ГЛАВА 7

Когда я очнулся, дневная жара уже спала. Да и вообще, похоже, уже близится вечер.

Спросонья я соображал не слишком хорошо. Но сразу заметил, что негативные последствия слишком тесного общения с Сетью приказали долго жить. Что ж, постараюсь выполнить их приказ и проживу долго.

Встаю с кровати, иду к умывальнику – отдельной ванной в номере нет. Все правильно, я же просил самую дешевую комнату. Хотя ванная мне бы не помешала.

Позавчера я душ не принял: оказывал Олегу первую медицинскую помощь. Вчера тоже: уж слишком хотелось спать после праздника. Похоже, сегодня данная гигиеническая процедура мне также не грозит.

И все это время на жаре, в одной и той же одежде. И даже без смены белья. Нет, я не отношусь к тем людям, которые часами очищают поры и увлажняют кожу. Но три дня в таких антисанитарных условиях – это слишком. Может быть, когда бармен посчитал меня наркоманом, он ориентировался не столько на внешний вид, сколько на запах?

Закрыв входную дверь на хлипкий шпингалет, я разделся и, нависая над раковиной, хорошенько промыл наиболее «ароматные» участки тела. Сделать это было трудно, приходилось стараться не залить пол.

Несколько небольших луж все-таки окружили умывальник. Но зато я почувствовал себя чуть лучше. Надо обязательно купить мыло, зубную пасту, щетку и прочие подобные мелочи. А еще хорошо бы сходить в баню, поблизости наверняка должно быть подобное заведение.

А еще надо поесть, я чувствую зверский голод. Хотя ел всего несколько часов назад.

Спустившись в просторный зал, я обнаружил, что трапезничающих совсем немного. Видимо, здесь люди предпочитают питаться в определенные часы.

Впрочем, до режима питания аборигенов мне сейчас не было дела, нос уловил густой запах жареного мяса. Заворочавшийся желудок сообщил мне, что теперь-то я достаточно окреп для столь тяжелой пищи, как жаркое.

Бармена за стойкой не было. Однако между столами сновала та самая официантка.

Стоило мне усесться за пустующий столик, как она оказалась рядом и поинтересовалась: чего я желаю?

Я желал всего. Однако, как сказал какой-то великий экономист, аппетиты человека ограничены стенками его желудка. Вспомнив это изречение, я принялся выбирать.

Сей процесс оказался долгим и мучительным. Наконец я выбрал гречку и жаркое и продиктовал девушке заказ. При этом меня несказанно порадовал тот факт, что никаких посторонних волнений во мне не возникло. Думаю, в первый раз действительно было виновато перенапряжение психики.

Впрочем, теперь, когда больше ничто не помрачает мой разум, я особенно отчетливо вижу необыкновенность этой девушки. Сейчас она уже не кажется мне какой-то особенно сногсшибательной или невероятно красивой. Самая обычная внешность – если не считать глаз.

Однако глаза-то ее просто невероятные. И выражение лица. Наверняка у нее необыкновенный характер. Наверняка она очень хорошая, но не очень счастливая девушка.

Но не потому, что «жизнь не удалась». Напротив, похоже, что она довольна своей судьбой в целом. Однако что-то гнетет ее.

– Вы так пристально на меня смотрите,– произнесла девушка.

Я спохватился – действительно получилось не совсем прилично.

– Извините. Просто у вас очень красивые глаза.

– Не надо извиняться, вы же ничего плохого не сделали. А за комплимент спасибо. Обычно если кто-то из посетителей и говорит что-то подобное, то они расхваливают совсем другие части тела.

Похоже, девушка не просто старается вести себя вежливо. Интонации говорили, что ей действительно приятно. Должно быть, мои слова и впрямь выгодно выделяются на фоне обычных комплиментов с излишне явными намеками.

– Да,– продолжил я,– глаза у вас совершенно невероятные. Только в них есть какая-то скрытая боль. Может, я могу вам помочь?

И куда меня несет? А ведь теперь это не бессознательный словесный понос, которым я страдал несколько часов назад. На этот раз хотя предложение о помощи и вырвалось откуда-то из глубины души, но я вполне мог бы сдержать его. Однако не захотел. Почему? Мне что, своих проблем не хватает?

– Вряд ли вы чем-то поможете,– улыбнулась девушка. Но улыбка получилась какая-то кривоватая, вымученная.– Разве только у вас есть лишние двадцать тысяч кредитов.

Двадцати тысяч кредитов у меня нет. То есть они есть, но только теоретически – на банковских счетах. А все счета наверняка уже под наблюдением.

В голове мелькнула безумная мысль: может, все-таки сдаться? Тогда я снова смогу распоряжаться своими деньгами. И Олега спасу, и девушке помогу.

Я тут же оборвал себя – еще этого не хватало! Погубить человечество только ради девушки, имени которой я даже не знаю. И потом, зачем ей столько денег? Может, на какую-то глупость? Может, она просто хочет накопить круглую сумму и уехать отсюда. В прошлое. То бишь в мое настоящее. Из «правого» будущего часто уезжают люди в поисках лучшей доли. Наивные, они полагают, что если не смогли наладить жизнь в одном месте (точнее, в одном времени), то стоит переехать, и все уладится само собой.

Впрочем, здесь что-то не сходится. Не похоже, что девушка недовольна жизнью, я уже обращал на это внимание.

– А зачем вам столько денег? – спросил я.

– Мой брат умирает.– Ее глаза влажно заблестели.– У меня, кроме него, нет больше никого. Он еще ребенок совсем, ему всего десять лет. Нужна печень. А клонировать печень – это огромные деньги.

Ага, а еще помимо самого органа нужно оплатить операцию и последующую реабилитацию. В названную сумму можно едва-едва уложиться.

Интересно, в какую спецслужбу мне нужно звонить, чтобы сдаться?

Видимо, девушка уже пожалела, что разоткровенничалась. Сказала, что не будет мешать мне есть, и удалилась.

О какой еде она говорит? Да мне кусок в рот теперь не лезет. А ведь еще минуту назад меня мучил голод.

Я кое-как запихнул в себя содержимое тарелки, расплатился, поднялся в номер. Настроение – хуже некуда.

На той чаше весов, где ранее лежала только жизнь Олега теперь еще одна жизнь. Жизнь десятилетнего мальчика, которого я даже не видел, но которого обязан спасти.

Однако от такого внушительного утяжеления одной из чаш весы все равно не склонились в какую-то конкретную сторону. Их стрелка только заколебалась туда-сюда, внося в мысли сумятицу.

В Сети можно найти телефоны и милиции, и Федеральной службы безопасности. Стоит только решиться, и за мной придут. Но имею ли я право решать за все человечество?

Хотя нет, вопрос поставлен некорректно. Решить-то я просто обязан. У меня только две альтернативы, и никак нельзя сложить с себя этот тяжкий груз.

Вопрос надо ставить так: имею ли я право принять именно такое решение?

А имею ли я право принять другое? Может, я фатально заблуждаюсь?

В «левой» ветви невероятно сильное и авторитетное правительство. Вдруг им удастся избежать катастрофы? А что, если им не так уж и важно быть уверенными в выживании цивилизации?

В конце концов, они знают, что когда-то период предопределенности кончится. Конечно, одно дело – знать, что уже завтра произойдет нечто страшное. А совсем другое – быть уверенным, что еще десять лет в запасе есть. Но, с другой стороны, что я знаю о психологии жителей «левой» ветви? Если они привыкли мыслить категориями всего общества, то для них нет принципиальной разницы между одним днем и десятью годами. В отличие от «правой» цивилизации, они привыкли планировать будущее, а не жить сегодняшним днем.

Значит, то, что через десять лет предопределенность закончится, для них не просто абстрактное знание. И ничего, живут, с ума не сходят.

Может быть, их шансы на выживание не так уж и малы? А может, даже очень велики. В конце концов, они представляют собой монолит, они не раздроблены, как общество «правой» ветви.

Значит, я ошибался? Но ведь Егор Федорович тоже ратовал за «правую» ветвь! Хотя он же тоже человек, тоже может ошибаться.

Но я-то ошибиться не могу! Просто не имею такого права! Что мне выбрать?

Ничего путного в голову не шло. Мысли были рваные и бесформенные, складываться воедино не хотели. Кроме того, они метались и скакали. Тело понимало всю ответственность и важность ситуации, требовало делать что-то конкретное, куда-то двигаться. Однако куда именно, мозг приказов не давал. От этого я принялся ворочаться.

Ворочался я интенсивно, а кровать была старая, рассохшаяся. Если слышимость здесь хорошая, то у моих соседей сложится явно неверное мнение об интенсивности моей личной жизни.

Сейчас мне просто необходимо успокоиться. Инсайд, он наверняка поможет.

Едва на втором визуальном слое возникло главное меню чипа, мне уже стало легче. А когда перед глазами появилась знакомая мешанина четких линий на угольном фоне, я почувствовал себя в полном порядке.

Впрочем, выходить я не спешу – нужно побродить по Сети, хорошенько загрузить мозги. А иначе спокойствие уйдет, стоит мне открыть глаза.

Я уже собирался нырнуть в глубину информационной пучины, но вдруг понял, что ничего не получится. Я сейчас совсем не в том состоянии. Наверное, писатель или художник сказал бы – не творческое настроение, муза улетела. У инсайдеров это состояние называется «вне потока».

Впрочем, чтобы забыть неприятные мысли, вовсе не обязательно уходить в глубокий поиск через Инсайд – достаточно просто потолкаться на развлекательных сайтах, в чатах, почитать объявления.

Объявления...

Внезапно пришла мысль: а я ведь собирался раздобыть денег.

Хорошая мысль, правильная. Вот только мне не понравилось мелькнувшее на краю сознания ощущение, тень мысли.

Я принялся разматывать клубок собственного сознания, И обнаружилось, что мысль возникла не только потому, что я действительно собирался утяжелить свой карман. Мое подсознание пытается решить вовсе не мой финансовый вопрос! Вместо того чтобы решать судьбу человечества, мое подсознание тревожится о судьбе десятилетнего мальчика. Я попытался воспротивиться и начал разыскивать в Сети анекдоты. Однако мозг отказался усваивать юмор. Я поймал себя на мысли, что уже несколько минут читаю один и тот же анекдот, а сознание блуждает где-то далеко.

Ну хорошо, посмотрю объявления в Сети, поищу источники пополнения кошелька. И голову загружу, и подсознание успокоится, как только станет ясно, что раздобыть двадцать тысяч кредитов в моем положении просто невозможно. По крайней мере, легальным путем.

А нелегальным? Ну вот, до чего я дошел! Уже всерьез думаю о том, чтобы ограбить какой-нибудь зажиточный клан. И убегать не только от сотрудников внутренних органов, но и от разгневанных аборигенов.

Я уже опасался, что сейчас мое непокорное подсознание с огромной силой потянет меня «на дело». Однако оно совсем не заинтересовалось перспективой нелегального пополнения карманов.

Мои глаза без участия сознания пробегают строчки объявлений. То есть глаза-то не двигаются, информация подается напрямую в мозг и никак не зависит от движений органов зрения.

Я хотел было уже взять ситуацию под контроль, меня возмутило, что кто-то (пусть даже и мое подсознание!) так бесцеремонно обращается с моим телом. Однако мне стало интересно, что же подсознание надеется найти в Сети?

Я принялся наблюдать, как отточенные до автоматизма навыки сами ведут поиск. Откуда-то из глубин мозга всплывают реплики: «Не то; нет, не здесь; нет, и не сюда».

Похоже, мое подсознание ищет что-то конкретное. Оно знает, что мне нужно, но не может напрямую сказать. Оно может только направлять навыки, от частого повторения ставшие бессознательными. И только когда мое сознание увидит то, что ищет подсознание, я смогу понять, что же оно хотело сказать.

Одно за другим пробегают объявления. Прочитать их я не успеваю – подсознание первым узнает их содержание и. убедившись, что нужной информации в них нет, отбрасывает прочь.

Но все же сознание успевает выхватить отдельные слова. И по ним я замечаю определенную систему в поисках подсознания.

Компьютерные игры... Турниры... Киберспорт... Чемпионат... Вирт-игра...

Сообщения перестают мелькать. Не сразу я понимаю значение данного факта.

Мое подсознание нашло то, что хотело мне показать. По инерции я уже успел выхватить из текста ключевые слова.

Теперь перечитал объявление полностью. Завтра днем проводится чемпионат по одной из самых популярных вирт-игр. Теперь я вспомнил: Руслан Зиггер, мой коллега и безумный фанат вирт-игр, еще месяц назад говорил об этом турнире. Главный приз – двести тысяч рублей. Если перевести в доллары, то цифра получится еще более внушительная – почти шестьсот тысяч зеленых.

Но для меня гораздо важнее то, что эта сумма составляет около восьмидесяти тысяч кредитов. С лихвой хватит, чтобы оплатить все затраты на операцию.

Вот только смогу ли я? Вирт-игры терпеть не могу. Никакого практического опыта нет. Правда, говорят, что виртуальная реальность не требует каких-то особых, несвойственных для обычной жизни навыков. Если ты что-то умеешь делать в реальном мире, то в виртуальном сможешь то же самое и даже больше.

Это обычные компьютерные, не виртуальные игрушки требуют особых навыков. Будь ты хоть чемпион мира по всем единоборствам, ты не сможешь побеждать в файтингах, пока не выучишь все клавиши и комбо-удары. Если ты пилот-ас, твои навыки скорее помешают тебе в авиасимуляторе, чем помогут.

Но в виртуальности все наоборот. Если ты знаком с карате, то с тобой останутся знания приемов и ударов, и это дает существенный плюс в виртуальном сражении.

В виртуальном мире может меняться все, что угодно: гравитация, плотность воздуха, коэффициент трения поверхностей. Не только физические константы, но и сами законы физики могут быть совсем иными. Даже твое собственное тело может быть другим. Но навыки всегда останутся с тобой.

Так говорят. Да и мой скромный в этой области опыт подсказывает, что в виртуальности важнее то, чему ты научился в реальном мире.

Таким образом, шансы у меня очень даже неплохие. Но, с другой стороны, двести тысяч рублей – огромные деньги. Наверняка кроме меня в чемпионате будут участвовать достаточно сильные кандидаты.

Однако попытаться я просто обязан. В случае удачи я не только решу свои финансовые трудности, но и спасу жизнь десятилетнего мальчика.

Мое сознание устремилось по ссылке сквозь Инсайд на ресурс организаторов турнира. Сначала мне нужно зарегистрироваться. К счастью, можно вместо реального имени использовать псевдоним – сейчас мне вовсе не хочется засветиться под настоящей фамилией.

Какой бы псевдоним выбрать? Может быть, какое-нибудь животное? Хищное и агрессивное. В голове сразу замелькали представители семейства кошачьих. Нет, это слишком заезжено. И потом, я не чувствую себя ни тигром, ни леопардом.

Может быть, медведь? Не слишком агрессивный. Но предки-славяне считали его воплощением всех качеств, необходимых воину. Подходит.

Но просто «медведь» – банально. Нужно какое-то прилагательное или уточняющее слово. Желательно такое, чтобы сразу было понятно – я не добродушный мишка косолапый, а благородный, но безжалостный зверь. Тот, кого в старину называли коротким словом «бер». Тот, кто дал имя берсеркам.

Перебираю варианты в уме. Однако ни один из них не подходит. Почему-то медведь совсем не такой, как остальные хищники. К названию других достаточно добавить просто название цвета, чтобы получить хороший никнэйм. Белый тигр, лиловая рысь, огненный варан. Даже словосочетание «голубой козел» хоть и звучит двусмысленно, но вес же хоть как-то звучит.

А вот слово «медведь» плохо сочетается с прилагательными. Не получается емкого и лаконичного словосочетания. И нет в нем внутренней силы.

А если не с помощью прилагательных, то как добиться оригинальности?

Может «Медвежий Клык» или «Медвежий Коготь»? Уже лучше. Но мне не хочется быть ни клыком, ни когтем. Мне хочется быть целым медведем, хозяином леса, могучим бером.

А почему бы мне не взять в качестве ника само слово «бер»? Емко, лаконично. И из глубин слова сквозит та сила, которую вложили в него наши предки. Сила, оставшаяся в слове еще с тех пор, когда его записывали древними рунами.

Решено, зарегистрируюсь именно так. Теперь анкетные данные. Но это для заполнения не обязательно, и я их пропускаю.

А вот здесь нужно указать номер счета, куда следует перечислить выигрыш. Можно указать несколько счетов и то, в каких пропорциях следует распределить деньги между этими счетами. Очень хорошо, создам два счета. Один – Для оплаты лечения брата официантки. Кстати, я так и не знаю ни ее имени, ни имени ее брата. Другой счет для меня. Мне уже здорово надоело расплачиваться наличностью. Правда, в «правой» ветви это считается нормой.

Хорошо, что в наше время (или правильнее сказать «в чаши времена»? – ведь это верно для всех трех реальностей) можно нормально жить, не раскрывая настоящего Имени. Для того чтобы открыть счет, вовсе не обязательно идентифицироваться. Этим я и воспользовался.

Теперь надо прочитать правила участника чемпионата. Быстро пробежал глазами. Стандартный текст. В основном предназначен для того, чтобы обезопасить организаторов от юридической ответственности, если произойдет какая-то неприятная случайность. Например, если по не зависящим от организаторов причинам произойдет сбой в связи.

Но кое-что важное для себя я извлек. Чтобы принять участие в турнире, я должен иметь основные программные модули игры – иначе я просто не смогу подключиться, с самими модулями проблем нет, их можно бесплатно скачать из Сети. Но у моего чипа просто не хватит памяти, чтобы их вместить. Все-таки нейроконтроллер создавался не для вирт-игр. Придется покупать дополнительную память.

Я вышел из Сети, открыл глаза. Уже начинает темнеть. Сейчас идти искать нужное «железо» уже поздно. А что еще делать? Можно и дальше бродить по Сети. Но меня начинает утомлять это занятие, хотя раньше я легко проводил в Инсайде сутки напролет.

Можно побродить по улицам Москвы будущего. Этот вариант мне больше нравится – прогулки в темноте действуют благотворно на психику. Да и на умственную деятельность – мысли буквально сами лезут в голову. Было бы очень кстати, если бы туда залезли две-три дельные мыслишки.

Вот только насколько это безопасно? Тут же даже нет единой полиции или милиции – каждый род поддерживает порядок на своей территории собственными силами.