— Странная логика.

— Джошуа больше, чем превосходный капитан. За всю свою жизнь я не встретил ни одного подобного ему человека. Он конечно ужасно относится к женщинам и деньгам, а порой и к своим друзьям. Но он, прости уж мой возвышенный слог, живет в гармонии со Вселенной. Он знает, где истина. Я поверил в Джошуа, и сделал это, как только стал членом экипажа «Леди Макбет». Я и дальше буду верить в него.

— Тогда получается, что загробная жизнь существувет?

— Если нет, то я буду жить как часть твоего Согласия. Но Келли Тиррел убедилась в том, что загробная жизнь существует. Келли грубая и циничная женщина, и так просто она бы в это не поверила.

— Так, значит, ты не боишься смерти?

Варлоу летел над затемненной частью айсберга. Он словно вынырнул из темной дождевой тучи и оказался в чистом вечернем небе. Лишь высоко над собой космоник увидел призрачное мерцание пыли. В сорока километрах от него, подобно вспышке звезды, сверкнул «Грамин». Корабль медленно двигался в его сторону. Очень хорошо.

Судно на воздушной подушке, подброшенное белыми бурунами, которые захлестывали выступавшие из воды камни, закружилось и встало на дыбы. Тео сосредоточил свои усилия на том, чтобы удержать курс и высоту полета судна, но сделать это было совсем непросто. Келли вспомнила, что вчера они двигались вверх по реке с гораздо меньшими усилиями. Ее и Шона Уоллеса, сидевших на задней скамье, немилосердно бросало из стороны в сторону. За спиной надрывно гудел винт.

— Меня уже утомила эта поездка и ужасает то, что нам еще предстоит. Это даже не способ вырвать победу, а скорее последняя тщетная попытка спасти престиж группы. Мы пришли на эту планету с такой уверенностью в своих силах и с такой решимостью отстоять высокие идеалы. Мы хотели победить злобного агрессора и вернуть двадцати миллионам жителей Лалонда порядок и стабильность. Теперь все, на что мы смеем надеяться, — спасение тридцати детей. Но даже это потребует от нас неимоверных усилий.

— Какая вы беспокойная, мисс Келли, — с благостной улыбкой сказал Шон.

Судно резко накренилось, и Келли чуть не упала на соседа. На какую-то долю секунды прервалась связь с блоком, который записывал ее репортаж. Когда они снова уселись на свои места, Шон вежливо улыбнулся.

— Ты хочешь сказать, что мне не следует беспокоиться?

— Я этого не сказал. Но беспокойство — это слуга дьявола, оно оскверняет душу.

— Н-да, ты определенно тот, кто все знает о душе.

Шон тихо рассмеялся.

Келли взглянула на красное облако. Оно уже полчаса висело над ними. Облако было плотнее, чем вчера, длинные перистые волокна, из которых оно состояло, медленно вращались над головой. Каким-то образом она ощущала его тяжесть, необходимую для того, чтобы заслонить не только пространство, но и физические законы, которые управляют Вселенной. Ее сознание заполнил поток эмоций, которые накладывались друг на друга, как это бывало с ней во время репортажа о какой-нибудь непонятной ксенокской церемонии.

— Это облако о многом тебе говорит, правда? — спросила она.

— Не само облако, мисс Келли, оно ничто, а то, что за ним стоит. Это то же самое, что видеть, как твои стремления обретают форму. Для меня, как и для всех нас, чьи души прокляты, оно означает свободу. Драгоценный дар для тех, кто был лишен ее в течение семисот лет.

Келли переключила внимание на второе судно, в котором находились Хорст Эльвс и Расс. Сидя за спиной Ариадны, они подставляли лица то и дело менявшему направление воздушному потоку. Над головой грохотали раскаты грома. Казалось, что облако — это тугая кожа какого-то гигантского барабана. Она заметила, что Расс сел поближе к священнику. Она остро почувствовала всю глубину казалось бы обычного проявления доверия.

Лишения как гром с ясного неба обрушились на голову Шона Уоллеса. Он испытал страшный исход, когда души улетали из Вселенной, которая как магнитом притягивала того, кем он случайно овладел. Позже их жалобы и вражда неслись ему вслед из пустоты. Он до сих пор слышал этот жуткий хор. Затем пришел яростный гнев, который испытывали те, кто их сопровождал в изгнании, тех, кем они овладели. Все они терзали и ненавидели друг друга. Проникнув в мозг, этот конфликт подавил все его мысли. Он онемел, глаза вылезли из орбит. Его лицо не могло скрыть непередаваемого отчаяния, которое он испытывал. Запрокинув голову, он завыл.

Реза не пожелал бы еще раз услышать такой крик. Фактически это было излияние всей человеческой боли, сконцентрированное в одном нечеловеческом вопле. Этот крик был адресован всей планете. Горе парализовало его, а утраты, утраты были столь велики, что он пожелал этой вселенной гибели, рассчитывая на то, что, может, хоть в этом случае его пощадят.

Все закончилось, когда Шон почувствовал необходимость сделать вздох. Сидевшего на передней скамье Резу покачивало из стороны в сторону. Слезы катились градом по щекам Шона. Судорожно вздохнув, он снова завыл.

— Что же это такое? — крикнула Келли, прижимая ладони к лицу. Еще при первом вопле она инстинктивно закрыла глаза.

Реза попытался восстановить порядок и хоть как-то успокоить Фентона и Риалла.

— Пат? — обратился он к своему помощнику. — Октан видит что-нибудь интересное?

— Нет, абсолютно ничего, — ответил Пат, который находился на другом судне. — Что случилось? Уоллес нагнал на нас страха.

— Понятия не имею.

Келли потрясла руку Шона.

— Что случилось? Что это было? Скажи мне! — ее голос срывался. — Шон!

Шон судорожно ловил ртом воздух, его плечи тряслись. Опустив голову, он исподлобья смотрел на Резу.

— Вы, — прошипел он, — вы их убили.

Реза взглянул на него сквозь перекрестье желтых линий графического прицела. Индукционная винтовка, закрепленная на предплечье, нацелилась точно в висок Уоллеса.

— Кого убили?

— Город, весь город. Я почувствовал, как они уходят. Тысячами. Их сдуло обратно в пустоту как лишний пепел. Эта ваша дьявольская бомба, она сработала. Точнее, она была наведена. Что вы за твари, если убиваете всех без разбора?

Реза почувствовал, что ему хочется ухмыльнуться. Впрочем, на его лице улыбка выглядела как некоторое расширение щели рта.

— Но кто-то ведь уцелел, не так ли? Кто-то нанес ответный удар.

Шон резко мотнул головой.

— Один человек. Всего лишь один несчастный человек.

— Так, значит, вас можно победить. Я надеюсь, что это заставляет вас испытывать боль, мистер Уоллес. Я надеюсь, что это причинит боль всему вашему виду. Благодаря этому вы, быть может, получите хоть какое-то представление о том ужасе, который мы испытали, обнаружив, что вы делаете с детьми на этой планете.

Выражение вины, появившееся на лице Уоллеса, говорило о том, что суровое обвинение достигло своей цели.

— О да, мистер Уоллес, мы знаем. Даже в присутствии Келли будет тактично об этом сказать. Мы знаем то варварство, с которым имеем дело.

— Какая бомба? — спросила Келли. — О чем это вы говорите?

— Спросите его, — сказал Шон и, усмехаясь, посмотрел на Резу. — Спросите его, как он собирался помочь бедным людям этой планеты, для спасения которых его наняли.

— Реза?

Наемник слегка покачнулся, когда судно изменило курс, огибая валун.

— Терранс Смит опасался, что мы можем не получить необходимой огневой поддержки звездолетов. Он дал командиру каждой разведгруппы ядерный заряд.

— О боже, — Келли переводила взгляд с одного на другого. — То есть у вас тоже есть такой заряд?

— Тебе следовало это знать, Келли, — сказал Реза. — Ты сидишь на нем.

Она тотчас попыталась вскочить на ноги, но Шон схватил ее за руку и усадил на место.

— Вы до сих пор ничего о нем не знаете, мисс Келли?

В этом жалком подобии тела не осталось ничего человеческого.

— Посмотрите на свое тело, мистер Уоллес, на то, которое было дано вам с рождения, — сказал Реза. — После этого я готов хоть весь день беседовать с вами о морали и этике.

Они пристально смотрели друг на друга.

Между тем стало темнеть. Подняв голову, Келли увидела, как кроваво-красные полосы света падают с облака, превратившегося в серую оболочку, которая мрачно висела над головой. Внезапно где-то на востоке небо вспороло яркое лезвие молнии.

— Что происходит? — крикнула Келли, когда над судном прокатились раскаты грома.

— Это вы, мисс Келли. Они ощущают вас. Они боятся и ненавидят вас. Теперь им открылась ваша истинная природа и мощь. Видите ли, это последняя оставшаяся разведгруппа. Ни одна другая не уцелела.

— И что они будут делать?

— Выследят вас и во что бы то ни стало заткнут жерла ваших пушек.

Через два часа после того, как Варлоу покинул «Леди Мак», Джошуа, открыв доступ к памяти полетного компьютера, стал искать записи прыжков, совершаемых звездолетами, находившимися в точке Лагранжа. Просмотрев небольшое количество данных по Мурору VII, он и Дахиби использовали их для коррекции вычислений размеров и местоположения точки Лагранжа, внося поправки в расчет траектории. Джошуа не сомневался в том, что сможет направить «Леди Мак» в самую сердцевину этой точки. Теперь он хотел узнать, что произойдет, когда будут активированы узлы переноса энергии. Физика предлагала на этот счет множество теорий, ни одна из которых не была подтверждена пространственным прыжком. «Кто будет настолько глуп, что примет участие в эксперименте подобном этому?» — спросил он себя. Но он лежал в своем амортизационном кресле, а рядом с ним на мостике были Дахиби, Эшли и Сара, поэтому он не сомневался в себе. Калверт просто хотел узнать, нет ли в историческом файле ссылок на каких-нибудь первопроходцев, которые проверяли пределы возможностей своего корабля. В этот момент к нему обратился Этра.

— Варлоу хочет с тобой поговорить, — сказало обиталище.

Капитан отключил связь с хранилищами памяти.

— Привет, Варлоу. Как дела?

— Превосходно, — ответил Варлоу.

— Где ты? — если все идет по расписанию, то космоник должен возвратиться на борт через двадцать минут. Джошуа помог ему рассчитать вектор полета через кольцо.

— В двадцати километрах от «Грамина».

— Что?

— Я его вижу.

— Господи, Варлоу, что за паршивую игру ты затеял? Расписание не допускает никаких ошибок.

— Я знаю. Поэтому я здесь. Я собираюсь убедиться в том, что «Грамин» будет уничтожен этим взрывом. Я активирую заряд, когда корабль будет находиться в идеальном для взрыва месте.

— О боже, Варлоу, немедленно поднимай свою железную задницу и двигай сюда!

— Извините, капитан. «Маранта» будет всего в семи тысячах трехстах километрах от вас, когда «Грамин» взорвется, но все же это даст вам дополнительных восемнадцать секунд, необходимых для того, чтобы первыми запустить боевых ос. Этого времени будет вполне достаточно.

— Хватит, Варлоу. Мы можем подождать до того момента, когда он закончит следующий облет, и снова поставить бомбу. Это будет всего через пять часов. Мы прилетим к Лалонду, когда на Амариске будет еще светло.

— Джошуа, у тебя есть шесть минут до того, как я активирую заряд. Пожалуйста, убедись в том, что все как следует привязаны.

— Не делай этого. Господи, Варлоу, я умоляю тебя.

— Знаешь, это должно быть сделано как следует. И я смогу удостовериться в том, что так оно и есть.

— Но только не таким способом. Пожалуйста, возвращайся.

— Не беспокойся за меня, Джошуа. Я это сам придумал. Со мной все будет в полном порядке.

— Варлоу! — лицо Джошуа превратилось в маску гнева и отчаяния. Резко повернув голову, он посмотрел на Эшли. Пилот беззвучно шевелил губами, в глазах стояли слезы. Скажи ему что-нибудь, — скомандовал Джошуа. — Заставь его вернуться.

— Варлоу, ради всего святого, вернись, — обратился к нему Эшли. — Это не нужно делать просто потому, что ты не умеешь нормально держать курс. В следующий раз этим займусь я и сделаю все как надо.

— Я хотел бы, Эшли, чтобы ты оказал мне услугу.

— Какую?

— В следующий раз, когда ты выйдешь из ноль-тау, ну этак лет через пятьдесят, я хочу, чтобы ты вернулся сюда и навестил меня.

— Навестить тебя?

— Да. Я передам ячейки моей памяти Этре. Я собираюсь стать одним из Согласия. Я не умру.

— Ты спятивший старый ублюдок.

— Гаура! — крикнул Джошуа. — Он сможет это сделать? Он ведь не эденист.

— Переход уже осуществляется, — ответил Гаура. — Он это делает.

— О господи.

— Все в амортизационных креслах? — спросил Варлоу. — Я даю вам шанс, который действительно необходим для того, чтобы выбраться из колец. Ты ведь не упустишь его, Джошуа?

— Дерьмо, — горячая стальная полоса сжала грудь Джошуа сильнее любой перегрузки. — Они ложатся в кресла, Варлоу. — Он приказал полетному компьютеру показать образ, передаваемый камерами, установленными в зале. Теперь Варлоу мог видеть, как эденисты плотно закрепляют свои тела в амортизационных креслах. Мелвин проплывал между ними, наблюдая за тем, чтобы все было сделано как положено.

— А как насчет панелей термосброса, вы их уже убрали? Осталось всего пять минут.

Джошуа приказал полетному компьютеру убрать панели термосброса. Когда он проверял состояние генераторов и труб плавления, в его сознании возникли в основном зеленые, но иногда и янтарные схематические изображения различных систем. Старушка была в хорошей форме. Сара стала помогать ему составлять контрольный список.

— Эй, Варлоу?

— Поставь ублюдков на место, Джошуа. Ты сможешь это сделать.

— Господи, я не знаю, что и сказать.

— Пообещай мне.

— Обещаю.

— Идиот. Сначала тебе следовало бы спросить, что именно я прошу тебя пообещать.

Джошуа закашлял, а затем наигранно рассмеялся. В силу каких-то неведомых причин, все предметы вокруг него стали расплываться, теряя четкость очертаний.

— Что именно тебе пообещать?

— Удачи. Я хочу, чтобы ты с большим вниманием относился к своим девушкам. Ты никогда не видишь, какое воздействие ты на них оказываешь. Некоторым из них ты причинил боль, Джошуа.

— Господи, космоник в роли психолога.

— Обещаешь?

— Я обещаю.

— Ты был хорошим капитаном, Джошуа. «Леди Макбет» стала прекрасным заключительным аккордом моей жизни. Лучшего я бы себе и не пожелал.

Сара всхлипывала в своем амортизационном кресле. Эшли сжимал и разжимал кулаки.

— Я обещаю, — тихо повторил Джошуа.

Этра показал им «Грамин». Звездолет приближался. Он двигался над поверхностью кольца с неумолимостью курьерского поезда. Три выдвинутые из корпуса панели термосброса отбрасывали тускло-красное сияние. Мерцали длинные языки голубого ионного пламени.

— Кто бы мог подумать, — продолжал Варлоу, — я — и вдруг эденист.

Джошуа еще никогда не испытывал такого опустошения. «Он член моего экипажа!»

Бомба взорвалась. Над поверхностью кольца взметнулся плоский круг ослепительно яркого белого света. Над его центральной частью была видна крошечная темная песчинка «Грамина».

Джошуа отстрелил удерживающие болты. Тугие кабели из силиконовой ткани, которыми «Леди Макбет» была привязана к скале, отскочили от корпуса и закружились в пространстве подобно кольцам змеи. Свет в четырех капсулах жизнеобеспечения потускнел и замигал, когда единственный работавший вспомогательный генератор запустил четыре оставшихся главных генератора. Заработавшие ионные двигатели окутали темную скалу непривычно ярким бирюзовым сиянием.

Плазменный шар, раздувшийся в центре белого савана, стремительно двинулся поперек кольца, но, пройдя пять километров, замедлил свое движение. По его поверхности пробежали призрачные черные тени. Отражая дьявольское свечение, пылавшее внизу на расстоянии четырех километров, нижняя часть корпуса «Грамина» засверкала подобно солнцу. Волна плазмы вынесла из эпицентра взрыва тысячи каменных обломков. Они пылали как метеориты, врезавшиеся в атмосферный слой. В отличие от плазмы их скорость не уменьшалась.

— Генераторы включены, — сообщила Сара. — Выходная мощность стабильна.

Джошуа закрыл глаза. Перед его внутренним взором, словно крылья стрекоз, мелькали различные графики. «Леди Мак» покинула скалу, предоставившую ей убежище. Жесткие микроволновые импульсы радара то и дело натыкались на мелкие частицы кольца, испаряющиеся снежинки и пылающие частицы углеводорода. Сопла вспомогательного реактивного привода выбросили жесткие, как лазерные лучи, струи сине-белого цвета.

Поднявшись, корабль двинулся над кольцом. Потоки пыли, словно волны прибоя, били в корпус из высокопрочного силикона. Небольшие камни то и дело отскакивали от обшивки звездолета. Россыпи маленьких льдинок соскальзывали вниз и попадали в горячий поток выхлопной струи привода.

Кусок скалы, рухнувший на «Грамин», раскроил его корпус и уничтожил внутренние системы. Раскололись резервуары с охлажденным топливом, и вспышка вырвавшегося из них белого газа пробилась сквозь тонкую пелену, оставшуюся от атомного взрыва. Из разрушенного корпуса, теряя на ходу обуглившиеся куски термозащитной пены, вылетели четыре капсулы жизнеобеспечения. Взвыли аварийные маяки. «Леди Мак» удалялась от поверхности колец. В пятидесяти километрах над ней неслась алая волна метеоритов.

— Приготовиться к высокой перегрузке, — скомандовал Джошуа. Приводы плавления продолжали крушить и без того поврежденное кольцо. «Леди Мак» плавно пошла вниз, следуя направлению оранжевого курсового вектора, который стоял перед внутренним взором Джошуа. Он наблюдал за движением корабля, чтобы удостовериться в том, что по мере увеличения скорости он не отклоняется от заданного курса. Затем Джошуа ввел в полетный компьютер дополнительные указания.

— Джошуа, что… — начал было Эшли, но его голос замолк, когда мостик задрожал от легкой вибрации.

Из пусковой трубы вылетела последняя боевая оса.

— Держите, засранцы, — ласково пропел Джошуа. Грешно, конечно, но он испытывал удовлетворение, при виде того, как возникли курсовые векторы отделившихся боевых зарядов, протянулись между «Леди Мак» и кувыркающимися обломками.

Через восемь секунд заряды настигли капсулы жизнеобеспечения «Грамина». Над кольцом вспыхнули четыре бутона абсолютно одинаковых кинетических взрывов. Через несколько секунд космический вакуум поглотил их так же легко, как поглощал все другие отходы деятельности человека.

Внутри фермерской лачуги оказалось хуже, чем предполагала Джей Хилтон. Она не могла выпустить наружу детей, и когда им хотелось сходить в туалет, они отправлялись в маленькую вторую спальню и там пользовались горшками. Запах был просто ужасным и становился еще более мерзким каждый раз, когда они открывали дверь. В добавление ко всем несчастьям стояла такая жара, какой на Лалонде прежде никогда не бывало. Несмотря на то что они открыли дверь и все жалюзи, воздух по-прежнему был горячим и неподвижным. Расширяясь от жары, трещали и пощелкивали деревянные доски.

Физические лишения были ужасны, но помимо них Джей страдала от одиночества. Это было странно, ведь вокруг нее сгрудились двадцать семь детей. В такой тесноте нельзя было сделать и шагу, чтобы кого-нибудь не задеть. Но ее одиночество не скрасило бы появление еще кого-либо, ей не хватало отца Хорста. Раньше он никогда не оставлял их одних на целый день, а тем более на ночь. У Джей было подозрение, что священник, как и она, боится прихода ночи.

Все невзгоды начались с появления звездолетов, которое повлекло за собой появление облака. Случилось это вчера. Казалось, что все складывается просто чудесно. Спасение уже пришло. Вот-вот появятся морские пехотинцы, которые заберут их отсюда и восстановят прежнюю жизнь. Долгие горестные дни в опостылевшей саванне остались позади.

Конечно, будущие перемены немного пугали, так как привычная жизнь всегда означает душевный покой, даже жизнь в таком месте, как эта ферма. Впрочем, это не имело значения, ведь она все равно покинет Лалонд. И никто не заставил бы ее сюда вернуться, даже мама!

Выйдя утром из дома, они чудесно провели время. Наблюдая за саванной, они надеялись не пропустить появления своих спасителей. Правда, красное облако, которое росло прямо на глазах, внушало некоторый страх.

Потом Расс увидел то, что он назвал взрывом, и отец Хорст умчался туда, чтобы обследовать место.

— Я вернусь через пару часов, — сказал он ей напоследок.

Они ждали и ждали. Красное облако расползалось по небу, а вместе с ним распространялся ужасный шум, как будто вместе с облаком неслась лавина камней.

Она сделала все, что смогла, организовала питание и дежурства. Все, что нужно для того, чтобы выжить и чем-то занять детей. А он до сих пор не вернулся.

Часы подсказывали ей, когда наступала ночь. Без них определить время суток было невозможно. Они закрывали жалюзи и дверь, но красный свет облака, казалось, проникает сквозь каждую трещину и щель. Спасения от него не было. Заснуть было трудно, так как все время слышались раскаты грома, которые смешивались с рыданиями детей.

Даже теперь самые младшие дети были еще в слезах, те, кто был постарше, уже смирились. Прислонившись к окну, Джей пристально смотрела в ту сторону, куда ушел отец Хорст. Она понимала, что если в самое ближайшее время он не вернется, то она уже не сможет сдержать своих слез. Тогда все будет кончено.

«Я должна выдержать».

Но ее потрясло, когда полтора часа назад красное облако внезапно исчезло. Теперь внушающие ужас низко нависшие черные облака бесшумно плыли над саванной, окрашивая все в серые траурные тона. Сначала она попыталась рассмотреть в этих облаках какие-нибудь знакомые фигуры, чтобы хоть как-то развеять мрачное впечатление. Но кроме ведьм и чудовищ ей ничего не удалось рассмотреть. Отвернувшись от окна, Джей увидела перед собой напуганные лица.

— Денни, в холодильнике уже есть лишний лед. Сделай всем апельсиновый сок.

Мальчик кивнул, обрадовавшись тому, что нашел хоть какое-то занятие. Обычно он вел себя как настоящий нытик.

— Джей! — завизжала Юстайс. — Джей, там снаружи что-то происходит, — девочка повернулась спиной к окну и прижала ладони к щекам.

За спиной Джей раздались вопли и плач. Дети бросились к задней стене, отбрасывая в сторону мебель.

— Что происходит? — спросила она. Юстайс отрицательно покачала головой.

— Не знаю, — сказала она горестно. — Что-то случилось!

Джей услышала мычание коров и блеяние козы. «Может быть, это сейс», — подумала она. Несколько сейсов, изгнанных облаком из джунглей, уже появлялись вблизи фермы. Она посмотрела на раскрытую дверь — надо было ее закрыть. Испытывая дрожь во всем теле, она снова подошла к окну и осмотрела раму.

На горизонте сверкнула молния. Было полное безветрие и потемневшая трава саванны сразу бы обнаружила любое движение. Две эбонитово-черные капли приподнялись над кончиками острых стеблей травы. Их размеры постепенно увеличивались. Она услышала жужжащий звук. Он был механическим.

Она так давно не слышала звуков работающего мотора, что какое-то мгновение не могла понять, откуда они исходят. Но еще дольше ей пришлось убеждать себя в том, что это не сон. Ведь ни у кого на этой планете не было наземного транспорта.

— Отец! — пронзительно крикнула она. — Он вернулся! — выскочив из открытой двери, девочка опрометью побежала к судну на воздушной подушке, не обращая внимания на острую сухую траву, которая хлестала и царапала ее босые ноги.

Когда Ариадна остановила судно в пятнадцати метрах от фермы, Хорст, уже заметивший Джей, спрыгнул на землю. Всю дорогу он убеждал себя в том, что с ними ничего не случилось и что все будет в полном порядке. Он молил Бога, чтобы все именно так и было. Но увидев Джей целой и невредимой, он почувствовал, как его охватило чувство вины и одновременно с ним чувство облегчения. Упав на колени, он раскрыл свои объятия. Джей чуть было не опрокинула его наземь.

— Я уж думала, что вас нет в живых, — выпалила она. — Я думала, что вы бросили нас.

— Ах, Джей, милая Джей. Ты ведь знаешь, что я никогда бы так не поступил, — обняв девочку, священник успокаивающе поглаживал ее. С визгом и криками по ветхим ступеням фермы сбегали другие дети. Улыбаясь им всем, он снова раскрыл свои объятия.

— Мы испугались, — сказала Юстайс.

— Небо стало таким смешным.

— Очень жарко.

— Никто не собирал яиц.

— И не доил коров.

Бо зажмурила глаза, увидев, как наемники спрыгивают на землю.

— Это те морские пехотинцы, о которых вы говорили? — спросила она скептически.

— Не совсем, — ответил Хорст. — Но они ничуть не хуже.

Денни изумленно смотрел на Сивелла. В локтевые гнезда огромного наемника были вставлены индукционные винтовки.

— Кто он? — спросил мальчик. Хорст улыбнулся.

— Это особенный солдат. Очень сильный и очень умный. Теперь все будет хорошо. Он присмотрит за вами.

Настроив импланты сетчатки глаз на широкий обзор, Келли могла наблюдать за всей сценой воссоединения. В горле у нее застрял комок.

— Господи, вы только посмотрите на это, — упавшим голосом сказал Шон Уоллес. — Какой бог даровал нам такое чудо? Но не тот, о котором мне рассказывали, это уж точно. Взгляните на всех этих маленьких детей. Они рыдают навзрыд. Но почему?

Келли обернулась, изумившись непривычной эмоциональности и горечи его тона. Но он уже шагал к Резе, который бесстрастно наблюдал за Хорстом и детьми.

— Мистер Мейлин?

— Слушаю вас, мистер Уоллес.

— Вы должны немедленно забрать этих детей.

— Я как раз и собираюсь это сделать.

— Нет, я имею в виду прямо сейчас. Мои соплеменники находятся вот там, на опушке джунглей. Там их пара сотен, если не больше. Они хотят вас достать, мистер Мейлин, и одним ударом покончить с угрозой, которую вы представляете.

Реза сосредоточил свои сенсоры на чахлых, пестрых деревьях, стоявших в четырех или пяти километрах от фермы. Над джунглями облако все еще излучало красный свет, и листья деревьев приобрели коралловый оттенок. Знойное марево и трепетание листвы сбивали с толку, и он не был уверен в том, что там кто-то прячется.

— Пат, что видит Октан?

— Ничего особенного. Хотя вот там явно кто-то пробирается. Их несколько человек, и… О боже!

Сначала появились пажи. Это были мальчики лет десяти или двенадцати, которые несли высоко поднятые геральдические знамена. Затем ударили барабаны и из зарослей вышли пикинеры. Эта длинная черная линия двигалась вперед плотными рядами. Казалось, что сами деревья пошли в наступление. За ними в строгом порядке следовали конные рыцари, занимавшие центр позиции. Несмотря на непроницаемый облачный покров, их серебряные латы сверкали так, как будто отражали лучи яркого солнца.

По сигналу барабанщиков войско построилось у опушки леса. Рыцари-командиры разъехались в разные стороны, подгоняя отставших. Затем, когда воины выстроились в аккуратные ряды, над саванной раздался одинокий сигнал горна. Они двинулись к ферме, вытаптывая нетронутую траву.

— Отлично, — невозмутимо сказал Реза. — Пора идти.

Джей обнаружила, что ее, как и других детей, спешно загружают в одно из судов на воздушной подушке. Чтобы разместить детей, пришлось выбросить некоторые ящики и снаряжение. Отец Хорст оказался на другом судне. Джей хотела быть с ним, но подумала, что наемники вряд ли ее послушают, если она их об этом попросит. Рядом с ней оказалась Шона, и Джей робко улыбнулась, коснувшись ее изуродованной руки. Они обменялись быстрым рукопожатием.

Вокруг было очень шумно. Все спешили. Один из огромных (без всяких преувеличений) наемников забежал в дом и через полминуты вышел оттуда, неся на руках Фрейю.

— Положите ее поближе ко мне, — попросил Хорст. — Я за ней присмотрю. — Хромую девочку положили на переднюю скамью, и он подложил ей под голову ворох одежды.

Несмотря на всю эту суматоху, Джей увидела, как один из наемников привязывает к шее огромного пса какой-то темный шар. У входа в лачугу о чем-то жарко спорили мужчина (который, как ей показалось, был немного похож на Рея Молви) и женщина, приехавшая вместе с наемниками. Дебаты закончились, когда она, сделав резкое движение рукой, забралась в пилотское кресло второго судна. Другие наемники рылись в лежавших на земле ящиках и, вытаскивая оттуда магазины с боеприпасами, засовывали их в свои заплечные мешки. Затем пришли в движение винты судна, на котором находилась Джей, качнулась палуба, и они стали подниматься вверх. Она не понимала, куда сядут наемники, ведь на палубе ее судна все места от сиденья пилота до лопастей винта были заняты семнадцатью детьми. Но когда оба судна, покачиваясь, стали набирать скорость, она поняла: наемники бежали рядом.

— Куда мы летим? — спросила Шона, пытаясь перекричать надрывное жужжание винтов.

Маленький лысый пилот, казалось, ее не слышал.

Этра наблюдал за тем, как «Леди Макбет» стремительно покидает кольцо. Выхлопы тройных приводов плавления сплетались в одну струю, которая растянулась более чем на двести километров за кормой звездолета.

Мурор VII лежал в тысяче километров впереди по курсу. Неровная сфера серо-коричневой скалы едва достигала ста двадцати километров в диаметре. Она и три других естественных спутника придавали некоторую упорядоченность краю кольца, являясь его естественной границей. Пыль, кристаллы снега и мелкие камни, летевшие через плоскость эклиптики газового гиганта, проносились далеко в стороне от орбиты юного обиталища. По мере удаления от кольца их плотность неуклонно падала, а на расстоянии в миллион километров они полностью растворялись в межпланетном пространстве. Но ни одна из более крупных частиц, таких как летающие горы и айсберги, не удалялась дальше ста восьмидесяти тысяч километров. Именно здесь и проходила орбита спутников.

Между тем факел выхлопа «Леди Макбет» отклонился на градус от курсового вектора, а затем корабль снова встал на прежний курс. В трех тысячах километрах за кормой звездолета пять боевых ос, выстроившись в правильный боевой порядок, неслись с ускорением двадцать g. «Маранте» потребовалось слишком много времени, чтобы нанести ответный удар. Ее экипаж, состоявший из овладевших, произвел запуск боевых ос с опозданием на целых семь секунд. Впрочем, об этом они так и не узнали, а запущенные ими осы так и не настигли свою цель.

Прежде Этра никогда не испытывал эмоционального напряжения. Он лишь воспринимал ощущения сотрудников станции наблюдения. Теперь, наблюдая, как звездолет огибает спутник, он знал — понимал — значение слова «трепетать». Он желал звездолету успеха.