Черноногие полагали, что души умерших иногда приходят к ним в виде сов, поэтому уважали их и считали, что совы обладают огромной магической Силой. Многие из них желали получить сову в качестве своего духа-покровителя[90]. По поверьям кайовов, души умерших сильных шаманов могли посещать живых в виде сов даже спустя годы после их смерти и общаться с живыми через своих друзей. Иногда они предупреждали людей об опасности[91]. Шайены также думали, что совы — это не настоящие птицы, а души людей (привидения)[92].

У племен других регионов американского континента поверья о сверхъестественной Силе животных или птиц зачастую отличались от принятых у племен Великих равнин. Так, например, чирикауа апачи считали, что Сила влияния змей, койотов и сов была злой. Если у лагеря замечали сову, следовало взять из костра горящую палку и бросить в ее направлении. Некоторые в них стреляли, но человек, получивший от совы Силу, никогда не стрелял в этих птиц, а молился, обращаясь к ним. Чирикауа даже боялись говорить о совах. Сов так сильно боялись, потому что они являлись материализацией привидений. Души умерших уходили в подземный мир, где существовали не помня о прежней, земной жизни. Их материализация в сов могла означать только дьявольские намерения[93].

Змей боялись не меньше. Бурк сообщал, что апачи никогда сами в своих лагерях не убивали змей, но чужакам не только позволяли делать это, но даже просили об этом[94]. Навахо также боялись змей, но не убивали их, считая, что раньше змеи были людьми[95].

Помимо духов животных и птиц, магическими Силами обладали солнце, луна, звезды, природные явления, деревья, горы, камни и т. д. Индейцы постоянно молились им, а также духам и существам Верхнего мира и Подводного мира, прося защиты для себя и своих близких. У пайютов духами-покровителями могли быть не только животные и горы, но и ручьи, облака и т. п.[96]

Любой необычный предмет вызывал у индейцев мистический трепет. Люди, не проявляющие уважения к этим Силам, по индейским поверьям должны были вскоре умереть. В разных уголках континента краснокожие приводили массу примеров, подтверждающих их веру. Одна из таких историй произошла в Скалистых горах. На склоне гор в ствол дерева врос череп горного барана, и индейцы считали его священным предметом. Однажды некий неперсе посмеялся над своими друзьями, оставившими черепу дары, и дабы показать свое недоверие к его святости, прострелил череп из ружья. На следующий день ружье этого неперсе случайно разрядилось, и он погиб.

Водные глубины были населены ордами таинственных обитателей. Одни из них были людьми, но отличались от земных, другие животными, третьи — монстрами. Сиу и шайены говорили, что водяные монстры имеют длинные рога и покрыты шерстью. Некоторые племена в прошлом объясняли появление любого нового для них животного тем, что это один из водяных монстров вышел жить на сушу[97]. По поверьям чирикауа апачей, водяные существа бывают двух видов. Регулятор Вод — великодушен и благотворен и контролирует воду. Он человек, но «не земной». Он живет наверху, и специальные церемонии, во время которых в песнях и молитвах обращаются к нему, применяют, чтобы вызвать дождь.

Другим существом был Водяной Монстр, который иногда появлялся в виде человека, а иногда в виде огромного змея. Именно он был ответственным за то, что люди и животные тонули в воде. Считалось, что он проглатывает их[98].

Не менее странными и грозными были существа, жившие высоко в небе. Среди них был Гром, бивший своих жертв молнией без предупреждения. Он убивал людей, животных и легко справлялся с огромными деревьями. Если, например, к шайену в видении приходило существо Гром, он получал мощную магическую Силу, но был вынужден вести тяжелую жизнь, соблюдая огромное количество разного рода запретов[99]. Чирикауа апачи считали, что гром и молнию посылают Громовые Люди. «Они люди. Мои родители и даже старики говорили мне, что они выглядят как люди. Как и среди людей, среди них есть хорошие и есть плохие… Плохие поражают людей, крушат деревья и уничтожают вещи. Дома Громовых Людей находятся в облаках. Их стрелы — молнии. Я слышал церемониальные песни, в которых упоминались стрелы молний», — говорил один из апачей. Некоторые чирикауа даже в первой половине XX века полагали, что каменные наконечники, которые они находили на своих землях, были стрелами молний или громовыми стрелами. Другой апач сообщал: «Они люди, и вы можете получить от них Силу. Громовые Люди посылают молнии, чтобы наказать тех или иных людей. Также если человек сделает что-нибудь тому, кто знает Гром (Силу Громовых Людей), тот может послать молнию, чтобы отомстить за себя. Вспышка молнии — это отблеск полета стрелы, а шум и грохот, раздающийся при этом, — клич человека, наславшего гром и молнию». Громовые Люди были очень важными для апачей сверхъестественными существами. Тех из них, которые, по поверьям, исполняют церемонии в масках, называют Горными Духами[100].

Все индейцы верили в загробную жизнь. В редких случаях душа могла покинуть тело, а затем вернуться назад. Такое случалось во время серьезных болезней и считалось очень опасным. Одна из индианок зуньи в начале XX века так рассказывала об этом: «Когда я болела корью, мне было очень плохо. На третий день я перестала что-либо понимать и ощущать. Может, я потеряла сознание, а может, действительно умерла, а потом снова вернулась (к жизни). Прежде я никогда не верила в такие вещи… Я была так рада снова увидеть моего деда. С тех пор я больше никогда не боялась умереть, даже когда сильно болела, потому что видела давно умерших людей и знала, что они все еще живут там, куда мы уходим (в мире ином)»[101].

Шайены называли душу человека или его жизненную сущность тенью — тасоом, и она была в отличие от физического тела бессмертной. Все живые существа, по поверьям шайенов, имели тасоом. Несмотря на название, тасоом представлял собой нечто иное, чем обычная тень. О человеке, находящемся без сознания, и который еле дышал, они говорили: «Его тасоом давно ушел. Он всего лишь еще дышит». Человек мог увидеть собственный тасоом, что было предвестником его скорой смерти. Тасоом появлялся в виде размытого cилуэта. В старину многие индейцы отказывались фотографироваться и даже позировать заезжим художникам, поскольку полагали, что таким образом могут забрать душу, и человек вскоре умрет[102].

Души умерших людей также могли стать духами-покровителями. У лиллуэтов некоторые влиятельные шаманы получали свои знания именно от них. Для этого на протяжении нескольких лет они периодически спали на кладбищах. Шаман томпсонов иногда молился человеческому черепу на протяжении всей ночи, прося душу умершего разделить с ним его знания[103]. Отношение к душам умерших, способным проявляться в видениях или в реальной жизни в виде привидений, у разных племен несколько отличалось. Если представители некоторых народов не испытывали перед ними страха, то апачи и навахо с ужасом относились к смерти и всему, что с ней было связано. У других народов бытовало поверье, что навредить могут только души определенных людей. Например, гуроны не боялись душ своих сородичей и убитых в битвах врагов, но душ замученных пытками пленников опасались и специальными церемониями изгоняли их из своих жилищ[104]. У навахов же даже взгляд на мертвых животных, если только они не были убиты для употребления в пищу, считался опасным. Умерших людей они хоронили как можно быстрее, и связано это было именно со страхом перед привидениями, которых считали колдунами загробного мира. Но если колдунов в реальной жизни можно было определенным образом контролировать и даже убить, то привидения были полностью неконтролируемы живыми людьми. В виде привидений, чтобы навредить живым, мог вернуться любой умерший человек, каким бы добрым и дружелюбным он ни был при жизни. Только умершие от старости, мертворожденные и младенцы, умершие, не успев издать ни звука, не представляли опасности для живых. Для них даже не надо было соблюдать обычай, по которому об умершем скорбели в течение четырех дней после смерти. Привидение могло вернуться, чтобы отомстить за обиды или проступки. Если труп не похоронен должным образом, если что-то из его вещей, которые он хотел забрать с собой в мир иной, было кем-то удержано, если недостаточно животных было убито на его могиле или его могила разорена — привидение возвращается на место захоронения или в свое прежнее жилище.

Привидения появляются только после наступления темноты, и навахо боятся ходить в темноте в одиночку, а также всяческих ночных теней и звуков. Их Силуэты обычно темные или черные. Свист в темноте, а также звук движения всегда свидетельствуют о том, что рядом привидение. К тому же они могут менять форму и размер и являться в виде человеческого Силуэта, койота, совы, мыши, вихря, точек в огне или в виде расплывчатых темных объектов[105]. Пауни говорили, что привидения иногда появляются, но чаще они слышат их голоса[106].

Шайены очень боялись привидений. Особого вреда привидения принести не могли, считали шайены, но своим свистом пугали людей. Например, у человека от испуга могло исказиться лицо и остаться таким на всю жизнь. По словам индейцев, они редко видели привидения, но часто слышали. В лесной чаще оно могло дернуть за одежду, в лагере постучать в палатку и т. п. Чтобы отогнать привидение, человек пел магические песни. Но если люди полагали, что в округе бродит много привидений, отогнать их можно было, сжигая в огне лишайник[107]. Навахо также полагали, что само по себе привидение не опасно и не может причинить человеку физического вреда. Оно может преследовать его, прыгать на него, дергать за одежду или бросаться грязью. Основная причина, почему навахо до сих пор приходят в ужас при встрече с привидениями, заключается в том, что они являются знамением близкой беды — например, смерти близкого родственника. В этом случае может помочь только скорейшее проведение специальных шаманских церемоний[108].

Поскольку только помощь могучих духов-покровителей, по мнению индейцев, открывала перед человеком возможность достижения вершин в общественной жизни племени, ради получения ее многие краснокожие порой были готовы пойти на все, даже на человеческие жертвоприношения. Известному вождю черноногих Телячьей Рубахе, который постился в надежде получить сильного духа-покровителя, в видении пришел дух медведя гризли. Но он отказался наделить индейца сверхъестественной Силой, сказав: «Чтобы получить Силу, ты должен дать мне женщину». Телячья Рубаха вернулся в лагерь и велел самой молодой из своих жен надеть лучшие одежды, отвел ее к холму и убил, после чего вернулся в лагерь скорбеть о безвременно ушедшей в иной мир супруге. Той же ночью дух гризли явился к нему во сне и сказал, что теперь ни пуля, ни стрела, ни нож не смогут поразить его тела. С тех пор Телячья Рубаха побывал во многих кровавых сражениях, но не получил ни единой царапины. Не только соплеменники, но и враги были убеждены, что никто не может убить его, отчего очень боялись. Один из белых торговцев писал о нем как о «величайшем индейском сорвиголове» тех дней[109].

Шаман коскимо, Северо-Западное побережье

Обычно человек становился шаманом в результате полученного видения или некого мистического опыта, который вынуждал его искать совета у одного из действующих шаманов. У павиотсо право лечить, помимо прочих, давали духи орла и оленя. Во время лечебной церемонии «орел прилетает с горы, чтобы осмотреть больного, но никто (кроме шамана) не может увидеть его»[110]. У пайютов некоторые шаманы получали лекарскую Силу от духа медведя, и их песни имитировали медвежье ворчание[111]. У сиу — от медведя, бизона и барсука. Апачский шаман мог получить Силу от земли, солнца, луны, деревьев, растений, гор, камней, ветра, молнии, гуся, медведя, волка, молнии и других. Шаман мускогов получал контроль над духами подземного мира, проводя пост в «опасных местах» — там, где был туман, особенно в пещерах или на болотах. Такие места считались пограничными между земным и подземным мирами. С помощью определенных ритуалов шаман получал контроль над одним из подземных духов, который входил в его тело. Когда шаман умирал, дух подземного мира покидал его тело в форме змеи, ящерицы, червя или иного «странного и пугающего существа подземного мира»[112]. Некоторые люди, получившие Силу, очень хотели, чтобы о ней узнали все. Другие, наоборот, скрывали ее, и только по их новым амулетам люди могли догадаться о произошедшем. Сила могла велеть человеку подождать с ее использованием несколько месяцев и даже лет либо до получения определенного знамения. И даже жена могла не знать об этом, пока не наступал определенный момент[113].

Источником Силы известного в начале XX века шамана ютов Маленькой Рыбы был «зеленый карлик». По его словам, у очень многих шаманов ютов духами-покровителями были зеленые карлики[114]. Маленькая Рыба утверждал, что во время сеанса лечения зеленый карлик стоял около палатки, в которой проходила церемония, и давал Маленькой Рыбе советы, а тот проводил ритуалы полностью в соответствии с его указаниями[115]. А одним из духов-покровителей шамана сиу середины XX века Марка Большой Дороги был Скади — дух белого человека, который настолько «индеанизировался», что мог даже говорить на языке сиу. Этот дух пришел к нему в его первом видении. Позднее он получил и других духов-покровителей, в том числе и могучего духа Грома[116].

С одной стороны, Сила олицетворяла характерные черты ее источника. Например, Сила, полученная от горного льва (пумы) — хорошего охотника, наделяла человека удачей на охоте. С другой стороны, вред, нанесенный источником Силы, зачастую лечился или устранялся шаманом, получившим от него Силу. Например, укушенного змеей лечил шаман, чья Сила пришла от духа змеи, а сброшенного с лошади — получивший Силу от духа лошади. Кроме того, шаман мог наделяться и другими возможностями — например, находить потерянные вещи, предвидеть будущее и т. п. Мощь Силы зависела не от ее источника, а от взаимоотношений и взаимодействий между источником и шаманом. Сила двух шаманов, получивших ее от одного и того же источника (например, молнии), была разной.

Зачастую шаман имел нескольких духов-покровителей, приобретенных им во время прохождения различных постов. У большинства индейских народов считалось, что чем большим количеством Сил обладает человек, тем больше у него возможностей, но у некоторых, например у апачей, полученные Силы могли оказаться антагонистами. Чирикауа апачи говорили, что шаман мог почувствовать, что две из имеющихся у него Сил враждебны друг другу, и тогда старался избавиться от одной из них. В другом случае две Силы могли хорошо уживаться друг с другом, и тогда шаман мог попытаться создать общий для них ритуал[117].

Получивший Силу человек должен был внимательно следить за тем, чтобы случайно не нарушить личных табу, связанных с духами-покровителями и соответствующими амулетами, и быть крайне осторожным в своих действиях. Такие запреты были весьма разнообразны, и краснокожий всячески старался соблюдать их, опасаясь незамедлительного наказания, ниспосланного Высшими Силами. Любые свалившиеся на его голову неприятности он, как правило, сразу же приписывал случайному нарушению какого-нибудь из многочисленных табу. Если, например, индеец получал инструкции ни при каких обстоятельствах не пускать в свою палатку щенков, то при возникновении болезни он мог решить, что кто-то сделал это без его ведома[118]. Кроме личных табу, полученных от духов-покровителей в видении при принятии Силы, существовали также общие для всех членов племени. Навахо, например, считали, что следует избегать деревьев, пораженных молнией, никогда нельзя убивать койотов, медведей, змей и некоторых птиц. Нельзя есть рыбу, водных птиц и животных и любое сырое мясо. Навахо даже сегодня никогда не причесывают волосы ночью и не переступают через лежащего человека. Существует множество действий, которые навахо называют «бахадзид» — «табуированными». Многие индейские табу, несомненно, имели под собой практическое значение. Койоты и змеи не давали разрастись популяциям сусликов, которые уничтожали луга и посевы. Птицы поедали саранчу. В местах, где гроза налетает внезапно, весьма разумно избегать деревьев, в которые уже когда-то била молния. А запрет на общение с тещей, существовавший почти у всех индейских племен, большинство современных мужчин с радостью бы узаконили и сегодня[119].

Чирикауа апач по прозвищу Датчи

Пожалуй, самым сложным было избегать нарушений запретов, связанных с пищей. Антрополог Роберт Лоуи[120] вспоминал, как в 1931 году отвез старика кроу Желтого Мула пообедать в ресторан городка Лонг-Грасс. Прежде чем съесть пирог, индеец с большим беспокойством поинтересовался, входят ли в его состав яйца, потому что «Орлиная магия», полученная им от другого человека, запрещала есть их даже в составе чего-либо[121]. Декост Смит сообщал, как однажды разделил еду с шошоном, который с удовольствием поужинал с ним, уплетая за обе щеки тушеных консервированных устриц. Перед этим индеец внимательно изучил изображения на банке и выслушал от него их подробное описание. «На следующий день, — писал Смит, — он вошел ко мне в палатку с рассказом о бессонной ночи и устрицах, которые шептали ему в уши свои упреки. Я напомнил ему, что он, помимо устриц, еще выпил три кружки очень крепкого кофе, и именно это, вместе с его тревожными предчувствиями, не дало ему уснуть»[122].