Шон и Алекс были самыми состоятельными людьми в городе, хотя Шон всячески пытался приуменьшить свое богатство. Третьим играл Гэйтс, прежний владелец «Жемчужины». Если его ставкой был салун, значит, у прочих игроков ставки должны были быть не меньше.

«Откуда же, в самом деле, у Бэкета взялась такая сумма?» — задумался Крис. Он явился из будущего, деньги.

которые показала Виктория, выглядят совсем по-другому. Может, он убил или ограбил какого-нибудь путешественника?

Крис огляделся. Вот промчались ковбои, раздавая горожанам приглашения на грандиозный пикник, и при этом никто даже не улыбнулся. Что-то тревожное носилось в воздухе. Только что прошли похороны Велвет, и ее таинственная смерть и странный наряд породили немало слухов.

Оставив Ноубла на улице, Крис перешагнул порог «Жемчужины», и шум в салуне мгновенно стих. Похоже, шериф здесь — не самый желанный гость. Впрочем, он не часто навещал салун.

Провожаемый приглушенным шепотом и любопытными взглядами, Свифт направился к столику Шона.

Тот медленно поднял глаза. Казалось, смерть Келли состарила его на добрый десяток лет.

— Я давно хотел поблагодарить тебя, Крис. Шериф вопросительно поднял брови.

— За то, что ты раскрыл, как все произошло.

— Спасибо Джейку. — Крис заметно помрачнел, вспомнив, каким беспомощным он был, расследуя тот случай.

— Если увидишь его, передай мою благодарность. — Шон подвинулся, и шериф опустился на стул. Удивительно, но Шон пил не виски, а молоко. Большой стакан молока.

К Крису подскочил было официант, но тот отрицательно покачал головой, и официант, пожав плечами, вернулся на место.

— Ты часто здесь бываешь?

— Почти каждый вечер. Дома теперь очень одиноко. — Шон залпом ополовинил стакан.

— Ты все еще хочешь убить Рэйфа? Гэллоуэй зло уставился на Криса.

— Да, хочу. Тупость Рэйфа лишила меня жены. Этого я ему никогда не смогу простить.

Свифт поправил:

— Ты просто не хочешь простить. Шон откинулся на спинку стула.

— Слушай, зачем ты сюда пришел? За все пять лет, что я здесь, ты появлялся в салуне только во время драк.

«Если такой вопрос возник у Шона, он наверняка возникнет и у других, в том числе и у Бэкета», — подумал Крис. Он задумчиво вынул из кармана кисет и бумагу, свернул сигарету, закурил.

— Я решил немного отдохнуть.

— От нее? — Свифт бросил быстрый взгляд на собеседника. В зеленых глазах Гэллоуэя плясали веселые чертики — в первый раз за все это время. — Говорят, у тебя дома появилось настоящее сокровище, — продолжил Шон.

Крис поспешно затянулся.

— Кто тебе сказал?

— Да уж слышал. У тебя полно работников, ничего не скроешь.

— И что говорят?

Шон отпил из стакана, вытер губы и, желая поддразнить шерифа, секунду помолчал.

— Что она высокая, хорошенькая, с отличной фигурой. — Он усмехнулся, заметив, как Крис сжал кулаки. — И ты от нее без ума.

Свифт поник головой.

— Слухи соответствуют истине?

Крис ответил не сразу. Только выпустив изо рта кольца дыма, он произнес:

— Не всему верь, что слышишь.

Шон придвинулся ближе и понизил голос:

— Я также слышал кое-что о Велвет. Говорят, она шла на поезд, на нее напали, ограбили и убили.

— Думаешь, так оно и было5

Гэллоуэй стиснул зубы.

— Знаешь, я не смотрел по сторонам — я оплакивал Келли, — он на мгновение смолк, — но все же кое-что заметил. Знаешь что? Поберегись. В самом деле, поберегись.

Крис кивнул. И несмотря на то что считал Шона своим другом, решил не раскрывать ему все карты.

Собеседник приблизился к самому уху шерифа:

— Если тебе понадобится помощь, дай только знать.

Тот снова кивнул. В глазах Шона вспыхнул живой интерес: значит, шериф кого-то подозревает?

Свифт оглядел комнату, пытаясь отыскать Бэкета. Тот как раз вышел из кабинета и начал свой ежедневный обход, обмениваясь рукопожатиями и улыбками. Ровно в десять тридцать, как и говорила Виктория.

У большого зеркала он на миг задержался. Поправив галстук и отвороты сюртука, хозяин салуна быстро взглянул на посетителей — зеркало позволяло оглядеть почти весь зал. Перехватив взгляд Криса, он почтительно наклонил голову и тут же повернулся к подошедшей к нему Ди. Глаза Ди светились негой и ожиданием, но Бэкет ответил ей ледяным взглядом, и она тотчас стала заигрывать с ковбоем.

Наблюдая за Бэкетом, Крис качнулся на стуле, устраиваясь поудобнее. Тот взял себе виски, опустошил стаканчик и направился прямо к Свифту.

— Шериф?

Крис глубоко затянулся.

— Я вижу, ваш бизнес по-прежнему процветает.

— После того как нас покинула Велвет? Да.

«Покинула». Мягко сказано, если учесть, что ты с ней сделал», — подумал Свифт, медленно поднимаясь из-за столика.

— Говорят, ее комната недолго пустовала. — В комнате Велвет уже поселилась Ди.

— Не делать же музей из комнаты шлюхи, презрительно фыркнул Бэкет, зло сверкнув глазами.

— Шлюхи? Это все, чем она была для вас? Хозяин салуна заметно смутился:

— Ну, служащей моего предприятия.

— Вы говорили, что она — основное ваше богатство. Бэкет нехотя кивнул, соглашаясь.

— Тогда почему не предложили ей сопровождающего в дороге?

— Она отказалась.

— Истинный джентльмен, каким вы представляетесь, настоял бы на своем.

Крис с удовольствием отметил, что спокойствие дается Бэкету с трудом. Значит, нервы у владельца салуна не железные. Вот и хорошо.

— Вы когда-либо пробовали уговорить Велвет? И потом, у нее было оружие.

Шериф сложил руки на груди и, словно раздумывая, спросил:

— Как вы думаете, она могла ранить своего убийцу? Преступник пожал плечами и поправил обшлага костюма.

— Не могу сказать, поскольку меня там не было. Бросив взгляд на руки убийцы, Крис заметил следы ссадин.

— А я был. — (Бэкет поднял глаза, они были пустыми.) — Я нашел ее.

Хозяин салуна так же бесстрастно взялся за трость.

— Вот как? — Он не выказал никакого интереса, машинально скользя взглядом по посетителям салуна.

Криса душила злость. Перед ним — само воплощение порока! Человек с благородным лицом и приятными манерами — чудовище, способное убить мать в публичном доме, зарабатывающую деньги на содержание ребенка, чудовище, у которого воспоминания о жертве не вызывают даже никаких эмоций!

— Сдается мне, кто-то охотится на беззащитных женщин. Бэкет бросил на него быстрый взгляд, его губы растянулись в вежливой улыбке.

— Возможно, они заслужили это.

— Так эго наказание?

Бэкет лишь пожал плечами.

Крис теперь так и кипел от ярости. Нет, это зло надо вырвать с корнем. В ближайшее же время он отпустит Викторию в город, и пусть она сделает то, ради чего здесь появилась.

Крис осторожно поднимался по лестнице, стараясь никого не разбудить. Жаль, что любимая его не встречает. А хорошо бы, в той самой рубашке, в которой она выглядела так соблазнительно! Как же ему хотелось ее увидеть, но уже перевалило за полночь, и потому Крис направился к себе. На пол сквозь распахнутые окна лился лунный свет.

Расстегнув ремень, Крис повесил кобуру на спинку стула и стал снимать ботинки. Освободившись от обуви, стащил с себя одежду. В комнате было тихо, лишь ветер слегка колыхал занавески на окнах.

Неожиданный шелест бумаги заставил его обернуться.

Еще один порыв ветра и снова шелест. Крис зажег лампу и, приблизившись к своей огромной кровати, увидел микрофон и наушники Виктории. Под ними лежал листок бумаги, на котором было написано только два слова: «Разбуди меня».

Он улыбнулся, натянул на голову наушники и включил микрофон.

В наушниках слышалось ее дыхание, совсем близко: он сразу вспомнил пробежку в горы. — Вик, — прошептал он.

Раздалось невнятное бормотание, затем шуршание простыней.

— Вик? — повторил он.

— Привет. — По голосу он определил, что она улыбается, сонно потягиваясь. Наверное, спала обнаженной… От этой мысли внутри у него все сжалось. — Сколько сейчас времени?

— Уже за полночь.

— Ты где-то веселился?

— Нет. Я очень скучал без тебя.

— Вот как?

— Да. — Он лег в постель. — Я разговаривал с Бэкетом. Она в замешательстве помолчала, потом произнесла:

— Расскажешь позднее.

Теперь замолчал Крис. Он совсем не ожидал от нее подобной реакции. Или она как-то угадала, что он принес пло-

хие новости?

— Что ты делала, пока меня не было? — Развалившись на кровати, он положил руки под голову и ногу на ногу.

— Приняла ванну, смыла с себя весь пот. Он закрыл глаза.

— Представляю…

— А ты что делаешь?

— Лежу в постели.

— Устал и хочешь спать?

— Нет, — живо ответил он. — Совсем наоборот. — И снова каким-то образом почувствовал ее улыбку.

— Угадай, о чем я думаю.

Крис уловил, что дыхание ее участилось, и попытался представить, как вздымается сейчас ее грудь.

— Ну и о чем же? — спросил он после паузы.

— Я хочу тебя.

Он судорожно сглотнул.

— Это что… — Он нахмурился. — Секс по телефону?

Чувствовалось, что она

— Можешь назвать и так. — что-то задумала. — А еще о чем?

— Не могу же я прочитать твои мысли.

— Мог бы и догадаться… — Она вдруг зашептала, что собирается делать с ним в постели, рождая в его голове разнообразные картины их слившихся в любовном экстазе тел, одну соблазнительнее другой. Спустя минуту он весь напрягся, ожившая плоть изнывала от желания. По щеке скатилась капля пота.

— Вик, остановись, — прошипел он.

— Понравилось?

— Лучше бы на самом деле, — произнес он, прерывисто вздыхая.

— Тогда открой глаза.

Он так и сделал.

Она стояла у изножья кровати, в облегающем ее фигуру тонком халате. Крис в мгновение ока оказался рядом и, сбросив наушники прямо на пол, заключил ее в свои объятия.

Их подхватил водоворот любви — бурный, захлестывающий, неистовый. Правда, он из-за излишней торопливости и суеты никак не мог развязать пояс на ее халате. Но вот полы халата разошлись, и их горячие тела рванулись навстречу друг другу.

Оба теперь стонали от наслаждения. Крису наконец удалось сорвать с нее халат, и теперь вся она была в его власти.

Любовники больше не сдерживали себя — долгие недели воздержания бросили их друг к другу, зажгли, словно сухую траву. Он хотел ее всю — возбуждали ее соблазнительные выпуклости, выемки, ее запах, нежная кожа, — он наслаждался даже звучанием ее имени, повторяя его снова и снова.

Она глубоко вздохнула и протяжно застонала, этот стон словно подстегнул Криса.

Ее тело буквально требовало его ласки — мужской, не истовой и в то же время благоговейной. И он не скупился на нее, губами изучая шею и плечи любимой, распаляя ее все сильнее.

Она уже изнемогала от ожидания, невольно сокращая мышцы ног, когда он добрался до ее сосков.

— Я хорошо это делаю? — Он на миг прервался, желая убедиться, что она вся истомилась.

— О Боже, да!

Он обхватил сосок влажными губами, и, вскрикнув, Виктория вцепилась в его шевелюру. Легонько посасывая, Крис ни на мгновение не прекращал ласкать ее рукой. Вот он коснулся ее лона…

Словно струны загудели в ее теле, в голове все смешалось. Никогда еще она не испытывала таких эмоций, и никогда любовный акт не был столь естественным. Она хотела бы навсегда остаться в его объятиях, теребя его волосы, заключая его лицо в ладони, сжимая его сильные мускулистые плечи.

Внезапно его руки скользнули вниз, срывая с нее последний клочок материи, что еще разделял их тела, и он прижался к ней своей страждущей плотью, давая понять, что у него нет больше сил и желания попусту тратить время.

Она ответила согласием: жар ее плоти сделал твердым его мужское естество, наполнив горячей кровью. Она улыбнулась ему, впившись в его губы своими,

— Боже милосердный! — выдохнул он и, бросив Викторию на кровать, проник в ее влажный грот.

Инстинктивно выгнувшись, она помогала ему, жаждая его все глубже и глубже, желая вобрать в себя всю его силу и мощь. Нет, Крису представлялось все это по-другому. Никакого рассудка! Он хотел видеть ее забывшейся, потерявшей голову от наслаждения и потому обрушил на нее новый град поцелуев, плечи, грудь, живот, ноги…

Виктория только вскрикивала и стонала, вздрагивая всем телом от каждого его прикосновения. Казалось, время остановилось, и она летит в тартарары. Тело ее словно проснулось после долгой спячки и сейчас жило собственной жизнью. Губы и язык Криса наполняли ее все новыми и новыми, дотоле неведомыми ощущениями. Еще мгновение, и Виктория не вынесет, просто уйдет в небытие.

— О Боже, Крис, пожалуйста! Пожалуйста!

Но он не отступал, продолжая свою сладостную пытку и бросая ее в безумие. Лишь ощутив, что она близка к вершине блаженства, он резко отстранился, а затем стремительно атаковал и навалился всем телом. Она радостно, с готовностью подалась к нему, обхватив руками, впившись губами в его губы, вцепившись в его плечи.

Он стремительно вошел в нее, и их жадный поцелуй прервался животным криком — оба кричали от высшего наслаждения. Но Крис на этом не остановился, он вновь разжег в ней желание, опалив огнем своей страсти…

С ее губ то и дело срывался шепот о том, как сильно она его хочет, какие восхитительные ощущения ее переполняют и как невероятно то, что с ними происходит. Этот хрипловатый, страстный шепот заставил потерять самообладание и его.

Их тела словно зажили своей жизнью; они будто бы танцевали какой-то экзотический танец, извиваясь, толкаясь и лаская друг друга, черпая энергию в своей любви.

— Пойдем вместе, — прошептал он, и она кивнула.

Они словно отбросили остатки сдержанности и целиком отдались наслаждению. Оно волной пробежало по их напрягшимся телам — острое, ощутимое, будто жидкая ртуть, затем еще раз, еще… Каждая волна срывала с их губ стоны и горячечный шепот, заставляла их корчиться, сминала простыни и связывала обоих невидимой цепью, которая не оборвется никогда…

Крис еле коснулся ее губ, наслаждаясь их нежностью. Она тяжело дышала ему в щеку.

— Вик, Вик, Боже…

— Я знаю, знаю, — прошептала она Крису на ухо, поглаживая его влажную спину. Закрыв глаза, она с силой притянула его к себе, не желая возвращаться к реальности, прислушиваться к звукам ночи, не желая, чтобы когда-либо наступало утро и эти восхитительные мгновения навсегда растаяли.

Он на удивление нежно коснулся губами ее руки — и это после всех тех безумств, что они пережили вместе?

Она улыбнулась — это была самая нежная улыбка из всех, что он когда-либо видел, — и откинула волосы у него со лба. Он тотчас поцеловал ее ладонь.

У нее перехватило дыхание, всю ее душу переполняла нежность.

Она любила этого человека. Всей душой, а теперь и телом, и ей не хотелось покидать его объятия. Никогда.

— Крис.

Он бросил на нее быстрый взгляд и проложил влажную дорожку из поцелуев по ее руке. Запустив пальцы ему в волосы, Виктория притянула любимого к себе и жадно впилась в его губы

Какими словами рассказать, что ее сердце безраздельно принадлежит ему. Нет таких слов. Да и не может она принадлежать этому человеку. Они должны расстаться. Несмотря на то что им будет тяжело. Очень тяжело.

И все же она выразила все свои чувства — горячим, полным страсти поцелуем Особым поцелуем Крис сразу почувствовал это, обезумев от невыразимого наслаждения.

Но и он знал, что их совместное будущее весьма неопределенно. А потому, сжимая ее в своих объятиях, словно пытался сказать — «Останься со мной, любовь моя. Ни один мужчина не будет любить тебя, как я. Ни один.

Ни в моем столетии, ни в твоем».