Добрый человек Иисус и негодник Христос

Иисус Христос (др. – греч. ?????? ??????? не позднее 4 г. до н. э-26-36 гг. н. э.) – центральная фигура христианства, Мессия из Назарета и Сын Божий, воскресший из мертвых. Его история известна, наверное, каждому на этой планете. Даже среди тех, кто не исповедует ни одну религию… Но что именно мы знаем? Жаркие споры не утихают на протяжении тысячелетий!

У верующего человека не возникает сомнений ни в реальности существования Богочеловека, ни в объективности изложенных в Библии событий. А неверующему мало и знаменитой плащаницы, и результатов исследований современных археологов.

Филип Пулман – писатель-фантаст, лауреат престижнейших британских литературных премий, придумавший таинственную трилогию для детей «Темные начала», а также яростный критик церковных порядков – создал поистине ошеломляющий (и невероятно остроумный) образ братьев-близнецов… Иисуса и Христа! Великого пророка и простого смертного, которому не чуждо ничто человеческое. Этот плод беспрецедентной авторской фантазии не дает ответов и не ставит вопросов – он позволяет нам взглянуть на «самую великую историю» человечества совсем другими глазами!

МАРИЯ И ИОСИФ

Это повесть об Иисусе и его брате Христе: о том, как они родились, о том, как жили и как один из них умер. Смерть второго в историю не вошла.

Как известно всему миру, их мать звалась Марией. Она была дочерью Иоакима и Анны, богатой и набожной престарелой четы, у которой долго не было детей, несмотря на все их молитвы. И почиталось то за бесчестие, что Иоаким не оставил потомства, и стыдился он того немало. Горевала и Анна. Однажды увидела она на дереве лавра воробьиное гнездо и зарыдала: вот-де, даже птицы небесные имеют потомство, а она – нет.

Однако ж наконец, вероятно, благодаря горячим молитвам, Анна зачала и в должный срок родила дочь. Иоаким и Анна принесли обет отдать ее в дар Господу Богу своему, и отвели ее в храм, и вручили первосвященнику Захарии, а тот поцеловал девочку, и благословил, и взял на себя заботу о ней.

Захария лелеял дитя, как голубку, и танцевала она пред Господом, и все любили ее за простоту и приветливость.

Но она росла и взрослела, как любая другая девочка, и когда ей исполнилось двенадцать лет, жрецы храма осознали, что у нее вот-вот начнутся месячные. Что, само собою, осквернит святыни. Как же быть? Священники приняли Марию на свое попечение; нельзя ее просто-напросто выгнать!

И вот Захария вознес молитву, и ангел сказал ему, что делать. Надо найти Марии мужа, однако ж он должен быть намного ее старше. Здесь потребен человек надежный, степенный. В идеале – вдовец. Ангел все объяснил в подробностях и пообещал, что чудо подтвердит правильность выбора.

Засим Захария созвал вдовцов, сколько смог отыскать. И всем велено было принести с собой по деревянному посоху. Откликнулись на призыв с дюжину мужей: кто помоложе, кто средних лет, а кто и вовсе стар. И был среди них плотник именем Иосиф.

Памятуя о наставлениях ангела, Захария собрал все посохи и помолился над ними, прежде чем вернуть владельцам. Последним посох взял Иосиф – и едва коснулся его рукою, как посох зацвел.

– Ты избран! – сказал Захария. – Господь повелел, чтобы ты взял в жену девицу Марию.

– Но я стар! – возразил Иосиф. – У меня сыновья старше той девицы. Я же стану всеобщим посмешищем.

– Делай как велено, – сказал Захария, – или страшись гнева Господнего. Вспомни, что сталось с Кореем.

Корей-левит восстал некогда на Моисея. В наказание под ним разверзлась земля и поглотила его за ослушание вместе со всеми домочадцами.

Испугавшись, Иосиф против воли согласился взять девицу в жены. И отвел ее в свой дом.

– Должно тебе оставаться здесь, пока я на работе, – сказал ей он. – В свой срок я вернусь к тебе. Бог да сохранит тебя.

В доме Иосифа Мария трудилась так прилежно и держалась столь скромно, что ни у кого не нашлось для нее ни слова попрека. Она пряла шерсть, пекла хлеб, носила воду из колодца, и, по мере того как росла она, превращаясь в юную девушку, многие дивились этому странному браку и отлучке Иосифа. Были и другие – главным образом, юноши, что пытались заговаривать с нею и зазывно улыбались, но она отвечала немногословно и не поднимала глаз от земли. Всяк видел, сколь она добродетельна и простодушна.

А время шло.

РОЖДЕНИЕ ИОАННА

Был священник именем Захария, и был он в преклонных летах, подобно Иосифу, и жена его Елисавета тоже была немолода. Как у Иоакима и Анны, не было у них детей, а им очень хотелось ребенка.

Однажды явился Захарии ангел и сказал ему:

– Жена твоя родит тебе сына, и наречешь его: Иоанн.

Подивился Захария и молвил:

– Как такое может быть? Ибо я стар, и жена моя неплодна.

– Будет так, – рек ангел. – А до того дня, как это сбудется, тебе молчать, раз не поверил словам моим.

– Так и сталось. Захария сделался нем. Но вскоре после того зачала Елисавета, и возрадовалась, ибо бесплодие было для нее бесчестием и тяжким горем.

Когда же настало время, Елисавета родила сына. И пришли обрезать младенца, и спросили, как должно назвать его, и Захария взял дощечку и написал: «Иоанн».

Вся родня удивилась, ибо никого не было в семье, кто назывался бы таким именем. Но, едва написав имя, Захария вновь заговорил, и это чудо подтвердило его выбор. Мальчика нарекли Иоанном.

ЗАЧАТИЕ ИИСУСА

В ту пору Марии шел шестнадцатый год, и Иосиф к ней не притрагивался.

Однажды ночью в спальне она услышала шепот за окном.

– Мария, ты сама знаешь, как ты красива? Ты – прекраснейшая из женщин. Ты воистину взыскана особой милостью Господа – раз он создал тебя такой нежной и милой и дал тебе эти глаза, и эти губы…

– Кто ты? – смешавшись, воскликнула она.

– Я – ангел, – отвечал голос. – Впусти меня, и я открою тебе секрет, который никто не должен знать, кроме тебя.

Мария открыла окно и впустила гостя. Дабы не испугать ее, он принял обличье юноши – в точности уподобившись одному из тех, кто заговаривал с нею у колодца.

– Что за секрет? – спросила она.

– Ты зачнешь дитя, – возвестил ангел.

Мария смутилась.

– Мой муж в отлучке, – молвила она.

– Да, но Господь желает, чтобы это произошло тотчас же. Засим я и послан. Мария, благословенна ты между женами, ибо случилось это с тобою! Благодари же Господа.

И в ту же ночь она зачала дитя, как и предсказывал ангел.

Когда Иосиф вернулся после работ, что удерживали его в отлучке, он ужаснулся безмерно, обнаружив, что жена его беременна. Он накрылся плащом, и упал ниц, и плакал горько, и посыпал голову пеплом.

– Господи, прости меня! – взывал он. – Прости меня! Что ж за беда такая? Я привел эту юницу из храма девою – а теперь только поглядите на нее! Мне полагалось соблюсти ее, а я бросил ее одну, как Адам – Еву, и смотрите! – вот так же и к ней проник змей!

И призвал он к себе жену, и сказал:

– Мария, бедное дитя мое, что ты такое содеяла? Ты была так чиста и так добродетельна – и предала свою невинность! Какой же мужчина учинил это?

– Клянусь, я не делала ничего дурного! – горько зарыдала она. – Ни один мужчина ко мне не прикасался! Это ангел явился ко мне, ибо Господь пожелал, чтобы я зачала дитя!

Иосиф встревожился. Если Божья воля и впрямь такова, то, конечно же, его долг – позаботиться о жене и о ребенке. И хотя все равно выглядело оно не лучшим образом, Иосиф не сказал более ни слова.

РОЖДЕНИЕ ИИСУСА И ПОКЛОНЕНИЕ ПАСТУХОВ

В те дни вышло от римского императора повеление всем вернуться по своим родным городам, дабы сделать перепись по всей земле. Иосиф жил в городе Назарете, что в Галилее, но род его шел из Вифлеема, что в Иудее, в нескольких днях пути к югу. И подумал он про себя: «Как записать мне имя Марии? Сыновей своих запишу, но что делать мне с нею? Назвать ли мне ее женою? Мне стыдно. Дочерью? Но люди знают, что она мне не дочь, и, кроме того, видно, что она беременна. Что же мне делать?»

В конце концов, он отправился в путь, а Мария ехала на осле за ним. Дитя должно было вот-вот родиться, но Иосиф по-прежнему не знал, что сказать о своей жене. На подступах к Вифлеему он обернулся и увидел, что она печальна. Наверное, ей больно, подумал он. Потом опять посмотрел и увидел, что она смеется.

– Как так? – спросил он. – Мгновение назад ты глядела печально, а теперь вот смеешься.

– Видела я двух мужей, – отвечала Мария. – Один плакал и рыдал, а второй радовался и веселился.

В пределах видимости никого не было. Как так может быть, задумался Иосиф.

Но ничего более не сказал, и вскорости они прибыли в город. Все гостиницы были переполнены, а Мария дрожала и плакала, ибо время родов близилось.

– Нет у нас места, – сказал хозяин последней гостиницы, куда они обратились. – Но вы можете переночевать в хлеву: там, со скотом, теплее.

Иосиф расстелил на соломе одеяла, и устроил Марию поудобнее, и побежал искать повивальную бабку. Когда же он вернулся, дитя уже родилось, однако повивальная бабка сказала:

– Там еще один. У нее близнецы.

– И верно, вскорости появился на свет и второй ребенок. Оба были мальчиками, первый – здоровый и крепкий, второй – тщедушный и хворый. Крепыша Мария запеленала и уложила в ясли, и сперва дала грудь второму, пожалев его.

В ту ночь были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего на холмах за городом. Вдруг предстал им ангел в сиянии света, и убоялись пастухи, но ангел сказал:

– Не бойтесь. Ныне родилось в городе дитя, и станет он Мессией. И вот по какому знаку вы его узнаете: то младенец в пеленах, и лежит он в яслях.

Пастухи были иудеи набожные и знали, кто такой Мессия. Ибо давно предсказали пророки, что Мессия, то есть Помазанник, явится избавить от гнета народ израильский. А на протяжении многих веков у иудеев в угнетателях недостатка не было: и последними стали римляне, утвердившиеся в Палестине какое-то время назад. Многие ожидали, что Мессия поведет иудеев в битву и освободит их из-под власти Рима.

Так что отправились пастухи в город искать младенца. Услышав детский плач, они вошли в хлев за гостиницей и нашли там мужа почтенных лет и молодую женщину, что кормила грудью новорожденного младенца. А рядом, в яслях, лежал второй младенец, спеленутый – он-то и плакал. Был это второй из близнецов, хилый и слабый, потому что Мария покормила его первым и уложила рядом и дала грудь другому.

– Мы пришли взглянуть на Мессию, – промолвили пастухи и рассказали про ангела и как он объяснил им, где найти ребенка.

– Вот этот? – уточнил Иосиф.

– Так нам было сказано. И так мы его узнали. Кому бы в голову пришло искать ребенка в яслях? Конечно же, это он, посланник Божий.

Мария выслушала это все, нимало не удивившись. Разве ангел, пришедший к ней в спальню, не говорил ей что-то похожее? Однако ж она была горда и счастлива, что ее беспомощному малышу воздаются такие хвалы и почести. Второй в том не нуждался: он был силен, молчалив и спокоен, как Иосиф. Одно дитя – Иосифу, второе – мне, подумала Мария, и сохранила эту мысль в сердце своем, и в слова ее не облекла.

АСТРОЛОГИ

В то же самое время с Востока в Иерусалим прибыли астрологи, ища, как сами они утверждали, только что народившегося Царя иудеев. Узнали они о том заранее, посредством наблюдения за планетами, и рассчитали гороскоп младенца во всех подробностях асцендента, транзита и прогрессии.

Конечно, сперва они пошли во дворец и попросили показать им царственного младенца. Царь Ирод заподозрил недоброе, призвал их к себе и велел объясниться.

– Из наших вычислений следует, что неподалеку отсюда родился младенец, который станет царем иудейским. Мы предположили, что его доставят во дворец, поэтому первым делом пришли сюда. Мы принесли дары…

– Любопытно, – промолвил Ирод. – И где же он родился, этот царственный младенец?

– В Вифлееме.

– Подойдите-ка поближе, – пригласил царь, понижая голос. – Ну, вы понимаете – вы люди бывалые, кому и знать, как не вам, – из соображений государственной важности я должен быть крайне осмотрителен в речах. Есть в мире силы, о которых нам с вами мало что ведомо, однако ж они, ни минуты не колеблясь, убьют ребенка, если только его найдут, поэтому крайне важно защитить его. Ступайте в Вифлеем, наведите справки, а как только что-нибудь узнаете, возвращайтесь и расскажите мне. Я уж распоряжусь, чтобы о милом крошке позаботились как должно.

И вот астрологи прошли несколько миль на юг до Вифлеема в поисках ребенка. Они сверялись со своими звездными картами, они листали книги, они производили пространные расчеты и, наконец, спросив едва ли не в каждом доме в Вифлееме, они нашли семью, которую искали.

Вот, значит, дитя, которому предстоит царствовать над иудеями! – воскликнули они. – Или это тот, другой?

Мария гордо протянула им слабого и хворого малыша. Второй мирно посапывал рядом. Астрологи преклонились перед младенцем на руках у матери, открыли свои сундуки с сокровищами и поднесли в дар золото, ладан и мирру.

– Говорите, вы у Ирода побывали? – спросил Иосиф.

– О да. Он хочет, чтобы мы вернулись и рассказали ему, где вас искать, дабы он позаботился о безопасности младенца.

– На вашем месте я бы отправился прямиком домой, – посоветовал Иосиф. – Царь, сами знаете, непредсказуем. Чего доброго, надумает покарать вас. Мы отнесем к нему ребенка, не беспокойтесь.

Астрологи решили, что совет хорош, и ушли своим путем. А Иосиф поспешно собрался и в ту же ночь вместе с Марией и детьми покинул город и отправился в Египет. Он-то знал, сколь непостоянен нрав царя Ирода, и опасался подвоха.

СМЕРТЬ ЗАХАРИИ

Иосиф был прав. Когда Ирод понял, что астрологи не вернутся, он разгневался и отдал приказ немедленно убить всех вифлеемских младенцев от двух лет и младше.

А среди детей нужного возраста был Иоанн, сын Захарии и Елисаветы. Едва прослышав о замысле Ирода, Елисавета взяла ребенка и поднялась в горы, ища, куда бы его спрятать. Но она была стара и далеко уйти не могла, и в отчаянии воскликнула: «О гора Бога, впусти мать с сыном!»

Сей же миг раскрылась гора, и обнаружилась пещера, где они и укрылись.

Так Елисавета с ребенком оказались в безопасности, а вот Захария угодил в беду.

Ирод знал, что у того недавно родился сын, и послал за ним.

– Где твое дитя? Где ты его спрятал?

– Я – священник, ваше величество! Я все время занят делами храма, тружусь не покладая рук! Присматривать за детьми – удел женщины. Не ведаю я, где сын мой.

– Предостерегаю – скажи правду! Ибо твоя жизнь в моей власти.

– Если прольешь кровь мою, я буду мученик Божий, – отвечал Захария.

Так и сталось, ибо был он тотчас же убит.

ДЕТСТВО ИИСУСА

Тем временем Иосиф и Мария думали, как назвать сыновей. Первенца решено было наречь Иисусом, но какое имя дать второму, негласному любимцу Марии? В конце концов имя ему дали самое заурядное, но Мария, памятуя о рассказе пастухов, всегда звала его Христом, что по-гречески означает «Мессия». Иисус рос бодрым, веселым крепышом, а Христос часто хворал, Мария закутывала его в самые теплые одеяла и давала слизывать мед с кончиков пальцев, чтобы дитя не плакало.

Вскоре по прибытии в Египет Иосиф услышал о смерти царя Ирода. Теперь можно было безбоязненно возвращаться в Палестину, и вот все отправились назад, в дом Иосифа в Назарете, что в Галилее. Там дети и подрастали.

По мере того как время шло, рождались и другие дети – как братья, так и сестры. Мария любила их всех, но по-разному. Маленький Христос, как ей казалось, нуждался в особой заботе. В то время как Иисус и прочие дети, буйные непоседы, играли в шумные игры, проказничали, таскали фрукты из чужих садов, выкрикивали грубые слова и тут же удирали прочь, затевали драки, кидались камнями, заляпывали грязью стены домов и ловили ласточек, Христос льнул к материнской юбке и часами читал либо молился.

Однажды Мария пришла в дом к соседу-красильщику, взяв с собой Иисуса и Христа. Пока она беседовала с красильщиком, а Христос не отходил от нее ни на шаг, Иисус прошмыгнул в мастерскую. Он оглядел все чаны с разными красителями и в каждый обмакнул по пальцу, а потом вытер их о ткани, что лежали тут же, предназначенные в покраску. А потом подумал, что красильщик, чего доброго, заметит и рассердится, схватил весь ворох тканей, да и бросил их в чан с черной краской.

Вернулся Иисус в комнату, где мать его беседовала с красильщиком, увидел его Христос и молвит:

– Мама, Иисус что-то натворил.

А Иисус спрятал руки за спину.

– Покажи-ка руки, – велела Мария.

Тот протянул руки – а ладони-то все в краске, черной, красной, желтой, пурпурной и синей.

– Чем это ты занимался? – спросила она.

Встревоженный красильщик кинулся в мастерскую. Из чана беспорядочным ворохом торчали ткани, перепачканные и замаранные черной краской и другими тоже.

– Ох, нет! Вы только посмотрите, что паршивец наделал! – завопил он. – Все ткани перепортил – мне ж они в целое состояние обойдутся!

– Иисус, скверный ты мальчишка! – рассердилась Мария. – Посмотри, ты погубил все труды хозяина! Нам придется заплатить за ущерб – а как?

– Но я хотел помочь, – оправдывался Иисус.

– Мама, – вступился Христос, – я сделаю так, что ткани станут еще лучше.

Он тронул угол полотна и спросил у красильщика:

– В какой цвет полагалось покрасить эту ткань, господин?

– В красный, – буркнул красильщик.

Мальчик вытащил отрез ткани из чана – и оказалось, что полотно ровно окрашено в красный цвет. Так вынимал он одну ткань за другой, спрашивая красильщика, какой цвет ему требуется, и выходило по его слову: каждое полотно оказывалось превосходно окрашенным точно по надобности заказчика.

Подивился красильщик, а Мария обняла Христа и осыпала его поцелуями, радуясь праведности малыша.

В другой раз играл Иисус у брода за ручьем, вылепил воробушков из глины и рядком расставил. Проходил мимо благочестивый иудей, увидел, чем тот занят, и ушел, и все рассказал Иосифу.

– Твой сын не соблюдает день субботний! Знаешь, чем он занимается у брода? Дети у тебя совсем от рук отбились!

Иосиф бросился на поиски сына. Христос, слышавший негодующие крики иудея, поспешил следом за отцом. На шум сбежались и другие люди. Все добрались до места в тот самый момент, когда Иисус вылепил двенадцатого воробушка.

– Иисус! – воскликнул Иосиф. – А ну, прекрати! Ты разве не знаешь, что сегодня суббота?

Иисусу грозило наказание, но Христос хлопнул в ладоши, и воробьи тотчас же ожили и разлетелись. То-то изумились люди.

– Мне не хотелось, чтобы мой брат угодил в беду, – объяснил Христос. – На самом-то деле он – хороший мальчик.

Все взрослые преисполнились восхищения. Мальчуган был так скромен и вдумчив, не чета своему брату. Но городские дети больше любили Иисуса.

ПОЕЗДКА В ИЕРУСАЛИМ

Когда близнецам исполнилось по двенадцать лет, Иосиф с Марией взяли их с собой в Иерусалим на праздник Пасхи. Они отправились туда вместе с другими семьями, и взрослых было достаточно, чтобы приглядеть за детьми. После праздника, когда все стали собираться в обратную дорогу, Мария убедилась, что Христос здесь, с нею, и спросила его:

– А Иисус где? Я его не вижу.

– Думаю, он с семьей Закхея, – отвечал Христос. – Он играл с Симоном и Иудой. Он мне сказал, что с ними и домой пойдет.

Так что пустились они в путь, и Мария с Иосифом больше о сыне не тревожились, полагая, что он под присмотром соседской семьи. Когда же настало время вечерней трапезы, Мария послала Христа к Закхею позвать Иисуса домой, и мальчик прибежал назад, вне себя от тревоги и страха:

– Его с ними нет! Он сказал мне, что пойдет к ним играть, но не пошел!

Мария с Иосифом искали сына среди родственников и близких, и расспросили все группы путешественников, не видели ли они Иисуса, но никто не знал, где он. Одни говорили, что в последний раз видели мальчика играющим у храма, другие – что слыхали, как он говорил, будто собирается на базарную площадь, третьи – что он наверняка с Фомой, или Савлом, или Иаковом. В конце концов Иосиф с Марией вынуждены были признать, что ребенок остался в Иерусалиме. Они увязали вьюки и отправились обратно. Христос ехал на ослике, потому что Мария беспокоилась, как бы он не устал.

Три дня обшаривали они город в поисках мальчика, но Иисуса нигде не было. Наконец Христос сказал:

– Мама, давай пойдем в храм и помолимся за него!

Поскольку они уже искали везде, где только можно, решено было, что стоит попробовать. Едва приблизившись к храму, заслышали они какой-то шум.

– Это наверняка он, – промолвил Иосиф.

И не ошибся. Священники застали Иисуса в тот момент, когда он писал свое имя глиной на стене, и теперь решали, как наказать безобразника.

– Но это же только глина! – оправдывался мальчик, отряхивая руки от грязи. – Первый же дождь все смоет! Я и думать не думал, чтобы нанести ущерб храму. Я писал свое имя в надежде, что Господь увидит его и вспомнит обо мне.

– Святотатец! – воскликнул священник.

И занес уже руку, чтобы ударить Иисуса, но тут Христос выступил вперед и молвил:

– Прошу прощения, господин, мой брат не святотатец. Он писал свое имя глиной, дабы обрели выражение слова Иова: «Вспомни, что Ты, как глину, обделал меня, и в прах обращаешь меня?»[1]

– Может статься, что и так, – промолвил другой священник, – но мальчик прекрасно знает, что поступил дурно. Смотрите – он хотел помыть руки и сокрыть улики.

– Конечно, а как же иначе, – подхватил Христос. – Он поступил так, выполняя завет Иеремии: «Посему, хотя бы ты умылся мылом и много употребил на себя щелоку, нечестие твое отмечено предо Мною»[2].

– Но убегать от своей же семьи! – укорила Мария Иисуса. – Мы так испугались! С тобой могло случиться все что угодно. Ты только о себе думаешь, ты не знаешь, что такое заботиться о других. Твои родные для тебя ничего не значат!

Иисус повесил голову. Но Христос сказал:

– Нет же, мама, я уверен, он хотел как лучше. И это тоже было предсказано. Он так поступил, дабы исполнились слова псалма: «Ибо ради Тебя несу я поношение, и бесчестием покрывают лице мое. Чужим стал я для братьев моих и посторонним для сынов матери моей»[3].

Священники и учителя храма поразились познаниям маленького Христа и восхвалили его премудрость и смётку. И поскольку Христос так умело защищал брата, Иисуса отпустили, никак не наказав его.

На обратном пути в Назарет Иосиф сказал Иисусу с глазу на глаз:

– О чем ты только думаешь, огорчая свою мать? Ты ведь знаешь, как она мягкосердечна. Она вся извелась от беспокойства за тебя.

– А ты, отец, беспокоился?

– Я беспокоился о ней, и я беспокоился о тебе.

– За меня беспокоиться не стоило. Со мной все было благополучно.

Иосиф промолчал.

ПРИХОД ИОАННА

Время шло, мальчики возмужали. Иисус освоил плотницкое ремесло, а Христос все свое время проводил в синагоге, читая Писание и обсуждая его смысл с учителями. Иисус на Христа не обращал внимания, а Христос со своей стороны всегда был снисходителен к брату и неизменно выказывал дружелюбный интерес к братней работе.

– В плотниках у нас нужда, – серьезно рассуждал он. – Это превосходное ремесло. Иисус делает большие успехи. Я уверен, вскорости он и свадьбу сыграет. Он заслужил хорошую жену и дом.

К тому времени некто Иоанн, сын Захарии и Елисаветы, взялся проповедовать по всей стране Иорданской, неся людям учение о необходимости покаяния и обещая прощение грехов. В Галилее и ее окрестностях ходило немало странствующих проповедников: были среди них и праведники, и злокозненные шарлатаны, были и просто-напросто бесноватые. Иоанн отличался от всех простотой и прямотой. Он прожил некоторое время в пустыне, одежду носил грубую, ел мало. Он придумал ритуал крещения, как символ очищения от греха, и многие приходили креститься от него.

Среди тех, кто пришел его слушать, были саддукеи и фарисеи. Так назывались две соперничающие школы среди иудейских мудрецов. Они расходились во мнениях по многим вопросам доктрины, но каждая школа обладала немалым влиянием и могуществом.

Однако же Иоанн отнесся к ним с презрением:

– Порождения ехиднины! Никак бежите от будущего гнева? Лучше начните-ка делать добро в этом мире, лучше начните приносить плоды! Уже и секира при корне дерев лежит. Берегитесь: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь.

И спрашивал его народ: что же нам делать, как вести себя праведно?

– У кого две одежды, тот дай неимущему. У кого больше пищи, чем надобно, тот поделись с голодным.

Пришли и мытари креститься. А мытарей все ненавидели, потому что никому не хотелось платить деньги римским захватчикам. Но Иоанн не отослал их прочь.

– Учитель! Что нам делать? – спрашивали мытари.

– Ничего не требуйте более определенного вам.

Пришли к нему и воины:

– Ты нас покрестишь? Скажи, что нам делать, как вести себя праведно?

– Довольствуйтесь своим жалованьем и не вымогайте у людей денег угрозами и ложными обвинениями.

Иоанн прославился по всей округе пылкими речами, равно как и обрядом крещения. А не так давно сказал такое, о чем толковали повсеместно:

– Я крещу вас водою, но идет некто, кто много сильнее меня. Я недостоин развязать у него ремень сандалий. Он будет крестить вас Духом Святым и огнем. Он отделит пшеницу от плевел; лопата уже в руке его; зерно соберет он в житницу, но солому сожжет огнем неугасимым.

КРЕЩЕНИЕ ИИСУСА

Слова учения достигли Назарета, и Иисусу стало любопытно пойти послушать этого человека. И отправился он в Иордан, где проповедовал Иоанн. Пустился в путь и Христос, но шли братья по отдельности. Добравшись до берега реки, они присоединились к толпе ожидающих погружения в воду и наблюдали, как люди один за другим подходили к Крестителю, а тот стоял по пояс в реке, одетый лишь в плащ из грубого верблюжьего волоса.

Когда настал черед Иисуса, Иоанн поднял руку в знак отказа.

– Это мне надобно креститься от тебя, – сказал он.

Христос, наблюдая с берега, где он дожидался своей очереди, изумился таким словам.

– Нет, – отвечал Иисус, – я пришел к тебе. Делай так, как должно.

Так что Иоанн допустил его, и окунул его в воду, и снова поднял из воды.

В это самое мгновение Христос увидел, как голубь пролетел над ними и сел на ветку. Может статься, это предзнаменование? Христос гадал про себя, что бы оно значило, и пытался вообразить, что сказал бы глас, раздавшийся с небес и к нему обращенный.

ИСКУШЕНИЕ ИИСУСА В ПУСТЫНЕ

Крестившись, Иисус и Христос выслушали проповедь Иоанна, и она произвела сильное впечатление на обоих. Более того, под воздействием личности и слов Крестителя Иисус решил оставить плотницкое ремесло и уйти в пустыню подобно Иоанну: вдруг он тоже услышит глас Божий? И вот по доброй воле удалился он в пустыню, и ходил там от места к месту, и пищи почти не вкушал, и спал на твердой земле.

Между тем Христос вернулся домой в Назарет и рассказал Марии о крещении. Упомянул он и про голубя.

– Мама, голубь пролетел точно над моей головой. И подумалось мне, будто слышу я глас с небес. И был то глас Божий, и обращался он ко мне – я уверен.

– Конечно, к тебе, родной! Это твое особое крещение.

– Полагаешь, мне следует пойти рассказать Иисусу?

– Как хочешь, милый. Если ты думаешь, что он к тебе прислушается.

И вот Христос пустился в путь и сорок дней спустя после того, как Иисус удалился в пустыню, отыскал брата: тот стоял на коленях в русле пересохшей реки и молился. Христос подождал, наблюдая за братом и размышляя, что сказать, а когда Иисус закончил молитву и прилег в тени камня, Христос подошел и заговорил с ним.

– Иисус, ты уже услышал глас Божий?

– А тебе зачем знать?

– Потому что, когда ты крестился, случилось нечто замечательное. Я видел, как над тобою отверзлись небеса, и слетел вниз голубь, и зареял над твоей головою, и глас рек: «Сей есть сын мой возлюбленный».

Иисус промолчал.

– Ты мне не веришь? – спросил Христос.

– Конечно, нет.

– Ясно, что Господь назначил тебе особый жребий. Вспомни, что сам Креститель тебе сказал.

– Он ошибся.

– Нет, я уверен. Ты популярен, ты людям по душе, они прислушиваются к твоим словам. Ты – хороший человек. Ты – пылок и порывист, это превосходные качества, пока направляются обычаем и авторитетом. Ты можешь обрести немалое влияние. Жаль было бы не использовать его во благо. Я знаю, Креститель со мною согласился бы.

– Уходи.

– Я понимаю, в чем дело: ты устал и изголодался, столько прожив в пустыне. Если ты сын Божий, как рек глас, ты мог бы повелеть, чтобы камни сии сделались хлебами, и они не смогут тебя не послушаться, и тогда ты вкусишь столько, сколько захочешь.

– А то я не знаю Писания, негодник! Сказано: «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих». Полагаешь, я не помню?

– Конечно, я не думаю, что ты позабыл свои уроки, – возразил Христос. – В классе ты был ничуть не глупее прочих. Но только представь, сколько добра ты смог бы содеять, если бы насытил алчущих! Тебя бы попросили о пище, ты дал бы им камень – и камень стал бы хлебом! Подумай об истощенных, подумай об ужасах бескормицы, подумай о мучениях нищеты и о страхе недорода! И ведь ты сам нуждаешься в пище, точно так же, как любой бедняк! Если тебе предстоит делать работу, которую со всей очевидностью назначил тебе Господь, не можешь же ты работать голодным!

– Я так вижу, принести мне хлеба тебе и в голову не пришло. Хлеб пригодился бы мне больше проповеди.

– Есть пища плотская и есть пища духовная, – начал было Христос, но Иисус швырнул в него камнем, и тот отступил на несколько шагов.

Немного выждав, Христос заговорил снова:

– Иисус, не злись на меня. Я знаю, ты хочешь делать добро, я знаю, ты хочешь помогать людям. И выполнять волю Господа. Однако задумайся о производимом впечатлении – о том, как ты способен повлиять на простых людей, на невежественных простецов. Их можно привести к добру, но им нужны знаменья и видения. Без чудес они – никуда. Красивые слова убеждают разум, но чудеса напрямую говорят с сердцем, а через сердце – с душой. Не презирай тех средств, что Господь вложил в нашу природу. Если на глазах у простеца камни превращаются в хлебы и исцеляются болящие, разве не перевернется вся его жизнь? С этой минуты простец станет верить каждому твоему слову. Он последует за тобою на край земли.

– Ты думаешь, слово Божье можно нести, забавляя людей фокусами?

– Это грубо сказано. Господь, убеждая людей, всегда пользовался чудесами. Вспомни, как Моисей провел свой народ через Красное море. Вспомни, как Илия воскресил сына вдовы. Вспомни бедную женщину, заимодавцы которой требовали уплаты, а Елисей велел ей переливать из единственного сосуда с елеем в пустые сосуды, и все они наполнились, и она смогла продать масло и заплатить долги. Являя людям такие чудеса, мы ставим их лицом к лицу с безграничным могуществом Господней благости, причем ярко и непосредственно, – дабы простецы увидели, поняли и тут же уверовали.

– Ты все твердишь «мы», – промолвил Иисус. – Ты что, тоже из этих, из чудотворцев?

– Не я один, но мы с тобою вместе!

– Да ни в жизнь.

– Ты только представь себе, какое впечатление это произведет, если кто-то поднимется, скажем, на вершину храма и бросится вниз, исполненный веры, а Господь поступит, как говорится в псалмах, и пошлет своих ангелов подхватить его. «Ангелам своим заповедает о тебе, и на руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею». Ты только вообрази…

– И это все, чему ты научился из Писания? Устраивать эффектные шоу для легковерных? Лучше выбрось эту идею из головы и вдумайся в истинный смысл сущего. Вспомни, что написано в Библии: «Не искушай Господа Бога твоего».

– Так каков же истинный смысл сущего?

– Господь любит нас как отец, и уже грядет его Царство.

Христос подошел чуть ближе.

– Но именно это мы и можем показать наглядно с помощью чудес, – промолвил он. – А Царство Божье – это не иначе как испытание для нас: мы должны помочь сделать так, чтобы оно настало. Конечно, Господь способен совершить это одним движением пальца. Однако насколько лучше было бы, если бы люди – такие, как Креститель, такие, как ты, – подготовили для него дорогу; подумай, как это пошло бы на пользу делу, если бы уже существовало сообщество верующих, структура, организация! Иисус, я вижу это так ясно, словно наяву! Вижу, как весь мир объединился в Царствие верующих! В каждой деревне, в каждом городе – по священнику, и семьи приходят в церковь помолиться вместе; местные группы объединяются под руководством и наставничеством мудрого старейшины области, а областные главы все подотчетны единому верховному авторитету – что-то вроде наместника Господа на земле! Ученые мужи на советах станут обсуждать и обговаривать подробности обряда и культа, и, что еще важнее, разбираться в премудростях веры и выносить решение, во что верить, а чего избегать. Так и вижу, как государи народов – и сам кесарь! – вынуждены преклониться перед этим сообществом и выказать почтение Царству Божьему, утвержденному здесь, на земле. Вижу, как законы и воззвания исходят из центра к самым дальним окраинам мира. Вижу, как праведники обретают вознаграждение, а грешники – наказаны. Вижу, как посланцы-проповедники несут слово Божье в земли, погрязшие во тьме и невежестве, и всех живущих, сколько есть – мужчин, и женщин, и детей приводят в единую семью Господню – да-да, эллинов, равно как и иудеев. Вижу, как развеиваются сомнения, сглаживаются разногласия; повсюду вокруг вижу сияющие лица верующих, благоговейно запрокинутые к небу. Вижу роскошь и величие громадных храмов, и дворов, и дворцов, воздвигнутых во славу Божию, вижу, как все это изумительное творение существует на протяжении жизни многих поколений, тысячи и тысячи лет! Разве не дивное видение, а, Иисус? Не стоит ли ради него трудиться до последней капли крови в жилах? Неужто ты ко мне не присоединишься? Неужто откажешься от причастности к этому величайшему из трудов и не поможешь утвердить Царство Божье на земле?

Иисус окинул брата взглядом.

– Ты – фантом, – воскликнул он, – ты – лишь тень человека! До последней капли крови в наших жилах? Да у тебя и крови-то нет; мою кровь предложишь ты в жертву этому своему видению. То, что ты описал, сродни скорее порождению Сатаны. Господь утвердит свое Царство в угодный Ему срок и так, как сочтет нужным. Или ты думаешь, что эти твои могущественные организации сумеют распознать Царство, когда оно наступит? Дурень! Царство Божье войдет в великолепные дворцы и храмы как бедный странник с запыленными ногами. Стражники тут же его заметят, потребуют документы, изобьют его и вышвырнут на улицу. «Проходи-проходи, – скажут, – тут тебе делать нечего».

– Мне страшно жаль, что ты так это видишь, – вздохнул Христос. – Если бы ты только позволил мне переубедить тебя!.. Ведь твоя страстность, твое безошибочное нравственное чутье и твоя чистота могли бы принести много пользы! Я знаю, что поначалу нам не избежать ошибок. Так приди и помоги их исправить! В целом свете не найдется для нас лучшего проводника, чем ты! Не разумнее ли согласиться на небольшой компромисс, войти внутрь и улучшить хоть что-то, нежели стоять снаружи и критиковать всех и вся?

– В один прекрасный день кто-нибудь обратит эти слова к тебе, и внутренности твои сведет болью и стыдом. А теперь оставь меня в покое. Поклоняться Богу – вот единственное призвание, о котором стоит задумываться.

И Христос оставил Иисуса в пустыне, и возвратился домой в Назарет.

ИОСИФ ВСТРЕЧАЕТ СЫНА

К тому времени Иосиф был очень стар. Увидев входящего в дом Христа, он принял его за своего первенца и, с трудом поднявшись на ноги, обнял его.

– Иисус! Милый мой мальчик! Где ты был? Я так по тебе скучал! Дурно с твоей стороны вот так взять и уйти прочь, не сказавшись мне!

– Это не Иисус, отец, это я, твой сын Христос, – промолвил юноша.

Иосиф отпрянул:

– А где же тогда Иисус? Я скучаю по нему. Как жаль, что он не здесь. Почему он ушел?

– Он в пустыне, делает то, что считает нужным, – отвечал Христос.

Огорчился Иосиф, ибо не знал, суждено ли ему встретиться с Иисусом. Ведь пустыня кишмя кишит опасностями, там что угодно может случиться.

Однако спустя некоторое время Иосиф услышал в городе молву о том, что Иисуса, дескать, видели на пути к дому. И приказал он устроить пышный пир, дабы отпраздновать возвращение сына. Христос же был в синагоге, когда до него дошли слухи, и выбежал вон, и упрекнул отца.

– Отец, почему устраиваешь ты пир ради Иисуса? Я – все время дома и никогда не преступал приказания твоего, и однако ж ты вовеки не затевал пира в мою честь. Иисус ушел прочь, никому не сказавшись, бросил на тебя всю работу; он вообще не думает ни о семье, ни о ком другом, кроме себя.

– Ну так ты же всегда со мною, и все мое твое, – отвечал Иосиф. – А когда кто-то возвращается после долгой отлучки, подобает устраивать праздничный пир.

И когда Иисус был еще далеко, Иосиф побежал ему навстречу, и пал ему на шею, и горячо целовал его. Порыв старика растрогал Иисуса, и тот молвил:

– Отец! Я согрешил пред тобою; дурно было с моей стороны уйти прочь, не сказавшись тебе. Я уже недостоин называться сыном твоим.

– Милый мой сын! Я думал, ты мертв, а ты – вот он, жив-здоров!

С этими словами Иосиф расцеловал его снова, и надел на него чистую одежду, и повел его на пир. Христос сердечно поздоровался с братом, но Иисус посмотрел на него так, словно знал, что именно Христос говорил отцу. Никто больше этого разговора не слышал и никто не видел, каким взглядом обменялись братья.

НАЧИНАЕТСЯ ПАСТЫРСТВО ИИСУСА

Вскорости пришли вести о том, что Иоанн Креститель арестован по приказу царя Ирода Антипы, сына того самого Ирода, который отдал приказ об избиении младенцев в Вифлееме. Этот царь отнял жену у своего брата Филиппа и сам женился на ней, грубо нарушив закон Моисеев, а Иоанн отважно обличал его во всеуслышание. Царь разгневался и велел бросить обличителя в темницу.

Это послужило как бы сигналом для Иисуса, и с того времени он начал проповедовать и учить в Капернауме и окрестных городах близ моря Галилейского. Подобно Иоанну, он велел людям покаяться в грехах, ибо приблизилось Царство Божье и вот-вот настанет. На многих слова его произвели впечатление, однако иные сочли его дерзким, ибо римским властям эти зажигательные речи явно не понравятся, равно как и вождям иудеев.

Вскоре к Иисусу начали стекаться ученики. Проходя однажды по берегу озера, он разговорился с двумя братьями, рыбаками по имени Петр и Андрей, что закидывали в воду сети.

– Идите со мной, – позвал Иисус, – будете ловцами мужей и жен вместо рыбы.

Видя, что эти двое пошли с ним, два других рыболова, именем Иаков и Иоанн, сыны Зеведеевы, оставили отца своего и тоже последовали за ним.

Очень скоро пронесся об Иисусе слух по всей округе, не только благодаря его речам, но еще и потому, что, куда бы он ни направился, везде, как рассказывали, случалось нечто примечательное. Так, например, вошел он однажды в дом Петра, и обнаружилось, что теща Петрова лежит в горячке. Иисус заговорил с нею, и горячка тотчас оставила ее, и поднялась теща, и стала подавать на стол. И сказали, что это чудо.

В другой раз был он в синагоге в Капернауме в день субботний, и вдруг какой-то человек закричал громким голосом:

– Зачем ты пришел сюда, Иисус Назарянин? Что ты такое делаешь? Оставь! Что тебе до нас? Или ты пришел нам на погибель? Знаю тебя, кто ты! Ты называешься Святым Божьим – вот ты кто такой, да?

Это был безобидный одержимый, один из тех несчастных созданий, что вопят и визжат, сами не понимая причины, и слышат голоса, и разговаривают с людьми, которых рядом нет.

Иисус невозмутимо посмотрел на него и молвил:

– Успокойся уже. Он ушел.

Человек замолчал и смущенно мялся на месте, словно вдруг очнулся от сна посреди огромной толпы. Впредь он не вопил, и говорили люди: это потому, что Иисус изгнал из него беса. Так множились слухи. Рассказывали, будто Иисус способен исцелить любой недуг и что нечистые духи бегут прочь по слову его.

Когда же вернулся он в Назарет, то вошел, по обыкновению своему, в день субботний в синагогу. И встал он читать, и подал ему служитель книгу пророка Исаии.

– Не сын ли это Иосифа-плотника? – прошептал один.

– Я слыхал, он проповедовал в Капернауме и творил чудеса, – тихо молвил другой.

– Ежели он из Назарета, так почему пошел совершать чудеса в Капернаум? – шепнул третий. – Лучше бы он остался здесь и принес пользу родному городу.

И прочел Иисус слова сперва из одной части книги, затем из другой:

– «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим. Он послал меня проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное».

И отдал Иисус книгу служителю. Глаза всех в синагоге были устремлены на него, потому что не терпелось людям услышать, что он скажет.

– Вам нужен пророк, – рек он. – Более того: вам нужен чудотворец. Я слышал, о чем перешептывались в синагоге, когда я стоял перед вами. Вы хотите, чтобы я и здесь сделал все то, что, если верить молве, было в Капернауме. Что ж, эти слухи я тоже слышал, и у меня хватает здравого смысла им не верить. Подумайте головой! Иные из вас знают, кто я: Иисус, сын Иосифа-плотника, и здесь – мой родной город. А ведь никакой пророк не принимается в своем отечестве! Вот еще о чем поразмыслите, если вам кажется, будто вы заслуживаете чудес уже благодаря тому, кто вы есть: когда в земле Израильской сделался голод и дождя не выпадало три года, кому помог пророк Илия по повелению Господа? Вдове-израильтянке? Нет, вдове из Сарепты Сидонской. То есть чужеземке. Или вот разве не было прокаженных в Израиле при пророке Елисее? Было, и много. А кого он очистил? Неемана Сириянина. Думаете, того, кто вы есть, – довольно? Лучше бы задумались о том, что вы делаете.

Христос прислушивался к каждому слову брата, внимательно наблюдая за собравшимися, – и ничуть не удивился, когда все в синагоге исполнились ярости. Немудрено, что такие речи вызвали всеобщее негодование; он бы, конечно, предостерег Иисуса, но до него было не дозваться.

– Что этот человек о себе возомнил? – вскричал один.

– Да как он смеет приходить сюда и так с нами разговаривать! – воскликнул второй.

– Возмутительно! – крикнул третий. – Еще не хватало – слушать того, кто порочит собственный народ, и где? – в синагоге!

Не успел Иисус и слова молвить в ответ, как его схватили. И поволокли на вершину холма над городом и сбросили бы вниз, однако, во всеобщем смятении и суматохе – а надо сказать, что несколько друзей и учеников Иисусовых там тоже были и дали горожанам отпор, – Иисусу удалось скрыться, не понеся урона.

Но Христос видел все от начала до конца и поразмыслил над увиденным. Куда бы Иисус ни направился, ему неизменно сопутствовали волнения, смута – и опасность. Очень скоро им неизбежно заинтересуются власти.

НЕЗНАКОМЕЦ

Примерно тогда же к Христу явился некто и говорил с ним с глазу на глаз.

– Ты мне интересен. Твой брат привлекает к себе всеобщее внимание, однако сдается мне, я должен говорить с тобою, а не с ним.

– Кто ты? – спросил Христос. – И откуда ты про меня знаешь? Я-то, в отличие от Иисуса, никогда не держал речей на людях.

– Я слыхал историю твоего рождения. Пастухам было видение, которое и привело их к тебе, а маги с Востока принесли тебе дары. Разве не так?

– Ну да, все так, – согласился Христос.

– А вчера я говорил с твоей матерью, и она рассказала мне, что случилось, когда Иоанн крестил Иисуса. Ты слышал глас из-за облака.

– Матушке не следовало об этом упоминать, – скромно заметил Христос.

– А несколько лет назад ты поставил в тупик священников в иерусалимском храме, когда твой брат угодил в неприятности. Такие вещи не забываются.

– Но… кто ты? И чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты непременно получил причитающуюся тебе награду. Хочу, чтобы мир знал твое имя, равно как и имя Иисуса. Более того, я хочу, чтобы твое имя воссияло еще большей славою. Он – человек, и только, а ты – слово Божие.

– Я не знаю этого выражения – «слово Божие». Что это такое? И все-таки – кто ты, господин?

– Есть время – и то, что за пределами времени. Есть тьма, и есть свет. Есть мир, и плоть, и Бог. Между ними – пропасть, глубину которой человеку измерить не дано, как не дано и преодолеть эту бездну. Но слово Божие может быть передано Господом миру и плоти, от света – к тьме, от вневременного – во время. А теперь мне пора; ты же наблюдай и жди. Я еще вернусь.

И незнакомец ушел. Христос так и не узнал его имени, но гость явил такую осведомленность и говорил так четко и ясно, что Христос и без расспросов понял: это влиятельный учитель, наверняка священник, возможно, из самого Иерусалима. В конце концов, он же упомянул о происшествии в храме, а откуда бы иначе ему о том знать?

ИИСУС И ВИНО

После того как Иисуса вышвырнули из Назаретской синагоги, за ним, куда бы он ни пошел, следовали толпы. Иные говорили, что, судя по речам его, он сошел с ума. Семья попыталась поговорить с ним и урезонить: все беспокоились, как бы он чего не натворил.

Но до семьи ему дела не было. Однажды, на свадьбе в деревне Кана, мать пожаловалась ему:

– Иисус, у них вино закончилось.

– А что мне и тебе? – отвечал Иисус. – Или ты, как брат мой, хочешь, чтобы я совершил чудо?

Мария не знала, что на это ответить, и потому просто приказала служителям:

– Что он скажет вам, то и сделайте.

Иисус отвел распорядителя в сторону и поговорил с ним, и вскорости служители нашли еще вина. Иные говорили, будто Иисус создал его из воды с помощью магии, а другие – что распорядитель припрятал вино, надеясь продать его, но Иисус пристыдил мошенника и призвал к порядку. А третьи запомнили лишь, как грубо Иисус разговаривал с матерью.

В другой раз, когда Иисус беседовал с народом, пришел некто и сказал ему:

– Твоя мать и твои братья и сестры снаружи, они спрашивают тебя.

– Моя мать и мои братья и сестры здесь, предо мною, – отвечал Иисус. – Нет у меня иной семьи, кроме тех, кто будет исполнять волю Божию, а кто исполняет волю Божию, тот мне мать, и брат, и сестра.

Родным Иисуса передали эти слова, и семья не на шутку встревожилась. Разумеется, тем самым скандальные слухи вокруг его имени только умножились; люди получили новую пищу для сплетен.

Иисус знал, что говорят о нем люди, и пытался положить конец пересудам. Как-то раз пришел к нему втайне некий человек, весь в чирьях и гноящихся язвах, и сказал:

– Господи! Если хочешь, можешь меня очистить.

Традиционный ритуал очищения прокаженного (так в народе называли страдающих кожными болезнями) был долог и стоил недешево. Возможно, этот человек просто пытался сэкономить. Но Иисус видел: тот смотрит на него с верой в глазах, – и обнял его, и поцеловал. И сей же миг больному стало лучше.

Христос стоял неподалеку: только он один и наблюдал за происходящим. Поступок Иисуса изумил его до глубины души.

– А теперь пойди, покажись священнику, как повелел Моисей, – сказал Иисус прокаженному, – и возьми свидетельство об очищении. Но никому другому ничего не говори, слышишь?

Однако ж человек не послушался и принялся рассказывать о своем исцелении каждому встречному. Разумеется, тем самым Иисус прославился еще больше, и куда бы он ни направился, люди стекались к нему слушать и врачеваться у него от болезней.

ИИСУС ПРИВОДИТ В СМУЩЕНИЕ КНИЖНИКОВ

Местные фарисеи и законоучители, книжники, встревоженные славой Иисуса, решили, что необходимо принять меры. Поэтому они стали всякий раз приходить на его проповеди. Однажды в доме, где Иисус говорил, собралась целая толпа, и какие-то люди, принесшие на постели своего друга-паралитика в надежде, что Иисус исцелит его, обнаружили, что не могут войти через дверь; так что они подняли недужного на крышу, соскребли штукатурку, вынули балки и спустили его с постелью вниз перед Иисусом.

Иисус видел, что недужный и друзья его пришли с искренней верой и надеждою, а взволнованная толпа замерла в ожидании.

Зная, каково будет впечатление, он сказал паралитику:

– Друг, прощаются тебе грехи твои.

Книжники – по большей части деревенские законоучители, люди не слишком образованные и сведущие – начали рассуждать, говоря:

– Это богохульство! Кто может прощать грехи, кроме одного только Бога? Этот человек напрашивается на неприятности!

Иисус, видя, как они перешептываются, и угадав помышления их, бросил им вызов.

– Ну, давайте, выкладывайте начистоту! Только сперва ответьте мне: что легче – сказать «прощаются тебе грехи» или сказать «встань, возьми свою постель и ходи»?

Книжники угодили в расставленную ловушку и ответили:

– Конечно, сказать «прощаются тебе грехи твои» куда легче.

– Хорошо же, – отозвался Иисус и, повернувшись к паралитику, молвил: – Встань, возьми постель твою и иди.

А между тем атмосфера, созданная Иисусом, вдохновила расслабленного и придала ему сил – и он внезапно обнаружил, что способен двигаться. И сделал он по слову Иисуса: поднялся на ноги, взял, на чем лежал, и вышел к друзьям, поджидавшим снаружи. Люди глазам своим не поверили, а книжники пришли в смущение.

Вскоре после того нашелся новый повод для скандала. Однажды проходил Иисус мимо сбора пошлин и, остановившись, заговорил с мытарем по имени Матфей. И так же, как вышло с рыболовами Петром и Андреем, и с Иаковом и Иоанном, сыновьями Зеведеевыми, Иисус сказал Матфею:

– Следуй за мною.

И Матфей сей же миг бросил монеты, и счетную доску, и записи, и все документы, и встал, и последовал за Иисусом. Дабы отметить свое новое призвание, он устроил для Иисуса и прочих учеников большое угощение и пригласил многих своих прежних коллег из налогового управления. Тут-то и приключился скандал: книжники, прослышав об этом, поверить не могли, что иудейский учитель, человек, который говорит в синагоге, станет разделять трапезу с мытарями.

– Зачем он это делает? – спрашивали они учеников. – Да, нам порою приходится общаться с этими людьми, но сидеть и есть с ними?

Иисус с ответом не затруднился.

– Не здоровые имеют нужду во враче, а больные, – сказал он. – Нет нужды призывать к покаянию праведников. Говорить с грешниками – вот зачем я пришел.

Безусловно, Христос наблюдал за происходящим с большим интересом. Повинуясь приказу незнакомца наблюдать и ждать, он старался не привлекать к себе внимания и тихо-мирно жил в Назарете. Хотя он, конечно, походил на брата, лицо у него было незапоминающееся, а держался он всегда скромно и замкнуто.

Тем не менее он взял за правило внимательно выслушивать все известия, что сообщались семье о деяниях Иисуса. В ту пору политическая ситуация в Галилее обострилась; разные группировки, такие, как зилоты, подстрекали иудеев к активному сопротивлению римлянам. Христос тревожился, как бы его брат ни привлек ненужного внимания властей.

Всякий день он ждал и надеялся снова увидеть незнакомца и услышать больше о своей миссии слова Божьего.

ИИСУС ПРОПОВЕДУЕТ НА ГОРЕ

Однажды Иисус вышел и увидел огромную толпу народа: люди эти пришли издалека, как из Галилеи, так и из земель Десятиградия за Иорданом, из Иерусалима и Иудеи. Чтобы им всем легче было внимать его учению, Иисус немного поднялся в горы вместе с учениками, а толпа последовала за ними. Христос среди них ничем не выделялся; никто не знал, кто это, ведь все пришли из чужих мест. Он имел при себе табличку и стилос, дабы записывать речи Иисуса.

Выйдя на видное место, Иисус заговорил:

– Что я проповедую? – вопросил он. – А Царство Божие! Оно уже близко, друзья, оно вот-вот наступит. Сегодня я расскажу вам, кто войдет в Царство, а кто – нет, так что слушайте внимательно. Ибо таково различие между благословенными и проклятыми. Не вздумайте пропустить мимо ушей то, что я вам говорю. От этого слишком многое зависит.

Так вот: блаженны нищие. Те, у кого сейчас нет ничего, вскорости унаследуют Царство Божье.

Благословенные и алчущие. В Царстве Божьем они насытятся вкусной пищей и не придется им больше голодать.

Блаженны скорбящие; блаженны ныне плачущие, ибо, когда наступит Царство Божье, они утешатся и рассмеются от радости.

Блаженны те, кого поносят и ненавидят. И те, кто гонимы и оболганы, и опорочены, те, на кого клевещут, кого преследуют, – все они блаженны. Вспомните пророков, подумайте, как дурно обходились с ними в стародавние времена, и радуйтесь, если люди так же обходятся и с вами; ведь, когда придет Царство Божье, вы возрадуетесь, поверьте мне!

Милостивые, кроткие, добросердечные – блаженны они. Они наследуют землю.

Те, кто чист сердцем и не мыслит зла ближнему, – блаженны они.

Те, кто примиряет врагов и улаживает жестокие распри, – блаженны они. Они – сыны Божии.

Но берегитесь и помните, что я вам говорю: есть и те, кто будет проклят, кто никогда не наследует Царствия Божьего. Хотите знать, кто они? Что ж, приступим:

Богатые будут прокляты. Они уже получили все утешение, что им причиталось.

Те, чье брюхо набито ныне, будут прокляты. Вечно терзаться им муками голода.

Те, что равнодушно глядят на нищету и голод и отворачиваются со смехом на устах, будут прокляты; и будет им о чем скорбеть; рыдать им вечно.

Те, кого превозносят и восхваляют сильные мира сего, те, пред кем лебезят и угодничают, будут прокляты. Нет им места в Царствии Божием.

Люди приветствовали эти слова одобрительным гулом. Толпа подалась ближе, чтобы не упустить ни слова из поучений Иисуса.

НЕЗНАКОМЕЦ ВЫЗВОЛЯЕТ ХРИСТА

Однако на краю толпы кто-то заметил, как Христос записывает речи Иисуса, и закричал:

– Шпион! Это шпион римлян – сбросьте его с горы!

Но не успел Христос сказать что-либо в свое оправдание, как рядом раздался другой голос:

– Нет, друг, ты ошибаешься. Этот человек один из нас. Он записывает слова учителя, чтобы унести их с собою и поделиться доброй вестью с другими.

Обвинитель Христа поверил и отвернулся, дабы слушать Иисуса, и тут же выбросил происшедшее из головы. А Христос узнал в своем заступнике того самого незнакомца, священника.

– Отойдем-ка ненадолго в сторону, – позвал незнакомец.

Они вышли из толпы и присели в тени тамариска.

– Правильно ли я поступаю? – спросил Христос. – Я хотел убедиться, что все верно расслышал, – вдруг впоследствии люди станут судить и рядить, как все было на самом деле.

– Превосходная затея, – похвалил незнакомец. – Случается, что люди превратно истолковывают слова популярного оратора. Для простецов все утверждения должно отредактировать, скрытые смыслы – прояснить, темные места – растолковать. Я хочу, чтобы ты продолжал свое дело. Подробно записывай все, что говорит твой брат, а я буду время от времени забирать твои отчеты, чтобы мы могли начать работу над интерпретацией текста.

– Боюсь, в словах Иисуса того и гляди усмотрят крамолу, – пожаловался Христос. – Вон тот человек принял меня за римского шпиона… Не удивлюсь, если моим братом заинтересуются римляне…

– Очень метко подмечено, – отозвался незнакомец. – Об этом нам ни в коем случае не следует забывать. Политика – дело тонкое и опасное; чтобы умело обойти все подводные камни, требуется острый ум и присутствие духа. Не сомневаюсь, мы можем на тебя положиться.

И, дружески потрепав Христа по плечу, незнакомец удалился прочь. Христу не терпелось задать ему с десяток вопросов, но не успел он и слова вымолвить, как незнакомец затерялся в толпе. По тому, как он рассуждал о политике, Христос подумал, а не ошибся ли в первой своей догадке: возможно, незнакомец – не просто священник, но еще и член синедриона. Синедрионом назывался совет, обладающий правом выносить приговор в делах судебных и богословских, а также в том, что касается отношений иудеев с римлянами; разумеется, в состав его входили мужи великой мудрости.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ИИСУСОВОЙ ПРОПОВЕДИ НА ГОРЕ

Христос взял таблички и стилос и перебрался туда, где мог лучше слышать брата. По-видимому, Иисуса попросили рассказать о законе – и будет ли закон по-прежнему иметь силу в Царстве Божьем.

– Не подумайте, что я велю вам отринуть закон или пророков, – говорил Иисус. – Не нарушить пришел я, но исполнить. Истинно говорю вам: ни одно слово, ни одна буква не прейдут из закона, доколе не прейдет небо и земля. Ежели кто нарушит одну из заповедей, пусть даже малейшую, – берегитесь.

– Но ведь есть разные степени, господин? – выкрикнул кто-то. – Мелкий грешок не так страшен, как грех крупный, правда?

– Вам ведомо, что есть заповедь «не убивай». Так где же провести границу? Или вы скажете – убивать дурно, побить ближнего – чуть менее дурно, а просто рассердиться – вообще пара пустяков? Так вот я говорю вам, что если вы гневаетесь на брата своего или сестру, – а под братом или сестрой я разумею всех и каждого, – так не смейте приносить дар свой в храм, пока не примиритесь с ними.

И не говорите мне о грехах мелких и крупных. В Царстве Божьем такие фокусы не пройдут. То же касается и блуда. Вы слышали, что есть запрет на прелюбодеяние, и он гласит: «не делай этого». В заповеди не говорится: «Совершать прелюбодеяние нельзя, но помечтать-то можно!» Ничуть не бывало. Каждый раз, как вы смотрите на женщину с вожделением, вы уже прелюбодействовали с нею в сердце своем. Тому быть не должно! А если глаза ваши все равно посматривают в ту сторону, вырвите их и бросьте от себя. Думаете, распутничать дурно, а разводиться – пожалуйста? Ошибаетесь: если кто разведется со своей женой, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать, когда она возьмет другого мужа. А если вы женитесь на разведенной, то прелюбодей – вы. Брак – дело серьезное. И ад – тоже. А ведь туда-то вы прямиком и отправитесь, если будете думать, что, пока великих грехов не совершаете, мелкие прегрешения сойдут вам с рук.

– Господин, ты сказал, что нельзя гневаться. Но если кто-то напал на тебя, неужто и сдачи дать нельзя?

– «Око за око и зуб за зуб»? Вот вы о чем? И думать забудьте! Если кто ударит вас по правой щеке, обратите к нему и левую. Если кто захочет взять у вас рубашку, отдайте ему и верхнюю одежду. Если кто принудит вас идти с ним одну милю, пройдите две. А знаете почему? Потому что должно любить врага своего, вот почему. Да-да, вы не ослышались: любите врагов своих и молитесь за них! Вспомните Отца вашего Небесного и поступайте, как Он. Он повелевает солнцу восходить над злыми, равно как и над добрыми; он посылает дождь на праведных и на неправедных. Какая вам награда, если вы будете любить только любящих вас? Не то же делают и мытари? И если вы заботитесь лишь о братьях и сестрах ваших, что особенного делаете? Не так ли поступают и язычники? Будьте совершенны.

Христос прилежно записал все до последнего слова и даже не забыл указать: «Слова, реченные Иисусом» – на каждой из табличек, чтобы никто не подумал, будто это его собственные взгляды.

Кто-то спросил про милостыню.

– Очень хороший вопрос, – промолвил Иисус. – Когда творите милостыню, молчите о том. Держите рот на замке. Есть люди, которые из собственной щедрости устраивают целое представление: так вот, не поступайте как они. Пусть никто не знает, когда вы даете, или сколько, или на что. Пусть даже левая рука ваша не знает, что делает правая. Отец ваш Небесный все видит, не беспокойтесь.

А говоря о том, что не должно трубить перед собою, есть вот еще что, о чем следует молчать: и это молитва. Не будьте как лицемеры, что громко молятся напоказ, дабы все соседи видели их благочестие. Ступайте в комнату вашу и, затворив дверь, помолитесь молча и втайне. Ваш Отец непременно услышит. Вы когда-нибудь слыхали, как молятся язычники? Без умолку, ля-ля тополя, тыры-пыры, как будто звук их голоса – музыка для Господнего слуха. Не уподобляйтесь же им. Нет нужды говорить Господу, в чем ваше прошение; он уже о том знает.

Вот как следует молиться. Говорите вот что:

«Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. Не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Да будет так».

– Господин, – выкрикнул кто-то. – А если Царство Божье грядет, как ты говоришь, как нам должно жить? Должно ли нам по-прежнему заниматься ремеслом своим, строить дома, растить детей и платить налоги, как повелось испокон, или теперь, когда мы узнали про Царство Божье, все изменилось?

– Ты прав, друг, все изменилось. Ныне нет нужды беспокоиться, что вам есть и что пить, и где доведется спать, и во что одеться. Взгляните на птиц: разве они сеют или жнут? Разве они собирают в житницы? Ничего подобного они не делают, и однако ж Отец Небесный всякий день их питает. Вам не кажется, что вы – ценнее птиц? Да и что толку в заботе: кто из вас, заботясь, прибавил к жизни своей хотя бы час?

А задумайтесь об одежде. Посмотрите на полевые лилии, как прекрасны они. Даже Соломон во всей славе своей не выглядел так великолепно, как дикий цветок. Если Бог так одевает траву полевую, не кажется ли вам, что о вас он позаботится еще больше, маловеры! Говорил я вам прежде: не уподобляйтесь язычникам. Это они беспокоятся о такого рода вещах. Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне; завтрашний день сам о себе позаботится. Довольно для каждого дня своей заботы.

– А что нам делать, если на наших глазах кто-то поступает дурно? – выкрикнули из толпы. – Должно ли нам попытаться направить его на путь истинный?

– Кто вы такие, чтобы судить ближнего? – отозвался Иисус. – Вы смотрите на сучок в глазу ближнего, а бревна в своем глазу не чувствуете. Сперва выньте бревно из своего глаза и лишь потом увидите, как вынуть сучок из глаза ближнего своего.

А когда вы смотрите на деяния свои, зрение вам нужно хорошее. Необходимо думать – и поступать – правильно. Вы же не даете жертвенного мяса псам и не дарите жемчужного ожерелья свинье. Поразмыслите о том, что значат слова мои.

– Господин, откуда нам знать, что все будет хорошо? – спросил кто-то.

– Просите, и дано будет вам. Ищите – и найдете. Стучите – и отворят вам. Вы мне не верите? Вот о чем подумайте: найдется ли на свете мужчина или женщина, которые, когда дитя их попросит хлеба, подадут ему камень? Конечно, нет! А если вы, грешники все до единого, знаете, как накормить дитя, подумайте, что Отец ваш Небесный тем более знает, как дать блага просящим у него.

Я уже заканчиваю; однако нужно вам еще кое-что услышать и запомнить. Есть пророки истинные и есть пророки ложные, и вот как отличить их друг от друга: по плодам их распознаете. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы? Конечно же, нет, ведь худое дерево не может приносить плоды добрые, ни дерево доброе приносить плоды худые. Вы узнаете пророков истинных и ложных по плодам их. А всякое дерево, не приносящее плода доброго, в конце концов срубают и бросают в огонь.

И вот еще что помните: идите трудным путем, а не торным. Путь, ведущий в жизнь, труден и лежит через тесные врата, но путь, ведущий в погибель, пространен, и врата широки. Многие идут легким путем; мало кто выбирает путь тяжкий. Вам же должно отыскать тяжкий путь и идти им.

Всякого, кто слушает слова мои и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне. И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает слова мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке. А что станется, когда пойдет дождь, и разольются реки, и подуют ветры, и налягут на дом тот? Обрушится дом – падет с великим грохотом.

Последнее, что скажу вам: во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними.

Таков закон и таковы пророки; вот все, что вам следует знать.

Христос глядел, как расходится толпа, и прислушивался к разговорам.

– Этот – не то, что книжники, – молвил один.

– Этот, похоже, знает, что к чему.

– Говорит прямо и по делу – в жизни ничего подобного не слыхивал!

– Да, это вам не жвачка, которой кормят обыкновенные проповедники. Этот человек знает, о чем говорит.

Христос осмыслил все услышанное за день и глубоко задумался над словами, переписывая их с таблички в свиток; но ничего никому не сказал.

СМЕРТЬ ИОАННА

Все это время Иоанн Креститель пробыл узником в темнице. Царь Ирод Антипа хотел убить его, однако знал, как Иоанн популярен в народе, и боялся последствий. А царева жена – та самая, за женитьбу на которой Иоанн упрекал царя, – звалась Иродиада, и была у нее дочь именем Саломея. Когда при дворе праздновали день рождения царя, Саломея плясала перед ним и так всем угодила, что Ирод пообещал исполнить любую ее просьбу. Девица же, по наущению матери своей, сказала: «Хочу, чтобы ты дал мне на блюде голову Иоанна Крестителя».

Царь опечалился, но, ради клятвы перед всеми своими гостями, не смог отказать ей; так что послал он отсечь Иоанну голову в темнице. И было сделано так, и принесли голову на блюде, как велела девица, а она отдала ее Иродиаде.

Что до тела, ученики Крестителя пришли в темницу и забрали его, и погребли.

НАСЫЩЕНИЕ ТОЛПЫ

Зная, как высоко Иисус ставит Иоанна, ученики Крестителя пришли в Галилею и возвестили Иисусу о случившемся; а Иисус, желая побыть один, вышел в море на лодке. Никто не ведал, куда он отправился, но Христос шепнул одному и другому, и вскорости слух распространился повсюду. И когда Иисус сошел на берег в пустынном месте, как ему казалось, – его уже поджидала огромная толпа.

Иисус сжалился над людьми и стал говорить, и некоторые недужные, воодушевившись его присутствием, почувствовали себя лучше и объявили, что исцелились.

Когда же дело шло к вечеру, ученики Иисуса сказали ему:

– Место здесь пустынное, а людям надо есть. Вели им теперь уйти и поискать селение, где можно купить себе пищи. Нельзя же им всю ночь здесь быть.

Но Иисус сказал:

– Не нужно им идти. Что до еды, нет ли у вас чего с собою?

– У нас здесь только пять хлебов и две рыбы, господин.

– Дайте их мне, – велел Иисус.

И взял он хлеба и рыбы, и благословил их, и обратился к толпе:

– Видите, как я делю эту пищу? Вы поступайте так же. Еды всем достанет.

И в самом деле: оказалось, что один принес с собою ячменные лепешки, а второй – пару яблок, а третий – сушеной рыбы, а четвертый – горсть изюма, и так далее; словом, хватило на всех. Голодным не ушел никто.

А Христос наблюдал за происходящим и записывал, и прибавил увиденное к прочим чудесам.

ОСВЕДОМИТЕЛЬ И ХАНАНЕЯНКА

Однако Христос не мог следовать за Иисусом повсюду. Рано или поздно его бы заметили, а к тому времени он уже был убежден, что ему следует держаться в тени. Так что Христос попросил одного из учеников рассказывать ему, что случилось, когда его самого рядом не было, – приватно рассказывать, само собою.

– Иисусу об этом сообщать незачем, – объяснял Христос. – Я веду запись его мудрых речей и чудесных деяний, и мне очень поможет, если я смогу опираться на точный доклад.

– А для кого это? – насторожился ученик. – Не для римлян же, я надеюсь. И не для фарисеев с саддукеями?

– Нет-нет, это все во имя Царства Божия. У каждого царства есть свой историк – иначе как бы мы узнали о великих деяниях Давида и Соломона? Такова моя роль: я – смиренный хронист. Ты мне поможешь?

Ученик согласился, и вскорости у него нашлось, что рассказать. Так случилось, что Иисус покинул Галилею и удалился на побережье между Тиром и Сидоном. По всей видимости, слава его уже достигла тех мест, потому что какая-то местная женщина, хананеянка, прослышала о его приходе и со всех ног кинулась к нему, крича:

– Помилуй меня, сын Давидов!

Так обратилась она к нему, хотя и была язычницей. Однако ж Иисуса это не тронуло; он не обращал на женщину внимания, хотя ее вопли начали уже раздражать учеников, бывших с ним.

– Отошли ее прочь, господин! – сказали они.

Наконец Иисус обернулся к женщине и молвил:

– Я не с язычниками говорить послан. Я здесь ради дома Израилева, не ради тебя.

– Прошу тебя, господин! – взмолилась она. – Дочь моя жестоко беснуется, и не к кому мне больше воззвать! – И пала она на колени перед Иисусом, заклиная: – Господи, помоги мне!

– Неужто взять мне хлеб у детей и бросить его псам? – молвил Иисус.

Умная женщина не задержалась с ответом и сказала:

– Но ведь и псы едят крохи, которые падают с господского стола.

Ответ Иисусу понравился, и он рек:

– О женщина, твоя вера спасла твою дочь. Ступай домой и увидишь: дочь твоя здорова.

Ученик пересказал эту историю, а Христос записал ее от слова до слова.

ЖЕНЩИНА С МИРОМ

Вскорости после того Иисус снова столкнулся с некоей женщиной, и ученик рассказал и об этом случае тоже. Дело было в Магдале, за домашним ужином в доме у фарисея по имени Симон. Какая-то женщина того города, прослышав о приходе Иисуса, принесла алабастровый сосуд с миром. Хозяин впустил ее, она пала на колени перед Иисусом и начала обливать его ноги слезами и отирать волосами головы своей, и мазала их драгоценным маслом.

Хозяин тихо шепнул ученику, который поставлял сведения Христу:

– Если бы этот твой господин и в самом деле был пророк, то знал бы, что это женщина – известная грешница.

Иисус услышал эти слова и позвал:

– Симон, подойди сюда. Я хочу задать тебе вопрос.

– Конечно, – отвечал фарисей.

– Предположим, у одного заимодавца два должника. Один должен ему пятьсот динариев, а другой – пятьдесят. А теперь предположим, они не имеют чем заплатить, и он прощает обоих и списывает их долги. Который из них будет более благодарен?

– Думаю, тот, который был должен пятьсот, – отвечал Симон.

– Правильно, – подтвердил Иисус. – А теперь видишь ли ты эту женщину? Видишь, что она делает? Я пришел в дом твой, и ты воды мне на ноги не дал, а она омыла их слезами. Ты не поприветствовал меня поцелуем, а она, с тех пор как вошла, не перестает целовать у меня ноги. Ты не дал мне масла, а она щедро умастила меня драгоценным миром. А причина такова: она нагрешила немало, но грехи ее прощены, вот почему она возлюбила так много. Ты нагрешил немного, так что для тебя не так важно знать, что грехи твои прощены. И в результате ты любишь меня гораздо меньше.

Прочие сотрапезники подивились этим словам, а ученик постарался запомнить их и в точности передал Христу, и тот все записал. Что до женщины, она стала последовательницей Иисуса – одной из самых преданных.

НЕЗНАКОМЕЦ РАССУЖДАЕТ О ПРАВДЕ И ИСТОРИИ

Христос не знал, когда незнакомец объявится. В следующий раз он пришел поздно ночью, тихо позвав сквозь окно:

– Христос, подойди и расскажи мне, что происходит.

Христос собрал свои свитки и на цыпочках вышел из дома. Незнакомец поманил его прочь из города, на темный склон холма, где можно было поговорить, не опасаясь посторонних ушей.

Незнакомец внимательно слушал, не перебивая, пока Христос рассказывал ему обо всем, что делал Иисус со времен проповеди на горе.

– Браво! – похвалил незнакомец. – Блестящая работа. А откуда ты узнал про события в Тире и Сидоне? Сдается мне, тебя там не было.

– Я попросил одного из учеников держать меня в курсе, – объяснил Христос. – Разумеется, втайне от Иисуса. Надеюсь, это дозволено?

– У тебя настоящий талант – никто не справился бы с этим поручением лучше тебя.

– Благодарю, господин. Однако вот что помогло бы мне в работе. Если бы я только знал причину твоих расспросов, я бы сосредоточился на нужных тебе подробностях. Ты – член синедриона?

– Вот, значит, что ты думаешь? А чем, по-твоему, занимается синедрион?

– Ну как же, это совет, который выносит приговор в делах судебных и богословских. А еще занимается налогами и административными вопросами, и… и все такое прочее. Разумеется, я не имею в виду, что это – чистой воды бюрократия; хотя и такого рода вещи, конечно же, необходимы в людском сообществе.

1

Иов 10:9.

2

Иер. 2:22.

3

Пс. 68: 8–9.