Поттер оставался на виду и размахивал руками.

– Прекратить огонь!

А затем на поле внезапно опустилась тишина. Ветер прекратился, и все успокоилось. Серый день огласился надрывающим душу замогильным криком птицы. Нос щекотал густой сладковатый запах пороха и кисловатый – ртути от патронных капсюлей.

Уилкокс схватил телефон и попятился к бойне.

– Выясните, кто стрелял, – сказал Поттер Стиллуэлу. – Пусть тот, кто первым спустил курок – кем бы он ни оказался, – явится на командный пункт. А тех, кто последовал его примеру, удалите отсюда и объясните другим, почему я прогнал их.

– Есть, сэр! – Шериф побежал выполнять приказ.

Поттер смотрел в бинокль, надеясь разглядеть что-нибудь внутри бойни, когда Уилкокс откроет дверь. Оглядывая первый этаж, он заметил в окне, справа от входа, молодую женщину – белокурую, лет двадцати пяти. Она глядела прямо на него. На миг отвлеклась, посмотрела на что-то в глубине здания и снова повернулась к окну. В ее глазах застыл страх, губы шевелились, но как-то необычно широко раскрывшись. Она что-то пыталась сказать ему. Поттер вперил взгляд в ее губы, но слов разобрать не мог. Он протянул бинокль Лебоу.

– Генри, быстрее. Кто это? Есть какие-нибудь соображения?

В компьютере аналитика уже были приметы заложников, о которых они получили информацию, но пока Лебоу наводил на окно бинокль, женщина исчезла. Поттер описал ее внешность.

– Старшей ученице семнадцать лет. Это, наверное, одна из двух учительниц. Полагаю, та, что моложе. Мелани Черрол. Ей двадцать пять лет. Больше по ней пока ничего.

Уилкокс, пятясь, вошел в дверь скотобойни, и Поттеру не удалось увидеть ничего, кроме темноты. Дверь захлопнулась. Переговорщик снова направил бинокль на окна, надеясь, что молодая женщина опять мелькнет в одном из них. Но ее не было. Поттер молча повторял ее движения: губы сжаты, нижние зубы касаются верхней губы, снова сжаты, но по-другому, словно для поцелуя.

Лебоу тронул его за плечо.

– Пора звонить.

Поттер кивнул, и они поспешили к фургону. Бадд шел следом, бросая свирепые взгляды на одного из тех полицейских, что ответили на огонь Уилкокса. Стиллуэл все еще выговаривал ему за неподчинение приказу.

Губы, зубы, губы… Что же она пыталась сказать? – ломал голову Поттер.

– Генри, занеси: первый контакт с заложницей.

– Контакт?

– С Мелани Черрол.

– И что она сообщила?

– Пока не знаю. Только видел, как шевелились ее губы.

– Ну…

– Запиши: «Сообщение не понято».

– Хорошо.

– И добавь: «Объект исчез, прежде чем старший группы чрезвычайного реагирования успел ответить».

– Будет сделано, – отозвался педантичный Лебоу.

В фургоне Дерек спросил, что произошло, но Поттер, не ответив, взял у Тоби Геллера телефон, опустил перед собой на панель и зажал в ладонях.

Выглянув в поле из окна фургона, Поттер убедился, что возникшая после стрельбы суматоха улеглась. Передовая успокоилась, троих провинившихся полицейских шериф отправил в тыл, а оставшиеся в строю копы и агенты напряженно ждали, с восторгом и страхом предвкушая предстоящее сражение. С восторгом, наверное, потому, что их было по тридцать на каждого врага, их защищали автомобили заграждения и бронежилеты фирмы, они имели мощное оружие. А еще потому, что в уютных домиках их ждали жены с пивом и горячей запеканкой.

Поттер смотрел на холодные, продуваемые ветрами поля, и ему казалось, что в этом летнем дне почему-то чувствовался привкус Хэллоуина.

Вот сейчас все начнется.

Он отвернулся от окна и нажал на трубке кнопку быстрого набора. Тоби щелкнул выключателем и начал запись. Затем нажал другую кнопку, и в динамике над головами сквозь потрескивание послышался звук сигналов вызова.

Он прозвучал пять раз, десять, двадцать.

Поттер заметил, что Лебоу повернулся к нему.

Тоби скрестил пальцы.

Затем щелчок.

– Соединение установлено, – прошептал техник.

– Слушаю, – раздался голос в динамике.

Поттер глубоко вздохнул.

– Лу Хэнди?

– Да.

– Я Артур Поттер из ФБР. Хочу поговорить с вами.

– …

– Лу, тот выстрел был сделан по ошибке.

– Да ну?

Поттер прислушался к голосу с легким горским, западно-виргинским акцентом. В нем звучали самоуверенность, насмешка и усталость. Это сочетание напугало его.

– Наш человек находился на дереве. Он соскользнул с ветки, и оружие непроизвольно выстрелило. Он будет наказан.

– Вы расстреляете его?

– Тот выстрел – чистая случайность.

– Случайности – забавная штука, – усмехнулся Хэнди. – Несколько лет назад я был в тюрьме Левенуэрте. Так вот, там один козел работал в прачечной и до смерти задохся, подавившись дюжиной носок. Тоже, наверное, случайность. Не стал бы он специально жевать носки. Ну и кто это сделал?

«Холоден как лед», – подумал Поттер.

– Вот и ваша случайность, похоже, вроде той.

– Самая заурядная, по типу «сделано в США», случайность, Лу.

– Да плевать мне, что это было. Сейчас застрелю одну из этих соплячек. Вот только выберу. Эне-бэне-раба…

– Послушайте, Лу.

Никакого ответа.

– Могу я называть вас «Лу»?

– Вы же нас окружили, так? Рассадили по деревьям козлов, которым слабо даже удержаться на ветке. Так что валяйте называйте меня, как вам угодно.

– Послушайте, Лу, ситуация действительно напряженная.

– Только не для меня. Мне как раз очень хорошо. Со мной тут одна блондиночка. Правда, титек почти нет. Но пожалуй, я все-таки выберу ее.

Он играет с нами. Восемьдесят процентов за то, что блефует.

– Лу, Уилкокс представлял собой отличную мишень. Наш человек, вооруженный «М-16» с оптикой, находился от него в восьмидесяти ярдах. Полицейские, если надо, попадают в цель за тысячу ярдов.

– Здесь ужасный ветродуй. Может, ваш парнишка не сделал поправки на ветер?

– Говорю вам: если бы мы хотели, Уилкокс был бы уже на том свете.

– Все это совершенно не важно, – прорычал Хэнди. – Вы никак не хотите понять: случайность это или нет, надо поучить ваших ребят хорошим манерам.

Фактор блефа упал до шестидесяти процентов.

«Сохраняй спокойствие», – сказал себе Поттер. Уголком глаза он заметил, как Дерек вытер о брюки вспотевшие ладони и бросил в рот жевательную резинку. Бадд нервно расхаживал и поглядывал в окно фургона.

– Давайте, Лу, будем считать это несчастным случаем, и поговорим о том, о чем нам надо с вами поговорить.

– А нам надо с вами о чем-то говорить? – изобразил удивление Хэнди.

– О многом, – бодро ответил Поттер. – Прежде всего о том, со всеми ли все в порядке. Никто не ранен? Никто не пострадал?

Инстинкт побуждал его задать вопрос о девочках, но переговорщики, насколько возможно, избегают упоминать заложников. И таким образом пытаются внушить преступнику, что захваченные им люди не представляют ценности для торга.

– Шеп, как вы догадываетесь, малость выбит из колеи, а остальные тип-топ. Но если повторите свой вопрос через пять минут, я скажу, что кое-кто чувствует себя не так хорошо.

«Что она пыталась мне сказать?» – лихорадочно думал Поттер. И снова представил лицо Мелани. Губы, зубы, губы…

– Вам нужны средства первой помощи?

– Да.

– Какие?

– Медицинский вертолет.

– Это нелегко. Я сейчас говорю о вещах попроще: бинтах, морфии и тому подобном. Антисептиках.

– Морфии? Чтобы мы все прибалдели? Вам бы это понравилось.

– Мы вам столько не дадим. Лу, вам вообще что-нибудь нужно?

– Да, мне нужно кого-нибудь застрелить. Вот эту маленькую блондиночку – всадить ей пулю между титьками, которых у нее нет.

– Это ничего не даст.

«Он любит поговорить, – думал Поттер. – Психически неуравновешенный, но потрепаться не прочь. Вот если молчат – это первейшая помеха в переговорах, иногда непреодолимая. Тихие всегда самые опасные». Переговорщик склонил голову набок и приготовился внимательно слушать. Ему нужно проникнуть в сознание Хэнди. Освоиться с его оборотами речи, научиться предугадывать, что он собирается сказать и в какие выражения облечь свою мысль. Он намерен играть в эту игру всю ночь, и к тому времени, когда кризис тем или иным способом разрешится, часть его превратится в Луиса Иеремию Хэнди.

– Ну-ка еще раз, как там тебя зовут? – спросил Лу.

– Артур Поттер.

– «Арт» пойдет?

– Лучше «Артур».

– Собрал на меня досье?

– Кое-что есть, но пока не много.

В голове Поттера непроизвольно всплыла фраза: «Я убил во время побега охранника».

– Когда мы бежали, я убил охранника. Знаешь об этом?

– Знаю.

«Вот и девчонка без титек значит для меня не больше куска дерьма», – подумал переговорщик.

– И эту блондиночку мне ухлопать – раз плюнуть.

Поттер нажал на кнопку приглушения звука – специальное устройство, выключающее микрофон, но так, чтобы собеседник не услышал щелчка.

– О ком он говорит? – Поттер взглянул он Лебоу. – О которой из заложниц? Блондинка лет двенадцати или моложе.

– Пока не могу сказать, – отозвался аналитик. – Мы не можем заглянуть внутрь здания, а информации недостаточно.

– Почему, Лу, вам непременно хочется причинить кому-нибудь страдания? – сказал Поттер в телефон.

И подумал: «Сейчас он переменит тему».

Но Хэнди не оправдал ожиданий.

– А почему бы и нет?

Теоретически Поттер понимал, что ему следует говорить о легкомысленных вещах, тянуть разговор, склонять собеседника на свою сторону, смешить. Еда, спорт, погода, условия внутри здания скотобойни, легкие алкогольные напитки. Не следует обсуждать с преступниками сам инцидент с захватом заложников. Но, оценивая риск того, что Хэнди убьет девочку, Поттер снизил вероятность блефа до тридцати процентов. В этих обстоятельствах он не мог позволить себе трепаться о гамбургерах и бейсбольной команде «Уайт сокс».

– Лу, по-моему, тебе вовсе не хочется кого-то убивать.

– Откуда такая мысль?

Переговорщик заставил себя хмыкнуть.

– Если начнешь убивать заложников, я решу, что вы намерены убить их всех. И тогда отдам приказ спецназу на захват.

Хэнди негромко рассмеялся.

– Если этот спецназ у тебя есть.

Поттер и Лебоу, переглянувшись, нахмурились.

– Есть. – Поттер кивнул на ту часть листа, куда заносились не соответствующие действительности заявления, и Лебоу бегло записал: «Хэнди проинформирован, что группа спасения заложников на месте».

– Ты просишь меня не убивать ее?

– Я прошу тебя никого не убивать.

– Ну, право, не знаю, что делать… То ли убивать, то ли нет… Так часто бывает: сам не понимаешь, чего хочется – то ли пиццу, то ли биг-мак. Поди тут прими решение!

У Поттера екнуло сердце. На миг ему почудилось, что Хэнди говорит искренне и действительно не знает, как поступить. И что если он пожалеет девочку, то не благодаря его увещеваниям, а по собственной, и ничьей иной, прихоти.

– Вот что я тебе скажу, Лу: я прошу прощения за тот выстрел. И даю слово, что ничего подобного больше не повторится. Обещай, что, в свою очередь, ты не застрелишь девочку.

«Он хитер, расчетлив, ничего не говорит не подумав, – мысленно заключил переговорщик. – В нем не заметно ничего от психопата».

«Его коэффициент интеллекта», – написал он на бумажке и пододвинул Лебоу.

– У нас нет данных.

В трубке послышалось мурлыканье – Хэнди напевал песню, которую Поттер слышал давным-давно, но теперь не мог вспомнить. Затем в динамике раздался усиленный мужской голос:

– Может, я подожду.

Переговорщик с облегчением вздохнул, Лебоу показал ему большой палец, Бадд улыбнулся.

– Я ценю твое решение, Лу. В самом деле ценю. Как у вас с едой?

«Ты это серьезно?» – подумал Поттер.

– Ты кто? Сначала разыгрывал копа, потом медсестру, теперь корчишь бакалейщика.

– Я только хочу, чтобы все успокоились и всем было удобно. Если хотите, можете получить сандвичи и содовую.

– Мы не голодны.

– Предстоит долгая ночь.

Сейчас либо промолчит, либо скажет: «Не такой уж она будет долгой».

– Не думаю, чтобы она была настолько долгой. Слушай, Арт, сколько угодно заговаривай мне зубы лекарствами, едой и всякой прочей ерундой, какая придет тебе в голову. Но есть реально то, что нам нужно. И будет лучше, если вы предоставите нам все без проволочек. Иначе я начну убивать. Одну за другой.

– Хорошо, Лу, скажи мне, что вам нужно.

– Мы тут посовещаемся между собой, а затем продолжим разговор.

– Кто это «мы»?

– А то ты не знаешь? Я, Шеп и два моих брата.

Лебоу тронул Поттера за руку и показал на экран. Там появились слова:

«Хэнди – один из трех братьев. Судебный ордер выдан на Роберта, двадцати семи лет. Место проживания – Сиэтл. Не явился на слушания по обвинению в краже в крупных размерах, скрывается от правосудия. Старший брат Руди, сорока лет, пять лет назад убит неизвестным шестью выстрелами в затылок. Подозревался Хэнди, но обвинение не было предъявлено».

Поттер задумался об извилистых линиях генеалогического древа своего собеседника. Как выглядит этот Хэнди? Какая в нем кровь?

– Твои два брата? Я не ослышался? Они тоже с вами?

Долгая пауза.

– И еще четыре двоюродных братана Шепа.

– Большая компашка. Кто-нибудь еще?

– Док Холлидей[15], Бонни и Клайд, Тед Банди[16], хренова туча всяких типов из «Смертельной битвы» и Люк Скайуокер. Да, еще голодный призрак Джеффри Дамера.[17]

– Пожалуй, это нам придется сдаваться.

Хэнди рассмеялся. Поттера удовлетворила его реакция. И еще он был доволен, что сумел ввернуть волшебное слово «сдаваться» и заронил его в голову преступника.

– Мой племянник собирает комиксы о супергероях. Он был бы счастлив получить автограф Человека-паука. Его, случайно, нет с вами?

– Поищем.

Загудел факсимильный аппарат, и из него выползли несколько страниц с текстом. Лебоу схватил их, пробежал глазами, задержал на одной взгляд и сверху написал: «Заложники». Затем показал на имя девочки, за которым следовал рукописный абзац. Это начали поступать предварительные сведения от Анжи Скапелло.

Переговоры во время кризиса с заложниками – процесс испытания возможностей. Поттер прочел факс и что-то отметил для себя.

– Послушай, Лу, хочу спросить тебя. У одной из девочек серьезные проблемы со здоровьем. Вы не отпустите ее?

Удивительно, как часто подобная прямая просьба оборачивается успехом! Надо только попросить, а затем замолчать.

– Вот как? – Голос Хэнди прозвучал озабоченно. – Больна? Что с ней такое?

– Астма. – Может, на Хэнди подействовали шутки и треп в духе персонажей мультиков?

– Которая из них?

– Четырнадцать лет, короткие светлые волосы.

Поттер прислушивался к шумам на заднем плане – ничего, одна пустота. В это время Хэнди, как он догадывался, оглядывал заложниц.

– Если она не получит лекарства, то может умереть. Отпустите ее, сделайте это для меня. И когда мы приступим к серьезным переговорам, я этого не забуду. Больше того, если вы отпустите ее, мы обеспечим вас кое-каким электричеством, чтобы у вас был свет.

– Подключите силовую линию? – Хэнди спросил так поспешно, что это озадачило переговорщика.

– Надо все проверить. Проводка не рассчитана на современное напряжение. – Поттер показал на колонку лжи, и Лебоу внес туда его слова. – Но мы протянем новую линию, чтобы у вас был какой-то свет.

– Приступайте, а потом поговорим.

Баланс сил сместился к Хэнди. А время поджимало.

– Хорошо. Это справедливо. А теперь послушай меня, Лу: не пытайтесь выбраться из здания. Вы станете мишенью для снайперов. А внутри вы в полной безопасности.

Как Поттер и предполагал, Хэнди разозлился. Последовало что-то вроде мини-приступа гнева. Посыпались ругательства, бранные восклицания.

– Я везде в полной безопасности, – прошипел он. – Пули меня не берут. У меня от них есть сильное средство. Когда я получу свет?

– Через десять – пятнадцать минут. Отдай нам Беверли, Лу. Если ты это сделаешь…

Щелк.

– Черт бы его побрал, – пробормотал Поттер.

– Слишком нажал, Артур, – заметил Лебоу.

Поттер кивнул: он совершил классическую ошибку – повел дело против себя. Надо всегда дожидаться, когда попросит противоположная сторона. Хотя вполне понятно, что, почувствовав колебание Хэнди, он заторопился, поднял ставку и тем самым напугал продавца. Впрочем, в какой-то момент все равно предстояло проделать этот опыт. На преступников, удерживающих заложников, можно до определенной степени давить, и их можно чем-то подкупать. Определить, до какой степени давить и в какой момент подкупать, – значит, наполовину выиграть сражение.

Вызвав Стиллуэла, Поттер сообщил ему: преступники предупреждены о том, что им запрещено выходить из здания.

– Теперь у вас зеленый свет на сдерживание, как мы договорились.

– Есть, сэр, – ответил шериф.

Переговорщик обратился к Бадду:

– Когда расчетное время прибытия грузовика с генератором?

– Должен быть здесь через десять минут. – Капитан мрачно смотрел в окно.

– В чем дело, Чарли?

– Ни в чем. Просто я подумал, как хорошо то, что вы сделали, – отговорили его стрелять в девочку.

Поттер чувствовал, что у Бадда на уме есть что-то еще, но не стал допытываться, только возразил:

– О, это сам Хэнди так решил. Я здесь ни при чем. И проблема в том, что я пока не понимаю, почему так произошло.

Выждав пять минут, Поттер нажал кнопку быстрого набора.

Сигнал прозвучал миллион раз.

– Тоби, можешь немного приглушить? – Поттер кивнул на громкоговоритель, висевший над головой.

– Конечно… Постойте, связь установлена.

– Ну что? – рявкнул Хэнди.

– Лу, силовая линия будет у вас примерно через десять минут.

Тишина.

– Так как насчет девочки? Беверли?

– Не получишь. – Слова прозвучали так грубо, словно Хэнди удивлялся, что Поттер сам еще не понял этого.

Еще несколько мгновений тишины.

– Но ведь ты говорил, что если мы дадим вам свет…

– Говорил, что подумаю. Подумал и решил: не отдам.

В таких ситуациях ни в коем случае нельзя пререкаться по мелочам.

– Вы обсудили с товарищами, что вам нужно?

– Мы к этому вернемся, Арт.

– Я надеялся…

Щелк.

– Связь прервана, – объявил Тоби.

Стиллуэл привел полицейского, смуглого молодого человека небольшого роста. Оставив у двери оружие, наделавшее переполох, он подошел к Поттеру.

– Прошу прощения, сэр, я сидел на ветке, а тут подул ветер, и я…

– Вам было сказано: не держать патрон в патроннике, – резко оборвал его переговорщик.

Полицейский обвел глазами командный пункт.

– Давай не телись. – Стиллуэл выглядел на редкость смешно в тяжелом бронежилете под пиджаком из универмага «Джей-Си Пенни». – Скажи агенту ФБР то, что говорил мне.

Полицейский холодно посмотрел на шерифа, явно не желая признать того за командира. И обратился к Поттеру:

– Я не получал такого приказа. С самого начала зарядил обойму и вложил патрон в патронник. Это обычный порядок наших действий, сэр.

Стиллуэл, поморщившись, сказал:

– Принимаю всю ответственность на себя, мистер Поттер.

– Черт! – Вперед выступил Чарли Бадд и официально обратился к Поттеру: – Сэр, должен признаться, что это моя вина. Только моя.

Переговорщик удивленно посмотрел на него.

– Я не передал снайперам ваш приказ разрядить патронники. Решил, что нельзя оставлять людей на позиции беззащитными. Это моя вина. Не этого человека и не Дина.

Поттер взглянул на снайпера.

– На позицию не возвращайтесь, отправляйтесь в тыловую зону в распоряжение старшего специального агента Хендерсона.

– Но, сэр, я сорвался с дерева! Все произошло случайно.

– Там, где я пытаюсь спасти заложников, случайностей быть не может, – холодно бросил Поттер.

– Но…

– Это все, – отрезал Дин Стиллуэл. – Вы слышали приказ. Свободны.

Полицейский схватил винтовку и выскочил из фургона.

– Простите, сэр, я тоже уйду, – начал Бадд. – Так будет лучше. Пусть вам помогает Дин. Я…

Поттер отвел его в сторону и прошептал:

– Мне необходима ваша помощь, Чарли. Но вы поступили своевольно. Вот этого мне от вас не нужно. Ясно?

– Да, сэр.

– Хотите продолжать работать в команде?

Капитан кивнул.

– Хорошо. А теперь идите и отдайте приказ разрядить патронники.

– Сэр…

– Артур.

– Когда я вернусь домой, мне придется посмотреть в глаза жене и сказать, что я ослушался сотрудника ФБР, который отдал мне ясный приказ.

– Сколько лет вы женаты?

– Тринадцать.

– Обручились еще в школе?

Бадд мрачно улыбнулся.

– Как ее зовут?

– Мег. Маргарет.

– Дети есть?

– Две девочки.

– А теперь идите и сделайте то, о чем я вас попросил.

Бадд вздохнул.

– Все выполню, сэр. Подобное больше не повторится.

– Не забывайте пригибать голову, – улыбнулся Поттер. – И никому не перепоручайте это дело.

– Хорошо, сэр. Проверю лично.

Стиллуэл сочувственно смотрел, как капитан, понурившись, выходил из фургона.

Тоби складывал в стопку аудиокассеты. Все разговоры с преступниками записывались на магнитофон, который имел специальное устройство двухсекундной задержки. Оно предназначалось для того, чтобы электронный голос, отсчитывающий на пленке минуты, не мешал записи. Тоби поднял глаза на Поттера.

– Кто это сказал: «Я встретил врага, и это были мы»[18]? Наполеон? Эйзенхауэр? Или кто-то другой?

– Вроде бы Пого, – ответил переговорщик.

– Кто это?

– Герой комиксов, – объяснил Лебоу. – Печатались до того, как ты родился.