1.8. Капиталократия против труда

Капиталорационализация техноморфна, потому что «Машина Капитала» и техника изоморфны. «Машина Капитала» построена рационально механистично, поэтому она «сходна» с техникой, создаваемой человеком. Это сходство системогенетично, потому что «техническая цивилизация» рождается из «Капитала-мегамашины» и служит затем и основанием, и стимулом развития «Капитала-мегамашины».

Капитал машиноподобен. Промышленный капитал эволюционно вторичен по отношению к торговому, ростовщическому капиталу, который появился за несколько тысячелетий до «машинной эры» эволюции капитала. Известна марксова аксиома: классический капитализм рождается вместе с промышленной эволюцией, с появлением «капитала-техники», т. е. капитала как машинного средства производства.

Капитал рационализирует труд. Труд должен был пройти стадию рационалистической специализации, уподобляющей его машине, чтобы затем стать машинным трудом, вызвав «машинную революцию» труда. «Машина» становится посредником между трудом и капиталом, она начинает ему задавать ритм и организацию «действия», операциональную организацию. «Машина», будучи «овеществленным», накопленным трудом, «овеществленным прошлым трудом», призванная к жизни «капиталом», начинает «возвышаться» над живым трудом. Капитал, фетишизируя все вокруг себя, фетишизирует и машину.

Человек-создатель машины, «демиург» машины по Н. А. Бердяеву оказывается лицом к лицу перед «вызовом» восстания «машин» против человека. «Машины-фетиши» отказываются подчиняться человеку. Они предстают как «уполномоченные» «Капитала-мегамашины» и требуют от имени «Капитала-Бога» подчинения себе, своему ритму. Они формируют императив техноморфизации человека, превращения самого человека в «машину по производству капитала».

Осуществляется синтез Машины и Капитала, в которой Капитал-Мегамашина, встраивает в себя машины, и их «обожествляет» по отношению к человеку, отчуждает их от человека и фетишизирует их. «Подобное» соединяется с «подобным».

С позиций человека, его прогрессивной социальной эволюции, человек-творец создает машину, осуществляет научно-технический прогресс с целью «высвобождения труда» для творчества, для большего раскрытия «человеческого» в человеке. В этой логике техника, машина предстают как «продление» и «усиление» органов человека (его рук, ног, глаз, слуха и т. д.), т. е. повышение мощи человека в преобразовании окружающего мира.

Системогенетическая спираль развития техники отражает «спиральную» эволюцию передачи функций человека технике и их усиления (функций «руки», динамики и функций мышечной энергетики, функций интеллекта и т. п.). Но в логике эволюции «Капитала-Мегамашины» все «переворачивается».

«Капитал» стремится освободиться от труда, «изгнать» его своего «поля деятельности». И в этом противостоянии труда и капитала в капиталистическом мире техника становится частью «инструментария» капитала в борьбе против труда.

Капитал замещает труд машинной, вытесняя рабочих из производства, не для того, чтобы они занялись творчеством, а для усиления скорости самовозрастания, для получения все большей и большей прибыли.

Капиталорационализация ассимилирует механорационализацию производства для изгнания из него «человека труда».

Капитал «все и вся» превращает в машину, в том числе и человека.

Современный этап характеризуется становлением интеллектуальной техники, компьютеризации всех сфер жизни, становлением компьютернокоммуникационного «монстра» с центральным управляющим «процессором» и «прикрепленными» к нему роботизированными системами. «Интернет» – проект – только часть этого глобального процесса интеллектуальной машинизации жизни человека, в которой человек все больше становится маленьким биороботом. Если что-то в «природном человеке» не соответствует «миру искусственного», то капитал готов через технику, и биоинженерию (генную инженерию) и «биопротезные системы» «протезировать» его, превратить в «биороботический придаток» машинной «Капитал-мегамашины».

«Капитал-Бог» имеет «облик» тотального технотрона, превращающее «гражданское общество» в перспективе в компьютеризованный, технотронный «человейник» в страновом и мировом масштабах, что хорошо показано А. А. Зиновьевым в социальном негативном прогнозе – антиутопии «Глобальный Человейник».

Но Капитал и как форма его реализации во властном отношении – Капиталократия сознательно «прячет» эту логику. Человек не замечает этой «роковой» технотронной функции капитала и капиталовласти.

Фетишизируется конфликт между человеком и техникой, который является превращенной формой конфликта Капитала-Бога и человека. Технике придаются демонические черты, которые несут себе «отсвет» «Капитала-Бога» или Антибога. Эта фетишизация характерна для многих мыслителей, занятых этой проблемой: О. Шпенглера, А. А. Бердяева, Н. Н. Моисеева, В. А. Кутырева, Э. Тоффлера, и других.

В. А. Кутырев лет пять назад написал философское эссе «Искусственное и естественное: борьба миров», в котором показал «запредельную» (с позиций здравого смысла), античеловеческую логику развития техники и технической цивилизации человечества, направив весь пафос философской критики против логики «искусственного», против научно-технического прогресса и технического творчества человека. Техника, «искусственное» у Кутырева, как и у Бердяева, предстают «вторичным, злым демиургом», порожденным творчеством человека и «восставшего» против него, осуществляя закабаление и «расчеловечивание» человека. Эссе Кутырева повторяет пафос статьи Н. А. Бердяева, написанной еще в 30-х годах, «Человек и машина». Бердяев заостряет внимание на императиве, как бы формируемым машинами по отношению к человеку: императиве машиноморфизации (техноморфизации) человека. «Машина хочет, чтобы человек принял ее образ и подобие» – восклицает Бердяев. В. А. Кутырев предупреждает человечество, что наступление «искусственного мира» на «естественный мир» человека закончится смертью «естественного человека» и возможной его трансформацией в «человека искусственного», «биоробота» или в киборга (о наступлении «киборговой эры» в развитии системы «человечество – Биосфера предупреждает В. А. Зубаков).

В принципе об этом же предупреждает О. Шпенглер в книге «Закат Европы» в начале 20-х годов уходящего ХХ столетия, когда он сформулировал противоречие между «цивилизацией» и «культурой». В его логике победа «цивилизации» заканчивается гибелью «культуры». При этом само понятие «цивилизации» отражает «машинную или техническую» цивилизацию, которая не оставляет место чувствам, любви, поиску человеком смысла своего Бытия, дружбе, солидарности, т. е. культуре, поскольку она все рационализирует, ставит на место истины пользу или выгоду. Э. Тоффлер пишет в своих футурологических концепциях, раскрывающих приход информационного общества и его будущее в XXI веке, правда с позитивных, «неопозитивистских» позиций, все о том же.

Фактические во всех этих феноменологических построениях происходит фетишизация конфликта человека и техники. Конфликт «фетишных» человека и техники отображает на самом деле конфликт между человеком и Капиталом-Мегамашиной. «Сатана там правит бал, сатана там правит бал, люди гибнут за капитал!»

Научно-технический прогресс объективен. Призывы осуществить детехнизацию бытия (которые в том или ином виде присутствуют в ряде работ, посвященных проблеме конфликта между человеком и техникой), чтобы «спастись», утопичны. Развитие науки и техники не остановить. «Закон удвоения» человека, о котором автор писал в ряде монографий (А. И. Субетто, 1997, 1999, 2000), отражающий «удвоение сущности человека» в процессе его созидательной деятельности, отчуждение каких-то моментов этой «сущности» и их «перенос» на производимые продукты, которые в свою очередь начинают воздействовать на человека и природу, является объективным законом, законом социальной эволюции человека. Нами разработана концепция фундаментальных противоречий человека (А. И. Субетто, 1994, 1997, 1999), в которой раскрываются 5 форм первого фундаментального противоречия человека, связанного с действием «закона удвоения». При анализе этих форм показано, что фундаментальные противоречия человека, в том числе первое фундаментальное противоречие человека, могут играть роль «прогрессивных» и «регрессивных» движителей в социальной эволюции человека.

Особенность «общества Капитала» в том и состоит, что антионтологическая сущность по отношению к человеку (т. е. антиантропная направленность) «онтологии Капитала» (Капитала-Бога), характеризующейся тотальной, «абстрактно-денежной» монетаризацией человеческого бытия и соответственно, на этой основе, – его капиталорационализацией, делает направленность фундаментальных противоречий человека в сторону торжества «левополушарного», «искусственного», «рационального» и уничтожения «иррационального», «правополушарного», всего того, что связано в человеке с его эволюционной памятью (см. А. И. Субетто, «Бессознательное. Архаика. Вера», 1997; «Онтология и феноменология педагогического мастерства», 1999), что делает его «корневым» и действительно человеком, а не роботом. Человек несет в себе, накапливаемую «эволюцией» память о самой себе. Как было показано, Капиталу-Богу, как и его священнослужителю – мировой финансовой капиталократии, такой человек не нужен, он мешает установлению его господства как отчужденного от человека Капитала, капитала-Фетиша. Мировому «открытому обществу» в форме тотального «Строя Денег» по Жаку Аттали нужны новые «кочевники», «перекати-поле», люди, не укорененные в национально-этнических культурах, в «предках», в Истории, т. е. «люди без истории», «без исторической памяти», управляемые «машины» – делатели денег.

Конфликт человека и техники есть «видимость» или «кажимость», за которой прячется сущностное – конфликт человека и капитала, человечества и мировой финансовой капиталократии, стремящейся установить власть ее «больших денег» и ее самой в мире навсегда, на вечные времена.

«Злой демон техники» – производное от «злого демона Капитала» или «Капитала-Бога». «Сатана там правит бал, сатана там правит бал, люди гибнут за металл!»

Бюрократия – другая сторона капиталократии. У К. Маркса имеется очень проницательное замечание о том, что бюрократ делает своей частной собственностью государство. На верхнем уровне приватизацию государства осуществляет финансовая капиталовласть. Как мы уже отмечали, это прекрасно показал на примере механизмов приватизации в России, осуществленной под контролем мировой финансовой капиталократии (у Чубайса в помощниках и советниках находилось около 2000 американцев под руководством Сакса), Б. Березовский. Бюрократия формируется как часть государства и поэтому в условиях господства капиталократии и как ее часть. Бюрократ приватизирует должностные полномочия для приобретения капитала. Можно сказать так, что бюрократ приватизирует всю «пирамиду управления», которая находится в сфере его полномочий, с тем, чтобы максимизировать реализацию своего экономического интереса.

Но феномен бюрократии этим не ограничивается. Бюрократизм возникает как результат бюрократизации управления, превращения системы управления в формализованную, «абстрактную» бюрократическую машину. Данный феномен связан с тем, что в структуре управления в любой системе в условиях стабильности появляется тенденция к унификации, к уподоблению управления к «механизму» или «машине управления», действующим также механистически детерминированно, как и машина.

Бюрократ (в рамках данной тенденции) стремится жить жестко по инструкции. Его главное кредо: «управляй сложным, как простым».

Если прибегнуть к образу «профессионального кретинизма» К. Маркса, использованного им, чтобы показать растущую неадекватность «узкого специалиста» многомерному миру, его профессиональное отчуждение, связанное со специализацией под воздействием специализированного производства («производственной мегамашины»), то напрашивается формула своеобразного «управленческого кретинизма» (см.: А. И. Субетто. Творчество, жизнь, здоровье и гармония, 1992, с. 126) как результата такой жесткой управленческой профессиональной специализации.

Процесс унификации в управлении ведет к «обезличиванию» бюрократа. Пройдя весь цикл бюрократизации, бюрократ становится «серым», одинаковым. Бюрократическая машина превращает всех управляющих в «одинаковых», поскольку действует принцип функционирования такой «машины»: «незаменимых нет».

Здесь возникает гомология между бюрократической унификацией и монетарной унификацией человеческой массы, превращающих ее в «серую расу».

Можно слово «бюрократизация» заменить словом – неологизмом «взаимозаменизацией». Высший уровень такой унификации – «взаимозаменизации» человеческих индивидов показан в романе «МЫ» Евгения Замятина. Единое Государство Замятина – это художественный образ бюрократизации, охватившей все государство. Этот феномен бюрократического тоталитаризма нами назван бюрократоализмом (А. И. Субетто, 1992, с. 122–134). В этой Единой Государственной Машине (по Замятину) происходит формирование «человейника» (по А. Зиновьеву). Тоталитарная бюрократизация рождает такого же «одинакового» человека, как и тоталитарная монетаризация.

Можно сказать так: если бюрократизация есть унификация человека через унификацию отношений в управлении, превращающую управление в «мегамашину», то монетаризация есть денежная (или вернее – капиталоденежная) унификация всех отношений, как проявление действия Капитала-Мегамашин.

Капитал-Мегамашина воспроизводит регулярно «бюрократическую мегамашину», как свое собственное самоотображение, обеспечивая в будущем ее превращение в глобальную технотронную мегамашину Капитала при техноморфизации информационных потоков на компьютерносетевой базе.

Бюрократизация, доводящая человека в структуре управляющей системы почти до состояния «автомат», является предтечей тотального технотронного глобального управления (на базе компьютерно-сетевого управляющего «монстра»), смыкающегося с Капитал-Мегамашиной. Что и происходит. Будущая «электронизация капиталоденег» призвана завершить данный цикл по формированию капиталоуправляющей технотронной надгосударственной системы как орудия мировой финансовой капиталократии.

Единое Государство Замятина – это социальный мир, уничтоживший собственное разнообразие, точно так же, как пытается это сделать мондиализм через формирование Нового Мирового Порядка, призванного уничтожить разнообразие наций, культур, этносов, через всеобщую монетаризацию человека, общество «потребителей-роботов», гоняющихся за «призраком» овладения как можно большим количеством капиталоденег, чтобы стать «господами» над другими, а в пределе над всем миром.

Всеобщая жажда власти через капитал и управление, т. е. капиталовласть и капиталоуправление, приводит в этом «капиталистическом зазеркалье», мистифицирующем все и вся, к полному отождествлению «потребителя» – «монетариста» и бюрократа. Бюрократом становится именно «потребитель». Бюрократ капитализируется. Здесь он начинает «потреблять» управление, присваивая его эффекты (результаты) себе, включая возможность «ренты» в форме «взяток», т. е. коррупции.

Коррупция, с одной стороны, есть форма получения «теневой ренты» от положения бюрократа на «должностной лестнице» государственного управления в «капиталообществе» где все продается и покупается. С другой стороны, коррупция есть форма управления государственной бюрократической машинной со стороны капиталократии. Коррупция в «обществе Капитала» бессмертна точно так же, как и бессмертна финансовая капиталократия и ее «божество» – Капитал-Бог.

Демократия призвана «прикрыть» эти «срамные места» капиталистического общества, придать формальный вид, будто «потребители», становящиеся на «час» («халиф на час») «избирателями», управляют государством и через него капиталом. На самом деле «пирамида» перевернута. И тогда вдруг обнаруживается старая марксистская истина, что буржуазная демократия есть диктатура капитала, т. е. капиталократия, есть монетарный, капиталистический тоталитаризм, несравнимый по своей жесткости с бюрократическим тоталитаризмом. Именно, в «ситуациях необходимости» он легко превращается в фашизм, а в условиях Нового Мирового Порядка, который пытаются установить мондиалисты, – в глобальный фашизм, что и было продемонстрировано США и НАТО в войнах с Ираком и Югославией – Сербией в последние годы.

Таким образом, можно говорить о «треугольнике изоморфизмов»:

Капитал-Мегамашина наиболее скрыта от «глаз» Наблюдателя, поскольку ее носителем является капиталоденежная субстанция, в свою очередь иерархизованная. Верхний уровень представлен самым крупными концентрациями капиталоденег в самых крупных банках мира, движение которых «тонко» управляются соотношениями «курсов национальных валют к доллару». Примером может служить саммит «большой семерки» в Японии, на Окинаве в конце июля 2000 г., на котором главным вопросом было «кризисное положение всей мировой валютно-финансовой системы» и сохранение статуса доллара США. Клинтон, представляющий интерес мировой финансовой капиталократии в США, сделал свои предложения в чрезвычайно жесткой форме. Эти предложения сведены к следующему. «Германии и странам Евросоюза предписывалось сузить сферу применения «евро» с дальнейшими снижением его курсового отношения к доллару. Японии, напротив, – резко утяжелить иену для сокращения экспортных пороков. При этом всем странам «семерки» предлагалось отказаться от крупных продаж долларов за собственные валюты, поскольку это может «спровоцировать общий обвал». Ответом других стран «семерки» стало «согласие сквозь зубы»…» («Завтра», июль, 2000 г., № 30(347), с.1, «Табло»). Сам этот «саммит» – один из примеров управления мировой финансовой капиталократией «движением» капитала и богатств в странах мира и пример макроуправления потоками на так называемом «мировом рынке». Конечно, эта финансовая капиталовласть не всесильна и «поле» ее воздействия ограниченно. Мы пишем о тенденции финансового капитала США стать мировым господином. Будущие битвы впереди!

Здесь же подчеркнем, Капитал-Мегамашина управляет (в своей эволюции) сращиванием Технологической мегамашины и Бюрократической мегамашины, делая последнюю технотронно-компьютеризованной.

Техника, начиная с 70-х годов, все больше становится Технологией. Технология есть новая качественная форма бытия техники в виде технологического комплекса, охватывающая всю «цепочку» операций от «входа» к «выходу». В. А. Кутырев специально разрывает два «корня» переводя слово «технология» в «техно-логию», т. е. техническую логику («логию»). Происходит автоматизация и компьютеризация технологий. Технологии предстают как «логико-процессное» содержание систем машин и систем управления. С появлением информационной техники стал развивать класс информационных технологий. Техническая Мегамашина стала трансформироваться в Технологическую мегамашину. Технология сокращала время на производство и управление. Мир становился технологическим, а автоматизация управления, сращивание управления и «искусственного интеллекта», начиная с 70-х годов, стали превращать «технологический мир» в «технологороботизированный мир», в «технотронный капитализм».

«Капитал-мегамашина» ассимилировала этот процесс технологизации. «Капитал-техника» трансформировался в «Капитал-технологию». Технология стала проникать в банки. Это означало, что и «монетарный капитал», «капиталоденьги», их оборот в мире «технологизировались.

Рынок технологий по жесткости конкуренции выдвинулся на первое место. Вместе с технологизацией капиталистического мира возникли и «технологический империализм», и технологическая конкуренция на межстрановом уровне в форме «технологических войн» и «технологической разведки». «Фонд Сороса», оказывавший «помощь» российской науке с помощью грандов, фактически выполнял крупномасштабную акцию технологической разведки в России. Для получения грандов необходимо было заполнять отечественным ученым целые «досье», банк которых принес такой объем «нау-хау» и технологических секретов Западу, в первую очередь США, включая оборонные технологические секреты России – СССР, что их стоимость в 10 раз перекрыла выполненное инвестирование в технологическую разведку в России под видом благотворительной помощи российской науке.

Мировая финансовая капиталократия реализует технологическую власть, которая включает в себя, в том числе, вопрос опережения технологиями вооруженной борьбы со стороны США, как столицы финансовой капиталовласти, по отношению к другим странам.

Формируются списки технологий, которые американским компаниям запрещается продавать за пределами США (или за пределами США и Европы). По отношению к СССР действовал список ОККОМ, запрещающий продавать определенные виды техники и технологии СССР и который означал торговотехнологическое эмбарго СССР со стороны Запада. Есть данные, что, несмотря на официальные заявления со стороны руководства США об окончании «холодной войны» после развала СССР, список ОККОМ не ликвидирован и продолжает действовать в торговле с Россией.

Операция по стратегическому разоружению России и превращению ее окончательно в «сырьевой придаток» империи США управляется мировой финансовой капиталократией. СНВ-2 и нарушение договора России – СССР с США по ПРО 1972 года являются частью этой стратегии. России предписывается договором уничтожить шахтное базирование самых опасных для США ракет СС-18 (которые «Пентагон» назвал «Сатаной») с разделяющимися боеголовками, которые являются для США (в случае осуществления войны против России по сценарию войны США и НАТО против Югославии в 1998 году) реальным «оружием возмездия». По оценкам Ю. П. Савельева, ректора знаменитого «Военмеха», доктора технических наук, специалиста в области отечественного ракетного вооружения, американцы сразу, после появления СС-18 с 10-ю разделяющимися боеголовками, вставшими на боевое дежурство в 1975-м году, впервые ощутили полную беспомощность и беззащитность, потому что с этого момента СССР получил абсолютный стратегический перевес (Ю. Савельев, «Сатана» на страже, «Советская Россия», 2000 г, 1 июня). «Ракета СС-18 «Сатана» (под таким названием она фигурирует в американских официальных документах), – это действительно монстр, который на порядки превосходит любые другие существующие сейчас ракетные системы. Прежде всего это самая тяжелая боевая стратегическая ракета – ее вес свыше 210 тонн. Для сравнения: американские МХ почти в два раза легче. А вес ракеты определяет ее полезную нагрузку. У нашей ракеты она составляет 8,8 тонн – целая космическая орбитальная станция». Комплекс ее тактико-технических характеристик, – как показывает Ю. Савельев, – позволяет преодолевать любую систему ПРО.

Ю. Савельев показывает, что вследствие морского подводного базирования ракет США их разоружение по СНВ-2 является обратимым, а наше, поскольку оно шахтное, необратимым. После того, как США почувствуют, что они добились необходимого уровня ракетно-ядерного разоружения России, они пойдут на восстановление своего ракетно-ядерного потенциала, нарушая договор СНВ-2. При этом, если для них «цикл восстановления» имеет несколько месяцев, то для нас возвращение статус-кво может оказаться экономически невыполнимым вследствие разрушения ВПК России.

Нынешний проект начальника Генштаба генерала Квашнина по ликвидации ракетно-космических сил как отдельного рода войск продолжает линию одностороннего разоружения России.