– Добро, - ответил за всех один из капитанов, англичанин. - Ждём тебя с хорошими новостями.
На этот раз на берег её сопровождал Эшби. Галка была благодарна мужу не только за то, что он во всех перипетиях выступал в роли её ангела-хранителя, но и за воистину ангельское терпение. Ну, сами посудите: жена - адмирал пиратского флота. Что автоматически подразумевает совершенно невыносимый характер, кочевой образ жизни и полнейшую неизвестность относительно завтрашнего дня. Она уже переболела лихорадкой, была дважды ранена, и чуть не угодила в плен к испанцам, когда однажды отправилась в рискованный разведрейд. Каким чудом ей удалось тогда уйти от погони, не знал никто, даже сама Галка… И как, по-вашему, можно жить с таким вот счастьем? Другой мужчина уже давно бы сбежал. Однако Джеймс не только не имел ничего против такой семейной жизни. Он весьма даже комфортно себя чувствовал в роли штурмана при жене-капитане. Может, потому, что был начисто лишён честолюбия. Может, просто потому, что любил её. Может, по обеим причинам сразу. И этому не мешало и то, что за два года у них не появилось ребёнка. Эшби, что, в общем-то, странно для дворянина семнадцатого века, искренне считал это подарком судьбы: их с Галкой - пиратов, ни кола, ни двора - ребёнок связал бы по рукам и ногам. И на берегу не оставишь - могут похитить - и в море не возьмёшь. Могут убить вместе с родителями. Так и жили друг для друга, и обоих это вполне устраивало.
Д'Ожерон принял их в саду, а не в кабинете: время неурочное. Да и розы, черенки которых привезли из Франции два года назад, радовали глаз своим первым цветом. Как не побаловать таким зрелищем столь желанных гостей? Тем более, что разговор предстоит нелёгкий.
– Великолепно, - сказал губернатор, намеренно не переходя пока к главной теме. - Маленький кусочек настоящей Франции на этих островах, не так ли?.. Впрочем, для вас это не так значимо.
– Цветы прекрасны, месье д'Ожерон, вы правы, - согласилась Галка. - Но вы позвали нас не для только того, чтобы мы на них полюбовались.
– Беседа обещает быть не такой приятной, как бы мне хотелось, - предупредил д'Ожерон.
– Ну, нас этим сложно удивить. Не так уж много приятного в жизни пирата, согласитесь.
Губернатор был согласен. Ещё бы ему не согласиться! Ведь не так уж и давно он сам был буканьером и немножечко пиратом. Лишь знатное происхождение да влиятельные родственники позволили ему подняться по карьерной лестнице. Если бы не это, сам был бы сейчас пиратским капитаном.
– Мною получено письмо от господина де Бааса, - д'Ожерон не стал показывать бумагу гостям, видимо, там было ещё и кое-что личное, что напрямую мадам капитана не касалось. - Нам предписано идти к острову Мартиника.
– "Нам"? - это словечко заметили оба гостя, но первым отреагировал Эшби.
– Да, - кивнул француз. - Нам. Я на своём корабле с удовольствием присоединюсь к вашей эскадре, мадам, - он слегка кивнул Галке. - Хоть я и не так хорош в роли капитана, как в роли губернатора, но мой "Экюель" в вашем распоряжении.
– Почему вы сочли это плохой новостью, месье д'Ожерон? - поинтересовалась Галка. - Только из-за того, что вы изрядно подзабыли, как управлять кораблём?
– Как раз это волнует меня во вторую очередь, мадам. Дело в том, что из Ла-Рошели пришли три линейных корабля под командованием господина де Шаверни, а я имею несчастье знать этого человека.
– Понятно, - намёк губернатора был прозрачнее некуда. Галка сразу настроилась на худший вариант. - Но господин де Баас, надеюсь, найдёт окорот на этого типа?.. Или нет?
– Тон письма настроил меня весьма пессимистически, мадам, - уклончиво ответил губернатор. - Приказ готовить "Экюель" к военным действиям поступил от де Шаверни, и раз господин де Баас не вмешался, то я делаю неутешительный вывод.
– Куда же задвинули д'Эстре, хотела бы я знать…
– Его вызвали во Францию. Увы, придётся иметь дело с весьма неприятным человеком.
– Если вам не трудно, месье д'Ожерон, охарактеризуйте этого… нового командующего, - Эшби хоть и впервые слышал о де Шаверни, но имел подозрение, что может повториться история из его собственного прошлого. Но капитана "Уэльса" они благополучно отправили на дно. А с этим что в подобном случае прикажете делать?
– Начну с того, что он имеет к морю весьма поверхностное отношение, - д'Ожерон поморщился. Он сам был далеко не ангел, особенно во всём, что касалось денег, но, оказывается, случались типажи и похлеще. Причём, намного. - У него "сильная рука" при дворе его величества, чем наш герой и пользуется без зазрения совести. Умён, но чрезвычайно высокомерен, что делает его совершенно невыносимым. Особенно ярко это проявляется при общении с подчинёнными.
Галка уже имела "удовольствие" столкнуться с нравами семнадцатого века: принцип "я начальник - ты дурак" процветал везде, где только можно, и это ещё мягко сказано. Глава какой-нибудь захудалой конторы мог безбоязненно избить работника, капитаны без разговоров вешали матросов за малейшее неподчинение (пираты в основном являли собой приятное исключение, тут команда сама могла повесить много о себе возомнившего капитана), а проданных во временное рабство белых плантаторы могли безнаказанно забить до смерти. Ибо негров, купленных за хорошие денежки и навсегда, забивать было невыгодно. Но уж если губернатор французских Антильских островов был для новоприбывшего субъекта не указ, то следовало ожидать самых неприятных последствий.
– Боюсь, в таком случае нам придётся намекнуть господину де Шаверни, что здесь не Версаль, - мрачно произнесла Галка. - Если вы доверите мне эту нелёгкую задачу…
– Мадам, при всём моём к вам уважении, я вынужден взять это на себя. Как лицо официальное…
– …вы не сможете ему и слова поперёк сказать, - не слишком вежливо перебила его Галка. - Простите за бестактность, но это правда.
– К сожалению, - д'Ожерон отвык от того, что здесь его кто-то мог перебить. Но и виду не подал, что слегка обиделся. Чиновник в дворянском звании давно убил в нём пирата.
– Следовательно, мне, как лицу неофициальному, в случае размолвки с версальской шишкой особые неприятности не светят, - дама-пиратка продолжала развивать свою идею. - Подумаешь - лишит каперского свидетельства! Если я приду с полусотней капитанов в Порт-Ройял, и шепну Линчу на ушко волшебное слово "Картахена", он тут же выдаст мне новое. Английское. Да ещё сам в поход напросится. По-моему, вы это понимаете лучше всех в Мэйне. А я постараюсь то же самое как можно доходчивее объяснить де Шаверни, хоть и не очень хорошо говорю по-французски.
Д'Ожерон сдержанно улыбнулся.
– Вы умеете быть убедительной, мадам, - сказал он. - Но и я не премину при случае напомнить господину де Шаверни, что я здесь представляю интересы некоторых влиятельных особ.
– О, да, месье Кольбер - это большие деньги, - сказал Джеймс. - Кроме того, нам не так давно стало известно, будто дела Французской Вест-Индской компании идут не лучшим образом. Конечно, это ручеёк рядом с полноводной рекой королевской казны, - Эшби усмехнулся. - Но лишиться его - прямая угроза лишиться влияния в этом регионе.
– Что вы предлагаете, месье Эшби? - сухо поинтересовался д'Ожерон. Зацепился рукавом за розовый куст, и не без раздражения дёрнул рукой, высвобождая тафту дорогого камзола. От шипов, естественно, остались маленькие дырочки.
– Давайте пойдём друг другу навстречу, - Джеймс переглянулся с женой, а та заговорщически подмигнула, пользуясь тем, что губернатор сейчас на неё не смотрел. - При таком отношении к делам Вест-Индская компания треснет по швам в течение пары ближайших лет. Вы и так уже пережили бунт. Мы в тот раз сохранили нейтралитет, да и потом вообще были заняты походом на Панаму. Но сейчас, когда оснастить и вооружить корабль в гавани Кайонны стоит впятеро дороже, чем вы покупаете у нас неповреждённый приз того же класса, мы можем несколько пересмотреть свою политику, и встать на сторону колонистов. А мы бы не хотели портить сложившиеся между нам дружеские отношения. Потому постарайтесь убедить директоров компании пересмотреть ценовую политику. Мы же в свою очередь обязуемся не сбывать свои трофеи в иных гаванях. Такая договорённость пойдёт на пользу всем - и нам, и вам, и компании, и колонистам.
– Я уже пытался разговаривать на эту тему с директорами компании, но получил отказ. Результатом чего и стал упомянутый вам бунт, - для д'Ожерона этот разговор и впрямь был неприятен - один пинок за другим. - Хотя, смею надеяться, что сейчас к моим словам прислушаются: идёт война, и покидаемые поселенцами французские колонии станут лёгкой добычей Голландии или Испании. Что не замедлит сказаться на престиже Франции. А ваше предложение довольно привлекательно с финансовой точки зрения. Гораздо выгоднее увеличивать прибыль за счёт большего оборота, чем за счёт раздутых цен.
– Я надеюсь, в этот раз вы тоже будете убедительны, - произнесла Галка. - Но это пока отдалённая перспектива, а речь сейчас идёт о более близкой цели. Как выдумаете, де Баас рискнёт сменить цель похода с Кюрасао на Картахену? И то, и другое поселение удержать для Франции проблематично, но Картахена по крайней мере находится на материке, и является куда более перспективной в качестве колонии. Если, конечно, там оставят сильный гарнизон.
– И она куда богаче Кюрасао, - добавил д'Ожерон. Хоть одна приятная мысль. - Полагаю, губернатор Антильских островов с вами согласится. Де Шаверни тоже - он, ко всем перечисленным мной достоинствам ещё и жаден.
– Послушать, как вы его расписали, так он просто душка-пират, - едко проговорила Галка. - А я не люблю конкуренции. Шучу, естественно.
– Ваши корабли готовы выйти в море немедленно, мадам?
– Да.
– Тогда выходим завтра на рассвете. И прошу вас в море забыть о том, что я губернатор. Там я стану одним из ваших капитанов.
– Сожалею, но нам придётся задержаться на недельку. Видите ли, я жду новостей.
– Тогда в самом деле не стоит торопиться, - д'Ожерон понял её намёк, и согласился. - Спешка может обойтись куда дороже, чем адмиральский гнев при опоздании…
– Ага, месье Бертран решил вспомнить бурную молодость, - хихикнула Галка, когда они с Эшби спускались в "нижний город". - Ну, хоть какое-то официальное прикрытие имеется.
– Разумеется, дорогая. - так же иронично ответил Джеймс. - Франция ведёт войну, а не разбойные набеги.
– Согласна: огромная разница, - кивнула Галка. Её ирония сделалась ядовитой. - Ладно, нам-то что? Мы в любом случае пираты. А потому… милый, давай поговорим на "Гардарике". До заката ещё уйма времени.
Джеймс понимающе усмехнулся. Кайонна - непростой город. Хоть и дыра хуже не придумаешь, но лишних ушей здесь хватило бы на два Парижа.
11
– Картахена.
На палубе "Гардарики" собрались пятьдесят капитанов. Пятьдесят человек, каждый со своим характером и видением мира. Но отреагировали почти все одобрительными возгласами: Картахена - богатый город.
– Да, ты на мелочи не размениваешься, - сказал кто-то из английских капитанов. - Будь на твоём месте кто-то другой, я бы только плюнул и отвалил в сторону. Но уж кто, кто, а ты не затеваешь походы, как следует не подготовившись.
– Потому мы сейчас тут и собрались, джентльмены, - Галка говорила твёрдо и уверенно, чтобы никто не допустил даже тени сомнения. - Картахена с моря хорошо укреплена, малыми силами её не взять. С суши тоже подойти проблематично. С севера город защищён слабее, но там-то как раз нет необходимости в мощных укреплениях: мелководье на полмили от берега, камни, сильный прибой в любую погоду. Словом, мечта самоубийцы. Придётся ломать форт, а для этого нужны мощные корабли.
– У нас уже давно есть такие корабли, - сказал Причард. В последнее время он не расставался с трубкой, но на палубе "Гардарики" курить было запрещено даже её капитану, и он чувствовал себя не в своей тарелке. - Или ты ждала приглашения от французов?
– Во-первых, - начала перечислять Галка, - если мы хотим добиться наилучшего результата, нам необходимо официальное прикрытие. Каперское свидетельство годится только для нападения на суда противника, а если мы хотим заполучить город, то лучшего прикрытия, чем официальные военные действия Франции против Испании, нам не придумать. Тут как ни верти, а мне - да и кое-кому из вас - придётся поступить к французам на службу.
– А иначе? - хмыкнул Требютор.
– Иначе пойдём следом за Морганом, - заявил Билли. - Как только дело покатит к миру, и Испания потребует наши головы - думаете, нас не объявят вне закона?
– Если к тому времени Испании будет до нас дело, - Галка не исключала такого варианта, но считала его слишком отдалённой перспективой. - У них сейчас в Европе головной боли предостаточно. Но вернёмся к кораблям. Мои осведомители сообщили, что в Пуэрто-Рико скоро придут два испанских линкора. Ломиться на них средь бела дня - сами знаете: либо самим потонуть, либо их потопить. Потому предлагаю взять их по-тихому. Ночью. А чтобы это провернуть, можно сделать следующее…
Галка, излагая капитанам план действий, невольно сравнивала себя настоящую с собой прежней. Помнится, на совете у Моргана многие собравшиеся насмехались над "воробушком", девчонкой-капитаном. Прошло два года. Много воды утекло. Пираты уже свыклись с мыслью, что самый удачливый капитан Мэйна - женщина. Даже поговаривали: мол, испанцы наконец узнали, что такое настоящее женское коварство. В общем-то, они были правы. Галка предпочитала брать хитростью, а не только силой. Для неё тактика "выжженной земли", которую пираты применяли к захваченным городам, была неприемлема, и не только потому, что не любила крови. При необходимости эта маленькая женщина умела быть предельно жёсткой. Она не любила лишней крови, и вот это уже было ближе к истине. Зачем убивать людей и уничтожать город? Это ведь всё равно, что резать курицу, несущую золотые яйца. Да и не хотелось прослыть кровожадной, если честно. Чем лучшего мнения о тебе противник, тем больше шансов взять его груз без боя и сохранить жизни своих людей. Так что всяческие живодёрства Галкой пресекались сразу и очень жестоко. И дисциплина в её эскадре царила вполне армейская. Но она не могла сказать того же о добровольцах, присоединившихся к ней ради похода на Картахену…
Впрочем, явившиеся в Кайонну капитаны были наслышаны о её условиях. И раз пришли, то договор подпишут без особых проблем.
– Дело рисковое, что и говорить, - Требютор до сих пор не отличался доверчивостью к женщинам вообще и к Галке в частности, хотя, не раз имел случай убедиться в том, что она вполне заслужила звание капитана. - На военный корабль стоит нарываться, если за его захватом стоит хорошая добыча. А так - хороший риск самому на дне оказаться.
– Знаешь, в чём твоя проблема, Франсуа? - Требютора Галка не без оснований считала своим другом, но это не отменяло их постоянных словесных стычек. - В том, что ты никогда не играл в шахматы. Одно дело наехать на купца, отбившегося от сопровождения - тут добыча сразу налицо. Но мы ведь собрались ощипать не жалкого купчишку, а богатейший город Мэйна. Согласись, что в ожидании добычи в сорок-пятьдесят миллионов эскудо, - при оглашении этой цифры у многих капитанов поневоле вырвались проклятия - так они привыкли встречать любую неожиданность, даже приятную, - следует подготовить полноценную многоходовую военную операцию. Только тогда мы сможем прибрать к рукам золото Картахены. Кстати, это означает, что в договоре будет пункт, обязующий всех подписавших беспрекословно подчиняться моим приказам. Не волнуйтесь. Палку перегибать не стану, но и своевольничать не дам. Пока не поделим добычу. А там пожелаю каждому попутного ветра, и до свидания.
– Чёрт меня подери, я не первый год хожу в море, но никто никогда ещё не требовал от меня покорности! - возмутился всё тот же английский капитан. Галка наконец узнала его: это был Роджерс, один из тех, кто ходил на Панаму. С тех пор и не виделись.
– Даже Морган? - Галка не преминула освежить ему память. - Может, ты и забыл, а я помню, как он орал и грозился поспиливать мачты французским кораблям. Сэр Генри требовал покорности весьма избирательно. Я же требую не покорности, а подчинения, притом, одинаково от всех. И не ради какой-то прихоти, а ради общего дела. Кому не нравится - вы в курсе. Не держу.
…Обсуждение затянулось до темноты, и договор подписывали при свете бортовых фонарей "Гардарики". Иные капитаны с самого начала были согласны на все условия. Слово "Картахена" действительно оказалось волшебным. Иные спорили до хрипоты, отстаивая свою точку зрения. Кое-что из их предложений понравилось, и было внесено в план. Кое-что оставили за бортом договора. Но бумагу подписали все собравшиеся.
12
Говорила я, что могу послужить в этом мире спусковым механизмом для гонки вооружений? Нет, я не про "зажигалки" и "адский ром". Всё гораздо хуже.
Вскорости после панамского похода угораздило меня разговориться с Пьером на тему наилучшей формы артиллерийского снаряда. Ну, и брякнула про коническую форму, даже изобразила на песочке. С дульнозарядными пушками и чёрным порохом использовать такие снаряды можно, но стабилизировать их в полёте будет слишком накладно - нужна нарезка ствола, а как её тут всобачишь? В общем, поговорили, и я благополучно об этом разговоре забыла. Потом смотрю, Пьер зачем-то бумаги набрал, что-то сидит, рисует с утра до ночи. Словом, муки творчества у человека. А через два месяца… Вы представляете, ЧТО он приволок? Проект казнозарядного орудия с нарезным стволом под примитивный унитарный снаряд. Я до-о-олго ловила свою челюсть… Ничего, когда вышла из шока, муки творчества начались у нас обоих.
За два года угробили в этот проект чёртову кучу денег, чуть сами не подорвались вместе с одним опытным образцом, замучили всех оружейников Тортуги, Сен-Доменга и Мартиники, но в результате имеем четыре новеньких пушки. Ствол внутри стальной, с нарезкой, снаружи одет в бронзовый кожух. С казны - массивный затвор, опять-таки стальной. Пьер снабдил лафет двумя мощными пружинами (или рессорами, хрен их там разберёт, всё равно не видно). Теперь при выстреле пушка не скачет, как ненормальная. Сперва относит назад лафет, затем уже ствол. Пьер устроил механизм затвора так, что при отдаче в самом конце хода он открывается сам, и "гильзу" - железный цилиндр, в котором когда-то сидел пороховой картуз - по инерции выбрасывает из ствола. А если не выбросило, вынимают особым крючком, после чего уже охлаждают и пробанивают ствол. Сами снаряды - это вообще отдельный разговор. Боеголовка - обычная чугунная отливка вполне современной конической, чуть скруглённой формы. Снаружи облита слоем свинца. Либо конический разрывной снаряд в тонкой железной оболочке и свинцовой "рубашке". В ствол такая хреновина входит очень плотно, пыж не нужен. И всё это вставлено в железную "гильзу" - пустотелый цилиндр с картузом внутри. Что поделаешь, капсюль из чёрного пороха всё равно не сверстаешь, приходится по старинке делать дырку протравником и сыпать порох на полку. Потому, кстати, "гильза" на дюйм короче картуза. И использовать её по назначению можно не один раз… Чёрт возьми, если бы я не знала, что Пьер здешний, подумала бы - ну, вот, ещё один пришелец из будущего.
Ну, что ж, последними испытаниями были довольны все. Пригласили д'Ожерона. Вместо мишени использовали старое испанское корыто, которое парни взяли в последнем рейде. Отошли сперва на три кабельтовых. Пьер выстрелил. Шарахнуло - нечего делать: д'Ожерон, бедняга, аж присел. Мало того: болванки в полёте воют совсем как в фильмах про войну. Про Великую Отечественную… Все снаряды легли в десятку, пробив корпус цели навылет. По тутошним временам - немыслимая мощность, дальность и точность. Затем Пьер зарядил разрывными. Кстати, и скорострельность у этой пушечки немного повыше, чем у обычной шестнадцатифунтовой. Раза эдак в четыре. Не успел месье Бертран опомниться, как опять грохнули выстрелы. Цель так красиво взорвалась - хоть батальную картину пиши. Не зря же мы там в крюйт-камере положили пять бочек пороха… Короче говоря, страшные мы с Пьером люди. Я подала ему идею конического снаряда, а он её таким вот макаром развил и реализовал. Пушки получились тяжёлые, очень дорогие, но мощные. С такими никакая вражеская эскадра не страшна, не говоря уже о крепости. Вся загвоздка в том, что долго мы в секрете эти орудия не удержим. Вон, уже нашлись у испанцев умельцы, повторившие наши "зажигалки". Ну, то есть, нужный состав горючей смеси они не нащупали, и их снаряды чаще всего гаснут в полёте, но сам факт… Стоит нам применить новые пушки в Картахене, как испанцы - прежде всего именно они - поставят перед собой задачку сделать такие же. За ними подтянутся англичане, и пойдёт идея гулять по миру…
Я этого не хотела. Но за язык меня никто не тянул. И не послала я Пьера с его идеей куда подальше, ухватилась ведь. Денег щедрой рукой отсыпала. Так что вся эта хрень на моей совести.
Головные боли мучили Галку с тех самых пор, как она появилась в этом мире. То есть, это не было постоянным мучением. Сказывались последствия столкновения с джипом, из-за которого, собственно, всё и началось. Боль предательски нападала в моменты, когда Галка уставала донельзя. Подготовка к крупному рейду отнимала почти всё время, леди-капитан хронически не высыпалась. И под конец довела себя до такого состояния, что доктор Леклерк чуть не под дулом пистолета заставил её полные сутки провести в каюте. Но, выспавшись, Галка снова принялась за своё. И в результате уже через шесть дней пиратская эскадра вышла из Кайоннской бухты. Из Горного форта им отсалютовали холостыми выстрелами: традиция, ставшая с некоторых пор доброй. С "Гардарики" ответили, приспустив флаг и сделав одиночный выстрел.
– На удачу, Воробушек, - сказал Жером-Меченый, прокомментировав это событие. - Всё, вообще-то, хорошо, только ветер мне не нравится. Не нарваться бы на бурю.
– Пойдём вдоль северного побережья, так путь короче, - сказала Галка. Эти тонкие кружева перистых облаков ей тоже не нравились. - Да и Пуэрто-Рико по дороге. Завернём, навестим наших старых знакомых.
– Ты точно уверена, что хочешь провернуть это дело? Испанцы тоже не дураки.
– Наглость - второе счастье, - едко хмыкнула женщина. - А для пирата вообще первое и единственное… Два румба к ветру. Ставить все паруса. Полный ход.
– Два румба к ветру! Ставить все паруса! Шевелись, братва! - во всю мощь своей лужёной глотки заорал Жером, доводя приказ капитана до сведения команды. И "Гардарика", взяв нужный курс, довольно резво для тяжёлого военного корабля побежала по волнам.
Стать пиратским "генералом", водить по Карибскому морю банду в две с лишним тысячи человек, грабить испанцев - этого ты хотела, да? Получи и распишись, подруга.
Нет. Джек прав. Я ещё не нашла свой курс. А теперь найду ли? Хороший вопросик.
Я - пират. Меня боятся, кое-кто немножечко уважает, но профессия пирата здесь презираема. Даже несмотря на то, что я три полных года всеми силами пытаюсь выправить репутацию "морских волков". Приморила Риверо, разорившего Пор-де-Пэ. С Морганом рассчиталась не за панамское золото, ради которого он собирался нас убить, а за жителей Маракайбо и Порто-Белло. Так Линчу и написала, а он взял и обиделся, милорд хренов. Ещё отловила парочку беспредельщиков и приказала перевешать на реях их собственных кораблей. Издевательства над мирными жителями после этого как-то очень быстро сошли на нет. Весь Мэйн в курсе, что я терпеть ненавижу живодёров и насильников, и могу за это дело наказать, невзирая ни на какие флаги. Знаете, что в этом самое интересное? Что команды моих кораблей полностью меня в этом поддерживают. А ведь, казалось бы, такие же пираты, дети своего времени.
Как они изменились за эти три года…
Может, это и есть мой верный курс? Не знаю.
13
Ветер крепчал, и к вечеру второго дня, когда миновали мыс Энганьо, стало ясно: у них всего два выхода. Первый - укрываться от шторма у побережья, рискуя напороться на испанцев, и второй - на всех парусах идти к острову Мона в одноимённом проливе, разделявшем Эспаньолу и Пуэрто-Рико. На совещания времени не было, и Галка выбрала вариант номер два. Испанцы действительно мало похожи на идиотов, и наверняка успели прознать, какой мощный флот вышел с Тортуги. Разведка у них была на высоте. Правда, пираты в последнее время тоже от них в этом деле старались не отставать. Они, как это всегда бывало, напивались в тавернах и болтали всякое - мол, мало ли богатых городов в Мэйне? Вот пойдём и возьмём Санто Доминго, чёрт бы нас побрал! Или Сан-Хуан-де-Пуэрто-Рико! Осведомители успели доложить, что эти города спешно укрепляются, проводится столь же спешное рекрутирование всех мужчин от пятнадцати до пятидесяти, закупается вооружение, прячут ценности, из Маракайбо и Картахены на подмогу вызваны две эскадры. Только после получения писем от своих шпионов Галка велела поднимать якоря. А теперь полным ходом спешила к острову Мона, чтобы ураган не разметал её эскадру по всему морю.
"Гардарика", "Амазонка" и "Марго" уже бросили якорь с подветренной стороны острова, когда шквал быстро перешёл в шторм с холодным дождём. Арьергарду крепко досталось. "Экюель" д'Ожерона и ещё четыре мелких судна тут же сорвало с якоря. Галка только тихо ругалась сквозь зубы: если пираты, как более опытные мореходы, сумели справиться с парусами и всё-таки снова стали на якорь, то губернатор Тортуги явно растерялся. Его команда не успела вовремя убрать паруса, и "Экюель" у всех на глазах лишился грот-мачты. Тут Галка, успевшая вымокнуть даже под плащом, уже ничего не сказала. Но подумала. Зато её команда вслух поминала месье д'Ожерона разными словами, которые по этическим соображениям здесь лучше не приводить. Мадам капитан лишь зубами скрипнула. Как она теперь появится на Мартинике? Де Баас её живьём съест, а де Шаверни присоединится к трапезе. И оба будут правы.
– Его несёт на юго-восток, в обход острова! - Эшби орал изо всех сил, стараясь перекрыть завывание ветра и грохот волн, разбивавшихся о близкий берег. - Ветер сильный! Если вскоре переменит направление, есть надежда, что завтра к вечеру шторм уляжется!
– И мы сможем догнать "Экюель"? - Галка была вынуждена кричать Джеймсу в самое ухо.
– Если он ещё будет к тому времени на плаву!.. Чёрт! Эли, держись!
Они что было сил вцепились в поручни, и только потому удержались на ногах. Один из якорных тросов лопнул, и "Гардарика" медленно, как в страшном сне, начала разворачиваться по ветру. Галка застонала: ещё несколько секунд, и этого уже не остановить. Галеон повернёт на сто восемьдесят градусов и со всего размаху врежется кормой прямо в борт "Амазонки"!
– Руби канат!!! - она заорала так, что услышали и на соседних кораблях.
На "Гардарике" приказы капитана выполнялись без обсуждений даже в обычной мирной обстановке. Что уж там говорить о бое или шторме. Уцелевший якорный канат тут же обрубили.
– Поставить блинд! Грот зарифить!.. Сигнал всем - оставаться на месте и ждать!
Джеймс и без приказа знал, что делать: добрался до рулевого, и они вдвоём не без труда удержали штурвал в нужном положении. "Гардарика" за два года попадала в шторм раза четыре, но, во-первых, раньше это случалось не в такой опасной близости от берега, а во-вторых, не было необходимости ещё кого-то спасать. Если они сейчас потеряют д'Ожерона, о походе на Картахену можно забыть. Равно как и о базе на Тортуге. Если бы не лопнул трос, они может и переждали бы шторм у острова Мона, после чего отправились бы на поиски. Но судьба распорядилась так, что теперь нет иного выхода. Придётся самим болтаться по сошедшему с ума морю, да ещё стараясь не упустить из виду "Экюель". А тот, судя по всему, вообще потерял управление и нёсся туда, куда его тащил ветер.
В сторону Пуэрто-Рико…
14
В отличие от команды "Экюеля", на "Гардарике" каждый знал своё место на случай аврала. Поэтому, даже после того, как один якорный канат лопнул, а другой обрубили по Галкиному приказу, флагман зарылся пару раз в волны, вздымая фонтаны брызг - и выправился. И вскоре уже помчался вдогонку за бестолковым французом, нырявшим где-то в дождливой пелене.
Галка и Эшби стояли на полуюте. Джеймс успел не только помочь рулевому удержать штурвал, но и поставить ему в подмогу крепкого матроса. После чего вернулся на квартердек. Паруса были частью подобраны, частью зарифлены, и не загораживали обзор с мостика. Джеймс придерживал жену за локоть - маленький острый локоть, который иногда пребольно упирался ему в бок, когда Галке казалось, что он чрезмерно её опекает. Но Эшби был упрям и по-прежнему стоял рядом, подстраховывая жену на всякий случай. Они прекрасно видели то, как рухнувшая на "Экюеле" грот-мачта болтается на уцелевших вантах, и как он замедлил ход, почти остановился, тормозимый сплетением дерева и такелажа. "Экюель" развернуло боком к волне, и через него перекатывались огромные валы, угрожая опрокинуть корабль.
– Да что же они делают! - рычала Галка, вытирая мокрый окуляр подзорной трубы таким же мокрым рукавом. - Ванты рубить надо, а не в носу ковыряться!
Тросы, наконец, перерубили, и мачта разлапистым телеграфным столбом заплясала на поверхности моря, моментально отстав от "Экюеля".
– Лево на борт! - крикнула Галка, - Иначе он нам обшивку пробьёт!
Рулевой с помощником отреагировали моментально. Опасный обломок, крутясь и переворачиваясь, остался в стороне. Там, вроде бы, виднелись человеческие фигуры, но, кажется, неподвижные. В любом случае спасти людей не было никакой возможности.
"Гардарика" стремительно нагоняла "Экюель". Галка напряжённо всматривалась в корму фрегата, которая то высоко вздымалась на штормовой волне, то словно проваливалась в бездну.
– Догадаются ли они бросить нам конец? - проговорил Эшби, обращаясь словно сам к себе, но Галка прекрасно его слышала и отрицательно покачала головой:
– Боюсь, что нет. На д'Ожерона надеяться не стоит. Постараемся их обойти. Хотя бы поймать трос мозгов у них хватит?
Эшби с сомнением скривился.
И тут на "Экюеле" рухнула бизань. Фрегат моментально потерял ход, его нос начало разворачивать.
