Не существует замкнутых систем. Просто для наблюдателя кончается время.
      Легенда о Селиме Укротителе Червя
 
      Ведя группу тяжеловооруженных чужеземных наемников к их цели - и к объекту своего мщения, - наиб Дхартха все лучше и лучше понимал, что эти грубые, наломавшие руки на убийствах головорезы смотрят на него просто как на слугу. Для них дзенсуннитский вождь был просто проводником, который ведет их к цели. Не он был их командиром.
      С того момента, когда боевые машины группы поднялись в воздух с арракисского аэродрома, наемные солдаты не выказывали наибу большого уважения. Наиб сидел в пассажирском отсеке одной из машин вместе с пятью дзенсуннитскими воинами, которые присоединились к акции отмщения. Закаленные в боях наемники смотрели на них как на примитивных кочевников, любителей, решивших сыграть роль настоящих солдат. Но у всех них была одна цель - убить Селима Укротителя Червя.
      У наемников было столько оружия и боеприпасов, что они при желании могли бы убить всех разбойников до единого, не сходя с трапа и не запачкав рук. Лично наиб Дхартха предпочел бы встретиться с Селимом лицом к лицу, взять его за волосы, отвести голову назад и перерезать глотку. Он хотел видеть, как меркнет свет в глазах Селима, как на его пальцы вытекает из горла врага теплая кровь.
      Однако Дхартха был готов отказаться от сладкой роскоши мщения ради того, чтобы Укротитель Червя был наконец уничтожен вместе со своей шайкой.
      От раскаленных дюн поднимались горячие восходящие потоки, на которых начинали качаться стальные птицы. Впереди замаячила линия скал и утесов, словно берег континента, неведомо как попавшего в безбрежный океан песчаной пустыни.
       - Это ваше гнездо гадов прямо по курсу, - сказал капитан наемников.
      В глазах наиба Дхартхи этот офицер и его люди были всего лишь неверными. Отряд был набран на разных планетах Лиги Благородных. Некоторые получили подготовку в лагерях Гиназа, но были признаны негодными и не попали в элитную группу воинов. Тем не менее это были опытные бойцы и профессиональные убийцы. То есть они как раз подходили для той роли, которую им предстояло сейчас сыграть.
      - Мы могли бы просто разбомбить эти скалы, - сказал другой наемник. - Ворваться внутрь, заложить заряды и превратить все это в кучу горелой пыли.
      - Нет, - возразил Дхартха. - Я хочу посчитать трупы и отрезать пальцы как трофеи.
      Люди Дхартхи невнятными возгласами выразили свое согласие.
      - Если мы не сможем предъявить труп Селима Укротителя Червя всем на обозрение, если мы не докажем, что он слаб и смертен, то его последователи будут продолжать свои нападения.
      - Что тебя так волнует, Рауль? - спросил еще один наемник. - У них вообще нет против нас никаких шансов. Максимум у них на всех три пистолета, а наши защитные поля прикроют от пуль. Мы непобедимы.
      - Действительно, - согласился с ним еще один солдат. - Любая старуха может пролететь над этими пещерами и забросать их бомбами. Мы воины или чиновники, что штаны просиживают?
      Дхартха ткнул пальцем в направлении пилота.
      - Можешь посадить машину вон там, на песок, ближе к скалам, куда не доберутся черви. Мы высадимся, найдем пещеры отступников и выкурим их оттуда. Укротитель Червя, возможно, попытается укрыться и как-то защитить себя, но мы будем убивать его женщин и детей по одному, пока он не выйдет лицом к лицу со мной.
      - И тогда мы его подстрелим, - воскликнул Рауль, и все наемники разразились смехом.
      Дхартха недовольно поморщился. Он старался не слишком задумываться о том, что он делал, о том, почему ему пришлось молить о помощи Аврелия Венпорта. Проблема Селима Укротителя Червя всегда была его частным делом, предметом кровной мести между ними двумя.
      Дзенсуннитские старейшины из дальних деревень не скрывали своего презрения к Дхартхе за его добровольное сотрудничество с нечистыми чужеземцами. Наиб вел дела с чужаками, продавал им столько пряности, сколько они требовали. Он даже ввел чужеземные удобства в своей горной деревне, пренебрегая старыми обычаями. Дхартха понимал, что он, наняв чужеземных наемников для утоления своей личной мести, пренебрег всем, что было когда-то для него свято. Сейчас его не интересовали больше ни обычаи, ни учение буддислама. Он скрипел зубами, понимая, что Хеол проклянет его за такие действия.
      Но зато Селим Укротитель Червя будет мертв.
      Военный транспортный самолет приземлился перед нагромождением скал. Двери открылись, впустив в кабину раскаленный воздух пустыни. Дхартха встал, готовый отдать распоряжения, но наемники Венпорта уже высаживались из машины, не обращая на него внимания. Они громко переговаривались между собой, перевешивали на плечи оружие и проверяли защитные поля. Не прошло и нескольких мгновений, как они уже координирование шли в скалы, изрытые сотами пещер.
      Дхартха почувствовал себя праздным зрителем. Наконец он резко дал команду своим пятерым воинам, и они вместе с ним поспешили вслед за наемниками, стараясь не отстать. Дхартха и его люди тоже хотели участвовать в убийстве.
      Много месяцев шпионы Дхартхи собирали косвенные и прямые сведения, пока не убедились, что точно определили местонахождение логова Укротителя и его шайки. И теперь некому было предупредить этих отступников об опасности.
      Когда наемники ворвались в пещеры, Дхартху поразило, что он не слышит звуков схватки, криков и выстрелов. Неужели эти разбойники спят? Он вошел в пещеры со своими дзенсуннитами.
      Было ясно, что отступники жили именно здесь. Комнаты их были вырублены в песчанике, вокруг виднелись декоративные занавески и даже похищенные плавающие светильники, помимо кухонной посуды и другой хозяйственной утвари.
      Но в комнатах не было ни одного человека. Отступники бежали.
      - Кто-то сказал им, что мы идем, - прорычал капитан наемников. - Это измена. Нас предали.
      - Это невозможно, - парировал наиб Дхартха. - Никто не смог бы добраться до них быстрее, чем ваш самолет. Мы же сформировали воинскую команду всего пятнадцать часов назад.
      Наемники Венпорта с красными от злости лицами собрались в центральном помещении поселения. Они окружили наиба, очевидно, именно его считая виновником неудачи. Один из солдат со шрамом на лбу высказался от имени всех наемников:
      - Тогда объясни нам, человек пустыни, почему они ушли.
      Наиб постарался успокоить свое бурное дыхание. В нем тоже закипали гнев и растерянность. Это было верное место, шпионы не обманули его. Запах жилья, густой и не очень приятный, говорил, что совсем недавно здесь находилось много людей. Это было не ложное поселение, не поселок-призрак.
      - Селим был здесь только что. Он не мог далеко уйти. Но куда они отправились все вместе? Что они хотят найти в пустыне?
      Прежде чем кто-либо успел ответить, послышался отдаленный, слабый, похожий на биение сердца стук… барабана. Вместе со всеми Дхартха бросился к окну и увидел одинокую человеческую фигуру в дюнах. Отсюда человек казался маленьким и беззащитным.
      - Вот он где! - злобно взвыл Дхартха.
      Издавая боевой клич, наемники бросились к самолету.
      - А что, если это западня? - спросил один из солдат.
      - Это всего лишь один человек. Мы можем схватить его и узнать, куда делись остальные, - ответил ему охваченный презрением и яростью наиб.
      Капитан наемников добавил, насмешливо улыбаясь:
      - Мы можем не бояться ничего, что этот сброд пустыни может бросить против нас.
      Наемники бросились сокрушать Селима Укротителя Червя.
 
      Песок мягко проваливался под обутыми в тяжелые ботинки ногами. Полуденное солнце палило без всякого милосердия, словно хотело выжечь все, к чему прикасались его лучи. В этот день никакая тайна, никакая тень не сопутствовали Селиму. Он шел, освещаемый солнцем. Выйдя на простор, он остановился, выставив себя на обозрение всего мира, сел на песок, не скрываясь от ослепительных лучей беспощадного солнца, и, взяв в руки барабан, принялся ждать.
      Наиб Дхартха и его люди не смогут его не заметить.
      Накануне в пещерах поселения отступников творилась невероятная суета. Люди паковали вещи, брали только то, что могло понадобиться им в путешествии в глубины открытой пустыни. Молодые наездники страшились того, что должно было случиться но никто из них не осмелился оспаривать видение вождя или ослушаться его распоряжений.
      Последней уходила Марха. Она приникла к Селиму, и он нежно обнял ее в ответ. Он думал о жизни, которая теплилась в чреве его жены, хотел остаться с ней и, дождавшись рождения ребенка, воспитать его. Но зов Шаи-Хулуда был сильнее. Селим знал, что должен делать. Ему не оставалось иного выбора, кроме как последовать велению Буддаллаха.
      - Я сделала правильный выбор, присоединившись к твоему воинству, - сказала Марха со смешанным чувством печали и восхищения. - Я буду молиться за тебя, за твое спасение, но если произойдет худшее, Селим, то я сделаю так, что твое дитя будет гордиться тобой.
      Он коснулся лица жены, но не стал ободрять ее фальшивой бравадой. Он и сам не знал, что готовит ему Шаи-Хулуд.
      - Позаботься о нашем сыне. - Он нежно дотронулся рукой до ее живота. - Меланжа сказала мне, что ты родишь здорового мальчика. Ты назовешь его Эль-Хайим. Настанет день, когда он по праву станет вождем, если сумеет сделать правильный выбор.
      Лицо Мархи осветилось надеждой, но он велел ей догонять остальных.
      Здесь, среди песков, в полном одиночестве, Селим чувствовал себя слабым и крошечным, но с ним был Шаи-Хулуд. Вся его жизнь, все, что он до сих пор сделал, и все, что он еще пока может сделать, сошлось в этой точке. Сейчас Селим был уверен в своей правоте больше, чем когда испытал первое свое видение почти три десятилетия назад.
      Наиб Дхартха был его заклятым врагом и врагом Шаи-Хулуда. Дзенсуннитский вождь продал душу иноземцам и отдавал им живую кровь Арракиса - меланжу, позволяя ей течь туда, где ее не должно быть. В своих сверхъестественных, обусловленных пряностью видениях он прозревал ландшафты времен с высоты, доступной только богам и их пророкам. И в этих прозрениях Селим видел трагедию, которая приведет к медленной, но верной смерти песчаных червей…
      Сегодняшняя его последняя битва запомнится на много поколений, о ней станут рассказывать истории у огня, она будет передаваться из уст в уста много столетий. Возможно, забудется имя Селима, из памяти после многих пересказов сотрутся подробности, но истина, суть останется верной в этом мифе о пустынных скитальцах. Взывая к этой памяти, люди обрушатся на собирателей пряности с еще большей силой.
      В такой великой перспективе то, что он сегодня сделает, представлялось совершенно неизбежным и необходимым.
      Он видел, как перед входом в пещеры приземлился самолет с войском ненавистных чужеземцев, видел, как они бросились в пещеры, быстро карабкаясь по горным тропинкам. Сколько раз сам Селим использовал эти пещеры как базу для своих военных операций! Он презрительно скривил губы, увидев наиба Дхартху, который навеки опозорил свое имя, путаясь с иностранцами и нанимая солдат на других планетах. Эти хорошо вооруженные наемники передвигались с ловкостью хищных зверей.
      Селиму было отвратительно видеть, как они нагло расхаживают по его дому, по пещерам, где собирались его приверженцы, где они справляли свои нехитрые праздники, где была пещера, в которой они с Мархой любили друг друга. Нет, эти пришельцы недостойны жить.
      Скрестив ноги, он сидел на песке и ждал, когда они закончат обыскивать покинутый поселок. Наконец, охваченный нетерпением и досадой, что его до сих пор никто не видит, он установил в песке барабан и начал ритмично бить в него ладонью. Резкие отрывистые удары отдавались эхом в воздухе и проникали глубоко в песок, из слоев которого были сложены дюны Арракиса.
      Это был резкий зов, даже вызов.
      Селим слышал приглушенные расстоянием крики тревоги и гнева, а потом по тропкам стали спускаться фигуры наемных солдат. Они снова поспешили на борт своего самолета. Взвыли двигатели, в воздух поднялись тучи песка и самолет взмыл вверх.
      Наиб Дхартха и его люди побежали к дюне пешком.
      Селим все сильнее бил в барабан, выбивая из него беспощадный неумолчный ритм. Это был драгоценный инструмент. Селим сделал его собственными руками. Верный Джафар научил его, как делать корпус из металлических полос, а перепонку - из туго натянутой кожи кенгуровой мыши. Барабан служил Селиму много лет. С ним он вызвал многих червей.
      Военный самолет сделал круг над его головой. Машина прошла так низко, что Селим ощутил ветер и жар двигателей. Взметенный песок полетел в лицо, но Селим не стал закрываться. Они могли выстрелить или сбросить бомбу, чтобы убить его. Но пилот, видимо, решил проверить, действительно ли Селим один. Естественно, они заподозрили, что это ловушка, но они не найдут ее. Самолет сделал еще один круг, заложил крутой вираж и приземлился на песке в некотором отдалении от Селима. Из открывшейся двери посыпались солдаты.
      Словно стараясь обогнать солдат, к Селиму через дюну устремились и Дхартха со своими дзенсуннитами. Все эти надменные люди полагали, что знают, как жить в пустыне, но Селим понимал лучше их всех, что человеческая жизнь здесь стоит дешевле самой мелкой песчинки.
      Он продолжал методично бить в барабан. В ответ он всем телом ощущал в глубинах пустыни слабую пока вибрацию. Она становилась все сильнее, все ближе.
      С противоположной стороны бежали дзенсуннитские воины, размахивая оружием. Они забыли даже перейти на сбитый шаг, которому их учили с детства. Селим явственно слышал проклятия, угрозы, оскорбления. Хотя Дхартха был старше всех своих людей, он бежал впереди всех. Как и предполагал Селим, ярость наиба перевесила здравый смысл.
      - Я вызываю тебя, Селим Укротитель Демона! - выкрикнул Дхартха, когда враги были на расстоянии слышимости. Голос его был низким, с налетом наигранной значительности, каким он был, когда наиб ложно обвинил Селима в краже воды. - Ты причинил довольно вреда моему народу, и я явился сам, чтобы положить конец твоей беззаконной жизни.
      Чужеземные солдаты, как их учили, включили свои защитные поля. Селим никогда не сражался в таком щите - ни один уважающий себя воин не станет пользоваться таким прикрытием для трусов, - но теперь он явственно чувствовал могучие подземные толчки, усилившиеся при приближении противника. Они не знали, что их щиты посылают в глубь земли более громкий, более настоятельный вызов Шаи-Хулуда, чем тихий барабан Селима.
      - Но сам ты - муж без греха, коли явился судить меня, наиб Дхартха? - закричал в ответ Селим. Он продолжал бить в барабан. - Ты, человек, который намеренно изгнал из деревни мальчика, заведомо зная, что он невиновен? Ты упорно боролся с Шаи-Хулудом, несмотря на то, что сознавал весь вред, который этим причиняешь. На твоих руках куда больше крови, чем на моих.
      Некоторые дзенсунниты, издав тревожные восклицания, стали указывать руками куда-то вдаль. Селим не повернул головы. Он чувствовал, как усиливается вибрация, чувствовал приближение червей. Множества червей.
      Наемники резко остановились и встревоженно сбились в круг, как напуганные муравьи, когда под их ногами внезапно стал вскипать и дрожать песок. Взревев двигателями, транспортный самолет оторвался от потерявшей опору дюны и поднялся в мутный от пыли воздух.
      Мгновение спустя из-под песка, как ракета, взлетел гигантский червь, привлеченный вибрацией защитных полей и обезумевший от этого сильного звука. Его гигантская пасть нависла над испуганными солдатами и в мгновение ока поглотила их.
      Селим остался сидеть, слушая шорох потревоженного песка и последние отчаянные крики исчезающих в бездонной глотке людей.
      Пилот поднял самолет выше, развернул машину и повел ее на червя, который только что буквально за несколько секунд пожрал почти всех наемников. Пилот выстрелил из носовой пушки и снаряды попали в червя, сорвали с него твердую чешуйчатую кожу, обнажив розовую мягкую плоть. Безглазый червь извивался и бросался вперед в поисках нового врага.
      Когда самолет пошел в новую атаку, из глубин пустыни вынырнул еще один червь. Извивающимся движением он, словно кобра, взвился к небу и ударил несущийся на него самолет. Машина закувыркалась в воздухе и рухнула на землю. Червь мгновенно погрузился под землю и воронка, образовавшаяся от этого движения; всосала в себя остатки боевой машины.
      С другой стороны от Селима дзенсуннитские воины побросали оружие и, поддавшись панике, кинулись бежать. Они оставили наиба один на один с Селимом. Дхартха обернулся и с гневным отвращением посмотрел им вслед.
      Селим не испытывал страха перед Шаи-Хулудом. Он много раз встречался с червями и знал, что приготовил ему Буддаллах.
      - У Укротителя Червя есть только один способ умереть, наиб Дхартха.
      Селим сделал все, что было в его силах, чтобы исполнить предначертанное ему назначение. В глубине души он, правда, понимал, что то, что ему предстоит сделать сейчас, завершит легенду и достигнет гораздо большего, чем вся его прошлая жизнь. Как личность, он выйдет за пределы реальности, он станет мифом. Сказание о Селиме Укротителе Червя и его священных исканиях переживет столетия.
      В это время у места трагедии появилось третье чудовище, которое вынырнуло из-под песка перед бегущими дзенсуннитами. Черви были животными, хорошо знавшими свою территорию, они никогда не нарушали ареала обитания друг друга, но три червя все же откликнулись на призыв Селима. Он сомневался, что кому-нибудь удастся когда-нибудь посмотреть такой спектакль.
      Воины Дхартхи не смогли убежать от третьего червя. Тварь вынырнула из песка и поглотила их, подняв тучу пыли.
      Словно охваченный трансом, Селим продолжал бить в барабан. Дхартха, единственный оставшийся в живых противник, пронзительно что-то кричал Селиму. Наконец песок начал дрожать и под наибом, сигнализируя о приходе четвертого, самого крупного червя. Наиб не выдержал, повернулся и попытался бежать.
      Слишком поздно.
      Дюна стала оползать, и песок начал уходить из-под ног Дхартхи. Тогда наиб оставил бесполезную попытку и повернулся лицом к Селиму. За спинами обоих из глубин возник Шаи-Хулуд, раскрывший исполинскую пасть, наполненную хрустальными зубами.
      Одним глотком червь отправил в свою глотку тонны песка. Наиб Дхартха, скользнув вместе с песком, тоже исчез в этой бездонной яме.
      Но червь продолжал двигаться вперед, продолжал подниматься.
      Селим продолжал держать барабан, пока неимоверно большая тварь поднималась к небу, словно ангел, а из раскрытой пасти невыносимо разило всей меланжей пустынной планеты. Наконец зверь поглотил и его.
      Укротитель Червя отправился в свой последний путь, путь в вечность, в огненную глотку Шаи-Хулуда.
 
      Немного ранее описанных событий унылые члены шайки отверженных, повинуясь приказу вождя, отправились искать новое местоположение для базы в отдаленной части скалистых гор. Марха отстала, так как у нее болела душа за Селима. В ее чреве рос ребенок, и Марха надеялась, что случится чудо и родившийся младенец увидит своего отца. Что бы ни случилось сегодня, но женщина поклялась: их ребенок будет знать все рассказы о Селиме Укротителе Червя.
      Муж объяснил ей, что она должна делать. Она не должна отказываться от своего долга, но истинно верить в дело Селима.
      Она воспринимала его видения за истинные откровения Буддаллаха, поэтому она не могла отринуть их значение ни из удобства, ни из-за любви.
      Чтобы лучше видеть Селима, она поднялась на вершину Игольной горы, главной господствующей высоты всей здешней пустыни. Давно, когда она бежала к отступникам из деревни наиба Дхартхи и искала дорогу в пустыне, Игольная гора была ориентиром, близким к пещерам Селима. Очень немногие, стремившиеся присоединиться к Селиму, доходили сюда, не перехваченные разведчиками Селима. Но Марха сделала это.
      Теперь она смотрела, как Селим сидит один на дюне, бьет в барабан и смотрит в глаза ненавистным врагам.
      Никто из чужеземных наемников и дзенсуннитских предателей Дхартхи даже вообразить себе не мог, что Селим так легко сможет призвать Шаи-Хулуда, разрушительная сила которого многократно превосходила оружие любого солдата в мире. Она видела избиение, видела безумную пляску демонических червей - четырех и всех вместе, - когда они истребляли врагов.
      Потом, с остановившимся сердцем и духом впав в отчаяние, она смотрела, как самый большой из червей, воплощение Шаи-Хулуда, вырос из песка, чтобы пожрать заклятого врага Селима - наиба Дхартху, а потом и ее возлюбленного Селима.
      Она издала пронзительный крик овдовевшей жены, а потом замолчала, пытаясь обрести внутренний покой. Шаи-Хулуд приобщил великого Укротителя Червя к своей плоти, и отныне Селим будет жить вечно, как неотъемлемая часть их бога. Достойный конец для мужчины - для героя.
      И прекрасное начало легенды.

      Люди - рабы своей смертности, с момента рождения до момента смерти.
      Религиозные этюды Тлулакса
 
      Несомненно, где-то существовали более старые, более потрепанные космические корабли, чем этот, летавшие по трассам Лиги Благородных, но Норме до сих пор не приходилось их видеть. По сравнению с этим корытом старая развалина, которую Аврелий купил для ее экспериментов, был просто чудом современной техники.
      Покинув орбиту вокруг Поритрина, старый корабль завибрировал, набирая скорость и выходя в открытый космос. Голый интерьер отдавал затхлым воздухом, человеческим потом и несвежей пищей. На стенах и на полу были видны пятна, которые были кое-как затерты, но не отчищены. Видимо, этот корабль перевозил рабов, хотя сейчас его единственными пассажирами были Норма и два сопровождавших ее драгунских гвардейца.
      Это будет долгое, утомительное путешествие, усугубляющее стыд и унижение Нормы.
      Двое гвардейцев с хмурыми непроницаемыми лицами сидели на длинной металлической скамье. Они явно недоумевали, чем они провинились перед лордом Бладдом, что он отправил их в это долгое и скучное путешествие. Ящики с багажом, включая вещи Нормы, были просто составлены у стен коридора. Она удивлялась, что одновременно с ней этим же кораблем не депортировали и Тука Кидайра.
      Открытый пассажирский отсек был наполнен полками и скамьями. Кроме того, Норма успела увидеть полки в нижних грузовых отсеках, похожие на лежанки. Таким образом увеличивалась емкость судна - этот аскетический корабль мог взять на борт не менее тысячи человек.
      - Это невольничий корабль? - спросила она одного из драгун.
      Он окинул Норму взглядом из-под тяжелых век и не ответил. Ему не приказывали отвечать на вопросы.
      Норма живо представила себе тесно набитых сюда как сельди в бочке буддисламских пленников, захваченных на какой-нибудь отдаленной планете и насильно привезенных на Поритрин. Она почти физически ощутила их жалкое, почти призрачное существование. На этих палубах умирали люди.
      По ассоциации она задумалась и о другом. Да, ее везли на корабле против ее воли, но ее везли домой, пусть даже это был акт немилости. Мать, конечно, не преминет сделать все, чтобы Норма до конца осознала себя неудачницей и ошибкой природы. Ну, в конце концов, все могло быть намного хуже. Вздохнув, она пожалела, что здесь нет Аврелия, который составил бы ей компанию на это долгое путешествие.
      Она поерзала на скамейке, которая от этого не стала удобнее. Ей нечем было заняться, развлечений на этом судне тоже как будто не предвиделось. Но, в конце концов, это был не туристический круиз.
      Творческие поиски силой воображения обычно помогали Норме забывать о физических неудобствах. Однако теперь, когда ее работа была украдена, а жизнь разрублена пополам, она невольно обращала внимание на окружающее и на уродство собственного тела.
      Чтобы отвлечься, она начала играть с камнем су, подаренным ей Аврелием Венпортом. Хотя этот камень так и не оказал на нее стимулирующего телепатического действия, она любила память, которую он пробуждал в ее душе. Норма закрыла глаза, и все вычисления, которые она производила, вдруг возникли в окне ее памяти. Длинные ряды и колонки цифр и математических символов выстраивались в боевые порядки в космосе, напротив иллюминатора.
      Несмотря на все свои старания, савант Хольцман так и не сумел отнять у Нормы суть ее достижения. Все это осталось в запутанных лабиринтах ее разума, она могла вспомнить каждую деталь, все, что надо было помнить о работе по свертыванию пространства. Просматривая свои ментальные архивы, она получала своеобразное удовольствие от манипуляций с вычислениями; ей нравилось видеть, как числа и символы появлялись и исчезали в уравнениях по ее желанию. Это была ее сокровенная вселенная, куда не мог заглянуть ни один посторонний человек. Правда, иногда ей хотелось разделить этот мир с Аврелием.
      По крайней мере я осталась жива. По крайней мере я все еще свободна.
      Откуда-то издалека она вдруг услышала чей-то громкий скрипучий голос. Почему-то ей показалось, что это голос матери, укоряющей ее за еще одну проявленную слабость. Словно в каком-то абсурдном сне, Зуфа Ценва летела в космосе рядом с кораблем и заглядывала в иллюминатор горящими глазами, похожими на два маленьких красных солнца.
      Внезапно Норма вышла из транса, в котором пребывала, и поняла, что кругом творится какой-то хаос. Драгунские гвардейцы вскочили со скамьи и что-то кричали на галахском языке. А сам невольничий корабль явно сбился с курса. Старые изношенные двигатели завывали, перегреваясь от нагрузки, так как пилот пытался резко изменить направление полета. Потеряв равновесие, Норма ткнулась в стенной иллюминатор и с удивлением обнаружила, что за бортом действительно находятся два красных глаза, но они принадлежали отнюдь не ее матери. Этот жуткий взгляд принадлежал какому-то механическому монстру, похожему на гигантскую оранжево-зеленую доисторическую птицу, а матери не было поблизости и некому было направить против этого чудовища колдовскую силу.
      Невольничье судно со скрежетом завибрировало и сменило курс. Механическая птица на некоторое время отстала, Норма увидела дюзы странного корабля, который вдруг начал делать круг. На какое-то время Норма потеряла механического зверя из виду. Гвардейцы снова что-то закричали, а корабль опять резко тряхнуло и установленные в отсеках ящики посыпались друг на друга, разбив, кроме всего прочего, бутылки с поритринским ромом.
      Норма перебежала к иллюминаторам в противоположной стенке корабля.
      Какая-то невидимая сила снова толкнула корабль с такой силой, что все его конструкции завибрировали. Казалось, будто какой-то великан ударил гигантским молотом по исполинской наковальне. Норма упала на рифленую металлическую палубу.
      Когда она снова смогла подобраться к иллюминатору, она опять увидела чудовище, несущееся на их корабль, как ястреб, охотящийся на беззащитного голубя.
      Огромная машина открыла свою страшную пасть, обнажив ряд громадных острых искусственных зубов, каждый величиной с дверь. Норме потребовалось некоторое усилие, чтобы убедить себя в том, что она не бредит.