Как образец упадка стиля ампир любопытен дом № 21, построенный в 1847 году. Его автор пытался придерживаться канонов классицизма, но неумело или своевольно. Правда, дом перестраивался: арочные окна первого этажа давно уже заменены витринами.

Откровенно эклектичен фасад четырехэтажного дома № 23 (1903, архитектор Н. Г. Лазарев). В 1920–1930-е годы в мансарде дома находилась мастерская художника П. Д. Корина, где его в 1931 году посетил М. Горький. Соседний дом № 25 (1871 г., архитектор Р. А. Гедике) принадлежал Обществу русских врачей, которое в благотворительных целях открыло в нем лечебницу («плата по 20 копеек за совет, бедным бесплатно»), аптеку, существующую до сих пор, и учредило для своих членов медицинскую библиотеку.

За углом – Староконюшенный переулок, названный так по находившейся тут в XVII веке слободе конюхов, обслуживавших царский двор. Веком позднее конюхов сменили богатые дворяне; «жить в Староконюшенной» долгое время считалось признаком знатности и достатка.

Многоэтажные доходные дома № 27 (1910 г., архитектор С. Ф. Кулагин) и № 29 (1906 г., Н. Г. Лазарев) – типичные детища предреволюционной архитектуры, каких на Арбате в те годы появилось особенно много. Ранее (1870–1880-е гг.) построены более скромные и незаметные дома № 31 и 33. В левую часть дома № 31 вошли стены старого каменного особняка, который в 1839 году снял Н. П. Огарев. Здесь происходили встречи московской вольнолюбивой интеллигенции, о которой их участник А. И. Герцен писал в «Былом и думах»: «Дом его (Огарева. – Ю. Ф.) снова сделался средоточием, в котором встречались старые и новые друзья… Огарев был одарен особой магнитностью…» Дом № 33 был куплен у его строителя и владельца Лопыревского городской управой, которая устроила в нем родильный приют – один из первых в Москве.

В доме находился популярный гастрономический магазин Белова, упомянутый в рассказе И. А. Бунина «Муза». В квартире № 20 провел последние годы жизни философ А. Ф. Лосев (1893–1988).

Весьма оригинален напоминающий средневековый замок (эта ассоциация подкрепляется фигурами рыцарей в латах) огромный, до сих пор самый крупный на Арбате, дом № 35 (1913 г., архитектор В. Е. Дубовский).

За Кривоарбатским переулком, название которого чрезвычайно точно характеризует этот проезд, – двухэтажное здание № 37, переносящее нас на старый, классический Арбат. Этот красивый ампирный особняк датируется концом XVIII века. Восстановленный после пожара 1812 года, он принадлежал в 1820-х годах молодому графу В. А. Бобринскому, отданному за недонесение властям о декабристском обществе под секретный надзор полиции, а в 1834 году – выдающейся трагической актрисе Екатерине Семеновой, дочери крепостного крестьянина, впоследствии ставшей княгиней. Она воспета Пушкиным в первой главе «Евгения Онегина». Затем дом попал в ведение Провиантской комиссии, после чего многие десятилетия в нем находились военно-судебные учреждения. Великолепен внутренний двор владения.

Соседнее двухэтажное здание № 39 бросается в глаза весьма вычурным фасадом, напоминающим виньетку. Этот рекламный антураж – память о находившемся здесь с 1913 (когда и сложился облик здания, перестроенного из двух старых) по 1967 год кинотеатре, именовавшемся сперва «Ампир», потом «Карнавал», а с 1936 года – «Юный зритель».

Дом № 41 образовался в 1859 году благодаря соединению и перестройке двух смежных домиков 1830-х годов. Дом № 43, складывавшийся с 1797 по 1936 год, до революции славился писчебумажным магазином «Надежда» (сейчас в его помещении магазин «Свет»). Поэт Андрей Белый писал:

Этот дом и его двор помнят героя песни Б. Окуджавы «Король» – Леньку Королева… Автор песни, признанный певец Арбата, родился и провел годы молодости в этом доме.

Остановимся у шестиэтажного дома № 45, известного своим диетическим магазином. Построенное в 1935 году по проекту Л. М. Полякова здание выгодно отличается от соседних. Архитектор сумел оживить его объем четкими горизонтальными членениями, акцентировать цоколь полуколоннами. Здесь в разное время жили видный советский зодчий В. Г. Гельфрейх – один из авторов проекта высотного дома на Смоленской площади, а также революционерка Вера Фигнер, писательница М. С. Шагинян, полярник И. Д. Папанин.

Слева – Плотников переулок, где в XVII веке была слобода плотников, обслуживавших царский двор. На другом его углу – дом № 47, возведенный в 1914 году архитектором М. Д. Холмогоровым (надстроен и заново облицован двадцать пять лет спустя). Далее – однообразные доходные здания начала XX века. В доме № 51 жил один из первых советских композиторов-песенников – рано умерший А. А. Давиденко («Винтовочка», «Нас побить, побить хотели» и др.), здесь же останавливался в свой последний приезд в Москву Александр Блок. В этом здании происходят многие события, описанные в повести Анатолия Рыбакова «Кортик» и романе «Дети Арбата».

Поэтические ассоциации рождает скромный двухэтажный домик № 53, сохранившийся в основе с 1750-х годов. 22 января 1831 года Пушкин снял в нем на втором этаже квартиру, где после венчания поселился с женой. Накануне женитьбы поэт устроил мальчишник, где встретился с Денисом Давыдовым, Е. А. Баратынским, П. А. Вяземским, П. В. Нащокиным и другими старыми друзьями. После реконструкции, которая вернула дому облик тех лет, здесь в 1986 году открылась Музей-квартира А. С. Пушкина.

В 1884–1885 годах у жившего в этом доме брата-юриста останавливался П. И. Чайковский. Таким образом, старинное здание как бы связует дорогие тени столь близких друг другу «двух сыновей гармонии».

Дом № 55, сооруженный в 1878 году (архитектор М. А. Арсеньев), также должен быть вписан в литературную топографию столицы.

В нем жил поэт-символист, автор романа «Москва» и очерка «Арбат» Андрей Белый. На его квартире в 1903–1907 годах собирался кружок московских символистов «Аргонавты». Зимой 1903/04 года бывал А. А. Блок. Перед войной дом надстроили одним этажом, в нем открыт музей А. Белого (угловая часть второго этажа с балконом).

За домом – улица Веснина, названная в память видного зодчего Л. А. Веснина (1880–1933). До 1933 года она именовалась Денежным переулком, по жившим в XVII в. на ней денежным мастерам – чеканщикам монеты.

Дом № 57 на углу улицы Веснина воздвигнут в 1931 году для Общества пролетарского туризма и экскурсий – об этом напоминают барельефы на фризе. На примыкающем участке в 1939 году началось строительство дома для Наркомата мясной и молочной промышленности; в 1952 году это здание включили в левое крыло высотного дома на Смоленской площади.

Противоположная сторона Арбата начинается известным рестораном «Прага». О нем будет подробно рассказано в главе «Арбатская площадь».

Рядом с «Прагой», под № 4, – скромный трехэтажный дом с магазинами «Искусство» и «Плакаты». Строгие пропорции выдают его «аристократическое происхождение»: в 1820-х годах это был богатый, украшенный шестиколонным портиком особняк секунд-майора Загряжского. Торгашеский утилитаризм последующих владельцев обезличил фасад.

Соседний длинный, изогнутый в плане дом со сплошным рядом магазинов стоит с 1861 года. На втором этаже здесь были номера «Гуниб», потом «Столица», где в молодости подолгу жил И. А. Бунин. Эту «сумрачную» гостиницу он описал в рассказах «Муза» и «Далекое»: «Неприятно и скучно я жил!.. В памяти осталось: непрестанно валит за окнами снег, глухо гремят, звонят по Арбату конки, вечером кисло воняет пивом и газом в тускло освещенном ресторане». В марте 1865 года в доме открылось, как писали газеты того времени, «весьма благодетельное заведение – это лечебница для приходящих больных, в которой каждый может получить советы врача, положивши в кружку 20 копеек серебром и в аптеке ее покупать лекарства на 30 процентов дешевле сравнительно с другими аптеками». Иными словами, это была первая в Москве амбулатория. Устроило ее не государство, не городские власти, а группа врачей-филантропов. В конце XIX века домом владел известный общественный деятель генерал А. Л. Шанявский, состоятельный человек, вкладывавший почти все свои капиталы в дело развития в Москве народного образования. Этот дом он подарил городу. Обитателями дома в разное время были литератор-демократ, бытописатель московской бедноты А. И. Левитов, композитор С. Н. Василенко, историк А. Д. Удальцов, литературовед С. К. Шамбинаго.

Угловой дом № 6, известный писчебумажным магазином, выстроен архитектором С. М. Калугиным в 1900 году. Тут же заметны веяния новой эпохи – элементы стиля модерн, стремление к нарядности.

За Арбатским переулком на старую улицу вторгается ее мощный сосед – Новый Арбат. На месте снесенных домов тут, у огромного корпуса с пристроенным к нему конференц-залом, образовалась стоянка автомашин.

Трехэтажный дом № 12 не скрывает своего возраста, на нем можно прочитать надпись «1889 год». Новая окраска улучшила облик дома, изобилующего лепниной.

К этому зданию примыкал забитый, многие годы пустовавший «дом с привидениями», внушавший страх суеверным москвичам. В подвале его обосновались уголовные элементы, отпугивавшие всякого, кто хотел здесь поселиться.

Рядом стояла до конца 1920-х годов церковь Николы Явленного, высокая шатровая колокольня которой выходила на Арбат. Это место упомянуто в «Войне и мире» Л. Толстого: «Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда…» Далее описывается попытка французского маршала выяснить у кучки местных жителей, где русские войска.

Церковь окружал богатый приход, часть нажитых средств она вкладывала в дело, дававшее новые доходы. Торговые помещения, и поныне стоящие на этом участке, принадлежали церкви. За Серебряным переулком (здесь некогда жили царские серебряники) та же церковь в 1910 году построила кирпичный жилой дом № 18, в нижнем этаже которого теперь магазин «Оптика». Соседние по переулку владения тоже принадлежали церкви.

Дом № 20, стоящий с отступом от красной линии, построен в 1929 году по проекту В. М. Маята.

Очень характерны для старого Арбата малоэтажные здания № 22 и 24, использовавшиеся преимущественно для торговых целей, первое – 1816 года (пристройка справа с «Бубликами», 1908), второе – 1899.

Владение № 26 с 1921 года занимала студия, затем театр Вахтангова – один из лучших и популярнейших не только в Москве, но и во всей стране. Театральное здание было переоборудовано из старого особняка. В ночь на 24 июля 1941 года дом был разрушен фашистской фугасной бомбой, при этом погибли пять дежуривших вахтанговцев. Вражеский самолет вскоре был сбит советскими зенитчиками. Нынешнее строгое, монументальное здание театра построено в 1947 году по проекту П. В. Абросимова.

Названия Малого и Большого Николопесковских переулков, между которыми находится театр (в 1920–1990-х – улицы Федотовой и Вахтангова), а также Спасопесковского переулка, говорят о характере арбатского грунта.

Под № 28 – трехэтажный, пышно отделанный дом с диковинными, напоминающими сталагмиты выступами над карнизом (1903, архитектор А. А. Остроградский). Некоторое время в нем жил поэт П. Г. Антокольский. Более ординарен бывший доходный дом № 30 (1904 г., архитектор Н. Н. Боборыкин) со знаменитым зоомагазином, описанным Агнией Барто:

Памятная доска указывает, что здесь жил художник С. В. Иванов, запечатлевший во многих своих работах события 1905 года в Москве, в советское время жил писатель Юрий Казаков. Вычурным, с налетом византийского стиля, домом № 32 некоторое время владел знаменитый адвокат А. И. Урусов; современный облик фасад приобрел в 1898 году (архитектор Кошечкин).

Дом № 34 с датой «1888 год» являет собой весьма редкий случай появления на центральной улице в годы ее бурной застройки и резкого удорожания земли двухэтажного здания. Зато дом № 36 – двухэтажный, с мезонином (пристройка справа, в десять окон, сделана позднее), – типичен для начала XIX века. В 1890-х годах здесь жил выдающийся лесовод М. К. Турский и помещалось основанное Л. Н. Толстым издательство «Посредник». Сам Толстой нередко бывал здесь.

Из-за этого дома виднеются купола памятника XVII века – церкви Спаса в Песках, увековеченной В. Д. Поленовым на его известной картине «Московский дворик».

Дома № 38 и 40 построены во вкусе начала XX века. В первом доме жил прозаик Борис Зайцев, фотоателье во втором основано еще до революции. Следующий – № 42, с флигелем, – более чем полуторавековой давности. В 1987 году дом почти заново отстроили, здесь поместился Грузинский культурный центр «Мзиури» («Солнечный»).

Нельзя не обратить внимания на внушительный, необычный по конфигурации дом № 44. Произведенная в 1909 году по прихоти владельца-вельможи пристройка справа, необъяснимая ни с практической, ни с эстетической точки зрения, придала ему округлые очертания старинного комода. В основе же это богатый особняк конца XVIII века, сильно пострадавший от пожара 1812 года и до самого 1837 года, когда он был восстановлен в новом, ухудшенном варианте, числившийся «обгорелым строением». Совершенно изменили его первоначальный облик последующие перестройки 1878 и 1909 годов. И все же что-то старинное, непрактичное и чопорное из него не выветрилось. В обширном дворе можно увидеть остатки служб – флигелей для прислуги, конюшен, каретных сараев.

В 1942 году перед заброской в тыл врага в одну из квартир поселили группу разведчиков, в их числе прославившегося впоследствии Д. Н. Медведева. В квартире № 22 жил советский поэт Николай Глазков.

Дом № 46 построен для Арбатской АТС в 1928 году по типовому проекту инженера В. В. Патека.

Далее под № 48, – хорошо сохранившийся с начала XIX века изящный ампирный домик и более высокий дом 1830-х годов (третий этаж надстроен в 1878 г.).

Глубокой стариной веет от домов – «ветеранов» Арбата – № 50 и 52, часть стен которых помнит грозные события 1812 года.

Большой угловой дом с обширным гастрономом, построенный в 1928–1933 годах по проекту В. М. Маята, как бы служит заключительным аккордом симфонии «Старый Арбат».

Теперь нам остается поразмыслить: почему Арбат, улица, почти лишенная архитектурных достопримечательностей, зеленых насаждений, скульптурных памятников, кое-где напоминающая ущелье, была и остается одной из любимейших улиц москвичей?

Почему «в горестной разлуке» в Москве, в далекой эмиграции Куприн и Бунин едва ли не в первую очередь вспоминали именно Арбат? Почему это короткое, но столь емкое слово то и дело встречается на страницах произведений отечественной литературы? Почему из стихов и песен об Арбате можно составить целую антологию?

Многие ответят: потому что под Арбатом подразумевают не столько саму улицу, сколько окружающие ее переулки, с их чарующим, неповторимым колоритом. Опять же вспомним Бунина, его стихотворение «В Москве»: «Здесь, в старых переулках за Арбатом, совсем особый город…» Кто из москвичей, в радости и в горе, один или с добрым другом, не бродил без цели и плана по этому сказочному лабиринту, восхищаясь неожиданно открывающимися видами, впитывая пьянящий аромат родной истории, сконцентрированной на каких-то десятках гектаров? И это – в нескольких шагах от шумного, делового и, не побоюсь сказать, некрасивого Арбата.

Тем не менее дорог нам и сам Арбат. Он – словно шест, вокруг которого обвиваются чудесные цветы. Магически звучит само его название, столь же древнее, сколь и необычное для России. Оно рождает так много ассоциаций, что уместно сказать о нем то же, что сказал Пушкин о всей Москве: «…как много в этом звуке для сердца русского слилось! Как много в нем отозвалось!..» Поэтому глубоко обоснованным было решение сделать и Арбат улицей заповедной.

Как видим, дело не только в чисто архитектурных достоинствах. Привязанности не всегда объяснимы внешними причинами, но всегда требуют уважения.

Поистине Москва так же немыслима без Арбата, как и Арбат без Москвы.

И, в заключение, о сегодняшнем Арбате.

В 1980-е годы Арбат испытал второе свое рождение. Старинную улицу решено было превратить в заповедную, пешеходную – первую в Москве.

Для этого с нее не только сняли транспорт, но и по-новому замостили, убрав тротуары, обновили фасады домов в соответствии с их первоначальным обликом, установили высокие гроздевидные фонари. Закрыли – хотя еще не все – конторы, заменив их небольшими магазинчиками, кафе, закусочными. Предполагалось превратить Арбат в улицу тихую, уютную, «интеллигентно-созерцательную», как писал автор в первом издании этой книги, вышедшей в 1983 году. Но вышло по-иному.

Не успели закончиться первые работы, как Арбат заполнился шумной, любопытной и довольно-таки бесцеремонной толпой, ищущей не спокойного уединения, а развлечения «на людях». Арбатским жителям не позавидуешь: с утра до позднего вечера под их окнами шумят гуляющие, проходят политические дискуссии, выступления самодеятельных поэтов и музыкантов. Вдоль стен выстроились десятки художников-любителей с их произведениями. У любой торговой точки – отнюдь не молчаливые очереди.

Случилось то, чего не ожидали реконструкторы: Арбат превратился в своего рода московский Монмартр или Латинский квартал. Москвичи и приезжие устремились сюда в поисках экзотики. Оказывается, очень нужна была строгой, деловитой столице такая вольная, ничем не стесненная улица.

Реконструкторам же досталось сполна. Их работа мало кого устроила. Арбат стали называть большой декорацией, улицей безвкусной и бутафорской. Яркое многоцветье фасадов вызывает у привыкших к серым стенам старожилов раздражение. Особенно возмущают несвойственные городу фонари, расставленные по оси улицы, – уже избитой стала острота, что Арбат «офонарел».

Разумеется, Арбат перестал быть привычным для коренных москвичей. Он не таков, каким был десять и более лет назад, не таков, каким был и в начале ХХ века, – никто не стремился к музейной экспозиции. Арбат приобрел совершенно новое качество, к которому быстрее всего приспособилось молодое поколение.

Приходится сожалеть, что в этом новом качестве у Арбата отошла на задний план его духовная, мемориальная функция – литературные уголки, небольшие выставки, клубы по интересам, интимные кафе – а ведь все это обещалось. Но все еще исправимо – реконструкция Арбата далеко еще не закончена.

Однако вряд ли что уже избавит Арбат от заполняющей его лавины любопытных – Арбат в своем новом качестве уникален. Выход видится в другом – пусть появятся конкурирующие с ним прогулочно-развлекательные улицы, это вернет Арбату его историческое неповторимое лицо и с ним – особое очарование.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.