Современная электронная библиотека ModernLib.Net

газета завтра - Газета Завтра 768 (32 2008)

ModernLib.Net / Завтра Газета / Газета Завтра 768 (32 2008) - Чтение (стр. 6)
Автор: Завтра Газета
Жанр:
Серия: газета завтра

 

 


      К их числу относится прежде всего знаменитый "снежный человек", или гуль-алмасти. Стоит заметить, что это именно дух, а не реликтовый гоминоид, как считает большинство так называемых "криптозоологов" Днём его практически не встретишь, и лишь по ночам он обретает материальную форму и становится видимым человеку. Местные жители считают, что встретить его — к беде, ибо он наводит порчу и может даже привести к смерти. Существо это не только разумное, но и способно магическим образом воздействовать на душу человека, так что многочисленным экспедициям по поимке гуль-алмасти вряд ли позавидуешь.
      Другим известным духом-оборотнем памирского фольклора является так называемый "жестармак" — медный коготь, который материализуется от старых кладов в виде юной красавицы или, наоборот, старушки-нищенки. Он незримо выпивает из человека жизненную энергию, и уничтожить его можно лишь одним способом: предварительно закрыв уши воском, внезапно вылить на оборотня расплавленное масло, после чего он с криком, услышав который умирает всё живое, снова превратится в слиток золота.
      Удивительны также сильфиды, пэри или по-местному пари. Это девушки-феи с козлиными ногами, иногда их охотники берут в жены и у них рождаются дети. Но если человек обидит пари, а они не любят запаха собак и табака, они могут отомстить, прокляв охотника и умертвив общих детей.
      На Памире верят и во множество духов незримых, которые могут пугать шорохом ветра, топотом табуна лошадей или душить по ночам. Есть множество и других, ведомых лишь зурным (сильным) местным мулло. Но все они опасны для человека.
      Местные жители никогда не останутся на ночлег в одиночестве, даже чабаны будут вдвоем-втроем, при том с лошадьми, собаками и оружием.
      Ночуя один в горах, я вокруг палатки рисовал защитный круг с крестами и читал вечерние молитвы, но дикий страх не оставлял меня на протяжении всей ночи. Чтобы испытать ужас памирской ночи, нужно всего лишь хоть раз переночевать там на открытом воздухе.
      До сих пор в озерах Памира, возможно, живут "драконы", о которых больше тысячи лет назад упоминал Сюань-Цзан. Уже в XX веке ученому-памироведу Станишевскому местные жители сообщили, что часто наблюдали такого монстра в озере Баланкуль.
      Легенды рассказывают, что именно здесь вплоть до средних веков, водился удивительный единорог, в конце концов истребленный человеком, а в древности — и раса золотоносные муравьев, которые ныне остались якобы только на Тибете. Золото и драгоценные камни Памира — тоже тема для отдельного разговора. Как писал Бируни, именно на Памирском Дарвазе был найден самый большой в мире золотой самородок весом в две с половиной тонны. Где-то здесь укрыт и таинственный золотой город бессмертных Джаль-Хайдар…
 
      НО, КОНЕЧНО, главным достоянием Памира были и остаются его люди. Здесь обитает множество народов разных рас, культур и языков. Но всех их объединяет бесконечная любовь и доверие к миру и человеку. Это самые лучшие люди, которых я встречал в своей жизни. Они кажутся детьми, которые дошли к нам из Золотого века человечества. Но горе тем, кто обманет их доверие!
      Среди народов Памира по-прежнему есть индоевропейцы арийской расы. Голубоглазые и светловолосые кафыры не только лицом походят на европейцев, но и употребляют запретное для мусульман вино. Более того, дома они сидят на стульях, знают винт и гайку, с незапамятных времен используют железо. Более того, неведомо кем и когда у них построены железные мосты и башни. Хотя кафыры говорят, что это дело дьявола-Гиша, но, судя по внешнему виду, это вполне рукотворные и древние сооружения.
      Так же, как запорожские казаки, подражая древним русам, носили чубы-оселедцы, кафыры на темени носят харук — клок волос. Смею сделать предположение, что общего с казаками у них не только прическа, но и воинское сословие, ибо кафыры весьма воинственны, и мусульмане всегда боялись попадать в их страну.
      Последним, кто застал цивилизацию кафыров еще неповрежденной, был английский разведчик капитан Робертсон. В своей знаменитой книге "Кафыры Гиндукуша" он писал: "Цивилизация кафыров, видимо, вначале весьма развитая, вдруг заснула на каком-то отрезке своего существования по неведомой причине"…
      Скорее всего, не стоит, как делают некоторые исследователи, отождествлять этнос кафыров с остатками армии Александра Македонского, которые якобы задержались в благодатных горах Памира. Скорее, это остатки автохтонного русского населения Памира. Кстати, один из самых загадочных и влиятельных мистиков ХХ века Георгий Гурджиев утверждал, что свои знания он почерпнул из Кафыристана — вернее, из монастырей Сармунгского братства этой горной страны, где обучался в течение ряда лет. Большинство современных конспирологов считают Гуржиева одним из "посвященных", определивших политические судьбы ХХ века.
      Стоит напомнить читателям, что наши братья таджики — тоже арийцы-иранцы, давшие миру самых великих поэтов, которыми равно восхищались Пушкин и Есенин: Фирдоуси, Саади, Омара Хайяма, а жители Памира издревле предпочитали духовную пищу материальной. Так, например в конце 80-х годов, будучи на базаре в Хороге, я не увидел там ни одного местного торговца — все искатели прибылей были приезжими. Видимо, выполняя завет Носыр Хусрава, что знание — сила, многие памирцы хранили древние рукописи, а по количеству учащихся в высшей школе занимали первое место если не во всем Советском Союзе, то в Средней Азии бесспорно.
 
      Я надеюсь, что рано или поздно Памир вернется в великую Пятую империю русских, а памирцы и таджики станут такой же её неотъемлемой частью, как все бывшие народы Советского Союза, Российской империи, и все народы "Великого Русского Круга", протянувшегося через континенты и тысячелетия.

ПОЗДРАВЛЯЕМ ЮБИЛЯРА!

      9 августа Владимиру Осипову, видному общественному и политическому деятелю России, патриоту-державнику, православному государственнику, публицисту, историку, бессменному главе "Союза Христианского Возрождения", бывшему политическому заключенному, исполняется 70 лет.
      Вся его жизнь, включая пятнадцать лет советских лагерей (1962-1968 и 1975-1982), куда он попал за активную пропаганду национального русского возрождения, включая издание православно-патриотического журнала "Вече" (1971-1974), — наглядный пример того, что не в Силе Бог, а в Правде.
      Мы от всей души поздравляем юбиляра, желаем ему несокрушимого здоровья и новых побед во славу России. На таких праведниках и подвижниках от века держалась и держится наша Святая Русь. Бог в помощь, Владимир Николаевич! Многая лета!
      Валентин Распутин, Александр Проханов, Валерий Ганичев, Михаил Лобанов, Сергей Семанов, Владимир Личутин, Владимир Бондаренко, Николай Дорошенко, Виктор Пронин, Тимур Зульфикаров, Юрий Петухов и др.

Сергей Семанов РУССКИЙ ШТЫК

      Любого человека, подумав, можно обозначить одним-единственным словом. К нестареющему русскому бойцу Володе Осипову самое подходящее слово — штык. Да, тот самый русский штык-молодец, природное наше оружие, равного которому не было ни у кого, наша слава и гордость, воспетая еще в старых солдатских песнях.
      Штык можно сломать, приложив к тому немалые силы. Что из того? Сила есть — ума не надо. Вот танки, бронированные чудища, а крушат их теперь запросто. Но вот согнуть штык невозможно, гибкость его весьма ограничена. Гибкость именно русского штыка, уточним уж для полноты картины.
      Владимира Николаевича Осипова за всю его долгую и боевую жизнь согнуть еще никому не удавалось, хотя пытались многие и не раз. Не из той стали кована его коренная русская порода. Несгибаемой оказалась и вся судьба его.
      Двадцатилетним юношей, студентом исторического факультета Московского университета, он открыто выступил в защиту своего старшего товарища Анатолия Иванова, изгнанного с факультета по политическому делу. За это сам был исключен из комсомола и отчислен из МГУ. Боже правый, полвека назад это было! Огромный получается у Осипова "революционный стаж". Или тут было бы правильнее сказать — контрреволюционный? Не знаю уж, всё смешалось ныне в доме Российском…
      Излагать жизненный путь Осипова нет смысла, он достаточно известен. Это и хорошо — слишком часто заслуженных русских деятелей начинают ценить только после окончания их земного пути. Но вот потомок северных русских крестьян, вопреки поговорке, стал истинным пророком в своем отечестве. Мы старые товарищи с Владимиром, но никакого преувеличения — никакого, подчеркиваю, в этих моих словах нет. Истинно так.
      А что же сегодня, с чем и как встречает свой юбилей наш герой? Известно, что нет ничего скучнее на свете, чем речи юбилейные, я всегда чурался этого жанра, воздержимся и здесь, хотя повод в данном-то случае весьма почтенный. Ну что ж, помимо героической биографии, многократно изложенной не только товарищами и соратниками, но и заметными деятелями из числа наших врагов, набралось еще немало разного рода свершений и достижений. Воспоминания, которым уготовано стать ценнейшим историческим источником Русского Возрождения. Бессменный глава партии "Христианское возрождение России", однйо из самых боевых и действенных объединений русского национал-патриотического движения. Автор многих крутых публикаций и выступлений, даже член Союза писателей России, хотят, слава Богу, повестей и поэм не составляет, не отвлекается на эту старомодную мишуру.
      Вот здоровье телесное, увы, стало подводить старого бойца. Понятно, марксистско-ленинская каторга и ссылка — это вам не при проклятом царском режиме сидеть! Но не с этим режимом боролся всю жизнь убеждённый монархист Владимир Осипов.

Борис Куприянов ИЗБИЕНИЕ КНИГИ Участник проекта «Фаланстер» отвечает на вопросы «Завтра»

      Книги — не мертвые совершенно вещи, а существа, содержащие в себе семена жизни. В них — чистейшая энергия и экстракт того живого разума, который их произвёл. Убить хорошую книгу — значит почти то же самое, что убить человека: кто убивает человека, убивает разумное существо, подобие Божие; тот же, кто уничтожает хорошую книгу, убивает самый разум, убивает образ Божий как бы в зародыше. Хорошая книга — драгоценный жизненный сок творческого духа, набальзамированный и сохраненный как сокровище для грядущих поколений…", — писал поэт Мильтон.
      Книги, несомненно, входят в сферу национальных интересов. Проблемы, тенденции книжного мира становятся достоянием страны, даже если общественность в массе своей этого не замечает. Привычный пафос "самой читающей страны в мире" пару лет назад был поколеблен шокирующей статистикой социологического опроса. Оказалось, что 52% наших сограждан не покупают книг, а около 40% вообще не читают.
      Что происходит сегодня с книгой в России, причины и последствия такого положения? В качестве эксперта выступает один из создателей легендарного магазина "Фаланстер" Борис Куприянов. Беседа о книжном мире переросла в непростой разговор о культурной ситуации в нашей стране.
 
      Борис КУПРИЯНОВ. Книгоиздание, книготорговля, чтение тесно взаимосвязаны. Нельзя сказать, что люди у нас читающие, а книжные магазины плохие. Первое, что хотелось бы заявить, — чтение является вопросом культуры страны. Чтение на национальном языке, русской литературы или переводной, является вопросом культурной политики страны. И выживания как нации. Например, в Финляндии есть глобальная проблема — все студенты двуязычны и постепенно перестают читать по-фински, переходят на английский. Финны тратят гигантские деньги на переводы на финский язык, субсидируют издания финских книг, ставят массу таможенных преград для ввоза книг на иностранных языках и.т.д. Они прекрасно понимают, что язык позволяет сохранить национальную идентификацию в глобализированном мире.
      Всё, что связано с чтением, с изданием, с книгопродажей, во многом связано с культурной политикой страны. Вынужден констатировать: в России сегодня не существует культурной политики.
      У нас отсутствует заинтересованность в развитии чтения, какие бы пафосные акции вроде "года книги" ни устраивались. Конкретный пример: недавно в "Фаланстер" из столичного правительства пришла анкета на конкурс "Лучший книжный магазин Москвы". Изучив анкету, мы отказались от участия в конкурсе. Вопросы в анкете касались исключительно маркетинга: "продаёте ли вы канцелярские товары", "как вы расширяете спектр продаж", "есть ли у вас система скидок". Т.е. вопросы либо о коммерческой стороне вопроса, либо о существовании магазина как бизнеса. Ни одного вопроса непосредственно о книгах! Получается, что если будет проводиться конкурс на "лучший ресторан", то в этих вопросах книги просто поменяют на еду: "есть ли у вас суши", "какие дополнительные услуги, кроме питания, вы можете предложить" и.т.п.
      "ЗАВТРА". Чем чревата подобная политика?
      Б.К. Люди будут читать. Но кардинально изменится структура чтения. Если раньше люди читали книгу и видели текст, видели, извините за штамп, источник знаний, то сейчас чтение воспринимается исключительно как энтертейнмент, времяпрепровождение. И он может быть разного уровня. "Вечером, перед сном, после похода в дорогой французский ресторан почитал начало диалога Платона "Пир"". Или "на отдыхе полистал книгу популярной писательницы"… Зайдите в любой провинциальный книжный магазин — почти повсеместно: либо развлекательная литература, либо учебники. Две функции чтения, которые остались. Из сорока-пятидесяти функций, которые должны быть.
      "ЗАВТРА". Ещё три века назад Георг Лихтенберг изрёк: "Многие люди читают, чтобы не думать". Может быть, мы придаём книжной проблеме слишком много внимания?
      Б.К. Это так, но значительная часть людей не читает, чтобы не думать тоже. И таких больше. А Томас Манн сказал: "Для того, чтобы думать, надо много читать. Развратиться можно и без книг".
      Есть мнение, что человек сам решит. Такой вариант тотального рынка. Племена в сельве Амазонки не пользуются антибиотиками? Они сами решили так поступать?! Нет, они просто не знают об их существовании. Мы можем смотреть в подзорную трубу и констатировать сей факт. Или же научить пользоваться? Вот индейцы начинают умирать от гриппа. Нужно ввести им пенициллин? Или нет, потому что они делают свой выбор, существуя без пенициллина. Аналогия достаточно длинная, но мы доживём до такого состояния, когда люди просто разучатся читать какие-то другие книги, кроме развлекательных или учебных. Таким образом, они "свой выбор", конечно, сделают.
      Если мы говорим о суперлибертарианском государстве, то подобный подход логичен. Но тогда надо снять все ограничения, разрешить оружие, ввести право силы.
      У литературы есть огромная педагогическая сторона, моральная. Литература — это якорь, который сохраняет идентичность нашей страны. У нас же сейчас происходит тотальное избиение всех функций чтения. Государство элементарно забывает обо всех плоскостях этой сферы, кроме коммерческой.
      Посмотрим на мировую практику. Во всех европейских странах оказывается мощная поддержка чтению, книгоизданию, книгопродаже. Если мы берём страны старой Европы — издателям — большие налоговые льготы, книжным магазинам — арендные послабления. И в новой Европе то же самое. Не хочу называть Грузию новой Европой, но и там идёт серьёзная поддержка книгоиздания на национальном языке. Такая же ситуация в Латвии, на Украине. Понятно, что это делается, в том числе, в рамках кампаний против русского языка. Но что делает Россия, чтобы русский язык не забывали? Мы теряем единственную вещь, которая скрепляет пространство бывшего СССР, культуру языка. Мои друзья недавно были в Тбилиси. Несмотря на всю сложную политику, местные жители очень огорчены отсутствием там русских книг. Молодёжь уже не говорит по-русски, позиции завоёвывает английский. Свято место пусто не бывает. В Латвии нет ни одного приличного магазина, хотя там живёт огромное количество русского населения.
      Известна политика Франции, Англии, Испании, пропагандирующих переводы своих авторов на иностранные языки. Выдают гранты, оплачивают издания, права. Активные действия Франции привели к тому, что многие вещи мы открываем во французском переложении. Известно огромное количество французских писателей, философов.
      А что Россия? Поддерживает издание русских авторов за границей? Нет. Или поддерживает таких авторов, которых лучше бы вообще не издавали.
      "ЗАВТРА". Можешь ли ты конкретизировать состояние нашего книжного мира в объёмах и масштабах?
      Б.К. Пару лет назад я пытался подсчитать количество книжных в Москве, включая ларьки около метро — получилась чудовищно ничтожная цифра, меньше тысячи. Москва замыкает список европейских столиц по количеству книжных магазинов на душу населения. Белград раз в десять меньше, а книжных магазинов там больше. В Москве всего один магазин литературы на иностранном языке — "Панглосс". В центре Белграда есть магазин, торгующий по-французски, есть английский, испанский, греческий и русский магазины.
      Не хотим Европу? Пожалуйста, другой пример — Иран. Большой древний народ со своей культурой, мало кто говорит на иностранных языках. В Тегеране также книжных магазинов на душу населения больше, чем в Москве. Переводится меньше, чем в России — хотя Ахматова на фарси не проблема — но издаётся огромное количество своих книг.
      Например, у "Фаланстера" объективно не существует конкурентов. Пока маленьких магазинов, которые занимаются интеллектуальной литературой, в Москве не сорок штук, поле свободно. Их вообще можно пересчитать по пальцам. Весной закрылся старейший книжный салон "Ad Marginem". Такая ситуация фатальна. Чем меньше нас будет, тем меньше народу будет знать, что такие книги вообще существуют. А в целом по России — пустыня. В Петербурге подобных магазинов нет вообще. Единственный в Поволжье магазин интеллектуальной литературы, саратовский "Оксюморон", подвергся жутким репрессиям. Взяли, обвинили в фашизме за распространение книги Ильина о русском национализме. С одной стороны, у нас Ильин — главный философ, его торжественно перезахоронили, президент цитирует, а с другой, магазин чуть не закрыли из-за таких вещей. Слава Богу, после трёх судов коллеги "отбились".
      Если магазинов мало, если они "странные", — значит, они плохие, надо препятствовать их деятельности? Всё это показывает культурную бездну в умах наших чиновников. Это трагедия страны, что вырастает огромное количество "эффективных менеджеров", которые считают прямой доступ к чтению преступлением.
      А появились районные центры, где вообще нет книжных магазинов!
      "ЗАВТРА". Куда же делись многотысячные советские собиратели "Литературных памятников" и "Философского наследия", миллионы читателей "Мастеров современной прозы"?
      Б.К. Многие ушли своим естественным путём, у многих элементарно не хватает денег. При этом на помойках появилось очень много книг. За последние два года там я нашёл примерно шесть уникальных книг по архитектуре.
      "ЗАВТРА". Вот тебе и самая читающая …
      Б.К. СССР был самой читающей страной в мире по одной простой причине — тотальной грамотности населения. В детстве я часто бывал в Латвии. С друзьями бегал на соседний хутор, посмотреть на неграмотную бабушку, которая не умела читать и писать. В Латвии такое было возможно, юность этой бабушки проходила до 1939 года, пока "кровавая рука тоталитарного режима" не дотянулась до свободной балтийской республики.
      Сейчас уровень грамотности в нашей стране резко падает. Есть дети, которые не ходят в школу, есть люди, которые не читают, потому что не умеют. У нас появился целый класс отверженных, которые не участвуют ни в каких социальных процессах, и он будет только увеличиваться.
      Наша структура чтения отличается от европейской. В силу закрытости общества, наличия цензуры. Исторически сложилось, что у нас мало пользуются библиотеками. Принято иметь домашнюю библиотеку. Что, впрочем, тоже постепенно становится архаизмом. Много ли знаете людей, пользующихся библиотеками? Человек с улицы не может попасть в Ленинку, в ИНИОН, в Историческую библиотеку. Остаются районные библиотеки. Но и они закрываются. А в Питере в "Салтыковку" не попасть, потому что она находится у чёрта на рогах. Из центра города её выжили — видимо, объект не столь важен для "культурной столицы".
      С другой стороны, фонды библиотек находятся в чудовищном состоянии, новые книги туда не попадают. "Мрачная фигура нашей истории", "шпион" Сорос сделал для культурного развития больше, чем всё ельцинское правительство. Он выкупал часть тиражей и рассылал по библиотекам. И только таким образом, например, в библиотеках Тюмени оказывались новые книги.
      Другая глобальная проблема — цены на книги. Оставим в сторону Москву, хотя это и спорно, но в глубинке абсолютно точно доходы не европейские. А книги по цене "догнали и перегнали" Америку, до Европы пока не дотянулись, но тенденция идёт. А некоторые виды товара — например, альбомы по искусству — стоят дороже, чем в Западной Европе.
      "ЗАВТРА". Не идёт ли здесь речь о формировании особой социальной среды потребителей литературы?
      Б.К. Это я и назвал энтертейнментом другого порядка. Кто-то любит арбуз, а кто-то свиной хрящик. Для кого-то времяпрепровождение — рассматривание альбома Сезанна, а для кого-то — чтение бульварного романа. И в том, и в другом случае книга не является источником знания. Человек развлекается, его мозг отдыхает. На меня в детстве произвёл неизгладимое впечатление набор офортов Гойи, который был подарен моей матушке. Не обязательно, что купленный за пять тысяч такой альбом сегодня не станет предметом размышлений. Но почему-то мне кажется, что он вряд ли попадёт четырнадцатилетнему мальчику, который будет внимательно рассматривать офорты Гойи.
      Или сейчас популярны такие издания как, допустим, "Евгений Онегин" с комментариями Лотмана в переплёте из свиной кожи. Кто это будет читать? Специалисты, школьники? Эти книги — не для чтения Пушкина и Лотмана. Это объект роскоши.
      "ЗАВТРА". Но и простые книги становятся объектом роскоши, недоступным для целых категорий населения.
      Б.К. Так как не существует никаких льготных режимов для предприятий книжной торговли, наценка на книги очень большая. В Германии она составляет в среднем 40%, а в России 100% — это обычная практика. А в провинции ещё увеличивается за счёт распространения через книжные сети.
      Не существует нормальной системы распространения книг. Есть несколько крупных сетей распространения. Но маленькие издательства, выпускающие, например, пять наименований в год, с ними работать не могут, вынуждены думать о распространении сами.
      Затем издательство сокращает тираж в расчёте на его так называемый лакшери-сегмент (от luxury-предмет роскоши). Книгу купят люди, которым она нужна по работе, либо исходя из товара категории роскоши. Если вы издаёте книгу по философии или искусствоведению, вы должны сократить тираж и взвинтить цену таким образом, чтобы окупить собственную систему распространения. Допустим, я не смогу продать три тысячи Розанова. Я ограничусь двумя тысячами и резко подниму цену. Пятьсот проданных экземпляров покроют затраты. Остальные пускай лежат.
      Дальше. Так как магазины не имеют никакой поддержки, площади маленькие, то магазину невыгодно, чтобы там лежали старые книги. Понятно, что у книги, вышедшей два года назад, коммерческий потенциал ниже, чем у книги, выпущенной позавчера. И книга двухлетней давности занимает определённое место, которое можно использовать эффективно. А в нашей стране последнее время слово эффективность звучит как "Отче наш…" Соответственно, магазин отдаёт книгу в издательство и берёт книгу, которая лучше продаётся. Магазину выгоднее занять эту площадь бестселлером. Поэтому, скажем, современная поэзия, языкознание не попадают в крупные магазины: они экономически неэффективны. В итоге по складам блуждают значительные объемы книг, которые могли бы быть востребованы читателем.
      "ЗАВТРА". Не является ли Интернет выходом из такой критической ситуации?
      Б.К. Чтение — это способ коммуникации между людьми. Интернет не даёт такой возможности, в нём идут совершенно иные процессы взаимодействия. Интернет предлагает эрзац-коммуникацию вроде обсуждения какой-либо темы.
      К тому же, найти в Сети можно немногое. И уже начинаются юридические разбирательства, борьба за авторские права, а дальше будет только хуже.
      Изначально казалось, что это абсолютная зона свободы. Нет, Интернет формализуется значительно быстрее, чем любые другие сферы.
      Потом, в Сети выкладывается только то, что издано. Если книга не переведена или не подготовлена к печати, то вряд ли она появится. Только на языке оригинала. А принципиальный момент для России — наша моноязычность, почему нам важно книгоиздание на русском языке. Европеец, как правило, читает на двух языках, в России таких ничтожно малый процент. Мы не можем рассчитывать на чтение на языке оригинала. Даже те, кто знают язык, зачастую не в состоянии читать в оригинале. Поэтому мы обязаны издавать книг значительно больше.
      "ЗАВТРА". Довольно мрачная картина получается.
      Б.К. Сам процесс чтения должен быть охраняем государством. Сегодня ситуация критическая. Единственный чиновник, который пытается поддерживать книгоиздание, — это Сеславинский. Он на каждом заседании правительства борется, чтобы книжный НДС оставался 10%, а не 18%, объясняет, что нельзя относиться к книгам просто как к растущему бизнесу.
      Да, если мы воспринимаем чтение как бизнес, то всё вышесказанное абсолютно правильно и адекватно. Но чтение — это не проблема бизнеса, а проблема культуры нации. Возможно, когда одна бульварная писательница конкурирует с другой бульварной писательницей, нужно говорить в терминах рынка — растут продажи у писательницы М., падают у писательницы У. Но Платон с Аристотелем или Уайльд с Грибоедовым точно не конкурируют.
      Повторюсь: отсутствует государственная культурная политика. Когда мы подаём себя за границей, то выпихиваем туда Диму Билана, Плющенко и Ансамбль песни и пляски Российской армии. Так мир должен представлять Россию?
      "ЗАВТРА". Возможно, дело в том, что актуальна проблема идентичности. До сих пор не разобрались, кто мы, и соответственно, кто должен нас представлять.
      Б.К. Надо подавать всех. Пока мы тут определяемся, время уходит. Есть в высшей степени заинтересованные в нас культуры, которые очень ждут и желают нашего проявления. И не надо бояться вывозить спорные вещи. Не факт, что французскому министру культуры нравится Батай. И, вывозя Селина, он не подписывается под его коллаборационизмом. Но для него есть факт французской культуры. А мы всё спорим. В итоге образ страны — никакой. В Болгарии проходил фестиваль русской культуры — нас представляли "Берёзка" и "На-на".
      У нас есть огромные ценности, которые неизвестны в мире. "Повезло" Малевичу и Родченко, "повезло" Толстому и Достоевского. Сегодня вместо Достоевского мы предлагаем Бог знает что. Мы не понимаем, что наша культура является нашим достоянием, связывает всех русских между собой. В каком обществе мы хотим жить? В обществе "эффективных менеджеров" или в стране Достоевского и Толстого?
      "ЗАВТРА". В прошлом году было объявлено о ежегодной российской философской премии. Возможно, постепенно возникают элементы формирования культурной политики?
      Б.К. Это хорошо, но данная премия — пока единственный сигнал. На недавнем пикнике журнала "Афиша" состоялась лекция Валерия Подороги. Пришло много людей, слушали и задавали вопросы. Это показывает наличие гигантского культурного потенциала. Но мало кто в этом помогает. Не государство, а коммерческий журнал "Афиша" выполняет просветительскую функцию. А могли бы позвать Гришковца.
      Недавно в Костроме я наблюдал из окна, как человек шёл под дождём и уткнулся в большую лужу. Он нашёл доску и положил её через лужу. Сам прошёл, и другие за ним пройдут. Простой человек в Костроме понимает, а государство не понимает, что надо проложить через лужу доску и помочь.
      Сейчас фактически делается так, чтобы у этого пятидесятилетнего человека, положившего доску, сын, который пойдёт через лужу, доску не клал.
      Гуманитарные вещи предельно связаны между собой. И возникающие провалы затянуть будет фантастически сложно. Сегодня жизненно необходимо навязывать культурные ценности. Культура — это положительная форма насилия.
      Есть модная тема — выращивание новой элиты. Последние пятнадцать лет показали, что гуманитарно образованные люди очень сильно влияют на развитие всего мира. Если мы как-то заявляем государство со своей политикой, культурой, неким путём, то необходимы думающие люди. Не только и не столько способные просчитать больший доход. Но могущие думать на один, на два, на три шага вперёд. Смею утверждать, что до всего своим умом дойти невозможно. Существует опыт мира, который выражается, в том числе, и в книгах. Это огромный потенциал мирового развития, который прошло человечество, начиная от "Гильгамеша" и заканчивая чем угодно. Если мы признаём, что человечество накопило какие-то вещи, то стоит прислушиваться к скрытому знанию. Воспитывать людей, которые понимают, о чём идёт речь. Если же живём исключительно сегодняшним днём и есть куда более "серьёзные задачи", то можно ограничиться воспроизводством бухгалтеров.
      В нашей истории всегда хватало персонажей, которые, не имея системного образования, доходили до всего своим умом. Но они много и активно читали. Возможно, возникнут новые люди, которые и без книг будут в состоянии изобретать велосипед. Но я в это не верю. Книга — один из атрибутов нашей культуры, и исчезновение книги будет концом российской цивилизации.
      Беседовал Андрей Смирнов

Георгий Судовцев А ЩУКУ БРОСИЛИ В РЕЧКУ…

      Президент РФ Дмитрий Анатольевич Медведев назначил Михаила Ефимовича Швыдкого своим спецпредставителем по международному культурному сотрудничеству — как утверждается, в ранге посла по особым поручениям Министерства иностранных дел РФ и с отдельной строкой финансирования в федеральном бюджете. Так что бывший министр культуры и руководитель ФАККа, известный любитель реституции и "клубнички", ненавистник "русского фашизма", театрал и теле-шоумен, недолго оставался без ответственной государственной работы. Теперь он будет формировать культурное лицо нашей страны за рубежом, а также знакомить россиян с достижениями мировой культуры. Это всё равно, как если бы руководить вновь созданным федеральным агентством по делам СНГ поставили, скажем, Валерию Ильиничну Новодворскую…

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7