен в 1850-х гг.) жили актеры супруги Васильевы Екатерина Николаевна и Сергей Васильевич, близкие друзья А. Н. Островского, выступавшие как первые исполнители ролей во многих его пьесах; в меблированных комнатах «Париж» (дом № 6) в 1877–1878 годах жил художник В. И. Суриков, в доме № 8 (1902) – невропатолог академик В. К. Хорошко и биолог-охотовед профессор П. А. Мантейфель, в доме № 10, построенном в 1878 году, – геолог профессор Г. Е. Щуровский.

За этим домом проходит Всеволожский переулок с его зданием штаба МВО, взятие которого во многом решило исход октябрьских боев 1917 года в Москве.

В доме № 12 у жившего здесь драматурга И. В. Шпажинского, автора драмы «Чародейка», бывал в 1886 году П. И. Чайковский, писавший на этот сюжет оперу, а в 1890 году жил художник И. С. Остроухов – автор известной картины «Сиверко».

На левом углу Лопухинского переулка – трехэтажный дом с куполом, характерным для конца XIX века. Дом этот вошел в историю первой русской революции. В квартире секретаря большевистской организации Московского университета И. Д. Удальцова (№ 3, на втором этаже) в марте 1906 года под видом именин хозяина состоялось заседание МК РСДРП с участием широкого актива. Паролем и отзывом для приглашенных служили слова: «Вы к кому?» – «К Ивану Дмитриевичу». – «Вы от кого?» – «От Владимира Ильича». Вдруг один из пришедших озадачил дежурного неожиданным ответом: «От самого себя». Это был нелегально прибывший в Москву В. И. Ленин. Заседание выслушало и обсудило выступление Ленина «Тактическая платформа к Объединительному съезду РСДРП». Дом с того времени почти не претерпел изменений.

Дома № 14, 16, 18 (надстроен), 20 и 22 различны по своей конструкции и облику, но все они характерны для рядовой архитектуры конца XIX – начала XX века. Попытки разнообразить плоскости фасадов узорами или барельефами горных козлов (как на доме № 20) не делают эти здания выразительными и запоминающимися.

В доме № 20 в маленькой комнате второго этажа жил писатель Ю. С. Крымов (1908–1941), автор повести «Танкер “Дербент”», погибший на фронте.

Несколько оживляет застройку улицы особняк под № 24, перестроенный в 1902 году из ампирного домика 1830-х годов новым хозяином, Лыжиным, владельцем текстильной фабрики в подмосковной Ивантеевке. Особняк не угнетает ни высотой, ни однообразием объемов, а чудом уцелевший старинный сад при нем дает отдых взору, утомленному плотной стеной безликих строений.

За Сеченовским (бывш. Полуэктов) переулком, где жил великий физиолог И. М. Сеченов, сохранились маленькие обывательские дома, характерные для старой, тихой Остоженки. Остановимся перед стоящим на изломе улицы трехэтажным домом № 30, богатого купца, появившимся здесь в 1887 году (архитектор М. Г. Пиотрович). В 1901–1903 годах одним из его квартирантов был талантливый художник С. В. Иванов.

На углу Еропкинского переулка возвышается щедро орнаментированный в псевдорусском стиле дом № 36, построенный в 1890 году для Совета детских приютов (архитектор Я. И. Антонов). Этот стиль усердно культивировался правящими кругами в царствование Александра III. В начале ХХ века здесь открылась бесплатная детская больница, в которой работали видные врачи – Н. Ф. Филатов, П. И. Дьяконов, Л. Л. Левшин. В первые годы Советской власти тут был устроен Дом матери и ребенка. Сюда приезжали М. И. Ульянова, Инесса Арманд; у работавшей в качестве сестры милосердия З. Н. Райх бывал ее муж – С. А. Есенин; живших в доме супругов Римм навещал Рихард Зорге, будущий отважный разведчик.

Огромный дом № 38 возведен в 1771 году с частичным использованием более древних строений. В конце XVlII века владение принадлежало губернатору П. Д. Еропкину, обласканному Екатериной II за усмирение так называемого Чумного бунта 1771 года. В 1806 году дом купило Московское купеческое общество и открыло в нем Коммерческое училище. Здесь учился писатель И. А. Гончаров и родился историк С. М. Соловьев (отец его был преподавателем и имел квартиру в училище). Питомцами училища были также известные советские ученые – академики братья Н. И. и С. И. Вавиловы, А. В. Шубников. После революции дом был занят одним из первых рабфаков и Педагогическим институтом имени Либкнехта.

В левой части фасада – мемориальная доска с надписью: «Здесь с 1931 по 1938 год работал видный деятель международного рабочего движения, швейцарский коммунист Фриц Платтен». С 1939 года в доме помещается Институт иностранных языков (с 1990 – Московский лингвистический университет). В июле 1941 года здесь была сформирована 5-я дивизия народного ополчения Фрунзенского района, впоследствии – Нижнеднестровская Краснознаменная стрелковая. Перед фасадом установлен памятник павшим воинам этой дивизии (1967, скульптор Л. Е. Кербель).

В октябрьские дни 1917 года у нынешнего Померанцева, тогда Троицкого, переулка улицу пересекал окоп. Революционные отряды, двигавшиеся по Остоженке к центру, вели ожесточенные бои с юнкерами. В перестрелке был тяжело ранен командир ставшего на сторону революции 193-го запасного полка «красный прапорщик» Померанцев. Долгое время он считался погибшим. В 1922 году переулок назвали его именем. Только много лет спустя, после Великой Отечественной войны, выяснилось, что прапорщик Померанцев и профессор молекулярной физики МГУ А. А. Померанцев – одно и то же лицо. Ученый знал, что в Москве есть Померанцев переулок, но по скромности и не помышлял, что это в его честь он так назван. Умер ученый в 1979 году.

Сурового вида доходный дом № 40 был свидетелем этих боев, он построен в 1914 году архитектором Н. И. Жериховым. Одним из его жильцов был выдающийся психиатр П. Б. Ганнушкин. За ним – трехэтажный, перестроенный из старых зданий в 1900 году архитектором Н. Д. Струковым дом № 42, принадлежавший известному кролиководу С. Е. Голубицкому.

Пересекаем Кропоткинский переулок. Когда-то он именовался Стадным, в нем жили пастухи царского Конюшенного двора, гонявшие стада на выпас в Остожье. Чтобы облагозвучить название переулка, его сменили на Статный, потом Штатный, а в 1921 году он стал Кропоткинским.

Завершает правую сторону улицы мощный корпус бывших Провиантских складов – выдающегося памятника московского ампира.

К сожалению, обеспечивающая бесперебойное движение транспорта эстакада путепровода почти закрыла вид на это здание с Остоженки, лучше любоваться им с Зубовского бульвара. В главе «Зубовский бульвар» мы и расскажем о Провиантских складах. В 1960 году почти 400-метровый транспортный путепровод вывел Остоженку на пробитую в 1958 году магистраль – Комсомольский проспект, соединив центр с юго-западом и далее – с аэропортом Внуково.

Пречистенка

Едва ли не всякий москвич, услышав, что его собеседник живет на Пречистенке, заметит: «хорошая улица», «красивая улица» или употребит какой-либо другой лестный эпитет.

И это будет справедливо. Нельзя сказать, чтобы улица отличалась цельной и гармоничной застройкой, но она сумела сберечь много архитектурных памятников, а главное – особый, присущий ей аромат величественного спокойствия, теплоту обжитости и уюта.

Улица родилась в начале XVI века как дорога от Чертольских (ныне Кропоткинские) ворот к Новодевичьему монастырю, сыгравшему немалую роль в истории не только Москвы, но и России. Монастырь этот особенно почитал «тишайший» царь Алексей Михайлович, отец Петра I, часто ездивший туда на богомолье. Он-то в 1658 году и переименовал Большую Чертольскую улицу, как она поначалу называлась, в Пречистенку, так как ассоциация с чертом тут была неуместна, а Новодевичий монастырь славился иконой Пречистой Девы – Богоматери.

К концу XVII века обе стороны улицы обстроились на всем своем протяжении, а со второй половины следующего века среди домовладельцев стала преобладать богатая дворянская знать, для которой лучшие архитекторы построили роскошные дворцы и особняки. Несомненно, дух соперничества между аристократами, каждый из которых желал перещеголять соседа по улице, «способствовал ей много к украшенью». Застраивали улицу зодчие блестящего периода русского классицизма.

Впрочем, представление о застройке Пречистенки как сугубо классицистической в лучших своих образцах устаревает. Давно уже реставрирован стоящий в начале Чертольского переулка причудливый боярский терем XVII века, а в 1975 году стараниями архитекторов (мастерская В. Я. Либсона) возрождены стоящие в начале улицы палаты – ценный памятник зодчества допетровской эпохи – со сказочной красоты узорами и карнизами.

В пожар 1812 года улица сильно пострадала. «На Пречистенке едва есть пять домов», – писал современник, видевший улицу сразу же после ухода французов. Однако Пречистенка отстроилась быстро, приобретя новую красу. В 1840-х годах писатель М. Н. Загоскин отмечал: «Красивая Пречистенская улица, в которой несколько огромных каменных домов не испортили бы и Дворцовой набережной Петербурга».

Так было до 1860-х годов, потом дома и земельные участки стали переходить от скудеющего дворянства к богатеющей буржуазии. Многое (но, к счастью, далеко не все) в эти десятилетия было перестроено до неузнаваемости. В начале ХХ века над малоэтажными особняками кое-где взметнулись громады буржуазных доходных домов. И все же старинный облик улицы не исказился до такой степени, как это случилось с Остоженкой и Арбатом. Возможно, спасительную роль сыграла особая ценность и капитальность застройки, менять которую значило бы обесценивать.

В декабре 1905 года Пречистенка была перегорожена баррикадами, однако вскоре царские войска с боями пробились по ней к Зубовской площади.

В октябрьские дни 1917 года барская Пречистенка стала ареной особо ожесточенных сражений. Революционные отряды пробивались к важнейшему опорному пункту белых – штабу МВО, вокруг которого юнкера образовали плотное оборонительное кольцо.

После революции улица, переименованная в 1921 году в Кропоткинскую (в память жившего в нынешнем Кропоткинском переулке известного борца с самодержавием П. А. Кропоткина), внешне изменилась мало. Кое-где появились новые дома и скверы. Позже с улицы были сняты трамвайные пути, мостовая покрылась асфальтом, совершенней стала система освещения. В 1990 году улице вернули ее прежнее имя.