Завтра мы отправимся туда на экскурсию, Хауард. Рэнкин. Это невозможно, миледи. Туземцы - очень опасный народ. Леди Сесили. Почему? Кто-нибудь из путешественников стрелял в них? Рэнкин. Нет. Просто каждый из них уверен, что попадет в рай, если убьет
      неверного. Леди Сесили. Полно, мистер Рэнкин! Мы, англичане, тоже верим, что попадем в
      рай, если раздадим все свое состояние бедным. Однако мы не делаем
      этого. Я ни капельки не боюсь. Рэнкин. Но туземцы не привыкли смотреть на женщину, лицо которой открыто. Леди Сесили. Мне всегда легче ладить с людьми, когда они видят мое лицо. Сэр Хауард. Сесили, вы мелете вздор и сами понимаете это. У здешних жителей
      не существует никаких законов, которые сдерживали бы их, а это на
      обычном английском языке означает, что все они просто-напросто воры и
      убийцы. Рэнкин. Нет, нет, не совсем так, сэр Хауард. Леди Сесили (возмущенно). Конечно нет! Вы всегда воображаете, Хауард, что
      люди не убивают друг друга только из страха, как бы вы их за это не
      повесили. Какая чушь! И какая злобная чушь! Разве господь сотворил бы
      этих людей, если бы не хотел послать их в мир с какой-то благой целью?
      Не так ли, мистер Рэнкин? Рэнкин. Это, несомненно, убедительный довод, леди Сесили. Сэр Хауард. Ну, если вы собираетесь углубиться в богословие... Леди Сесили. А почему бы и нет? Богословие, по-моему, занятие не менее
      достойное, чем юриспруденция. Впрочем, оно здесь ни при чем - я
      рассуждаю только с точки зрения здравого смысла. Почему дикари убивают
      белых? Да потому, что белые ведут себя по отношению к ним невежливо, не
      говорят им "здравствуйте", как это делаю я, а наводят на них пистолет.
      Я бывала среди туземцев - и каннибалов, и других. Все мои знакомые
      уверяли, что дикари убьют меня. Но когда я с ними встречалась, я
      говорила им "здравствуйте", и они очень мило относились ко мне. Их
      царьки неизменно хотели жениться на мне. Сэр Хауард. Все это не прибавляет мне уверенности, что вы будете здесь в
      безопасности, Сесили. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы без
      надежного конвоя вы не ступили и шагу за пределы, в которых находитесь
      под защитой консула. Леди Сесили. Мне не нужен конвой. Сэр Хауард. А мне нужен. Надеюсь, вы не сомневаетесь, что я буду
      сопровождать вас? Рэнкин. Тут небезопасно, леди Сесили. По чести и совести говорю вам: тут
      небезопасно. Здешние племена очень свирепы. Есть селения, куда еще не
      ступала нога христианина. Если вы поедете без надлежащей охраны, первый
      же вождь схватит вас и отправит обратно, чтобы его подданные не убили
      вас. Леди Сесили. Это будет очень мило с его стороны, мистер Рэнкин! Рэнкин. Он сделает это не ради вас, леди Сесили, а ради себя. Если вас
      убьют, у султана возникнут неприятности с Англией, и ему придется
      казнить этого вождя, чтобы умиротворить английское правительство. Леди Сесили. Но я всюду езжу одна. Я уверена, что туземцы не тронут меня.
      Здесь такие красивые пейзажи и у всех такие славные лица. Сэр Хауард (с безнадежным видом снова садится и обращается к Рэнкину). Вы
      понимаете, мистер Рэнкин, что нет никакого смысла продолжать разговор с
      женщиной, если она восторгается лицами негодяев, которыми кишат здешние
      гавани? А можно получить здесь конвой? Рэнкин. У нас тут есть некий капитан Брасбаунд, который ведет торговлю на
      побережье и время от времени конвоирует караваны купцов в глубь страны.
      Насколько я понимаю, он служил под началом Гордона в Судане. Сэр Хауард. Обнадеживающее обстоятельство. Но прежде чем довериться этому
      человеку, я хотел бы познакомиться с ним поближе. Рэнкин. Совершенно согласен с вами, сэр Хауард. Я пошлю за ним Феликса
      Дринкуотера. (Хлопает в ладоши.)
      На пороге дома появляется арапчонок.
      Мулей, моряк еще здесь?
      Myлей кивает.
      Скажи моряку, чтобы привел капитана.
      Мулей кивает и уходит.
      Сэр Хауард. Кто этот Дринкуотер? Рэнкин. Его агент или помощник, точно не знаю. Леди Сесили. Ну, если уж его помощника зовут Феликс Дринкуотер, то и команда
      у него должна быть вполне приличная. Очень славное имя. Рэнкин. Вы только что видели его помощника. Это мой обращенный. Леди Сесили (в восторге). Этот славный, честный моряк? Сэр Хауард (в ужасе). Что? Этот хулиган! Рэнкин (озадаченный). Хулиган? Нет, милорд, он просто англичанин. Сэр Хауард. Мой дорогой мистер Рэнкин, я судил этого человека за хулиганство
      на улицах. Рэнкин. Он говорил мне. Боюсь, что он получил дурное воспитание. Но теперь
      это совсем другой человек. Леди Сесили. Разумеется, другой. Это видно хотя бы по тому, что он так
      откровенно рассказал вам обо всем. Право, Хауард, все те несчастные,
      которых вы судите, гораздо менее виновны перед обществом, нежели
      общество перед ними. Если бы вы только дружески поговорили с ними,
      вместо того чтобы выносить им жестокие приговоры, вы убедились бы, что
      они могут вести себя очень мило. (Возмущенно.) Я не допущу, чтобы этого
      беднягу попирали только за то, что мать воспитала его хулиганом. Во
      время разговора с нами он держался в высшей степени мило. Сэр Хауард. Короче говоря, у нас будет конвой из хулиганов под командой
      пирата. Прекрасно! Прекрасно! Вы, конечно, будете восторгаться их
      лицами, и я нисколько не сомневаюсь, что они, в свою очередь, будут
      восхищаться вашим.
      Из дома выходит Дринкуотер в сопровождении итальянца в
      очень потрепанном синем шерстяном костюме, ветхой
      альпийской шляпе и ботинках, зашнурованных обрывками
      шпагата. Итальянец остается стоять у дверей, а
      Дринкуотер проходит вперед и останавливается между сэром
      Хауардом и леди Сесили.
      Дринкуотер. К услугам вашей милости. (К итальянцу.) Марцо - его милость сэр
      Хауард Хэллем.
      Марцо приподнимает шляпу.
      Ее милость леди Сесили Уайнфлит.
      Марцо приподнимает шляпу
      Это итальянец, мой товарищ по службе. Он у нас поваром. Сесили (приветливо кивая Марцо). Здравствуйте. Я люблю Италию. Из какой
      местности вы родом? Дринкуотер. Он родился совсем не в Италии, леди. Он родился в
      Хэттон-гардене. Его отец был итальянцем, уличным шарманщиком. Вот кто
      он такой. Кептен Брасбаунд свидетельствует вам свое почтение и ждет
      ваших приказаний. Рэнкин. Не зайти ли нам в дом и поговорить с ним там? Сэр Хауард. Предпочел бы взглянуть на него при дневном свете. Рэнкин. В таком случае не следует терять времени: в этих широтах темнеет
      очень быстро. (Дринкуотеру.) Не попросите ли его выйти к нам сюда,
      мистер Дринкуотер? Дринкуотер. Как прикажете, хозяин. (Услужливо спешит в дом.)
      Леди Сесили и Рэнкин усаживаются на прежние места, чтобы
      принять капитана. Свет тем временем быстро меркнет, и
      оранжевый закат постепенно сменяется тьмой,
      надвигающейся с востока.
      Леди Сесили (шепотом). Вам, наверно, тоже немного жутко, мистер Рэнкин?
      Интересно, каким он окажется. Рэнкин. Не думаю, что он понравится вашей милости.
      В доме раздается звук ударов, и Дринкуотер пулей
      вылетает из двери в сад: совершенно очевидно, что он
      получил здоровенный пинок. Марцо тотчас же
      устремляется в сад и становится справа от сэра Хауарда,
      но подальше от двери.
      Дринкуотер (напуская на себя веселый вид, чтобы скрыть свое унижение и
      физическую боль). Проклятый порог!.. Чуть не упал, право! (Возвышая
      голос и с трудом удерживаясь, чтобы не вскрикнуть от боли.) Кептен
      Брасбаунд. (Отходит как можно дальше от дома и становится слева от
      Рэнкина.)
      Рэнкин встает навстречу гостю.
      Из дома выходит человек со смуглым оливковым лицом и
      по-южному темными глазами и шевелюрой. Ему лет тридцать
      шесть. Черты лица красивые, но безрадостные: черные
      нахмуренные брови, сурово сжатый рот, крупные
      раздувающиеся ноздри. Видно, что обладатель их всегда
      сосредоточен на одной и той же трагической мысли. Он
      скуп на слова, еще более скуп на жесты, поэтому каждый
      из них многозначителен. В целом, это человек
      интересный, даже привлекательный, но неприветливый. На
      мгновение он останавливается,- мрачная фигура в багровом
      свете,- чтобы посмотреть на присутствующих.
      Сперва он устремляет странно тяжелый взгляд на сэра
      Хауарда, затем с удивлением и неловкостью смотрит на
      леди Сесили. Наконец, спускается в сад и идет навстречу
      Рэнкину, который с самого момента его появления
      изумленно уставился на пришельца и рассматривает его
      настолько откровенно, что глаза Брасбаунда вспыхивают, и
      он, видимо, начинает сердиться.
      Брасбаунд. Вы уже насмотрелись на меня, сэр? Рэнкин (разом спохватываясь). Прошу прощения за дурные манеры, капитан
      Брасбаунд, но вы поразительно похожи на одного моего однокашника по
      колледжу. Всего десять минут тому назад я сказал, что с трудом
      припоминаю его лицо. А когда я увидел вас, мне показалось, что он встал
      из могилы, чтобы напомнить о себе. Брасбаунд. Зачем вы посылали за мной? Рэнкин. У нас к вам дело, капитан. Брасбаунд. У кого это "у нас"? Рэнкин. Вот сэр Хауард Хэллем, о котором вы, вероятно, слышали. Он один из
      судей ее величества королевы. Брасбаунд (вновь устремляя на Хэллема странный взгляд). Друг вдов!
      Покровитель сирот! Сэр Хауард (изумленно). Вот уж не предполагал, капитан Брасбаунд, что в
      здешних краях обо мне отзываются столь лестно! Нам нужен конвой для
      поездки в горы. Брасбаунд (оставив его заявление без внимания). Кто эта леди? Рэнкин. Леди Сесили Уайнфлит, невестка его милости. Леди Сесили. Здравствуйте, капитан Брасбаунд.
      Он сдержанно кланяется.
      Сэр Хауард (слегка раздраженный расспросами, которые кажутся ему дерзкими).
      Если не возражаете, перейдем к делу. Мы собираемся совершить небольшую
      экскурсию - хотим немного познакомиться со страной. Можете вы
      обеспечить нас конвоем из порядочных, надежных людей? Брасбаунд. Нет. Дринкуотер (протестующе). Ну, ну, ну! Уж вы скажете, кептен... Брасбаунд (сквозь зубы). Придержи язык. Дринкуотер (приниженно). Слушаюсь, кептен. Рэнкин. Я полагал, что вы занимаетесь эскортированием, капитан Брасбаунд. Брасбаунд. Вы не ошиблись. Я этим занимаюсь. Леди Сесили. Почему же вы отказываете нам? Брасбаунд. Вы не довольствуетесь просто конвоем. Вам нужны порядочные,
      надежные люди. Вам следовало захватить с собой отряд лондонских
      полисменов. У меня люди непорядочные и ненадежные. Дринкуотер (не в состоянии дольше сдерживаться). Ну, знаете, кептен, если уж
      хотите скромничать, скромничайте за свой счет, а не за мой. Брасбаунд. Вы видите, что собой представляют мои люди. Вот этот мерзавец
      (указывает на Марцо) способен за доллар перерезать человеку глотку. К
      счастью, он слишком труслив. Марцо. Я не понимай. Я не говорить английски. Брасбаунд. А вот этот субъект (указывает на Дринкуотера) - величайший лжец,
      вор, пьяница и негодяй на всем Западном побережье. Дринкуотер (с притворно ироническим безразличием). Валяйте, валяйте. Сэр
      Хауард все равно вам не поверит: он давно знает, что я за человек. Леди Сесили. Капитан Брасбаунд, все это мне и раньше доводилось слышать о
      темнокожих. Тем не менее я убедилась, что они очень славные люди, если
      с ними хорошо обращаются. Дринкуотер (хихикает, итальянец тоже ухмыляется). Ну, как, кептен? Что вы
      теперь скажете? Брасбаунд. Я отлично знаю, как обращаться с ним, миледи. Если он еще раз
      раскроет рот без моего разрешения, я переломаю ему кости. Леди Сесили (с самым сияющим видом, на какой она только способна). Неужели
      капитан Брасбаунд всегда обращается с вами так, мистер Дринкуотер?
      Дринкуотер колеблется, с опаской поглядывая на капитана.
      Брасбаунд. Отвечай, собака, раз леди приказывает. (К леди Сесили.) Не
      называйте его мистером Дринкуотером, миледи: он привык, чтобы его
      называли Джек Пьяная рожа. Дринкуотер (возмущенно). Ну, знаете! Нет уж, извините, кептен! Мое имя
      Дринкуотер. Можете справиться на кладбище святого Иоанна на
      Ватерлоо-роуд. Имя это написано на могильной плите моего деда. Брасбаунд. Если не придержишь язык, оно скоро будет написано на твоей
      могильной плите. (Поворачиваясь к присутствующим.) С вашего позволения,
      объяснимся начистоту. В этих местах, да и в любых других, где
      отсутствуют регулярные, дисциплинированные войска, конвой таков, каков
      его командир. Если я возьмусь за это дело, конвоем вашим буду я сам.
      Мне может понадобиться десяток людей или, скажем, десяток лошадей.
      Некоторые из этих лошадей и поголовно все люди окажутся с норовом. Если
      человек или лошадь попробуют свой норов на мне, тем хуже для них. Вас
      это касаться не будет. Я прикажу своим людям пристойно вести себя в
      присутствии леди, и они выполнят мой приказ. Но леди соблаговолит
      принять к сведению, что с людьми я обращаюсь по-своему и никакого
      вмешательства не потерплю. Леди Сесили. Капитан Брасбаунд, мне лично совсем не нужен конвой. Он только
      вовлечет нас в какую-нибудь опасность, и мне же придется потом
      выпутываться из нее. Так уж всегда получается, когда берешь конвой. Но
      поскольку сэр Хауард предпочитает, чтобы нас эскортировали, вам,
      по-моему, лучше всего остаться дома и передать командование мне. Я
      уверена, что отлично полажу с вашими людьми - для этого нужно только
      обращаться с ними по-человечески. Дринкуотер (в восторге). И еще как поладите, леди, ручаюсь вам! Брасбаунд (с иронической уступчивостью). Хорошо. Я согласен. (Дрткуотеру.)
      Поедете без меня. Дринкуотер (в ужасе). Что? Что вы такое говорите? Мы без вас не можем. (К
      леди Сесили.) Нет уж, леди, так не годится. Да разве мы, несчастные,
      необразованные бродяги, можем идти на опасное дело без кептена? А кто
      нами будет командовать? Нет, леди, нет! Вместе мы стоим, поодиночке
      падаем. Леди Сесили. Если вы предпочитаете своего капитана, пожалуйста, пусть едет.
      Вам, наверно, нравится, когда с вами обращаются так, как он? Дринкуотер (с тщеславной улыбкой). Ну, леди, вы же не станете отрицать, что
      он настоящий джентльмен. Любит малость самоуправничать, но так уж
      положено джентльмену. Да ведь вправить мозги таким нехристям, как мы,
      только самоуправством и можно, уверяю вас. Брасбаунд. Довольно. Ступай. Дринкуотер. Я только хотел растолковать леди, что...
      Капитан угрожающим жестом прерывает его. Он со всех ног
      удирает в дом, за ним следует итальянец.
      Брасбаунд. Видите, миледи? Эти люди служат мне по доброй воле. Если они
      недовольны, мы расстаемся. Если недоволен я, мы тоже расстаемся. Они
      стараются не вызывать моего недовольства. Сэр Хауард (с одобрением и растущим доверием слушая его). Капитан Брасбаунд,
      вы именно тот человек, который мне нужен. Если мы решим совершить
      экскурсию и ваши условия окажутся приемлемыми, я воспользуюсь вашими
      услугами. Надеюсь, вы не возражаете, Сесили? Леди Сесили. О, нет. К тому же эти люди, видимо, по-настоящему любят вас,
      капитан Брасбаунд. Я уверена, что у вас доброе сердце. У вас такие
      славные глаза. Сэр Хауард (шокирован). Право, дорогая Сесили, вам следовало бы воздержаться
      от слишком доверительных замечаний по поводу глаз и лиц. (К
      Брасбаунду.) Итак, ваши условия, капитан? Брасбаунд. Куда вы собираетесь ехать? Сэр Хауард. Право, не знаю. Куда мы можем поехать, мистер Рэнкин? Рэнкин. Послушайтесь моего совета, сэр Хауард, не забирайтесь далеко. Брасбаунд. Я могу проводить вас в Мескалу, откуда вы увидите Атласские горы.
      Из Мескалы я могу отвезти вас в старинный замок в горах, где вам никто
      не помешает пробыть столько, сколько вы захотите. Обычная плата
      полдоллара в день за каждого человека. Питание тоже за ваш счет. Я
      получаю вдвойне. Сэр Хауард. Я полагаю, вы ручаетесь за то, что у вас достаточно крепкие
      парни, которые, в случае надобности, не побоятся взяться за винтовки? Брасбаунд. Я ручаюсь за то, что меня они боятся больше, чем марокканцев. Леди Сесили. Все это не имеет ровно никакого значения, Хауард. Важно другое,
      капитан Брасбаунд: во-первых, возьмите с собой как можно меньше людей
      во время путешествия мужчины всегда доставляют массу хлопот; во-вторых,
      отберите людей со здоровыми легкими, не подверженных простуде. И самое
      главное, присмотрите, чтобы одежда у них была из хорошего прочного
      материала. В противном случае, мне всю поездку придется стирать, шить и
      чинить, а у меня, поверьте, и без того будет достаточно забот - мне
      ведь придется следить, чтобы они были хорошо вымыты и накормлены. Брасбаунд (надменно). Мои люди не дети, миледи. Леди Сесили (с неколебимой убежденностью). Все мужчины - дети, капитан. Я
      вижу, вы многого не замечаете. У этого несчастного итальянца только
      один ботинок зашнурован как следует; на другом шнурок совершенно
      изорван. А мистер Дринкуотер, судя по цвету его лица, нуждается в
      лечении. Брасбаунд (внутренне озадаченный и обескураженный, несмотря на всю свою
      решимость не позволять шутить над собой). Сударыня, если вам нужен
      конвой, я могу обеспечить вас конвоем. Если же вам угодно совершить
      прогулку с учениками воскресной школы, это я вам предоставить не в
      силах. Леди Сесили (с грустной нежностью). А разве вам не хотелось бы этого,
      капитан? Ах, если бы я только могла показать вам своих ребятишек из
      Уайнфлитской воскресной школы! Как бы им понравились все эти места,
      верблюды, негры! Я уверена, что вы с большим удовольствием провели бы с
      ними время. А какое воспитательное значение имело бы это для ваших
      людей!
      Брасбаунд с пересохшими губами уставился на нее.
      Сэр Хауард. Сесили, перестаньте рассказывать глупости капитану Брасбаунду.
      Пора окончательно договориться с ним об условиях. Леди Сесили. Но мы уже обо всем договорились. Выезжаем завтра в восемь утра,
      если вы ничего не имеете против, капитан. Об итальянце не беспокойтесь:
      у меня с собой большой сундук с одеждой для моего брата, который живет
      в Риме; я найду там пару шнурков. А теперь идите домой, ложитесь спать
      и не хлопочите попусту. Вам надо только привести утром своих людей, обо
      всем остальном я позабочусь сама. Мужчины всегда так нервничают перед
      поездкой! Спокойной ночи. (Протягивает ему руку.)
      Пораженный, он в первый раз снимает шляпу. Угрызения
      совести мешают ему сразу пожать ей руку. Он колеблется,
      затем оборачивается к сэру Хауарду и серьезно, почти
      угрожающе, обращается к нему.
      Брасбаунд. Сэр Хауард Хэллем, советую вам не предпринимать эту экспедицию. Сэр Хауард. Вот как? Почему? Брасбаунд. Тут вы в безопасности. Предупреждаю вас, здешнее правосудие не
      похоже на ваше английское. Здесь нет судов. Если вы обидели мужчину, вы
      можете встретить его в горах. Если вы обидели женщину, вы можете
      встретить в горах ее сына. Правосудие здешних гор - правосудие мести. Сэр Хауард (слова и тон капитана слегка его забавляют). Я вижу, вы суеверны,
      капитан. Все моряки обычно суеверны. Однако я полностью полагаюсь на
      ваш конвой. Брасбаунд (почти угрожающе). Берегитесь! Мстителем может оказаться
      кто-нибудь из конвоя. Сэр Хауард. Я уже встретился с единственным человеком из вашего конвоя,
      который мог бы таить злобу против меня, но и тот был мною оправдан. Брасбаунд. Значит, вам суждено ехать? Сэр Хауард (улыбаясь). Видимо, так. Брасбаунд. Пеняйте на себя! (К леди Сесили, пожимая ей наконец руку.)
      Спокойной ночи. (Уходит.)
      Уже наступила звездная ночь.
      ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
      Полдень. Комната в марокканском замке. Вдоль обветшалых
      глинобитных стен, частично крашеных, частично
      облицованных белой плиткой с зелеными и желтыми узорами,
      тянется диван. Потолок выложен небольшими яркими
      разноцветными квадратиками с золочеными краями и
      золотыми шишечками. На цементном полу разложены циновки,
      овчины и кожаные подушки с геометрическим рисунком. В
      середине маленький мавританский столик, возле него
      громоздкое седло, покрытое пестрым чепраком : это
      говорит о том, что в комнате живут иностранцы, привыкшие
      к стульям. Присев за столик на это сиденье, вы
      оказываетесь справа от главного входа - большой
      подковообразной арки, а между вами и аркой лежит второе
      седло. Если вы к тому же чувствительны к сквознякам, вы,
      вероятно, схватите простуду, так как справа, позади вас,
      в стене проделана маленькая дверь в мавританском стиле.
      Несколько человек из отряда Брасбаунда, истомленные
      полуденным зноем, лениво растянулись на полу, подложив
      куртки под голову и поудобней задрав ноги на диван. Те,
      кто в рубашках, расстегнули ворот, чтобы легче дышать.
      Остальные сделать этого не могут - на них свитеры. Все в
      сапогах и кожаных поясах, у каждого под рукой винтовка.
      Один из конвоиров, тот, чья голова покоится на втором
      седле, одет в английский костюм яхтсмена, некогда белый
      и модный. Это, по-видимому, милый бездельник из хорошей
      английской семьи, сбившийся с пути, но еще сохранивший
      некоторые остатки собственного достоинства: он каждый
      день бреется и причесывает свои редеющие волосы,
      которые, впрочем, не были густыми даже в лучшие
      времена его жизни.
      Тишину нарушает лишь храп молодого джентльмена, спящего
      с раскрытым ртом. Наконец, его будят отдаленные
      выстрелы. Он конвульсивно сжимает рот и с трудом
      открывает глаза. За сценой раздается яростный удар ногой
      в дверь и слышится голос Дринкуотера, поднимающего
      тревогу.
      Дринкуотер. Эй вы, подъем! Слышите? Подъем! (Врывается в комнату через арку,
      разгоряченный бегом и волнением, и мечется по комнате, расталкивая
      спящих) Да поднимайтесь вы! Эй, Редбрук! Вставай, Малыш! (Грубо толкает
      молодого джентльмена.) Редбрук (садясь). Проваливай! Кому я говорю? Что стряслось? Дринкуотер (негодующе). Что стряслось? Стрельбы вы не слышали, что ли? Редбрук. Нет. Дринкуотер (фыркая). Нет? Решили, что так оно спокойнее будет, а? Редбрук (с неожиданным проблеском сообразительности). Вот оно что! Ты сам
      сбежал. Эй, черти, подъем! Тревога! Джек Пьяная рожа задал деру!
      Люди поспешно вскакивают и хватаются за винтовки.
      Дринкуотер. Вот именно что тревога! Еще бы не тревога! Но пока вы тут
      дрыхли, все уже кончилось.
      Они снова устаю опускаются на пол.
      Почему вы спокойненько валялись тут, вместо того, чтобы прийти нам на
      помощь: Бени Сера напал на нас, вот что, а нам, будьте уверены, до дому
      было еще порядочно. Марцо досталось, эти черти влепили ему таки пулю
      прямо в плечо. Брасбаунд с шестисот пятидесяти ярдов убил под шейхом
      коня. (Расталкивая их.) А ну, поднимайтесь, готовьте место для
      английской аристократии - лорда Хэллема и леди Уайнфлит. Редбрук. Леди, наверно, упала в обморок, а? Дринкуотер. В обморок? Держи карман шире! Она все порывалась пойти и
      поговорить с Бени Сера, провалиться мне на этом месте, если вру! И еще
      спрашивала, чего мы испугались. А рану Марцо перевязала, как заправская
      медицинская сестра.
      Через арку входит сэр Хауард с большой тропической
      сеткой на своей белой шляпе; следом за ним люди
      Брасбаунда под руки вводят раненого Марцо, хнычущего и
      перепуганного мыслью о смерти, а следовательно, и об
      ожидающих его загробных муках, которые, как он отлично
      понимает, вполне им заслужены. Он без куртки, грудь его
      забинтована. Один из тех, кто поддерживает его,
      чернобородый, коренастый, медлительный немолодой
      человек, который - это чувствуется - когда-то
      принадлежал к порядочному обществу. Зовут его, как
      выяснится впоследствии, Джонсон. Леди Сесили идет рядом
      с Марцо. Редбрук, несколько сконфуженный, отходит к
      противоположной стене, стараясь держаться подальше от
      вновь прибывших.
      Дринкуотер (оборачивается к ним и приветствует их с насмешливой
      церемонностью). Добро пожаловать в замок Брасбаунда, сэр Хауард и леди.
      Вот ваша гостиная. Здесь можно пить кофе и принимать посетителей.
      Сэр Хауард, изрядно утомленный, подходит к столику и
      опускается на седло. Леди Сесили подходит к Дринкуотеру.
      Леди Сесили. Где постель Марцо? Дринкуотер. Постель, леди? Ну, он у нас не привереда. Положим его на пол у
      стены, с него и довольно.
      Они укладывают Марцо у стены, близ маленькой дверцы.
      Марцо стонет. Джонсон флегматично отходит от него и
      направляется к Редбруку.
      Леди Сесили. Но ведь нельзя же оставить его здесь в таком состоянии. Дринкуотер. Да ему тут совсем не плохо. (Грубо, к Марцо.) Тебе хорошо,
      Марцо, верно?
      Марцо хнычет.
      Словом, порядок. Леди Сесили (сэру Хауарду) Видели вы когда-нибудь такую беспомощность!
      (Направляется к маленькой дверце ) Дринкуотер Эй! (Бежит к двери и загораживает вход.) Вы куда это, ваша
      милость? Леди Сесили. Я хочу осмотреть все комнаты в замке и найти место, где можно
      уложить этого человека. А сейчас я скажу вам, куда пойдете вы. Вы
      пойдете и принесете Марцо воды: он хочет пить. Затем, когда я выберу
      для него комнату, вы приготовите там ему постель. Дринкуотер (саркастически). А еще что изволите приказать? Не стесняйтесь,
      леди, будьте как дома. Сесили (деликатно). Если не хотите, можете не ходить, мистер Дринкуотер. Вы,
      вероятно, переутомились. (Направляется к арке.) Я попрошу капитана
      Брасбаунда, он не откажет. Дринкуотер (перепуганный, бежит за ней и загораживает дорогу). Нет, нет! Что
      вы, леди! Зачем беспокоить кептена? Я все сделаю. Леди Сесили (серьезно). Я в этом не сомневалась, мистер Дринкуотер. У вас
      такое доброе лицо. (Поворачивается и скрывается за маленькой дверцей.) Дринкуотер (глядя ей вслед). Ну и катись! Сэр Хауард (Дринкуотеру). Велите кому-нибудь из своих приятелей показать мне
      мою комнату, пока вы ходите за водой. Дринкуотер (нагло). Вашу комнату? А эта для вас недостаточно хороша, что ли?
      (Яростно.) Уж не собираетесь ли вы здесь распоряжаться, а? Сэр Хауард (спокойно встает и отступает под защиту Редбрука и Джонсона, к
      которым и обращается). Можете вы указать мне более уединенную комнату,
      чем эта? Джонсон (отрицательно качая головой). Я не получил приказаний на этот счет,
      сэр. Вам придется подождать, пока придет капитан. Дринкуотер (следуя за сэром Хауардом). А пока вы ждете, приказывать вам буду
      я, понятно? Джонсон (медлительно и сурово к Дринкуотеру). Эй, ты, полегче! Разве не
      видишь, что три джентльмена вежливо разговаривают о своих делах? Дринкуотер (струхнув). Не стоит сердиться, мистер Джонсон... Джонсон (угрожающе). Нет, стоит. Ты как ведешь себя, ублюдок? (К сэру
      Хауарду.) Вот в чем проклятье нашей жизни, сэр; приходится общаться со
      всякой мразью. Мой отец, сэр, был капитан Джонсон из Гулля, имел
      собственную шхуну. Большинство из нас здесь - джентльмены, сэр, как вы
      убедитесь, за исключением вон того жалкого иностранца да этого грязного
      мерзавца. (Презрительно указывает на Дринкуотера.) Он ведь
      незаконнорожденный, мальчишка с улицы. Дринкуотер (разражаясь слезами). Классовые предрассудки, вечно эти классовые
      предрассудки! А вы-то сами кто такие? Проклятый сброд из ночлежек,
      только и всего.
      Джонсон шокирован, остальные тоже кипят негодованием.
      Лучше уж совсем не иметь семьи, как я, чем позорить почтенных
      родителей, как вы. Джонсон. Джек Пьяная рожа, я обвиняю тебя в непристойном поведении и
      выражениях, недостойных джентльмена. Те, кто согласны со мной, выразят
      свое мнение обычным способом. Все (горячо). Да, да! Дринкуотер (исступленно). Нет! Джонсон. Феликс Дринкуотер, ты удалишься сам или будешь ждать, пока тебя
      выставят? Реветь можешь в коридоре. Вздумаешь скандалить - у тебя будет
      о чем поплакать.
      Все угрожающе надвигаются на Дринкуотера.
      Дринкуотер (хнычет). Оставьте меня в покое, я ухожу. Истинно
      демократического духа здесь не больше, чем в ньюингтонском полицейском
      участке, будь он проклят. (В слезах направляется к арке.)
      В это время входит Брасбаунд. Дринкуотер поспешно
      ретируется влево от капитана, остальные, по мере того
      как Брасбаунд приближается к середине комнаты, отступают
      вправо. Сэр Хауард устало опускается на диван позади
      них.
      Брасбаунд (к Дринкуотеру). Почему хнычешь? Дринкуотер. Спросите ваших аристократов. Они нашли, что мое поведение
      недостойно джентльмена.
      Брасбаунд уже собирается потребовать у Джонсона
      объяснений, но в эту минуту из маленькой дверцы выходит
      леди Сесили становится между Брасбаундом и
      Дринкуотером.
      Леди Сесили (Дринкуотеру). Вы принесли воду? Дринкуотер. Теперь еще вы станете помыкать мною! (Снова начинает плакать.) Леди Сесили (удивленно). Так не годится, мистер Дринкуотер. Пока вы в
      слезах, я не могу позволить вам ухаживать за вашим другом. Дринкуотер (исступленно). Думаете, это разобьет мне сердце, да? (Горько
      рыдая, бросается на диван в припадке по-детски бессильной злобы.) Леди Сесили (удивленно глянув на него). Капитан Брасбаунд, существуют ли в
      Атласских горах поденщицы? Брасбаунд. Здесь, как и всюду, существуют люди, которые готовы работать,