Современным миром правят деньги и торговцы, поэтому искусство торговли имеет сегодня первостепенное значение для общества и человека, а умение торговать – вопрос богатства или бедности.

Мы часто ищем и иногда ошибочно находим аналогии в различных явлениях. Спекуляции и инвестиции можно сравнить с рыбалкой, стритрейсингом и, конечно же, войной. Война и торговля имеют много общего. Можно даже сказать, что два этих явления – по сути, одна и та же человеческая деятельность, но в разных ее проявлениях. Просто сегодня мир перестал бороться за ресурсы с помощью оружия и перешел к иным, менее кровопролитным способам их отъема и перераспределения.

Никколо Макиавелли писал: «Военное искусство наделено такой силой, что позволяет не только удержать власть тому, кто рожден государем, но и достичь власти тому, кто родился простым смертным»[2]. Ну а если искусству войны может научиться простой смертный, то искусству торговли и подавно.

Одним из древнейших сборников знаний о войне является написанный Сунь-цзы[3] трактат в форме наставления полководцам.

Военное искусство и торговые войны

Сунь-цзы говорил, что военное искусство определяется пятью факторами, которые учитывают полководцы-победители: 1) нравственным законом; 2) условиями внешней среды; 3) оценкой расстояний (времени) и шансов на жизнь и смерть, богатство и разорение; 4) мудростью, опытом и другими личными качествами воина; 5) методом и дисциплиной.

Конечно же, нравственный закон для воина отличается от такового для торговца (в дальнейшем мы обычно будем называть его трейдером). Если для воина этот закон заключается в исполнении воли правителя, то для трейдера – в подчинении идее денег. И вообще, понятие «нравственный» к торговле применяется очень своеобразно. Например, одна из пословиц, широко используемых в торговом мире, прямо утверждает: «Не обманешь – не продашь».

Как древние правители стремились завоевать как можно бoльшие территории и подчинить себе как можно больше народонаселения, так и деньги стремятся к приумножению и монополизму. Простому человеку хочется быть миллионером, миллионер стремится стать мультимиллионером, а мультимиллионер мечтает о миллиардах. Как говорят, «не в деньгах счастье, а в их количестве» и «много денег не бывает».

Ханжам и моралистам эта идея может не понравиться, но такова суть денег – если уж ты трейдер, то выбранный тобой нравственный путь предполагает подчинение всех твоих помыслов и действий цели зарабатывания как можно бoльших денег.

Окончательное закрепление господства эпохи торговых людей произошло вместе с появлением протестантизма. Эта религия возникла в начале XVI в. и сегодня является одной из немногих активно распространяющихся по миру, в частности, среди населения Бразилии и Южной Кореи. Протестантизм имеет три основных направления: лютеранство (его первоначальное значительное проникновение произошло в Германии, 1529 г.), кальвинизм (Швейцария и Франция, 1530-е гг.) и англиканская церковь (Великобритания, 1563 г.) с глобальным центром в США. Так что экономическое могущество Америки и других развитых стран можно объяснить господством протестантских идей, о чем еще в 1905 г. написал Макс Вебер в своей известной работе «Протестантская этика и дух капитализма»[4].

Протестантизм нравственно и религиозно оправдывает ведение предпринимательской деятельности, которая в традиционном обществе морально осуждается и поэтому считается вынужденным занятием.

Тенденция последних лет – страны с сильно развитым протестантизмом (наиболее яркий пример – США) все чаще возвращаются к морали традиционного общества. Думается, это станет одной из причин последующих глобальных экономических изменений.

Обратите внимание на различия в отношении традиционного общества и протестантизма к таким базовым понятиям, как труд, стремление и т. д. (табл. 1.1).

Таблица 1.1. Различия в отношении традиционного общества и протестантизма к базовым понятиям

Однако чистого в моральном отношении общества не существует, особенно если оно хотя бы немного, а тем более полностью открытое. Поэтому приемы хитрости и обмана традиционного общества процветают и в протестантских странах.

В условиях массового производства все предприятия работают над тем, как бы продать меньшую ценность за более высокую цену. Для этого они придумывают различные маркетинговые ходы, в том числе с упаковкой или «новым качеством» хорошо известного товара. Так, в телевизионной рекламе зубной пасты нам показывают, как невидимая рука выдавливает ее на всю поверхность щетки. Хотя на самом деле для качественной чистки зубов достаточно только шарика зубной пасты. Кстати, ее большая концентрация во рту негативно влияет на десны. Так что от этой рекламы польза только бизнесу производителей зубных паст (продадут ее в два-три раза больше) за счет кошелька и здоровья доверчивых потребителей.

Рекламные проспекты брокерских домов и инвестиционных банков тоже всячески стимулируют нас торговать как можно чаще и большими объемами. Такая частота операций приводит к тому, что наши деньги расходуются так же быстро, как зубная паста, с лихвой намазанная на щетки.

Частенько производители пытаются выдать обычные качества товара за уникальные. Например, пишут на этикетке: «Подсолнечное масло без холестерина». Так ведь холестерин животного происхождения, поэтому любое подсолнечное масло уже по определению его не содержит. Не напоминает ли вам это исследования американских инвестбанковских аналитиков про чудесные будущие прибыли от интернет-акций, которые наводнили информационное пространство в эпоху пузыря доткомов на рубеже второго и третьего тысячелетий?

В супермаркетах используют любые ухищрения, чтобы заставить покупателя намотать как можно больше кругов вокруг полок с товарами. Если человек дважды обратит внимание на какой-то продукт, то это существенно повышает шансы, что он его купит. Для этого можно поставить товар на полках на уровне глаз или привлечь к нему внимание яркой упаковкой. Ну а если рядом кто-то активно накладывает полную тележку, то «ценность» такого товара в глазах неопытного и несведущего покупателя еще больше повысится, и он невольно обратит на него внимание. Поэтому иногда в торговый зал запускают ложных покупателей, чтобы подстегнуть спрос на некоторые виды продукции. Этот прием я наблюдал многие годы назад у цыган, которые устраивали ажиотажную толпу вокруг футболок, кофточек и другого ширпотреба («Что дают? Да?! Если другие хватают, то мне тоже нужно!»). Как это похоже на финансовые рынки, на которых повышенным спросом пользуются именно те товары, которые растут в цене.

Из этой же области манипулирования и стимулирования – ленты новостей, бесплатно раздаваемые большинством онлайн-брокеров. Мы еще обсудим влияние новостных информационных потоков на наши инвестиционные решения.

Все эти и множество других не названных или еще не придуманных способов активного стимулирования человека совершить невыгодную [для него] сделку профессиональные продавцы называют «массажированием клиента».

Еще несколько приемов достаточно перечислить, не вдаваясь в подробности.

Объемная упаковка и очень небольшое количество содержимого. Это типично для дорогих кремов или порций еды во «французских» ресторанах.

Использование золотого цвета, вызывающего ассоциацию с успехом.

Применение так называемой эконом-упаковки, далеко не всегда оправдывающей свое название. (Сравните цену на обычную упаковку и «эконом» – не в любом случае они действительно отличаются.)

Вкусный запах в торговом помещении, или дорогой кожи в обувном магазине, или хлеба в продуктовом супермаркете и т. д. – все призвано заставить нас покупать.

Предоставление скидки на отдельный продукт или группу продуктов, но в условиях, когда остальные товары продаются втридорога, что обеспечивает супермаркету хорошую суммарную прибыль.

Незаметный глазу недолив и чуть меньше нормы градусов, что при больших объемах продукции приносит, в частности, производителям водки огромные прибыли.

Подсвечивание колбасы на витрине розовым светом.

Отбеливание йогурта, так как белый – цвет удовольствия.

Применение так называемого эффекта хамелеона, т. е. использование красителей и других химических веществ для изменения внешнего вида товара и достижения его сходства с другим, более дорогим продуктом.

И так далее, и так далее, и так далее…

Отдельно рассмотрим изменение упаковки с целью визуального обмана или обмана зрения покупателя.

Например, производители напитков активно манипулируют нашим ошибочным зрительным восприятием, изменяя форму, цвет и внешний вид упаковки. Визуально более высокая бутылка будет нам казаться большей и по объему. Неадекватную реакцию наших глаз на видимые даже простые геометрические линии хорошо иллюстрирует рис. 1.1.

^{Рис. 1.1. Известные простые примеры оптических иллюзий (прямые линии кажутся кривыми)}

Для реального уменьшения объема содержимого бутылки могут использоваться приталенность (бутылка, зауженная в середине), вогнутое дно, меньший диаметр и просто недолив. Последний способ в последние годы стал типичной моделью поведения производителей молока. Например, в литровую бутылку наливают 950 мл или около того. Защита от такого «обмана зрения» проста – обращайте внимание на массу нетто, т. е. чистый вес содержимого без учета упаковки (масса брутто). Таким же образом возникают и шоколадки весом менее ста граммов, хотя обычным стандартом, к которому мы привыкли, являются именно стограммовые плитки. Все это классические примеры уменьшения веса продуктов при сохранении исходных параметров упаковки.

На фондовом рынке некоторые акционерные компании тоже пытаются «надуть щеки» и показать свою «космическую» значимость, пусть даже в ущерб кредиторам или акционерам и невзирая на возможные убытки. Главная задача – продать акции или получить в долг.

Однако вернемся к сравнению войны и торговли.

Полководец вынужден и обязан действовать во исполнение воли своего правителя, пренебрегая опасностью. Трейдер вынужден и обязан действовать во имя цели получения богатства, принимая риск. Когда мы говорим здесь о принятии риска, то подразумеваем постоянно сопровождающую нашу деятельность опасность. Для воина это риск физических увечий, травм и смерти, а для трейдера – угроза потери денег и даже банкротства. Если у полководца или трейдера нет смелости расстаться с жизнью или деньгами, то он не сможет руководить войсками и активами. Удел слабого, трусливого человека – подчинение смелому, готовому рисковать и отвечать за свои действия.

А теперь представьте себя в окружении врагов. Под потенциальными и реальными противниками понимаются другие спекулянты и инвесторы, занимающие или могущие занять противоположную вашей позицию. Например, если вы играете на повышение, то вашим противником являются реальные и потенциальные медведи, играющие на понижение. Кто – вы или ваши противники – более смелы и готовы рисковать? Кто обладает бoльшим опытом и знаниями? Кто лучше использует условия внешней среды и шансы? Кто более дисциплинирован? Хотя эти вопросы и выглядят риторическими и мы не можем в любых ситуациях быть самыми умными, богатыми и красивыми, но попытаться превысить средний уровень просто обязаны.

Вопрос о том, чья армия сильнее, а в нашем современном случае – чьи активы больше (как непосредственно финансовые, так и личные нематериальные), рассмотрим немного подробнее. Например, можно сравнивать не только денежные размеры активов, но и «моральный дух» их владельцев. Под последним понимаются психологическая подготовка и желание действовать и рисковать. Мы знаем, что игрок в покер, у которого вдвое больше денег, чем у противника, обладает вдвое бoльшими шансами на выигрыш. Это касается и финансовых битв – чем больше у вас средств, тем выше шансы на успех. Однако не надо отчаиваться, если денег у вас мало.

Кстати, не нужно путать собственные финансы с заемными, полученными под кредитный рычаг. Это может быть так же опасно, как если бы почти вся ваша армия состояла из наемников. Помните, последние могут в любой момент перебежать к врагу, что моментально изменит соотношение сил не в вашу пользу. Из истории известно множество войн, битв и даже потерянных царств, проигранных вследствие предательства наемников.

Определитесь, кто вы – самостоятельный воин, путешествующий в поисках богатства и справедливости, совершающий подвиги во имя дамы сердца или чего-нибудь еще, или же полководец? Частного инвестора можно сравнить с воином, а на полководца больше похож управляющий активами фонда. Впрочем, если частный инвестор активно использует заемный капитал (например, кредитный рычаг), то на это время он тоже уподобляется полководцу, руководящему целым войском. Вот только существует риск, что эти наемники в самый ответственный момент боя предадут своего господина.

Чем больше вы заняли-наняли, тем выше риск того, что в самый важный момент битвы эти ненадежные силы вас предадут и ваши кредиторы потребуют срочного погашения долгов или ограничат кредитный рычаг. Это правило действует в отношении не только спекулянтов и инвесторов, но и предпринимателей из реального бизнеса. Я видел множество примеров, когда должник попадает в ловушку ликвидности и теряет бизнес или заложенную квартиру. Иногда эту ловушку так называемые рейдеры расставляют специально. Именно в таких, хотя и весьма редких случаях, бизнесмена или обычного человека подсаживают на «кредитную иглу», что очень похоже на приемы наркодилеров. Кстати, кредитный рычаг FOREX-брокеров имеет нечто схожее с подобной подсадкой. Здесь важно помнить, что использование кредита является хорошей возможностью, но не более того. И если вы всю свою деятельность выстраиваете на базе полученных кредитов, то будьте готовы рано или поздно потерять все. Подобным образом коренные древнеримские граждане окончательно утратили власть в собственной империи, отдав военное руководство вестготам.

Союзнические войска тоже ненадежны. Слабый союзник часто бывает бесполезен, а сильный может в любой момент превратиться во врага-предателя и захватить вас и ваши трофеи. Например, вы подсели на восходящий тренд и уверенно зарабатываете виртуальную прибыль. Но в любой момент фортуна может отвернуться от вас вместе с недавними мощными союзниками в лице крупных инвестиционных банков.

Особо стоит сказать о резервах. Грамотный полководец знает, что он всегда должен иметь резерв. Основная цель – иметь возможность продолжить битву, когда силы противника уже истощены. Если вы богаты, но ваши активы слишком сконцентрированы и вы не имеете достаточных резервов, то это лишает вашу армию-активы гибкости и может привести к поражению даже в заведомо выигрышной позиции. Именно так в 216 г. до н. э. в битве при Каннах Ганнибал одержал победу над превосходящими силами римлян. Однако значительное распыление сил [активов] повышает риск того, что ваши «отряды» разобьют поодиночке.

Какую долю личных активов можно без особого напряжения отправлять на «войну»? В древние времена, когда армии состояли в основном из непрофессиональных ополченцев, военный набор редко превышал 5 % от населения страны. Если это число превышалось, то страдала экономика – не хватало рабочих рук для ведения обычной хозяйственной деятельности. Иными словами, 95 % населения обеспечивали фундамент государства, прикрывали его тылы. Когда армии стали профессиональными или наемными (а значит, тоже профессиональными), то их размер относительности численности населения страны стал и того меньше. Если провести аналогию с инвестиционной деятельностью, то можно сделать вывод, что чем вы более профессиональны, тем меньше рискованных активов можете позволить себе иметь и при этом все равно получать хорошую доходность.

У размера есть еще одна важная особенность – крупную рыбу мелкие движения вряд ли будут привлекать, а мелкая рыбешка редко способна к крупным движениям. Разве что мелочь не является «прилипалой», т. е. «катается» на тренде или в информационном поле выбранной ею большой «рыбы». Если вы не знаете о существовании другого, мелкого или, что скорее, намного более крупного мира, то это не означает, что его нет. Каждый из нас должен уметь выбирать поле своей битвы, под стать собственным знаниям и финансовым размерам.

Кроме того, для полководца важно знать, кто более последователен в отношении награждений и наказаний – он сам или его противники. Этот вопрос особенно важен для торгующих на чужие деньги. Например, если управляющий чужими активами получает хорошее вознаграждение за успех и остается совершенно безнаказанным в случае получения убытков (что весьма типично для индустрии управления чужими активами), то он будет склонен принимать очень большой, часто неадекватный риск. И если это ваш противник, то вы можете использовать такую бесшабашность в своих интересах.

Нельзя быть слепым заложником правил; обращайте внимание на конкретные обстоятельства. Если они изменились, трейдер может внести коррективы в свои планы.

Cущественный вопрос: кто более опытный, знающий и компетентный специалист – вы или ваши противники? Это очень важно, потому что тот, на чьей стороне информационное преимущество, словно нападает из засады. Впрочем, информация информации рознь. Мы должны уметь отличать информационный шум и дезинформацию от действительно полезных сведений. Так как мало кто вам расскажет правду о своих текущих и тем более планируемых действиях на финансовых рынках, то я предпочитаю судить по действиям. Технический анализ полезен именно с этой точки зрения. Например, если цена растет на высоких объемах торгов, значит, кто-то покупает.

Сунь-цзы пишет: «Всякая война основана на хитрости и обмане»[5]. Мы не можем быть белым рыцарем на торговой войне. Мы не можем поделиться со всеми своими планами – здесь я буду покупать, здесь продавать и т. д. И не ждите, что противник расскажет вам о своих торговых позициях и намерениях. Скорее наоборот, он сознательно введет вас в заблуждение. Ведь чем больше денег вы потеряете, тем больше их будет у вашего оппонента, который станет еще сильнее. Умение скрывать свои истинные намерения тем важнее, чем бoльшую долю рынка вы занимаете. Задумайтесь, почему Уоррен Баффетт или Джордж Сорос иногда рассказывают о том, что и как они делают.

Например, если я купил какой-то товар, неважно, вчера или буквально час назад, то, естественно, заинтересован в росте его цены. А значит, буду желать, чтобы как можно больше людей покупало этот товар. И тогда я начну смело говорить всем о том, что купил и почему (но вряд ли скажу, по какой цене), а также всячески расхваливать свой товар. Это не ложь, я ведь действительно его купил, вчера или час назад. Но вполне может быть, что, когда вы присоединитесь к «гуру рынка» и купите превозносимый им товар, окажется, что он уже его продает. И завтра опять же публично и честно скажет об этом. Но такая информация хотя бы отчасти правдива, потому что мы вряд ли точно знаем, когда и почем покупал-продавал гуру. Есть еще более изощренные случаи, когда под видом новости подсовывается дезинформация. А слухи – вообще безграничный источник лжи и обмана.

Когда мы ведем сражение, вряд ли противник расскажет нам о своих планах. И даже если мы о них каким-либо образом узнали (например, захватили «языка» или расшифровали «секретную депешу»), кто нам даст гарантии того, что это не дезинформация? В контексте этой книги сражением является открытие нами значительного количества позиций, суммарно занимающих бoльшую часть нашего счета. Кстати, чем более разнообразные позиции вы можете открывать (акции, фондовые индексы, товарные фьючерсы, депозиты, облигации, валютный спот, опционы и т. д.), тем шире ваши возможности по ведению оборонительных и наступательных действий. Аналогичным образом различные рода войск (пехота, конница, стрелки и т. п.) увеличивают арсенал и возможности полководца. В связи с этим стоит упомянуть о высказывании Уоррена Баффетта, который назвал производные финансовые инструменты оружием массового поражения. Но, на мой взгляд, настоящее оружие массового поражения финансовая индустрия еще не создала. А производные по сравнению с обычными депозитами-пехотой и акциями-танками скорее похожи на авиацию, чем на баллистические ракеты. Так что позже мир увидит еще не одно сражение с применением новых видов все более разрушительного оружия.

Судя по моему опыту, я могу себе позволить говорить правду о рынке (если я ее знаю, конечно) и о своих позициях на нем только в двух случаях: либо когда уверен, что мои слова не окажут на него НИКАКОГО воздействия, либо это будет частичная правда (например, без указания точных цен и времени сделок), которая будет мне выгодна. Во всех других случаях я могу сознательно или неосознанно обманывать и вводить в заблуждение. Ведь цель каждого трейдера – стать богаче.

Можно только сожалеть о необходимости лжи в трейдерской работе. Но это неизбежная и более того – важнейшая составляющая нашей жизни в современном торгашеском мире, в котором правят деньги. Мы помним пословицу «Не обманешь – не продашь». На этом принципе построена вся реклама. С экранов телевизоров, газетных полос, а сейчас еще и из Интернета на нас ежесекундно выливаются потоки вранья или недоговоренной правды. Заметили, кстати, что в Интернете лжи стало еще больше? Это происходит, так как он позволяет еще больше обезличиться и спрятаться.

Если вы по этическим или другим причинам не готовы обманывать, то вы не можете быть адекватным полководцем ваших собственных и тем более чужих денег, а трейдерство не для вас. Тогда лучше закройте эту книгу, оставайтесь исполнителем или предайтесь религии или философии. Для всех других продолжение следует.

Итак, важная составляющая деятельности трейдера – хитрость и обман, а также умение распознать чужие хитрость и обман. Сунь-цзы приводит следующие примеры хитрости. Так, если мы сильны, то противник должен думать, что мы слабы и не готовы действовать. И наоборот. Если мы готовимся атаковать, то противник должен быть убежден в нашей неспособности это сделать, а еще лучше – в нашем желании отступить.

В свою очередь, будьте готовы встретить противника там, где, как вы думаете, его не может быть. Если враг очень силен, то он может попытаться поиграть с вами, как кошка с мышкой.

Хороший полководец знает, что разум иногда проигрывает грубой силе, а хитрость не всегда побеждает.

Стратегия измора против стратегии сокрушения

Трейдер-победитель тщательно обдумывает и составляет план предстоящего сражения. Любая небрежность может стоить не только победы, но и привести к поражению. Если же трейдер-полководец не проводит никаких расчетов, его проигрыш неизбежен.

Нужно различать единичное сражение и затяжную окопную войну. Затевая битву, трейдер должен стремиться к быстрой победе. В противном случае ваша усталость, полученная в результате нервного напряжения, увеличит ошибочность последующих действий. Если вы устали, то даже самый великолепный ум и большой опыт могут не спасти вас от поражения. Кроме того, затянутое сражение умерит ваш пыл и готовность продолжать бой. И очень важно, хватит ли ваших ресурсов на ведение длительной войны.

Сунь-цзы говорит, что плохи и быстрая беспорядочность, и медлительная рассудительность. Наши действия должны быть точными и быстрыми. В этом нам помогает заранее составленный план битвы. Однако никакой, даже самый идеальный, план не способен учесть все. В нем всегда должно быть место случайности и нашему незнанию. Опытный полководец всегда готов принять быстрое решение в изменившейся ситуации.

Можно ли считать долгосрочное удержание пенсионными фондами своих активов затянувшейся войной? И да, и нет. Если эти акции инвестиционного качества и приносят своим владельцам дивиденды, то их можно считать захваченной на войне добычей, которую возможно и наверняка даже нужно долго удерживать. Если же эти акции спекулятивные и пенсионный фонд рассчитывает исключительно на рост их стоимости, то такая битва «за стоимость» должна быть краткосрочной. Передержанная позиция в спекулятивных акциях, скорее всего, приведет к поражению и потере денег (как и длительная затянувшаяся война). Но даже хорошие инвестиционные акции, приносящие своим владельцам высокие дивиденды, нельзя удерживать вечно. Это тоже не бесконечная война. Много ли компаний, созданных в XIX в., вы знаете сегодня?

Стремитесь победить в каждом сражении за конкретный актив и уж тем более – в затяжной войне. Ее нужно выиграть, и чем быстрее, тем лучше. Просто одни сражения можно вести дольше, а другие должны быть быстротечными.

Скорость порой важнее вашей готовности к войне. Стремитесь опережать противника, даже если в какой-то момент он оказался быстрее вас. Зачастую побеждает не тот, у кого больше денег и кто опытней, а кто оказался быстрее. Ну а если противник уже начал битву, к которой вы оказались не готовы, это не повод к отступлению. Хотя эффект неожиданности и дает преимущество нападающему, вы в любом случае должны быть готовы к внезапному началу войны. Только в этом случае вы останетесь в игре. Слов «поздно начинать» не было в лексиконе Наполеона.

Не стоит гоняться за врагом «по полям», лучше предвосхищать его действия, играть на перспективу. И только если речь идет о преследовании побежденного в сражении противника, можно «гонять его по полю» до полного разгрома или своего изнеможения. Если уж враг повержен, то стоит взять с него все что только можно, выдавить прибыль до последней капли. Ведь недобитый противник вновь может стать сильным и в итоге отвоевать ранее потерянные позиции.

Очень интересна рекомендация Сунь-цзы запасаться снаряжением на своей территории, а продовольствие добывать на территории противника. Если вы когда-либо играли в «Монополию», то наверняка помните, что каждый доллар арендной платы, уплаченный вашим противником, делает вас сильнее, а его слабее. Иными словами, вы получаете двойную выгоду. И это в два раза более быстрый путь к победе. Вторгаясь на чужую территорию, вы добиваетесь того, что трофеи будут кормить вашу армию. В терминах трейдинга рекомендацию добывать пропитание на территории врага можно истолковать следующим образом: получайте пассивный доход за счет противника. Например, если вы торгуете на валютном рынке FOREX, то, когда получаете свопы, ваша «армия» становится богаче и сильнее, а «армия» противника слабее.

Ну а если вы понимаете, что не способны удержать территорию, то, чтобы ослабить наступающую армию захватчика, можно применить тактику выжженной земли. Иначе говоря, уничтожение всего, что может быть захвачено противником и поможет ему. Помните, что каждый доллар, который вы потеряете, сделает кого-то сильнее. И чем меньше долларов потеряете вы, тем меньше шансов на победу будет у ваших врагов. Смелее обрезайте убытки, не откармливайте «лосей»[6].

Итак, на войне наша цель – победа, а не бездумное длительное удержание позиций.

Быстрота современного мира отражается в постоянном появлении новых финансовых инструментов. Представьте, что вы играете шахматную партию, в которой на поле чуть ли не с каждым ходом появляются новые неизвестные вам фигуры. Думается, нет нужды говорить, что шансы победить в такой игре невелики. Поэтому или мы не останавливаемся в изучении и осознании всего происходящего в партии «Шахматная доска мировой экономики», или неизбежно проигрываем. Кстати, невозможно победить, играя только одними пешками.

Военный немецкий историк Ганс Дельбрюк (1848–1929) провел такое различие между стратегией измора, доведенной до совершенства великим полководцем XVIII столетия Фридрихом Великим, и стратегией сокрушения, автором которой им был назван Наполеон, хотя еще до французского императора ее придерживался Александр Суворов:

«Наполеоновская стратегия свободна от всякого схематизма. Однако одна основная форма так часто повторяется у Наполеона, что она заслуживает быть особо отмеченной. При развертывании своей армии он надвигает все свои силы на одно крыло или во фланг противника, пытается его охватить, оттеснить от его базы и этим по возможности окончательно его сокрушить»[7].

История наполеоновских и постнаполеоновских войн и сражений изобилует прямыми сопоставлениями стратегий измора и сокрушения, показывая преимущества обеих. Тот же Наполеон добился почти полного объединения Европы благодаря своим сокрушительным победам. Однако это не принесло ему долгосрочного успеха. Стремительное взятие Парижа войсками Гитлера можно поставить в один ряд со взятием Наполеоном Москвы. Однако попытка Гитлера в ходе блицкрига добиться признания Сталиным поражения провалилась аналогично фиаско московского похода Наполеона. Стратегия измора, примененная в одном случае российским императором Александром I, а во втором – генсеком Сталиным, показала свое превосходство над стратегией сокрушения.

Из истории войн мы помним, как важно перед атакой (кроме случаев быстротечных набегов) обезопасить свои тылы. Однако, если вы не можете победить врага в прямом столкновении, то разбейте его тылы. Главная задача атаки на них, если противник обладает заметным преимуществом, – связать его силы, парализовать наступательную активность и заставить обратиться назад, на защиту тылов. Подобным же образом частенько поступают и во время конкурентных войн между предприятиями.

При использовании большого разнообразия агрессивных инвестиционных и спекулятивных позиций, особенно если они финансируются в кредит, тоже есть риск, что они могут подвести своего владельца самым неожиданным образом. Все дело в нестабильных, ненадежных тылах. Например, если ваш кредитор столкнется с финансовыми проблемами, то он может потребовать досрочно погасить долг, что вынудит вас прекратить инвестиционную или спекулятивную «атаку». А если в этот момент рыночная ситуация сложная, то такая неожиданность может превратиться в крупную неприятность. Периоды банковских кризисов страшны для экономики именно подобным несвоевременным сворачиванием кредитных программ – предприятие взяло кредит, купило оборудование, но, естественно, еще не успевает рассчитаться по долгам и получить достаточную прибыль, что может привести к банкротству. Наличие обеспеченных и надежных тылов является желательным для каждого бизнесмена, инвестора и спекулянта и обязательным при любом агрессивном экономическом поведении.

То, что слабость тылов служит важным ограничением при использовании стратегии измора, показал более двух тысячелетий назад карфагенский полководец Ганнибал. Он хотя и выиграл все основные сражения в ходе своего похода в самое сердце Римской республики и длительное время удерживал значительные территории на Аппенинском полуострове, в итоге был вынужден вернуться на защиту Карфагена и проиграл. Впрочем, главная причина проигрыша Ганнибала, может быть, кроется глубже, в его мотивации. Первоначально он воевал за свободу, и терять ему было нечего. Поэтому, обладая намного меньшими силами и воюя на территории врага, разбил все римские армии и поставил великий Рим на колени. Победы ослабили некогда сильнейшую мотивацию Ганнибала к свободе, и он всего лишь стал ожидать капитуляции Рима. Результат известен: пока карфагенский полководец медлил (более десятилетия! – с 216 по 202 г. до н. э.), римляне ударили в его тылы, напав на испанские владения Карфагена и непосредственно на сам Карфаген (он находился на территории современного Туниса) в Северной Африке.

Самое страшное в стратегии измора заключается в том, что полководцы могут стать чересчур осторожными. «В каждой войне бывают случайности, которые должны быть использованы решительно и храбро. Но удастся ли их использовать, – это почти всегда дело судьбы. Полководец никогда не знает точно, насколько силен противник и не будут ли играть роль какие-либо обстоятельства, учесть которые он не сможет. Пока он медлит, взвешивает, вновь и вновь исследует, случай упущен; полководцу всегда бывает в два раза, а то и в 10 раз труднее найти в себе решительность для дальнейших действий, если основным принципом ведения войны для него является положение, что окончательный исход зависит не от решительного сражения с присущим ему риском, а от постепенного изнурения противника»[8].

Итак, стратегия измора Фридриха Великого: обязательное составление плана военных действий и битвы; обязательное обеспечение безопасности тылов и снабжения; боевые действия ведутся от обороны; важной стратегической целью являются захват и удержание территории; даже поражение в битве не может нанести значительного ущерба. Последний элемент очень похож на цели диверсификации.

Что касается планирования, то не стоит путать его с нерешительностью и тугодумством. Нетерпеливый полководец посылает свою армию в бой, словно беспорядочную толпу. Так и беспорядочное открытие позиций, как правило, ведет лишь к убыткам. Используйте каждый свободный день, включая выходные и праздники, для обдумывания своей инвестиционной и спекулятивной стратегии и тактики, чтобы не тратить время, когда уже нужно действовать. Макиавелли писал: «… государь должен даже в мыслях не оставлять военных упражнений и в мирное время предаваться им еще больше, чем в военное»[9].

Стратегия сокрушения Наполеона: боевые действия ведутся во время наступлений и атак, но только если есть уверенность в победе на уровне не менее 70 %; план появляется в ходе сражения – как говорил Наполеон, «сначала надо ввязаться в серьезный бой, а там уже видно будет»; в бой вводятся не все силы, а сохраняется значительный резерв, который нужно уметь вовремя использовать в критические моменты битвы в нужных местах; исход сражения архиважен, поэтому в кульминационный момент в бой можно бросить все возможные силы с целью обеспечить достаточный перевес, пусть даже на очень короткий срок и оголяя тылы; важно знание границ своих сил; если блицкриг не получился, нужно использовать политическое умение, чтобы снизить цену неудачи.

Дельбрюк, хотя и отдает предпочтение стратегии сокрушения Наполеона, но одновременно отмечает необходимость придерживаться смешанной стратегии: «Из всех форм боя оборонительно-наступательное сражение – самая действенная. И оборона, и наступление имеют свои сильные и слабые стороны. Главная выгода обороны заключается в возможности выбрать поле сражения и вполне использовать условия местности и действие огнестрельного оружия. Главное преимущество наступления – это моральный подъем, вызываемый атакой, возможность выбора того пункта, на который она будет направлена, и достижение положительного результата. Оборона дает всегда сначала лишь негативный результат»[10]. Отсюда очень хорошо видна важность достижения успеха при атаке. Неудача приводит к обратному эффекту, порождая неуверенность и страх.

Цезарь, живший задолго до Фридриха и Наполеона, умело применял обе стратегии – измора и сокрушения, в первую очередь в зависимости от соотношения сил – своих и противника. Так, если мощь его войск была недостаточной, то Цезарь укреплял лагерь, пытался вылазками и мелкими стычками нарушить продовольственное снабжение противника с целью ослабить его тыловое обеспечение, а также раздробить силы врага, чтобы одолеть их поодиночке. Но если же силы войск Цезаря были превосходящими, то он вынуждал противника принять решающее сражение. И в любом случае Цезарь не останавливался на победе, пусть даже и крупной, а старался довести кампанию до победного конца в ходе одного похода. Как пишет Дельбрюк, Цезарь стратегически умело использовал «голод и меч»[11].

Бесконтрольная эмиссия погрязшими в бюджетных дефицитах правительствами практически всех стран мира, в особенности США, огромного количества сначала бумажных, а теперь еще и электронных денег медленно убивает всех, кто исповедует на финансовых рынках стратегию измора (преимущественное удержание процентных активов – депозитов, облигаций и тем более наличных). Разгул потребительской инфляции обесценивает сбережения малоимущих, бедных людей. А скачок цен на инвестиционные товары (инвестиционная инфляция, она же инфляция для богатых) обесценивает защитные активы состоятельной части населения. Сегодня мы оказались в ситуации, когда не можем себе позволить иметь пассивную стратегию инвестирования. Чистая стратегия измора в период скачкообразных изменений стоимости финансовых и инвестиционных активов – путь к периодическим сильным потерям. Человечество начало устраивать себе экономические катастрофы с безрассудной частотой.

Оборона и нападение

Высшее мастерство полководца – одержать победу без сражения. Это не означает выигрыш без усилий и ни в коей мере не похоже на то, словно вам принесут кучу денег на «блюдечке с голубой каемочкой».

Интересны рекомендации Сунь-цзы, касающиеся соотношения численности армий. Так, если ваше войско превышает силы противника в пропорции пять к одному, немедленно атакуйте, не дожидаясь лучшей рыночной ситуации. Ну а если ваша армия имеет просто многократное преимущество, то постарайтесь быстро окружить и разбить противника. Это ситуации рыночной монополии, которая играет по своим правилам, в реальности лишь изредка ограничиваемым антимонопольными органами.

Центральные банки, когда принимают решение о проведении валютных интервенций, тоже используют свое многократное преимущество над отдельными рыночными игроками. Однако реального успеха центробанки могут добиться только в случае своего преимущества относительно всего рынка. Именно поэтому все, чего достигает даже самый мощный центробанк, действуя против сильного тренда, – это его краткосрочная приостановка.

В условиях, когда ваши силы и силы противника равны, сражение возможно, только если вы к нему готовы. Но если ваши силы незначительно уступают врагу, то желательно избежать сражения и наблюдать за противником до наступления подходящего момента.

Вступление в бой с соперником, силы которого значительно превышают ваши, наверняка приведет к вашему проигрышу. Это является одной из главных причин разорения большинства мелких спекулянтов, пытающихся победить рынок в частых открытых сражениях.

Ну а если вы все-таки вплотную столкнулись с превосходящими силами рынка, то «слейтесь» с ним. «В больших сражениях, так же как и малых боях, ты часто можешь повернуть дело в свою пользу, "просачиваясь" в ряды войск противника, в то время как, разойдясь, ты можешь потерять шанс на победу»[12]. Как говорится, тренд – наш друг.

Следует рассчитывать на больший результат от действия энергии массы всей армии, чем от ее разрозненных частей. Сумма в данном случае обладает большей силой. В то же время значительных результатов можно добиться и малыми силами. Просто нужно понимать, что все ваши активы должны работать и выполнять поставленные перед ними задачи – атаковать, укреплять тылы, обороняться и т. д.

Трейдер-победитель знает, когда нужно готовиться к войне и отдыхать, а когда сражаться. Нельзя все время воевать. Длительные войны истощают наши силы и отвлекают от обучения и подготовки.

Сунь-цзы говорит: «Если вы знаете противника и самого себя, вам не следует опасаться за результат сотни битв. Если вы знаете только себя, но не знаете противника, на каждую вашу победу будет приходиться поражение. Если вы не знаете ни себя, ни своего противника, то потерпите поражение в каждом сражении»[13]. Другие авторы добавляют, что знание самого себя позволяет занимать оборонительные позиции, а знание противника – наступать.

Одна сторона правды говорит о том, что если сил трейдера (финансовых и моральных) слишком мало, то он должен занять оборонительную позицию. Ну а если этих сил в избытке, тогда можно нападать. Только обезопасив свой тыл, можно переходить в наступление. Атака в условиях, когда тылы беззащитны, повышает риск упустить даже верную победу. Необходимо обезопасить себя от угрозы поражения, а потом искать возможности победы. Вступать в бой желательно на своих условиях или вообще не сражаться.

Однако есть и другая сторона правды: лучшая защита – это нападение. Человек, думающий лишь о том, как сохранить или сберечь, обречен на поражение. Мастер фехтования на мечах Миямото Мусаси писал: «В каком бы положении ты ни пребывал, не старайся фиксировать его [меч – Э.Н.]: думай лишь об атаке»[14]. Иными словами, даже если мы приняли защитное положение и сделали соответствующие инвестиции, то это положение является промежуточным перед новой атакой. Всегда думайте не только о защите, но и о нападении. Как сказал Макиавелли, «…натиск лучше, чем осторожность, ибо фортуна – женщина, и кто хочет с ней сладить, должен колотить ее и пинать – таким она поддается скорее, чем тем, кто холодно берется за дело»[15].

Обезопасить себя от неудачи мы можем и должны сами. А вот поражение противника возможно только в случае его ошибки, и нам никто не может гарантировать победы над ним.

Важнейший урок, основанный на военном искусстве: нельзя одновременно нападать и защищаться. Вы должны выбрать одну линию поведения, но иметь достаточный резерв, чтобы противостоять различным неожиданностям и быстро перейти от атаке к обороне и наоборот. Например, если вы нападаете, причем успешно, то ввод в бой резерва может окончательно добить противника. А если нападение захлебывается и пошло не по плану, то резерв может прикрыть ваше отступление и не допустить уже вашего полного разгрома. Однако если вы успешно защищаетесь, то резервные силы могут разрушить наступательные планы противника и вынудить его перейти к обороне или отступить. Ну а если ваши защитные планы затрещали по швам, резерв может позволить вам вывести важнейшие силы из-под удара, вырваться из окружения и улизнуть, чтобы восстановиться и сформировать новую армию.

Грамотный полководец умело использует оборонительно-наступательную тактику и надежно обеспечивает тылы.

К оборонительным инструментам можно отнести недвижимость. Мы помним старое высказывание: мой дом – моя крепость. Из этой же оперы – депозиты и надежные облигации с инвестиционным рейтингом, а также акции старых компаний, по которым регулярно выплачиваются дивиденды.

Из арсенала наступательных финансовых инструментов – производные всех разновидностей (фьючерсы, опционы, свопы, форварды и т. п.), облигации со спекулятивным рейтингом и спекулятивные акции.

Хороший трейдер знает преимущества и недостатки (риски) своих и потенциально интересных позиций. Чем больше инструментов вам известно, чем большее их количество вы можете и готовы использовать, чем лучше понимаете, как они работают, тем больше у вас шансов на успех не только в отдельном сражении, но и в войне длиной в активную инвестиционную жизнь.

Итак, если наших умений и сил достаточно, а тылы хорошо прикрыты, мы можем нападать. Если наши тылы слабы, то мы не можем ни на что рассчитывать, кроме успешной быстрой вылазки. Нельзя в таком случае превращать короткий бой в долгий поход. Именно так спекулянты становятся инвесторами. Отсюда же, кстати, следует одно из основных различий между спекулянтом и инвестором – у первого слабый тыл и почти нет резервов, а у второго и тылы прикрыты, и резервы есть. Но даже самый успешный инвестор, а тем более спекулянт, не может постоянно воевать. Иногда должно быть время для того чтобы занять оборону и подготовиться к следующей войне.

Самый легкий путь к победе

Идеальный трейдер занимает такую позицию, которая делает его поражение невозможным или обходится ему очень недорого, но при этом дает возможность победить противника и получить большую прибыль.

В связи с этим хотелось бы привести очень важное и интересное высказывание Сунь-цзы, который считал, что войско, которое должно победить, ищет сражения лишь после того, когда победа обеспечена; а войско, обреченное на поражение, сначала сражается, а потом ищет победы.

Исход сражения останется неопределенным в двух случаях:

– если вы знаете, что готовы напасть, но не знаете, что атаковать нельзя;

– если вы знаете, что противника можно атаковать, но не готовы к этому.

Чтобы быть уверенным в победе, нужно и самому быть нацеленным на сражение, и знать своего противника. Хороший полководец умеет не только действовать, но и ждать, когда это необходимо. Кроме того, он способен сохранять равновесие между собственными представлениями и зависимостью от мнений и советов других. Великие полководцы прошлого обдумывали планы решающих схваток в одиночестве.

Пять главных составляющих сражения:

– вера: верить в то, ради чего вступаешь в бой;

– соратники: уметь выбирать союзников;

– время: уметь выбрать наиболее благоприятный момент битвы;

– пространство: уметь выбрать место боя;

– стратегия: уметь предвидеть и подготовить ход сражения.

Но лишь история покажет, кто победил, а кто проиграл, ведь фактор случайности еще никто не отменял.

Нет побед без поражений, хотя бы в одном бою. Верх над врагом берет тот, кто умеет проигрывать. Нужно уметь принимать поражение, не пытаясь выдать его за победу. Только в этом случае оно нас чему-то научит. А уж если мы победили, нужно уметь торжествовать победу. Праздник и отдых являются важной частью подготовки к следующей битве.

Самый легкий путь к победе – отсутствие ошибок, хотя избежать их тяжело, поскольку общее число тактических военных приемов безгранично, так же, как и в трейдинге.

Опытный победитель использует как тактику прямой атаки, так и обходные маневры. Причем часто успех обеспечивают именно окольные методы ведения боя или войны. Наверное, вы помните моменты, когда заработали деньги, но сами не поняли как. Вот это и была победа при помощи обходного маневра. Настолько обходного, что вы и сами не заметили, когда и как его использовали.

Беспорядочное ведение боя, так же как и расстроенные боевые ряды, говорят о низкой дисциплине. Однако если это сознательный беспорядок, то дисциплина такого войска идеальна. Подобным образом часто поступали монгольские воины времен Чингисхана. Они то бросались вперед, то резко отступали, чтобы ввести противника в заблуждение, выманить его из оборонительной, хорошо укрепленной позиции и заставить пойти в атаку. Подобным образом реализуется принцип хитрости в ведении боевых действий.

Умный трейдер стремится к получению большего суммарного результата от всех своих активов, не полагаясь на результативность отдельных составляющих. Он должен использовать внутреннюю силу своих позиций, которая больше в случае их объединения под единым стратегическим началом, а не простого суммирования. Не путайте неразумную, порой абстрактную псевдодиверсификацию с единым стратегическим замыслом, объединяющим все удерживаемые вами активы и торговые позиции.

В глобальной экономике диверсификация часто становится бесполезной и не уменьшает риск, а только обходится инвесторам в кругленькую сумму. Например, в 2009 г. Китай принял решение о снижении доли доллара и американских госбумаг в своих валютных резервах. И что же китайцы купили взамен? Японские, южнокорейские и другие активы. Однако Япония, Южная Корея и другие страны, столкнувшись с наплывом китайских инвестиций, одновременно направили бoльшую часть этих денег в те же самые американские долларовые госбумаги. Так что системный риск валютных резервов Китая хотя и снизился, но в совершенно незначительной степени. Одновременно китайцы приняли повышенные риски неликвидности японских и прочих активов-заменителей. Ну а в случае краха американской финансовой системы Япония и другие страны, активы которых в этот момент окажутся в портфеле Народного банка Китая, неизбежно ретранслируют свои проблемы и на китайцев.

В военном деле важно оказаться на месте боя раньше противника. Это дает возможность войску отдохнуть перед сражением, а полководцу – осмотреть местность. В трейдинге аналогом этого преимущества может стать, например, готовность трейдера к реакции на новости. Вот почему важно умение отдыхать и расслабляться. В то же время всегда нужно быть готовым к появлению самых неожиданных новостей и, соответственно, к своей реакции на них.

Помните, что любое преимущество противника – ваша слабость. Так, если вы заняли позицию, для поддержания которой необходимо постоянное финансирование (например, покупка акций с кредитным рычагом, что требует уплаты процентов по этому кредиту, или отрицательные свопы на FOREX), то часы тикают против вас. Если ваши деньги каждый день перетекают в карман противника, долго ли вы продержитесь? Это может вынудить вас действовать, даже если вы не готовы или не хотите этого. Постарайтесь избегать вынужденных сделок настолько, насколько это возможно.

Не жалейте денег на получение правдивой информации о рынке. Ошибочное (по незнанию) сражение может обойтись гораздо дороже.

Старайтесь больше нападать на незащищенные места противника и избегать атаки на хорошо укрепленные позиции. Сунь-цзы пишет, что в военном деле следует сторониться сильных мест и стремиться нападать на слабые позиции. Подобно водному потоку, путь наименьшего сопротивления может оказаться полезным и в трейдинге. Например, если в каком-то товаре сильны позиции медведей, а в другом нет явных признаков никакого тренда, то занятие в каком товаре длинной позиции в расчете на рост цены даст вам больше шансов заработать? Конечно же, как правило, во втором случае. Однако если силы медведей на исходе, то их паническое отступление, напротив, даст огромное преимущество быкам.

Вы можете быть уверены в своих оборонительных позициях только в том случае, если на них не могут напасть. Но, согласитесь, таких позиций не так уж и много. Даже хранение денег на банковском депозите в самом надежном банке, так же как и покупка 3-месячных американских казначейских векселей, которые являются современной точкой отсчета стоимости финансового риска, связаны с угрозой.

Очень большая армия имеет свои недостатки, например при поиске продовольствия и при расквартировании. А чересчур маленький отряд слаб своей малочисленностью. Но есть и другой взгляд. Миямото Мусаси в 1645 г. написал: «Легко заметить великое, малое трудноразличимо. Иначе говоря, большой массе людей труднее изменить позицию, их перемещения легко предсказать. Движения одиночки предугадать нелегко»[16]. Иными словами, использование больших или малых сил зависит от вашей стратегии и не является раз и навсегда предложенной данностью.

Умный полководец вынуждает противника как можно больше раздробить свои позиции, а сам старается сосредоточиться на самых важных и уязвимых целях противника и получить на этих направлениях достаточный численный перевес. Не поэтому ли мы часто слышим от «экспертов» рекомендацию диверсифицироваться?

Опытный полководец знает, что невозможно подготовиться к атакам противника на всех направлениях. Попытка сделать это раздробит силы, которые врагу будет легче разбить по отдельности. С другой стороны, чем больше распылены позиции противника, тем более он уязвим. Соответственно, если мы поступим точно так же, то и сами станем слабее. Многие ищут в диверсификации возможность уменьшения рисков. Однако, неправильно и глупо использованная, она их не уменьшает, а приумножает. Сама по себе диверсификация не может быть целью, это лишь один из приемов трейдинга.

Например, вы открыли депозитный счет в американских долларах на $100 000 и решили захеджировать половину этого депозита от колебаний евро, т. е. сделать валютную корзину из евро и доллара в соотношении 50 на 50. Можно, конечно же, не хеджировать, а сразу положить деньги на депозит в равных пропорциях. Однако при этом вы потеряете на дополнительной конвертации наличных долларов в наличные евро (при всей видимой легкости такая операция может стоить 1 % и даже больше), и еще вопрос, в какой валюте депозитная ставка выше. Если в долларе, то вы потеряете еще и на пониженных процентах на половине депозита, размещенного в единой европейской валюте. Захеджировать позицию можно, открыв счет у FOREX-брокера и разместив у него небольшой депозит. О надежности такой операции говорить не буду, этот вопрос вы должны решить для себя сами. При этом стоит задача купить на рынке FOREX евродоллар в эквиваленте $50 000. Так, если курс евродоллара составляет 1,2, то сумма купленных евро против доллара должна составлять порядка €41 700. Под такую сделку брокер попросит как минимум совсем небольшое обеспечение. Если вы согласитесь на кредитный рычаг всего 1 к 10, то на депозит у FOREX-брокера нужно будет положить $5000. Но такой рычаг означает, что валютному курсу евродоллара достаточно снизиться всего лишь на 10 %, т. е. до 1,09, и ваш депозит у FOREX-брокера испарится. Согласитесь, такое падение не просто возможно, оно почти наверняка произойдет. Только вопрос – когда. Но что это означает для нашего хеджера, кроме потери $5000? Все бы ничего, если курс евродоллара опустится ниже и по крайней мере не поднимется выше 1,09 к моменту окончания депозита. Но если курс сначала опустится до паритета (1,0), а затем вернется к 1,20? В этом случае нашего хеджера ожидают полное разочарование и потерянные деньги. К сожалению, ситуация вполне типичная. И это всего лишь при кредитном рычаге 1 к 10. А что уж говорить о бoльших его значениях, 1 к 50 или даже 1 к 100, которые практикуют большинство мелких валютных спекулянтов! Эта проблема не исключает из арсенала хеджирование, но предъявляет особые требования к нашей способности защитить такие позиции, если они окажутся под угрозой принудительного закрытия после так называемого маржин-колла. Иными словами, мы должны быть готовы подбросить новых денег на такой маржинальный счет.

Роджер Ловенстайн верно подметил про крах хедж-фонда Long-Term: «В LT делали особый упор на диверсификацию. Это понятие превратилось в характерный лозунг современного инвестирования, но его значение преувеличено. Как заметил Кейнс, одна здраво обдуманная ставка лучше многих непродуманных. Казус LT доказал: яйца, разложенные по разным корзинам, могут (курсив оригинала. – Э.Н.) разбиться одновременно. Более того, LT сама себя дурачила, полагая, что произвела диверсификацию, тогда как в действительности она была лишь формальной»[17].

В эксперименте Ричарда Талера и Шломо Бернацки (2001 г.) людям, распределенным по трем изолированным друг от друга группам, предложили произвести диверсификацию своих пенсионных вложений:

– первой группе – между фондом акций (все деньги инвестированы в акции) и фондом облигаций (все деньги вложены в облигации);

– второй группе – между фондом акций и сбалансированным фондом (инвестиции примерно поровну поделены между акциями и облигациями);

– третьей группе – между фондом облигаций и сбалансированным фондом.

Средняя статистика всех трех групп показала, что люди просто поделили примерно поровну свои пенсионные деньги между двумя предложенными видами фондов, т. е. «диверсифицировали» по известному правилу 50 на 50. На самом деле в двух случаях это была псевдодиверсификация. Исключением, и то скорее всего случайно, стали люди из первой группы, деньги которых действительно были поделены почти поровну между акциями и облигациями (точнее, 54 % было «инвестировано» в акции и 46 % – в облигации). Вторая группа в реальности сделала бoльшую ставку на акции (73 %), а третья – на облигации (в акции только 35 %)[18].

Если мы знаем место и время битвы, то можем заблаговременно подготовиться и стянуть свои войска. Это бывает в заранее объявленные моменты опубликования макроэкономических данных и новостей от акционерных компаний. Однако большинство событий происходит неожиданно. Порою катастрофически непредсказуемо.

Многие люди видят, какие тактические приемы принесли успех, однако мало кто знает, какая стратегия за ними скрывалась. Только опытный трейдер понимает глубину происходящего на рынке, знает причинно-следственные связи. Но повторить успешную стратегию можно, а тактику – почти никогда. Почему? Да хотя бы потому, что стратегия малоизменчива и могла быть разгадана противником. Бернард Монтгомери победил Эрвина Роммеля в Северной Африке во время Второй мировой войны во многом благодаря тому что прочитал книгу своего противника. Кроме того, тактика всегда выбирается в соответствии с внешними характеристиками (время года, диспозиция врага, территория и т. п.), которые невозможно повторить. Только трейдер, способный менять свою тактику в соответствии с внешней средой и действиями противника, может стать успешным.

Моральный дух солдат максимален утром, а вечером они думают о том, как бы побыстрее устроиться на отдых и лечь спать. Так и на рынке: многие трейдеры очень активны утром, а вечером стремятся побыстрее прикрыть свои позиции. Этим пользуются некоторые игроки, устраивая большие движения именно перед закрытием рынка, когда моральный дух почти всех трейдеров ослаблен. Будьте бдительны до последней минуты сражения, даже если побеждаете с большим перевесом или почти все потеряли.

Если вас загнали в ловушку и ваше положение отчаянное, бейтесь до конца. На сильную армию опасность оказывает бодрящее действие, и она становится еще более грозной и сильной, особенно если опасность – смертельная. Ну а если ваша воля к победе расползлась, словно промокшие старые сапоги, прекратите активные военные действия, пока не укрепите свой дух.

В связи с этим очень интересным и поучительным является диалог между главой LTCM, незадолго до ее банкротства, и одним из его друзей:

«– Ну, и где вы? – бесцеремонно спросил Маттоне.

– Мы потеряли половину капитала, – ответил Меривезер.

– Вам конец, – произнес Маттоне так, словно этот вывод не нуждался в объяснениях.

Впервые Меривезер выглядел встревоженным.

– О чем ты говоришь? У нас все еще есть два миллиарда. У нас есть половина необходимой суммы – ее дает Сорос.

Маттоне грустно улыбнулся:

– Когда теряешь половину, люди рассчитывают, что, возможно, ты потеряешь и вторую половину, и начинают раскачивать рынок против тебя. Они не собираются "закатывать" (рефинансировать) твои сделки. Тебе конец (курсив оригинала. – Э.Н.)»[19].

Не ждите пощады от соперников на финансовых рынках. Если только покажете свою беззащитность, готовьтесь, что на ваши деньги слетится множество стервятников.

Чем выше вы поднимались и чем больше людей вам завидовали, тем с бoльшим остервенением они будут рвать ваши еще «теплые» активы. Частые победы порождают зависть и могут объединить ваших врагов. Однако, если вас недооценивают, это может дать вам преимущество.

Сунь-цзы отмечает пять основных психологических слабостей полководца (их целиком и полностью можно распространить и на трейдера), которые ведут к его поражению:

– безрассудная храбрость и опрометчивость;

– трусость;

– вспыльчивость;

– завышенное понятие о чести и способность чувствовать стыд;

– слишком большая забота о солдатах.

Последняя слабость, если говорить о трейдинге, отражает желание получить прибыль в каждой позиции и сделке.

Сунь-цзы говорил: «Запрещайте обращаться к вещим знакам (приметам, предзнаменованиям) и не допускайте распространения суеверий»[20]. Суеверный человек превращается в труса и не способен к умным действиям.

Маневрирование и тактика

Полководец получает приказы от правителя. Трейдер, работающий на себя, независим. Однако и первый, и второй свободны в маневрировании. Оно является тактическим передвижением войск с целью нападения и обороны. В трейдинге это означает подготовку и пристрелку к определенным позициям, т. е. предшествует фазе активных боевых действий.

Использовать маневрирование в отсутствие дисциплины очень опасно. Если применение этого приема заключается для вас лишь в том, чтобы отсидеться за толстыми крепостными стенами, изредка совершая вылазки силами небольших отрядов (т. е. если все деньги находятся на депозите, а вы лишь крайне редко спекулируете малыми суммами), то здесь рисков мало. Это пассивная оборонительная позиция, которая дает определенные тактические преимущества агрессивному противнику.

Если вы открываете много различных позиций, прощупывая рынок, то в какой-то момент рискуете оказаться не готовыми к настоящему сражению. Если ваши активы незначительны и у вас нет «крепости» пассивных доходов, то помните об опасностях маневрирования. Не путайте маневры с битвой. Они всего лишь призваны наилучшим образом подготовить вас к схватке. В истории войн были случаи, когда армии терпели поражение задолго до решающего боя, например, попав в ловушку на марше. Ярчайший пример пренебрежения к возможным ловушкам явил миру древнеримский военачальник Публий Квинтилий Вар, допустивший гибель 25 000 солдат в Тевтобургском лесу в 9 г. н. э. За три дня битвы было потеряно три римских легиона из 25, бывших в то время на службе в Римской империи. Именно это поражение остановило ее продвижение на Восток за Рейн и стало апогеем могущества Римской империи. К слову, важнейшей причиной проигрыша Вара стало предательство Арминия, вождя германского отряда херусков в римском войске, получившего к тому же римское гражданство и пользовавшегося доверием Вара. Арминий дал нам не только негативный, но и позитивный пример – именно ему, по мнению историка Тацита, удалось освободить Германию от римского господства, т. е. достичь своей главной стратегической цели, хотя он и не выигрывал все битвы.

«Думайте и рассуждайте, прежде чем двигаться»[21]. Лучшее время для этого – выходные и праздничные дни, когда рыночные котировки стоят и не отвлекают вас своим мельтешением.

Когда вы наблюдаете резкий всплеск информационной активности вокруг какого-то товара, то это может выдавать чей-то интерес в нем и быть предвестником ценовой волатильности. И не факт, что движение пойдет именно в ожидаемом направлении. Однако самую большую опасность или выгоду могут представлять товары, о которых все молчат. Такую ситуацию можно сравнить с затишьем перед бурей. Если кто-то накопит в этом товаре большой интерес и открытую позицию, то впоследствии он будет заинтересован поднять информационную шумиху и получить значительную прибыль.

Если полководец направляет в атаку слабый отряд против сильного противника, это может угрожать разгромом всей его армии и даже поражением в войне. Трейдеру потеря вроде бы небольшой суммы денег в неправильной позиции может грозить потерей значительной суммы и даже банкротством.

Сунь-цзы говорил: «Придерживайтесь намеченного вами пути и приноравливайтесь к противнику до тех пор, пока не подготовитесь к решающему сражению»[22]. Иначе говоря, вы должны исповедовать одну стратегическую линию поведения, пусть с различными и многообразными тактическими ухищрениями.

Средние цены в техническом анализе напоминают армию, которая гоняется за противником (рыночными ценами). Эти маневры рано или поздно заканчиваются пересечением средних и рыночных цен. В военных терминах такое пересечение является если не битвой, то крупной стычкой.

Нужно помнить, что обычно нельзя отрезать себе возможности для отхода и маневрирования. Топ-менеджеры крупнейшего в свое время хедж-фонда Long-Term совершили такую ошибку: «Теперь они уподобились генералам, бросившим на отдаленный театр военных действий слишком большие силы и обнаружившим, что пути к отходу блокированы»[23]. За это фонд поплатился банкротством, а инвесторы – потерей крупных сумм денег. Только активное вмешательство ФРС США остановило потрясение мировой финансовой системы. Но инвесторам от этого не стало легче – свои деньги в этой битве они потеряли.

Маневрирование может быть затруднено или облегчено местностью. В терминах трейдинга к фактору местности можно отнести все внешнее окружение – макроэкономику, рынки конкретных товаров, отраслевые рынки, конкурентную среду и т. п. Сунь-цзы выделяет шесть разновидностей местности.

Доступной является «местность» (рынок), на которую может свободно проникнуть любой игрок. Доступным обычно является рынок ликвидных товаров. Позиции на таком рынке легко открывать и закрывать, что является ключевым преимуществом. Эта «местность» является наиболее распространенной на западных финансовых рынках.

Есть путаная «местность» – торговая позиция, из которой легко выйти, но в которую трудно вернуться. Если вы пошли в атаку (в трейдинге – пытаетесь спекулировать по мелочам ради мизерной прибыли), но противник ожидал такую вылазку, будьте готовы к тому, что за восстановление равновесия позиции придется заплатить.

Например, вы держите длинную долгосрочную позицию в каком-то товаре и решили немного подзаработать, т. е. продать и откупить немного ниже. Но может так получиться, что рынок не дойдет до цены запланированной вами покупки. После краткосрочного снижения он возобновит рост, что поставит вас перед выбором – восстанавливать размер длинной позиции и откупать дороже цены короткой продажи или же по-прежнему ожидать коррекции рынка и снижения цен. Вы должны заранее, еще до вылазки, знать, что будете делать в такой ситуации. Многие трейдеры таким образом теряют хорошие долгосрочные позиции, гоняясь за мелкой прибылью и упуская возможность реализовать верную стратегию.

В погоне за мелочами очень важно не потерять путь стратегии. Трейдер, как и хороший полководец, должен обладать «объемным зрением»: не фиксируя взгляд на деталях, воспринимать все вокруг.

Выжидательной называется «местность», в которой любая сторона, начавшая действовать первой, проиграет. В таких случаях ни один из соперников не хочет двигаться первым. Обычно это происходит перед публикацией важных новостей. Однако иногда противник может изобразить первое движение, задергаться, завлекая нас в ловушку и стимулируя на реакцию и ответные действия. В таких случаях рекомендуется не реагировать на действия соперника, а дождаться изменения «местности» (рыночной ситуации). Исключением может быть случай, когда противник заигрался и предложил действительно очень привлекательную цену, и при этом цена уже начала возвращаться к уровню, зафиксированному до обманного маневра противника. Но в этом случае вы должны быть уверены, что он не обладает инсайдерской информацией, не действует вполне осознанно и не блефует.

В узких долинах важно понимать: тот, кто их занял первым и укрепился, тот и получает преимущество. Атаковать противника в таком случае можно, только если вы имеете огромное численное превосходство над ним. Очень похожи на предыдущую местность высокие обрывы. Здесь также получает преимущество первый занявший наиболее выгодную позицию. Представьте себе ситуацию далеко ушедшего рынка. Ваш противник уже имеет весомую бумажную прибыль, а вы все еще вне рынка. Пытаться догнать его и атаковать позицию соперника можно, только если вы имеете достаточно средств, чтобы отразить его контратаку (коррекцию рынка после сильного движения). Если рынок пойдет в коррекцию, вы будете терять вполне конкретные деньги, а противник – только бумажную прибыль.

Когда вы и противник (рынок) расположились далеко друг от друга, то начинать сражение для вас невыгодно. Так, если вы пойдете маршем к противнику, то ваша армия утомится. С точки зрения трейдинга вы накопите большой объем позиций по невыгодным ценам, на которые раньше были не готовы согласиться. И если рынок пойдет на вас в атаку (цены двинутся навстречу, против вашей позиции), то вы получите убытки, еще даже не ввязавшись в бой. Начинать сражение, получив значительные потери уже на предварительной стадии, может быть опасным. Данный тип «местности» (рынка) типичен для малоликвидных рынков.

Стоит сказать, что успех той или иной стратегии основывался на появлении новых видов оружия и исходя из условий местности. Именно поэтому, чем разнообразнее виды войск, тем больше успешных их комбинаций вы сможете выбрать в зависимости от различной местности.

Страны с монокультурной экономикой, т. е. зарабатывающие преимущественно на каком-то одном товаре или услуге, находятся в состоянии повышенного риска и зависимости от внешних условий, как природных, так и торговых. Не зря англичане в своих колониях стимулировали развитие одного-двух видов производств, а еще лучше добычу – одного-двух видов сырья. Сильные страны обладают разносторонней экономикой, так же как сильные армии – разнообразными родами войск, а сильные трейдеры – различными финансовыми инструментами для инвестирования и спекуляций.

Вступая на путь торговой войны

Сунь-цзы говорил, что правитель строит планы, заглядывая в будущее, а полководец – развивая свои ресурсы. Для трейдера прогнозирование является отнюдь не первостепенной задачей. Тем более что будущее нам знать не дано. Мы можем только более-менее предполагать различные варианты его проявления. Гораздо важнее для успешного трейдера развивать знание противника (рынка), внешних факторов, собственное умение атаковать и обороняться, а также иметь надежный тыл.

В то же время полководец должен совершенствовать способность предвидения планов и действий противника. Но это именно предвидение, (основанное как на интуиции, обусловленной значительным опытом, так и на дедуктивных рассуждениях), а не гадание на кофейной гуще. Современные психологи активно используют знание механических реакций в поведении человека, что в определенной степени позволяет его предсказывать. Однако наше знание всегда будет относительным. Поэтому мы в большей степени должны доверять собственному умению, которое необходимо оттачивать в процессе ежедневной практики, и понимать, что наши расчеты могут быть в любой момент проверены на испытание случаем или непредвиденным обстоятельством.

Осторожный полководец должен оставаться на месте до тех пор, пока он не увидит свое преимущество и хорошие шансы на успех, а вступать в бой только в критической ситуации. Сражаться ради любопытства или тщеславия недопустимо.

Полководец агрессивного стиля может часто атаковать, но подставлять под удар основные силы только будучи уверенным в безопасности своих тылов.

Полководец, не имеющий резервов, должен быть готов к поражению и отступлению. Очень часто именно грамотный ввод запасных частей в бой решает исход дела.

В хорошем полководце терпение сочетается с проворством.

На любой войне есть решающие, генеральные сражения. Постарайтесь не пропускать их, так как это равносильно поражению в войне.

Представим себе две линии поведения. Согласно первой все полученные доходы человек тратит на текущее потребление. А в соответствии со второй он все доходы инвестирует, т. е. откладывает на будущее потребление.

Если бы перед вами стоял выбор между двумя этими крайностями, какую линию поведения вы бы предпочли?

Печальным следствием первой будет судьба стрекозы из басни Крылова, которая все лето красное пропела, а когда пришла холодная осень, оказалось, что пережить холода ей негде и не на что. И речь даже не идет о сохранении уровня потребления, достигнутого в хорошие времена. В подобной ситуации задача – хотя бы просто дожить до следующего лета. Спасти такую «стрекозу» смогут только неожиданное и весьма внушительное наследство, выигрыш в лотерею или доброе государство с пожизненной и достаточно высокой пенсией. Я лично на милость государства не надеюсь. Скорее даже наоборот, того и гляди чиновники вновь возьмутся потрошить карманы и кошельки граждан, вводя новые налоги и сборы, чтобы профинансировать свою неэффективность и раздутые бюджеты. И даже если человеку удастся избежать удушающего налогового пресса, чиновник использует свое последнее право – печатный станок и просто напечатает недостающую сумму денег, одновременно обесценивая мои сбережения. Поведение чиновников является неизбежной реакцией на грядущие демографические проблемы и значительное увеличение количества пенсионеров уже в ближайшем будущем.

Однако и во втором случае, при полном отказе от каких-либо расходов, человек до старости просто не доживет – без воды, еды и удовлетворения других насущных потребностей (скорее их можно назвать насущной необходимостью) он не протянет и месяца. Конечно же, если не живет за казенный счет или не находится на полном пансионе-иждивении.

Так мы получаем первый урок, что играть ни первую, ни вторую роль нам не подходит: прожить нищую старость или умереть в молодости мало интересно и скорее даже физически невозможно. Как многое в этой жизни, истина лежит где-то посредине между двумя крайностями. И нам остается принять решение – и потреблять достаточно, и откладывать часть своих доходов на будущее.

Впрочем, для отъявленных «стрекоз», даже мало-мальски не способных к сбережению, появилось «отличное» решение – жить в кредит. Купите таким образом квартиру, автомобиль, дорогостоящую бытовую технику, активно используйте для текущего потребления кредитную карточку. Это новый, но на самом деле давно изобретенный вид рабства. Кредитного рабства.

«Давно понятно, что значение имеет не доход, а потребление… Таким образом, ответом политиков на растущее неравенство, независимо от того, было ли оно тщательно спланировано либо является результатом следования путем наименьшего сопротивления, было увеличение кредитования семей, особенно семей с низким уровнем доходов»[24], – пишет Рагхурам Раджан, бывший главный экономист МВФ, профессор, ведущий курс по корпоративным финансам в Чикагском университете.

Ростовщическое кредитование было изобретено задолго до современного мироустройства и является одним из древнейших факторов воздействия на бедных людей. Богатые римляне дохристианского Древнего Рима «…держали в своих руках всю область и все мелкое крестьянство равнины не только силой оружия, но и тенетами[25] ссуд. Древнейшая римская история рисует картину сплошного ростовщичества, которым патриции закабаляли плебеев»[26].

Не оправдывая «стрекоз», я могу назвать одну из важнейших причин их неспособности думать о финансовом обеспечении будущего – наши эмоции. До тех пор пока мы планируем денежные расходы, мы думаем разумно. Однако когда дело доходит до реальных расходов и инвестиций, то у многих людей эмоции начинают преобладать, а разум отходит на второй план. Например, человек решает регулярно откладывать часть своего будущего дохода на пенсию. Но, получив эти средства, предпочитает сразу все потратить, ведь до пенсии еще так далеко. Именно таким людям тяжело копить деньги, и они становятся либо «стрекозами» либо еще хуже – кредитными рабами.

Если нет самодисциплины, то «злой» дядя-банк найдет стимулы для выбивания ежемесячных платежей по ипотечному или потребительскому кредиту. Вот только банковский кредит недешев. Да и получится накопить к старости в лучшем случае только на собственную квартиру или дом, которые не будут приносить доходов. Разве что вы не переселитесь в квартирку поменьше в худшем районе, или не сдадите комнату в собственной квартире, или понадеетесь, что проживете только на одну государственную пенсию. Думаю, любой из этих вариантов вас вряд ли устроит.

Так что, если вы разумный человек, то альтернативы – инвестировать или нет, у вас нет. Конечно же, инвестировать и направлять часть своих доходов на накопление.

Сделав такой выбор, мы вынуждены искать ответы на следующие вопросы – какую часть доходов откладывать на будущее, с какими инструментами-активами работать и как принимать решения о сделках, т. е. что и когда покупать и продавать.

Очень важно также понимать, что предпочтительнее инвестиции в ликвидные активы, которые дают возможность выйти из позиции вовремя и с минимальными потерями на транзакционные издержки. Если уж инвестировать в неликвидные активы, то только если такая инвестиция обещает высокую потенциальную доходность, а стоимость этих неликвидных активов является очень низкой.

Какую часть доходов откладывать на будущее?

Мы не знаем и не можем знать будущее, но вполне способны предполагать некоторые последствия того, что может произойти и как это повлияет на наш инвестиционный или спекулятивный портфель. Поэтому мы можем и не знать, что будет, но обязаны знать, что делать, если это произойдет.

Сколько лет вы собираетесь еще прожить? Уверен, большинство из вас ответят, что впереди их ждет не один десяток лет. Так почему же вы принимаете такие денежные решения, как будто жить вам осталось от силы год-два? А некоторые умудряются смотреть не далее как на несколько месяцев и даже недель вперед.

Доля доходов, направляемых сегодня на будущее, ограничена снизу текущими потребностями (от минимальных для скупердяев до высоких для транжир), а сверху – будущими.

Кстати, скупость – не порок. О правителях Макиавелли сделал такое замечание: «В наши дни лишь те совершили великие дела, кто прослыл скупым»[27]. Ведь в конечном итоге щедрый правитель тратит чужое – оказывая милость одним, он возмещает бюджетные потери тем, что в будущем поднимет налоги, напечатает деньги и допустит инфляцию или попросту начнет при помощи карательной налоговой системы отбирать сбережения у других.

С текущими потребностями, которые вы удовлетворяете ежедневно и поэтому можете хотя бы приблизительно оценить их размер, все более-менее понятно. А вот будущие потребности, если их планировать, являются проекцией текущих потребностей, хотя в зависимости от возраста они и немного отличаются у разных людей. Например, у более пожилых обычно увеличивается потребность в путешествиях, лекарствах и медицинском обеспечении и снижается необходимость гнаться за модой. В любом случае, согласитесь, в старости хочется иметь уровень жизни не хуже достигнутого в зрелые годы. Но никто не знает, сколько нам будет отпущено лет жизни после выхода на пенсию. Да и вопрос еще, с какого возраста вы станете инвестировать, – с текущего или как средний американец. Например, жители США обычно начинают активно откладывать на пенсию лет за 10–15 до выхода на нее. Столь поздний срок объясняется просто: сначала средний американец погашает кредиты за обучение, дом, несколько автомобилей, кучу бытовой техники и множество обычных кредиток. Иными словами, деньги на накопление у него начинают появляться к 50–55 годам. И хорошо еще, если к старости действительно удается обзавестись собственным домом, средняя стоимость которого, кстати, составляет не такую уж гигантскую величину – в деньгах 2011 г. порядка 200 000 американских долларов.

Попытка сделать точные арифметические расчеты доли доходов, которые необходимо будет направлять на свое будущее содержание, представляется не более полезной, чем стремление вычислить количество ежедневно выпадаемых из вашей головы волос.

Более практичным является очень простой метод, который можно назвать десятиной – откладывать на будущее, инвестируя десятую часть всех своих ежемесячных доходов. Ну а с единовременных больших поступлений и больше, чем десятую долю. Этот способ доступен каждому, даже самому бедному человеку, так как за свою жизнь мы покупаем такое огромное количество ненужных вещей, что многим из нас вполне по плечу откладывать на инвестиции и пятую часть своих средств.

Десять лет инвестирования «десятины» с 10 %-ной фиксированной доходностью обеспечат два года жизни на пенсии с уровнем жизни, аналогичным предпенсионному. 20 лет такого инвестирования дадут уже почти 10 лет безбедной старости. Ну а 25 лет обеспечат пожизненную пенсию, так как доходность от инвестиций будет превышать личные расходы. Здесь мы, правда, совсем не учитывали инфляцию. Но ведь и доходность инвестиций может быть больше, чем 10 % годовых. Самое главное, что здесь видно: чем раньше вы займетесь личными финансами, тем богаче и финансово свободнее будете жить в будущем (рис. 2.1.).

^{Рис. 2.1. Динамика инвестиционных накоплений на фоне человеческой жизни}

Предложенная «десятина» является только общей рекомендацией. Если есть возможность инвестировать больше – хорошо. Если нет, тоже сойдет. Просто помните, что жить в старости лучше с деньгами, чем без них. И самое плохое, что с вами может случиться на закате дней, – это прожить дольше своих денег. А надеяться на выигрыш в лотерею или милость государства по меньшей мере глупо.

Кроме самого факта инвестирования важным является регулярность этого процесса, насколько это возможно. Все свои естественные потребности мы удовлетворяем с завидным постоянством и методичностью, поскольку иначе просто не сможем выжить. И раз уж мы живем в торговую эпоху, то и к инвестированию нужно относиться как к естественной потребности, удовлетворяя ее как можно регулярнее.

Никто не знает будущего – упадут цены или нет. Но мы знаем, что они не стоят на месте, а плавают на рыночных волнах вверх-вниз. Конечно же, всем хочется покупать дешево (не выше средних цен) и продавать дорого (не ниже, чем средние цены). Вот только у большинства людей чаще получается наоборот – они покупают дорого и продают дешево. Единственной защитой от такой «самодеятельности» для них является регулярное инвестирование. В этом случае непрофессионалы хотя бы будут иметь активы по средним долгосрочным ценам, пусть не дешево, но и не дорого. По мере приобретения навыков, а также опыта инвестирования и спекуляций человек сможет постепенно отклонять цены сделок от средних цен в свою пользу.

Экономика находится в сумеречной зоне труднопознаваемого, на пересечении математики и психологии – разумного и бессознательного.

На примере почти столетней истории инвестирования на американском рынке акций можно сделать одно очень полезное уточнение к абстрактному правилу инвестировать регулярно. Так, если выбирать между регулярным инвестированием равными суммами или приобретением фиксированного количества акций (я рассчитывал вариант приобретения по одной условной акции «фондовый индекс S&P 500» – это так называемое инвестирование равными физическими объемами), то стабильно более выгодным оказывался первый вариант. Аналогичный вывод можно сделать об инвестировании, например, в золотые слитки – выгоднее регулярно покупать слитки не одинаковой массы, а на одинаковые денежные суммы. Причина этого «волшебства» кроется в обычной арифметике – больше товаров покупается по низким ценам. Главное только, чтобы объект ваших инвестиций не обанкротился и цена на него не превратилась в ноль.

Например, если человек три месяца подряд покупает золотые слитки на $1000 по ценам $1000, $500 и $1000 ежемесячно за тройскую унцию, то всего он купил четыре унции по средней цене $750. Эта средняя цена намного ниже по сравнению с той, по которой человек просто покупал бы по одной унции золота в месяц: в данном случае средняя цена составит $833. И все благодаря дополнительной унции, купленной по низкой цене $500. Да, в первом случае человек инвестировал больше, чем во втором: $3000 против $2500 соответственно. Но для любых цен на золото выше нуля в будущем доходность регулярных инвестиций равными суммами будет выше, чем для регулярных инвестиций равными физическими объемами. А убыточность подобной стратегии будет показана ниже.

На приведенном ниже рис. 2.2 показан финансовый результат от регулярных инвестиций в американские акции, которые делались ежемесячно в течение 15 лет. На гистограмме показана доходность инвестиций покупки по одной условной акции в виде индекса S&P 500, а линией – доходность от покупок по $100 ежемесячно. Отсюда видно, что в периоды роста рынка и нахождения доходности в положительной области намного выгоднее регулярные инвестиции равными суммами. А когда рынок падает, как это было, например, в 2008 г., убытки от регулярных инвестиций равными суммами и равными объемами по одному индексу S&P 500 практически одинаковы. Расчеты очищены от влияния инфляции.

^{Рис. 2.2. Динамика инвестиционных накоплений на фоне человеческой жизни}

С какими инструментами-активами работать?

В мире существует не так много финансовых инструментов и активов, доступных для инвестирования и спекуляций. Многие из них известны веками, например золото и земля. Однако и они не гарантируют своим владельцам бессмертия, а наследникам – вечного процветания. Некоторые же активы возникли совсем недавно, например кредитные деривативы (табл. 2.1).

_{Таблица 2.1. Ожидаемая инвесторами фиксированная доходность различных финансовых инструментов, процент годовых}

Все представленные в таблице 2.1 активы имеют свой уровень доходности, на который ориентируются инвесторы. Как правило, чем выше ожидаемая доходность, тем больший риск сопряжен с этим инструментом-активом. Но так как величину риска в реальности рассчитать очень весьма затруднительно, а доходность никто не гарантирует, это дает шанс на поиски инструментов, по которым предполагается более высокая доходность по сравнению с риском. Это и есть те самые недооцененные товары.

Первая задача, которую необходимо ставить перед активами, – они не должны обесцениться от инфляции. Из приведенного ниже рис. 2.3 видно, что инфляцию обыгрывают почти все из рассмотренных инструментов (акции, золото и недвижимость), за исключением товарного индекса CRB[28]. Однако последний проигрывает инфляции только из-за продовольственных товаров, поскольку развитые страны субсидируют дешевые цены на эту товарную группу – реализуют древнеримский лозунг «Хлеба и зрелищ!» Когда народонаселение имеет дешевое продовольствие, это уменьшает его тягу к революционной политической деятельности.

^{Рис. 2.3. Динамика стоимости разных товарных групп на фоне потребительской инфляции (1962 = 1)}

^{Источник: собственные расчеты автора.}

Каждому активу, который предлагается в качестве инвестиционного или спекулятивного, присущи свои преимущества и недостатки, а также связанные с ними страхи (табл. 2.2). Многими нашими действиями руководит именно страх, дополняя другую сильнейшую эмоцию – жадность. Во многих случаях мы предпочитаем синицу в руках журавлю в небе и упускаем выгодные возможности.

_{Таблица 2.2. Сравнение базовых характеристик основных финансовых инструментов}

Желательно знать и пользоваться всеми инвестиционными возможностями, предоставляемыми различными инструментами и активами. Однако необходимо также помнить о юридической чистоте и защите этих активов, избегая непрофессионалов и мошенников.

Мифы и факты инвестирования

Миф номер один. Американские инвестиционные консультанты говорят, что в хорошие для экономики времена следует держать в акциях 90–100 % своих активов против 10–0 % соответственно в процентных активах (депозиты, облигации и т. п.). В плохие же времена рекомендуют сокращать долю акций до 50 %. Конечно, что еще они могут советовать? Ведь если все ринутся сокращать долю акций (вплоть до исчезновения в своем портфеле) и продавать их, то это разрушит экономику США и обнулит пенсионные сбережения американцев.

Что еще интереснее, так это то, что большинство управляющих инвестиционными фондами действительно придерживаются таких рекомендаций. Например, в портфеле крупнейшего американского пенсионного фонда штата Калифорнии в 2008 г., худшем году для экономики и рынка акций со времени Великой депрессии, действительно половина активов была инвестирована в акции.

Почему так происходит и насколько оправданна подобная рекомендация? Начнем с того, что управляющие активами работают с чужими деньгами, и поэтому не могут позволить себе существенно выделяться из толпы других управляющих. Ведь если они дадут своим инвесторам очень высокую прибыль, которая будет намного выше, чем способны показать другие управляющие, это будет восприниматься как само собой разумеющееся (типичный инвестор подумает: «Я ведь не зря плачу им такие высокие комиссионные за управление моими активами»). Но стоит этому управляющему активами показать очень плохой результат, намного хуже, чем другие управляющие, то он рискует раз и навсегда лишиться доверия инвесторов. Цена ошибки профессионального управляющего активами настолько высока, что только действительно сильный и умный профессионал может себе позволить отличаться от толпы.

Как показывают расчеты, рекомендация американских инвестконсультантов неверна и ведет инвесторов к убыткам. Нельзя бездумно вкладывать средства абы куда. Для этого нам и дан разум, чтобы, исходя из состояния мировой и национальной экономики, а также других факторов внешней среды, выбирать наиболее эффективные с точки зрения ожидаемой доходности и риска финансовые инструменты и активы.

Все мы знаем, что когда рынок акций падает, причем не только глубоко, но и долго, так и хочется оказаться вне позиций в акциях. Пусть «эксперты» сами откармливают «лосей» и ежемесячно переоценивают убытки инвестиционных портфелей, сотканных из дешевеющих ценных бумаг.

Однако акции, несомненно, должны составлять базу инвестиционного портфеля, так как только они в долгосрочном плане обыгрывают и инфляцию, и номинальный ВВП, одновременно переигрывая другие инструменты инвестирования – разнообразные процентные активы, товарные фьючерсы и недвижимость. Например, за последние 65 лет в США из пяти инвестиционных инструментов (недвижимость, акции, 3-месячные казначейские векселя, 10-летние гособлигации и товарный индекс CRB) только вложения в акции смогли переиграть темпы роста номинального американского ВВП. Долгосрочным 10-летним гособлигациям удалось удержаться в нулях, а товарный индекс, 3-месячные казначейские векселя и жилая недвижимость ВВП проиграли.

На примере анализа рынков США с 1896 г. можно сделать вывод – половину времени процентные активы превосходят по доходности акции, а вторую половину времени акции обыгрывают процентные активы.

Отсюда становится понятно, что активная стратегия управления превосходит пассивную. Избитый совет «купите акции и держите» – полная чушь. Это очень большое упрощение, полезное только для совсем уж откровенных любителей.

Итак, миф номер два: «купите и держите». Так и хочется добавить «до смерти» – вашей или инструмента, который вы приобрели.

Активная стратегия начинает проигрывать с ростом транзакционных издержек, а также если ваши действия оказывают воздействие на рынок, что особенно заметно на низколиквидных рынках. Так, если вы покупаете некий товар и это вызывает рост цен, а затем при ликвидации ранее купленной позиции рынок реагирует на это их снижением, значит, вы как минимум недозарабатываете и как максимум можете даже потерять. Крупные инвестиционные и другие фонды вынуждены бороться с этим явлением, разбивая размеры сделок на меньшие блоки, совершая встречные сделки и другими способами запутывая противника.

Не секрет, что многие брокеры «садятся на хвост» крупным клиентам, совершая свои сделки перед их заявками и зарабатывая во много раз больше, чем на традиционных комиссионных. Так что если ваши сделки слишком крупные для рынка, то старайтесь обмануть и своего брокера, и рынок. Иначе противники будут регулярно отрывать от ваших богатств небольшие кусочки, иногда весьма ощутимые. Поверьте, это одно из самых распространенных явлений во взаимоотношениях клиента и брокера.

Кстати, «весь процесс управления инвестициями несовершенен: прогнозируемая доходность завышается, а реальная доходность оценивается с помощью показателей, которые выбирают инвестиционные менеджеры и финансовые консультанты. Это то же самое, что поручить студентам самим ставить себе оценки на экзаменах. Джон Богл, основатель фирмы Vanguard, недорогого взаимного фонда, это большевик в отрасли. Его доводы просты: расходы фондов слишком высоки, издержки трейдинга пожирают доходы, когда инвестиционные менеджеры перетряхивают портфели к восторгу дилеров, скрытые гонорары и выплаты понижают стоимость инвестиций, небольшая разница в 1 или 2 % годовых за 30 лет становится ошеломляющей. Богл утверждает, что инвестиционные менеджеры не заботятся об интересах инвесторов, а вместо этого пользуются в своих целях их неграмотностью. Богла просто ненавидят в отрасли инвестиционного менеджмента»[29].

Итак, стратегия «купи и держи» не является самой эффективной. Ведь мало кому захочется купить акции перед глубоким падением и несколько лет наблюдать, пока их цена хотя бы вернется на уровень покупки. Почему бы на время медвежьего рынка не выскочить из акций и не переждать в процентных активах? Да, никто из нас не знает будущего, но предполагать-то мы можем и даже обязаны. И тем более понимать причинно-следственные движения различных макроэкономических и рыночных индикаторов, особенно учитывая, что половину всего времени акции проигрывают процентным активам. Расчеты уверенно показывают, что есть достаточно длительные моменты экономической истории, когда сидеть в процентных активах следует на все 100 %. По крайней мере, это оказалось справедливо для инвестиционных горизонтов от одного месяца до пяти лет при работе на рынках США.

На гистограмме приведенного ниже рис. 2.4 показан результат расчета пропорции «наличные – акции» на горизонте инвестирования в пять лет (купил пять лет назад и продал сегодня). Под наличными понимается стандартный безрисковый актив – 3-месячные векселя Казначейства США.

Из этого графика видно, что правило постоянно удерживать в акциях большую долю инвестиционных портфелей возникло в период 20-летнего царства быков на рынке акций в 1979–1999 гг. В эти времена покупка акций в 5-летний портфель приносила великолепную доходность, а оптимальный размер средней доли наличных не должен был превышать 36 %. Это намного меньше среднего за послевоенные годы уровня в 47 %. Худшим моментом в этой самой успешной для акций 20-летней истории был известный крах рынка акций США в «черный понедельник» в октябре 1987 г. Только покупка акций в сентябре 1987 г., накануне краха, принесла через пять лет меньшую доходность, нежели вложения в 3-месячные казначейские векселя. 10 лет до и после этого биржевого краха намного больше денег приносили инвестиции в акции, чем в процентные активы.

^{Рис. 2.4. Динамика расчетной пропорции «наличные – акции» на 5-летнем инвестиционном горизонте}

^{Источник: собственные расчеты автора.}

Если ориентироваться на 5-летний горизонт инвестирования, то начиная со второго квартала 1997 г. нужно было сокращать позиции в акциях. А уже в третьем квартале полностью выйти в кэш и таким образом пропустить горячие 1998–2000 гг., когда на американском рынке акций не делал деньги только ленивый. Отсюда следует еще один вывод: нужно реализовывать активную стратегию инвестирования, т. е. брать за основу более быстрый ее вариант с 1-летним горизонтом, поскольку однолетняя стратегия намного эффективнее 5-летней (рис. 2.5).

^{Рис. 2.5. Динамика расчетной пропорции «наличные – акции» на однолетнем инвестиционном горизонте}

^{Источник: собственные расчеты автора.}

Если вы рассчитываете на оптимальные вложения своих денег сроком до пяти лет, делая выбор между двумя альтернативами (акции и наличные), то акции получают преимущество только в 52 % случаев. Результат для более длительных горизонтов инвестирования, скорее всего, будет близок к уже имеющимся, ведь в природе еще не было ни одной вечной акционерной компании; для предприятий даже дожить до 100-летнего юбилея – проблема. Согласитесь, между историческими фактами и типичными инвестиционными советами «экспертов» видна кардинальная разница.

Но легко работать с историческими данными и задним умом точно знать, что будет с нашими инвестициями через месяц или пять лет. Сегодня мы находимся в настоящем, и нам неизвестно наверняка, какую доходность принесут те же самые инструменты даже через день, а не то что через месяц или пять лет.

Миф номер три: попытка сохранить деньги от потребительской инфляции.

Данные об инфляции всегда на слуху. При этом под ней всегда подразумевают динамику потребительских цен – на хлеб, мясо, крупу, молоко, бензин и т. п. Нас пугают инфляцией, как в Древнем Риме пугали именем Ганнибала. Простые люди не разбираются в экономике и предпочитают самый простой путь – стремятся спасти свои деньги от инфляции. Однако, публикуя данные об инфляции, государства всегда обманывают нас, занижая ее значения. Это делают практически все страны, манипулируя с формулами, методикой вычисления, а также – корзиной товаров и услуг, которые входят в базу расчета индекса инфляции. Для правительств она является самым легко взимаемым налогом. И если других средств для пополнения пустеющей государственной казны не остается, то чиновники запускают печатный станок, разгоняя таким образом инфляцию и обеспечивая переток средств из кошельков граждан в государственные и местные бюджеты.

Гонки с потребительской инфляцией устраивают бедные люди, на которых она как раз и рассчитана. Для инвестиционно состоятельных людей этого мало и нужно как минимум переиграть номинальный ВВП, т. е. валовой внутренний продукт. Упрощенно говоря, он представляет собой совокупную прибыль национальной экономики, включая прибыль национальных предприятий за рубежом, за календарный период времени, например год или месяц.

Если ваш доход вырастет в этом году на 10 %, а номинальный ВВП – только на 5 %, то это будет означать, что ваша доля в национальной экономике увеличится и, соответственно, повысится ваша покупательная способность. При этом важно сравнение именно с номинальным ВВП, а не с реальным, о котором вы чаще всего слышите по телевизору. Для несведущих в экономических терминах поясню, что реальный ВВП – это номинальный ВВП за минусом инфляции. Но так как индексы инфляции далеки от реальности, то и реальный ВВП является виртуальным показателем. Обычно темпы его роста оказываются положительными, т. е. переигрывают инфляцию. А значит, если вам удастся обыграть номинальный ВВП, то в подавляющем большинстве случаев это будет означать, что вы автоматически обыграли и инфляцию. Причем реальную, а не рассчитанную государственными органами статистики.

Итак, долгосрочная инвестиционная цель (от пяти лет) – обыграть темпы роста номинального ВВП. Краткосрочная цель – обыграть инфляцию цен инвестиционных товаров.

Начиная с 1953 г. из рассмотренных следующих инструментов – акции, облигации, наличные, недвижимость и товарный индекс CRB – только акции обыгрывали номинальный ВВП. Впрочем, справедливости ради стоит сказать, что до 1953 г. ситуация складывалась не в пользу акций – они тоже проигрывали ВВП (рис. 2.6). Думаю, это объяснялось непопулярностью рынка акций после краха времен Великой депрессии 1929–1933 гг. Кстати, после своего падения почти в 10 раз фондовый индекс Dow-Jones вернулся на пик октября 1929 г. только в ноябре 1954 г. Немудрено, что последствия Великой депрессии глубоко засели в душах американцев, поселив в них страх, и старое поколение старалось избегать больших вложений в акции. Эпоха безудержной спекуляции закончилась в 1929 г. великим крахом, на долгие четверть столетия превратив инвестиции в акции в изгоев. Однако сейчас каждый американец, у которого есть хоть какие-то сбережения, прямо или косвенно владеет портфелем акций, а торговля ими стала таким же обыденным явлением, как поход в магазин или ресторан.

^{Рис. 2.6. Динамика ведущих показателей состояния американского рынка акций с 1900 до 2011 г.}

^{Источник: собственные расчеты автора.}

Нельзя утверждать однозначно, что плохие времена для рынка акций закончились и больше не будет повторений Великой депрессии. И это еще сильнее должно стимулировать вас к получению знаний об инвестициях и спекуляциях, чтобы не уподобляться среднему американцу, пережившему обвал рынка акций 2008 г. с пенсионными накоплениями, состоящими не менее чем наполовину из этих подешевевших ценных бумаг.

Если сократить долю акций в инвестиционном портфеле в период их падения всего лишь на 1 %, то удастся обыграть не только ВВП, но и фондовый индекс, который в свою очередь сам, как мы видели в последние полстолетия, переигрывал ВВП.

Пассивной стратегии «купи и держи» присущ риск удержания дешевеющих акций, что происходит в периоды падения рынка. Активная стратегия управления приводит к появлению другого риска – выйти из акций не вовремя и не заработать на росте их стоимости в период подъема рынка. Активная стратегия управления с изменением пропорции «наличные – акции» способна не только сэкономить деньги в периоды падения рынка, но и отнять их на бычьем рынке, если будет принято неверное решение о меньшей, чем 100 %-ной, доле акций в инвестиционном портфеле. Точная цифра зависит также от доходности процентных активов: если она близка к темпам роста рынка акций, то такая ошибка не нанесет большого ущерба портфелю и даже наоборот – может принести больший доход.

Миф номер четыре – переиграть бенчмарк или эталон. Для людей, активно инвестирующих в акции, обычно в качестве такого бенчмарка устанавливается фондовый индекс.

Трейдеру, специализирующемуся на рынке акций, следует научиться минимизировать негативный эффект следующих двух ошибок:

– удержания акций на медвежьем рынке;

– выхода из акций на бычьем рынке.

Для стоимости инвестиционного портфеля более важным является избежание первой ошибки, так как, чтобы компенсировать потери 50 % денег, нужно заработать 100 % – это известная математика. Например, если у вас было на счету $10 000 и вы потеряли половину, то для возврата состояния счета к исходному размеру вам придется к оставшимся $5000 добавить еще $5000, т. е. удвоить счет. Не зря на возврат американских индексов к значениям 1929 г. ушло долгих 25 лет.

Желание избежать больших убытков стимулирует реализацию активной стратегии управления. По ходу книги мы будем рассматривать различные аспекты этой задачи – от математики до психологии. И не важно, чем вы торгуете: акциями, товарами, валютами, да хоть «Сникерсами» или спичками. Если вам удастся избегать разорительных потерь, то это можно сравнить с действиями по защите собственных ворот хорошего вратаря и обороны в хоккейной команде – не пропускаете гол, и половина успеха вам уже гарантирована. Для полной победы остается только усилить нападение и забивать. А это уже из области второй ошибки, когда не стоит упускать выгодные возможности для получения хорошей доходности.

Минимизировать риск появления первой ошибки – выхода из акций во время бычьего рынка – можно, если следовать правилу: не выходить из акций в периоды роста корпоративных прибылей и/или снижения процентных ставок.

И наоборот, минимизировать риск появления второй ошибки – удержания акций во время медвежьего рынка – можно, если следовать правилу: уменьшать долю акций в периоды снижения корпоративных прибылей и/или роста процентных ставок.

Отдельно стоит рассказать о типичной ошибке фиксации прибыли, характерной для многих активных трейдеров-новичков. Например, вы решили зафиксировать прибыль и начать понемногу разгружать портфель от принесших значительную прибыль акций. Если они вырастают, вы продаете. Если акции немного снижаются, вы тоже продаете. Однако очень часто после сравнительно существенного снижения у такого продавца возникает желание сыграть на небольшом внутридневном движении, т. е. купить дешево сейчас и продать через несколько минут или несколько часов дороже, на уровнях, на которых он уже продавал эти акции немного раньше. Результатом попытки такого скальпирования может оказаться, и частенько оказывается, такая ситуация – вместо разгруженного портфеля акций трейдер продолжает его удерживать, пусть и с минимальной прибылью. Главная задача, стоявшая на текущую торговую сессию, – зафиксировать прибыль, так и оказывается невыполненной. Иногда такая ошибка может стоить очень больших денег.

При активном управлении инвестиционными активами, а также спекуляции очень важно избегать лишних движений. Избыточная активность разоряет с не меньшей скоростью, чем пассивное ожидание, а иногда еще быстрее. Эдвин Лефевр пишет: «Всему свое время… Именно из-за этого столь многие игроки, далеко не входящие в высшую лигу, терпят крах на Уолл-стрит. Существуют круглые дураки, которые все и всегда делают неверно. Но есть еще и уолл-стритовские дураки, считающие, что торговать надо всегда. На свете нет человека, который бы ежедневно имел нужную информацию, чтобы покупать или продавать акции либо вести свою игру достаточно разумно и интеллигентно»[30].

Успешный трейдер торгует ровно тогда, когда это действительно нужно, и не пытается поймать каждый пункт. Инвестор при этом торгует стратегической позицией, т. е. позицией на всем рынке. Он накапливает ее постепенно, только уверившись в своей правоте, хотя это и требует более значительных средств и приносит меньшие прибыли по сравнению с чистыми высокорискованными спекуляциями типа «все потеряю или я много зарабатываю». Сумма открытой позиции при этом позволяет трейдеру спокойно спать. Прибыльная позиция наращивается, а убыточная сокращается. Это позиционная торговля. Но при этом он внимательно оценивает риск-прибыль позиции в случае различного развития ситуации и может торговать против тренда, если это даст бoльшую прибыль даже при меньших шансах. Но такие случаи происходят реже, чем торговля по тренду. Поэтому трейдер ждет; он готов и ловит удачу за хвост, используя каждый не такой уж и частый шанс.

Игра по тренду не является самоцелью. Что толку открыть позицию по тренду, если в данный момент существует сравнительно высокая вероятность сильной коррекции и отскока рынка против тренда? Знание того, куда идет рынок, не важно, если вы не можете оценить шансы на победу и поражение, которые это движение вам дает. Настоящий герой стремится к значительной победе, а не к стабильной жизни крестьянина.

Маленький спекулятивно настроенный трейдер не имеет средств, или терпения, или желания, или времени для позиционной торговли. Поэтому он действует скорее как партизан, часто использует кредитный рычаг и оценивает каждую сделку отдельно. Интрадей-трейдер должен закрывать торговый день без открытых позиций, т. е. закрывать все ранее открытые в течение дня позиции независимо от финансовых результатов по ним. Отсюда и возникает необходимость обязательного выставления и соблюдения стоп-лосс ордеров. «Что отличает реальных спекулянтов, подобных Соросу, от остальных, так это то, что их действия лишены зависимости от пути. Они полностью свободны от своих прошлых действий. Каждый день – чистая страница»[31].

Тренды для интрадей-трейдеров являются очень краткосрочными и могут определяться на 5-минутных и часовых графиках или просто по текущему настроению рынка. Это коренное отличие между поведением интрадей-трейдеров, с одной стороны, и позиционных трейдеров и стратегических инвесторов – с другой. Последние имеют возможность и желание удерживать позиции длительный период времени, перенося их через ночи, выходные и праздники.

У интрадей-трейдера сравнительно мало денег и много свободного времени для торговли. Одновременно у него достаточно здоровья, чтобы ежесекундно в режиме реального времени переживать взлеты и падения рынка и собственные прибыли и убытки. Требования интрадей-трейдера к доходности завышены как раз из-за незначительных денег, которыми он располагает. Стратегический трейдер не обязательно имеет много денег, но он не стремится к огромной доходности.

Идеальная структура инвестиционного портфеля

На однолетнем инвестиционном горизонте оптимальная пропорция «наличные – акции» нестабильна и изменяется от 0 до 100. Развернутый ответ на данный вопрос зависит от: 1) текущей экономической ситуации; 2) прогноза макроэкономических и рыночных индикаторов и 3) корреляции между индикаторами (ведущий-ведомый).

Мы уже знаем, что фондовые индексы можно обыграть, если в периоды спада на рынке акций (или когда доходность от вложений в акции меньше доходности от инвестиций в процентные активы) доля акций в индексе будет меньше 100 %.

Весьма интересными и полезными для получения стабильной доходности являются следующие аксиомы рыночного поведения по поддержанию оптимальной пропорции «наличные – акции».

1. Если доля наличных больше нуля и требуется сохранить пропорцию «наличные – акции», то в случае роста котировок акций мы должны продать их часть для сохранения пропорции. А в случае падения котировок акций мы должны будем купить еще акции. Так математически просто реализуется известное правило «Покупать дешево и продавать дорого».

2. Если доля наличных больше нуля и требуется сохранить пропорцию «наличные – акции», то рост процентных ставок и, соответственно, доходности 3-месячных казначейских векселей автоматически увеличивает эту долю, а значит, для сохранения пропорции «наличные – акции» требуется покупать акции. И наоборот, при падении доходности 3-месячных казначейских векселей требуется продавать акции.

Кстати, вторая аксиома противоречит известным аналитическим связкам «снижение процентных ставок ведет к росту прибылей компаний и котировок акций» и «рост процентных ставок ведет к снижению прибылей компаний и стоимости акций». Это показывает неоднозначность аналитических выкладок и сложность их интерпретации для практики инвестирования и спекуляций. И действительно, если раскрыть причинно-следственные связи, то мы поймем, что процентные ставки растут вследствие не только ужесточения монетарной политики, но и экономического роста и увеличения спроса на кредитные ресурсы.

Экономический мир похож на ковер со сложным и нестабильным рисунком, сотканным из индивидуальной и массовой психологии, природных ресурсов и явлений, а также математики. То, что с одной точки зрения кажется полезным, с другой может принести убытки. Но уж если мы настроились на прибыль от инвестиций-спекуляций, то пенять на сложность и непознанность мира нельзя – нужно использовать те знания, которыми мы уже обладаем, и открывать новые.

Если вы уверены, что завтра рынок упадет, а послезавтра вырастет, то когда вы хотели бы купить – сегодня, завтра или послезавтра? Конечно же, завтра. С этой точки зрения видна важность краткосрочных инвестиционных горизонтов, добавляющих точности нашим расчетам. Хотя прогнозировать на короткий срок так же сложно, как и на дальний. Никто не знает будущего и не может наверняка знать, что будет завтра, поэтому мы высказываем гипотезы, строим модели, ищем точки опоры и… недополучаем прибыли. Рассчитывать на 100 %-ный финансовый результат глупо; эти ожидания – из области несбыточных надежд. Но уж точно можно и нужно стремиться к поиску более оптимального решения, чем просто купить и держать.

Питер Бернстайн пишет: «Любое инвестиционное решение – это ставка на неизвестное будущее, как и прогноз погоды, а движение цен является той переменной, для которой строятся прогнозы. Все инвесторы занимаются прогнозированием, нравится им это или нет, и независимо от того, признают они это или нет»[32].

Если отбросить неликвидные инструменты товарного рынка и недвижимость, оставив только акции и процентные активы (казначейские векселя и 10-летние облигации), то самыми выгодными объектами вложений для разных инвестиционных горизонтов являлись акции. Это было верно как на 6-месячном, так и на 9-месячном и 1-летнем инвестиционном горизонтах (табл. 2.3).

_{Таблица 2.3. Сколько времени и какие финансовые инструменты в США были самым выгодным вложением (ретроспективный анализ с 1934 по 2010 г.)}

Акции были самыми выгодными на протяжении половины времени, т. е. в среднем пять лет из десяти. Три года из десяти первенство держали долгосрочные госбумаги, и еще два года оно оставалось за эквивалентом наличных – 3-месячными казначейскими векселями. В то же время, согласитесь, весьма немало, что аж целых два года за десятилетие в среднем именно наличные были самыми доходными.

Преимущество акций теряется из-за высокой изменчивости их доходности по сравнению с доходностью процентных активов, в первую очередь наличных. Ведь в периоды падения акций доходность по ним отрицательная. Облигации приносят убытки в период роста процентных ставок, а 3-месячные казначейские векселя убытков своим владельцам фактически не приносят.

Долгосрочные облигации проигрывают акциям по доходности, если рассматривать длительный срок. И тем более проигрывают акциям казначейские векселя.

Так, покупка краткосрочных госвекселей с горизонтом инвестирования 1 год принесла бoльший доход по сравнению с акциями только в 38 % случаев (83 квартала из 217, начиная с 1953 г.). Из выигрышных 83 случаев краткосрочные облигации обыгрывали также и долгосрочные облигации в 60 % случаев (50 раз). А значит, краткосрочные векселя обыгрывают акции преимущественно в периоды роста процентных ставок.

10-летние гособлигации обыгрывали акции в 41 % случаев (89 кварталов). При этом из выигрышных 89 случаев долгосрочные облигации обыграли и краткосрочные векселя в 66 % случаев (59 раз). А значит, долгосрочные облигации обыгрывают акции преимущественно в периоды снижения или стабильности процентных ставок.

Говорят, когда экономика переживает спад, то из акций нужно убегать. Однако в 11 из 13 случаев рецессий начиная с 1934 г. следование этому правилу принесло бы убытки. Исключением стали только рецессии 2001 г. и 2008–2009 гг. В остальных 11 случаях периоды рецессии, наоборот, были наилучшими моментами для покупки акций. Обычно акции начинают медвежий нисходящий тренд перед входом американской экономики в период спада. Это логично, так как рыночные игроки обычно отыгрывают свои ожидания. И как только они начинают предчувствовать, что с национальной экономикой происходит что-то неладное, то загодя избавляются от акций. Ожидания игроков складываются в основном из двух параметров – прогнозируемой прибыли акционерных компаний и ставки дисконтирования, которая базируется на динамике доходности государственных ценных бумаг. Чем больше у игроков ожиданий относительно предстоящего увеличения корпоративных прибылей, тем лучше будет себя вести рынок акций. Чем выше доходность гособлигаций, тем в меньшую сумму будет оцениваться стоимость акций (рис. 2.7).

На основании всего вышесказанного мы можем сделать вывод, что оптимальная модель поведения инвестора на рынке акций такова: в момент начала рецессии нужно вкладывать деньги в процентные активы и постепенно увеличивать долю акций вплоть до 100 % в среднем за шесть месяцев до момента окончания рецессии.

Мы должны найти другой показатель (не темпы роста реального ВВП), который станет фундаментом для предсказания доходности инвестиций в акции. Из вышеприведенного рис. 2.7, отражающего более чем вековую историю взаимоотношений доходности 10-летних гособлигаций и доходности акционерных компаний относительно их рыночной капитализации (отношение EPS[33] к фондовому индексу S&P 500), мы можем сделать вывод о том, что в этой истории было два фундаментально отличающихся друг от друга периода – до 1960 г. и после него.

^{Рис. 2.7. Динамика ведущих показателей рынка государственных ценных бумаг США на фоне доходности акций}

^{Источник: собственные расчеты автора.}

До 1960 г. прибыль акционерных компаний, которую они давали своим акционерам, намного превышала доходность гособлигаций и мало коррелировала с доходностью гособлигаций.

Однако с 1960 г. эти показатели сблизились и с тех пор двигаются почти синхронно. Сближение финансовых результатов гособлигаций и акционерных компаний произошло на фоне снижения прибыльности последних относительно их рыночной капитализации со среднего уровня 8–10 % до 4–5 % в настоящий момент. Произошло это вследствие вовлечения на рынок акций значительных капиталов пенсионных и инвестиционных фондов, а также частных инвесторов поколения беби-бумеров. Чем больше разнообразных игроков, особенно непрофессиональных, приходит на рынок акций в поисках прибыльных активов, тем выше они задирают цены и тем меньше прибыли на одну акцию приходится в итоге. Это очень хорошо видно из нижеприведенных графиков корреляции между доходностью акций и государственных ценных бумаг (рис. 2.8).

Ключевой индикатор для нашей модели – динамика прибыльности акционерных компаний (EPS) относительно доходности гособлигаций. Чем выше доходность гособлигаций или казначейских векселей, тем выше фактическая EPS. И если мы ожидаем роста доходности процентных активов, то можем прогнозировать и снижение котировок акций. Только в периоды очень высокой инфляции, которая часто приводит к росту корпоративных прибылей акционерных компаний, котировки акций, может быть, и не упадут. В случае роста доходности гособлигаций фондовые индексы может спасти от падения только рост корпоративных прибылей.

При работе с акциями трейдер должен для начала найти секторы экономики, которые будут в ближайший год расти быстрее ВВП.

^{Рис. 2.8. Корреляция между государственными ценными бумагами США и доходностью акций (сверху – с T-Notes, снизу – с T-Bills)}

^{Источник: собственные расчеты автора.}

На втором этапе уже необходимо искать в выбранных секторах лучшие компании. Они не обязательно должны быть самыми большими, но желательно – с ликвидным рынком акций.

Нам интересно покупать акции хорошей компании в хорошем секторе и не покупать акции плохой компании в плохом секторе. Но что делать в других оставшихся случаях – если плохая компания работает в хорошем секторе и хорошая компания – в плохом?

Если вы нашли хорошую акционерную компанию, но работающую в плохой отрасли, секторе – покупать ее акции или нет?

Или если акционерная компания плохая, но работает в хорошей отрасли, секторе – покупать ее акции или нет?

Думаю, что покупать акции плохой компании не нужно в любом случае. А если покупать акции хорошей компании в плохом секторе, можно нарваться на общее негативное отношение инвесторов к отрасли в целом и только по этой причине потерять деньги. В долгосрочном плане такие акции точно не будут расти быстрее, чем в хорошей компании, работающей в хорошем секторе. Но в отдельные моменты времени акции этих компаний все-таки стоит покупать.

Базовые принципы построения инвестиционного портфеля

Итак, мы имеем все минимально необходимые элементы для построения модели отбора основных активов в инвестиционный портфель на основе американского финансового рынка. Теперь представим ее в виде, достаточном для определения структуры инвестиционного портфеля по линии «акции – наличные – облигации», где под облигациями понимаются долгосрочные 10-летние гособлигации, а под наличными – краткосрочные казначейские векселя. В некоторых случаях под наличными можно понимать краткосрочные банковские депозиты в супернадежных банках.

Таблица 2.4 является простой, но наглядной квинтэссенцией всего вышесказанного. В любой момент времени вы легко можете сверить ситуацию в национальной или мировой экономике по этому «компасу» и получить рекомендацию по базовому распределению инвестиционных активов в разрезе акции – облигации – наличные.

_{Таблица 2.4. Инвестиционный «компас», показывающий общее направление инвестиций в зависимости от инфляции (инфляционных ожиданий) и прибыли акционерных компаний (ожиданий прибыли)}

После того как мы выяснили, из чего состоит рецепт успешного инвестиционного портфеля с горизонтом вложения денег 1 год, настала пора определить оптимальную структуру инвестиционного портфеля «акции – наличные – облигации», предполагая границы возможного будущего. Выше было написано много слов. Настала пора действий.

Итак, мы узнали, что для обеспечения безбедного будущего нужно инвестировать, причем, насколько это возможно, регулярно. И при этом не фиксировать портфель, а периодически перетряхивать его исходя из внешней ситуации.

Современный мир все больше насыщается информацией, что является одной из причин ускорения многих явлений. Это вынуждает нас пересматривать инвестиционные стратегии все чаще и чаще, что стимулирует лишние движения. Но если этого не делать, то мы рискуем многое терять, опаздывая с реакцией на новую информацию. Вспомните, что в прошлые века мир изменялся очень медленно. И именно оттуда к нам пришли многие правила инвестирования и спекуляций, часть которых сегодня уже устарела. Все основные современные правила можно собрать в виде краткого руководства и предостережений из следующих 12 пунктов.

1. Управление инвестиционным портфелем должно быть активным. Стратегия «купи и держи» является неэффективной.

2. Однако активное управление приводит к появлению нового риска, т. е. выхода из более доходного инструмента и его замены на менее доходный.

3. Основу инвестиционного портфеля должны составлять акции, так как только они стабильно обыгрывали номинальный ВВП.

4. Однако акции оказывались самым выгодным объектом вложений только на протяжении половины анализируемого времени. Остальная его половина распределялась между краткосрочными и долгосрочными процентными активами.

5. Доходность инвестирования в акции циклична – за хорошей доходностью следует плохая, а зачастую возможны и убытки.

6. Инвестирование в долгосрочные облигации может принести убытки в случае быстрого роста процентных ставок. Только в этом случае краткосрочные векселя доходнее долгосрочных облигаций.

7. В 12 из 13 случаев рецессий в США начиная с 1934 г. (кроме рецессии 2001 г.) лучшей стратегией была покупка краткосрочных векселей в начале экономического спада и, начиная со второй половины рецессии, выход из наличных в акции.

8. Краткосрочные процентные активы обыгрывают акции, как правило, в периоды роста процентных ставок.

9. Долгосрочные облигации обыгрывают акции в основном в случае снижения или стабильности процентных ставок.

10. Рост ожидаемой корпоративной прибыли обычно приводит к росту доходности инвестиций в акции.

11. Рост доходности процентных активов обычно приводит к снижению доходности инвестиций в акции.

12. Чем выше доходность процентных активов, тем выше EPS. И если мы ожидаем роста доходности, то можем ожидать и снижения котировок акций, кроме случаев высокой инфляции.

Умение оценивать – одно из самых важных качеств современного человека, особенно инвестора, спекулянта и бизнесмена. Кто лучше других способен определить стоимость разнообразных товаров, тот и обладает важнейшим преимуществом, поскольку получает возможность увидеть прибыль там, где ее никто не видит. А значит, умение оценивать дает возможность с максимальной эффективностью реализовать известную мечту трейдера – продавать дорого и покупать дешево.

Вы наверняка часто слышали следующие выражения: «Если цены выросли, то спрос на этот товар упадет», «Снижение цены стимулирует спрос». Вот только жизнь очень часто опровергает эти «истины». Например, мы помним случаи резкой девальвации нашей национальной валюты. Эти события стимулируют продавцов валюты временно воздержаться от ее продажи, чтобы дождаться дальнейшего падения курса. А покупатели, наоборот, боятся, что он упадет еще больше. В результате возникает перекос спроса и предложения, поэтому курс национальной валюты ускоряет свое падение.

Правила уменьшения спроса при повышении цен и увеличения спроса при их снижении верны только для рынков потребительских товаров, и то с большими оговорками. Например, в случае роста цен на свинину потребители переориентируются на другие виды мяса.

Еще одним примером, опровергающим классические теории ценообразования, является известный прием: чтобы повысить спрос на плохо продающийся товар, нужно поднять на него цену. Так, если производитель пожелал выделить свою свинину среди конкурентной продукции, он может поставить завышенную цену, тем самым словно говоря, что его товар великолепного качества. Повышением цены трейдер или производитель стимулирует включение нашего стереотипа: дорого – значит хорошо.

Применительно к инвестиционным товарам обычно все происходит с точностью до наоборот – повышение цен стимулирует спрос, а их снижение, напротив, его уменьшает. Статистическое подтверждение этого важного факта можно найти в главе, посвященной инвестиционной инфляции. Кстати, если торговцу удается превратить восприятие своего товара из обычного потребительского в инвестиционный, то он автоматически переворачивает реакцию потенциальных покупателей на цену. Именно поэтому турецкие торговцы, например, всячески расхваливают инвестиционные качества продаваемых ими ковров, называя их «произведениями искусства». Турки, да и другие профессиональные продавцы хорошо знают, что рынок произведений искусства живет по другим законам, отличным от обычных потребительских рынков. Цены на предметы искусства часто необоснованно и вполне осознанно поднимают, чтобы стимулировать вокруг таких вещей ажиотаж.

Возможно, разница в реакции людей на изменение цен потребительских и инвестиционных товаров объясняется тем, что важнейшей характеристикой инвестиционного товара, влияющей на наше восприятие справедливости или несправедливости его цены, служат не только потребительские качества этого товара, но также риск и время.

Например, покупая акцию, трейдер надеется получить прибыль, но одновременно он покупает и риск, который присущ этой акции. Кроме того, в результате такой покупки трейдер добровольно отказывается получать доходы от размещения денег в процентных активах – депозитах или облигациях, доходность которых заранее известна, т. е. риск которых меньше хотя бы на фактор неопределенности дохода и убытка в течение срока инвестирования. Таким образом, в оценку акции включается фактор времени. Рост котировок акции, на которую обратил внимание трейдер, может говорить ему о том, что другие трейдеры позитивно оценивают ее в координатах время – риск – доходность, и это может послужить толчком для принятия решения о покупке без проведения надлежащей оценки. Иными словами, наш трейдер, может быть, совершит покупку только потому, что цены растут. Согласитесь, это весьма распространенное явление среди не только начинающих трейдеров, но и опытных профессионалов. Как говорил автор «Дон Кихота» Мигель де Сервантес Сааведра, «что дешево обходится, мало ценится»[34].

Если вы в большинстве случаев правильно отвечаете на вопрос «Почему изменилась цена?», а затем применяете это знание, то регулярные инвестиционные и спекулятивные доходы вам гарантированы.

Например, многие покупают недвижимость в период бума на этом рынке только потому, что цены растут. Иначе говоря, они плывут по течению, торгуют в толпе. Такие люди рассчитывают на получение спекулятивного дохода, совершенно не представляя, сколько же эта недвижимость должна стоить на самом деле. Человек, не знающий справедливую стоимость, уподобляется дураку, покупающему товар только для того, чтобы продать его еще большему дураку. Чаще всего именно мы сами являемся главными и злейшими врагами собственного финансового благополучия.

По ходу книги мы рассмотрим несколько теорий и гипотез, которые могут быть полезны или вредны для исследования причин изменения цен и их прогнозирования. Вредные теории мы разберем только потому, что на их основании принимают ответственные рыночные решения множество инвесторов, спекулянтов, политиков и бизнесменов. А это дает нам шанс на получение сравнительно безрисковых прибылей.

Теория эффективного рынка – как заблуждения усиливают отклонения

Согласно теории эффективного рынка (efficient market hypothesis) вся новая информация практически моментально закладывается в рыночные цены. Отсюда сторонники этой гипотезы делают вывод том, что нельзя получить прибыль, ориентируясь на какую-либо информацию, старую или только что появившуюся, а также на прошлую динамику цен.

Эффективность рынков предполагает, что инвесторы, спекулянты и бизнесмены:

1. мгновенно интерпретируют всю новую информацию, что немедленно отражается в изменениях рыночных цен, чтобы не дать участникам рынка арбитражные возможности (получение прибыли при неадекватно низких значениях риска получения убытка);

2. одинаково интерпретируют новую полученную информацию;

3. имеют однородные цели (например, получение прибыли), а их действия носят «коллективно-рациональный» характер.

Из этих постулатов сторонники теории эффективного рынка делают следующие выводы:

– никто не может прогнозировать динамику рыночных цен;

– все текущие рыночные цены являются справедливыми для данных активов в данный момент времени; неверно оцененных товаров нет.

Апологеты теории эффективных рынков на все предъявленные обвинения в ее несостоятельности отвечают модификацией гипотезы в так называемую слабую форму эффективности, согласно которой рыночные цены полностью отражают только прошлую информацию.

Против теории эффективного рынка говорит сама практика финансовых рынков. Во-первых, разными людьми информация воспринимается по-разному, о чем мы много будем говорить по ходу этой книги при рассмотрении различных психологических моделей и экспериментов. Во-вторых, где гарантия того, что полученная рынком информация является истинной, а не ложной? В-третьих, в разные моменты времени одна и та же информация может трактоваться по-разному. Например, для России холодная зима в Европе – это хорошо, так как повышается спрос на энергоносители, а для европейских стран – плохо. Здесь же стоит упомянуть про асимметричность нашего восприятия информации – негативные новости мы воспринимаем с бoльшим эмоциональным напряжением, чем хорошие. В-четвертых, информация даже в нашу информационную эпоху движется неравномерно. Пока она едва достигает одних, другие, находящиеся в непосредственной близости от «информационного корыта», могут уже ее отторговать. Иначе говоря, пока первые, начитавшись газет и Интернета, а также насмотревшись новостей, только начинают скупать некий товар, другие его уже продают (при условии, конечно же, что цены уже взлетели на достаточную для них величину).

Ярким примером неоднозначного влияния новой информации на поведение рынка могут служить события лета 2009 г.

В пятницу, 31 июля, были опубликованы предварительные данные по ВВП США за второй квартал 2009 г. Они оказались лучше ожиданий – минус 1,5 % против предполагавшегося снижения на 2,5 %. В то же время были существенно ухудшены данные по динамике американского ВВП за несколько предыдущих кварталов: как оказалось, спад был намного глубже, чем первоначально считалось, причем он оказался самым большим со времен Великой депрессии.

Совокупная реакция финансовых рынков на лучшие, чем ожидалось, результаты по ВВП США после публикации данных в пятницу, 31 июля, была следующей:

– американский доллар против евро упал на 1,3 %;

– цены на акции практически не изменились;

– стоимость золота и нефти выросла более чем на 2 % и 6 % соответственно;

– доходность 10-летних госбумаг упала с 3,64 до 3,5 %.

В этот день и на следующей неделе рынок обыгрывал идею – чем лучше для мировых рынков акций, тем хуже для доллара, использовавшегося в период рецессии в качестве защитного инструмента.

Всего через неделю, в пятницу, 7 августа, были опубликованы важнейшие данные по американскому рынку труда за июль. Они тоже оказались лучше ожиданий, показав замедление темпов роста потери рабочих мест и совершенно неожиданно – пусть и слабое, но уменьшение уровня безработицы.

И как же рынки отреагировали на них теперь? Акции, естественно, выросли в цене, реагируя на макроэкономическое улучшение. Гособлигации были проданы, так как деньги пошли с этого рынка на рынок акций. А вот доллар укрепился против евро на те же 1,3 %. Иными словами, реакция валютных спекулянтов оказалась прямо противоположной той, что наблюдалась всего неделю назад, а также инвестиционной идее, которую они обыгрывали с понедельника по четверг накануне публикации цифр по рынку труда. Новая «идея» была более традиционной – то, что хорошо для США, хорошо и для доллара. «Идея» с валютой-убежищем перестала работать в течение такого короткого промежутка времени, что информация о ней просто физически не могла быть не только осмыслена, но даже получена всеми игроками рынка. В результате спекулянты, оказавшиеся в первых рядах тех, кто использовал новую идею (может быть, даже и создал ее, ведь этими спекулянтами обычно являются ведущие американские и европейские банки), получили сверхприбыли. А информационные аутсайдеры оказались у разбитого корыта с весьма внушительными убытками (рис. 3.1).

^{Рис. 3.1. Динамика валютной пары EUR/USD с 31 июля по 7 августа 2009 г.}

^{Источник: Saxobank.}

Периодическая смена идей на диаметрально противоположные характерна для валютных рынков в большей степени, чем для фондовых или товарных. А это создает специфические условия неопределенности и повышенных рисков для операций на FOREX.

В любой сделке всегда участвуют как минимум один покупатель и один продавец. И еще вопрос, кто знает больше о торгуемом товаре. Я очень сомневаюсь, что осведомленность покупателя и продавца одинакова, иначе мир торговал бы только тогда, когда обе стороны вынуждены совершить сделку. Это можно считать верным для потребительских товаров – производитель хлеба вынужден его продать, иначе он просто сгниет, а покупатель вынужден покупать хлеб как основной продукт в своем пищевом рационе. Правда, в конкурентном обществе вынужденность становится асимметричной, если производителей хлеба становится много при сравнительно стабильном количестве покупателей. В-пятых, очень маловероятно, чтобы рыночная цена в каждый момент времени была справедливой. Скорее можно поверить в истинность прогнозов погоды.

Не зря Бенджамин Дизраэли на свой лад повторил известную фразу Марка Твена: «Есть три разновидности лжи: ложь, гнусная ложь и статистика»[35]. Иными словами, даже знание огромного массива, казалось бы, неподкупных цифр не гарантирует успешности, поскольку с ними могли поработать чьи-то «очень умелые ручки» или же они могли быть получены из ненадежных источников или другим ненадежным способом (например, опрос потребителей или предпринимателей).

Обычно мы ждем подтверждений полученных данных и в результате реагируем на новую информацию с опозданием. Особенно это касается макроэкономических тенденций. Достаточно посмотреть на поведение массовых инвесторов-любителей и профессиональных управляющих активами, чтобы увидеть, что вряд ли они действуют эффективно и мгновенно учитывают всю имеющуюся на рынке информацию.

Профессор Роберт Шиллер из Фонда Коулза Йельского университета[36] сравнил волатильность цен на акции с изменениями фундаментальных показателей компаний и нашел, что цены колеблются в гораздо бoльших интервалах, чем фундаментальные показатели. А ведь если бы теория эффективного рынка оказалась права и в цене уже учитывалась вся информация, тогда изменчивость цен и фундаментальных показателей была бы идентичной или по крайней мере очень и очень близкой. В реальности же рынок обладает устойчивой избыточной волатильностью.

Шиллер выделил два ее типа – эндогенную и экзогенную. Эндогенная волатильность объясняется субъективными ошибками прогнозирования и реакцией инвесторов на их исправление. Экзогенная волатильность объясняется объективной волатильностью фундаментальных показателей. Соответственно, именно эндогенная волатильность является источником общей избыточной волатильности финансовых рынков, и она, по оценкам Шиллера, «примерно в три раза превышает экзогенную волатильность»[37].

Это создает основу для понимания того, что цены периодически оказываются завышенными или заниженными относительно своих справедливых уровней. А значит, достаточно находить моменты, когда цены завышены или занижены, чтобы получать прибыль. Вот только никто заранее не скажет, сколь долго может длиться время, в течение которого цены остаются завышенными или заниженными, и как далеко может зайти рынок в своем невежестве. Как в примере с евродолларом из вышеприведенного рис. 3.1, значительные отклонения рыночных котировок от справедливого курса, рассчитанного по паритету покупательной способности, наблюдались по нескольку лет подряд. К сожалению апологетов фундаментального анализа рынка, с этой задачей лучше справляется технический анализ. В любом случае еще один элемент неопределенности – теперь уже неопределенности того, как новая информация повлияет на инвесторов и спекулянтов, – еще больше усложняет риск-менеджмент, а также и повышает требования к резервному капиталу.

Практика показывает, что человек не только не может, но даже не хочет использовать для принятия решения о сделке всю имеющуюся в его распоряжении информацию. Человек от природы ленив, и заставить его искать новую информацию могут только убытки или чрезмерное любопытство. Обычно же до тех пор, пока трейдер получает прибыль, он будет считать, что имеющихся в его распоряжении сведений, знаний и опыта вполне достаточно.

Даже если мы представим себе инвестора, своевременно получившего информацию, то далеко не факт, что он сможет сполна ею воспользоваться, ведь его финансовые ресурсы ограниченны.

В сознании людей есть установка, что дорогое – значит хорошее. Она начинает играть ключевую роль, когда другой информации явно недостаточно, а следствием такой установки служит реакция на изменение цены. Ее рост может убедить нас в том, что товар пользуется спросом, а значит, становится лучше или просто хорошим. Снижение цены может вызвать в нас подозрение, что товар стал сравнительно худшего качества или просто плохим.

Особенно сильно эта установка может проявляться на финансовых рынках в связи с особенностями торговли инвестиционными товарами. Когда цена растет, мы думаем, что это произошло из-за повышенного спроса со стороны других людей. А если спрос растет, то почему бы и нам не постараться купить этот товар? Следовательно, мы часто покупаем его только потому, что он дорожает, тем самым еще больше подстегивая спрос и повышающиеся цены. Умные продавцы могут сознательно запустить механизм самоусиливающегося роста цен, зная, что для этого сформировались соответствующие условия. Например, если другой информации не хватает, обычно достаточно посмотреть на объемы сделок и получить подтверждение своему выводу о росте спроса или опровергнуть его. Ведь только растущие объемы сделок на бычьем рынке подтверждают идею об увеличении спроса на товар. Впрочем, если спусковой механизм «дорого = хорошо» уже запущен, то даже знание объемов сделок может ввести в заблуждение.

Занятие длинных позиций на бычьем тренде без понимания причин и условий существования этого тренда есть не что иное, как торговля по правилу «дорого = хорошо». Данная модель поведения была нами усвоена в ходе совершения множества бытовых покупок, когда действительно только более дорогие товары оказывались лучшего качества и служили дольше. Однако многие продавцы просто мимикрируют свои товары под эту модель, чтобы сбыть негодную продукцию по завышенной цене. Профессиональные продавцы знают о своем товаре, рынке и поведении людей намного лучше среднего покупателя.

Эффективной защитой от попадания в ловушку модели «дорого = хорошо» служит получение как можно большей информации о товаре с целью его сравнения с аналогами. И чем более значимой для вас является данная сделка, например по критерию суммы денег, тем больше времени стоит уделить исследованию этого товара. Для незначительных покупок, к сожалению, нам не остается ничего иного, как позволить себе экономить силы и время и поддаваться влиянию указанной модели.

Другим важным элементом защиты является следование правилам торговли и инвестирования – наличие резерва, разумное использование кредитного рычага и т. п.

Многие профессиональные продавцы стимулируют нас принимать решения о сделках как можно быстрее, «не отходя от кассы». Это делается специально для того, чтобы у вас было совсем немного времени на сознательное обдумывание сделки. При этом продавец может сказать, что именно сегодня действуют специальные скидки на этот товар либо что он быстро заканчивается и завтра его уже может не быть, а новая партия придет по более высокой цене. Таким образом, если мы сразу же не поддались влиянию модели «Я покупаю, потому что другие покупают», то нам стремятся навязать модель «Купите, потому что сегодня действуют скидки» или «Купите, потому что товар дефицитный». А затем могут добавить модель «Покупайте, потому что так советует авторитетный человек» (ссылка на авторитет).

Мы находимся в самой гуще постоянных торговых войн, даже если этого не замечаем. Но, безусловно, радует наша способность учиться на своих ошибках. Кто быстрее, кто медленнее, но эту науку постигают практически все, поэтому мы умеем неплохо делать выбор при покупке ежедневных товаров и услуг. Например, достаточно выгодно покупаем бензин, молоко и хлеб. Однако когда речь идет о весьма редких сделках – от покупки дома до вступления в брак, – наше умение часто оказывается неэффективным. Только с опытом мы начинаем осознанно различать потенциально хорошие сделки от плохих.

Мы недооцениваем ценность редких событий, так как считаем, что они очень маловероятны. А если мы что-то недооцениваем, то, когда такое событие все-таки происходит, его влияние на цены оказывается избыточным. По ходу этой книги мы увидим еще не один пример противоречия теории эффективного рынка реальной практике.

Люди по-разному реагируют на одинаковую информацию. Чем меньшим количеством сведений мы располагаем, тем больше склонны следовать за чужим мнением. Если же, напротив, нам кажется, что мы знаем много, то можем поступить с точностью до наоборот. Например, простой человек, услышав от соседей, что какая-то акция является выгодным приобретением, примет решение о ее покупке. А крупный бизнесмен, услышав то же самое от своей прислуги, скорее всего, захочет продать. Я иногда смотрю вечерние телевизионные новости (главное – следить за ними не на профессиональных телеканалах, т. е. не на РБК, CNBC или Bloomberg) только для того, чтобы услышать, о каких последних перипетиях в мировой экономике нам сегодня поведают. Например, если диктор с серьезным лицом, но с затравленным взглядом и тревожными интонациями в голосе говорит о резком обвале доллара, то это дает повод задуматься о том, что, похоже, доллар уже близок к локальному дну. Ведь очень часто последний, кто находится в информационной цепочке, узнает новости как раз из газет и телепередач.

Теодор Драйзер, автор знаменитой «Трилогии желания» (1912–1947, наиболее известна первая книга трилогии «Финансист»), вполне естественно, не обошел своим вниманием фондовую биржу: «Любая трещина может вызвать на бирже и "бум", и панику… будь то крах банка или только слух, что бабушка вашего двоюродного брата схватила насморк»[38].

Частый просмотр результатов собственной спекулятивной или инвестиционной деятельности способствует ее ухудшению, так как опять же мы воспринимаем информацию асимметрично. Доллар убытков отражается на наших эмоциях намного сильнее, чем доллар прибыли. И даже если вы торгуете в небольшой плюс (а на долгом интервале времени, да еще по сложному проценту, он может дать огромную прибыль), то эмоционально вы будете чувствовать себя плохо. С одной стороны, более негативное восприятие доллара убытка по сравнению с долларом прибыли стимулирует нас брать повышенный риск. Намного больший, чем стоило бы. Результат предсказуем: рано или поздно мы действительно получим очень значительный убыток.

С другой стороны, мы гораздо чаще обращаем внимание на положительные отзывы – начиная от банальной рекламы и заканчивая рекомендациями «известных стоматологов». Вероятность встретить положительный отзыв намного превышает возможность увидеть негативную информацию о товаре или услуге. Пожалуй, только журналисты восполняют этот пробел, наоборот, распространяя как можно больше именно негативных новостей – о кризисах, пожарах, вулканах, уличных беспорядках и т. п. Если послушать телевизор или почитать Интернет, начинает казаться, что мы живем на вулкане. Хотя наши шансы банально умереть от сердечного приступа, пищевого отравления или в автомобильной аварии намного превышают многие экзотические случаи. Если, конечно, мы не стремимся оказаться «в нужное время в нужном месте». Например, в эпицентре урагана, чтобы снять на свою видеокамеру, как это выглядит.

Влияние психологии на ценообразование простирается так далеко, что говорить об эффективности рынка может только человек, который не торговался на восточном базаре и не работал на финансовых рынках.

Нобелевский лауреат Джордж Акерлоф построил модель конкуренции одного товара разной степени «убитости» на примере подержанных авто, находящихся в нормальном состоянии, и таких машин, которые можно пустить разве что на запчасти. Согласно его модели, «ржавое железо» постепенно вытесняет нормальные авто.

Покупатель знает, что он рискует купить автомобиль очень плохого качества без шансов вернуть его продавцу, и, естественно, за этот риск требует скидку. Продавцу же известно, с определенной степенью достоверности, качество выставленной на продажу автомашины.

Если реализуется автомобиль в хорошем состоянии, то продавцу невыгодно продавать его, значительно снижая цену. А вот если сбывается хлам, то продавец может и скинуть довольно много с первоначальной цены, но все равно неплохо заработает. Естественно, продавцу выгоднее и проще продавать плохой товар. В результате на массовом рынке постепенно увеличивается доля разбитых автомобилей, а доля подержанных машин нормального качества снижается.

Асимметричность информации об автомобиле выдавливает с рынка продавцов с хорошими авто и стимулирует «размножение» продавцов хлама. Акерлоф назвал этот эффект ухудшающим отбором, который приводит к вырождению рынка.

О какой информационной прозрачности и равноправности при доступе к информации можно говорить, если многие в финансовой индустрии и вообще в торговом мире прямо не заинтересованы в получении своими клиентами всех знаний? Дас Сатьяжит пишет: «На внебиржевом (ОТС) рынке дилеры действуют более изобретательно: они заботятся о том, чтобы клиент не знал истинных цен того, что продается. Недостаток прозрачности лежит в основе прибыльности трейдинга деривативов. Вы отказываете клиенту в доступе к текущим ценам, используете сложные структуры, которые клиентам трудно оценить, а иногда просто полагаетесь на склонность клиентов к самообману»[39].

Асимметричность информации является характерной и неотъемлемой составляющей современной торговой эпохи. И пока что нет ни малейшей возможности избежать этой асимметричности.

Асимметричность информации на примере крупнейшего в истории краха хедж-фонда

Эффект проявления асимметричности информации является неотъемлемой частью жизни всех финансовых рынков. Всегда есть люди и компании, получающие сведения раньше других и в более полном объеме, чем остальные. Всегда существовали информационные инсайдеры и аутсайдеры.

Весьма поучительным и интересным примером проявления асимметричности информации является случай краха хедж-фонда Long-Term, произошедший в августе – сентябре 1998 г. и подробно описанный американским журналистом Роджером Ловенстайном (рис. 3.2).

^{Рис. 3.2. Динамика индекса волатильности VIX и TED-спреда в августе – октябре 1998 г.}

^{Источники: http://en.wikipedia.org/wiki/File: Ted-Spread.png, http://finance.yahoo.com/q/hp?s=^VIX.}

Если и после этого краткого экскурса в события не такого уж и далекого 1998 г. вы будете утверждать, что проблемы асимметричности информации нет, т. е. все инвесторы и трейдеры получают ее одновременно, такое заблуждение может вам обойтись слишком дорого.

Информация и эмоциональные сдвиги

Любая вновь поступающая информация воздействует не только на наш разум, но и на наше эмоциональное состояние.

Наиболее экспансивно мы реагируем на яркую красоту и исключительное безобразие. «Серые мышки» в большинстве случаев остаются незамеченными. Принцип таков: хотите раствориться в толпе – выглядите как все. Явления, характерные для рынка, мы воспринимаем как нечто само собой разумеющееся, в отличие от редких, но необычных событий. Такие случаи лучше всего запоминаются, так как они не похожи на все остальные. Как результат, оценивая по крайностям некую выборку, мы склонны переоценивать значимость этих событий, их цену. Хотя одновременно мы обычно недооцениваем вероятность крайних негативных для нас событий, если мы не параноики.

Переоценку значимости редкого случая используют страховые агенты, назначая завышенную цену за свои страховые полисы. Вот только им приходится прилагать существенные усилия, чтобы доказать даже более высокую, чем в реальности, вероятность «утонуть в засуху».

Однако будет большим заблуждением обобщать крайности и возводить их в ранг безусловного правила. Впоследствии очень часто то, что еще вчера казалось исключительным или редким, сегодня становится обыденным. Например, одно из крайних состояний превращается в уровень «жизни», а редкие цены становятся обычными. Когда в начале 2007 г. цены на нефть болтались в районе $50–60 за баррель, стодолларовая отметка казалась заоблачной. И всего через год эта нереальность стала фактом, что повергло многих политиков и экономистов в шок.

Возвращаясь к переоценке значимости крайних событий и недооценке вероятности негативных случаев, можно добавить следующее замечание: обычно мы переоцениваем крайности по факту, когда они уже произошли или происходили в известном нам прошлом, но недооцениваем то, о чем даже не догадываемся, т. е. неизвестность.

Из многих подобных нюансов сплетены наши сдвиги в оценке событий и информации. Большинство известных на сегодня таких сдвигов мы рассмотрим по ходу этой книги.

Из всего объема сваливающейся на нас информации мы обращаем большее внимание на следующие ее разновидности.

Мы обращаем внимание на уже виденную ранее информацию. Это наш тренд информационного поведения. Но если события становятся обычными, то они уже пропадают из поля нашего зрения.

Мы предпочитаем информацию, от которой или от использования которой ожидаем большего вознаграждения. Очень похожа на этот блок информация, за которую следует меньшее наказание. Поэтому-то мы очень часто «в упор не видим» негативных для нас событий, попросту их игнорируем. А вот бальзам на свое сердце всегда рады пролить. Льстивая ложь порой обманывает даже людей, умудренных опытом.

Если одна и та же информация поступает на радары нашего внимания интенсивно, то мы не можем ее не заметить. Например, если со всех сторон кричат о банковском кризисе, это неизбежно найдет отклик в нашей душе, и мы, не отдавая себе отчета, занервничаем и побежим в банк снимать деньги. Множественность источников информации как бы укрепляет нашу веру в ее истинность, что усиливает стадность нашей реакции (рис. 3.3).

^{Рис. 3.3. История одного обычного дня на рынке акций: как обрывок фразы «эксел» (excel – здесь превосходные акции) превращается в «селл» (sell – продавать), а прощание «гудбай» (good bye – до свидания) чудесным образом трансформируется в «бай» (buy – покупать)}

^{Источник: International Herald Tribune, October 27, 1989. Kal, Cartoonists and Writers Syndicate, 1989}.

Близкая нам информация будет в большей степени нас занимать. И это естественно, ведь, например, какое нам дело до проблем миграции далекой северной рыбы, только если блюда из нее не входят в наш обычный рацион или не являются горячо любимыми.

Мы склонны чувствовать глубокую привязанность к тому, что находится рядом (т. е. наше), а также к тому, что практически недоступно. Средние позиции чаще всего обделены нашим вниманием, и мы их «не замечаем» (рис. 3.4). Как результат, можем пропускать многие неплохие возможности для торговли, которые кажутся нам не очень простыми и близкими. И мы либо подбираем крохи со стола, либо гоняемся за журавлями в небе в виде сотен процентов годовых. В последнем случае мы охотно бросаемся вперед, не учитывая риски крупного провала. Ну а посудачить на кухне о большой политике или перетереть косточки недосягаемым олигархам – не это ли обычное времяпрепровождение большинства людей, которым нечем заняться?

^{Рис. 3.4. Крайности нашего внимания и любви}

Особый интерес представляет наша способность находить информацию, которую мы желаем или ожидаем видеть. Если мы что-то очень хотим найти или очень ждем, мы это обязательно увидим. В клинической стадии своего проявления такая способность перерастает в фантазии. Этим грешат многие спекулянты и инвесторы, выдумывая особые теории движения цен, теории сговоров и заговоров, распознавая особые паттерны в графиках и т. п.

Когда мы получаем информацию под аккомпанемент положительных внешних или внутренних факторов (хорошее настроение, положительные жесты, приятная музыка и т. п.), это стимулирует нас воспринимать ее тоже положительно. В магазине такой внешний фон побуждает нас к действию и покупке. Но чем это отличается от «массажирования» многочисленными аналитиками нашего желания приумножить капитал путем раздачи хвалебных рекомендаций компаниям-пустышкам? Однако если внешние или внутренние факторы в этот момент оказались отрицательными, то наше восприятие той же самой информации будет скорее негативным, чем позитивным. Например, в период кризиса даже объективные оценки экономистов и аналитиков останутся без нашего должного внимания, мы их проигнорируем. Возможно, зря. Этот эффект похож на так называемую категоризацию: если какой-то товар оценивается дорого и рынок относится к нему благожелательно, то и к новостям по этому товару инвестор будет относиться хорошо. Однако если он начнет падать в цене, то и новости по нему будут интерпретироваться инвестором негативно.

Очень важен канал передачи информации, т. е. каким способом мы получили те или иные сведения. Чем серьезнее проблема, тем меньшее влияние окажут на нас реклама и средства массовой информации. Мы больше склонны доверять информации, которая получена из независимого источника, когда мы уверены, что этот источник не стремится повлиять на нас и наше мнение, не заинтересован в сделке. Например, вы скорее поверите рекомендации купить, случайно подслушав разговор двух брокеров, обсуждавших какой-либо товар. Но ведь и этим легко манипулировать. Не можем же мы уподобиться сразу трем символичным обезьянкам и не видеть, не слышать и не общаться. Информация поступает к нам непрерывным потоком, даже если мы этого не замечаем. Поставить фильтры мы не можем. А значит, будьте готовы к собственным необъяснимым поступкам. И постарайтесь найти и поставить собственные фильтры.

Сложное сообщение легче всего воспринимается нами в письменной форме, далее следует видеозапись и на последнем месте – аудиозапись. Поэтому для лучшего восприятия сложной новости, которая требует осмысления, а не простой реакции типа «выросло – купил», предпочтительнее ее читать, а не слушать. Простое сообщение лучше всего воспринимается нами в видеозаписи, далее следует аудиозапись и на последнем месте стоит письменная форма сообщения. Иначе говоря, простую новость лучше не читать, дабы попусту не тратить время. Вот только вы должны точно знать, какая информация является простой, а какая – сложной.

Над нами довлеет ошибка базовой информации, т. е. склонность не замечать базовую информацию, находясь под влиянием частностей, характерных для какого-либо конкретного случая. Мы часто отвлекаемся на мелочи (или нас специально отвлекают), пропуская мимо самое важное. Это один из основных способов, которые используют политики с целью поводить за нос электорат. Попробуйте внимательно разобрать публичную и уж тем более официальную речь любого политика и выжать из нее «воду». На поверку окажется, что даже если некая важная информация в этом сообщении и была, то она ускользнула от внимания практически всех слушателей и читателей. Грамотному инвестору-спекулянту такая роскошь, как замыливать свое внимание шумовой информацией, недоступна. Так что учитесь и регулярно тренируйте свое умение выделять главную идею, на основе которой вы и будете впоследствии торговать.

Первая поступившая в одном блоке информация производит на нас большее впечатление, чем последующая. Однако его дополняет эффект недавности – мы способны вспомнить последнее событие более ярко, чем первое. При анализе рынка очень важно знать, какой эффект – первичности или недавности – в настоящий момент с большей силой воздействует на толпу. Например, вы сами проводите анализ и рассматриваете различные аргументы «за» и «против». В этом случае:

– если вы разбираете аргументы «за» и «против» без перерыва, то с большей вероятностью попадете под действие эффекта первичности;

– если же между анализом аргументов «за» и «против» будет сделан небольшой, например трехминутный, перерыв, то вы скорее попадете под влияние эффекта недавности.

Наилучшие показатели воспроизведения информации люди показывают под влиянием эффекта недавности. Несколько хуже, но тоже неплохо реализуется эффект первичности. Наименьшая вероятность воспроизведения характерна для информации средней доступности, поскольку она не подпадает ни под эффект недавности, ни под эффект первичности (рис. 3.5).

^{Рис. 3.5. Зависимость вероятности воспроизведения информации от времени ее появления}

Нашим восприятием иногда специально манипулируют, когда плохую информацию запихивают внутрь сообщения, а не ставят ее ни в начало, ни в конец. Поэтому старайтесь спокойно воспринять всю информацию, от начала до конца. Ведь если отправитель, например PR-подразделение акционерной компании, действует профессионально, то он может попытаться спрятать от нашего внимания негативную информацию, просто «замылив» ее кучей других фактов и цифр, в середине своего сообщения.

Дидье Сорнетте указывает на информационный парадокс – наличие информации ведет к случайности в нашем поведении, а ее недостаток или отсутствие – к регулярности[48]. Максимум информации находится в случайном ряде. Жизненный пример данного явления: абсолютно симметричное лицо выглядит некрасиво. Не верите? Разрежьте вертикально пополам фотографию любого лица, сделайте две копии и скомбинируйте лицо из обеих левых или правых половин. Вы быстро убедитесь в некрасивости таких абсолютно симметричных лиц. Это можно объяснить тем, что в симметрии меньше информации. Впрочем, эталон красивого лица не очень далек от симметрии, но это отклонение незначительно.

Мы склонны переоценивать значимость того товара и той информации, которых недостаточно (эффект дефицита) и недооценивать ценность товаров и информации, которых в достатке или тем более в избытке. Более того, когда количество товаров или информации снижается, спрос и интерес к ним существенно возрастают, причем не пропорционально уменьшению объемов, а больше. Проявление эффекта дефицита в действии на внебиржевом рынке акций описан Робертом Чалдини в книге «Психология влияния»:

«Нью-Йорк. Дэниэл Гульбан не помнит, как исчезли его сбережения.

Он помнит вкрадчивый голос позвонившего ему агента. Он помнит свои мечты о богатстве. Но 81-летний бывший работник коммунальной службы так и не понял, как мошенники убедили его расстаться с 18 000 долларов.

Гульбан стал жертвой организации, которую официальные юридические лица называют "конторой, занимающийся продажей незарегистрированных ценных бумаг по телефону". Эта "контора" представляет собой битком набитую маленькую комнату, в которой дюжина мошенников звонят тысячам людей каждый день. Согласно данным, полученным комиссией, которая была специально создана при сенате с целью расследования, подобные компании ежегодно выманивают сотни миллионов долларов у ничего не подозревающих клиентов.

"Они используют адрес престижного офиса на Уолл-стрит и обманным путем заставляют людей вкладывать деньги в различные фантастические проекты с чарующе звучащими названиями, – говорит Роберт Абрамс, главный прокурор штата Нью-Йорк, который за последние четыре года участвовал в рассмотрении более дюжины случаев, связанных с жульничеством "контор, занимающихся продажей незарегистрированных ценных бумаг по телефону". – Иногда мошенникам удается убедить людей вложить в сомнительное дело сбережения всей жизни".

Орестес Майхэли, помощник главного прокурора Нью-Йорка, возглавляющий комитет по защите инвесторов и ценных бумаг, говорит, что в действиях мошенников можно выделить три основных момента.

Сначала делается ознакомительный звонок. Мошенник представляется агентом компании, имеющей эффектно звучащее название, мимикрирующее под известное на рынке, и соответствующий адрес. Аналогично действуют производители нелегальных потребительских товаров, например Panasoanic, мимикрирующий под известную марку Panasonic. В первом звонке агент всего лишь предлагает потенциальному клиенту ознакомиться с проспектами, в которых рассказывается о деятельности компании. Иногда даже делаются некие "рекомендации". Это призвано повысить уровень доверия и при следующем звонке сказать – "я же вам говорил". При большом количестве контактов с потенциальными клиентами достаточно угадать в половине случаев (одним сказать, что некая акция, например, вырастет в цене, а другой половине – что котировки этой акции упадут), и это существенно повысит доверие данной значительной половины клиентов.

Звоня второй раз, мошенник сначала описывает громадные прибыли, которые может принести предлагаемая им сделка, а затем говорит клиенту, что пока вклады временно не принимаются. Через некоторое время мошенник звонит в третий раз и сообщает, что у клиента появилась возможность чрезвычайно выгодно вложить свои деньги.

"Идея заключается в том, чтобы помахать морковкой перед лицом покупателя, а потом быстро убрать ее, – говорит Майхэли. – Цель операции – вызвать у человека желание купить "ценные" бумаги быстро, не раздумывая слишком долго…"»[49].

Великолепной иллюстрацией описанного выше случая является фильм «Бойлерная» («Wall street 2. Boiler Room», 2000 г.) с Джованни Рибиси, Беном Аффлеком и Вином Дизелем в главных ролях.

Важно быть внимательным к мелочам, ибо в определенное время они могут оказать очень важное влияние. Но нельзя и замыкать свое внимание на проблеме; нужно стараться как можно чаще подниматься «над рынком», обозревать ситуацию сверху.

Чем бoльшим экспертом вы себя будете ощущать, тем более опасной будет ложная самоуверенность. Если я облеку идею в красивую форму-упаковку и предоставлю реалистичное и правдоподобное объяснение, это усилит доверие читателей к моей гипотезе.

Сигнал и шум

Информация вселяет в нас уверенность, зачастую ложную. Мы думаем, что чем больше знаем, тем вернее наши действия и решения. Но это может ввести нас в опасное заблуждение. Иногда бывает даже так, что чем больше объем информации, которой мы владеем, тем выше шансы на ошибку. Мы должны уметь различать информацию и шум.

Возможно, огромный объем информации в современной школьной программе призван создать тромбы в способности учащихся осознавать и интерпретировать полученную информацию и конвертировать ее в практичные знания. Прочитав тысячу книг, можно создать видимость образованности. Но иногда лучше знать меньше, но уметь больше. Это одна из причин того, что очень умные аналитики часто бывают не способны применить свое знание и заработать на спекуляциях и инвестициях. В связи с этим можно упомянуть об одном из методов, призванных остановить распространение негативной информации. Главнейшей в ряду других задач PR-подразделений служит недопущение публикации негативной информации о фирме или производимом ею товаре. Однако если такая информация все-таки оказалась на рынке и способна отрицательно повлиять на финансовые показатели фирмы, то предпринимаются шаги по отвлечению внимания публики новой, еще более свежей и яркой информацией или публикацией множества мелких малозначимых сообщений.

Большой объем информации часто превращается в шум. Это правило работает в живописи и художественной фотографии. И уж тем более оно работает на финансовых рынках.

Человек почти всегда получает неоднозначную информацию, которую можно разделить на два типа: сигналы и шумы, или ценную и бесполезную информацию соответственно. Сигнал служит истинной информацией, которая является закономерным следствием какого-нибудь события и может стать причиной для других событий. Шум является информацией, которая маскирует сигналы, порой изменяя их до неузнаваемости.

Например, мы можем представить себе человека, который сидит перед монитором компьютера и видит на нем котировки и новости. Если этот человек – трейдер, то перед ним стоит задача на основании входящей информации принимать решения о сделках. Всего возможно три варианта решений – покупка, продажа или продолжение ожидания.

Данным решениям неизбежно будет предшествовать несколько возможных мнений трейдера о рынке, самыми простыми из которых будут являться следующие три: ожидается рост, падение или же движение рынка труднопрогнозируемо. Эти мнения в основном формируются на основании поступающей в компьютер информации. Соответственно, если человек не отфильтрует шумы или не воспримет сигналы, его выводы наверняка окажутся неправильными и приведут к потере денег. Избежать убытков поможет только случайность. В противном случае совершенно не важна квалификация трейдера, ведь даже обезьяну можно научить нажимать на кнопки.

Трейдер, приняв шум за сигнал, рискует совершить неверную сделку, а приняв сигнал за шум – пропустить верное решение. Ситуация может быть осложнена тем, что уровень шума превышает уровень сигнала. Здесь, как отмечают психологи, только опыт или случай позволит отличить сигнал от шума и, таким образом, принять верное решение.

Способность уставшего человека отличить сигнал от шума хуже, чем у отдохнувшего. Ситуация стресса тоже отнюдь не помогает верному выбору. В этом, кстати, кроется одна из причин того, что аналитики, чье материальное положение напрямую не зависит от результатов деятельности трейдера, зачастую предлагают более правильные решения и советы, чем «зашумленные» рыночным хаосом трейдеры. При условии, конечно же, что аналитики обладают достаточным опытом.

Оценивая полученную информацию и выявляя, сигнал он или шум, человек устанавливает собственные критерии значимости. В соответствии с ними люди отсеивают шумы, автоматически переводя остальную информацию в статус сигналов, на которые следует реагировать. Критерии не устанавливаются раз и навсегда, они меняются в соответствии с опытом человека, а также его текущим физическим, умственным или психологическим состоянием.

Есть два подхода – пытаться определить сигналы и тем самым все остальное отнести к шумам или пытаться найти шумы, а все остальное определить как сигналы. Иными словами, в первом случае мы ищем критерии для заключения сделок, а во втором – для отказа от их заключения. В первом случае мы как бы говорим, что «точно знаем, что делать», а во втором – «точно знаем, что не делать».

Первый подход будет обычно давать больше ошибок второго рода (пропущенные сигналы и упущенная выгода), так как мы редко можем быть уверены в будущей прибыльности сделки и невольно сузим поле поступления сигналов до столь малой величины, когда наша уверенность окажется достаточно высокой для идентификации информации как сигнала. Второй подход будет, как правило, давать больше ошибок первого рода (шум принят за сигнал и заключена убыточная сделка), поскольку мы пропустим больше ложных сигналов.

Но такая классификация поведения верна только для опытных трейдеров, так как новички еще не имеют собственного стиля торговли.

Ключевым моментом процесса принятия решений о сделках является определение двух типов ошибок – первого и второго рода. Так, мы можем не купить товар, который начнет дорожать, или же купить товар, который на самом деле не вырастет в цене. И в первом и во втором случае принятое решение будет ошибочным. Как мы уже знаем, это будут соответственно ошибки первого и второго рода (табл. 3.1).

_{Таблица 3.1. Примеры ошибок первого и второго рода}

Оба типа ошибок самым непосредственным образом отражаются на состоянии нашего счета. Так как сигналов на рынке гораздо меньше, чем шумов, существует намного бoльшая вероятность, что мы столкнемся с ошибкой первого рода, т. е. получим реальные убытки. Если принять математическое ожидание обоих типов ошибок равным (иначе мы бы наблюдали сильно заметный сдвиг в нашем поведении и почти полное отсутствие ошибок или первого, или второго рода как наиболее финансово выгодное по критерию вероятности и прибыльности), то наиболее весомой по деньгам обычно является сравнительно менее вероятная ошибка второго рода, т. е. неполучение прибыли. Но это верно, только если принять за аксиому, что шумов больше, чем сигналов.

Трейдер старается минимизировать количество ошибок обоих типов, однако каждый из нас обычно склоняется к одному из двух стилей торговли – агрессивному («Кто не рискует, тот не пьет шампанское») или защитному («Главное – не навредить»). Опытный трейдер умело сочетает агрессивный и защитный стили торговли в зависимости от собственного финансового положении, здоровья и состояния психики, а также от внешней среды.

Кстати, важно еще уметь правильно трактовать сигналы, да и не забывать о понимании, как будет трактовать этот сигнал рынок, ведь то, что я могу считать сигналом на покупку, рынок может расценить как сигнал на продажу, и наоборот. Неправильная интерпретация сигнала относится к базовым ошибкам.

Технические аналитики пытаются сглаживать рыночный шум применением средних. Тем самым действительно убирается большое количество шумов, но вместе с ними неизбежно вытираются и многие сигналы. А можно сгладить шум средней с еще большим порядком, а также просто прямой линией или параболами. В итоге многократного применения такого сглаживания шумов можно дойти от линии к точке. Иными словами, абсолютное сглаживание полностью избавляет не только от шумов, но и от сигналов. Фотографы, обрабатывающие снимки в программе Photoshop, знают о том, что убирать шумы нужно по минимуму, чтобы это не бросалось в глаза, иначе получится не фотография, а «порнография».

Когнитивный диссонанс – эмоциональное напряжение и неприятные чувства, возникающие в результате противоречия между двумя взаимоисключающими выводами, – является профессиональной болезнью трейдеров. Человек, анализирующий финансовые рынки и торгующий на них, всегда находится под одновременным агрессивным воздействием даже не двух, а трех мнений. Например, одно указывает, что есть веские причины для покупки, другое – для того, чтобы ничего не делать. А третье мнение будет подавать на сигналы для продажи.

Многие трейдеры, особенно начинающие, не выдерживая когнитивного диссонанса, совершают опрометчивые и поспешные сделки. Вполне естественно, это ничего хорошего не дает, и убытки возникают, так скажем, на ровном месте.

Часто встречается и другой тип влияния когнитивного диссонанса – так называемый ослиный синдром. Он назван так в честь известного буриданова осла, который никак не мог выбрать, какой же из двух одинаковых равноотстоящих от него стогов сена выбрать себе в пищу, и так и умер от голода. Проявляется такой синдром в постоянных сомнениях по поводу любой, даже самой незначительной сделки. Чем дольше думают трейдеры, подверженные «ослиному синдрому», тем больше их одолевают сомнения, и в конце концов они не могут сделать ни шагу, вечно оставаясь вне рынка. Этакая вечная ошибка второго рода.

Когнитивный диссонанс создает эффект обратной связи между нашим поведением и эмоциями. Одним из ее проявлений является наше отношение к открытой позиции. Например, чем больше мы заплатим за товар, тем выше его будем ценить и тем сильнее будет наше стремление покупать его вновь. Возможно, именно этим объясняется желание многих людей усреднять убыточные позиции вместо того, чтобы фиксировать убыток. А инвесторы, получившие прибыль на какой-то операции, невольно будут некоторое время к ней возвращаться, пока не разуверятся в способности этого товара приносить прибыль. Так же охотник возвращается к месту предыдущей удачной охоты, а грибник – на грибные места. Умные инвестбанки в ходе IPO[50] акционерных компаний прикармливают инвесторов хорошей прибылью (не за свой счет, конечно, а за счет эмитентов акций), приучая их к торговле новыми акциями.

Если человек не получает достаточного материального вознаграждения, то свой поступок он может оправдать моральным стимулом. Для снижения диссонанса между результатом сделки и теми усилиями, которые на нее потрачены, люди вынуждены искать оправдания в виде материального или морального вознаграждения.

Согласно теории когнитивного диссонанса после открытия позиции мы начинаем оценивать ее более уверенно и с большей вероятностью ожидать прибыль, чем до открытия позиции. Диссонанс возникает, когда появляется угроза существующему мнению или когда мы получаем новую информацию, которая противоречит первоначальному мнению. Впоследствии мы стремимся уйти от диссонанса и избавиться от угрозы. Иногда это проявляется в стремлении игнорировать опасность и попросту не замечать ее.

Представьте, что существуют миллионы параллельных миров, в которых живут такие же люди, как и мы. В таком множестве миров неизбежно происходят все возможные события, закономерные и случайные. Иначе говоря, все возможно и вероятно. Просто закономерное скорее произойдет одновременно во многих мирах, а случайное, может быть, возникнет только в одном из них.

Когда мы смотрим на динамику рыночных котировок, у нас невольно возникает ощущение случайности и непредсказуемости. Многое из происходящего на финансовых рынках позволяет относиться к рыночным явлениям как к случайным, что подвигает нас к использованию математического инструментария теории вероятностей (theory of probabilities). Но мы должны понимать полезные элементы и ограниченность этой теории, перед тем как использовать ее выводы. К сожалению, большинство так называемых экспертов и тем более простых трейдеров этого не понимают и действуют прямолинейно.

Теория вероятностей

Вероятность представляет собой количественную меру того, что какое-либо случайное событие произойдет. Речь идет именно о случайных событиях, коими далеко не всегда можно назвать экономические и рыночные явления. Любая причинно-следственная связь порождает закономерности. Например, если ФРС США напечатала много долларов и облегчила доступ к денежной ликвидности, значит, эти доллары неизбежно окажутся в экономике и на рынках. Наши множественные психологические сдвиги в поведении также представляют собой закономерности. Не зря ведь маркетологи всего света не покладая рук работают над тем, как бы «втюхать» нам очередную порцию старого «нового» товара. Они знают, на какие слабости надавить и как сподвигнуть нас к сделке. Это самое главное ограничение в применении теории вероятностей. И тем не менее в мире так много случайностей, что без этой теории нам будет трудно обойтись.

Вероятность может принимать значение в промежутке от 0, или 0 % (абсолютно невозможное событие), до 1, или 100 % (событие, которое точно произойдет).

В обыденной жизни с теорией вероятностей большинство людей сталкиваются в азартных играх. Вообще, своим развитием она обязана именно увлечению дворян и математиков XVII в. популярными азартными играми того времени, в первую очередь игральными костями и картами. Рулеточное колесо появилось намного позже. Сегодня арсенал азартных игроков пополнился букмекерскими ставками, но здесь уже теория вероятностей скорее применяется по инерции, так же как когда трейдеры управляют рисками.

Например, бросая игральную кость, мы можем получить шесть возможных исходов – выпадение одной из шести граней игральной кости: 1, 2, 3, 4, 5 или 6. Таким образом, можно рассчитать вероятность выпадения одной из граней:

P(x) = 1/6 ? 0,1667, или 16,67 %.

Таким образом, вероятность выпадения одной из граней игральной кости составляет 16,67 %.

Пример из букмекерской практики: большинство игроков ставят на победу одного боксера, оценивая его шансы на успех как наиболее высокие. Иными словами, предполагают более высокую вероятность победы этого бойца. И чем больше людей на него ставят, тем выше поднимается цена ставки, одновременно снижая коэффициент выигрыша (сумму потенциального выигрыша относительно размера ставки) в случае победы этого боксера. Чем меньше коэффициент, тем больше ставок было сделано, т. е. игроки так высоко оценивают его шансы на победу и свой выигрыш. А значит, тем больше людей считают этого боксера фаворитом предстоящего боя и тем меньше будет выигрыш тех, кто сделал на него ставку. Рано или поздно коэффициент становится настолько незначительным и невыгодным, что уже не находится людей, готовых рискнуть своими деньгами за мизерный выигрыш. Увеличиваются ли шансы боксера-фаворита на победу в соответствии с размером коэффициента? Конечно же, нет – результат не зависит от его вероятности. Однако никто не исключает договорные бои, когда фаворит проигрывает, и букмекеры срывают большой куш. Тут уже независимостью коэффициента и результата и не пахнет.

Но есть существенное отличие между букмекерскими коэффициентами и расчетом вероятности выпадения грани на игральной кости. Так, если большинство трейдеров скупают акции какой-то компании, это отнюдь не говорит о том, что она будет в будущем успешной и прибыльной. Крах многих компаний высокотехнологичного сектора в период бума интернет-акций вопреки сумасшедшему спросу на них был тому ярким свидетельством. Ну а применение инсайдерской информации или простое информационное преимущество еще больше изменяют шансы различных трейдеров на успех несмотря на то, что все вроде бы участвуют в одной и той же игре.

Один из примеров, напрямую не относящихся к финансовым рынкам, но имеющих те же корни, описан в книге Роберта Чалдини «Психология влияния»[51]. Думается, что без внимательного ознакомления с описанной там методикой приступать к работе на финансовых рынках губительно. Кратко приведу суть приведенного примера.

Можно также определить вероятность выпадения одной из двух граней (например, что выпадет число 2 или число 3 из шести возможных вариантов от 1 до 6 включительно). В этом случае используется правило сложения вероятностей, а вероятность рассчитывается следующим образом:

P(x или y) = P(x) + P(y) = 0,1667 + 0,1667 = 0,3333, или 33,33 %,

где P(x) – вероятность наступления случайного события x (в нашем примере грань 2);

P(y) – вероятность наступления случайного события y (3).

Таким образом, вероятность выпадения грани с цифрой 2 или 3 равна 33,33 %.

Правило сложения вероятностей используется для независимых событий, когда наступление одного случайного события не изменяет вероятность наступления другого случайного события.

Если необходимо найти вероятность одновременного наступления двух и более случайных событий, используется правило умножения вероятностей. При этом все события тоже должны быть независимы друг от друга.

Например, в результате одновременного броска двух игральных костей мы можем получить 36 различных комбинаций: 1–1, 1–2, 1–3, 1–4, 1–5, 1–6, 2–1, 2–2, 2–3 и т. д. Для определения вероятности того, что в результате подбрасывания мы получим на гранях обеих игральных костей по единице, используем правило умножения вероятностей:

P(x или y) = P(x) x P(y) = 0,1667 x 0,1667 = 0,0278, или 2,78 %.

Таким образом, вероятность одновременного выпадения на двух игральных костях граней с цифрами 1 равна 2,78 %.

Вот только незадача: с независимостью в поведении людей и тем более в трейдинге на финансовых рынках есть проблемы. В дальнейшем мы будем с пользой применять многие инструменты теории вероятностей, понимая ее ограниченность. Мир вокруг нас наводнен простыми и сложными связями, когда одно явление порождает другое, что в свою очередь изменяет третье и т. д. Действия финансовых рынков не являются несвязанными событиями. А теория вероятностей изучает именно случайные, независимые друг от друга события. Но экономические явления, так же как и рыночные цены, зависят друг от друга. Например, рост цены сам по себе может привлечь новых игроков, что станет причиной ее дальнейшего роста. Мы помним, что это типично для рынков инвестиционных товаров. Или наоборот, рост цены может стимулировать появление нового предложения, что характерно для потребительских товаров. Например, когда в 2008 г. цены на золото взлетели выше $1000 за унцию, многие сравнительно небогатые люди в развитых странах стали продавать принадлежащие им золотые изделия (кольца, сережки и т. п.), что оказало стабилизирующее воздействие на цены. Заметьте, эти люди относились к золоту как к потребительскому товару, а не как к инвестиционному, поэтому и перенесли свои жизненные навыки на рынок желтого металла.

Существуют множество случаев, когда возникает сильная обратная связь между динамикой цены товара и «благосостоянием» торгуемого товара, которая существенным и обычно далеко не случайным образом изменяет шансы на получение доходов. Подобные явления мы часто можем наблюдать на рынках валют развивающихся стран и облигаций. Например, если кто-то пустил слух о предстоящем дефолте государства XYZ, то многие люди начинают продавать его облигации. Факт резкого падения цены облигаций и взлета доходности по ним «подтверждает» слухи и стимулирует увеличение их продаж. Часто такие слухи появляются перед погашением больших долгов, которые в обычной ситуации рефинансируются на стандартных рыночных условиях. Но когда все продают и мало желающих купить, условия рефинансирования становятся грабительскими. Если никто не придет на помощь этому государству, то оно действительно объявит дефолт и «оправдает» слухи. Таким образом, появление тенденции снижения цен на облигации может приводить к увеличению предложения, самоусиливая процесс снижения цен. В своем крайнем проявлении резкое падение цен на облигации одного крупного эмитента, тем более целого государства, может привести к заражению его экономических контрагентов аналогичными проблемами, а также к широкомасштабному банковскому и даже экономическому кризису, посеяв панику на финансовых рынках.

Теория вероятностей нам может быть полезна как обоснование полезности портфельного инвестирования: игра на отдельных акциях требует намного больше денег, нежели игра на фондовых индексах. К этому утверждению можно подойти опять же через анализ стратегий азартной игры в рулетку. Почему рулетка? Потому что между ней и трейдингом на финансовых рынках много похожего. Так же много чисел (акций) на поле, так же есть возможность ставить на определенные группы «чисел» (фондовые индексы с одной стороны и группы: красное/черное, чет/нечет, первая/вторая половина, дюжины и т. д. – с другой). Похожи психологические переживания и математические подходы к определению риска в случае рулетки и рынка акций. Хотя, конечно же, полной аналогии между рулеткой и финансовыми рынками проводить нельзя. И тем не менее для игры на отдельных числах (внутри рулеточного поля для ставок) нужно больше денег, нежели для игры на группах чисел.

Причиной этого является соотношение вероятностей:

– выпадение одного варианта из двух возможных (как, например, в случае выпадения красного или черного) дает вероятность 50 % (здесь и далее без учета выпадения зеро);

– выпадение одного варианта из трех (в случае дюжин, например) дает вероятность 33,3 %;

Так, если просто соотнести вышеозначенные вероятности друг с другом, то соотношение денег для выравнивания шансов на событие «любой выигрыш» (сумма выигрыша здесь вторична) должно быть 1 к 18, т. е. для игры на конкретных числах нужно иметь в 18 раз больше денежных средств, нежели для игры на группах чисел.

Однако на самом деле это соотношение еще больше. Например, если делать ставки по простой системе мартингейла[52], то это соотношение достигает 1 к 22. Так, к 20-й ставке при первоначальной ставке $1 размер ставки на красное/черное достигнет $524 288. Для обеспечения аналогичной вероятности выигрыша при постановке на конкретное число нужно провести 479 бросков рулеточного шарика (рассчитывается по формуле Бернулли), а сумма потенциальной ставки вырастет до $11,5 млн.

То же самое происходит и при составлении инвестиционного портфеля: чем больше шансов на получение стабильной прибыли по итогам каждого зачетного интервала времени мы хотим получить, тем более разнообразным должен быть наш портфель. Важно только находить независимые друг от друга инструменты, иначе это псевдодиверсификация.

Диверсификация должна приводить к уменьшению суммарного риска позиции. Но если позиции портфеля изменяются однонаправленно, пусть и с разной скоростью, риск такой позиции изменяется совершенно незначительно. Он может как немного снизиться, так и немного вырасти, но не исчезнуть.

Если вы решили составить диверсифицированный портфель акций, то важно понимать степень реакции цены акций на эндогенные (новости о самoй компании или ее отрасли) и экзогенные факторы (макроновости и в целом рынок акций). Многие акции гораздо в большей степени реагируют на общий фон и тенденции на рынке акций и в меньшей – на внутренние факторы изменения финансового состояния собственно компании. Прежде чем заняться диверсификацией, подумайте, стоит ли менять «шило на мыло». Не является ли ваше «желание» навязанным финансовой индустрией – ведь чем мы чаще торгуем, тем больше заработки брокера и маркетмейкера.

Мартингейл и финансовые игры в усреднение

Главная проблема мартингейла – выигрываешь по мелочам, а проигрываешь по-крупному, вплоть до полного разорения. Кстати, азарт игрока специально для этого и подогревается, чтобы стимулировать человека попытаться отыграться («Не может же мне вечно не везти» или «Сейчас-то мне точно повезет, и я выиграю») и в итоге разориться. При этом он будет пробовать не просто выиграть, а отыграть все предыдущие потери. И чем более азартен человек, тем больше к такому безрассудству он будет склонен.

Известный торговый принцип гласит: «Купи дешево и продай дорого». Это самое простое и обычное действие любого торговца, каков бы ни был товар. Вместе с тем можно ли зарабатывать, покупая дорого и продавая дешево?

На первый взгляд это парадоксальный вопрос, и ответ на него заведомо отрицательный. Однако реальность подсказывает как минимум два пути решения этой задачки, которую способен реализовать далеко не каждый трейдер. Большинство позиций ведут к необходимости взять на себя временные убытки, с тем чтобы «выиграть всю партию». Отступить после проигранной битвы на заранее подготовленные позиции с целью оказаться победителем в войне. Так поступил фельдмаршал Кутузов в поединке с Наполеоном. Кто в итоге праздновал победу? Не покоритель всей Европы, а хитрейший Кутузов.

Сделку по стопу при открытии позиции можно сравнить со стремительной атакой. Если противник оказывается сильнее и рынок не идет в нужном вам направлении, то нужно быстро отступать. Немало смельчаков погибали в глупых атаках, а ведь можно было всего лишь потерять коня, но остаться в живых до следующего боя (рис. 4.1).

^{Рис. 4.1. Отступаем на заранее подготовленную длинную (в расчете на рост) позицию}

Как мы видим в этом примере, целью продажи и выхода из позиции является приостановка растущих убытков. Именно эту цель и выполняют стоп-лосс ордера. Так что само по себе закрытие по стопу ни в коей мере не должно являться самоцелью и останавливать «партию». Это всего лишь повод позже вновь войти в рынок по лучшей цене.

Вот только для фиксации убытков нужно обладать определенной решимостью, ведь каждого трейдера в этот момент свербит вопрос: «А вдруг рынок именно сейчас развернется, и я зря закрою потенциально прибыльную позицию?» Кроме того, трейдер должен точно рассчитать уровень цены, по которой он позже вновь войдет в позицию. Так как угадать с ценой довольно-таки трудно, каким бы профессионалом вы ни были, можно использовать зонный уровень для входа в позицию и выхода из нее. Зонный уровень – когда вы определяете не точную цену, а некий ее уровень, плюс-минус в интервале от точной цены, и разбиваете сделки на несколько менее крупных. Это тоже усреднение, которое может даже внешне выглядеть как мартингейл. Но нельзя путать зонную торговлю с мартингейлом. В первом случае целью «размазывания» сделок является увеличение шансов на их заключение, так же как шанс выиграть на рулетке при постановке на черное или красное в 18 раз выше, чем если ставить на конкретное число.

Например, мы планируем купить 1000 акций компании XYZ по $100 за штуку. Мы можем поставить лимит-ордер на покупку на весь объем по этой цене, а можем выставить 10 ордеров по 10 акций по ценам, равноудаленным на 50 центов друг от друга (начиная с $97,75 до $102,25). Если мы купим все акции, то получим ту же среднюю цену $100. Если же рынок только коснется $101 и пойдет наверх, мы успеем купить только 30 акций. Но это лучше, чем если бы мы ничего не купили, поставив ордер на покупку всего объема по $100.

В зонной торговле важно следить за транзакционными издержками – ведь совершить множество мелких сделок будет стоить вам дороже, чем заключить одну более крупную сделку. Иными словами, в нашем примере «размазать» ордера по одной акции было бы полным безумием, так как потенциальная выгода была бы гарантированно съедена дополнительными комиссионными брокера за каждую сделку.

Чтобы немного улучшить финансовый результат, в зонной торговле используют также разницу в объемах в зависимости от цены ордера – чем дешевле мы планируем купить или чем дороже планируем продать, тем больший объем ордера выставляем по этой цене. В нашем примере это могло бы выглядеть так: по $102,25 выставляем на покупку ордер в количестве пять акций, по $101,75 – шесть и т. д. до девяти акций, которые будем покупать по $100,25, ордера на десять акций нет, затем выставляем ордер на покупку по $99,75 на 11 штук и т. д. до 15 акций по $97,75. Итого у нас будут выставлены суммарные ордера на покупку тех же 100 акций, но уже по средней цене $99,5, т. е. ниже $100.

Зонная торговля отличается от стратегии усреднения, которая практически полностью исключает в процессе своей реализации стоп-ордера.

Усреднением называется такая стратегия торговли, когда мы добавляем новую позицию к уже имеющейся у нас, но по существенно более выгодной цене (рис. 4.2).

^{Рис. 4.2. Типичная схема усреднения на примере длинной позиции}

Например, мы купили 1000 акций компании XYZ по цене $100 за акцию, рассчитывая продать их по $110 и заработать $10 000 [(110–100) x 1000].

Но через короткий промежуток времени цена пошла вниз и достигла $95, в результате чего мы понесли нереализованный убыток в размере $5000.

Мы приняли решение купить еще 1000 акций XYZ по данной цене $95. Тем самым мы произвели усреднение двух позиций по средней цене $97,5 [(100 + 95)/2]. И если мы по-прежнему рассчитываем заработать на этой позиции $10 000, то у нас отпала необходимость ждать повышения цены до $110. Достаточно будет продать наши 2000 акций по цене $102,5, чтобы заработать те же $10 000.

В усреднении заложена неопределенность, которая порождает серьезный риск – мы заранее не знаем, до какой цены будет идти рынок против нашей позиции. А ведь усреднение требует каждый раз вкладывать дополнительные средства, что и увеличивает риск позиции. Если вы торгуете с кредитным рычагом, то риск не умножается, а гиперболизируется и буквально через несколько итераций достигает недопустимой величины.

Ключевая проблема кредитного рычага и усреднения с его использованием хорошо объясняется высказыванием Джона Кейнса: «Рынки способны оставаться иррациональными дольше, чем вы сможете сохранять платежеспособность»[53].

Рынок может очень долгое время торговаться на неэффективных, несправедливых ценах. Так долго, что сделавший ставку на возврат к справедливым ценам может успеть разориться, не дождавшись неизбежного. Кроме того, в некоторых случаях существует эффект обратной связи, когда сама неэффективность рынка может повлиять на справедливый уровень цены. Например, ложный слух о проблемах у банка ABC способен привести к панике у его кредиторов (например, вкладчиков). А отток вкладов уже приведет к появлению реальных проблем и, возможно, даже банкротству банка.

Большинство начинающих не обремененных деньгами трейдеров совершают традиционную ошибку: в погоне за ультравысокой доходностью они «перегружают» свой счет, доводя величину кредитного рычага до совершенно фантастических величин, а иногда даже делая ставку на все имеющиеся средства. Я могу понять таких людей. Иначе вроде бы зачем этот цирк с трейдингом? Именно за высоченной прибылью идут малоимущие люди спекулировать на рынке FOREX или акциями с кредитным рычагом, расценивая это как единственный шанс с помощью собственных мозгов вырваться из крысиных бегов по кругу бедности. Эти люди, хотя и оказываются умнее своих собратьев по несчастью, таких же малоимущих, но вполне обычных людей, справедливо полагая, что не в лотерейных билетах нужно искать счастья, но по сути превращают трейдинг в ту же лотерею. Ведь чем больше заемных средств используется, тем больше такой человек отдается на милость судьбе и случаю. Пойдете ли вы приступом брать серьезную крепость, если ваша армия состоит почти полностью из наемных войск?

С моей точки зрения, обычно крайнее значение кредитного рычага не должно превышать 2–4, даже на рынке FOREX. Если даже с учетом усреднений вы не выскочите за эту величину, то можете смело усредняться. Иначе без стоп-ордеров ваша торговля станет излишне рискованной, причем в тем большей степени, чем бoльшим будет соотношение собственных и заемных средств, т. е. кредитный рычаг. Более точная его величина зависит от характерной изменчивости цен на конкретном рынке, а также от вашей склонности к риску. Например, чем волатильнее цены, тем меньше нужен и возможен кредитный рычаг. Если ваша склонность к риску близка к нулю, что типично для пенсионеров, то кредитный рычаг тоже должен быть равен нулю. Если же ваша склонность риска зашкаливает в область «агрессивный стиль», то можете рисковать бoльшими заемными средствами. Но и в этом случае не забывайте об общем правиле наличия финансовых резервов и временных отступлениях в заведомо проигранных битвах.

Для расчета кредитного рычага (leverage) могу предложить такую формулу:

где R – личная склонность к риску или установленный риск-аппетит (по шкале от 0 (отсутствие риска) до 10 (максимально допустимый риск);

T – ожидаемый срок использования кредитного рычага;

V – оценка волатильности цен выбранного инструмента в протяжении ожидаемого срока использования кредитного рычага. Волатильность желательно определять по суперстепенному распределению, хотя на очень коротких промежутках времени можно использовать стандартное отклонение, рассчитанное по нормальному распределению. Можно также применить размах колебаний.

Хотя эта формула не служит панацеей и не позволяет гарантированно избежать разорительных убытков, это лучше, чем примериваться на глазок.

Главная задача определения верхней величины кредитного рычага – обезопасить трейдера от принятия на себя избыточного риска, который превысит его финансовые возможности, т. е. минимизировать риск разорения в случае «встречи с драконом». Хотя последнего риска вряд ли удастся полностью избежать, для спекулянта важно даже в этом случае оказаться на плаву, что решается не только ограничением риска, но и путем формирования резервов. Кроме того, спекулянт должен не только понимать реальность угрозы риска «встречи с драконом», но и умело обращать такие моменты себе на пользу, для чего в том числе используется кредитный рычаг.

Последний призван мультиплицировать прибыль, но за ним стоит и риск мультиплицирования убытков. Поэтому величина кредитного рычага должна подбираться таким образом, чтобы минимизировать риск «смерти» спекулятивного счета до заданной спекулянтом величины. Например, риск обанкротиться при использовании кредитного рычага размером x на исследуемом рынке составляет 1 % (один случай на каждые 100 использования такого кредитного рычага размером x). Если спекулянт такой риск считает повышенным, он должен уменьшить кредитный рычаг до интересующей его величины, понизив величину склонности к риску R и заново пересчитав L (пример расчета приведен в табл. 4.1).

_{Таблица 4.1. Рекомендуемый кредитный рычаг исходя из ожидаемого срока его использования, а также заданных параметров склонности к риску и волатильности}

Так происходит градуирование риска под изменяющиеся рыночные условия. Впрочем, отдельно за кадром остается вопрос изменчивости самой волатильности. Мы знаем об этом ее качестве, но должно ли это влиять на нашу склонность к риску? Если посмотреть на индекс волатильности фондового рынка VIX, можно подумать, что так оно и есть. Однако наши базовые склонности и привычки остаются неизменными, что моментально проявляется при первых признаках опасности. Поэтому, рассчитывая уровень кредитного рычага, который будет использоваться длительный период времени, как раз когда мы, возможно, захотим оказаться вне рынка или с гораздо меньшим уровнем риска, мы должны использовать более широкое понимание волатильности, а не то, что задается сиюминутным рынком. В силу этих причин в качестве показателя волатильности предпочтительнее использовать такой, который учитывает повышенную вероятность «встречи с драконом» на протяжении срока использования кредитного рычага, т. е. рассчитанную по суперстепенному распределению.

Усреднение не всегда производится по системе мартингейла, при котором обязательно мультипликативное увеличение ставки. Так, по простому мартингейлу после ставки на $1 в следующий раз нужно ставить $2, затем $4, $8 и т. д. А усредняться можно одинаковыми объемами. В таблице 4.2 приведены основные стратегии усреднения позиции по правилу мартингейла.

_{Таблица 4.2. Матрица результатов некоторых разновидностей мартингейла}

Игры в мартингейл заканчиваются обычно вместе с банкротством – это так называемая проблема разорения игрока.

Шансы на выигрыш зависят в том числе от размера капитала игрока относительно рынка. Отдельный игрок в любом случае ограничен в средствах. Денег у него всегда намного меньше, чем суммарный капитал всего рынка, поэтому крайне мало шансов стабильно использовать мартингейл для работы на финансовых рынках. Рано или поздно рынок окажется настолько больше, что игрок не выдержит груза мартингейла и будет раздавлен.

Обратной стороной вероятности выигрыша является вероятность разорения. Не может обанкротиться только игрок, обладающий безграничным капиталом. Обыграть казино можно только в том случае, если быстро с прибылью выйти из игры или обладать бoльшими, чем у этого заведения, деньгами. Но чем дольше играть против казино малыми средствами, тем больше шансов на разорение. Поэтому игорные дома ограничивают верхний предел ставок таким образом, чтобы ни один отдельно взятый игрок не смог их обанкротить.

Финансовые рынки, конечно же, не казино, но методы управления рисками на них имеют много общего с азартными играми. Тем более когда речь заходит о мартингейле.

Ловушка вклада и азарт: как продать 20-долларовую купюру за $400

Азарт мешает человеку грамотно оценить свои шансы на успех и понять в случае нереальности их осуществления, что пора отступить с поля боя. В животном мире самцы в период брачных игр не позволяют себе заиграться, и поэтому, как только самец понимает невозможность своей победы, он мгновенно ретируется. Бой за самку до смерти – редкое явление в животном мире. Человек же благодаря азарту теряет чувство меры и может легко потерять деньги.

Азарт распространяется и на удачные случаи получения прибыли. Например, продолжительный взлет цен стимулирует нереалистичный оптимизм и приводит к возникновению маний и пирамид типа тюльпаномании или интернет-бума. В этом случае, когда все вокруг легко богатеют, азартом людей движет алчность.

Цифры еще не решают вероятности. Важны также качественные характеристики, стоящие за этими цифрами. Например, в гонке чемпионата «Формулы-1» в этом году из 24 пилотов было два немца, а в прошлом году в аналогичной гонке – шесть. Вероятность победы немца в какой гонке выше? Если применять стандартный подход, то ответ будет: «Конечно же, в прошлогодней гонке». Однако если мы знаем, что в текущем году за немцев выступает безусловный лидер чемпионата на лучшем гоночном болиде этого года, а в прошлом и машины, и гонщики были середнячками, то ответ уже не будет столь очевидным.

Психолог Дэвид Майерс пишет: «Исход любого отдельного периода в бейсболе почти невозможно предсказать, потому что он определяется не только отбивающим мяч, но и подающим и случайными событиями. Однако, когда мы соберем в одно целое много случаев, мы нейтрализуем эти усложняющие факторы. Зная же игроков, мы в среднем можем предсказать, на что они способны во время игры»[54].

Другой, уже баскетбольный, пример. Баскетболист совершает подряд 10 точных бросков. Какова будет вероятность того, что его следующий бросок тоже окажется удачным? С одной стороны, с каждым успешным броском увеличивается вероятность неудачи, а с другой – более логично предположить, что этот баскетболист опытный, раз так точно бросает мяч в корзину. А значит, его следующий бросок тоже, скорее всего, окажется удачным.

В реальной жизни к стандартной оценке вероятностей можно применять экспертные оценки. И динамика финансовых рынков очень напоминает процесс торговли как раз такими оценками-вероятностями. Так, если цена растет при отсутствии внешних воздействий, то это может происходить под влиянием увеличения покупателями ожиданий вероятности будущего повышения цен.

Однако в экспертных оценках заложен существенный риск: эксперты склонны к групповому мышлению, поскольку невольно ориентируются на мнение друг друга. Мало кто любит быть белой вороной в «закрытом клубе» вороньей стаи. Особенно боятся давать крайние оценки маститые эксперты. Им есть что терять – свою репутацию.

Ловушка вклада является одной из разновидностей поведенческих ловушек. Она возникает, когда предыдущие вложения времени, денег и/или других ресурсов заставляют людей делать выбор, который в другой ситуации они никогда бы не сделали. Как говорят психологи, эта ловушка приводит к «эффекту погубленных затрат». Чем больше были понесенные ранее потери, тем сильнее желание завершить ранее начатое дело, даже если уже заведомо известна бесполезность (убыточность) проекта или сделки. Желание отыграться – именно из этой серии.

Около 85 % респондентов, отвечавших на этот вопрос, высказались за окончание разработок, несмотря на их бессмысленность. Когда же другим людям предлагали вкладывать средства без предварительных инвестиций, на это соглашались только 17 % из них.

Ловушка вклада усиливается, если решение о вложении средств было принято самостоятельно. В этом случае очень часто возникает эффект «захлопывания мышеловки». Именно этот процесс можно наблюдать в действиях МВФ по отношению к развивающимся странам – вложение средств, отсутствие результатов, еще большее вложение средств, дальнейшее ухудшение ситуации, и так по спирали. Однако, как ни велики ловушки, они не длятся вечно – либо заканчиваются деньги, либо разум наконец-то берет верх.

Итак, как же все-таки продать обычную 20-долларовую купюру за $400?

Каждый год профессор Макс Базерман (http://www.people.hbs.edu/mbazerman) продает студентам MBA из Harvard Business School 20-долларовую купюру намного выше номинала. За проведенные почти 200 аукционов только однажды профессор проиграл и продал купюру дешевле 20-долларового номинала. Средняя цена проданных двадцаток составляет $85, а рекорд – $407. Суммарный выигрыш Базермана превысил $17 000. Как ему удается делать деньги из воздуха?

Профессор Базерман показывает 20-долларовую купюру и сообщает, что отдаст ее человеку, который предложит за нее больше всего денег. При этом задано шесть условий проведения аукциона:

– его участникам запрещено говорить, обмениваться мнениями и давать советы;

– деньги являются настоящими;

– первая ставка должна быть равна $1, каждая последующая ставка должна быть выше на $1;

– нельзя делать ставку дважды подряд;

– участник аукциона, который даст самую высокую ставку, выиграет $20;

– человек, который окажется вторым и даст предпоследнюю, сразу перед победителем, ставку, отдаст Базерману денежную сумму в размере своей ставки.

Упрощенно ситуация выглядит так – допустим, две самые высокие ставки составили $11 и $12. Таким образом, победитель аукциона получит $20 в обмен на $12, а второй человек отдаст профессору $11. Иначе говоря, профессор получит за двадцатку $23.

Итак, торги начинаются с $1 и обычно привлекают внимание многих студентов. Однако после достижения уровня $8–10 обычно остаются только два претендента с самыми высокими предложениями. Постоянное повышение ставок стимулируется паникой человека, давшего меньшее предложение. Он боится потерять свои деньги и «вынужден» поднять ставку еще на $1. Но теперь в позиции второго окажется уже человек, дававший бывшую лучшую ставку. После превышения обеих ставок $20 становится понятно, что никто выиграть уже не сможет. На сцену выходит желание не проиграть, жадность сменяет страх. Речь начинает идти о минимизации потерь, ведь проигравший не только ничего не получит – он еще вынужден будет заплатить профессору номинал своего последнего предложения. В определенный момент каждый участник понимает, что попал в ловушку, мечтая о том, чтобы в игру вступили другие игроки и освободили его от вынужденного постоянного повышения ставок. Однако желающих купить 20-долларовую купюру по цене более чем $20, конечно же, нет (рис. 4.3).

^{Рис. 4.3. Финансовые результаты профессора, победителя и участника, занявшего второе место в игре Базермана, в зависимости от количества ставок}

Интерес к аукциону могут добавить личные амбиции его участников. Если оба человека патологически не любят проигрывать и терять свое реноме на глазах у публики, то ставки могут достигать заоблачных высот. Думаю, что рекордные $407 как раз и были достигнуты в условиях такого противостояния. Лидерские амбиции загнанных профессором Базерманом в ловушку двух людей оставляют в дураках обе стороны. Добавить перчику может личная неприязнь двух претендентов на заветную купюру и нежелание допустить успеха своего соперника. В обоих случаях для сторон нестерпима победа противника, и размер собственных потерь становится неважным.

Однако даже если личных мотивов соперников по отношению друг к другу нет, то это позволит всего лишь избежать гигантских убытков, но не самих убытков. Причина – нетерпимость людей к потерям (loss aversion). Попав в ловушку вклада, человек начинает действовать иррационально, иногда даже неадекватно.

Обычные трейдеры и инвесторы, а также игроки казино постоянно сталкиваются с ловушкой вклада и боязнью потерь. Именно она порождает желание отыграться, которое, как правило, приводит к разорительным убыткам. Вместо фиксации небольших убытков принимаются новые риски и делаются новые ставки с известным еще по «Пиковой даме» А.С. Пушкина результатом.

Многие сделки по слияниям и поглощениям приводят «победителя» к плачевным результатам по этой же причине – неспособности отказаться от сделки, совершив некоторые затраты на ее подготовку. Самое смешное, что покупатель платит цену за приобретаемую компанию, точно не зная, за что. Даже если перед нами поставят стеклянную банку, доверху заполненную монетами, и предложат оценить ее содержимое, даже в этом случае мы наверняка ошибемся. Фактически каждая сделка по слияниям-поглощениям является покупкой «кота в мешке». Кстати, аналогичной сделкой с неизвестной «начинкой» может оказаться обычная покупка квартиры. Чем сложнее приобретаемый нами товар, тем больше может быть разница между справедливой объективной ценой и ценой сделки.

Бескомпромиссная борьба на рынках, где доминируют только две компании, также является ярким примером боязни потерь. Например, ни Coca-Cola, ни Pepsi не желают мириться с ролью второй компании. Японская Toyota в погоне за лидером автомобильного рынка General Motors действовала очень агрессивно, расплатой за что были такие гигантские убытки, каких еще ни разу не было в истории этой компании (по итогам 2008 финансового года).

Представим себя, например, в качестве топ-менеджера банка, который должен осуществить планы по открытию сотни новых банковских отделений. В реализацию программы уже были вложены изрядные суммы денег. Однако экономика вошла в рецессию и открытие этих отделений уже будет бесполезным и не принесет прибыли. Таким образом, перед нами встал непростой выбор: зафиксировать текущие убытки и закрыть программу по открытию новых отделений или инвестировать дальше и с большой вероятностью увеличить объемы бесполезно вложенных средств. Конечно же, всегда есть шанс на чудо, и рыночные условия могут вдруг измениться к лучшему. Да, читая эту книгу, мы, скорее всего, будем разумными и откажемся от планов по открытию новых банковских отделений. Однако в реальной жизни топ-менеджер, вероятнее всего, продолжит «испарять» деньги, испугавшись принять ответственное решение вразрез с ранее утвержденными планами. Я видел, как подобное упорство в достижении целей, уже ставших бесполезными и вредными, довело до банкротства не один украинский банк в ходе кризиса 2009 г.

К сожалению для человечества, большинство политиков действуют по схожему сценарию и предпочитают войну личному поражению и победе соперника.

Помните урок хитрого профессора? Боязнь убытков ведет к бoльшим потерям. Фиксируйте убытки, пока они минимальны. Конечно же, это правило не абсолютно. Часто только через убытки можно добиться успеха. И поражение в битве не означает проигранной войны. Нужно только избегать разорительных убытков, так же как и разорительных побед, которые часто называют пирровыми[55]. Победитель аукциона Базермана, купивший двадцатку за $407, потерял всего лишь на $19 меньше второго чудака.

Вероятность и психология

Обычная экономическая теория исходит из того, что человек является существом рациональным и всегда совершает правильный, статистически оправданный выбор. Однако это далеко не так. Наши эмоции вносят свои коррективы в красивые теоретические выкладки.

Так, например, нельзя уверенно сказать, пойдет ли верующий человек в следующее воскресенье в церковь (установка – верующий человек). Его желание пойти в церковь может столкнуться с невозможностью это сделать. Ужасная погода, плохое самочувствие и многое другое могут изменить поведение человека в конкретное воскресенье. Однако мы можем достаточно уверенно утверждать, что этот человек по воскресеньям ходит в церковь. Отсюда видно, что воздействие установок становится более очевидным, когда анализируется поле однотипных явлений, а не какое-либо одно событие. Именно это правило используется аналитиками при оценке вероятности наступления того или иного события.

Например, мы обычно переоцениваем вероятность соединенных событий. Они представляют собой группу событий, только одновременный выигрыш в каждом из которых обеспечивает общий положительный результат. Тенденция переоценки вероятности соединенных событий особенно важна при оценке вероятности работоспособности комплексных систем. Иными словами, чем сложнее наша торговая система, тем больше будет расхождение между нашим мнением о ней и фактом, хотя с психологической точки зрения сложная система и является более предпочтительной; очень может быть, что ее «эффективность» является только нашим мнением. Так что не увлекайтесь построением сложных систем, глубокомысленными выводами и анализом – это может создать ложное чувство самоуспокоения и видимость, что все под контролем, но на самом деле ни на грамм не добавить точности нашим выводам.

Мы подвержены ошибке игрока – верим в обязательный выигрыш после серии неудач.

Если монетка не фальшивая, правильным ответом с точки зрения нормативной теории будет отсутствие предпочтения решке или орлу. Но некоторые люди будут ошибочно убеждены, что после серии из трех орлов, скорее всего, выпадет решка. А ведь это очень простой случай. Что же говорить о нашем поведении на финансовых рынках?

Однако наша жизнь находится под влиянием регресса к среднему. Фундаментальный принцип регресса состоит в том, что за выдающимся успехом неизбежно следуют средние результаты. Точно так же низкие результаты, если они являются следствием случайности, обязательно сменятся средними. Средний для многих рынков результат – нулевой (для инвестиционных товаров – на уровне индекса инфляции или увеличения монетарной базы). Вот и считайте, чего стоит ваш заработок. И в этом случае следует помнить о том, что наш убыток будет стоить больше прибыли: потеря половины капитала впоследствии может быть компенсирована только 100 %-ной прибылью, что согласно тому же регрессу к среднему вдвое менее вероятно. После серии удачных сделок, конечно же, нельзя программировать себя на убытки, однако не указывает ли эта беспроигрышная серия на повышение рисков? Впрочем, к убыткам нужно быть готовым в любой момент времени. Не ожидать их, но выстроить линию защиты. Регресс к среднему действует только в средах с превалированием случайности. Иначе говоря, если некая спортивная команда закономерно сильнее других, то серия побед отнюдь не указывает на повышающийся риск поражения. Впрочем, эта закономерность тоже может быть результатом действия невидимой на первый взгляд случайности (хорошие игроки, тренер, спонсоры и т. п. оказались в одно время в одном месте – почему нет?). Ведь на очень длинном интервале времени все вчерашние победители неизбежно скатываются вниз.

А теперь посмотрим на регресс к среднему на примере из жизни рейтинговых агентств. Например, при прочих равных условиях две абсолютно идентичные компании (за исключением срока своего существования – первая работает уже 30 лет, а вторая – только 10) имеют одинаковый кредитный рейтинг. Это означает, что рейтинговое агентство оценивает вероятность банкротства обеих компаний на одном уровне. Однако так ли это на самом деле? В действительности согласно регрессу к среднему вероятность банкротства первой, 30-летней компании, больше. Вторая, абсолютно идентичная, но 10-летняя компания имеет в своем арсенале на 20 лет больше для возврата к среднему. Но в реальности абсолютно идентичных компаний не найти, поэтому рейтинговое агентство всегда может сослаться при установлении спорного рейтинга на некие факторы. Главное, что я хотел здесь показать: рейтинговые агентства так же, как и люди, подвержены психологическим сдвигам. Они, как правило, завышают рейтинги старых государств и компаний и занижают рейтинги молодых, даже если они с финансовой, политической и экономической точки зрения очень близки.

Мы предпочитаем ставки с большими шансами на победу ставкам с большой суммой возможного выигрыша. Это происходит, даже если оценочная стоимость последнего выше (математическое ожидание – произведение вероятности и суммы выигрыша).

Переоценивая шансы потерять, люди торопятся, а переоценивая шансы на выигрыш, совершают сделки и делают инвестиции.

Люди выбирают вариант, в котором больше уверены, так как боятся разочарования, которое испытают при проигрыше. Чем более неуверенно люди принимают решение, тем больше они пытаются представить, предугадать чувства раскаяния за неправильный поступок или сожаления о нем. Таким образом, люди готовы платить за избежание будущих отрицательных эмоций, даже если реально при этом теряют.

Нас должна радовать наша способность к градуированию, которое означает согласование уверенности и точности, когда эти величины равны. Если уверенность составляет 80 % и при этом 80 % всех оценок верны, это говорит о совершенной градуировке. То же самое можно сказать о соотношениях уверенности и точности 90 %:90 %, 60 %:60 % и т. д. Если уверенность ниже точности, человек имеет заниженную самооценку. Если же уверенность превышает точность, это говорит о завышенной самооценке индивида. Расчет значения соотношения уверенности и точности является очень важным элементом оценки деятельности трейдера.

Со временем, получив соответствующий опыт, можно снизить свою переоценку. Психологи рекомендуют: «Остановись и подумай, почему твой ответ может быть неправильным?» Приведение контраргументов снижает уверенность в правильности решения. Джордж Сорос использовал такой метод: перед тем как открыть крупную позицию, он совершал противоположную на небольшую сумму и проверял, насколько ему комфортно. Если комфортно, то значит, еще рано действовать по плану, а если некомфортно, то пора открывать первоначально запланированную крупную позицию. Лучшая возможность узнать, работает ли правило или индикатор, – это попытаться опровергнуть его, т. е. узнать, в скольких случаях они не действуют.

Наша самоуверенность тем выше, чем сложнее задача, поэтому стоит ее упростить или разбить на несколько более простых.

Мы не можем быть ни в чем уверены на 100 %, особенно когда речь идет о поведении других людей или рынка. В лучшем случае мы можем верить, но никак не быть уверенными.

Теория игр и «дилемма заключенного»

Теория игр (theory of games) наиболее близка к вероятностным процессам. По этой причине мы уделим ей особое внимание, только без жесткой математики.

В теории игр исследуются ситуации с двумя или более участниками, интересы которых полностью или частично противоречат друг другу. Предметом изучения этой теории являются анализ и прогноз действий разных игроков, направленных на достижение одной цели (захват рынка, максимизация прибыли и т. п.).

Применительно к ценообразованию действия одного игрока по изменению цены могут привести к действиям по изменению цены другим игроком. Тем самым само изменение цены является информацией для рынка, причем иногда гораздо более важной, нежели какие-либо фундаментальные новости. Об этом красноречиво свидетельствуют резкие всплески цен при проходе ключевых уровней сопротивления и поддержки, когда, кроме самого факта изменения цены, на рынке ничего не происходит.

Теория игр помогает игрокам правильно построить собственную стратегию поведения, реализуя которую можно не только приспособиться к действиям других рыночных участников, но и максимизировать искомый результат. Выбирая стратегию, игрок должен учитывать возможные ответные шаги других игроков. При этом предполагается, что все игроки выбирают наилучшие стратегии и тактические шаги, хотя, по-моему, такие ожидания от людей чрезмерно оптимистичны.

«Дилемма заключенного» является одним из наиболее ярких и интересных примеров теории игр. Меррил Флуд и Мелвин Дрешер придумали эту игру с целью показать неоднозначность поведения человека в ситуации неопределенности. К слову, рынок является сплошной неопределенностью, что должно заставить нас обратить особое внимание на данную игру.

Согласно ее условиям есть два заключенных, которые были задержаны по подозрению в совершении ими преступления. Если один из заключенных будет обвинять в произошедшем своего подельника, то первого освободят, а второго осудят и дадут срок заключения. Однако если оба обвиняемых дадут показания друг против друга, то осудят обоих. Сроки заключения при этом будут одинаковыми, хотя и намного меньшими, чем в первом случае, так как показания сторон будут признаны сомнительными. Если же оба заключенных откажутся давать показания, то их опять же обоих осудят, но совершенно на незначительные сроки ввиду недостаточности улик. Важное дополнение – заключенные находятся в разных камерах и не могут договориться о единой линии поведения на допросе у следователя.

Представим раздумья одного из заключенных, хорошо характеризующие сложность выбора в этой на первый взгляд простой игре, на следующей схеме (рис. 4.4).

^{Рис. 4.4. «Дилемма заключенного» – два варианта действий и четыре варианта последствий}

Итак, для первого заключенного наилучший выбор выглядит просто – обвинить своего подельника. Однако ведь и для второго заключенного аналогичный «наилучший» выбор выглядит абсолютно симметричным – обвинить напарника. В этом случае оба человека получат средние сроки заключения. Так как они не имеют возможности договориться, то для полиции ситуация взаимных обвинений заключенных, пожалуй, будет лучшим выбором – сядут оба на достаточно большие сроки.

Отсюда понятно (что хорошо для полиции, наверняка будет плохо для обвиняемых), что для заключенных наилучший вариант – отказаться от сотрудничества со следствием и не обвинять друг друга. В этом случае они оба получат минимальные сроки, что, конечно же, лучше, чем вариант средних сроков.

Если бы у заключенных была возможность договориться, они кроме варианта обоюдного отказа от обвинения друг друга могли бы также выбрать вариант сотрудничества – т. е. один из игроков обвинит второго заключенного, который не будет обвинять первого (фактически возьмет вину и всю тяжесть последующего отбывания наказания на себя).

Однако заключенные, находящиеся в полном неведении относительно действий другой стороны и стремящиеся поступать рационально, скорее всего, выберут вариант взаимных обвинений и получения средних сроков, что и требуется полиции.

Важнейшим условием игры «дилемма заключенного» является невозможность (неспособность) людей договориться о совместных действиях. Более того, даже если до ареста два человека условились, например, не сдавать друг друга, то где гарантия, что одна из сторон не нарушит свое обещание, чтобы выйти на свободу? Во многих случаях наиболее ожидаемой рациональной реакцией людей будет попытка обмануть своего оппонента, выставить его лохом («Я второго заключенного сдам, а он меня нет, ведь мы же договорились не обвинять друг друга»). Склонность к обману будет тем больше, чем менее близкие отношения связывают подельников, а также чем больший срок им светит даже в самом лучшем случае.

В человеческих взаимоотношениях интересен ответ на вопрос – как реагировать на обман. Согласно канонам Ветхого Завета на зло (в данном случае под ним мы понимаем обман) нужно отвечать злом – поступать с другими так, как они поступают с тобой. Согласно же Новому Завету на любое зло нужно отвечать добром – поступать с другими так, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой. Подробное рассмотрение этой проблемы не является темой настоящей книги, однако некоторые важные с точки зрения товарно-денежных отношений моменты мы рассмотрим.

В ходе ряда экспериментов, например на проведенных в конце прошлого века Робертом Аксельродом турнирах, в которых принимали участие десятки компьютерных симуляторов «дилеммы заключенного», а также в экспериментах Мартина Новака и Карла Зигмунда было выявлено несколько стратегий, приносящих успех:

– в игре с неизвестным составом участников, когда нет информации о господстве обманщиков или честных людей (под людьми мы здесь будем понимать компьютерные программы), выигрывает программа «зуб за зуб». Важно, что первой она никогда не обманывает, а делает это только в ответ на обман с другой стороны;

– в обществе, для которого характерны острая конкуренция и зависть к чужому успеху, увеличиваются склонность к обману и неоправданному риску, а также попытки выиграть любой ценой. Эта стратегия сказывается на общем ухудшении результатов из-за массового отказа в сотрудничестве. Впрочем, после серии длительных игр участники понимают ошибочность выбранной линии поведения и возвращаются к стратегии сотрудничества;

– наказания за обман уменьшали склонность к этому действию. Без наказаний предрасположенность к сотрудничеству хотя и растет, но очень медленно. При этом наказание не всегда означает возмещение ущерба пострадавшим от обмана людям, но оно обязательно должно быть неизбежным для обманщика. Введение наказания сдерживало многих участников от соблазна обмануть и в целом восстанавливало ощущение справедливости игры;

– в обществе, где известно, что подавляющее большинство людей никогда не обманывают, преуспевают обманщики. После полного вытеснения честных людей (если нет наказания за обман) в игре остаются только обманщики, а общий уровень выигрыша становится минимальным. Но если в таком обществе были программы «зуб за зуб», они постепенно вытеснят всех обманщиков и займут доминирующее положение;

– в играх с большим уровнем шума (случайности) стратегии поведения «зуб за зуб» проигрывают смешанным программам, например, в которых обманы иногда прощаются.

В связи с этим интерес представляют результаты исследования австрийского психолога-экономиста Симона Герхарда. В частности, он провел один и тот же игровой эксперимент в 15 странах, в том числе в Германии, Австралии, Англии, Швейцарии, России, на Украине и в Саудовской Аравии. Суть эксперимента: «Четверо кандидатов получали от нас по 20 евро и могли в каждом раунде вложить часть этих денег в "общий котел". Затем сумма в "котле" удваивалась, а результат в равных долях выплачивался кандидатам»[56]. Свою долю заработка получали все, даже те, кто ничего не вкладывал в «котел». И именно последний тип испытуемых больше всего выигрывал – в худшем случае (никто ничего не вложил) «паразит» ничего не получает, а в лучшем (кто-то все-таки вложил свои деньги) имел доход в той же сумме, что и активный «инвестор». С целью усложнить поведение испытуемых и сделать его более реалистичным было введено дополнительное правило: «Каждый получал возможность штрафовать других участников игры: он имел право заплатить одно евро, а за это назвать кандидата, который в наказание за свое поведение должен был заплатить три евро»[57].

В результате таких экспериментов Герхард выявил, что в среднем около 10 % испытуемых людей паразитировали за чужой счет. Хотя наказание за антиобщественное поведение быстро отучало «паразитов» от продолжения игнорирования своих взносов. Если в игре участвовало слишком много паразитирующих субъектов, то социальное взаимодействие проваливалось.

Кроме того, исследователи были удивлены различиями в поведении игроков из разных стран. Так, в странах развитого капитализма все быстро приучались играть по правилам, в том числе и «паразиты». Однако в России, на Украине и в арабских странах «особенно рьяно штрафовали тех кандидатов, которые в предыдущем раунде оштрафовали других. И при этом уже не играло никакой роли, что они честно положили свои деньги в общий котел»[58]. Иначе говоря, в странах, где раньше господствовал или все еще был силен авторитарный стиль руководства, наказывают «чужого», даже если его поведение социально. Если взглянуть на историю, то социальное поведение в обществе развивается вместе с уменьшением клановости и узких групповых интересов. Кстати, судейская система в авторитарных странах не работает, так как наказываются преимущественно члены чужих или слабых групп.

Впрочем, когда авторы эксперимента добавляли третий элемент правил – выигрывает тот, у кого в конце игры окажется больше всего денег, – представители демократических стран становились не менее антисоциальными, чем россияне, украинцы или арабы.

Иными словами, в неагрессивных условиях стереотипы поведения общества (закрепленное опытом знание неотвратимости наказания, например) оказывают важное воздействие на поведение людей. Так, жители демократических стран скорее предпочтут социальное поведение, если знают, что их могут наказать. Ну а представители стран с авторитарным режимом, вероятнее всего, сделают выбор в пользу наказания невинных, но сохранения преданности своей узкой группе.

Однако когда условия игры приобретают жесткий характер и заряжают только на победу, так же как в жизни, когда условием может быть выживание, социальное поведение может «развалиться» и у жителей демократических стран.

Кстати, в современном торговом мире серьезно наказывают только за мелкие мошенничества, а наказания за крупные – мизерны. В народе даже прижилась пословица «Воровать – так миллион». Такая природа вещей стимулирует многих людей обманывать ради крупных барышей.

Еще Макиавелли давал такой совет правителю: «…разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание. Такой совет был бы недостойным, если бы люди честно держали слово, но люди, будучи дурны, слова не держат, поэтому и ты должен поступить с ними так же. А благовидный предлог нарушить обещание всегда найдется»[59].

Кроме сознательного обмана в реальной жизни также многое зависит от случайности, в том числе от непреднамеренных ошибок. И как их в таком случае отличить от сознательного обмана? Ведь если бы одна из сторон конфликта во времена холодной войны случайно запустила в другую сторону ракету с ядерным зарядом и при этом реакция этих государств была бы незамедлительной в рамках стратегии «зуб за зуб», то вы бы вряд ли сейчас читали эту книгу.

Иными словами, в реальном, не идеализированном и упрощенном компьютерном мире стратегия «зуб за зуб» проигрывает. И причина – всего лишь в случайности многих явлений внешнего мира.

Новый Завет всепрощения и глобального сотрудничества без обмана еще не показал своего однозначного превосходства над Ветхим Заветом, в котором говорится о неизбежном наказании за каждый проступок, сознательный и случайный. Но как продемонстрировали компьютерные модели, это всего лишь вопрос времени и длительных итераций человеческих игр. Впрочем, и всепрощение тоже, может быть, не является концом истории эволюции человеческих взаимоотношений.

Важное наблюдение: если игра предстоит длительная, то игроки из оппортунистов (если они изначально были в этом состоянии) постепенно переходят к более выгодной стратегии сотрудничества. Однако если игре предстоит скорый конец, это повышает склонность игроков к обману.

Кстати, смерть тоже является неминуемым концом жизни людей. Всем нам вынесен смертный приговор, который будет довольно-таки быстро (относительно срока жизни Вселенной и тем более бесконечности) приведен в исполнение.

Возможно, именно смертность, быстротечность игры-жизни человека и стимулирует процветающий в нашей жизни обман. Не зря Дьявола называют отцом лжи[61].

Описанная выше «дилемма заключенного» является очень большим упрощением жизненных ситуаций. Тем не менее мы можем попытаться переложить ее на рыночный лад. Например, заменим заключенных на двух покупателей, конкурирующих на аукционных торгах за один товар со следующими условиями:

– в торгах принимают участие только два покупателя (пожалуй, это первое серьезное допущение, так как обычное их количество намного больше двух);

– аукцион проводится анонимно и так, что покупатели лишены возможности любым способом договориться перед аукционом или в его ходе;

– для участия в аукционе оба покупателя понесли сравнительно умеренные расходы (например, внесли безвозвратные залоги). Так что наиболее успешная стратегия для каждого из наших покупателей – купить товар по низкой цене.

На представленной ниже схеме (рис. 4.5) можно увидеть все те же, как и в классической «дилемме заключенного», два варианта действий одного из персонажей и четыре варианта последствий для него в зависимости от действий обоих покупателей.

^{Рис. 4.5. «Дилемма покупателя» по образу «дилеммы заключенного»}

Для продавца наилучшим выходом будет одинаковая стратегия обоих покупателей-участников аукционной торговли в попытке купить товар. Конкуренция вынудит их задрать цену, может быть, даже выше ее справедливого уровня. В данном случае люди попадают в психологическую ловушку вклада.

Наилучшей стратегий для покупателей будет быстрая победа одной из сторон по минимально возможной цене, что предполагает фактический отказ другой стороны от участия в аукционе. Однако так как по его условиям покупатели никаким образом не могут договориться, кому достанется товар, то вряд ли произойдет добровольный отказ от аукционной борьбы.

Несмотря на то что рыночные игроки принимают решения, практически ничего не зная о намерениях других игроков, они могут догадываться о них по динамике рыночных котировок. Иными словами, рынок по своей сути является итеративным, с рядом последовательных регулярных игр, что предполагает постоянную возможность обучения торгующих сторон. Это позволяет игрокам учиться на собственных и чужих действиях. И в конечном итоге в результате длительного обучения выясняется, что сотрудничество переигрывает стратегию постоянной войны и обмана.

Именно в силу победы стратегии сотрудничества в ходе эволюции социального поведения и взаимодействия людей в нас укоренилось так называемое правило взаимного обмена. В целом оно позитивное, так как позволяет людям идти на обмен, не опасаясь быть обманутыми. Но в этом правиле заложен один из сильнейших рычагов, при помощи которого нас могут вынуждать идти на невыгодные сделки.

Во взаимном обмене всегда присутствуют дающий и берущий, которые затем меняются местами, и они общаются по принципу «Ты – мне, я – тебе». Человек, сознательно использующий правило взаимного обмена, первоначально предлагает небольшой подарок или услугу. Другой человек имеет право выбора – принять этот подарок/услугу или отказаться от них. Если он примет подарок/услугу, то начнет чувствовать себя обязанным дарителю, и вот тут-то и попадется. Ведь ради появления такого чувства обязанности первый человек и делал небольшой подарок/услугу, чтобы получить многократно больше при неравноценном обмене.

Если второй его участник откажется ответить на любезность и отдать долг, то он рискует прослыть человеком, не придерживающимся норм социальных стандартов и общественного поведения. В принципе, у него есть возможность ответить категорическим отказом на предложение принять безвозмездный дар/услугу. Но и в этом случае его поведение будет выбиваться из общественных стандартов. Иначе говоря, в обоих случаях – принятия дара и отказа от него – человек проигрывает в глазах других людей. Именно это дает практически беспроигрышное оружие «профессионалам уступчивости», которые используют правило взаимного обмена, чтобы оказывать влияние на других людей. Термин «профессионалы уступчивости» применял психолог Роберт Чалдини[62], которым он обозначает людей, использующих слабости человеческой психологии для личной выгоды.

В поэме Вергилия «Энеида» встречается ставшее крылатым выражение, относящееся к троянскому коню – ключевому элементу взятия древнегреческой Трои: «Бойтесь данайцев, дары приносящих». Троянцы приняли в дар деревянную статую коня, за что поплатились жизнью. Это, конечно же, не совсем правило взаимного обмена. Но мы всегда должны помнить, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И если что-то выглядит слишком хорошо, то, может быть, стоит поискать, чем придется за это заплатить. Готовы ли вы действительно платить за это «хорошо» и сколько именно?

Одним из проявлений взаимного обмена являются взаимные уступки. В этом случае важно, кто первым уступает и насколько завышены первоначальная просьба или требование.

Почему же мы идем на уступки? Во-первых, потому что это естественная человеческая черта. Особенно когда наша уступка является ответной – действует правило взаимного обмена. Во-вторых, профессиональные торговцы постоянно стремятся побудить нас пойти на уступки. Побочными эффектами являются усиление чувства ответственности и ложная удовлетворенность заключенными сделками (официанты не зря спрашивают: «Все ли было хорошо?»).

Уступка бывает реальной или ложной. Эффект уступок может сознательно использоваться одной из сторон, чтобы вынудить другую сторону совершить нужное ей действие. Брокеры снабжают нас массой информации и аналитических отчетов, чтобы мы совершали через них как можно больше сделок. Помните, аналитики брокерских компаний работают не на нас, а на хозяина, того, кто им платит деньги. И то, что брокер дает нам информацию, в реальности представляет собой ложную уступку с его стороны. Но ждет он от нас действительно реальной уступки – наши деньги.

В ходе переговоров о сделке одна из сторон может пойти на сознательную уступку (после первоначального очень высокостоящего предложения), вынуждая нас пойти на уже неосознанную уступку и сбавить цену нашего, может быть, вполне нормального исходного предложения. Если мы не пойдем на уступку, то нас начнет одолевать чувство вины за неправильное поведение.

Если вы распознали, что вас хотят загнать в ловушку уступчивости и использовать вашу склонность к соблюдению правила взаимного обмена – не бойтесь прослыть неблагодарным человеком, откажитесь играть в эту игру.

Защита от невыгодного обмена – отказ от него, если вы распознали, что дарящий просто пытается вас к этому принудить, воспользовавшись правилом взаимного обмена. Если дар делается искренне и без далекоидущих планов, то в этом случае вряд ли стоит опасаться попасть в ловушку взаимного обмена. Разве что кроме случая, когда вас впоследствии не попросят оказать непропорционально большую любезность, намного более значительную, чем сделанный ранее дар. Если же подарок или услуга предоставляются с торговой целью и это всего лишь часть торговой стратегии, то их можно отнести уже не к межличностным, социальным отношениям между двумя людьми, а к профессиональным в процессе сделки. В данном случае мы имеем полное моральное право отказаться от невыгодной сделки. Иными словами, нужно всего лишь научиться различать, торговые это отношения или нет.

Эффект контраста является одной из разновидностей правила взаимного обмена. Например, когда нам первоначально предлагают товар по явно завышенной цене, а затем делают скидку, то ожидают, что мы примем этот «подарок» и тоже пойдем на уступку – либо сразу без торга купим («Как классно, что столько сторговали!»), либо предложим свою цену, вполне возможно, заметно более высокую, чем первоначально рассчитывали.

Мы склонны преувеличивать разницу между сравниваемыми величинами. Классический пример: три ведра воды. В первое налита холодная вода, во второе – теплая, в третье – горячая. Сначала необходимо опустить левую руку в ведро с холодной водой, а правую руку – с горячей. Подержав в указанных ведрах обе руки несколько минут, затем поместим их в среднее ведро с теплой водой. В результате мы от левой руки получим информацию, что в этом ведре вода горячая, а от правой – что холодная. Это наиболее яркий и доступный пример влияния эффекта контраста, когда после горячей воды теплая нам уже кажется холодной. Вместо ведер с водой мы можем взять цены (низкая – средняя – высокая). Так как на рынке каждой длинной позиции соответствует короткая (если я купил, то кто-то обязательно продал), люди неизбежно воспринимают движение цены неадекватно происходящему. Комбинация «сначала высокая, а затем низкая цена» может сподвигнуть нас на покупку, так как новая цена будет казаться нам ниже, чем это есть на самом деле. Аналогично комбинация «сначала низкая цена, а затем высокая» может привести к появлению у нас желания продать.

Очень часто, смотря на графики, мы невольно сравниваем текущий уровень цены с прошлыми пиками и низами. И вот тут-то нас и может подловить эффект контраста. Достаточно сказать себе: это уже дорого или дешево, просто сравнивая с предыдущей ценой, – и мы попались. Новички на такие мысли реагируют попыткой сыграть против движения, против тренда. Иначе говоря, причина сделки виртуальна – просто потому, что трейдеру показалось, что текущая цена высокая или низкая. Особо на наше мнение об уровне цен влияет то, находимся ли мы уже в позиции. Проверка проста. Задайте себе вопрос: «Куплю ли я этот товар сейчас, по текущей цене, или нет?» Если нет, то удержание позиции по текущим ценам является отражением вашей эмоциональности. О такой ситуации говорят, что инвестор женат на позиции.

Мы очень не любим продавать в убыток в том числе из-за действия эффекта контраста. Без кредитного рычага такая слабость простительна. Однако как только в игру включается кредит, нежелание отступать и фиксировать убыток приводит к еще бoльшим убыткам. И только хороший полководец знает, когда нужно отступить и чем пожертвовать ради продолжения битвы или войны.

Современные аналитики часто используют эффект контраста, когда публикуют свои прогнозы о прибыли акционерных компаний. Тем самым они сознательно или невольно оказывают сильное влияние на динамику их акций. Комбинация «хорошие ожидания» по прибыли и затем реальность «хуже ожиданий» приводит к продажам акций, даже если компания имела неплохую прибыль. А если факт, наоборот, оказался лучше прогноза, то акции наверняка вырастут в цене, хотя бы сразу после публикации новости.

Чем значительнее разница между ожидаемыми и фактическими данными, тем волатильнее будет последующее движение цены. Сейчас часто используется комбинация «плохие ожидания и хорошая реальность». Рынок нормально реагирует падением котировок на ожидания низкой прибыльности или даже убыточности. Однако его последующая реакция на хорошие фактические данные является неадекватной, так как подвергается эффекту контраста.

Такой эффект может быть усилен информационным кредитным рычагом, когда новость о снижении прибыли на процент-два вызывает падение акций сразу на несколько или даже десятки процентов.

Тем самым аналитики могут добиваться того, что котировки достигают более высоких итоговых ценовых уровней, чем это было бы при естественном ходе событий. Эффект контраста работает на покупку в комбинации «ожидается плохо – в реальности происходит лучше» и на продажу в комбинации «ожидается хорошо – фактически происходит хуже». В этом случае нельзя забывать торговое правило «Покупаем слухи и продаем факты».

Если вы последовательно получили сначала убытки, а затем прибыль, то эффект последней (моральное удовлетворение) вам покажется намного меньше реального. Верна и обратная ситуация.

Эффект контраста порождает сдвиг предпочтений. Например, проведем эксперимент, где перед вами стоит выбор между двумя альтернативами – А и Б.

Каждый человек сделает свой выбор в зависимости от того, чему он отдает предпочтение – доходности или надежности (более высокой вероятности получения этой доходности). Большее число людей при этом выберут последний вариант, т. е. «синицу в руке», предпочтя ее «журавлю в небе». В последнем случае мы увидим сдвиг в пользу альтернативы Б.

Интересно, что опытные трейдеры в предыдущем эксперименте с выбором альтернатив чаще выбирают альтернативу А, тем самым проявляя сдвиг в пользу «журавля в небе» (рис. 4.6).

^{Рис. 4.6. Воздействие группы способно «сдвинуть» наше мнение}

Сдвиг в предпочтениях подвигает трейдера доплатить за свой выбор. Это поведение очень хорошо видно в «стаканах» котировок (очередь ордеров на покупку и продажу) и заключается в соперничестве за право оказаться лучшим в «стакане». Ведь именно он сможет первым заключить сделку. Например, если в стандартной ситуации рыночная цена акции CBA составляет $10, то после сдвига трейдер будет заинтересован в покупке и, соответственно, готов заплатить больше, поэтому поставит ордер на покупку по $10,1, например.

Проведем второй эксперимент, где к вышеперечисленным альтернативам А и Б добавим третью – В.

Здесь вариант В является «ложным объектом», так как если человек предпочитает высокую доходность, то он должен ставить на вариант А, а если он выбирает высокую надежность – на вариант Б. И действительно, вряд ли кто-то польстится на третий вариант. Однако на самом деле его появление, скорее всего, увеличит число приверженцев варианта Б как наиболее предпочтительного для большинства обычных людей. Сравнительно непривлекательный «ложный объект» привел к изменению их выбора под воздействием эффекта контраста. С появлением варианта В контрастное различие становится более зримым. На рынке акций нам дают множество вариантов. И что делают большинство малообразованных спекулянтов и инвесторы? Мы уже знаем: чем больше акций на рынке, тем больше защитных бумаг они выберут – средних по доходности, но более вероятных по получению дохода.

Эффект контраста можно также назвать «вероятностными очками», которые в зависимости от цвета их стекол – розовые или темные – изменяют наш выбор в сторону того или иного цвета. Его также можно назвать эффектом супермаркета: чем больше на лавке товаров, тем с большей вероятностью вы купите то, что вам необходимо. Люди думают, что чем шире выбор, тем лучший товар они смогут выбрать. Однако это не всегда так. Например, в маленьком магазинчике вы с меньшей вероятностью встретите плохие товары, которые не пользуются спросом. Но только если такой магазинчик расположен в бойком месте. Ведь если его редко навещают посетители, то там наверняка окажется много всякого нераспроданного хлама, который просто никто не собрался выбросить.

Психологи рекомендуют следующие способы уменьшения степени воздействия психологических сдвигов, когда мы оцениваем риски и вероятности наступления различных событий. Во-первых, мы должны остерегаться думать о желаемом и надеяться. Ведь люди обычно переоценивают маленькие вероятности и недооценивают большие, завышают собственные шансы на выигрыш, придают преувеличенное значение получению большого количества информации и т. д. Во-вторых, нам желательно научиться разбивать сложные события на простые и оценивать их по отдельности. Но этот способ хорошо работает только в случае, если эти события простые и независимые.