Вчера ночью и сегодня утром я мысленно провел еще несколько линий, но, прежде чем мне удалось составить более-менее приемлемую схему, к нам пожаловал гость.
      Я пролаял два раза, когда раздался звонок. Джек открыл дверь. Высокий, солидный человек, с темными волосами, улыбаясь, стоял на пороге.
      – Привет, – произнес он, – меня зовут Ларри Тальбот. Я ваш новый сосед и счел возможным засвидетельствовать свое почтение.
      – Не хотите ли войти и выпить со мной чашечку чаю? – спросил Джек.
      – Благодарю.
      Джек провел его в гостиную и, извинившись, вышел на кухню. Я остался наблюдать. Тальбот несколько раз взглянул на свою ладонь. Потом внимательно осмотрел меня.
      – Славный парень, – сказал он.
      Я открыл пасть, вывалил наружу язык и часто задышал. Но не подошел к нему. Что-то такое было в его запахе – какой-то намек на дикость, который меня озадачил.
      Джек вернулся с чаем и печеньем, и они некоторое время болтали – о соседях, о погоде, о недавней вспышке серьезных ограблений, об убийствах. Я наблюдал за ними – двое солидных мужчин, у обоих в лице что-то от хищника, – они прихлебывали чай и рассуждали об экзотических цветах, которые выращивал Тальбот, о том, каково им будет в этом климате, даже в доме.
      Затем с чердака донесся ужасный треск. Я немедленно покинул комнату, и, стремительно огибая углы, понесся прыжками по лестнице. Тварь стояла перед распахнутой дверью Шкафа.
      – Свободна! – объявила она, разминая лапы, складывая и расправляя черные чешуйчатые крылья. – Свободна!
      – Черта с два! – оскалившись, я прыгнул.
      Я ударил ее, отбросив обратно в шкаф. Полоснул зубами дважды, слева и справа, когда она попыталась схватить меня. Припал к полу и укусил за ногу. Потом снова бросился на нее и она отпрянула к задней стенке своей тюрьмы, оставив в воздухе густой запах мускуса. Я навалился на дверь, захлопнул ее и попытался закрыть щеколду лапой. Как раз в этот момент вошел Джек и сделал это вместо меня. В правой руке он небрежно держал нож.
      – Ты образцовый сторожевой пес, Нюх! – провозгласил он.
      Через секунду появился Ларри Тальбот.
      – Проблемы? – спросил он. – Могу ли я чем-либо помочь?
      Джек в одно мгновение спрятал нож и обернулся.
      – Нет, спасибо, – ответил он. – Это не так серьезно, как могло показаться по шуму. Вернемся к нашему чаю?
      Они вышли. Я последовал за ними вниз по лестнице, Тальбот двигался так же бесшумно, как и мой хозяин. У меня почему-то возникло ощущение, что он – участник Игры и что этот инцидент убедил его и в нашей к ней причастности. Уходя, он сказал:
      – Предвижу, что нам предстоят трудные дни, прежде чем истечет этот месяц. Если вам понадобится помощь, – любая – можете на меня рассчитывать.
      Несколько долгих мгновений Джек изучающе смотрел на него, потом ответил:
      – Вы так говорите, даже не зная моих убеждений?
      – Думаю, я их знаю, – ответил Тальбот.
      – Но каким образом?
      – Хороший у вас пес, – сказал Тальбот. – Умеет закрывать двери.
      С этим он ушел. Я проводил его до дома, конечно, чтобы посмотреть, действительно ли он живет там, где сказал. Убедившись в том, что так оно и есть, я понял, что мне предстоит провести новые линии. Занятно, однако.
      Он ни разу не обернулся и не посмотрел назад, но я не сомневался, он знает, что я всю дорогу шел следом.
      Позже я лежал во дворе, делал расчеты. Задача усложнялась. Послышались шаги. Приблизились. Замерли.
      – Хороший пес, – услышал я голос, который мог принадлежать очень древнему джентльмену. Это был Друид. Что-то он швырнул через садовую ограду во двор и это что-то шлепнулось на землю рядом со мной. – Хороший пес, – повторил он и пошел дальше, а я обследовал предмет. Это был кусок мяса. Только самая неразборчивая бездомная собака не усомнилась бы в нем, хотя он благоухал экзотическими приправами.
      Я осторожно отнес его под дерево и закопал.
      – Браво! – послышался сверху шипящий голос. – Я был уверен, что ты на это не клюнешь.
      Я взглянул вверх. Вокруг ветки над моей головой обвился Шипучка.
      – Ты давно там? – спросил я.
      – С тех пор как пришел ваш первый гость – тот, высокий. Я за ним следил. Он в Игре?
      – Не знаю. Думаю, это возможно, но трудно сказать наверняка. Какой-то он странный. Похоже, у него нет компаньона.
      – Может быть, он сам себе лучший друг. Кстати…
      – Да?
      – Компаньонка сумасшедшей ведьмы, наверное, как раз сейчас испускает дух.
      – В каком смысле?
      – Трам, бам, бух!
      – Не понимаю.
      – В буквальном смысле. Кошку в колодец – плюх.
      – Кто ее сбросил?
      – Маккаб, ни совести, ни стыда.
      – Где?
      – Около уборной, дерьмо в воде. В колодец за домом Сумасшедшей Джил. Полагаю, не дает ему пересохнуть.
      – Почему ты мне рассказал? Ты же ни с кем не дружишь.
      – Я уже участвовал в Игре, – прошипел он. – Я знаю, что еще слишком рано устранять игроков. Следует подождать, пока не умрет луна. Но Маккаб и Моррис – новички.
      Я вскочил и стремглав помчался к холму.
      – Кошка, кошка, промочила ножки, – распевал он мне вслед.
      Я взлетел на холм, потом припустил вниз, к дому Сумасшедшей Джил. Окружающий пейзаж слился в одно туманное пятно. Я прорвался сквозь изгородь и через секунду увидел вблизи дома обложенное камнем и накрытое крышей сооружение со стоящим на краю ведром. Я бросился к нему, вскочил на край и глянул вниз. Из глубины слышался тихий плеск.
      – Серая! – позвал я.
      Едва слышное «Здесь!» донеслось до меня.
      – Отодвинься в сторону! Я бросаю ведро! – крикнул я.
      Плеск стал громче и живее. Я столкнул ведро в колодец. Было слышно, как оно, раскручиваясь, опускается все ниже и вот, наконец, ударилось о воду.
      – Забирайся в ведро! – крикнул я.
      Если вы когда-нибудь пробовали вертеть лапами ручку колодезного барабана, то вы знаете, какая это нелегкая работа. Прошло много, много времени, пока я поднял ведро и Серая Метелка насквозь промокшая и задыхающаяся смогла выбраться на край колодца.
      – Как ты узнал? – спросила она.
      – Шипучка видел, понял, что время выбрано неудачно, рассказал мне. Она отряхнулась, принялась вылизывать свой мех.
      – Джил украла собранные травы у Морриса и Маккаба, – говорила она, продолжая приводить себя в порядок. – Но в дом не входили. Оставили их на крыльце. Должно быть, Ночной Ветер засек нас. Что-нибудь новенькое есть?
      Я рассказал ей о визите Бубона вчера ночью и Тальбота сегодня утром.
      – Я пойду с тобой, – сказала она. – Позже. Когда отдохну и просохну. Мы проверим склеп Графа. – А пока, – продолжала она, – мне необходимо теплое местечко и немного кошкиной дремы.
      – Я тоже должен кое-что проверить.
      – Пока.
      Когда я пробирался сквозь изгородь, она окликнула меня:
      – Кстати, спасибо.
      – De nada , – ответил я и отправился на вершину холма.

      Вчера ночью мы добыли еще несколько ингредиентов, необходимых хозяину для волшебных церемоний. Когда мы остановились на каком-то углу в Сохо , к нам, выйдя из тумана, приблизились Великий Детектив и его спутник.
      – Добрый вечер, – поздоровался Великий Детектив.
      – Добрый вечер, – ответил Джек.
      – Не найдется ли у вас огонька?
      Джек протянул ему коробку восковых спичек.
      Пока он раскуривал трубку, они смотрели друг другу в глаза.
      – Вокруг полно дежурных полицейских.
      – Да.
      – Могу предположить, что-то происходит.
      – Очевидно.
      – Вероятнее всего, это связано с убийствами.
      – По-видимому.
      Он вернул спички.
      Этот человек, как я заметил, слушая собеседника, пристально всматривается в его лицо, одежду, ботинки. Такой сосредоточенности и концентрации внимания я никогда прежде не наблюдал. Да это и вообще человеку не свойственно. Только собака, притом сторожевая, способна оценить подобные качества.
      – Я вас замечал здесь и раньше.
      – А я – вас.
      – Вероятно, мы снова встретимся.
      – Возможно.
      – Будьте осторожны. Стало опасно.
      – Вы тоже берегите себя.
      – О, непременно. Спокойной ночи.
      – Спокойной ночи.
      Я воздержался от желания порычать, чтобы произвести впечатление, хоть у меня и мелькнула такая мысль. Еще долго после того, как они скрылись из виду, я прислушивался к их шагам.
      – Нюх, – сказал Джек, – запомни этого человека.
      Где-то на нашем долгом, долгом пути к дому, распластав неподвижные крылья, пролетел филин. Может это был Ночной Ветер? Под мостом сновали крысы, и я вспомнил Бубона. В Темзе плавали звезды, а в воздухе было густо от запахов.
      Я поспевал за широким шагом Джека, умудряясь в то же время обследовать по дороге каждого спящего на улице, скорчившегося в своем укрытии. Временами мне казалось, что за нами следят, но доказательств не было. Очень может быть, что само наше движение по октябрю уже порождало беспокойство. Разумеется, положение дел будет и дальше ухудшаться, прежде чем все войдет в обычную колею – если это вообще когда-нибудь произойдет…
      – А, Джек! – раздался слева от нас голос. – Добрый вечер.
      Джек замедлил шаг, обернулся, готовый в любой момент выхватить нож.
      Ларри Тальбот шагнул из темноты, поднося руку к полям шляпы.
      – Мистер Тальбот… – начал Джек.
      – Называйте меня «Ларри». Пожалуйста.
      – Ну-да, вы же американец. Добрый вечер, Ларри. Что вы здесь делаете так поздно?
      – Гуляю. Подходящая ночь для прогулки. У меня бывает бессонница. Вы были в городе?
      – Да.
      – И я тоже. Встретил самого Великого Детектива и его друга. Он попросил у меня огонька.
      – Вот как?
      Ларри взглянул на свою ладонь, и, по-видимому, удостоверившись в чем-то, продолжал:
      – Предполагаю, что он участвует в расследовании последних убийств… еще одно произошло сегодня ночью, насколько мне известно. Вы что-нибудь слышали?
      – Нет.
      – Он призвал меня быть осторожным. Полагаю, это хороший совет для всех нас.
      – Как вы думаете, есть ли у него какие-нибудь реальные ключи к разгадке?
      Ларри покачал головой:
      – Трудно понять, что думает этот человек. Его партнер, однако, пробормотал что-то насчет собак.
      – Интересно.
      – Я пройду с вами часть обратного пути, если не возражаете.
      – Разумеется.
      – Осталось еще восемь дней до того, как умрет луна, – произнес Джек через некоторое время. – А вы наблюдаете за луной, Ларри?
      – Очень даже, – прозвучало в ответ.
      – Мне следовало догадаться.
      Довольно долго мы шли молча. Ларри шагал так же широко, как Джек.
      – Вы знакомы с неким Графом? – неожиданно спросил Ларри. Джек ответил не сразу.
      – Я о нем слышал, но никогда не имел удовольствия встречаться – произнес он медленно.
      – Он появился в городе, – сказал Ларри. – У нас с ним давние отношения. Я всегда могу определить, что он где-то поблизости. Полагаю, он Открывающий.
      Джек промолчал. Я мысленно вернулся во вчерашний день, когда мы с Серой Метелкой пошли после обеда по маршруту, показанному мне Бубоном. Она рискнула спуститься в склеп и пробыла там довольно долго, бесшумная, как все кошки, потом появилась наверху, где я ее ждал, и сказала:
      – Крыса была права. Там внизу, стоит красивый гроб, на паре козел. И открытый сундук, в котором одежда на смену и некоторые личные вещи.
      – Зеркала нет?
      – Зеркала нет. А Игла висит сверху, среди корней.
      – Значит, Бубон не обманул, – сказал я.
      – Никогда не доверяй крысе, – молвила Серая Метелка. – Ты говорил, что он тайком пробрался в ваш дом и вынюхивал кругом. А что если это и была настоящая причина его визита и он предложил информацию только затем, чтобы скрыть ее, раз уж ты его поймал?
      – Я думал об этом, – ответил я. – Но я услышал, как он вошел, и знал точно, где он находится. Все, что ему удалось увидеть, – это Тварей в Зеркале.
      – Тварей в Зеркале?
      – Да. У вас их разве нет?
      – Думаю нет. А что они делают?
      – Ползают.
      – О!
      – Пойдем. Я тебе покажу их.
      – Ты уверен, что это прилично?
      – Уверен.
      Потом, в доме, она уперлась лапой в свое отражение и сказала, глядя в Зеркало:
      – Ты прав. Они – ползают.
      – Они еще и цвет меняют, когда приходят в возбуждение.
      – Где вы их взяли?
      – В заброшенной деревне в Индии. Все умерли от чумы или сбежали.
      – У них, наверное, есть какое-то применение…
      – Да, они липкие.
      – О!
      Я проводил ее к дому Джил, и, прощаясь, она сказала:
      – Боюсь, я не могу пригласить тебя зайти или показать тебе что-нибудь из наших вещей.
      – Не беспокойся.
      – Ты сегодня ночью будешь вынюхивать?
      – Придется идти в город.
      – Желаю удачи.
      Мы расстались с Ларри на перекрестке у его дома и вернулись к себе. Во дворе, я учуял запах филина и увидел Ночного Ветра, сидящего на ветке того самого дерева, которое раньше навестил Шипучка. Может его оставили сторожить? Я проворчал «Добрый вечер» и, не получив ответа, поспешил в дом, дабы подтвердить или опровергнуть свои опасения. Но внутри никого не было и никем посторонним не пахло. И все было, как надо. Значит, просто шпионил. Когда делать нечего, мы наблюдаем друг за другом.
      Джек ушел заниматься своими приобретениями. Я предался собачьей дреме в гостиной.

      Весь день шел дождь, поэтому я почти не выходил. А если выходил, то недалеко. Никто мне не встретился. Я совершил больше обходов дома, чем обычно, отчасти от скуки. Не без пользы.
      Когда я зашел в подвал, Тварь вела себя необычно тихо. Скоро я понял почему. У нас протекла крыша. Вода просочилась у стенки, сбежала по просевшей балке, и на расстоянии нескольких футов от нее уже образовалась лужа, которая постепенно росла. Одно мокрое псевдощупальце вытянулось в направлении Круга, ему оставалось еще дюймов десять продвинуться, после чего Круг был бы прорван.
      Я взвыл долгим, громким, заунывным воем, подходящим как раз для таких случаев. Потом прыгнул на мокрую полоску и стал кататься в ней, впитывая воду своей шерстью.
      – Эй! – закричала Тварь. – Прекрати! Этому суждено было случиться!
      – И этому тоже! – огрызнулся я и стал кататься в самой луже, стараясь впитать воду.
      Промок насквозь. Потом покатался по сухому полу, размазывая влагу в таком месте, где она испарится без вреда.
      – Проклятый пес! – оскалилась Тварь. – Еще несколько минут, и мне бы удалось вырваться!
      – Наверное, это просто неудачный для тебя день, – ответил я.
      На лестнице раздались шаги, вошел Джек и, увидев, что произошло, пошел за шваброй. Вскоре он уже убирал остаток лужи и выжимал тряпку в раковину, а Тварь кипела от ярости и становилась розовой, голубой и бледно-зеленой. Потом он подставил под капли ведро и велел позвать его, если появятся еще протечки.
      Но больше их не было. Я проверял регулярно всю вторую половину дня. С наступлением темноты дождь прекратился, но я подождал еще несколько часов – чтобы быть уверенным, – прежде, чем вышел из дому.
      Прежде всего я выкопал уже ставшим скользким кусок отравленного мяса, который закопал днем раньше. Я взял его и, подойдя к дому Оуэна, положил на виду у входной двери. В доме было темно, и Плута нигде не было видно, поэтому я немного порыскал вокруг.
      Под старым дубом на заднем дворе я обнаружил восемь больших плетеных корзин разной степени завершенности и еще семь поменьше. Вокруг лежало много толстых веревок, неподалеку стояла лестница. Производство у замухрышки налажено неплохо…
      Я вышел со двора в поле. По дороге снова начал накрапывать дождь. Черные тучи закрыли часть неба, в них мелькнуло короткое бледное свечение, за которым последовали глухие раскаты грома.
      Продолжив путь, я, наконец, приблизился к месту обитания Доброго Доктора . Скопление густых низких облаков было теперь прямо над моей головой. Вдруг из них вылетел огненный трезубец и, упав вниз, заплясал среди громоотводов на крыше. Тут же раздался треск, и окна в подвальном этаже засияли ярче.
      Весь обратившись в слух, я затаился в траве. В доме мужской голос прокричал что-то насчет лейденских банок, вслед затем повторилось еще более интенсивная вспышка, сопровождавшаяся треском, еще одна дьявольская чечетка огня на крыше, крики, языки пламени из окон. Я подполз ближе и заглянул внутрь. Высокий человек в белом халате стоял ко мне спиной, наклонившись над чем-то, лежащим на длинном столе; его фигура закрывала от меня объект его внимания. Маленький скособоченный человечек скорчился в дальнем углу, глаза его бегали, а руки совершали нервные движения. Сверкнула еще одна вспышка, раздался еще один громовой удар. Электрические разряды плясали над столом с аппаратурой справа от высокого. Они на некоторое время лишили меня способности видеть. Высокий что-то прокричал и отодвинулся в сторону, маленький поднялся и начал плясать вокруг. Нечто, лежащее на столе, накрытое, как я теперь разглядел, простыней, задергалось. Это было похоже на большую ногу под тканью. Еще раз ослепительно сверкнуло и оглушающе затрещало. Комната за окном на мгновение превратилась в преисподнюю. Сквозь все эти помехи мне показалось, что нечто большое и напоминающее человека пытается сесть на столе, но его очертания скрывала развевающаяся простыня.
      Я отпрянул от окна, потом, не оглядываясь, побежал прочь. А с небес все падал огонь. Я выполнил свой долг: наблюдений для одной ночи более чем достаточно.
      Теперь я держал путь вдоль следующей линии – от дома Доброго Доктора до дома Ларри Тальбота. Я вышел из зоны дождя и отряхнулся. Дом Ларри был ярко освещен. Возможно, Ларри действительно страдает бессонницей.
      Я несколько раз обошел дом кругом и решил обследовать маленькую башенку у задней стены. Внутри, на засохшей грязи, я обнаружил отпечаток крупной лапы, показавшийся мне идентичным отпечатку, который я видел у своего дома.
      Потом я подошел к дому, встал на задние лапы, и, опираясь передними о стену, заглянул в окно. Пустая комната. Таким же образом я обследовал еще два окна. В последнем я увидел комнату со стеклянным потолком, заполненную растениями. Ларри был там, он стоял, уставившись в глубину огромного цветка, и улыбался. Его губы шевелились, и хотя я смог расслышать тихие звуки, но не мог разобрать слов. Огромный цветок двигался перед его лицом – то ли от воздушных потоков, то ли по его воле. Он все продолжал что-то шептать, и я, отвернулся: многие люди разговаривают со своими растениями.
      Потом я попытался сориентироваться, насколько возможно, и пройти по прямой линии от дома Ларри к склепу Графа. Сначала я подошел к разрушенной церкви и остановился там, стараясь увидеть остальную часть схемы. Тем временем на востоке начало слабо светлеть.
      Я лежал и гадал, как вдруг большая летучая мышь – гораздо более крупная, чем Игла, – подлетела с севера и нырнула за большое дерево. Я ждал ее появления с обратной стороны, но его не последовало. Вместо этого, я услышал легкие шаги и из-за дерева вышел человек в черном.
      Я уставился на него. Он резко повернулся ко мне и спросил:
      – Кто здесь?
      Я внезапно почувствовал себя в высшей степени незащищенным. Инстинкт подсказал мне единственно возможную в данной ситуации роль. Издав серию идиотских повизгиваний, я ринулся вперед, отчаянно махая хвостом, бросился перед ним на землю и стал кататься, подобно какому-нибудь бродяге, до смерти истосковавшемуся по вниманию человека.
      Его ярко-красные губы искривились в мимолетной улыбке. Затем он наклонился и почесал меня за ушами.
      – Славный песик, – сказал он медленно хрипловатым голосом.
      Потом похлопал меня по голове, выпрямился и пошел к склепу. Дойдя до него, остановился. И через мгновение там, где он стоял, уже никого не было.
      Я решил, что пора и мне убираться. Его прикосновение было странно холодным.

      Свежее утро. Завершив обход, я вышел во двор. Не смог обнаружить ничего особенного и пустился в направлении дома Доброго Доктора. Когда я трусил по дороге, услышал знакомый голос из маленькой рощицы справа от меня:
      – Вон, сэр, та самая собака.
      – Как ты можешь быть уверен? – прозвучало в ответ.
      – Я записал некоторые приметы, и они совпадают: он так же прихрамывает на левую переднюю лапу, у него тоже порвано правое ухо…
      …Старые боевые раны – разборки с глупым парнем в Вест-Индии. Очень давно…
      Конечно, это беседовали Великий Детектив и его компаньон.
      – Вот молодец, – услышал я. – Хороший пес. Славный пес.
      Я вспомнил свое вчерашнее представление, замахал хвостом и постарался принять самый дружелюбный вид.
      – Славный пес, – повторил Великий Детектив. – Покажи нам, где ты живешь. Отведи нас домой.
      С этими словами он погладил меня по голове, его руки были гораздо теплее, чем у вчерашнего джентльмена.
      – Домой. Теперь иди домой.
      Припомнив Серую Метелку в колодце, я привел их к дому Морриса и Маккаба. Подождал вместе с ними на крыльце, пока не услышал приближающиеся шаги в ответ на их стук. Тогда я убежал и срезал дорогу по прямой к склепу Графа. Результат получился интересный. И стал еще интереснее, когда я провел линию оттуда до дома Доброго Доктора.
      После этого я провел еще несколько линий и получил тот же результат.

      Неторопливый день. Тварь в Круге попробовала стать борзой. Но меня никогда не привлекали слишком тощие леди. Несколько раз рычал на Тварь на Чердаке. Наблюдал за ползучими Тварями. Смотрел, как Джек забавляется со своими приобретениями. Еще слишком рано для того, чтобы по-настоящему их использовать.
      Потом Серая Метелка рассказала мне, как Ночной Ветер схватил Шипучку, полетел с ним над Темзой и там далеко от берега, бросил его в воду. После беднягу прибило к берегу. Ему пришлось долго ползти обратно. Неизвестно, в чем причина их ссоры.
      Еще узнал о нескольких случаях неожиданного серьезного заболевания малокровием среди соседей. К счастью Граф не занимается собаками.
      Вечером принес Джеку тапочки и лежал у его ног возле жарко пылавшего камина, а он курил трубку, потягивал шерри и читал газету. Он зачитывал вслух все, что писали об убийствах, поджогах, членовредительстве, тяжких ограблениях, осквернении церквей и необычных кражах. Приятно иногда просто так посидеть и насладиться домашним уютом.

      Сегодня опять приходил Великий Детектив. Я увидел его мельком, из-за изгороди, где как раз закапывал кое-что. Он меня не заметил.
      Потом Серая Метелка рассказала мне, что он заходил в дом Оуэна. Ни его, ни Плута дома не было, и он немного пошарил вокруг и обнаружил плетеные корзины. Его помощник, сообщила Серая Метелка, повредил себе кисть, когда его послали залезть по лестнице на дуб, чтобы проверить прочность некоторых веток, а он оттуда свалился. К счастью, он приземлился на кучу омелы, а то могло быть и хуже.
      В тот вечер, когда я совершал очередной обход, я услыхал, как кто-то скребется в окно наверху. Я подошел и выглянул. Сперва я ничего не увидел, а потом разглядел маленькую тень, метавшуюся взад и вперед.
      – Нюх! Впусти меня! Помоги! – кричала тень.
      Это был Игла.
      – Очень нужно всех вас в дом приглашать! – ответил я.
      – Вот так храбрец! Я всего лишь летучая мышь! Я даже томатный сок не люблю! Пожалуйста!
      – Что случилось?
      Громкий щелчок донесся до меня из-за стены.
      – Это викарий! – закричал Игла. – Он свихнулся! Впусти меня!
      Я отодвинул лапой засов и толкнул раму. Она приоткрылась на несколько дюймов, и он очутился в доме. Тяжело дыша, упал на пол. Снаружи раздался еще один щелчок.
      – Я не забуду этого, Нюх, – сказал он. – Дай минуту отдышаться…
      Я дал ему две, после чего он зашевелился.
      – У вас есть здесь какие-нибудь жуки? – спросил он. – У меня такой активный метаболизм, а мне пришлось потратить много энергии.
      – Чтобы поймать их, потребуется немало усилий, – ответил я. – Они довольно быстро бегают. Как насчет фруктов?
      – Фрукты – это тоже неплохо…
      – На кухне стоит ваза с фруктами.
      Он слишком устал, чтобы долететь туда, а я боялся взять его в пасть, он казался мне слишком хрупким. Поэтому я позволил ему вцепиться мне в шерсть.
      Пока я спускался по лестнице, он повторял:
      – Свихнулся, свихнулся…
      – Расскажи мне об этом, – попросил я, пока он пировал, лакомясь сливой и парой виноградин.
      – Викарий Робертс пришел к убеждению, что в округе происходит нечто неестественное, – начал Игла.
      – Как странно. Что могло навести его на такую мысль?
      – Мертвецы, в которых не осталось ни капли крови, и люди, страдающие малокровием, – все они видели очень яркие сны с участием летучих мышей. Нечто в этом роде.
      Я много раз встречал викария Робертса во время своих рысканий – маленький толстый человечек с пушистыми бакенбардами. У него старомодные очки с квадратными стеклами в золотой оправе. Мне говорили, что в кульминационные моменты своих проповедей он часто сильно краснеет и брызгает во все стороны слюной и что иногда он подвержен приступам конвульсий, за которыми следуют потеря сознания и странные взрывы эмоций.
      – Вполне допустимые мысли для человека с истерическими наклонностями, – сказал я.
      – Наверное. Во всяком случае, он в последнее время приобрел привычку бегать ночью по приходу, вооружившись арбалетом и колчаном со стрелами – он называет их «летающие колья». Я слышу стук в дверь! Держу пари, это он! Спрячь меня!
      – Нет необходимости, – ответил я. – Хозяин не позволит явному безумцу, имеющему опасное оружие, войти и обыскать дом. Наш дом – это место, где царят покой и благопристойность.
      Дверь открылась, и я услышал, как они тихо разговаривают. Потом викарий повысил голос. Джек, будучи джентльменом, отвечал своим мягким, вежливым тоном. Викарий стал кричать о Порождениях Ночи, Нечестивых Обрядах, Оживших Богохульствах и Тому Подобных Вещах.
      – Вы предоставили ему убежище! – слышал я его крик. – Я иду за ним!
      – Вы никуда не пойдете, – отвечал Джек.
      – У меня есть моральное право на обыск, и, будь я проклят, если не пройду! – сказал викарий.
      Затем я услышал возню.
      – Прошу прощения, Игла, – сказал я.
      – Конечно, Нюх.
      Я выбежал в прихожую, но Джек уже закрыл и запер на засов дверь. Он улыбнулся, увидев меня. За его спиной раздались удары в дверь.
      – Все в порядке, Нюх, – сказал он. – Я не собираюсь спускать на беднягу собак. Гм… И где же твой друг?
      Я взглянул в сторону кухни. Джек прошел туда, опередив меня на несколько шагов. Когда я вошел, он уже скармливал Игле виноградину.
      – «Порождение Ночи», – сказал он. – «Ожившее Богохульство». Ты здесь в безопасности. Ты можешь даже съесть персик, если хочешь.
      Он вышел, насвистывая. Стук в дверь продолжался еще минуту-другую, потом прекратился.
      – Что делать с этим человеком, как ты считаешь? – спросил Игла.
      – Не надо попадаться ему на глаза. По-моему.
      – Легко сказать. Вчера он выстрелил в Ночного Ветра, а недавно два раза стрелял в Плута.
      – Почему? Они же не принадлежат к кровопийцам.
      – Он заявил, будто у него было видение о сообществе мерзких особей и прирученных ими животных, они якобы готовят некое психическое действо, которое сделает их врагами и поставит под угрозу безопасность человечества. Дело вампиров явилось первым «знаком», как он выразился, что это правда.
      – Интересно, какой сплетник послал ему это видение.
      – Трудно сказать, – ответил Игла. – Но вполне возможно, завтра он будет стрелять в тебя или в Джека.
      – Возможно, прихожане пошлют его на Континент, – предположил я, – на какие-нибудь целебные воды. Нам осталось примерно две с половиной недели.
      – Сомневаюсь, что они это сделают. Мне кажется, он завербовал нескольких помощников, хвастаясь своими видениями. Сегодня ночью он не единственный, кто вооружился арбалетом.
      – В таком случае, нам, наверное, придется узнать, кто эти люди, где они живут, и не спускать с них глаз.
      – Я лично использую эхолокацию, но я уловил твою мысль.
      – Ночной Ветер и Плут уже, очевидно, все знают. Я предупрежу Серую Метелку, если ты оповестишь Шипучку и Бубона.
      – А как насчет Тальбота?
      – Насколько мне известно, у Ларри Тальбота нет другого компаньона, кроме растений. Думаю, он способен сам о себе позаботиться.
      – Ладно.
      – …И нам всем следует договориться сообщать друг другу о том, кто они и где живут. Подобным типам все равно, каких убеждений ты придерживаешься.
      – В этом я с тобой согласен.
      Позже я проверил окрестности и не обнаружил поблизости личностей с арбалетами. Тогда я снова открыл окно и выпустил Иглу. Арбалетные стрелы викария торчали из оконного переплета у нас над головой.

      Серая Метелка как раз закончила выкапывать что-то и волокла это что-то к дому, когда я вошел в их двор. Я ввел ее в курс событий прошлой ночи, и, хотя она и предупреждала меня никогда не доверять летучим мышам, все же признала серьезность угрозы, представляемой викарием и его командой. Кто-то, очевидно, выстрелил в них с вершины холма, когда они с Джил пролетали над ним вчера ночью, заставив их совершить вираж и изрядно поволноваться, отчего они едва не врезались в печную трубу.
      Когда Серая Метелка закончила свои дела, она сказала:
      – Я хотела обсудить с тобой кое-что.
      – Давай.
      – Сперва о главном. Я тебе лучше покажу.
      Я последовал за ней со двора.
      – Полицейский из Лондона вчера посетил констебля Теренса, – сказала она. – Шипучка и я видели, как он проезжал на гнедой кобыле.
      – А дальше?
      – Позже Плут видел эту кобылу пасущейся в поле и упомянул об этом странном факте. Мы обыскали всю округу, но всадника не оказалось.