Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Леди-цыганка (№3) - Знатная плутовка

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Басби Ширли / Знатная плутовка - Чтение (стр. 4)
Автор: Басби Ширли
Жанр: Исторические любовные романы
Серия: Леди-цыганка

 

 


— Вот видишь! Значит, мне не остается иного выбора, кроме как дожидаться совершеннолетия.

Поняв, что его реакция оказалась неуместной, Ален решил объясниться. Но он замолк на полуслове, встретившись с ее открытым взглядом. Его давно настораживали манеры Николь: в них не было ничего женского. Она вела себя, говорила и даже думала настолько по-мужски, что Ален иной раз задавался вопросом: отдает ли она себе отчет, что она все-таки женщина? Он не был влюблен в Николь, но испытывал к ней глубокую привязанность. Это было поистине братское чувство, и сам Ален порой забывал, что перед ним девушка. Но по временам, как например сейчас, он остро осознавал, что она — дама благородного происхождения, которую в Англии с тревогой ждут родственники.

Николь была открытой и непосредственной. Ален усмехнулся про себя, живо представив, что произойдет, когда она объявится в Лондоне и впервые откроет свой очаровательный ротик, чтобы произнести одну из тех забористых тирад, каких в избытке наслушалась от товарищей по команде. Он дружески обнял ее за плечи и увлек на тропинку, уходившую в лес.

— Знаешь, юная леди, если б я был уверен, что это достойный выход, то непременно женился бы на тебе. Но, боюсь, ты устроишь мне такую сладкую жизнь, что я отдам концы до срока!

— Мне хотелось бы, чтобы ты на мне женился, Ален, — серьезно произнесла Николь. -

Почему ты думаешь, что из этого ничего не выйдет? Мы ведь прекрасно ладим. И я уверена, Маркхэмам ты спуску не дашь.

Ален лишь печально покачал головой.

— Ах, Николь! Ну что ты за девушка? Неужели ты не мечтаешь о любви?

От удивления она даже остановилась.

— Но я люблю тебя! Я люблю тебя больше всех на свете! — горячо возразила она. Ален улыбнулся.

— Это не такая любовь, Николь. Настанет день, и ты поймешь, что я имею в виду. Того, что ты испытываешь ко мне, мало.

Николь с сомнением покачала головой. Он шутливо щелкнул ее по носу.

— Ладно, не беспокойся об этом. Скоро ты лучше меня поймешь, стоит тебе только принять достойный вид.

Николь хотела что-то сказать, но он жестом остановил ее. Стремясь разрядить обстановку, Ален рас, смеялся:

— Пойдем, Ник. У меня есть для тебя сюрприз.

Тебе понравится.

Они пошли по тропинке и скрылись с глаз наблюдавшего за ними человека. Хотя разговор не долетал до его слуха, видя их манеру общения, нельзя было усомниться в близости их отношений. Соглядатай ехидно ухмыльнулся: сюрприз предстоит не только Нику!

6

Николь и Ален, не подозревавшие, что разоблачены, спокойно шли по узкой тропинке среди густых зарослей. Наконец лес поредел, и появились признаки присутствия людей. Большие участки были расчищены под посевы, там и сям виднелись дома и хозяйственные постройки. Молодые люди пересекли поле и вышли к своей цели — маленькому одноэтажному домику, выкрашенному в светло-зеленый цвет.

Домик принадлежал сторожу Йену Макалистеру. С ним Ален повстречался примерно тогда же, когда Сэйбер оказался пленен расчетливым очарованием Луизы Хантли — единственной дочери работодателя Макалистера. И пока Сэйбер ухаживал за Луизой, между Аденом и Макалистером завязалась крепкая дружба. Каждый раз, когда «Ла Белле Гарче» швартовалась в этих краях и Ален был свободен от службы, он проводил время в компании Макалистера, как правило, вместе с Николь.

Не так уж много времени понадобилось наблюдательному шотландцу, чтобы разоблачить их секрет. Но, высказав однажды свое мнение, что продолжать этот маскарад — чистое безумие, Макалистер больше об этом не заикался. Если девица желает представляться парнем, то его это не касается.

Йен хранил безмолвное спокойствие, чего нельзя было сказать о его жене Марте, невысокой миловидной квартеронке, которая к тому же была служанкой Луизы. Создавшаяся ситуация нарушала все ее представления о приличиях, но, сурово одернутая мужем, она не посмела высказать недовольства. Правда, несмотря на явное неодобрение поведения Николь, Марта испытывала к ней тайную симпатию. Когда Ален обратился к ней за помощью, она охотно согласилась поддержать его замысел.

Войдя в дом, Николь с любопытством осмотрелась. Ей не терпелось увидеть, в чем же состоит сюрприз, приготовленный Аленом. Но дом выглядел, как обычно, и ничто не бросалось в глаза.

Марта поднялась со стула и одарила Николь ободряющей улыбкой. Йен, сжимавший в зубах свою неизменную трубку, весело подмигнул:

— Ну, голубушка, приготовься. Марта для тебя постаралась. Только не упади в обморок с непривычки.

Николь подозрительно насупилась, но тут зазвучал мягкий мелодичный голос Марты:

— Не слушайте его, мисс Николь. Лучше пойдемте со мной.

Николь напряглась, как зверек, почуявший опасность, и настороженно оглядела комнату. Ален при виде ее замешательства улыбнулся и легонько подтолкнул ее:

— Иди с Мартой, Ник. Она тебя не укусит. Марта нетерпеливо схватила Николь за руку и увлекла ее в спальню. Она захлопнула дверь перед носом заинтересованных мужчин и приготовилась к священнодействию.

Николь остановилась посреди комнаты и с опаской, словно на скорпиона, уставилась на большой медный таз, наполненный ароматной водой. На спинке кровати висело светло-желтое муслиновое платье. На маленьком столике были разложены ленты, расчески, гребни и еще много разных вещиц, о назначении которых Николь терялась в догадках. Она переминалась с ноги на ногу, но Марта ободрила ее:

— Не пугайтесь, мисс Николь. Марта свое дело знает. Не хотите ли освежиться в мягкой дождевой воде, а не в том соленом океанском бульоне, к которому вы привыкли?

Николь неуверенно окунула палец в воду. Похоже, тут не таилось никакой опасности. Да и ей не хотелось разочаровать Марту и Алена, которые полагали, что это для нее приятный сюрприз. Она без энтузиазма разделась и погрузилась в воду. К ее удивлению, ванна оказалась очень приятной. Николь все-таки была женщиной и не могла не оценить нежного аромата лавандового мыла. Ей, правда, пришлась не по душе процедура мытья волос. Но Марта стояла на своем и заставила ее вымыться с ног до головы. Она действовала как умелая служанка молодой леди. Наконец мытье было закончено, и Николь, завернувшись в белоснежную простыню, уселась в удобное кресло. Она чувствовала такое блаженное расслабление, что чуть не заснула, пока Марта расчесывала ей волосы и укладывала их в высокую прическу. Потом Николь была облачена в роскошное платье — очень модное, о чем она, впрочем, не догадывалась, как и о том, что оно совсем недавно было выписано из Европы для пополнения гардероба Луизы. Марта, посвященная в замысел Алена, выпросила его у хозяйки, когда оказалось, что той оно не впору. Восстановив в памяти облик Николь, Марта подогнала платье под ее фигуру так, что теперь оно сидело, словно на нее сшитое.

Николь подошла к зеркалу и онемела. Она не могла поверить, что благородная дама, представшая перед ее взором, — это ее собственное отражение. Платье было скроено так, что оставляло обнаженными плечи и едва прикрывало ее юную грудь. Чуть ниже оно было подпоясано зеленой шелковой лентой и мягко ниспадало до пят, однако, босых. Марте не удалось раздобыть подходящей обуви. Но Николь это сейчас не беспокоило. Охваченная возбуждением, словно ребенок, каковым она собственно еще и была, она бросилась в комнату, где расположились Ален и Йен, обсуждая последние события на войне.

Мужчины подняли головы, и выражение их лиц могло послужить наилучшей похвалой искусству Марты. В своих самых безумных фантазиях Ален не представлял себе Николь такой прекрасной. И сейчас он глядел на нее, словно впервые.

— Ну как? — воскликнула она. — Правда, я красивая? — Потом, потупив глаза, робко спросила:

— Скажи, Ален, я такая же хорошенькая, как женщины мадам Марии, к которым вы с Сэйбером ходите?

Глаза Марты вспыхнули негодованием, и Ален чуть не поперхнулся. Мадам Мария содержала самый известный бордель в Новом Орлеане. Откашлявшись, он укоризненно произнес:

— А, Ник, как ты можешь себя с ними сравнивать! И вообще, молодым леди не подобает даже говорить о таких вещах.

— Но я не леди. Я вообще ни одной женщины не знаю, — обезоруживающе ответила она. И добавила, извиняясь:

— Кроме Марты.

Ален улыбнулся ее словам и произнес:

— Вот об этом-то нам и следует позаботиться. Пора тебе вспомнить, кто ты есть.

Николь собиралась возразить, но он жестом остановил ее и продолжал:

— Послушай внимательно, что я тебе скажу, Ник. Ответом ему послужила гримаса, явно не подобающая леди. Николь уселась на стоявший неподалеку диванчик и пробурчала:

— Оставили бы вы меня в покое! Я вполне довольна своим положением и никого не прошу вмешиваться.

Не обращая внимания на ее сердитый тон, Ален присел рядом и Примирительно заговорил:

То, что я тебе предлагаю, тебя не ущемит, скорее поможет. Рано или поздно тебе надо осознать себя девушкой и научиться соответственно себя вести. Мы с Мартой тебе в этом поможем. Если тебе снова пред стоит занять подобающее место в обществе, то не явишься же ты в свет в матросских штанах! Подумай над моими словами! — закончил он строго.

Губы Николь плаксиво скривились. Она была готова сорвать с себя платье и броситься прочь отсюда. Но что-то, может быть обычный здравый смысл, удержало ее. Ален говорил правду, этого нельзя было отрицать. Николь старалась не думать о возвращении домой. Она просто знала, что однажды вернется, вышвырнет Маркхэмов вон и заживет припеваючи. Но теперь она поняла, что с Аденом нельзя не согласиться. Ей из-за этого на мгновение даже расхотелось возвращаться в Англию. Насупившись, она спросила:

— Так что же именно вы собираетесь делать? Ее колебания вызвали у Алена улыбку. Какой же она все-таки ребенок! Впрочем, нет, уже не ребенок Даже сейчас, босоногая и обиженно надувшаяся, она выглядела очаровательной девушкой. Но ее природа претерпела столько наслоений, что Ален понимал: перед ним стоит нелегкая задача. Он надеялся, что сумеет пробудить в ней стремление занять достойное положение — положение знатной дамы. Старательно подбирая слова, он ответил:

— Мыс Мартой решили: тебе надо почувствовать к себе отношение как к женщине. Если не возражаешь, каждый раз, когда мы будем бывать здесь. Марта станет исполнять роль твоей служанки, а мы с Йеном будем обращаться с тобою как с леди. Для тебя это будет в диковинку, но не сомневаюсь, что тебе понравится. По крайней мере, ты ничем не рискуешь.

Николь согласно кивнула. Она не могла найти изъяна в словах Алена, но сомнения не оставляли ее. Что толку учиться быть леди, если непонятно, когда и как удастся применить эти навыки? Она посмотрела на Йена, на Марту, перевела взгляд на Алена. На их лицах была написана искренняя заинтересованность. В конце концов она решила: раз они так серьезно это принимают, пусть так и будет. Почему бы и нет?

В последующие часы она поняла, что новое положение может быть поистине приятным. Ален был неподражаем. Он одаривал Николь изысканными комплиментами, заставляя ее с непривычки смущаться и краснеть. Йен и Марта вели себя так, как будто у них в гостях была знатная дама. Единственное, что не очень нравилось Николь, это то, когда они поправляли ее, если она допускала не слишком деликатные выражения или, например, разваливалась в кресле совсем не в светской манере. И еще Ален посмеивался, когда она то и дело смотрелась в зеркало.

Но Николь не могла удержаться, ее отражение действовало завораживающе. Снова и снова она поворачивалась к зеркалу, чтобы убедиться: девушка напротив — это она сама.

Ален был доволен результатом, но держал свои мысли при себе. Ей предстоит пройти еще долгий путь к совершенству. Но сегодня, по крайней мере, был сделан первый шаг. Алену уже в который раз захотелось уговорить ее остаться у Йена и Марты. Им это было бы очень приятно. И хотя домик сторожа на плантации — не самое лучшее место для Николь, жить там все же гораздо спокойнее, чем находиться на борту каперской шхуны под надзором Сэйбера.

Ален был бы еще более удовлетворен, если б видел, с какой сердечностью Николь благодарила Марту. Ей очень не хотелось переодеваться. У нее даже зародилась безумная мечта показаться в этом платье капитану. От этой мысли ей стало не по себе, и она в тот, вечер долго не могла уснуть, ворочаясь в своем гамаке.

Сегодняшний день пробудил в ней полузабытые чувства. Она старалась не вспоминать о своей прежней жизни в образе мисс Николь Эшфорд, но сегодня воспоминания нахлынули на нее, живые и яркие, словно еще вчера она была рядом с родителями и братом. И зачем только Ален смутил ее! Если б не его затея, она, может быть, и дальше плыла бы по воле волн, не зная душевных терзаний.

Как ей теперь жить? Грубая одежда, которая была на ней, составляла почти все ее имущество. Ее доля в пиратской добыче была ничтожной, и никаких сбережений у Николь не было. Он просто жила сегодняшним днем, как божья птаха.

Ей вдруг подумалось, что возвращение в Англию может быть сопряжено со многими неожиданными затруднениями. Недостаточно просто явиться в родной дом. Ей еще предстоит доказывать, что она — Николь Эшфорд и огромная собственность принадлежит ей.

Она беспокойно ворочалась в гамаке. Черт бы побрал этого Алена! И зачем он все это затеял? Она преспокойно жила и знать не знала обо всех этих платьях, лентах, румянах… Ей нравилось купаться в море и носить холщовые штаны. А теперь она узнала запах лавандового мыла, нежную мягкость платья. Нельзя сказать, что это было ей неприятно. Николь совсем запуталась в своих противоречивых чувствах…

Наконец спасительный сон сморил ее.

7

Николь была сердита на Сэйбера. Такое случалось и раньше, но теперь, после отплытия с Бермудских островов, он стал просто невыносим. Он буквально загонял ее, требуя то одного, то другого, и все — немедленно! Когда же она оказывалась свободна от мелких бестолковых поручений, он усаживал ее переписывать судовые документы. Николь подозревала, что это абсолютно бессмысленное задание, которое давалось ей с единственной целью — привязать к столу. Но больше всего ее раздражала вдруг появившаяся у него склонность к беспорядку. Создавалось впечатление, что ему доставляет удовольствие разбрасывать свои вещи, создавая в каюте полный хаос. Вместо того чтобы дать ей возможность все спокойно прибрать, он, бывало, становился в дверях и придирчиво наблюдал за ее движениями. Николь скрепя сердце делала свое дело. Вот и теперь она закончила уборку и сдержанно спросила:

— Это все, сэр?

— Хм-м, пожалуй, да.

Николь, довольная, что может избавиться от его общества, сделала шаг вперед, но капитан продолжал стоять в дверях, закрывая проход. Она остановилась перед ним, испытывая некоторую неловкость оттого, что ей были не вполне ясны его намерения. Глаза его как-то странно блестели, и ей не понравилось их выражение. Сама стыдясь своего замешательства, она спросила:

— Могу я пройти, сэр? Или вам требуется что-то еще?

Сэйбер закрывал собою весь проход, почти касаясь головой притолоки.

— Сколько тебе лет, Ник? — неожиданно спросил он.

Николь заморгала и чуть слышно произнесла:

— Восе… Пятнадцать!

На его лице появилась нехорошая улыбка.

— Пятнадцать, говоришь? Пожалуй, для мальчика на побегушках это уже многовато, не так ли?

Николь уставилась на капитана с изумлением. Он прошел мимо нее и уселся в кресло. Налил в стакан изрядную порцию ямайского рома и, бесцельно притопывая нотой, снова вперил в нее пристальный взгляд. Николь непроизвольно поежилась. В этот момент она, как никогда, остро ощутила, что перед ней мужчина, обладающий неотразимой привлекательностью для противоположного пола. В ее памяти всплыли яркие образы, нечаянно подсмотренные во время его свиданий с дамами легкого поведения. С неожиданной агрессивностью она спросила:

— Вы говорите, я вам больше не нужен… сэр?

— Разве я так сказал? — На его лице снова появилась недобрая усмешка. — Если бы ты. Ник, слушал меня так же внимательно, как Алена, мы бы с тобой ладили гораздо лучше. Но это так, к слову. А я говорил о том, что пятнадцать лет — это уже слишком много для тех обязанностей, которые ты выполняешь. Пожалуй, я приставлю тебя к корабельному плотнику. А может быть, лучше тебе стать помощником канонира? Как ты считаешь?

Этого момента она со страхом ожидала уже давно. Немыслимо было бы и дальше играть свою роль, окажись она в тесном соприкосновении с командой. При первом же случае, когда она будет неспособна проявить мужскую силу, игре настанет конец. Стараясь не выдать своего волнения, она нерешительно произнесла:

— Как вам будет угодно, сэр! Я бы охотно стал учеником канонира.

Капитан недоверчиво усмехнулся и резко бросил:

— Так вот, и не думай об этом! Я за пять лет привык к тебе и нуждаюсь в твоих услугах.

Сердясь на себя за внезапный испуг, в который он ее поверг, Николь забыла о почтительности и смело сказала:

— Вы сами начали этот разговор. Я лишь стараюсь вам угодить, как всегда. Но вам не угодишь!

— Не зарывайся, Ник!

Его угрожающий тон заставил ее быстро взять себя в руки. Николь потупилась и тихо произнесла:

— Прошу меня извинить, сэр. Если позволите, я продолжу переписывать бумаги.

Списки трофеев давно поджидали ее на столе. Она уселась на высокий дубовый стул и принялась за работу. Трудно было сосредоточиться, чувствуя присутствие капитана. Она исподтишка покосилась на него и подумала: «Хоть бы он ушел!» Но он наблюдал за ней, и это заставило ее еще сильнее напрячься. Потянувшись за чистым листом бумаги, Николь заметила, что у нее дрожат руки.

— Расслабься, Ник. Я ведь тебя не укушу, — самодовольно бросил капитан Николь на мгновение снова забылась и обнажила зубы в широкой улыбке. Он улыбнулся в ответ.

— Знаешь, Ник, мы с тобой, несмотря на пять лет, проведенные вместе, оказывается, почти не знаем друг друга. Как ты думаешь, почему?

Стараясь говорить спокойно, она произнесла:

— По-моему, капитану не очень интересен его слуга. — И не в силах удержаться, она саркастически добавила:

— Общего у нас — только грязная посуда, мятая постель да разбросанные вещи. О чем тут говорить? Если я со всем этим управляюсь так, что вы мной довольны, то чего ж еще от меня нужно?

— Но я не доволен, — мрачно сказал капитан. — Ты мне дерзишь, явно меня недолюбливаешь и даже не пытаешься это скрывать. Ты так умолял взять тебя в море, что мне поначалу казалось, будто ты ко мне относишься с симпатией. — Голос его стал суровым. — Но ведь это не так. Верно, Ник?

— Не думаю, что мои симпатии и антипатии вас трогают, — ответила она. — Никогда прежде вы не заговаривали об этом. — Поколебавшись, она продолжала:

— Если я так недоброжелателен, как вам кажется, то вам давно надо было одернуть меня. Но, по-моему, вы преувеличиваете.

— Ты так считаешь, Ник? И тот взгляд, который ты бросил на меня минуту назад, мне приснился? Думаешь, я не замечаю, какими глазами ты глядишь мне вслед?

Господи, где же Ален, в отчаянии думала она. Хоть кто-нибудь нашелся бы, чтобы прервать этот разговор! Смиряя себя, она спокойно сказала:

— Я могу лишь извиниться, если мои манеры вы нашли недостаточно почтительными. Я сожалею, что вызвал ваше недовольство, и постараюсь впредь не раздражать вас.

Все это было сказано слишком напыщенно и неискренне. Но Николь хотела скорее закончить этот неприятный разговор.

Сэйбер скривил губы и выругался:

— Черт возьми, я не нуждаюсь в твоих извинениях. А вот ты слишком ловко уклоняешься от ответов на вопросы, дружок! — Придвинувшись ближе, он прорычал:

— Скажи-ка, Ник, почему тебе так неприятно служить мне? Я хочу получить ответ, а не увертку!

Глядя ему в лицо, Николь испытывала противоречивые чувства. Ее терзал страх перед этим человеком, источавшим сильный аромат табака и соленого ветра, приправленный к тому же крепким запахом рома. Но чувствуя на своем, лице его тяжелое дыхание, она вдруг подумала, как он отреагировал бы, если б она прильнула к нему и прижалась губами к его чувственному рту.

— Я жду ответа, Ник.

Его голос отогнал безумные мысли и вернул ее на землю. Придав себе виноватый вид, преисполненный чистосердечия, Николь сказала:

— Наверное, любой мальчик в какой-то момент начинает бунтовать против тех, кто имеет над ним власть. Если я иной раз выгляжу непочтительным, ч о, вероятно, поэтому.

Сэйбер фыркнул:

— Неглупо, Ник. Ответ, в котором нет ответа. — Он откинулся на спинку кресла и снова взялся за стакан. — Мы еще вернемся к этому разговору. Я ведь в некотором роде твой опекун. И мне кажется, что я недостаточно исполняю свой долг. Наверное, мне следует уделять тебе больше внимания… Больше, чем раньше.

Капитан осушил стакан и встал. Глядя на поникшую фигуру Николь, он улыбнулся и произнес:

— Ты будешь доволен! Я в этом уверен! — С этими словами он вышел из каюты.

Несколько секунд она глядела ему вслед. Что, черт возьми, он имел в виду? Она со вздохом повернулась к бумагам, но поняла, что не может сосредоточиться. Капитан неприятно удивил ее. Сегодня он был не похож сам на себя. Раньше он и внимания не обращал на своего слугу. В чем же причина такой перемены?

Ей также не понравился его взгляд, который будто обшаривал ее с головы до ног. Неужели он догадался? Ведь ее внешность не очень-то мужская! Николь нервно оглядела себя. Грудь, как обычно, была туго перевязана под рубахой. Если что и вызывало подозрение, так это отсутствие по-мужски крепкой мускулатуры. Нет, внешность не могла разоблачить ее. Николь была в этом уверена. Почти уверена…

А может быть, он был просто не в духе и забавлялся, придираясь к ней? Если б он что-то знал наверняка или хотя бы подозревал, он бы не оставил ее в покое. Николь с содроганием вспомнила о той участи, которая постигла несчастную проститутку. Стиснув зубы, она заставила себя взяться за перо.

Некоторое время ей удалось спокойно поработать. В каюте стояла тишина, лишь из-за борта доносился плеск морской волны, да легкий ветерок гудел в парусах.

«Ла Белле Гарче» была построена четыре года назад по специальному заказу Сэйбера. Это была невысокая четырехмачтовая шхуна, вытянутая и узкая. Она несла на своем борту более трехсот тонн смертоносного металла в виде длинноствольных орудий и ядер.

Каюта, где расположилась с бумагами Николь, служила капитану кабинетом. Роскошное убранство демонстрировало высокое положение хозяина, а тяжелый письменный стол и морские карты на стенах свидетельствовали о назначении помещения. Столик Николь размещался у стены, а посреди каюты стоял еще один длинный стол и несколько кожаных кресел.

Скрип двери заставил Николь вздрогнуть.

— Слава Богу, Ален, это ты, — выдохнула она. Ален присел на краешек стола и улыбнулся.

— Как дела. Ник? Капитан опять придирается? Николь отложила перо и серьезно спросила:

— Ален, как ты думаешь, он знает? Улыбка мгновенно улетучилась с его лица. Он озабоченно спросил:

— Почему ты так решила? Он что-нибудь сказал? Николь пожала плечами.

— Он ведет себя странно. Сегодня он завел какой-то дурацкий разговор о том, что мы с ним плохо знаем друг друга. По-моему, он проявляет ко мне излишний интерес.

Ален присвистнул и наморщил лоб.

— Мне это не нравится. Сэйбер не дурак, а у любого, кто присмотрится к тебе повнимательней, могут возникнуть подозрения. Ник, это решает дело. Когда мы прибудем в Новый Орлеан, мне придется о тебе позаботиться.

— Ах, Ален, опять ты об этом! Не может он ничего знать. Если б знал, я бы тут не сидела.

— Не будь так уверена. Капитан, как кошка, любит поиграть с мышкой, прежде чем ее сожрать. Я говорю серьезно. Ник. В порту мы вместе сойдем на берег, и я займусь устройством твоей судьбы. Я долго думал об этом. Так дальше продолжаться не может. Если ты будешь упрямиться, то не оставишь мне иного выбора, кроме как открыть все капитану.

Николь в отчаянии взглянула на него. Но Ален был непреклонен.

— Я настаиваю, Ник. В Новом Орлеане игру предстоит закончить.

Николь молчала. Странно, что он решил использовать последний аргумент. И почему именно сейчас? Но она может ему и ответить…

— А ты не боишься, что я тоже кое-что расскажу Сэйберу?

Лицо Алена словно окаменело, в глазах появился холодок.

— Ты мне угрожаешь, Ник? Не советую тебе этого делать. Можешь бежать к Сэйберу хоть сейчас, но у тебя нет никаких доказательств, а разоблачить твой маскарад проще простого. К тому же, — добавил он уже мягче, — в твоих интересах держать язык за зубами и позволить мне помочь тебе. Ты мне нравишься, Ник, и я хотел бы, чтобы ты благополучно вернулась домой.

— Ясно, — холодно бросила она. — Кажется, я просто вынуждена принять твое любезное предложение. — Слово «любезное» она произнесла, скривившись от горькой иронии.

Ален приблизился к ней и взял ее за руку.

— Ник, посмотри на вещи здраво. Если ты вдумаешься в мои слова, то поймешь, что я прав. Я давно предостерегал тебя, а теперь иного выхода просто не осталось. Пусть тебя не беспокоит, что мне предстоит оплатить твой переезд. Я это сделаю охотно. Если ты категорически против, то считай, что я даю тебе в долг. Когда все твои дела будут улажены, ты расплатишься со мной. — И извиняющимся тоном он добавил:

— Давай останемся друзьями, Николь. Мы слишком долго дружили, чтобы враз рассориться. Тем более что я забочусь лишь о твоем благополучии. Она непроизвольно улыбнулась.

— Черт тебя побери, Ален! Поступай, как знаешь. Я устала тебе возражать. Может быть, ты и прав. — Более уверенным голосом она заявила:

— В конце концов, я ничего не теряю. А с тобой я расплачусь сполна, до последнего пенни.

За их спинами раздался смешок. Николь вздрогнула, обернулась и увидела Сэйбера, который стоял в дверях, скрестив руки на груди, и не сводил с них ироничного взгляда.

— У Ника что-то с рукой? — ехидно спросил он. Ален выронил ее руку, как будто она вдруг превратилась в раскаленный металл. Он вскочил на ноги и забормотал:

— Э-э… Нику показалось, что у него палец нарывает. Я просто хотел посмотреть. Сэйбер ухмыльнулся:

— А ты еще и врач. Надо сказать корабельному доктору, что, если ему нужен помощник, то на это место есть кандидат. — Потом, отодвинувшись от двери, он холодно бросил:

— Тебя ждут на палубе, Баллард. Ты, верно, не заметил: там кое-что происходит. Вдали показался корабль. По-моему, это важнее, чем нарыв на пальце у Ника. И кроме того, — резко добавил он, — Ник — это моя забота, а не твоя!

Лицо Алена не выражало никаких чувств, но при последних словах капитана он прикусил губу. Молча он покинул каюту. Сэйбер резким движением захлопнул за ним дверь и повернулся к Николь.

— И как часто это бывает?

Стараясь не выдать своих чувств, она невинным голосом спросила:

— Что вы имеете в виду? Разве мистеру Балларду не позволено сюда заходить? Сэйбер сверкнул глазами.

— Не прикидывайся дурачком! Нам с тобой. Ник, есть о чем поговорить. И очень скоро этот разговор состоится. Искренний и задушевный!

Сильный стук в дверь прервал его. Сэйбер распахнул дверь и столкнулся с Джейком.

— Ну, что там?

— Мы нагоняем его, сэр. Это английский пакетбот. Он хорошо вооружен, но, кажется, стремится избежать стычки. Нам преследовать его?

Сэйбер ухмыльнулся и хлопнул Джейка по плечу.

— А как, по-твоему?

Потом обернулся к Николь и приказал:

— Ты останешься здесь! Чтоб я тебя на палубе не видел. Понял?

Николь кивнула. Сердце ее сжалось. Она слышала, как по палубе затопали матросы, занимавшие позицию перед боем, как канониры катили к орудиям тяжелые ядра. Пройдет несколько мгновений, и шхуна ощетинится зловещими жерлами. Сэйбер займет место на мостике, готовый отдать последнюю команду, когда суда сблизятся вплотную.

Она давно не испытывала сильного волнения, когда они атаковали испанские суда. Но если корабль был английским, в ней просыпалась буря противоречивых чувств. Потом, когда на борт доставляли пленников, она с болью в сердце возносила безмолвную молитву о судьбе своих соотечественников.

Николь постаралась отвлечься от происходящего и сосредоточиться на документах. Но грохот канонады не дал ей забыться, и она прильнула к иллюминатору.

Схватка была жестокой. Дым разрывов застилал безоблачное небо. Надрывно стонали раненые. Пакетбот пытался вывести из строя «Ла Белле Гарче», но Сэйбер ловким маневром уклонялся от залпов, а дальнобойные пушки каперской шхуны били почти без промаха. Англичане дрались отчаянно, но они были обречены. Их главная мачта рухнула, паруса были изодраны в клочья. Палуба пакетбота была завалена истекающими кровью телами. Николь с ужасом отвернулась, чтобы не видеть сцены финальной расправы. Зачем он нападает на английские корабли, в отчаянии подумала она.

О войне Соединенных Штатов с Англией она вспоминала редко. Но события вроде сегодняшнего не позволяли об этом забывать. Театр военных действий в Канаде был так далеко, что порой казалось: между собой воюют какие-то далекие чужие страны. Жестокие сражения у Великих Озер оставляли ее равнодушной. Ей казалось странным переживать о событиях, произошедших недели, а то и месяцы назад. Вести о боях в северном Огайо или у форта Стефенсон доходили до Нового Орлеана не скоро. Но сейчас, когда команда каперской шхуны торжествовала победу над поверженным пакетботом, война, объявленная мистером Медисоном, обретала черты ужасающей реальности.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Сэйбер. В руках он держал небольшой обитый медью сундучок. В его глазах светилась радость победы, черные волосы были растрепаны. Николь невольно отметила, что так он выглядел еще белее привлекательным, чем обычно. Одарив ее торжествующей улыбкой, он поставил сундучок на стол.

— Мы добыли сокровище, Ник! Всей казны Королевского флота не хватит, чтобы его выкупить.

Природная любознательность подтолкнула Николь к столу. Капитан, не желая возиться с замком, отстрелил его из пистолета. Николь с интересом заглянула в сундучок. К ее разочарованию, там оказались лишь какие-то бумаги. Она недоверчиво протянула:

— Это и есть сокровище?

Ей ответил Ален, неожиданно появившийся за спиной:


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25