Глава 6

Темные панели на стенах кабинета, мелкие переплеты окон и массивная мебель красного дерева создали у Аделаиды впечатление, будто она вошла в тесную пещеру. Не зная, как себя вести, она осталась стоять посреди комнаты, в то время как леди Энгсли и леди Уиннифред заняли места на маленькой кушетке, лорд Энгсли и лорд Гидеон остановились перед письменным столом, а Коннор прислонился к книжному шкафу.

Сэр Роберт вошел и замер в трех шагах от двери.

– Я хотел бы, прежде чем мы начнем, переговорить с мисс Уорд, – внезапно заявил сэр Роберт. – Наедине.

– Нет! – резко возразил Коннор.

– Мисс Уорд? – обратилась к ней леди Энгсли.

Аделаида обдумала предложение. Она уже выдержала его публичное порицание и совершенно не жаждала повторить это переживание в интимной обстановке.

– Я предпочту говорить здесь.

Сэр Роберт испустил страдальческий вздох, но спорить не стал. Он вышел на середину комнаты, взял Аделаиду за руку и крепко сжал пальцы.

– Мисс Уорд, – начал он, – я приношу вам свои самые искренние и нижайшие извинения.

– Прошу прощения?

Он снисходительно кивнул и похлопал ее по руке.

– Я рассказывал вам немного о моей семейной истории, но большую ее часть… большую часть утаил от вас из боязни бесчестья. А теперь моя эгоистичная сдержанность ввергла вас в крайне опасную ситуацию. Этот человек… – он бросил обвинительный взгляд на Коннора, – действительно, к вечному моему семейному стыду, является отродьем моего отца.

– Он не животное какое-нибудь, – пробормотала леди Уиннифред достаточно громко, чтобы все в комнате ее услышали.

Коннор бросил ей благодарную улыбку.

– Спасибо, Фредди.

– Не разговаривайте с моей женой, – приказал лорд Гидеон.

Сэр Роберт сжал ее ладонь.

– Коннор Брайс – личность абсолютно растленная. До последнего времени он был благополучно изъят из общества.

– Он сумел бросить меня в тюрьму за преступление, которого я не совершал, – перевел Коннор.

– Его заключение в тюрьму стало следствием его собственных деяний, – настаивал сэр Роберт. – Он человек буйный и опасный, мисс Уорд. Его съедает зависть ко мне. Его низкорожденная мать отравила его ум…

– Упомяни еще раз мою мать, – мрачно произнес Коннор, – и мы все-таки доберемся до дуэли!

Сэр Роберт откашлялся, но отвечать Коннору не стал.

– Он питает ко мне жгучую ненависть. Ничто не доставит ему большего наслаждения, чем уничтожить все, что мне дорого.

– Это верно, – легко согласился Коннор.

Сэр Роберт притворялся, будто игнорирует его слова, но багровые пятна, поднимавшиеся от шеи ко лбу, доказывали обратное.

– Зная его натуру и готовность к жестокости, я наблюдал за ним во время его заключения. Однако после недавнего освобождения он пропал из поля моего зрения. Я…

– Он имеет в виду, – вмешался Коннор, – что он платил половине тюремных охранников. – На яростный взгляд сэра Роберта он ответил насмешливой ухмылкой. – Жаль, что это была не самая умная их половина.

Сэр Роберт побагровел полностью. Он резко обернулся к Коннору.

– У вас нет доказательств…

– Вы понятия не имеете, доказательствами чего я обладаю.

– Я постараюсь, чтобы вы…

– Вы приносили мне извинения, сэр Роберт? – Аделаида подчеркнула свое вмешательство в перепалку, быстро дернув его за руку.

Он посмотрел на нее, на Коннора, снова на нее.

– Все верно. Я прошу вашего прощения. – Сэр Роберт сделал глубокий вдох, задержал дыхание, выдохнул… и Аделаида с удивлением почувствовала запах бренди. – Я приношу вам свои извинения, поскольку по моей вине этот негодяй, этот распутник, этот…

Леди Энгсли прервала его тираду:

– Мы уже осознали ваше мнение об этом джентльмене, сэр Роберт.

– Конечно. – Он испустил еще один театральный вздох. – То, что произошло сегодня – моя вина целиком и полностью. Я должен был лучше обо всем позаботиться. Я должен был предвидеть, что он постарается как-то причинить вред тому, что является для меня ценным. Я не предупредил вас, не предостерег, не защитил. Я горько, сейчас и всегда, буду сожалеть об этом. Я могу лишь попросить у вас прощения и молить о возможности это исправить.

Его речь была молчаливо принята всеми присутствовавшими, за исключением Коннора, который пробормотал что-то вроде «Браво!».

Аделаида была склонна с ним согласиться. Это была превосходная речь. К несчастью, она подкрепляла подозрение, что он трус.

– Позвольте мне все исправить, – продолжал сэр Роберт. Он старательно откашлялся в необычайно театральной манере и провозгласил: – Дорогая моя мисс Уорд, я нижайше и страстно прошу вашей руки.

Аделаиде ужасно захотелось вырвать у него свою руку и убежать.

– О! О!.. Я… – Она огляделась вокруг с каким-то неясным, необъяснимым ощущением, что за нее ему должен ответить кто-то другой. – Э-э… сэр Роберт…

– Аделаида, не будьте дурой, – прозвучал низкий и опасный голос Коннора. У нее зашевелились волоски на затылке.

Между тем на леди Энгсли это не произвело впечатления. Она наклонилась в его сторону и зашипела:

– Она будет дурой, если не примет этого предложения! Все из-за вас!

– У нее есть выбор…

– Никакого, если только вы не предложите ей того же, – оборвала его леди Энгсли. Когда Коннор в ответ иронически выгнул бровь, она заморгала и выпрямилась на стуле. – Вы что, сделали ей предложение?

– Сделал.

– Так почему же вы сразу этого не сказали? – Лицо леди Энгсли мгновенно преобразилось. Ее прелестное личико озарилось улыбкой, и она чуть не взлетела с кушетки. – Это существенно меняет дело!

Ошеломленная Аделаида могла только таращить глаза и невнятно бормотать какие-то обрывочные возражения, когда леди Энгсли оторвала ее от сэра Роберта и потащила к двери.

– Кажется, вам о многом нужно подумать, мисс Уорд. Я полагаю, что хороший долгий отдых подскажет вам нужный ответ. Идем, Фредди.

Аделаида на ходу бросила растерянный взгляд через плечо.

– Я думала, мы будем улаживать ситуацию.

– Что мы и сделали, – успокоила ее леди Энгсли, поглаживая по руке. – Вы получили предложение выйти замуж. На деле – целых два. Предоставим джентльменам препираться о деталях.

– Разве не должна она высказать свое мнение об этих деталях? – слегка возмутилась леди Уиннифред.

Аделаида энергично закивала, соглашаясь. Если кому-то и нужно было спорить о деталях, то, конечно, ей.

Леди Энгсли остановилась у задней лестницы и обратилась к Аделаиде ласковым голосом терпеливой гувернантки:

– Мисс Уорд, хотите вы выдерживать шквал вопросов и ответов сейчас или хотите получить немного времени на раздумья?

– Мне нужно время, – без колебаний ответила Аделаида и удивилась, как сама не додумалась до того, что нужно удалиться.

– Отлично. Мы с Фредди распространим слух о том, что вам были сделаны предложения. Боюсь, это не прекратит сплетни, но, несомненно, смягчит осуждение.

Аделаида мысленно подивилась, как вообще смогла бы обойтись сегодня без помощи этих двух женщин. Ушла бы в свою комнату, не получив такого нужного предложения, или приняла бы предложение без такого нужного обдумывания. И то, и другое могло привести к ужасным последствиям.

– Леди Энгсли…

– Зовите меня Лилли, дорогая. И Уиннифред, – добавила она, беглым взглядом удостоверившись, что золовка с ней согласна. – По-моему, наша дружба дает нам право называть друг друга по именам.

Аделаида колебалась. Она не знала толком, что сказать. Точнее, комок в горле мешал ей говорить. Так много времени прошло с той поры, когда ей предлагали помощь, а дружбу не предлагали еще дольше. Она не могла найти слов, чтобы выразить, как много это для нее значило.

– Я благодарна, – наконец выговорила она. И, поскольку не могла придумать никаких достойных случая слов, повторила: – Очень благодарна.

Внезапный уход дам из кабинета оставил Коннора в положении, которое большинство мужчин могло бы назвать незавидным: лицом к лицу с предполагаемым женихом и двумя защитниками скомпрометированной леди. Тем не менее Коннора напряженная атмосфера комнаты ничуть не смущала. По правде говоря, он испытывал какое-то мрачное удовольствие, игнорируя братьев и глядя в упор на сэра Роберта, пока тот не стал переминаться с ноги на ногу, а потом вообще сник.

– Я ни на минуту больше не останусь в одной комнате с этим бесстыдным типом, – объявил сэр Роберт и рванулся к двери.

Это заняло около половины минуты. Что, надо отдать должное выдержке братца, продлилось на двадцать секунд дольше, чем Коннор предполагал. И в саду сэр Роберт продержался дольше, чем ожидалось. По-видимому, за прошедшие годы барон сумел набраться решительности.

Оттолкнувшись от книжного шкафа, Коннор выпрямился и, вежливо кивнув лорду Энгсли и лорду Гидеону, направился к двери. Он не чувствовал себя обязанным разговаривать с этими людьми. Он не приглашал их участвовать в этой истории.

– На одно слово, мистер Брайс!

Коннор обернулся на повелительный окрик лорда Энгсли и окинул обоих мужчин холодным оценивающим взглядом.

Он мало знал лорда Энгсли, а лорда Гидеона видел до этого только один раз… сквозь тюремную решетку. С другой стороны, их жены регулярно навещали тюрьму. До того как они стали богатыми благодаря своим мужьям, они добывали ничтожные средства к существованию, занимаясь починкой одежды тюремщиков и обеспеченных заключенных.

Но, несмотря на краткость их знакомства, Коннор был склонен смотреть на лорда Энгсли и лорда Гидеона с приязнью. У них была репутация людей разумных и справедливых. Они были также известны как мужчины, не чуравшиеся доброй драки, если того требовала жизнь. Коннор отточил свое искусство драки на улицах Бостона и считал, что справится с этой парой, но это дорого ему обойдется.

– Где вы поселились? – спросил Энгсли.

Лорд Гидеон ответил за него:

– Он и его люди живут в коттедже вдовы Данбар.

– Шпионите за мной? – осведомился Коннор, выгнув бровь.

Губы лорда Гидеона искривились.

– У меня хватило здравого смысла подкупить умную половину.

– Вы стоите за сэра Роберта? – раздраженно осведомился Коннор.

– Я стою за свою семью, – поправил его лорд Гидеон.

– А-а, – теперь все становилось на место, – вы насчет Томаса…

Томас Браун. Мальчик, которого швырнули в соседнюю камеру. Двенадцатилетний… и очень наивный. Коннор присматривал за ним вплоть до его освобождения. После чего его стали опекать лорд Гидеон и Фредди.

– Боялись, что я вновь вовлеку его в беззакония? – усмехнулся Коннор.

– Как ни странно, я сомневался, что вам можно доверить общение с невинными.

– Действительно, необычно.

Лорд Энгсли сделал шаг вперед.

– Вы навязывали свое общество мисс Уорд?

– Отнюдь нет.

– Вы ввели ее в заблуждение, притворившись одним из гостей этого дома?

– Я никогда не лгал ей.

– Вопрос был поставлен не так.

Коннор пожал плечами:

– Дамам всегда нравится прикоснуться к тайне.

– В ваши намерения входило скомпрометировать мисс Уорд?

– Нет. – Вначале он об этом и не думал, но сегодня, когда встретил ее на дорожке… да, поступил так намеренно.

– А теперь вы намерены сделать ее своей женой?

– Да.

– Чтобы позлить брата?

– Причины моих действий несущественны.

– Мисс Уорд может с этим не согласиться.

Мисс Уорд сейчас наверняка готова потребовать его голову на блюде. Но тут уж ничем не поможешь.

– Мисс Уорд может свободно выйти за сэра Роберта, если захочет этого.

Коннор не сомневался в обратном. Но ему очень помогло бы, если бы ее защитники и их жены не противодействовали открыто браку с ним. Вот почему, несмотря на неприязнь к этому разговору, он вытерпел еще ряд вопросов от лорда Энгсли.

Есть ли у него дом и средства на содержание жены и семьи? Имеются ли у него собственные дети или любовница где-нибудь на стороне? Когда именно началась вражда между двумя братьями? Коннор по очереди отвечал на все, чувствуя себя так же, как когда стоял перед магистратом и его обвиняли в разбое на дорогах. Да, да, нет, нет и…

– А это не ваше чертово дело! И теперь, если вопросов больше нет… – Он не стал ждать подтверждения и направился к двери. Их поддержка была полезна, но не необходима. И он вовсе не обязан пресмыкаться перед ними ради нее.

– Еще одно, – мягко проговорил лорд Гидеон. В течение этого допроса он большей частью молчал, и Коннор подозревал, что ему известно большинство ответов. – Хочу дать вам совет. Вам не стоит забывать, что моей жене очень нравится мисс Уорд.

А лорд Гидеон был без ума от своей жены. Если она попросит его раздавить Коннора, как какую-то букашку, он сделает это не задумываясь.

– Значит, у нас с Фредди есть кое-что общее, – откликнулся Коннор. Он не обиделся на скрытую угрозу, но подчеркнул некоторое свое влияние на Фредди, самую чуточку, только чтобы у лорда Гидеона дернулась челюсть.

Это не уравновесило неприятное ощущение, вернее, оскорбление от получасового допроса, но все же принесло некоторое облегчение.

Глава 7

Лилли и Уиннифред проводили Аделаиду до двери ее комнаты, чтобы она могла наедине сообщить сестре о том, что произошло в саду и в кабинете. Дамы, похоже, воображали, будто реакция Изабеллы будет отрицательной. Как они были не правы!

Глаза Изабеллы стали круглыми, как блюдца. Что лишь подчеркнуло наполнившую их нечестивую радость. Она прорвалась в веселом голосе:

– Дуэль?!

– В этом нет ничего забавного!

– Нет, есть! – возразила Изабелла и разразилась хохотом. – Поверить не могу! – Она захлебывалась восторгом. – Моя сестрица… Моя чопорная сестрица… Объект дуэли!.. – Она вытерла набежавшие от смеха слезы. – Ох, перестань смотреть на меня так сурово. Лорд Энгсли положит этому конец.

– Он уже положил этому конец, – пробормотала Аделаида.

– Вот видишь! – Сестра взмахнула рукой. – На самом деле ты не слишком этим расстроена. Ведь так? Согласна, это не идеальное развитие событий. Но если ты ничего не можешь поделать, чтобы изменить ситуацию, ты можешь по крайней мере получить от нее удовольствие. И ты должна признать… что когда двое мужчин готовы умереть ради тебя… – Она со вкусом вздохнула. – Это льстит.

Возможно, так бы оно и было, если бы сэр Роберт не поторопился с таким рвением отказаться от подобного жертвоприношения. И если бы остальные события утра не вызвали столько стыда.

– Ладно, скажи-ка лучше, кто такой этот мистер Брайс? – осведомилась Изабелла. – Почему ты до сих пор ничего мне о нем не рассказывала?

– Я только что встретила этого человека. – Слишком поздно Аделаида сообразила, как глупо звучит это признание.

– Только что?.. И ты целовалась с ним в саду?

Аделаиде пришлось терпеливо переждать очередной взрыв смеха сестры. Она вообще-то не отличалась большим терпением, но сейчас была благодарна Изабелле. Не каждая молодая леди примет ужасные новости о своей старшей сестре с таким юмором.

– Ты закончила? – поинтересовалась она несколько погодя.

Изабелла погрозила ей пальчиком и хохотала еще целую минуту. Наконец она испустила глубокий вздох и кивнула.

– О Боже… Значит, этот мистер Брайс тоже сделал тебе предложение?

– Да, они оба сделали предложение.

– Два предложения, компрометирующая ситуация и дуэль… Да-а, утро у тебя было хорошо заполнено. – Изабелла с усмешкой смахнула слезы с глаз и задумчиво поджала губы. – Я думаю, тебе следует принять предложение мистера Брайса.

– Ты же не знаешь этого человека.

– Судя по твоему рассказу, ты тоже, – с усмешкой напомнила ей Изабелла. – Но мы знаем сэра Роберта и…

– Леди Энгсли говорит, что я должна хорошенько все обдумать. – Аделаиде вовсе не хотелось лишний раз выслушивать мнение сестры о сэре Роберте.

– Мне нравится леди Энгсли, – объявила Изабелла, кивая. – Разумная женщина.

От необходимости отвечать Аделаиду спас тихий стук в дверь. Это Лилли и Уиннифред, догадалась она. Они обещали вернуться после того, как поговорят с остальными гостями.

– Мы не помешаем? – спросила Лилли, когда Аделаида открыла дверь.

Она отступила на шаг и жестом пригласила их войти.

– Нет. Пожалуйста, заходите.

Уиннифред, проходя, погладила ее по плечу, точно так же как ранее это сделала Лилли, но более неуклюже и с большей силой, чем требовалось.

Аделаида решила, что Уиннифред либо не привыкла к проявлению дружеских чувств прикосновением, либо не сознавала собственной силы.

Лилли застыла сразу, войдя в комнату.

– Мы хотим, чтобы вы знали: наши экипажи к вашим услугам.

У Аделаиды упало сердце.

– Миссис Кресс нас выгоняет?

– Боже милостивый! Вовсе нет. – Лилли подвела ее к постели, где усадила ее и сама уселась рядом. – Миссис Кресс скорее готова запереть вас в ваших комнатах на ближайшие две недели. Вы теперь самая интересная ее гостья. Она любит посплетничать.

– Она обожает сплетни, – уточнила Уиннифред. – Имейте в виду, она не злая. Просто… так принято.

Лилли кивнула с сочувственной улыбкой.

– Остальные не будут так добры. Честно говоря, Аделаида, предложения замужества оградили вас от полного позора, однако боюсь, что тем не менее тут вам станет неуютно.

Аделаида со вздохом закрыла глаза. Лилли права. Пересуды гостей будут откровенно язвительными. Что хуже всего, все эти вопросы и критические оценки распространятся и на Изабеллу.

«Как вы полагаете, ее сестрица такая же?»

«Я слышала, она очень вольна в своих суждениях».

«И несомненно, в своих милостях».

Аделаида не знала, что раздражает ее больше: что они стали средоточием подобных сплетен или что у них нет иного выхода, кроме как немедленно бежать от оскорблений?

– Мне надо выйти замуж за сэра Роберта и покончить со всем этим.

Лилли переглянулась с Уиннифред.

– Я должна быть честна с вами, мисс Уорд. Мне не особенно нравится сэр Роберт.

– Нам не нравится сэр Роберт, – поправила ее Уиннифред.

– Мне кажется, он двуличный, – объяснила Лилли.

– Видишь? – вторила ей Изабелла. – Вот что думает разумный человек.

– Почему вы до сих пор ничего подобного не говорили? – поинтересовалась Аделаида. Правда, она познакомилась с этими дамами всего несколько месяцев назад, но они подружились, так что за это время вполне можно было упомянуть о подозрениях по поводу этого поклонника.

– Я полагала, что у вас те же сомнения, – объяснила Лилли. – Но обстоятельства ваши таковы, что у вас не было другого выбора, кроме как идти намеченным путем. Я права?

– Права, – тихим голосом призналась Аделаида. Да, сомнения у нее были.

Уиннифред кивнула:

– Но теперь у вас появилось альтернативное решение. У вас есть Коннор.

– Не уверена, что мистер Брайс мне нравится больше.

– Кажется, в саду он вам нравился достаточно, – заметила Уиннифред.

– Фредди! – возмутилась леди Энгсли.

Аделаида покачала головой:

– Да, это правда. Он мне понравился. Пока не приложил все усилия, чтобы меня скомпрометировать.

Лилли какое-то мгновение всматривалась в ее лицо, затем спросила:

– А он объяснил, зачем это сделал?

– Ну, это же очевидно, – вмешалась Изабелла. – Должно быть, он в нее влюбился.

– Мы познакомились прошлой ночью.

– Прошлой ночью?! – хором воскликнули обе дамы.

Господи! Вот она и проболталась!

– В коридоре. Мимоходом, – неловко объяснила она и напряглась в страхе, что Изабелла упомянет маленькую гостиную, сад и виски.

Уиннифред заговорила первой:

– Он знал вас гораздо дольше. Он любил смотреть на вас, когда вы приводили племянника повидаться с отцом в тюрьме.

– В тюрьме, – повторила Аделаида. Коннор наблюдал за ней из окошка своей камеры. Она застонала и закрыла лицо ладонями.

– За что его посадили в тюрьму? – спросила Изабелла.

– Разбой на дорогах, – сообщила Уиннифред.

Аделаида уронила руки.

– Боже мой!

– В его невиновности не было никаких сомнений, – поспешила уверить ее Лилли. – Коннор, может быть, и справился бы с этим, но его люди… Уверяю вас, они просто к этому не пригодны.

– У него имеются свои люди?

Уиннифред кивнула:

– Грегори, которому – я готова поклясться – где-то под сто лет. И Майкл, который не садился на коня лет десять по крайней мере.

– Кто же выдвинул обвинение против них? – осведомилась Изабелла.

– Сэр Роберт, – ответила Уиннифред с нескрываемым отвращением, – который оказался старым другом магистрата.

– Откуда вы все это знаете? – спросила Аделаида.

Лилли была явно смущена этим вопросом.

– Ну-у… Мы с Фредди… иногда… в прошлом… имели причины посещать тюрьму. Мы… то есть…

– О, ради Бога, Лилли! – нетерпеливо оборвала ее Уиннифред. – Аделаида нас не осудит. Мы с Лилли зарабатывали на жизнь шитьем. Коннор был одним из тех узников, кто в состоянии заплатить за починку одежды. Я не обратила бы на него особого внимания, но он делил камеру с Грегори и Майклом, обаятельнейшими джентльменами, а Томас сидел в соседней камере. Коннор взял его под свое крыло.

– Томас Браун? Ваш воспитанник? – Аделаида покачала головой. Мальчик был слишком юн, чтобы сидеть в камере со взрослыми.

Уиннифред кивнула:

– После освобождения он поселился у нас. Но в тюрьме за ним присматривали Коннор и его люди. Мой муж взял на себя задачу вникнуть в их дело.

– И выяснил, что обвинил их сэр Роберт, – догадалась Изабелла.

– Да, и что затем имущество Коннора было изъято судом. Я попросила мужа вмешаться в это дело. В благодарность за доброту, проявленную им к Томасу. Получилось, что труды Гидеона увенчались успехом. – Она повернулась к Лилли. – Как ты думаешь, мужчины в кабинете закончили беседу? Нам нужно выяснить, что они узнали.

Лилли кивнула, не сводя глаз с Аделаиды.

– Вы подумаете как следует? Не станете торопиться или принимать решение со злости?

Изабелла решила поддержать сестру и встала рядом с ней.

– Моя сестра обладает здравым смыслом… почти всегда. Она примет правильное решение.

Аделаида подняла руку и сжала положенную ей на плечо ладонь сестры.

– Тогда я не буду волноваться из-за этого. – Лилли поцеловала Аделаиду в щеку и махнула рукой Уиннифред. Подруги рука об руку покинули комнату.

Мысли вихрем клубились в голове, в животе трепетали бабочки. Аделаида утратила равновесие, растерялась, словно выпила виски, только без того ощущения свободы, которое оно дает. Ее переполняли гнев, страх и полное смятение духа.

Почему Коннор так поступил? Ведь не только чтобы позлить брата. Существует множество способов досадить родственнику. Причем большинство из них не требует уничтожения репутации ни в чем не повинной девушки. Невозможно, чтобы он был таким бессердечным и хладнокровно жестоким. Должно быть, существует другое объяснение происшедшему.

А если его нет, то должно быть возмездие.

Полная решимости, Аделаида пересекла комнату, распахнула шкаф и выхватила оттуда плащ с капюшоном.

Изабелла вскочила на ноги.

– Куда ты идешь?

– Поговорить с мистером Брайсом.

– Что? Но ты…

– Я хочу получить объяснение. Без объяснения я не могу решить, что мне делать дальше.

– Но ты не можешь!.. – настаивала Изабелла. – Нельзя встречаться с джентльменом без пристойного сопровождения.

– Неужели? – Аделаида застегнула на шее пряжку плаща и, подняв брови, посмотрела на сестру. – Почему?

– Потому что это… Ты будешь… – На лице Изабеллы заиграла странная смесь смущения и сочувственного веселья. – Впрочем, полагаю, теперь ты можешь поступать как хочешь.

«И ты тоже», – подумала Аделаида. Свет часто распространял позор одной падшей женщины на всех членов ее семьи.

– Он ответит за это!

Глава 8

Выяснение того, где пребывает Коннор, не заняло много времени. Весь штат слуг взбудораженно жужжал, обсуждая разразившийся скандал. По словам горничной, к которой Аделаида обратилась с расспросами, один из слуг, Джеффри, случайно подслушал, как лорд Гидеон упомянул при жене коттедж вдовы Данбар. Слуга доложил об этом экономке, и еще через двадцать минут об этом знали все.

Аделаида могла себе представить, что новости о связанном с ней скандале разошлись за половину этого времени.

Не желая наткнуться по пути на кого-нибудь из гостей, Аделаида выскользнула из дома через заднюю дверь и направилась в сторону города.

Путь к коттеджу занимал едва больше мили – легкодоступное расстояние для человека, привыкшего к ходьбе. Однако в спешке она забыла сменить обувь, и теперь вместо полусапожек на ней были легкие туфельки, которые не защищали ее ступни от покрывавшей дорогу щебенки. Не прошла она и половины дороги, как ее подошвы стали гореть.

Это неудобство лишь увеличило ее раздражение. К тому времени, как Аделаида достигла цели своего путешествия – двухэтажного коттеджа на окраине города, с зелеными ставнями и ухоженным маленьким садиком, она готова была всех поубивать от злости.

Решительными шагами подойдя к двери, она резко постучала три раза и стала ждать, пока ответит экономка или служанка.

Но на ее вызов ответил Коннор, выйдя ей навстречу в брюках и рубашке. На лице его отразилось легкое недоумение.

Бросив взгляд через ее плечо, он поинтересовался:

– Аделаида, вы пришли сюда одна?

– Да, – ответила она, задрав подбородок, но старательно отводя глаза от его голой шеи в широко распахнутом вороте рубашки. – Позволите мне войти или мы станем беседовать на улице?

Коннор слегка нахмурился, но сделал шаг назад, позволяя ей войти внутрь.

Она прошла мимо него в маленькую переднюю, за которой располагалась скромная гостиная, казавшаяся еще меньше из-за огромного дивана и двух мягких кресел.