Ройанс, как и королева, хотел избежать борьбы за власть после смерти короля, и он прекрасно знал, что собой представляет Флориан. Поскольку он видел, как Великие Кольца не дались в руки принцу, Иса могла рассчитывать на то, что Ройанс поддержит любые планы, способные обеспечить мир. И она твердо решила на него полагаться.
Солнце светило ярко, и его свет заливал шершавые уступы скал, куда предстояло отправиться разведке Морских Бродяг. Кроме Оберна, в отряд вошли еще трое: Дордан, Касер и Касаи. Все они были облачены в кольчуги и основательно вооружены. Оберн не смотрел на своих спутников. Он сосредоточился на том опасном пути через горный перевал, что ждал их впереди; Оберн сам выбрал это направление для разведки и предложил отцу.
Когда они отправлялись в путь, Снолли не стал давать сыну никаких советов, и это придало Оберну сил. Молчание главного вождя показывало, что он рассчитывает на осмотрительность и решимость Оберна.
Снолли просто произнес слова традиционного прощания Морских Бродяг:
— Иди, и пусть ветер и течения всегда будут попутными для тебя.
Выйдя из крепости, Оберн повернулся назад и приветственно взмахнул мечом. А потом уверенно зашагал в сторону скал. Когда было окончательно принято решение провести здесь разведку, Оберн сам изучил скалы через волшебное стекло отца и выбрал перевал, который казался менее опасным и трудным, чем другие.
Отряд быстро дошел до неосвоенной территории. Четверым Морским Бродягам предстояло сначала спуститься, а потом снова начать подъем. Вскоре они уже достигли провала, в котором исчезала Пограничная река. Чуть дальше вода вновь выходила на поверхность, извергаясь в море водопадом, который они видели на самом краю Трясины. Полупрозрачные полосы тумана окутывай камни, но не достигали вершин скал. Не колеблясь, отряд миновал каменную перемычку над исчезнувшей рекой. Теперь они уже находились на территории Трясины и двигались параллельно реке, но пока еще не видели местности, лежавшей дальше.
— Без барабана, — напомнил Дордан.
Касаи, барабан которого висел на перекинутой через плечо петле, остановился. Глядя в сторону скрытой туманом и зарослями Трясины, он сделал несколько глубоких вдохов, а потом принюхался. Казалось, что таким образом он надеется узнать что-то важное.
Оберн почувствовал беспокойство Барабанщика Духов.
— Возможно, туман послужит нам прикрытием. Мы можем воспользоваться им, пока его не развеял ветер.
— Вон там…
Это прозвучало почти как вопрос. Лучник Касер повернулся и посмотрел в сторону реки, падавшей под землю.
Оберн покачал головой.
— Лучше посмотреть, что мы могли бы…
Он умолк на полуслове. Тумана внезапно рассеялся, как по волшебству, и Оберн увидел берег реки — и обнаружил, что его отряд тут не единственный.
По одежде шестерых мужчин он понял, что это жители Рендела. Как и у предыдущего виденного ими отряда, лошадей было больше, чем людей. Лишние лошади были привязаны неподалеку. А люди собрались вокруг чего-то, расстеленного на земле. Оберн решил, что это — развернутая карта. Все прислушивались к словам мужчины, что-то показывавшего на этой карте концом кинжала. Оберн узнал этого человека; правда, когда он видел его в прошлый раз, загадочный незнакомец был окутан клубами тумана. На этот раз он давал указания своим спутникам, и те внимательно его слушали. Как Оберн ни напрягал слух, услышать он ничего не смог; его отряд находился слишком далеко, к тому же шум реки заглушал то, что происходило в лагере ренделцев.
Оберн сделал условный жест — и его отряд повернул в сторону моря. Стоило им сделать несколько шагов, как люди из Рендела уже скрылись из вида. Но и Морских Бродяг невозможно было заметить снизу, Оберн был уверен в том.
— Охотники… ничего хорошего, — произнес он так тихо, что шум воды почти заглушил его голос.
Морские торговцы, служившие им источником информации, твердо заявляли, что Трясина для иноземцев находится под запретом. То же говорили и их собственные наблюдения. Однако было совершенно ясно, что отряд внизу совещается с проводником. И куда они намерены отправиться? Куда, как не в Трясину? Оберн приказал себе не делать поспешных выводов. Он может ошибаться относительно их цели. Ведь люди Рендела находятся на своем берегу реки. Возможно, совсем не Трясина их интересует? До сих пор вроде бы никто не замечал, что появление Морских Бродяг в заброшенной крепости вызвало какой-то интерес у их соседей, если такие соседи где-то поблизости имелись. И тем не менее — не мог ли замеченный ими отряд тоже выехать на разведку?
Касаи подошел к нему ближе.
— Они не идут на разведку к крепости? — спросил Оберн.
Барабанщик покачал головой.
— По-моему, нет. Хотя мы не должны упускать из вида такую возможность.
— Тот, с картой. Мне кажется, именно его мы уже видели. Он ходил в Трясину.
— По-моему, он и на этот раз собирается туда пойти. Наверное, ему что-то очень понадобилось в тех топях.
Оберн кивнул.
— Похоже на то.
Если человек из королевства Рендел снова собирается углубиться в запретные земли, то следует как можно дольше за ним наблюдать. С большой осторожностью разведчики начали пробираться к северу, время от времени останавливаясь и наблюдая за отрядом, расположившимся ниже и южнее. Туман сплетался в клубы, скрывавшие незнакомцев, — однако Морские Бродяги не упустили тот момент, когда карта оказалась свернутой, и мужчины повернулись в сторону реки и того, что лежало за ней.
Наступило время занять выбранную заранее позицию на перевале. Припав к земле, Морские Бродяги с трудом поползли по острым камням к выступу в скале. Оттуда им хорошо виден был отряд из Рендела.
Командир этого отряда развязал дорожный мешок и что-то искал в нем. Поначалу Оберн не понял, что именно извлек из мешка ренделец, но потом рассмотрел, что это диск, висящий на шнурке. Мужчина надел шнурок себе на шею, диск лег ему на грудь. Поблизости от него было воткнуто в землю копье. Мужчина выдернул его и, держа в руке, начал переходить реку невдалеке от каменного моста. Вода поднималась выше его колен, а течение было настолько сильным, что толкало его в сторону далекого водопада. Пользуясь копьем как опорой, ренделец перебрался на дальний берег почти точно напротив того места, где прятались Оберн и его спутники.
Когда мужчина миновал брод и вышел из воды, он прикоснулся к подвеске на своей груди. Казалось, этот жест разом собрал все обрывки тумана, плававшие над рекой. Фигуру незнакомца стремительно окутала дымка, но не настолько плотная, чтобы полностью скрыть его силуэт. Туманный покров был явно плотнее обычного трясинного тумана, и, одевшись им, незнакомец уверенно двинулся вперед.
Лежавшие на скалах молча переглянулись. Как и в прошлый раз, о котором рассказывал Оберн, мужчина из королевства углубился в Трясину. Но где же местные жители, которым следовало его заметить? Пока барабанной дроби не слышалось.
Барабанной дроби действительно не было. Зато высоко в небе раздался пронзительный крик, от которого у всех заложило уши. Этот жуткий вопль был Оберну знаком. Он посмотрел вверх. Над ними стремительно кружились три птицы, подобные тем, с которыми им уже приходилось сражаться. Оберн только успел растерянно подумать, что, похоже, эти твари всегда охотятся по три.
Касер уже наложил стрелу на тетиву. У Дордана был похожий лук чуть меньшего размера, позволявший стрелять с более близкого расстояния. Оберн не раздумывая обнажил меч. Они благоразумно отступили под прикрытие скалистых уступов. Прятаться от отряда ренделцев они больше не пытались. Пусть люди из королевства защищаются без их помощи.
Птицы кружили в небе, и было совершенно ясно, что они собираются атаковать Морских Бродяг, а не людей из Рендела. Внезапно одна из птиц камнем упала вниз, прижав к туловищу огромные крылья, каждое из которых по длине было не меньше высокого мужчины. Отвратительный клюв открылся в вызывающем крике.
Крик нарастал, становясь все пронзительнее. Стрела ударила в одну из когтистых лап, но отскочила, не пробив ее. Похоже, что перья и кожа чудовищного хищника служили ему неплохой броней. Оберн внезапно заметил, что птица метит не в лучника, пустившего в нее стрелу, а в него самого. Он сделал шаг назад и чуть пригнулся, выставив перед собой меч. Когда ему показалось, что птица находится достаточно близко, он взмахнул мечом. Огромная голова тянулась вперед, угрожая изогнутым клювом. Удар Оберна пришелся по лапе, готовой вцепиться в него когтями. И, как только что птицу защитило ее оперение, так же и его кольчуга уберегла его плоть от глубоких ран, которые могли нанести ему эти огромные кривые когти.
Если бы только ему удалось поразить клинком голую шею этой твари! Но он не смог нанести хороший удар. Напор атакующей птицы оказался неожиданно мощным, и Оберн пошатнулся. Метнувшись в сторону и снова оглушительно крикнув, чудовищная тварь устроилась на вершине скалы прямо над их убежищем.
Оберну не удалось восстановить равновесие. Казалось, ноги отказываются повиноваться отчаянным приказам его мозга. Край скалы был совсем рядом, и Оберн попытался отклониться всем телом назад. Его подвела россыпь мелких камней. Подошвы скользнули вперед — за край ненадежного уступа. У него было лишь одно мгновенье на то, чтобы сообразить, что происходит, а потом… Тьма и ощущение далекой, но обжигающе острой боли…
И больше ничего.
16
Ясенка видела след, оставленный убившим Кази иноземцем, когда он продирался сквозь кустарник. Его сапоги оставили отпечатки на мягкой почве, и кое-где в них даже собрались лужицы воды. Иноземец резко поменял направление и теперь шел на юг, к краю Трясины. Однако барабаны продолжали отбивать дробь, и девушка знала, что повсюду разбросаны сторожевые посты, на любой из которых мог наткнуться иноземец. И тогда ему несдобровать.
Сама она привычно пользовалась бесценными уроками, полученными от Зазар, чтобы избежать этих постов. Места их расположения были тщательно охраняемой тайной, и каждый пост организовывал какой-то один поселок. Ясенке оставалось положиться на то, что она правильно прочла пролегший перед нею след и поняла, куда спешит иноземец; самой же ей следовало пойти в противоположную сторону, чтобы попасть туда же, куда и он, другой дорогой.
Трясинный народ проложил охотничьи тропы к восточным скалам. Во время своих тайных вылазок Ясенка не решалась ходить в ту сторону. Пограничная река вблизи от гряды скал уходила под землю, а потом низвергалась вниз в море — большое водное пространство, о котором девушка знала лишь понаслышке, но ни разу не видела. Была ли там тропа, по которой можно добраться до моря, а потом вернуться, следуя вдоль реки?
Ясенка решила попытаться найти такую тропу — двигаясь очень осторожно и оставаясь начеку. Барабаны продолжали стучать, что означало: трясинный народ по-прежнему находится в боевой готовности. Однако девушка решила, что иноземец постарается выбрать самый короткий путь из Трясины и побоится заблудиться в топи.
Поправив лямки дорожного мешка и убедившись в том, что ноша не помешает ей идти, Ясенка срезала с ближайшей ивы ветку — самую толстую. Держа ее в руке, она повернула на восток. Ясенка видела свою цель
—темная неровная линия на горизонте, означавшая скалы.
Сигнальные барабаны снова начали стучать, однако теперь дробь была размеренной, не той, что призывает трясинный народ к бою. Просто охотники кого-то выслеживали, но не человека, а зверя. И боевых волынок тоже не было слышно, так что, похоже, ее иноземца пока не заметили. Сама Ясенка не особенно боялась встречи с дозорными. Кроме того, при ней был амулет, подаренный Зазар. И Ясенка знала, что таинственный убийца Кази рассчитывает на помощь сходного предмета, который способен укрыть его от таящихся в Трясине опасностей. Ясенка шла вперед, прощупывая все подозрительные места ивовой веткой, и продолжала гадать, что могло случиться с Зазар.
За те годы, что она жила со знахаркой, к ним в дом много раз приходили закутанные в плащи незнакомцы, которые о чем-то подолгу шептались с Зазар. До этого дня Ясенка отгоняла от себя подозрения, что это были иноземцы. Однако теперь выяснялось, что Зазар была настолько сильна, что могла обеспечить безопасный проход по Трясине…
Ясенка задумалась над тем, что за связи знахарка поддерживала с помощью этих тайных посещений. Иноземцы? Если Джол заподозрил, что Зазар имеет с ними дела, тогда понятно, почему он обратился против нее и заставил Кази рассказать ему все, что та знала. И удивляться тут нечему…
Барабаны смолкли. Внезапная тишина заставила Ясенку отвлечься от размышлений. Либо незваного гостя поймали — в чем она сильно сомневалась, — либо ему удалось каким-то способом уйти от преследователей. А в это ей тоже трудно было поверить.
Палка, которой она прощупывала сырой мох у себя под ногами, внезапно ударилась о твердую поверхность, почти не погрузившуюся в воду. Возможно, это были каменные плиты, подобные тем, с которыми она уже несколько раз сталкивалась за последние дни. Поскольку мощеная тропа, похоже, вела в ту же сторону, куда направлялась Ясенка, девушка пошла на ней. Начали сгущаться сумерки, и она надеялась найти укрытие раньше, чем настанет ночь.
Две колонны, одна напротив другой, возникли среди переплетения веток — и именно к ним подводила скрытая тропа. Судя по всему, когда-то на вершине колонн лежал еще один камень. Ясенка решила, что наткнулась на новые развалины оставшиеся от древних жителей этих мест. За колоннами торчала щетина тростника, и обнаружился еще один затхлый тинистый омут, в котором могло таиться все, что угодно. Из этого омута торчали камни, окруженные зеленой слизью. Ясенка была с такими знакома, ей уже приходилось видеть подобные переходы.
Некое подобие дорожки. Однако она опасалась, что скользкая поверхность может и подвести того, кто решится по ней пройти. Омут был нешироким, но длинным. Узкая полоска твердой почвы, показавшаяся Ясенке очень влажной, лежала по другую сторону омута, за камнями.
Решать нужно было быстро: поблизости не виднелось никакого укрытия. Если пуститься в обход омута, это займет слишком много времени. Но остатков дневного света может хватить на то, чтобы попробовать перейти омут по камням. Ясенка перевернула свою палку так, чтобы пользоваться другим ее концом, на котором остались тонкие ветки с листьями. Потом постучала метелкой по первому камню, проверяя его надежность. Вроде бы достаточно устойчивый…
Она некоторое время стояла, раздумывая и оглядываясь по сторонам. А потом неохотно достала свой амулет, потерла его указательным пальцем и произнесла напевные слова, которые приводили его в действие. Туман окружил ее со всех сторон, не мешая видеть дорожку камней. Шагнув на первый камень, Ясенка поспешно оперлась о палку, чуть было не поскользнувшись на обросшей тиной поверхности.
Поспешишь — людей насмешишь, напомнила она себе, заставив себя перед каждым шагом проверять устойчивость следующего камня. Вокруг уже мелькали крылатые искры: это вышли на охоту ночные существа. Однако не они внушали ей страх: все прекрасно знали, что светляки только тем и опасны, что их можно спутать со сторожевыми огнями, которыми в Трясине отмечают тропы.
Ясенка дышала тяжело. Когда она наконец добралась до противоположного берега омута, пот выступил у нее под мышками и на лбу вдоль линии волос.
Она неуверенно шагнула вперед и заставила себя отойти от берега на пару шагов — и только потом обернулась. Она слишком хорошо помнила свою встречу с прожорой, который вылез из такого же омута.
Крылатые огоньки летали над самой водой, слегка освещая ее поверхность. А потом по омуту вдруг прошла рябь… и над черной поверхностью взметнулось нечто, похожее на конец толстой веревки. Увидев такое, Ясенка бросилась бежать, не думая о том, есть ли у нее под ногами скрытая тропа. Однако здесь кустарник был не таким густым, и зарослей ивы тоже не оказалось. Окружавшая девушку мгла чуть светилась, так что Ясенка без труда различила новые скопления высоких камней. На быстро темнеющем небе вырисовывались силуэты скал.
Ясенка продвигалась между кучами каменных обломков, которых было далеко не так много, как в городе на острове, но которые все же требовали осторожности. Идя вперед, она чутко прислушивалась. В это время многие обитатели Трясины выходили на охоту. Со всех сторон раздавались кашляющий рык и пронзительный свист. Один раз она спряталась за очередной колонной, потому что поблизости раздалось громкое шлепанье и трубный рев. Однако звук удалялся от нее, и после нескольких секунд напряженного ожидания Ясенка смогла пойти дальше.
Потом она заметила между камнями отблеск огня, который мог быть только фонарем дозора, и это заставило ее повернуть на юг, чтобы остаться незамеченной.
В конце концов, когда все ее тело уже ныло от напряжения, она услышала шум течения. Если она не ошиблась в своих расчетах, то это должна была быть река, отмечавшая границу Трясины. Девушка пробилась сквозь заросли кустарника и вышла на берег.
Однако Ясенка не смогла продолжить путь вдоль воды, поскольку вышла прямо к провалу. Окутанная дымкой вода падала в огромную яму и исчезала. Правда, рядом оказался и край скалистой гряды. Скалы стеной поднимались к небу сразу за провалом.
И в этой стене было множество трещин и расщелин помимо той, куда уходила вода. Ясенка шла осторожно, шаг за шагом, надеясь обойти реку и выйти к скалам. Ей нужно срочно найти укрытие на тот случай, если какой-нибудь ночной хищник выйдет на поиски добычи и решит, что Ясенка как раз и есть самая подходящая для него закуска.
Справа от провала, проглатывавшего реку, она заметила темную тень, похожую на вход в пещеру. Поправив дорожный мешок, девушка стала выискивать опоры для рук и ног, чтобы вскарабкаться туда.
Острые камни больно впивались ей в ладони, но она сумела забраться наверх — и обнаружила, что там действительно была узкая щель. Громкое рычание донеслось снизу, придав сил ее усталому телу. Она рванулась вверх и упала в пещеру. И даже не пытаясь оглянуться назад, стала поспешно протискиваться глубже.
Здесь камни оказались довольно гладкими: какие-то силы в прошлом почти отполировали стены. Однако вокруг царила тьма. Ясенка ощутила непривычно сладкий запах — наверное, он доносился с моря. Она ткнула палкой перед собой, надеясь нащупать дальнюю стену пещеры. И не ошиблась: она действительно находилась в небольшом углублении, которого, правда, хватило только для того, чтобы устроиться в нем, не слишком мучая усталое тело.
Об огне нечего было и думать. Однако у нее еще осталось немного дорожной смеси, и, энергично ее пережевывая, Ясенка принялась обдумывать свои дальнейшие действия. Скорее всего, она потеряла след иноземца и теперь идет не в ту сторону, куда ушел он. Снаружи больше не слышалось звуков барабанной дроби, однако это не означало, что трясинный народ успокоился и снял дозоры. Ей следует остаться в пещере до наступления утра, когда она будет видеть, куда идет, а не ползти наугад неведомо куда.
Ясенка достала из своего мешка тканую подстилку и на ощупь расстелила ее на полу. Постель не будет мягкой, но какой путник, оказавшийся посреди Трясины, может на это рассчитывать? Сделав небольшой глоток из походной фляжки она прополоскала рот и только после этого проглотила воду, а потом вытянулась на циновке и решительно закрыла глаза.
Темнота окутала ее, словно кипа одеял, и Ясенка только теперь поняла, что переход утомил ее до такой степени, что все тело у нее болело. Приподнявшись снова, она сунула руку в дорожный мешок и осторожно развязала один из мешочков, аккуратно закрепленных внутри.
Даже сквозь зловонное дыханье Трясины и игру морских ароматов Ясенка ощутила острый запах сухой травы. Очень бережно она открыла мешочек: действуя вслепую, можно было зря потратить драгоценное содержимое, рассыпав его. Большим и указательным пальцами она захватила щепотку сушеных листьев и положила их в рот. А потом снова увязала мешочек и вернула его на место.
Ясенка рада была бы выплюнуть даже это небольшое количество: едкая кислота обожгла ей язык, небо и щеки. Но она заставила себя тщательно разжевать листья и проглотить кашицу. А потом снова легла и с надеждой стала ждать прихода сна.
Успокаивающий полог забытья, к которому она стремилась, так и не появился. Она металась и ворочалась на своей циновке, пытаясь найти удобное положение. Звуки, доносившиеся из Трясины, говорили о том, что подводные прожоры вышли на охоту. Ясенка содрогнулась, подумав что одно из чудовищ может пойти по ее следу, забраться на скалу и вытащить ее из убежища.
Однако постепенно Ясенка начала замечать еще кое-что. Это не было каким-то определенным сигналом опасности, нет… просто ее мучило непонятное беспокойство, словно в темноте рядом с ней звучал чей-то едва слышный шепот, предупреждающий о беде. Это чувство объяснить она никак не могла.
В конце концов это странное сообщение — если то было сообщением — заслонило от нее все окружающее. Ясенка лежала неподвижно и медленно повторяла отрывки, которые запомнила из тех ритуалов, которые исполняла при ней Зазар. Хотя девушка не слишком верила в то, что ей чем-то помогут эти обрывки древних и почти непонятных прошений, она все же почувствовала, что ощущение ужаса отступает. Она немного успокоилась, понимая, что получила некое утешение — не от собственных мыслей, а неизвестно откуда.
Зазар? — сквозь сон подумалось ей.
Когда она снова открыла глаза, ее окружал свет, проходивший через трещину в стене. Свет был неярким, но его было достаточно, чтобы Ясенка смогла как следует осмотреться. И теперь она обнаружила в своем убежище второе отверстие — узкую щель в стене напротив того пролома, через который она залезла в пещеру. В темноте ее просто невозможно было заметить.
Ясенка села и внимательно присмотрелась к щели. И ее снова охватило странное чувство — словно до нее донесся далекий зов…
Однако у нее не было времени на то, чтобы разбираться во всяких там странных ощущениях. Еще один крик — на этот раз не воображаемый, а вполне реальный, — раздался у самого входа в пещеру. Ясенке показалось, будто в щель на секунду сунулась огромная голова, но это произошло настолько стремительно, что девушка не успела ее рассмотреть. Крик раздался снова — пронзительный и такой же угрожающий, как вопли самого крупного из известных ей чудовищ. Совсем недалеко река вливалась в море. Неужели какой-то водяной житель вылез на скалы и почуял ее?
Ясенка вытащила нож. Клинок был ровным и таким острым, каким его только могла сделать тщательная заточка, но успешно воспользоваться им можно будет, только если она окажется очень близко от нападающего. А кроме ножа у нее была только палка, которой она проверяла дорогу в топи.
Раздался еще один вопль, и снова что-то сунулось в щель входа. На этот раз Ясенка рассмотрела, что это такое, и тихо вскрикнула. Это оказалась одна из гигантских трясинных птиц. Много лет назад девушка видела тушу, которую двое охотников с трудом доволокли до поселка, пока их спутники вели Батьона: тот столкнулся с птицей, и она изорвала ему все лицо. И вот теперь такой гигант был явно намерен ею позавтракать!
По крайней мере теперь Ясенка точно знала, где находится. К счастью для трясинного народа, эти птицы жили только среди скал на юго-западе, а жители деревень редко осмеливались ходить в том направлении.
Птица снова раздраженно закричала. Ясенка сжала в руке палку. Тогда людям Джола удалось убить птицу с помощью четырех охотничьих копий, так что же можно будет сделать этой палкой без крепкого костяного или рогового наконечника, который проткнул бы прочную кожу? Ей неизбежно придется стать пищей для этой птицы, если только… Ясенка снова повернулась ко второму отверстию в скале, которое было заметно только потому, что казалось более темным пятном на фоне серого камня. Света в щели не было.
Скатав свою подстилку, девушка закрепила ее на дорожном мешке. Ей показалось, что надевать мешок на плечи не стоит. Вторая щель казалась очень узкой, так что, возможно, ей придется тащить мешок за собой.
Подгоняемая новым пронзительным криком, Ясенка двинулась в неизвестность. За щелью оказался туннель — не широкий, но гораздо более длинный, чем можно было подумать, глядя на него из пещеры. Очень скоро она ощутила, что острый запах моря усиливается. Поскольку в туннеле не было света, двигаться приходилось с большой осторожностью. Ясенка попыталась было воспользоваться своим указателем пути, но тот упрямо отказывался зажечься. Она палкой проверяла путь перед собой, надеясь таким образом избежать опасных неожиданностей.
Ясенка шла медленно и со всей возможной осторожностью. Через какое-то время она заметила, что туннель повернул вверх. Света впереди по-прежнему не было: даже если туннель в конце концов выходил из скал со стороны моря, до его конца было еще далеко. А потом палка ударилась о преграду — и Ясенка начала искать продолжение туннеля выше или ниже. К ее испугу, перед ней оказалась сплошная стена. Однако она продолжала прощупывать стены, и преграды не оказалось справа. Значит, здесь проход поворачивал. Но теперь она столкнулась с новой трудностью: туннель вдруг закончился. Ее палка ударилась обо что-то, что могло быть только карнизом, и спустя мгновение Ясенка уже стала проверять дорогу не только ивовой веткой, но и рукой. Как это ни странно она обнаружила ведущие вверх ступени.
Она села на пятки, обдумывая, разумно ли будет подниматься наверх, — и высоко над собой вдруг увидела еле заметный свет. Ориентируясь на него, она стала осторожно перебираться с одной ступени на другую.
Сероватый проблеск все приближался — и постепенно превратился в слабый свет дня. Добравшись до последней ступени, Ясенка обнаружила, что находится в новой пещере, похожей на ту, в которой она нашла убежище этой ночью. Однако в дальнем конце второй пещеры оказалось большое отверстие, служившее выходом, и через него в пещеру проникали яркий дневной свет, ритмичный рокот и свежий запах моря.
Ясенка выбралась из туннеля. Когда она выпрямилась во весь рост, то справа от себя у стены увидела человеческий скелет.
Не чувствуя себя готовой исследовать очередную тайну, она устроилась на отдых как можно дальше от останков. Переход утомил ее, желудок требовал пищи. Размышляя над появлением этих костей, девушка разыскала в мешке остатки дорожной смеси — ее было уже совсем мало — и разрешила себе сделать пару глотков воды.
Эти останки были похожи на первый обнаруженный ею скелет, но… Ясенке было понятно желание, заставившее оставить первый труп поблизости от погребального зала, в каменных развалинах, в обществе других ему подобных и в предназначенном для этого месте, — а вот здесь дело обстояло совершенно иначе. Первый человек мог погибнуть от несчастного случая, но что могло произойти вот с этим и почему его кости остались здесь, она не могла догадаться. Череп этого скелета был отделен от остальных костей и лежал на куче старой золы, устремив глазницы на свод пещеры. Спустя какое-то время девушка встала и прошла через пещеру, чтобы опуститься на колени подле останков.
Дневной свет проникал все глубже в пещеру, становясь ярче. Около скелета Ясенка обнаружила копье, древко которого было разломлено на несколько частей. Его похоронили с оружием, оставили сторожить… но сторожить что? Был ли он жертвоприношением? Зачем его оставили здесь, почему череп лежит отдельно от тела?
Ясенка больше не могла смотреть на мертвеца. Голые кости имели мало общего с реальностью, однако сомнительная судьба этого человека гнала ее вперед. Девушка встала и направилась к выходу, повернувшись от смерти к жизни и глядя из пещеры на солнечный свет и гудящий внизу прибой.
Оказалось, что когда-то от скалы вниз была проложена тропа, но теперь она уходила недалеко. Давний обвал разрушил эту дорогу, начисто срезав нижнюю ее часть. Ясенка высунулась из пещеры и посмотрела на то, о чем прежде только слышала, — на море.
Никакие рассказы не могли подготовить ее к виду этого огромного, невероятно синего, поразительно чистого водного пространства. Оно волновалось внизу, ударяясь о подножия скал мощными ударами, словно огромным молотом. И среди каменных осколков — возможно, следов той самой осыпи, что уничтожила тропу, — виднелось множество обломков выбеленного солью дерева, словно в этом месте вдребезги разбилась огромная лодка
Пути вниз не было. Ясенка стояла на самом краю каменной площадки. Однако как насчет пути наверх? Да, тропа вверх, похоже, имелась. Не такая заметная, как начало обрушившегося спуска, но все-таки, скорее всего, проходимая.
Но наверху оставались птицы. Ясенка присела на корточки и задумалась. Но вскоре ее взгляд устремился в сторону моря — она заметила какое-то движение. Что-то качалось на волнах. В следующую секунду Ясенка поняла, что это судно, большое деревянное судно, к тому же целое. Прикрыв глаза ладонью и чуть прищурившись, она даже смогла рассмотреть людей на палубе.
И тут к ней пришло озарение, объяснившее смысл того, на что она здесь натолкнулась, — и ее снова начала бить дрожь. Следы крушения внизу — видимо, останки такого же судна, как то, что качалось на волнах сейчас… Его заманили с помощью костра, послужившего ловушкой. А мужчину, который развел этот огонь, убили и оставили как предостережение тем, кто вздумает попытаться пойти на такой же обман…
Это действительно был совершенно иной мир, не похожий на Трясину.
А потом она снова услышала крик — на этот раз человеческий. Не вопль, а возглас. Мужской голос, и ему откликнулись другие голоса. И хриплое карканье нападающих птиц…
17
Иса сидела чуть в стороне от своих фрейлин. На ее коленях лежали пяльцы, на которых была закреплена часть длинного рулона материи, размеченной узором для вышивки. Иса не раз замечала, что ей гораздо легче строить планы, когда она смотрит на нитку с иголкой. Не то, чтобы ей удавалось при этом много вышить… Вот и сейчас она задумалась, опустив иглу.
