– Поздравляю, – прочирикала я, входя в комнату.

Судя по разгрому, тут гулял целый эскадрон гусар, причем вместе с лошадьми.

– Да и сидели не допоздна, – пожимала плечами Вика, – в полдвенадцатого разошлись.

– По закону шуметь можно до одиннадцати.

– Ну неужели из-за получаса сразу надо на рога становиться, – заявила наглая девчонка, – и потом, могли в дверь позвонить или по телефону. Так ведь? Никто ведь не возражал, а утром вас прислали!

– Деточка, – тихо сказала я, – на вас собираются наложить штраф, но я попробую уладить миром, только…

– Сколько? – деловито осведомилась Попова, хватаясь за кошелек. – Давайте вам сразу уплачу, а вы дело прикроете.

– Денег мне не надо, лучше скажите, где найти Ксению Федину.

– Ксюху? – изумилась Вика. – Так вы не из домоуправления!

Поняв, что имидж был выбран неправильно, я ответила:

– Ну, не совсем.

– Ага, – торжествующе взвизгнула девушка, – ага, так я и знала, еще когда говорила, что Ксюха дрянь. Вы из милиции, небось эта гадина на воровстве попалась!

– Отчего у вас такое мнение? – осторожно поинтересовалась я.

Но Вика была, очевидно, крайне избалованна и глуповата. Ее большие, но какие-то лягушачьи глаза зажглись мстительным огнем, пухлые губки надулись и выплюнули:

– Да ладно, передо мной чего прикидываться. Я милицию носом за три километра чую.

– Неужели? – изумилась я.

– А то, – фыркнула девчонка, – со мной можно говорить откровенно, знаете, кто моя мама?

– Ну? – осторожно поинтересовалась я.

– Генеральный прокурор Калабинского района, – ухмыльнулась Вика и торжествующе глянула неприятными глазищами.

– Это полностью меняет дело, – серьезно сказала я, – разрешите представиться, майор Романова с Петровки. Где мы можем поговорить?

– Пошли на кухню, – велела хозяйка и побежала по коридору.

Не слишком большая кухонька оказалась чистенькой и аккуратно прибранной. Вика вытащила из шкафчика банку дорогущего «Кап Коломбо» и, включив хорошенький чайник «Тефаль», с чувством произнесла:

– Так и знала, что она в розыск попадет. Что случилось?

Я развела руками:

– Ведутся оперативно-разыскные мероприятия, сами понимаете, тайна следствия!

– Да уж, не дура, – ответила Вика.

– Но раз ваша мама трудится прокурором, – сладко пела я, – сделаю исключение и сообщу – Ксения Федина разыскивается по подозрению в совершении преступления…

Довольная, что ради нее нарушили букву закона, Вика быстро вставила:

– Воровка!

– Правоохранительные органы будут очень благодарны, если вы сообщите ее адрес и дадите психологический портрет.

– Сейчас все про эту дрянь расскажу, – воодушевилась Вика, – слушайте!

ГЛАВА 7

Вике повезло с самого рождения. На свет она появилась в более чем обеспеченной и благополучной семье. Папа – директор одной из крупнейших фабрик Подмосковья и мама – прокурор области. Добротный двухэтажный дом со всеми удобствами, две машины, домработница и никаких мыслей о деньгах – в такой обстановке прошло детство Вики. Городок, где жила семья Поповых, – небольшой, почти все взрослое население работало на фабрике у Викиного папы, Юрия Петровича. Можно смело сказать, что он был для жителей Калабина царь и бог. Мог наградить, а мог и прогнать, сделать безработным и нищим.

Маленькая Вика не очень хорошо понимала, почему все вокруг ей улыбаются. В школе она вначале великолепно училась. Почти у всех учительниц мужья утром шли на производство, где начальствовал Попов, наверное, поэтому ей ставили четверку тогда, когда другие дети получали тройку.

Где-то к пятому классу Вика разобралась в происходящем и принялась нещадно эксплуатировать свое положение. В классе ее не любили. Чуть что, Попова бежала к учителям с кляузой, а все споры всегда решались только в ее пользу. Но несмотря на такую лояльность педагогического коллектива, учеба шла все хуже и хуже, и к одиннадцатому классу в дневнике пестрели тройки. Юрий Петрович призадумался. Дочь должна получить диплом о высшем образовании, но в крохотном Калабине никаких институтов не наблюдалось, оставался только один путь – подыскать соответствующее учебное заведение в Москве, не слишком престижное, потому что на МГУ Вика явно не тянула. Родители могли поднапрячься и пропихнуть чадо на экономфак, но ведь мало преодолеть вступительные экзамены, нужно еще проучиться пять лет.

Вот поэтому и выбрали экономическую академию. Называется красиво, а требования такие, что даже Вика сможет успевать.

Поступила девчонка спокойно. На платное отделение принимали всех без исключения.

На первом курсе Вика с тоской констатировала, что больше не является уникальной личностью. В Калабине на всех вечеринках, которые она осчастливливала своим появлением, дочь всемогущего директора моментально становилась центром компании. Мальчики, побросав девчонок, сломя голову кидались ухаживать за ней, взрослые моментально сажали ее в центр стола поближе к коронному блюду хозяйки – пирожкам или холодцу…

В Москве все оказалось иначе. Курс четко делился на бедных и богатых. Последних было меньше, и Вику приняли в избранный круг, но на третьих ролях. Пальма первенства безоговорочно принадлежала Розе Глотовой, чей папа работал не где-нибудь, а в ООН. Потом шли Женя Пересветова с родителями – модными гинекологами, Наташа Рябкина, чья мама без конца писала дамские романы, Катя Кочина – дочь эстрадного певца… Словом, районный прокурор и директор фабрики в этой тусовке просто не котировались. Да и обеспечены эти студентки оказались намного лучше Вики. Роза подметала пол норковой шубкой, Женя щеголяла в бриллиантах, а Катя и Наташа ездили на собственных машинах. У всех в элегантных сумочках лежали сотовые телефоны, на поясах висели пейджеры… В общем, Вика ощущала себя Золушкой, незнакомое и крайне некомфортное для нее состояние.

Девчонка метнулась домой и устроила предкам жуткий скандал. Папа почесал в затылке и признал законность ее требований. Его любимая дочурка не должна никому завидовать, и к Новому году у Вики появились прехорошенькая шубка, мобильный и новенькая симпатичная «Нива» цвета баклажан. Но все равно, это было не то. Шубку сшили из белки, «Нива» явно проигрывала рядом с красавцем «Фольксвагеном», а мобильник оказался подключенным к дешевому «кривому» номеру, через восьмерку.

Так что удивить богачек и прорваться в первую тройку Поповой не удалось. Ее, правда, всегда приглашали на вечеринки, но Вике приходилось сидеть в кресле, изображая усталость, потому что малочисленные местные кавалеры обращали на нее внимание только тогда, когда «основной состав» отказывался плясать.

От злости Вика завела дружбу с Ксюшей Фединой. Для тихой, робкой Ксюты материальное положение Поповой казалось невероятным богатством. Ксения родилась и выросла совсем в других, отнюдь не тепличных условиях. Мамочка, всю жизнь работающая дояркой на ферме, куча братьев и полное отсутствие отца. Ксюта, заикаясь, бормотала, будто папенька служил капитаном на военном корабле и погиб при исполнении особо опасного задания, но студентки только хихикали ей вслед. Капитан! Как же слышали, слышали…

С малолетства Ксюха умела все – наколоть дрова, притащить тяжеленные ведра с водой, запарить болтушку для свиней и вскопать огород под картошку. Но в придачу к умелым неленивым рукам господь наградил ее отличной головой. Девочка училась играючи, схватывая на лету любые объяснения. Алгебра, геометрия, английский… По всем предметам в ее дневнике тесной толпой стояли пятерки. После восьмого класса к Ксюшиной маме, Раисе Петровне, явился почти весь педагогический коллектив сельской школы и начал упрашивать разрешить девочке ездить в райцентр для продолжения образования.

Замороченная жизнью, Раиса только пожала плечами.

– Хрен с ней. Охота девке в шесть утра подниматься, чтобы на автобус поспеть, пусть ее, перечить не стану, лишь бы поросят вовремя кормила!

Ксюте была охота, уж очень хотелось выучиться «чистой» профессии – стать врачом, учителем или бухгалтером и сидеть весь рабочий день в теплом помещении, а не швырять лопатой навоз, как мамочка на продуваемом всеми ветрами дворе.

Встав в шесть утра, Ксюша бегала на автобус, ехать было далеко, а занятия в областных школах начинались в восемь, сельские жители спешат начать день пораньше. Что девятый, что десятый, что одиннадцатый класс были закончены на круглые пятерки. Ясным июньским днем у нее в кармане оказался аттестат и золотая медаль. С таким багажом Ксюша уехала покорять Москву, просто сбежала поздно вечером, когда мать улеглась спать. До этого они крепко поругались. Раиса Петровна категорически запретила дочери ехать в город.

– Где родился, там и пригодился, – изрекла мамочка расхожую крестьянскую истину, – ну за каким чертом тебе Москва ихняя? Вон в райцентре ветеринарное училище, поступай себе, чем плохо?

Но Ксения не хотела быть ветеринаром и бегать потом по локоть в грязи возле занедужившей коровы. Будущее представлялось ей иным – светлым и чистым.

Приехав в столицу, девочка купила в газетном ларьке справочник для поступающих в вузы. Плехановский и экономфак МГУ она отмела сразу, сомневаясь в своих силах. А в заштатную академию поступила моментально, сдав на пятерку математику.

Началось учение. Оно вновь давалось Ксюше легко, хуже было терпеть голод. Дома они питались просто, но сытно – щи, картошка… Мясо, молоко и масло были свои, в огороде вырастали овощи. В августе зрели яблоки… В сараюшке кудахтали несушки, и Ксюня частенько делала себе на ночь яишенку с луком и салом. На сытый желудок ей отлично спалось.