–Это хорошо, что ты плачешь, – спокойно промолвил очкарик, видя его неловкость. – Плачущим жить легче.
      –Это всё правда? – спросил Женя, пытаясь понять, видел ли он этого очкарика на собраниях «Исследователей Высшего Разума». Да нет, это кто-то новый! – Паша погиб?
      –Сара Адальберта вчера сбила машина, – подтвердил очкарик. – Какая-то иномарка тёмно-красного цвета. У меня тогда слетели очки, и я не успел толком разглядеть.
      –Ты был с ним?
      –Мы расходились по домам, и уже попрощались. Я прошёл метров тридцать, и услышал вопль. Обернулся – и понял, что сара Адальберта уже нет с нами.
      –А скорая? Реанимация?
      –Высшие Силы никогда не промахиваются. Неприятно это говорить, но, когда я подошёл, сар Адальберт представлял собой месиво. В таком мешке из мяса и костей не может держаться душа!
      –Но почему вдруг Вышие Силы? Может, пьяный за рулём?
      –Скорее всего. Получается, Высшая Сила усадила пьяного в эту иномарку, и заставила перепутать газ и тормоз в нужный момент… – очкарик как-то особенно презрительно выделил слово «нужный».
      Они помолчали, задумчиво разглядывая дверь пашиной квартиры.
      –А может, всё гораздо обыденней? – предположил Женя, почувствовав, что окончательно пришёл в себя. – Уголовники, криминальные структуры… Автомобильная катастрофа – это же их излюбленный приём!
      –Не знаю, имел ли сар Адальберт контакты с подобными кругами общества… Если да – то Высшей Силе было бы гораздо проще привести свой план в исполнение. Как угодно, но без Высшей Силы тут не обошлось! – тоном фанатика произнёс очкарик. – И тут косвенно причастен ты…
      –Я? Но… Не понимаю!
      –Сар Адальберт нёс тебе какое-то очень важное известие. Очевидно, старухе-Судьбе очень было угодно, чтобы ты его не получил.
      –Но какое известие?
      –Наш главный принцип был изобретён ещё в глубоком средневековье – «Верить, Знать, Уметь, Молчать». И потому я не знаю ни одного слова из тех, что хотел сказать сар Адальберт. Нет, не подумай, это не из-за недоверия ко мне! Просто в нашем мире любая лишняя информация способна погубить. А данная информация предназначалась исключительно тебе, так что для меня была бы не только лишней, но и опасной. Так что можешь поверить, если бы я знал хоть что-то – мы бы в этой жизни больше не разговаривали!
      –Так что, мне тоже лучше не знать этой информации? – Женя ощутил ледяной страх и очень горячее любопытство. И был уверен, что, если получит хоть малейшую возможность приблизиться к тайне – какая-то очень подлая сущность подтолкнёт его к этой тайне, чтобы затем подвести под дамоклов меч судьбы. И, самое главное в этой истории, что спокойные слова очкарика никак не походили на бред, хотя и противоречили всем жениным жизненным взглядам.
      –Ты должен сам решить,во-первых, желаешь ли ты, и, во-вторых, готов ли получить информацию.
      –А такой вопрос – могу ли?
      –Сразу видно, что ты не очень многому научился у сара Адальберта! В этом мире ни один бит информации не может исчезнуть, это бы противоречило Закону Информационного Поля Вселенной! Даже если только в одном человеческом мозгу зародилась очень сложная и непонятная мысль – можно собрать все те факты, которые её породили. А дальше – «имеющий уши – да услышит»…
      –Ага… – Женя был в слишком подавленном настроении, чтобы понять слова «заумного очкарика». Поэтому он ухватился только за последнюю фразу, и попал в точку. – Тогда в-третьих можно сформулировать так – способен ли я услышать?
      –Да, третий вопрос, и самый сложный, ибо ответ на него очень мало зависит от тебя. Итак, у нас есть два варианта. Вариант номер один – ты сейчас разворачиваешься и уходишь, и навсегда забываешь имя сара Адальберта. Пусть он для тебя останется Павлом Звягиным.
      Женю слегка раздражало то обстоятельство, что очкарик им руководит, а он должен чувствовать себя, как ученик перед учителем, выставляющим четвертные оценки. Но выбора не было, прходилось терпеливо выслушивать этот покровительственный и поучительный тон.
      –Так будет проще и спокойнее для нас обоих. Но только вот вопрос – лучше ли?
      –А какой второй вариант?
      –Мы сваливаем в кучу огромную груду информации – бумаги, дневники сара Адальберта, дискеты, ищем пароли к почтовым ящикам… И начинается поиск жемчужины в горе навоза. Причём поиск вести будешь ты сам. Я только помогаю тебе собрать материалы, и при этом подвергаюсь очень большой опасности.
      –Слушай, ты слишком много говоришь об опасности! –Лучше перебдеть, чем недобдеть! К тому же, ты не должен удивляться этому после вчерашнего события. Однако… Теперь ты должен принять решение!
      Если вы, уважаемый читатель, любитель компьютера, и в мечтах (либо наяву) видите себя хакером, либо вы просто отчаяный человек, вам нетрудно будет угадать, какой же из двух вариантов выбрал Женя. Уже выбрал, но втайне даже от себя самого. Однако теперь это следовало произнести вслух.
      –Ну, последний долг перед Паш… саром Адальбертом обязывет меня…
      –Никто и ничего тебя ни к чему не обязывает! – неожиданно вскипел очкарик, который до этого казался холоднее, чем воздух из процессорного кулера. – Выбрось из головы глупые предрассудки. Ты идёшь по лесу – и видишь две тропинки. Не имеешь при этом представления, какая же из них правильная. Может быть, обе неправильные. Но тебе необходимо выбрать одну из них. В этом вопросе понятия о какой-то чести, о правилах приличия и хорошего тона – хреновый указатель. Тебе нужно просто выбрать и идти! Выбрать – и идти!
      –Мне всегда нравилось число два! – Женя постарался набраться уверенности и даже выжал из себя подобие улыбки. – Даже в школе число один было хуже.
      –Я так и думал, – спокойно произнёс очкарик. – Значит, я беру на себя ответственность и взламываю печать розенкрейцеров…
      Последнее слово произвело на Женю столь сильный эффект, какой в своё время произвело на слепого вмешательство Иисуса Христа. Обрывочные мысли, предположения, случайные фразы и недавние сумасбродные события наконец-то сплелись в единый клубок, из которого можно связать что-то хорошее. Исчезла всякая тайна, мистика, развеялась по ветру пелена тумана… Одно только слово – а так не хватало этого слова!
      –Печать РОЗЕНКРЕЙЦЕРОВ?! Так вот оно что! Что ж ты раньше не сказал!!! – восторг от разгадки тайны подбросил Женю в воздух, что выглядело очень нелепо, особенно после недавних рыданий.
      Очкарик даже бровью не повёл, наблюдая столь бурную реакцию.
      –М-да… – протянул он. – Значит, ты уже что-то слышал о печати розенкрейцеров?
      –Неважно! Я уже знаю, кого нужно схватить за бары и прижать к стенке! Сегодня же этим займусь! Он мне всё выложит!
      –Угу, – всё так же спокойно пробормотал очкарик. – Значит, теперь ты знаешь до мельчайших подробностей те слова, с которыми сар Адальберт шёл вчера к тебе?
      –Я кое-что понял! Этого достаточно! – Женя был охвачен жаждой деятельности.
      –Самое опасное, что есть в этом мире – частичная информация, – провещал очкарик.
      –Да мне пофиг!! Оказывается, розенкрейцер – это Паша! И шеф не настолько поехал мозгами, как мне показалось! Осталось произвести небольшой допрос с пристрастием!!
      –Я ни слова не понял. Но тем не менее настаиваю на том, чтобы ты посвятил хотя бы день сегодняшний поискам…
      –Поискам шефа? Найду гниду! Две кнопки, говоришь? «К ногтю» и «Прощаю»? Я нажму на нужную кнопку безо всякого Вагнера! Я ему покажу, у кого длинней и у кого лохмаче!– заорал Женя, чем вызвал на лице очкарика полнейшее недоумение. Тот крепко ухватил Женю за плечи и встряхнул. Женя удивился силе тщедушного внешне человека, и это удивление слегка образумило.
      –Ты слишком горяч и необуздан, а потому способен наделать массу непростительных глупостей, – вразумительно произнёс очкарик. – Я прекрасно понимаю это, хотя и не знаю линии твоих рассуждений, и вообще, сути дела. Просто задумайся над тем, какая опасность витает сейчас над нами. Каждый шаг должен быть рассчитан до малейших деталей и сделан наверняка, лишь тогда ты сможешь надеяться уйти от опасности. А для этого, как минимум, необходимо с максимальной точностью воспроизвести вчерашние слова сара Адальберта! Я настаиваю на этом. Я уже решился взломать печать розенкрейцеров, а такие решения на одну минуту не принимаются. –Ладно, подожду. Чем мы сейчас займёмся?
      –А сейчас мы отправимся в поход за информацией…
      –Куда например?
      –Во-первых, туда, где собирались «Исследователи», то есть вы. Я подозреваю, что где-нибудь там, среди вороха бумаг, мы найдём объёмистый конвертик, или общую тетрадь, а может – парочку дискет.
      –Подожди! А ключ?
      Вместо ответа очкарик похлопал себя по карману.
      –Затем мы отправимся ко мне домой, где сохранились некоторые записи сара Адальберта, сделанные, правда, полгода назад. Но иди знай, может, пригодятся… Завтра на похоронах…
      –Я считаю, что лучшим венком на этих похоронах будет раскрытие тайны! – запальчиво ответил Женя.
 
      Лёгкие неразберихи с нечистой силой.
 
      Пятнистый лик полной луны приобрёл страшный багровый оттенок. Казалось, что это небесное светило подаёт какой-то тайный знак нечистой силе, призывая её подняться из могил и заняться высасыванием крови у мирных граждан.
      Женя шёл по переулку, и на ум ему почему-то приходили жуткие истории, этакая адская смесь из Гоголя, Гауфа и Стивена Кинга. Придорожные столбы представлялись могилами, а столбы – виселицами. После долгого общения с очкастым розенкрейцером жажда деятельности куда-то пропала. Розенкрейцер вселил в Женю чувство вечно витающей в воздухе опасности, и теперь это чувство покрывало его льдом.
      Прохожие, которых в этот ночной час было немного, напоминали вурдалаков, а какая-то бабушка представилась даже королевой личей из Disciples. И вскоре оказалось, что он не так уж и ошибается, ибо дорогу ему преградили два явных вурдалака.
      –Пацан, сигареты есть?
      Женя извлёк из кармана две сигареты и протянул их вурдалакам. Дрожащий огонь зажигалки и багровая луна осветили физиономии нежити, и от этого стало ещё страшнее. Две шарообразные, абсолютно лысые головы, тупое безразличие в глазах…
      Один из них был почти двухметрового роста. И, даже при столь таинственном свете полной луны, в его биллиардном шаре невозможно было обнаружить хоть какой-нибудь намёк на интеллект. Наверняка можно было сказать, что в школьные годы, когда на уроках литературы изучали Пушкина и Лермонтова, он обстреливал классную доску жёванной бумагой, выражая тем самым протест против классической литературы.
      Второй вурдалак, немного пониже и гораздо шире в плечах, имел в глазах какой-то зародыш интеллекта, которого могло бы хватить на то, чтобы разобраться, как обращаться с финским ножом и мобильным телефоном. Однако, вследствие сильного доминирования физического развития над духовным, его мировоззрение было кастрировано. Отчего в его мозгу всё разумное человечество делилось на три касты – «лохи с бабками», «нормальные пацаны» и «тёлки». И это самое мировоззрение отнесло главного персонажа нашей компьютерной драмы к типичному представителю первой касты….
      –Что, на очелло присел, бродяга? – ласково осведомилась личность с кастрированным мировоззрением.
      Физиономия без зародыша интеллекта хрипло засмеялась столь оригинальной шутке своего приятеля.
      –В чём дело? – Женя не был готов к столь многообещающей реплике, а потому не нашёл ничего лучшего, чем ответить вопросом на вопрос.
      –Нам интересно, бродяга, припал ли ты на очелло? – сказала личность с кастрированным мировоззрением. Физиономия без зародыша интеллекта захохотала ещё громче, и было что-то очень недоброе в этом смехе.
      –Что вам нужно? – осведомился Женя, хотя и сам прекрасно знал ответ на этот вопрос. Он лихорадочно осмотрелся по сторонам, ища спасительный выход.
      Переулок совершенно безлюдный, вдалеке светится одинокий фонарь. Спящие частные домики отгородились от внешнего мира пеленой невмешательства. А тут – вурдалаки…
      –Нам нужны твои бабки, – сформулировала свои требования личность с кастрированным мировоззрением и щёлкнула уже упомянутым ранее финским ножом, чем ещё больше рассмешила физиономию без зародыша интеллекта.
      Женя осознал, что промедление смерти подобно. Его нога соприкоснулась с промежностью личности с кастрированным мировоззрением, показав действием, что такие ублюдки размножаться не должны, после чего Женя бросился наутёк.
      Личность с кастрированным мировоззрением в болевой ярости ударила наугад финкой и ощутила, что лезвие скользнуло по чему-то твёрдому. После чего вурдалак согнулся пополам, ощущая, что может оказаться кастрированным не только по части мировоззрения. Физиономия без зародыша интеллекта оказалась крайне неповоротливой, благодаря чему Женя получил фору в три метра.
      Женя бежал по переулку, отчётливо слыша за собой тяжёлые шаги преследователя. Казалось, что сзади бежит каменная статуя командора, или же древний бегемот из третьх геройчиков. Однако здоровяк, хотя и имел длинные ноги, бегал медленно, отчего дистанция между бегущими медленно увеличивалась.
      Этот неприятный забег выиграл тот, на чьей стороне была правда. Помощь пришла в виде массива гаражных боксов. Гаражи Женя знал хорошо, ещё в детстве играл здесь в войнушки. Проскользнув в узкий проход между двумя контейнерами, в который, по жениному расчёту, могла втиснуться разве что голова гиганта, Женя с неудовольствием ощутил, что наступил в вязкую кучу. «К деньгам!» – с иронией подумал он, и быстро протиснлся в другой проход.
      –Выходи, сука! – услышал он отчаянный и ожесточённый рёв, который нормальные человеческие лёгкие могли выдать разве что в мегафон. Разумеется, что Женя не послушался совета вурдалака, а быстрым шагом направился домой, беспрестанно оглядываясь назад.
      Только зайдя в подъезд и отдышавшись, Женя обнаружил, что его плащ сзади сильно вымазан в крови. Кроме того, ощутил режущую боль где-то справа, в области поясницы.
      »-Ещё легко отделался! «– с облегчением подумал он, и тут же взыграло чисто мужское честолюбие, которое ни одной женщине не понять. Это выразилось в следующем высказывании:
      –А круто я ему двинул по яйцам! Вместо того, чтобы получить бабки, которых, признаться, у меня почти и нету, этот гад пойдёт к урологу!
      С этими словми Женя позвонил в дверь своей квартиры.
      –Кто там? – голос Иры звучал как-то испуганно и подозрительно.
      –Да я, открывай! – устало ответил Женя.
      –Кто – «я»?
      –Дед Мазай и зайцы!
      –Какой ещё дед?
      Что с ней происходит?
      –Ира, это уже не смешно!
      Никто не ответил. Тогда Женя принялся нашаривать ключи в сильно окровавленном кармане. Открывая дверь, он услышал истерический визг, от которого внутри сильно похолодело. Женя настороженно приоткрыл дверь, вгляделся в темноту, и едва успел поймать ирину руку, опускавшую чугунную сковородку на его голову. После этого он ринулся вперёд и обхватил Иру за плечи.
      Ира тряслась и истерически всхлипывала. Женя вспомнил, что в фильмах в подобных случаях давали пощёчину – и помогало. Но, разумеется, у него не поднялась рука на любимую женщину, хоть та и находилась на грани обморока. Тогда он подхватил Иру на руки и отнёс на кухню, где заставил выпить два стакана холодной воды. После чего Ира хоть слегка успокоилась и обнаружила, что перед ней стоит любимый парень, и ничего страшного вроде не происходит.
      –Ирочка, что случилось? – спросил Женя, держа её в нежных, но крепких объятиях.
      –Скажи, сар Адальберт – это… это…
      –Да, это Паша, его ещё называют саром Адальбертом… – Женя говорил мягким родительским тоном, как будто разговаривал с пятилетним ребёнком.
      –Я так и знала! – Ира уронила голову ему на плечо и разрыдалась.
      –Да, Паша погиб, – растеряно говорил Женя, гладя Иру по головке. – Я виноват, что не объяснил тебе этого всего утром….
      –Он сегодня приходил, – сказала Ира сквозь поток рыданий.
      –Нет, дорогая, ты путаешь, он приходил вчера, но меня не застал…
      –Нет, он пришёл сегодня, – Ира сказала что-то ещё, но конец фразы перебили её всхлипывания.
      –Нет, ну как же… Он приходил вчера, вместе с таким заумным очкариком…
      Вдруг Ира отстранилась и сказла неожиданно твёрдо:
      –Нет, он пришёл сегодня. Я подумала, что это письмо, на компьютере – дурацкий прикол. Но я долго не могла найти ключи, и тут Паша вдруг …. Паша меня сильно обругал, и сказал, что, если я ему не открою, он подожгёт дом…
      Произнеся эти слова, которые стоили ей невыносимых усилий, Ира вновь уронила голову на женино плечо…
 
      Мозги и бицепсы – едины.
 
      –Извини… – шептала Ира. – Мне было очень хорошо с тобой, но… Я боюсь… Здесь творятся необъяснимые вещи… Я… Я решила уйти домой!
      Женя даже не обернулся. Он сделал очень большую затяжку и стал ещё пристальней разглядывать солнечный круг в безоблачном небе.
      –Не подумай ничего такого… – Ира чувствовала себя виноватой. – Но вчера я едва не сошла с ума… Если произойдёт ещё одно такое потрясение – я не выдержу…
      Женя докурил свою сигарету и хлопнул кулаком по подоконнику.
      –Пора действовать! – решительно произнёс он. – Ира, я думаю, что больше ничего страшного не случится.
      Женя отыскал номер мобилки Витька и принялся крутить телефонный диск.
      Разговор по мобилке и по обычному телефону – вещи совершенно разные. По обычному телефону человек любит минут десять поболтать на всякие отвлечённые темы – о погоде,о спорте, о политике, обсудить поведение общих знакомых… И только после десятка «а она? А ты? А он что?» человек наконец-то вспоминает, что звонит по очень важному делу – узнать неизвестное слово, без которого не решается кроссворд.
      Разговаривая по мобилке, человек оставляет при себе множество различных вопросов, задавая лишь один, который было бы неуместно задавать по обычному телефону: «Ты сейчас где?» А в целом здесь, как нигде, реализуется принцип «Молчание – золото».
      –Привет, это Женя.
      –Ага.
      –Ты сейчас где?
      –В спортзале.
      –Нужно встретиться! Очень нужно!
      –В одиннадцать у «Родины».
      –До встречи!
      И всё. Так, словно они полчаса назад расстались.
      Для Жени, как для всякого нормального человека, одиннадцать это время от без двадцати одиннадцать до двадцать минут двеннадцатого. Для Витька, человека-хронометра, одиннадцать – это одиннадцать часов, ноль-ноль минут, ноль-ноль секунд. Поэтому Женя, приехав на двадцать минут раньше, слегка помучился, высматривая в толпе прохожих фигуру очень больших размеров.
      –Вчера мой комп накрылся, – грустно сообщил Витёк. – Опять этот грёбанный Тифаон!
      –Ты знаешь, что Паша погиб?
      –Как?! Ни фига себе!
      Витёк ошарашенно выслушал Женин рассказ об автомобильной катастрофе и выругался.
      –Чертовщина какая-то! Вот уже не подумал бы, что у Паши пальцы веером…
      –В смысле?
      –Ну, в смысле, как у народных целителей, хиромантов и прочих Кашпировских… Такой был весь из себя партийный деятель… Эх…
      –Ну, розенкрейцеры – не совсем народные целители… Ладно, не важно. Важно другое. Сейчас мы с тобой должны провернуть одно дельце… Чтобы восстановить справедливость…
      –О'кей! Мои мозги и мои бицепсы к твоим услугам! Надо программировать или разбирать какую-нибудь тварь на запчасти?
      –Пока ничего не знаю. Первым делом надо разыскать нашего любимого шефа и устроить ему небольшой допрос с пристрастием…
      –Ты знаешь, где искать шефа?
      –В университете Мечникова! Он там преподаёт!
      –Ну что, по коням?
      Отыскать шефа в университете оказалось очень сложным делом. Разумеется, на кафедрах наших героев принимали за студентов, сдающих хвосты летней сессии и удивлённо качали головой, обнаружив, что эти студенты даже не знают, к какой кафедре приписан их любимый преподаватель. Фамилия шефа не фигурировала ни в одном из списков, а поиск по имени-отчеству выдал им старенького и благообразного профессора, который вообще путал слова «компьютер» и «калькулятор».
      Их выручила случайность. Когда Женя в раз в десятый раздражённо закурил, он неожидано увидел очкарика, с рассеяным видом бредущего в их сторону. Женя тронул Витка за рукав, так как тот не узнал шефа в новом облике.И сразу же возник сложный вопрос – с чего начать допрос с пристрастием?
      Однако шеф изо всех сил постарался, чтобы Женя не мучился этим вопросом. Разглядев Витька, на скуластом лице которого появилась неприятная саркастическая ухмылка, шеф сделал разворот на 180 и быстрым шагом направился к лестнце.
      –За ним! – скомандовал Женя. Витьку стоило больших усилий побежать по узкому корридору, не сбив ни одного из студентов. Погоня продолжалась недолго. Шеф не успел пройти даже одного лестничного пролёта, как Витёк нежно и цепко обхватил его плечи.
      –Здравствуйте, шеф, – Для этой фразы Витёк избрал тон излишней вежливости, от которого шеф съёжился и показался в два раза меньше. – Вам не пора на перекур? Куда-нибудь во двор, а?
      –Я милицию вызову! – голос шефа сорвался до чудовищного фальцета.
      –Ну зачем вы так, шеф, – сказал Женя. – Ваша совесть нечиста. Вы виновны в смерти хорошего человека, мне просто хотелось бы понять – прямо или косвенно? Расскажите нам всё, что знаете – и вам полегчает.
      –Идём, идём! – Витёк слегка подтолкнул шефа вниз по лестнице.
      –Мне нечего вам сказать, – упирался шеф, хотя вся его внешность красноречиво говорила об обратном.
      –Нам было бы интересно услышать рассказ о розенкрейцере, – сказал Женя. – И в ваших интересах говорить правдиво и связно.
      До выхода в тихий и пустынный дворик было метров сто пятьдесят, не больше, но шеф во всю старался растянуть удовольствие. Витьку пришлось буквально нести его на руках, и, когда шеф делал попытки упасть в обморок, отрезвлять его резкими и болезненными тычками.
      –Ну что, шеф, а вернее – бывший шеф… Нам очень интересна история с розенкрейцером, после которой ты ходишь в церковь грехи замаливать, – Женя говорил очень спокойно, но его спокойствие не передавалось шефу.– Вперёд! Мы пока что говорим без диктофона.
      –Я не могу! – чуть не расплакался шеф. – Это ужасно! Почему я влез в всё это!
      –Эмоционально, но неинформативно, – отозвался Витёк.
      –Я уже целый месяц хожу в церковь… Но этого забыть нельзя… Он… как… Это наркотик! Нет силы, которая была бы сильнее его силы!
      –Это всё авангардные образы, – спокойно процедил Витёк и нежно, как любовницу, обнял шефа за талию. Тот ясно ощутил, что из него может выплеснуться суп, съеденый за обедом. – Мы не особо большие почитатели авангардного искусства. И потому я бы попросил вас перейти на более прозаический язык цифр, дат и имён. Кто эта сила?
      –Тифаон, вирус нового поколения!
      –Ага! – Витёк помрачнел и с такой силой сдавил талию шефа, что Женя подумал, не сменил ли его коллега сексуальную ориентацию. – Значит, на вашей совести ещё и мой компьютер. И вам нужно постараться убедить меня в том, что не вы главный виновник! Итак, что такое Тифаон?
      –Тифаон – это очень большой проект, в разработке которого заняты сотни программистов со всего мира.
      –Кто является руководителем проекта?
      –Об этом не знает никто. Может быть, парни из «Алькаиды», может быть, спецслужбы России, а может быть – никому не известный программер из Гондураса. Это неизвестно.
      –Такого не может быть, – не совсем уверенно произнёс Женя. – Кто-нибудь же руководит твоими действиями?
      –Как ты думаешь, если нас разыскивают спецслужбы всего мира, то мы могли бы остаться в тени без должной конспирации? – Шеф несколько приободрился. – Я знаю только лишь непосредственного координатора и один сервер, где выложен Тифаон. Так что, при всём желании, не смог бы ничего разболтать…
      –Ну, хорошо… Кто является вашим непосредственным координатором?
      –Рейдер! – ответив на вопрос, шеф шумно вздохнул. Словно гора с плеч свалилась.
      Женя и Витёк многозначительно переглянулись.
      –Я всегда считал его тёмной лошадкой, – сказал Женя. – Шеф, тебя подвела твоя врождённая порядочность. Ты способен предать ради очистки совести!
      –Ты не знаешь, как я жил последний месяц со всем этим! – искренне произнёс шеф.
      –Верю, хотя пока что не всё знаю. Хорошо, какие цели преследует проект «Тифаон»?
      –Самое страшное, что я и этого не знаю. И потому мучаюсь. Может быть, они хотят насадить на планете фашистские идеи. Может, это пришествие Антихриста, я на днях перечитывал Апокалипсис. Мне ясно только одно – всемирная паутина очищается от коммерческой одури для каких-то идеологических целей. Обрести контроль над всемирной паутиной – это же значит заполучить в свои руки мировое сознание!
      –Странно… И, понимая это, вы мучаетесь, вместо того, чтобы упиваться властью?
      –Это не власть! Это рабство! У меня началась паранойя, я боюсь, что готовлю мир к приходу нового Гитлера! Я боюсь третьей мировой, боюсь, что снова молодых парней будут превращать в пушечное мясо, боюсь, что целые народы окажутся за колючей проволокой!
      –Послушайте, шеф, вы одержимы какими-то глобальными страхами!
      –Это не пустые страхи! – теперь шеф был очень похож на старого доброго шефа, с той лишь разницей, что он не употреблял своих компьютерных ругательств. – Я вижу, что Тифаон – это действительно нечто… трансцедентное! Он обладает огромной властью над людьми. Он способен убивать не только компьютеры, но и людей…
      –Стоп, стоп! – оживился Витёк. – Вот с этого места подробнее. Как последовательность нулей и единиц может убивать людей? И особенно подробно – про Пашу.
      –Он – далеко не первая жертва. Это всё происходит… Я даже не знаю… Как-то само собой! Если человек захочет хоть как-то навредить вирусу – ему на голову падает кирпич, или он подскальзывается на банановой кожуре, или… Всякое бывает.
      –Но…
      –Это необъяснимо, и никак не может уложиться в голове здравомыслящего человека – но это есть. Спецотдел ФБР лишился многих своих сотрудников… Женя, дай сигарету!
      «Это всё, наверное, жуткий сон», – думал Женя. – «Лучше бы шеф сейчас нёс всякую галиматью, как раньше!» Ибо теперь он верил шефу, верил каждому его слову. Ибо теперь он понял страшную вещь – вчера вечером он выжил только благодаря случайности. И был счастлив, что даже потусторонние силы способны промахиваться…
      –Так всё-таки… – Витёк был гораздо менее подвержен испугу. – Что там с Пашей? Как он оказался жертвой этого чёртового вируса? Фу, какой бред!
      –Как видишь, это не бред. Как ты сам видишь, дело обстоит гораздо серьёзнее. Смерть Паши – одно из подтверждений тому. Я был почти уверен, что так произойдёт… Но что я мог поделать против этой силищи!
      Позавчера я с ним виделся – и у нас произошёл довольно резкий разговор. Внешне Паша не терял самообладания, но я видел – в нём всё кипит! Так, словно он считал Тифаона своим личным врагом, кровным врагом! Эх, Паша, Паша! Он, я думаю, сам прекрасно знал, что Тифаон вряд ли простит подобную нетерпимость…
      –Короче, бывший шеф! – Витёк снова озлобился. – Выкладывай, какие были твои последующие действия.Я не такая силища, как этот твой бредовый вирус, но тоже кое-что могу…
      Витёк не преминул проиллюстрировать свои слова наглядным примером. Он схватил шефа за грудки и оторвал от земли на несколько сантиметров.
      –Поверьте мне, парни… – Шеф произнёс эти слова, зависнув над земной твердью, а потому они превратились в бессмысленное бульканье. Только тогда, когда он вновь ощутил притяжение матушки-Земли, смог продолжить начатую фразу. – Поверьте мне, парни, я не сделал в отношении Паши ничего такого… Предосудительного… Я только предупредил его об опасности! Нет-нет, это не было угрозой… Я совсем не хотел, чтобы с ним что-нибудь случилось…
      –Сейчас ты будешь мне втирать, что эта чёртова программа села за руль иномарки! – Витёк произнёс эти слова уже не столь уверенным тоном. А Женя вспомнил вчерашнего очкарика-розенкрейцера…
      «Получается, Высшая Сила усадила пьяного в эту иномарку и заставила перепутать газ и тормоз в нужный момент…»
      Слишком уж много всего непонятного и необъяснимого! Но ведь есть ещё один человек, который может попытаться всё разъяснить…
      –Витёк, ты просто неспособен поверить в невероятное, – сказал шеф. – Ты ведь слышал о существовании Бермудского треугольника? Где он, по-твоему, находится?
      –Ну… – Витёк на несколько секунд задумался. – А причём тут…
      –А притом! Бермудские острова находятся в Атлантическом океан, географию надо учить! А позавчера в Тихом океане бесследно пропал пассажирский лайнер «Гермес». На борту которого находились два участника проекта «Тифаон», задержанные агентами спецотдела ФБР! Понимашь, в воздухе растворился! Не слушал сегодня радио? В новостях, правда, ничего не говорилось про… про моих коллег, скажем так… но я точно знаю, что они там были! И про самолёт авиакомпании «Эйр Франс»…
      –Ага, ага! – Физиономия Витька стала саркастичной. – Я понял! Чернобыль тоже на его совести! И гибель этой самой… Не помню, как она называется. И товарищ Сталин – тоже его подручный! Шеф, когда мы вместе работали, ты производил впечатление здравомыслящего человека. И я не понимаю, какого хрена ты валяешь дурака.
      –Я знаю, ты мне не поверишь… Однако я сейчас искренен, как никогда. Тебе не понять. У тебя в этом мире есть только две реальные вещи – бицепсы и исходники. В силу первых ты веришь, так почему же не можешь поверить, что сила вторых гораздо больше?
      –Ты знаешь, Витёк, а я ему верю… – произнёс Женя, тронув гиганта за руку.
      –Слушай, Жека, а я начинаю видеть во всём этом такую хрень… Оказывается, я полгода работал программером в психушке! Вы что, сегодня все сговорились, что ли?
      Вообще, стероиды и протеины, употребляемые культуристами, не придают лицу особого интеллекта, так как увеличивают не высоту лба, а в-основном щёки. Но физиономия Витька всё равно поглупела ещё сильнее.
      –А, я понял! – воскликнул он. – Подождите… Нет, до первого апреля ещё до фига… Так какого же чёрта весь этот маскарад и эти дурацкие приколы? Короче, – он снял с пояса мобилку, – звоню Паше. Этот партбосс сидит сейчас, наверное, за компом и хлещет пивасик.
      –Паша действительно позавчера попал под машину… – произнёс Женя.
      –Ага, а калькулятор изобрела моя бабушка! – произнеся эту фразу, культурист принялся набирать номер. И Женя удивился, видя, как он своими огромными, как сардельки, пальцами попадает по кнопкам.