Барнаби Уэлш чувствовал себя абсолютно измученным. Он был от природы неповоротлив, стремился избегать любых движений, если его не вынуждали на то крайние обстоятельства, а это отчаянное бегство в одном шаге от синекожих оказалось слишком тяжелым испытанием для его неуклюжего, полного тела. Он просто не в силах был сделать ни единого шага.
      — Мы не можем останавливаться! — крикнула ему Дина Вильяме.
      — Я должен, — отозвался Барнаби, сползая по стенке.
      Дина помчалась назад и сгребла его за рубашку.
      — Давай, мужчина ты или нет?! Они прямо позади нас!
      — Я… больше… не… могу… бежать, — прохрипел Барнаби. — Я совсем… не могу…
      — Ты должен! Они приближаются!
      — Но… — Барнаби попытался сглотнуть, несмотря на раздирающую сухость в горле. Он хрипел и кашлял, согнувшись почти пополам.
      — Ш-ш-ш! — тревожно оглянулась Дина. — Тише ты, иначе они до нас доберутся.
      Барнаби наконец сумел выдавить из себя почти членораздельную фразу:
      — Я не могу, со мной все…
      — Ничего подобного, просто шевели ногами. Давай, парень, ты можешь.
      — Нет, честно.
      Он изумленно взглянул на спутницу. Дина даже не запыхалась! Впрочем, она рассказывала, что ещё в школе занималась легкой атлетикой, пока не забеременела и не забросила это дело. Она всегда мечтала принять участие в Олимпийских играх. Дина даже одета была соответственно, в фиолетовую футболку, красные шорты и белые кроссовки.
      — Иди вперед, — посоветовал он. — Оставь меня, я тебя только задерживаю.
      Злобно сверкнув глазами, она резко встряхнула несчастного толстяка.
      — Нечего разыгрывать передо мной героя, ясно? Я выбью из тебя дурь. Пошли, быстро, пока не встретились с этими синими ублюдками.
      — Ладно, ладно, — выдохнул Барнаби. Хрюкающие звуки позади послужили дополнительным стимулом, чтобы продолжить движение. Толстяк потащился вперед, опираясь одной рукой о стену, затем ускорил шаги, перейдя на неуклюжую трусцу, его остроносые туфли слишком большого размера шлепали по каменным плитам пола.
      Казалось, они с Диной мчались целую вечность. Это место выглядело скопищем бесконечных коридоров со множеством ответвлений, ведущих лишь к новым поворотам и коридорам да неожиданно встречавшимся укромным нишам. Возникало впечатление, будто все здесь создавалось хаотично, без целей или планов.
      «Я не герой», — думал Барнаби. И действительно, он являлся полной противоположностью герою. Ещё никогда в жизни он не испытывал подобного страха. Барнаби предложил спутнице идти без него в качестве некой проверки. Он не имел представления, что будет делать, если она действительно уйдет. В одиночку он мог просто свихнуться.
      Они продолжали путь по коридору с каменными стенами, Дина бегом, Барнаби — вперевалку, неуклюже подскакивая. Девушка достигла поперечного туннеля и остановилась, поджидая спутника.
      — Лестница. — Она указала влево. Барнаби почти ничего не мог разглядеть в окружающей тьме.
      — Пойдем, — покорно согласился он.
      Лестница оказалась винтовой. Дина спускалась вниз, перепрыгивая через две ступеньки, её белые кроссовки отсвечивали в темноте.
      Барнаби проскулил:
      — Я сейчас… — затем споткнулся и чуть не упал.
      Дина остановилась несколькими ступеньками ниже.
      — Смотри под ноги, — предупредила она. — Ниже — ещё темнее.
      — Понятно, — уныло откликнулся он. Они продолжали спуск, к своему ужасу обнаружив, что конца лестнице не видно. Через несколько минут они остановились, понятия не имея, что делать дальше.
      — Пойдем назад? — предложила Дина. Барнаби окинул её скептическим взглядом.
      — Ты, пожалуй, прав. — Девушка пожала плечами. — Должна же она когда-то кончиться.
      Они спускались по спирали ещё десять минут. Лестница продолжалась без малейшего намека на конец.
      — Дьявол!
      — Смешно, — пробормотал Барнаби.
      — Черт побери этот идиотский замок, — со злостью произнесла Дина, уперев руки в бока, и на её темно-коричневой физиономии появилось выражение оскорбленного достоинства. Она взглянула вверх, затем вниз. — Проклятье. Что ж, если мы не вернулись раньше, не имеет ни малейшего смысла делать это сейчас. Пошли.
      Они брели вниз ещё пять или десять минут. Лестница на всем протяжении была лишена каких-либо запоминающихся мелочей, не считая встречавшихся иногда светящихся камней и странных ниш.
      — По-моему, я скоро описаюсь, — призналась Дина.
      Барнаби не удержался от смеха. Дина заметила это и тоже начала хихикать. Приступ истерического веселья продолжался в течение нескольких минут, но потом девушка погрузилась в молчание, сберегая силы для залпов проклятий, ругательств и жалоб.
      Спустя ещё примерно четверть часа лестница наконец завершилась в туннеле с низким потолком.
      — Ну слава богу, — пробормотал Барнаби, едва передвигая ноги. Толстяк почти обессилел и задавался вопросом, как долго выдержит его сердце, сколько ещё оно сможет слабо толкать кровь по распухшему телу, которое сейчас напоминало нечто неживое, тяжелую ношу, которую приходилось через силу волочить вперед.
      Туннель некоторое время шел прямо, затем свернул на сорок пять градусов, потом изогнулся под прямым углом. Проход продолжался около шестидесяти футов, неожиданно сменившись другой лестницей, её ступеньки точно так же вели по спирали в никуда, но теперь уже наверх.
      — О нет! — Барнаби отшатнулся назад.
      — Проклятье! — зло крикнула Дина. — Да над нами просто издеваются.
      — Господи! — Барнаби застыл, привалившись к холодной каменной стене туннеля. Потом присел на корточки и закрыл глаза.
      Дина уселась на ступеньку и принялась массировать тонкие, но мускулистые коричневые ноги.
      — Нас гоняют кругами.
      Барнаби не ответил, просто не нашел в себе сил. Они долгое время сидели молча.
      — Проклятье, — снова сказала она, на этот раз чуть тише. А затем, после долгой паузы, добавила: — Ладно…
      — Даже не думай об этом, — предупредил Барнаби.
      — Как скажешь, — согласилась она. — Дело твое. Мы вообще никуда не пойдем.
      — Спасибо.
      — Особенно наверх.
      — Это точно.
      Девушка выгнула шею, пытаясь разглядеть конец уходящей вверх спирали.
      — Возможно, она не такая уж длинная, как предыдущая.
      — Почему-то мне в это не верится, — заметил Барнаби.
      — Потому что над нами издеваются, вот в чем дело, — повторила Дина и вновь принялась хихикать.
      Барнаби ответил идиотским смешком, который заставил девушку ещё громче расхохотаться. Толстяк прикрыл глаза и смеялся, пока глаза не начало щипать от слез.
      Внезапно Дина вскрикнула и подскочила со ступеньки, словно с раскаленной плиты.
      — Какого черта?.. — Она изумленно уставилась на лестницу, которая необъяснимым образом начала сама собой двигаться вверх, словно невероятный каменный эскалатор.
      Вскочив на ноги, Барнаби поступил так, словно его ничуть не удивило происходящее. Он взобрался на нижнюю ступеньку и поехал вверх.
      — Поднимайтесь. Дамское белье, галантерея и прочие мелочи находятся на последнем этаже.
      — Иду, — откликнулась Дина, становясь рядом. — Я очень надеюсь, что это «Блуминг-дейл» , — добавила она вполголоса.
      Они поднимались молча, необычный эскалатор едва слышно жужжал. Постепенно его скорость возрастала, а конца подъему, казалось, не было. С круглыми от изумления глазами, Барнаби и Дина продолжали свое магическое «вознесение», в ушах у них свистел ветер. Спустя несколько минут скорость стала угрожающей.
      — Что ты там говорил насчет последнего этажа? — нервно поинтересовалась девушка. — Я хочу сойти.
      — Я тоже, — кивнул он, облизывая сухие губы. Сейчас поднимающаяся лестница не казалась ему таким уж чудом.
      Шум возрос до ужасающего рева, и скорость эскалатора вынудила их встать на четвереньки, чтобы справиться с центробежной силой, которая старалась швырнуть несчастных на неподвижную стену, проносившуюся мимо со стремительностью, гарантирующей в конце пути серьезные неприятности. Кроме голого камня и ухватиться было не за что.
      Казалось, они внезапно очутились в сушильном барабане. Стены превратились в расплывчатое пятно, у обоих закружилась голова. Барнаби потерял сознание и начал сползать, машинально цепляясь за гладкий камень ступенек…
      Он достиг грани беспамятства, но вдруг, вернувшись к реальности, осознал, что эскалатор замедляет ход. Вскоре тот совсем остановился.
      Пару минут они лежали абсолютно неподвижно. Наконец Барнаби поднял голову. Несколькими ступеньками выше находилась лестничная площадка. Он медленно поднялся на ноги, затем обернулся к Дине, которая безуспешно пыталась принять вертикальное положение. Толстяк протянул руку, и девушка с видимой благодарностью приняла помощь.
      — Пойдем, — сказал он.
      Они преодолели последние несколько ступенек и вошли в просторное помещение с бесчисленными окнами в нишах. Сквозь некоторые пробивался дневной свет. В этом странном зале находились несколько столов и стульев и одна обитая кожей кушетка. Барнаби добрел до неё и рухнул лицом вниз. Дина уселась у него в ногах, и, устроившись подобным образом, они отдыхали не менее десяти минут. Спустя некоторое время толстяк пробормотал:
      — Ноги затекли.
      — Прости, мне было не встать.
      — Ничего.
      Дина поднялась и побрела к стулу. Барнаби перевернулся на спину.
      — Иисусе, — выдохнул он.
      — Да, неужели это правда?..
      Внезапно Дина встала и подошла к одной из ниш.
      — Какого черта, что это за дерьмо? — поинтересовалась она.
      — Где? — спросил он, все ещё слишком усталый, чтобы двигаться.
      — Ты должен взглянуть на это.
      — Через минуту… или две… или три.
      — Барнаби, ты должен взглянуть на это сумасшедшее дерьмо! Это безумие!
      — Ну хорошо, ради легкого помешательства я бы не пошевелился. Но ради настоящего безумия… — Он поднял себя с кушетки, подошел к нише и выглянул в открытое окно.
      Против всех ожиданий, там вовсе не оказалось окрестностей замка. Само окно было просто прямоугольным отверстием, висящим в воздухе, на высоте около пяти футов над иссохшей равниной. На некотором расстоянии виднелся гигантский хрустальный купол, покрывавший многогранные здания и высокие башни абсолютно футуристического города. Что-то в городе указывало на то, что он покинут. На равнине дул слабый ветер, крутом царила тишина.
      — Господи Иисусе, — произнес Барнаби.
      — Что это за место, черт возьми?
      Барнаби медленно покачал головой:
      — Кто знает? Где-то во времени и пространстве.
      Дина презрительно фыркнула.
      — Время и пространство? Я думаю, это бред.
      — Мне рассказывали о блуждающих порталах. Они менее стабильны, чем те, сквозь которые можно ходить. Но они в основном стоят, а не висят.
      — Я никогда не встречала ничего подобного. Большая часть порталов открывается на самые невероятные пейзажи, но я никогда не видела ни одного космического города.
      — Думаешь, это где-то в космосе? — изумленно спросил Барнаби. — На другой планете?
      — Черт меня побери, если я знаю. Похоже на то.
      — Интересно… — Он сглотнул и помассировал горло кончиками пальцев. — Интересно, кто — или что — живет в этом городе.
      — Не знаю да и не хочу знать. Давай посмотрим в другие окна. Держу пари, там может находиться что-нибудь ещё более бредовое.
      Так и было. Окно справа выходило на огромную пустыню — ветер разносил песок, — а следующее, чуть ниже, открывало захватывающий вид на альпийский луг со снежными шапками гор вдали. Ещё одно окно оказалось абсолютно темным — там не было ничего кроме отдаленных криков в ночи. Пятое выходило на отвратительное болото, а за шестым виднелся прекрасный зеленый парк.
      — Очень красиво, — сказала Дина. — Давай прогуляемся.
      Барнаби сглотнул.
      — Туда?..
      — Да, почему бы и нет? Лучше, чем это паршивое место. — Дина высунула голову, выглядывая наружу. — Здесь всего фута два, Мы легко можем спрыгнуть. Пошли.
      Она перекинула ногу через каменный подоконник. Барнаби колебался.
      — Думаешь, в самом деле стоит?
      Дина перекинула другую ногу, мгновение посидела, затем спрыгнула. Она легко приземлилась и несколько раз подскочила на месте, чтобы проверить устойчивость.
      — Все в порядке, — заверила она. — Лезь сюда.
      Барнаби перевалился через подоконник и упал на колени в невысокую мягкую траву. Потом медленно поднялся на ноги. Они находились на широкой поляне. Окружающие деревья выглядели довольно внушительно, но между высокими, стройными стволами почти не было подлеска. Нежно-голубое небо приобретало оттенок желтоватой белизны возле яркого солнца, сиявшего прямо над головой. В теплом воздухе пахло зеленью и цветами.
      — Прекрасно, — сказала Дина.
      — Да, — согласился он.
      Несколько шагов они сделали бок о бок, потом двинулись дальше по отдельности, она вознамерилась исследовать клумбу с дикими цветами, а он искал место, где можно было отлить. Барнаби не хотел заходить очень далеко, но единственное укрытие поблизости находилось среди ряда высоких кустов на краю поляны. Не самый лучший вариант, но голос тела звучал весьма настойчиво, поэтому он углубился в кусты.
      Нервно оглядевшись вокруг, он облегчился. Это был один из тех длительных процессов, которые, казалось, никогда не кончатся. Когда он все-таки завершился и Барнаби начал застегивать штаны, раздался отчаянный вопль Дины. Толстяк рванулся через заросли.
      Поляна наполнилась животными, которых вполне можно было назвать близкими родственниками львов, если бы на их лохматых головах не возвышалось нечто, смахивавшее на коралловые оленьи рога. Звери были желтовато-коричневыми, как львы, но тела и ноги казались длиннее, к тому же у них отсутствовали хвосты. На поляне собралось около восьми тварей, и одна направлялась прямо к нему, с рычанием обнажив похожие на сабли зубы.
      Дина стояла возле того места, где находилось парящее окно, но шансов скрыться не было. Отверстие теперь болталось в добрых десяти футах над землей. Перемещающийся портал…
      Четыре создания взяли девушку в кольцо, а остальные собирались проделать то же самое с Барнаби. Бежать было некуда, к тому же бегство едва ли могло быть целесообразным в данной ситуации.
      — Дина? — позвал он дрожащим голосом.
      — Да, — ответила она. — Мы в полном дерьме, малыш.

      Он бился с несколькими особенно сложными заклинаниями, когда заметил пятно света, пляшущее в воздухе чуть справа от обеденного стола. Он догадался, кто это был, и ответил на вопрос: «Гостей принимаешь?», начертив простой узор пальцами.
      Пятно света приблизилось, проплыв над ковром. Затем остановилось, стало ярче, неожиданно развернулось и превратилось в человеческую фигуру, более того, в прекрасную женщину.
      — Привет, Ферн.
      — Кармин! — Приветствие его сестры сопровождалось радостной улыбкой. Он откинулся на спинку стула и оглядел нежданную гостью. Она была хороша, как всегда: темные глаза, нежное лицо, черные волосы водопадом струятся по плечам. Алое бархатное платье, отделанное золотой вышивкой, подчеркивало изящество миниатюрной фигурки. Кожа открытых плеч казалась очень белой, очень чистой и абсолютно безупречной. В глазах горели неистовые огоньки, а изгиб бровей придавал лицу саркастическое выражение.
      — Где ты? — спросил он.
      — В замке. Димз рассказал мне, куда ты провалился, но я с трудом смогла в это поверить.
      — Давно пора было стабилизировать портал на Землю.
      — Да, это слишком затянулось.
      — Однако я до сих пор не добился успеха.
      — Нет? — Темная бровь вопросительно поднялась. — Но ты близок к завершению?
      — Нужно ещё несколько дней. Я столкнулся с несколькими весьма заковыристыми проблемами, но, кажется, большую их часть решил.
      — Хорошо. Значит, мы скоро тебя увидим.
      — Надеюсь. Ты говорила, тебе рассказал Димз… Ты была в Альбионе?
      — Да, мне просто довелось оказаться в моем тамошнем поместье. Захотелось перестроить дом, и нужно было посоветоваться с главным плотником.
      — Странно. Димз вроде не знал, что у тебя есть постоянная резиденция в Альбионе.
      — Неужели? А должен был знать. Никогда не делала из этого тайны. Но, впрочем, я редко посвящаю Димза в свои дела. — Она помолчала. — Можно присесть?
      — Тысяча извинений. Мне следовало сразу предложить тебе стул. — Он улыбнулся. — Но, разумеется, тебя на самом деле здесь нет.
      — Не утруждай себя. — Ферн протянула руку и словно придвинула к себе некий невидимый предмет. Затем присела. Сиденья так и не было видно. Она расправила полы плаща и откинула их назад. — Ну вот. Теперь мы можем поболтать. Как я и говорила, мое поместье не совсем в королевстве Димза, это протекторат Вестфалена — следующий портал. В наши дни протекторат сохранился лишь номинально, и власть Димза не так уж велика, если не считать сбора ежегодной дани. Я владею этим домом много лет, но бываю в нем не так часто, как хотелось бы.
      — Как же Димз нашел тебя? Она пожала плечами.
      — Не знаю. Специальный курьер сегодня утром доставил мне послание от него. В записке говорилось, что ты просишь меня немедленно связаться с тобой через Универсальный Проектор. Это звучало как нечто важное, поэтому я побросала в сумку кое-какие вещи и постаралась побыстрее добраться до портала. И вот я здесь, как ты и просил. Что означает вся эта суета?
      — Боюсь, Димз напрасно порол горячку. Я просто хотел поговорить с тобой, Ферн.
      — Что ж, я, разумеется, рада, слишком много времени прошло с тех пор, как мы с тобой по-дружески болтали… — Она взмахнула длинными ресницами. — Но за всем этим, должно быть, скрывается нечто большее.
      — Отчасти. Ты не станешь возражать, если я, прежде чем перейду к делу, пододвину стул под твой образ? Я чувствую себя довольно неуютно, беседуя с человеком, чье тело без поддержки парит в воздухе.
      — Ради бога.
      Он поднялся на ноги и пододвинул кухонный табурет таким образом, что картина получилась довольно убедительной.
      — Так немного получше, — сказал он, возвращаясь на место. — Теперь вот что я хотел тебя спросить. Кто-то дурачится в замке. Это ты?
      Какое-то мгновение лицо Ферн ничего не выражало. Затем она откинула голову и расхохоталась.
      — Ох, Карми, слово «прямолинейный» было изобретено специально для тебя. Это всегда была твоя любимая тактика, не так ли? Ты просто выкладывал карты на стол. Ни блефа, ни уверток, ничего.
      — Да, поначалу. Но когда эта тактика переставала себя оправдывать, как обычно и происходило, я пускал в ход хитрость.