Асимметричность информации на примере крупнейшего в истории краха хедж-фонда

Эффект проявления асимметричности информации является неотъемлемой частью жизни всех финансовых рынков. Всегда есть люди и компании, получающие сведения раньше других и в более полном объеме, чем остальные. Всегда существовали информационные инсайдеры и аутсайдеры.

Весьма поучительным и интересным примером проявления асимметричности информации является случай краха хедж-фонда Long-Term, произошедший в августе – сентябре 1998 г. и подробно описанный американским журналистом Роджером Ловенстайном (рис. 3.2).

^{Рис. 3.2. Динамика индекса волатильности VIX и TED-спреда в августе – октябре 1998 г.}

^{Источники: http://en.wikipedia.org/wiki/File: Ted-Spread.png, http://finance.yahoo.com/q/hp?s=^VIX.}

Если и после этого краткого экскурса в события не такого уж и далекого 1998 г. вы будете утверждать, что проблемы асимметричности информации нет, т. е. все инвесторы и трейдеры получают ее одновременно, такое заблуждение может вам обойтись слишком дорого.

Информация и эмоциональные сдвиги

Любая вновь поступающая информация воздействует не только на наш разум, но и на наше эмоциональное состояние.

Наиболее экспансивно мы реагируем на яркую красоту и исключительное безобразие. «Серые мышки» в большинстве случаев остаются незамеченными. Принцип таков: хотите раствориться в толпе – выглядите как все. Явления, характерные для рынка, мы воспринимаем как нечто само собой разумеющееся, в отличие от редких, но необычных событий. Такие случаи лучше всего запоминаются, так как они не похожи на все остальные. Как результат, оценивая по крайностям некую выборку, мы склонны переоценивать значимость этих событий, их цену. Хотя одновременно мы обычно недооцениваем вероятность крайних негативных для нас событий, если мы не параноики.

Переоценку значимости редкого случая используют страховые агенты, назначая завышенную цену за свои страховые полисы. Вот только им приходится прилагать существенные усилия, чтобы доказать даже более высокую, чем в реальности, вероятность «утонуть в засуху».

Однако будет большим заблуждением обобщать крайности и возводить их в ранг безусловного правила. Впоследствии очень часто то, что еще вчера казалось исключительным или редким, сегодня становится обыденным. Например, одно из крайних состояний превращается в уровень «жизни», а редкие цены становятся обычными. Когда в начале 2007 г. цены на нефть болтались в районе $50–60 за баррель, стодолларовая отметка казалась заоблачной. И всего через год эта нереальность стала фактом, что повергло многих политиков и экономистов в шок.

Возвращаясь к переоценке значимости крайних событий и недооценке вероятности негативных случаев, можно добавить следующее замечание: обычно мы переоцениваем крайности по факту, когда они уже произошли или происходили в известном нам прошлом, но недооцениваем то, о чем даже не догадываемся, т. е. неизвестность.

Из многих подобных нюансов сплетены наши сдвиги в оценке событий и информации. Большинство известных на сегодня таких сдвигов мы рассмотрим по ходу этой книги.

Из всего объема сваливающейся на нас информации мы обращаем большее внимание на следующие ее разновидности.

Мы обращаем внимание на уже виденную ранее информацию. Это наш тренд информационного поведения. Но если события становятся обычными, то они уже пропадают из поля нашего зрения.

Мы предпочитаем информацию, от которой или от использования которой ожидаем большего вознаграждения. Очень похожа на этот блок информация, за которую следует меньшее наказание. Поэтому-то мы очень часто «в упор не видим» негативных для нас событий, попросту их игнорируем. А вот бальзам на свое сердце всегда рады пролить. Льстивая ложь порой обманывает даже людей, умудренных опытом.

Если одна и та же информация поступает на радары нашего внимания интенсивно, то мы не можем ее не заметить. Например, если со всех сторон кричат о банковском кризисе, это неизбежно найдет отклик в нашей душе, и мы, не отдавая себе отчета, занервничаем и побежим в банк снимать деньги. Множественность источников информации как бы укрепляет нашу веру в ее истинность, что усиливает стадность нашей реакции (рис. 3.3).

^{Рис. 3.3. История одного обычного дня на рынке акций: как обрывок фразы «эксел» (excel – здесь превосходные акции) превращается в «селл» (sell – продавать), а прощание «гудбай» (good bye – до свидания) чудесным образом трансформируется в «бай» (buy – покупать)}

^{Источник: International Herald Tribune, October 27, 1989. Kal, Cartoonists and Writers Syndicate, 1989}.

Близкая нам информация будет в большей степени нас занимать. И это естественно, ведь, например, какое нам дело до проблем миграции далекой северной рыбы, только если блюда из нее не входят в наш обычный рацион или не являются горячо любимыми.

Мы склонны чувствовать глубокую привязанность к тому, что находится рядом (т. е. наше), а также к тому, что практически недоступно. Средние позиции чаще всего обделены нашим вниманием, и мы их «не замечаем» (рис. 3.4). Как результат, можем пропускать многие неплохие возможности для торговли, которые кажутся нам не очень простыми и близкими. И мы либо подбираем крохи со стола, либо гоняемся за журавлями в небе в виде сотен процентов годовых. В последнем случае мы охотно бросаемся вперед, не учитывая риски крупного провала. Ну а посудачить на кухне о большой политике или перетереть косточки недосягаемым олигархам – не это ли обычное времяпрепровождение большинства людей, которым нечем заняться?

^{Рис. 3.4. Крайности нашего внимания и любви}

Особый интерес представляет наша способность находить информацию, которую мы желаем или ожидаем видеть. Если мы что-то очень хотим найти или очень ждем, мы это обязательно увидим. В клинической стадии своего проявления такая способность перерастает в фантазии. Этим грешат многие спекулянты и инвесторы, выдумывая особые теории движения цен, теории сговоров и заговоров, распознавая особые паттерны в графиках и т. п.

Когда мы получаем информацию под аккомпанемент положительных внешних или внутренних факторов (хорошее настроение, положительные жесты, приятная музыка и т. п.), это стимулирует нас воспринимать ее тоже положительно. В магазине такой внешний фон побуждает нас к действию и покупке. Но чем это отличается от «массажирования» многочисленными аналитиками нашего желания приумножить капитал путем раздачи хвалебных рекомендаций компаниям-пустышкам? Однако если внешние или внутренние факторы в этот момент оказались отрицательными, то наше восприятие той же самой информации будет скорее негативным, чем позитивным. Например, в период кризиса даже объективные оценки экономистов и аналитиков останутся без нашего должного внимания, мы их проигнорируем. Возможно, зря. Этот эффект похож на так называемую категоризацию: если какой-то товар оценивается дорого и рынок относится к нему благожелательно, то и к новостям по этому товару инвестор будет относиться хорошо. Однако если он начнет падать в цене, то и новости по нему будут интерпретироваться инвестором негативно.

Очень важен канал передачи информации, т. е. каким способом мы получили те или иные сведения. Чем серьезнее проблема, тем меньшее влияние окажут на нас реклама и средства массовой информации. Мы больше склонны доверять информации, которая получена из независимого источника, когда мы уверены, что этот источник не стремится повлиять на нас и наше мнение, не заинтересован в сделке. Например, вы скорее поверите рекомендации купить, случайно подслушав разговор двух брокеров, обсуждавших какой-либо товар. Но ведь и этим легко манипулировать. Не можем же мы уподобиться сразу трем символичным обезьянкам и не видеть, не слышать и не общаться. Информация поступает к нам непрерывным потоком, даже если мы этого не замечаем. Поставить фильтры мы не можем. А значит, будьте готовы к собственным необъяснимым поступкам. И постарайтесь найти и поставить собственные фильтры.

Сложное сообщение легче всего воспринимается нами в письменной форме, далее следует видеозапись и на последнем месте – аудиозапись. Поэтому для лучшего восприятия сложной новости, которая требует осмысления, а не простой реакции типа «выросло – купил», предпочтительнее ее читать, а не слушать. Простое сообщение лучше всего воспринимается нами в видеозаписи, далее следует аудиозапись и на последнем месте стоит письменная форма сообщения. Иначе говоря, простую новость лучше не читать, дабы попусту не тратить время. Вот только вы должны точно знать, какая информация является простой, а какая – сложной.

Над нами довлеет ошибка базовой информации, т. е. склонность не замечать базовую информацию, находясь под влиянием частностей, характерных для какого-либо конкретного случая. Мы часто отвлекаемся на мелочи (или нас специально отвлекают), пропуская мимо самое важное. Это один из основных способов, которые используют политики с целью поводить за нос электорат. Попробуйте внимательно разобрать публичную и уж тем более официальную речь любого политика и выжать из нее «воду». На поверку окажется, что даже если некая важная информация в этом сообщении и была, то она ускользнула от внимания практически всех слушателей и читателей. Грамотному инвестору-спекулянту такая роскошь, как замыливать свое внимание шумовой информацией, недоступна. Так что учитесь и регулярно тренируйте свое умение выделять главную идею, на основе которой вы и будете впоследствии торговать.

Первая поступившая в одном блоке информация производит на нас большее впечатление, чем последующая. Однако его дополняет эффект недавности – мы способны вспомнить последнее событие более ярко, чем первое. При анализе рынка очень важно знать, какой эффект – первичности или недавности – в настоящий момент с большей силой воздействует на толпу. Например, вы сами проводите анализ и рассматриваете различные аргументы «за» и «против». В этом случае:

– если вы разбираете аргументы «за» и «против» без перерыва, то с большей вероятностью попадете под действие эффекта первичности;

– если же между анализом аргументов «за» и «против» будет сделан небольшой, например трехминутный, перерыв, то вы скорее попадете под влияние эффекта недавности.

Наилучшие показатели воспроизведения информации люди показывают под влиянием эффекта недавности. Несколько хуже, но тоже неплохо реализуется эффект первичности. Наименьшая вероятность воспроизведения характерна для информации средней доступности, поскольку она не подпадает ни под эффект недавности, ни под эффект первичности (рис. 3.5).

^{Рис. 3.5. Зависимость вероятности воспроизведения информации от времени ее появления}

Нашим восприятием иногда специально манипулируют, когда плохую информацию запихивают внутрь сообщения, а не ставят ее ни в начало, ни в конец. Поэтому старайтесь спокойно воспринять всю информацию, от начала до конца. Ведь если отправитель, например PR-подразделение акционерной компании, действует профессионально, то он может попытаться спрятать от нашего внимания негативную информацию, просто «замылив» ее кучей других фактов и цифр, в середине своего сообщения.

Дидье Сорнетте указывает на информационный парадокс – наличие информации ведет к случайности в нашем поведении, а ее недостаток или отсутствие – к регулярности[48]. Максимум информации находится в случайном ряде. Жизненный пример данного явления: абсолютно симметричное лицо выглядит некрасиво. Не верите? Разрежьте вертикально пополам фотографию любого лица, сделайте две копии и скомбинируйте лицо из обеих левых или правых половин. Вы быстро убедитесь в некрасивости таких абсолютно симметричных лиц. Это можно объяснить тем, что в симметрии меньше информации. Впрочем, эталон красивого лица не очень далек от симметрии, но это отклонение незначительно.

Мы склонны переоценивать значимость того товара и той информации, которых недостаточно (эффект дефицита) и недооценивать ценность товаров и информации, которых в достатке или тем более в избытке. Более того, когда количество товаров или информации снижается, спрос и интерес к ним существенно возрастают, причем не пропорционально уменьшению объемов, а больше. Проявление эффекта дефицита в действии на внебиржевом рынке акций описан Робертом Чалдини в книге «Психология влияния»:

«Нью-Йорк. Дэниэл Гульбан не помнит, как исчезли его сбережения.

Он помнит вкрадчивый голос позвонившего ему агента. Он помнит свои мечты о богатстве. Но 81-летний бывший работник коммунальной службы так и не понял, как мошенники убедили его расстаться с 18 000 долларов.

Гульбан стал жертвой организации, которую официальные юридические лица называют "конторой, занимающийся продажей незарегистрированных ценных бумаг по телефону". Эта "контора" представляет собой битком набитую маленькую комнату, в которой дюжина мошенников звонят тысячам людей каждый день. Согласно данным, полученным комиссией, которая была специально создана при сенате с целью расследования, подобные компании ежегодно выманивают сотни миллионов долларов у ничего не подозревающих клиентов.

"Они используют адрес престижного офиса на Уолл-стрит и обманным путем заставляют людей вкладывать деньги в различные фантастические проекты с чарующе звучащими названиями, – говорит Роберт Абрамс, главный прокурор штата Нью-Йорк, который за последние четыре года участвовал в рассмотрении более дюжины случаев, связанных с жульничеством "контор, занимающихся продажей незарегистрированных ценных бумаг по телефону". – Иногда мошенникам удается убедить людей вложить в сомнительное дело сбережения всей жизни".