«Пока растет трава или течет вода»

Если в обществе, где доминировали состоятельные белые мужчины, женщины были самой близкой к дому (фактически заключенной в доме), самой внутренней из всех зависимых групп, то индейцы являлись наиболее чужеродным, внешним элементом. Поскольку женщины находились рядом и в них очень нуждались, то в основном к американкам не столько применяли силу, сколько относились снисходительно. Против никому не нужных индейцев, представлявших собой лишь помеху, действовали грубо, хотя иногда перед поджогами туземных деревень звучали патерналистские речи.

Итак, то, что учтиво назвали перемещением индейцев, освободило землю от Аппалачей до Миссисипи для ее заселения белыми, очистило территорию для выращивания хлопка на Юге и зерна на Севере, для экспансии, иммиграции, строительства каналов, железных дорог и новых городов, создания огромной континентальной империи, раскинувшейся до самого Тихого океана. Невозможно определить цену человеческой жизни, в страданиях же ее нельзя измерить даже приблизительно. В большинстве учебников истории, которые читают дети, об этом говорится лишь вскользь.

Историю раскрывает статистика. Мы находим ее в книге М. Роджина «Отцы и дети». В 1790 г. насчитывалось 3,9 млн. американцев, большинство которых жило на побережье, не более чем в 50 милях от Атлантического океана. К 1830 г. в ГИТА уже проживало 13 млн. человек, а к 1840 г. 4,5 млн. американцев переселились за Аппалачи в долину реки Миссисипи – на огромное пространство с реками, впадающими в Миссисипи с востока и запада. В 1820 г. восточнее Миссисипи проживало 120 тыс. индейцев. К 1844 г. их осталось там менее 30 тыс. человек. Большинство коренных жителей Америки силой вынудили мигрировать на запад. Однако слово «силой» не до конца отражает то, что происходило.

Во время Войны за независимость практически все крупные индейские племена выступали на стороне англичан. Британцы заключили мир и отправились на родину. Аборигены же были у себя дома и поэтому продолжили борьбу с американцами на фронтире, предприняв серию отчаянных операций по сдерживанию противника. Ослабленная войной милиция Дж. Вашингтона не могла заставить туземцев отступить. После того как разведывательные отряды белых были уничтожены один за другим, президент США решил опробовать политику примирения. Его военный министр Г. Нокс говорил: «Поскольку индейцы жили на этих территориях ранее, они обладают правом на землю». Государственный секретарь Т. Джефферсон сказал в 1791 г., что там, где в рамках государственных границ проживают индейцы, их не следует трогать и что правительство должно выселить белых поселенцев, которые попытались вторгнуться в их владения.

Но по мере того как белые продолжали продвигаться на запад, давление на национальное правительство возрастало. В 1800 г., когда Джефферсон был избран президентом, по западную сторону Аппалачей жило 700 тыс. белых. На Севере они обосновались в Огайо, Индиане, Иллинойсе, а на Юге – в Алабаме и Миссисипи. Эти люди численно превосходили индейцев в соотношении 8:1. Теперь Джефферсон поручил федеральным властям способствовать дальнейшему выселению криков и чироков за пределы Джорджии. Эскалация агрессивных действий против коренных жителей Америки происходила и на Территории Индиана во время правления губернатора У. Г. Гаррисона.

Когда Джефферсон удвоил размеры страны, купив в 1803 г. у Франции Луизиану, он отодвинул западную границу США от Аппалачей за Миссисипи вплоть до Скалистых гор и полагал, будто индейцы могут переселиться туда. Он предлагал в Конгрессе, что следует способствовать тому, чтобы туземцы селились на небольших участках земли, занимались сельским хозяйством, торговали с белыми, брали в долг и потом отдавали эти долги земельными наделами. «…Целесообразными можно считать две меры. Во-первых, поощрять отказ коренных жителей от охоты… Во-вторых, содействовать распространению среди индейцев торговых фирм, таким образом… подталкивая их к занятиям сельским хозяйством, ремеслами и приобщая к цивилизации».

Высказывания Т. Джефферсона о «сельском хозяйстве… ремеслах… цивилизации» имели решающее значение. Перемещение краснокожих было необходимо для открытия огромных американских просторов для земледелия, торговли, расширения рынков, денежного обращения, развития современной капиталистической экономики. Все это требовало территорий, и после Американской революции громадные участки скупили богатые спекулянты, включая Дж. Вашингтона и П. Генри. В Северной Каролине принадлежавшие племени чикасо плодородные земли были выставлены на продажу, несмотря на то что эти индейцы оказались среди немногих туземцев, кто выступал на стороне белых американцев в годы Войны за независимость, и что ранее был подписан договор, гарантировавший им право на землю. В конце концов землемер штата Джон Донелсон завладел 20 тыс. акрами земли в окрестностях современного города Чаттануга (Теннесси). В 1795 г. его зять совершил деловые поездки из Нэшвилла в связи проведением земельных сделок. Звали этого человека Эндрю Джексон.

Он был земельным спекулянтом, коммерсантом, работорговцем и наиболее агрессивным врагом коренных жителей Америки за весь начальный период истории США. Джексон стал героем англо-американской войны 1812–1814 гг., которая не была (как это обычно представляется в американских учебниках по истории) просто войной с Англией во имя выживания, а являлась схваткой ради экспансии нового государства во Флориду, в Канаду, на Индейскую территорию.

Текумсе[64], вождь племени шауни и известный оратор, пытался сплотить туземцев для противостояния нашествию бледнолицых:

«Путь, единственный путь к тому, чтобы препятствовать этому злу и остановить его, – это объединение всех краснокожих с целью потребовать общего и равного права на землю, как это было изначально и должно быть впредь; чтобы она никогда не подвергалась разделу, но принадлежала всем и использовалась каждым. И чтобы никто не имел права продать землю, даже друг другу, тем более чужеземцам, – которые жаждут получить ее всю целиком и не удовлетворятся меньшим».

Разгневавшись, когда собратья-индейцы были вынуждены уступить большой участок земли правительству Соединенных Штатов, в 1811 г. Текумсе собрал 5 тыс. туземцев на берегу реки Таллапуса в Алабаме и сказал им: «Пусть сгинет белая раса. Они захватили вашу землю, развратили ваших женщин, растоптали прах ваших мертвецов! По кровавой тропе их следует гнать обратно – туда, откуда они пришли».

Среди индейцев криков, занимавших большую часть Джорджии, Алабамы и Миссисипи, возник раскол. Одни желали принять цивилизацию бледнолицых, с тем чтобы жить в мире. Другие, отстаивавшие свою землю и свою культуру, называли себя «Красными прутьями». В 1813 г. последние зверски расправились с 250 поселенцами форта Мимс, за что, в свою очередь, солдаты генерала Э. Джексона сожгли деревню криков, убив мужчин, женщин и детей. Джексон ввел тактику обещания вознаграждения в виде земель и разрешения грабежей: «…если любая из сторон – чироки, дружественно настроенные крики или белые – захватывают имущество «Красных прутьев», то данная собственность переходит к этим людям».

Не все из его солдат сражались с энтузиазмом. Случались и мятежи; люди были голодными, срок службы истекал, они устали воевать и хотели вернуться домой. Э. Джексон писал своей жене о «когда-то отважных патриотах-добровольцах, которые теперь… опустились до уровня обычных нытиков, вечно обиженных, смутьянов и бунтовщиков». Когда семнадцатилетний солдат, который отказался убирать за собой остатки пищи и угрожал своему офицеру ружьем, был приговорен к смерти военным судом, генерал отверг прошение о смягчении приговора и приказал привести его в исполнение. И потом демонстративно покинул место расстрела.

Джексон стал национальным героем в 1814 г., когда в ходе битвы у излучины Хорсшу-Бенд против 1 тыс. криков он уничтожил 800 индейцев, понеся лишь незначительные потери. Атака с фронта, предпринятая белыми, оказалась неудачной, но на стороне генерала сражались чироки, которым была обещана благосклонность правительства, в случае если они примут участие в войне. Воины этого племени переплыли реку, вышли в тыл к крикам и выиграли битву во славу Джексона.

Когда война закончилась, генерал и его друзья занялись скупкой захваченных крикских земель. Джексон добился того, чтобы его назначили уполномоченным на заключение мирного договора, и продиктовал условия, согласно которым у индейцев отобрали половину их территорий. Историк М. Роджин пишет, что это являлось «крупнейшей уступкой индейских земель на Юге Америки».

По договору территория была отнята и у тех криков, которые сражались на стороне Джексона, и у тех, кто выступал против него, а когда вождь дружественно настроенных криков Большой Воин запротестовал, генерал ответил:

«Послушайте… Великий Дух оправдал бы Соединенные Штаты, если бы они забрали и всю землю племени… Послушайте – правда в том, что большинство крикских вождей и воинов не уважали силу Соединенных Штатов. Они думали, что мы ничтожный народ и что Англии следует управлять нами… Они растолстели, поедая говядину, – они нуждались в порке… В таких случаях мы пускаем кровь нашим врагам, дабы привести их в чувство».

По словам Роджина, «Джексон «снял сливки с земель криков», и это стало гарантией процветания поселенцев на Юго-Западе. Он предоставил растущему «королевству хлопка»[65] огромные и ценные территории».

Договор генерала с криками (1814) являл собой нечто новое и важное. Он даровал индейцам право частной собственности на землю, таким образом разделяя краснокожих изнутри, разрушая традиции общинного землепользования, подкупая одних с помощью земли, а других выбрасывая за борт, т. е. приобщал коренных жителей Америки к конкуренции и попустительству несправедливостям, которые свойственны духу западного капитализма. Это прекрасно сочеталось со старой идеей Т. Джефферсона по поводу того, как обращаться с краснокожими, вовлекая их в «цивилизацию».

С 1814 по 1824 г. по ряду договоров с индейцами Юга белым отошли более трех четвертей Алабамы и Флориды, треть Теннесси и пятая часть Джорджии и Миссисипи, районы Кентукки и Северной Каролины. Э. Джексон сыграл ведущую роль в заключении этих договоров и, по словам М. Роджина, «его друзья и родственники заняли много выгодных должностей, став агентами по делам индейцев, торговцами, уполномоченными, землемерами, агентами по продаже земли».

Генерал сам описывал, как удавалось добиться подписания договоров: «…мы умышленно направляли наши силы на преобладающую страсть в жизни всех индейских племен, а именно на жадность или страх». Он поддерживал захват белыми скваттерами земель туземцев, а потом сообщал краснокожим, будто бы правительство ничего не может поделать с этими поселенцами и поэтому индейцам лучше уступить часть своих угодий, чем быть уничтоженными. Как пишет Роджин, Э. Джексон также «потворствовал повсеместному взяточничеству».

Договоры индейцев с властями США, захваты территорий заложили основу для «королевства хлопка» – рабовладельческих плантаций. Каждый раз, когда подписывался договор, вытеснявший криков из одного района в другой и обещавший им в тех краях безопасность, белые заселяли новые земли, а племя оказывалось перед необходимостью заключения следующего соглашения, по которому индейцы должны были опять уступать свои владения в обмен на спокойствие где-то в других местах.

Стараниями Джексона белые достигли границ с Флоридой, принадлежавшей Испании. Там находились деревни семинолов, в которых укрылись беженцы из общины «Красные прутья», поддерживавшиеся английскими агентами в действиях против американцев. Поселенцы проникли на индейские земли. Краснокожие нападали на граждан США. Зверства творили обе стороны. Когда некоторые деревни отказывались выдавать тех, кого обвиняли в убийстве белых, генерал приказывал уничтожать такие селения.

Семинолы вызывали раздражение еще и в связи с тем, что беглые негры-рабы находили приют в их деревнях. Некоторые представители этого племени покупали или захватывали чернокожих невольников, но форма рабства, принятая у индейцев, больше походила на африканское, чем на рабство, характерное для хлопковых плантаций. Невольники нередко жили в своих собственных поселках, их дети часто обретали свободу, было очень много браков между индейцами и чернокожими, и в скором времени возникли деревни, в которых вместе жили и аборигены, и негры. Все это беспокоило рабовладельцев Юга, которые рассматривали такую ситуацию как соблазн для своих рабов, стремившихся к свободе.

Э. Джексон начал совершать набеги на Флориду, утверждая, что эти места стали прибежищем для беглых рабов и индейцев-мародеров. Он говорил, что данная территория играет важную роль в вопросах обороны Соединенных Штатов. Это было то самое классическое предисловие к завоевательной войне, применяющееся и посегодня, Так началась Первая семинольская война (1818)[66], которая привела к тому, что Флорида стала территорией США. На школьных картах это учтиво обозначено как «Покупка Флориды, 1819 г.»., но на деле Джексон провел во Флориде военную кампанию, в ходе которой предавались огню деревни семинолов, захватывались испанские форты, и происходило это до тех пор, пока Испания не «склонилась» к продаже. По словам генерала, он действовал «по непреложным законам самообороны».

Позже Э. Джексон стал губернатором Территории Флорида и мог давать хорошие деловые советы друзьям и родственникам. Так, он рекомендовал своему племяннику не продавать недвижимость в Пенсаколе. Генерал советовал одному из друзей, главному врачу армии, покупать как можно больше рабов, поскольку скоро цены на них начнут расти.

Оставляя свой военный пост, он также предложил офицерам метод борьбы с широко распространившимся дезертирством (белые бедняки – даже те, кто поначалу был готов отдавать свою жизнь, – вполне могли осознать, что все трофеи достаются богачам). Джексон советовал бичевать дезертиров за первые две попытки бегства, а на третий раз подвергать смертной казни.

В основных трудах, посвященных джексоновскому периоду в истории США, написанных респектабельными историками («Эпоха Джексона» А. Шлезингера-младшего и «Джексоновская система взглядов» М. Мейерса), не упоминается его политика в отношении индейцев, зато много говорится о тарифах, банках, политических партиях, политической риторике. Если вы обратитесь к учебникам для старшеклассников или книгам по американской истории для младших школьников, Джексон предстанет перед вами как житель фронтира, солдат, демократ, выходец из народа, а не как рабовладелец, земельный спекулянт, палач дезертиров и истребитель индейцев.

Это не просто суждения задним числом (т. е. иная оценка событий прошлого с позиции настоящего). После того как генерал был избран президентом в 1828 г. (вслед за Дж. К. Адамсом, сменившим на этом посту Дж. Монро, который в свою очередь следовал за Дж. Мэдисоном, возглавившим страну после Т. Джефферсона), на рассмотрение Конгресса США был представлен законопроект о перемещении индейцев, названный тогда «важнейшей мерой» администрации Джексона и «важнейшим вопросом, который когда-либо вставал перед Конгрессом», за исключением вопросов войны и мира. В то время существовали две политические партии – демократы и виги, которые спорили по поводу банковской деятельности и тарифов, но не по проблемам, имевшим первостепенное значение для белой бедноты, чернокожих и индейцев. Несмотря на это, некоторые белые рабочие видели в Джексоне своего героя, поскольку он выступал против Банка для богачей[67].

В годы его президентства, а также при администрации Мартина Ван Бюрена, которого Э. Джексон выбрал своим преемником, 70 тыс. индейцев, проживавших к востоку от Миссисипи, были вынуждены уйти в западные районы. На Севере краснокожих обитало меньше, и Конфедерация ирокезов в штате Нью-Йорк сохранилась. Однако индейцы сок и фокс, населявшие Иллинойс, были перемещены после войны Черного Ястреба[68] (во время этой войны Авраам Линкольн носил офицерский чин, хотя и не принимал участия в боевых действиях). Вождь Черный Ястреб, потерпевший поражение и захваченный в 1832 г., сдаваясь, выступил с речью:

«Я храбро сражался. Но ваши ружья были меткими. Пули летали, как птицы в небе, и свистели около наших ушей, как ветер свистит в деревьях зимой. Вокруг меня падали мои воины… Солнце тускло сияло нам утром, а ночью оно утонуло в темных облаках и походило на огненный шар. Это было последнее солнце, которое светило Черному Ястребу…

Теперь он пленник бледнолицых… Он не сделал ничего, за что индейцам могло бы быть стыдно. Он сражался за своих соплеменников, женщин и детей, против бледнолицых, которые год за годом приходили, чтобы изгонять их и забирать земли. Вы знаете причину, по которой мы воюем. Она известна и всем бледнолицым. Они должны стыдиться этого. А индейцы не предатели. Бледнолицые говорят плохое об индейцах и смотрят на них злобно. Но индейцы не лгут. Они не воры.

Индеец, который стал таким же плохим, как бледнолицый, не может жить среди нашего народа; его следует предать смерти и отдать на растерзание волкам. Бледнолицые – плохие наставники; они приносят лживые книги и совершают фальшивые поступки; они улыбаются в лицо бедным индейцам, обманывая их; они жмут им руки, чтобы заслужить доверие, намереваясь спаивать, обмануть индейцев и обесчестить их жен. Мы просили оставить нас в покое и не приближаться к нам, но они следовали по нашим тропам и, как змеи, свернулись кольцом вокруг нас. Бледнолицые отравили нас своим прикосновением.

Мы были в опасности. Мы жили в условиях постоянной угрозы. Мы становимся похожими на них – лицемерами и лжецами, изменниками и тунеядцами, болтунами, а не работниками…

Белые люди не снимают скальпов; они поступают хуже, отравляя сердце… Прощай, мой народ!..Прощай, Черный Ястреб».

Возможно, горечь, с которой говорил вождь, отчасти связана с тем, каким образом он был захвачен в плен. Не получив достаточного подкрепления для сдерживания армии бледнолицых, загнанный, вытесненный за Миссисипи, окруженный голодающими людьми, Черный Ястреб поднял белый флаг. Как объяснял позже американский командующий, «когда мы приблизились к ним, они подняли белый флаг, стараясь заманить нас в ловушку, но мы же не маленькие дети». Солдаты открыли огонь, убивая наряду с воинами женщин и детей. Черный Ястреб бежал, его преследовали и задержали нанятые армией индейцы сиу. Правительственный агент заявил индейцам сок и фокс: «Наш Великий Отец[69]… больше этого не потерпит. Он пробовал исправить их, но они становились все хуже. Он решил стереть их с лица земли… Если их нельзя сделать хорошими, их следует убить».

Военный министр, губернатор Территории Мичиган, посланник США во Франции, кандидат в президенты США Льюис Касс так объяснял перемещение индейцев: «Принцип поступательного развития представляется неотъемлемой чертой человеческой натуры… Мы все стараемся в течение жизни приобрести богатства славы или власти либо еще чего-то такого, обладание чем есть реализация нашей мечты. И совокупность этих усилий составляет прогресс общества. Но ничего подобного не наблюдается в устройстве жизни наших дикарей».

Напыщенный, претенциозный и удостоившийся почестей Л. Касс (Гарвард присвоил ему степень почетного доктора права в 1836 г., как раз на пике перемещения краснокожих) считал себя экспертом в индейском вопросе. Но он неоднократно демонстрировал, как написано в книге Р. Дриннона «Насилие в американской истории: завоевание Запада», «просто потрясающее безразличие к жизни индейцев». Находясь на посту губернатора Территории Мичиган, Касс отобрал, согласно договору, миллионы акров земли у коренных жителей Америки: «Мы нередко должны действовать в их интересах, даже не получая их согласия».

Статья Касса, опубликованная в журнале «Норт америкэн ревью» в 1830 г., стала аргументом в пользу перемещения индейцев. Он писал, что не стоит сожалеть о «прогрессе цивилизации и улучшении условий жизни, триумфе индустрии и искусства, благодаря которым освоены эти районы, на которых теперь распространяются свобода, религия и наука». Ему хотелось, чтобы все это происходило «с меньшими потерями, нежели те, которые уже понесли аборигены, стараясь приспособиться к неизбежным переменам в своем образе жизни… Но такое желание было тщетно. Варварский народ, существование которого зависит от скудных и случайных запасов, сделанных в ходе охоты, не может жить в контакте с цивилизованным обществом».

Комментируя это высказывание (в 1969 г.), Р. Дриннон писал: «Вот и все необходимые основания для того, чтобы сжигать деревни и вырывать с корнем чироков и семинолов, а позже шайенов, филиппинцев и вьетнамцев».

В 1825 г. в ходе обсуждения договора с племенами шауни и чироки Л. Касс обещал, что, если индейцы уйдут на новые территории за Миссисипи, «Соединенные Штаты никогда не будут претендовать на те земли. Это я обещаю от имени вашего Великого Отца, Президента. Ту страну он отводит своему краснокожему народу, чтобы аборигены и их внуки владели тамошними землями вечно».

Редактор «Норт америкэн ревью», для которого Касс написал статью, сказал автору, что его проект «только отодвинет на время участь индейцев. Через полвека их жизнь за Миссисипи будет точно такой же, какой она является по эту сторону реки. Вымирание туземцев неизбежно». Как отмечает Р. Дриннон, Касс с этим не спорил, но опубликовал статью в первоначальном виде.

Все в индейском культурном наследии противоречило расставанию с родиной. Совет криков, которому предложили продать ее, заявил: «Мы не сможем получить деньги за землю, в которой похоронены наши отцы и друзья». Ранее старый вождь племени чокто сказал, отвечая на предложение президента Дж. Монро о перемещении: «Мне жаль, что я не могу исполнить просьбу моего отца… Мы хотим остаться здесь, где мы выросли, подобно травам лесным, и мы не хотим быть пересаженными в другую почву». Другому президенту Дж. К. Адамсу вождь семинолов ответил: «Здесь перерезали наши пуповины, и стекавшая с них кровь впиталась в эту землю, а потому страна эта дорога нам».

Не все индейцы мирились с тем, что представители власти бледнолицых называли их «детьми», а президента «отцом». Есть отчет о том, что, когда Текумсе встретился с гонителем индейцев и будущим президентом У. Г. Гаррисоном, переводчик сказал: «Ваш отец просит вас сесть». Текумсе ответил: «Мой отец! Мой отец – солнце, а моя мать – земля. И я буду покоиться в ее глубинах».

Как только Э. Джексон был избран президентом, Джорджия, Алабама и Миссисипи начали принимать законы, направленные на подчинение индейцев, находившихся на их территориях, властям штатов. Эти законы уничтожили племя как юридическую единицу, сделали незаконными собрания племени, отобрали власть у вождей, обязали туземцев служить в отрядах милиции и платить налоги штатов, однако отказали им в праве голоса, в праве подавать судебные иски и выступать в качестве свидетелей в суде. Индейская территория была разделена, с тем чтобы ее участки распределили в ходе лотереи штата. Поощрялось заселение белыми земель коренных жителей Америки.

В то же время федеральные договоры и законы передали власть над племенами Конгрессу США, а не штатам. Принятый в 1802 г. Конгрессом Закон о торговле и сношениях с индейцами гласил, что не должно быть никакой уступки земель, за исключением передачи их по договору с племенем, и что на индейской территории действует федеральное законодательство. Джексон игнорировал это и поддерживал действия властей штатов.

Вот еще одна прекрасная иллюстрация того, как можно использовать федерализм: в зависимости от ситуации вина может быть возложена на штат или порой на нечто еще более абстрактное и загадочное, например на таинственный Закон, которому все люди, сочувствуют они индейцам или нет, вынуждены подчиняться. Военный министр Джон Итон давал такие объяснения алабамским индейцам крикам (Алабама, кстати, индейское название, означающее «здесь мы отдохнем»): «Это не ваш Великий Отец поступает так, но таковы законы Страны, которые и он сам, и весь его народ обязаны исполнять».

Теперь была найдена подходящая тактика. Индейцев не «заставляли силой» переселяться на Запад. Но, если они решались остаться, они должны были подчиниться законам штатов, которые лишали прав как племя, так и личность, а также делали их объектом нескончаемых унижений и притеснений со стороны белых поселенцев, которые жаждали земли туземцев. Если же последние уходили, то федеральное правительство оказывало им финансовую помощь и обещало угодья по ту сторону Миссисипи. Э. Джексон инструктировал армейского майора, отправлявшегося для переговоров с индейцами чокто и чироки, следующим образом: «Скажи моим красным детям чокто и моим детям чикасо, чтобы они послушали меня – мои белые дети, живущие на Миссисипи, распространили свои законы на их страну… Объясни им, что там, где они сейчас находятся, их отец не может оградить их [индейцев] от действия законов штата Миссисипи… Главное правительство будет обязано поддерживать штаты в исполнении их законов. Скажи вождям и воинам, что я их друг и что хочу действовать, как друг. Но для этого они должны, уйдя за границы штатов Миссисипи и Алабама и поселившись на землях, которые я им предложил, дать мне возможность быть таковым.

Там, за пределами каких бы то ни было штатов, где они обладают своей собственной землей, которая будет им принадлежать, пока растет трава или течет вода, я смогу защитить их и быть другом и отцом».

Фразу «Пока растет трава или течет вода» с горечью повторяли многие поколения индейцев. (Индеец-солдат, ветеран войны во Вьетнаме, дававший в 1970 г. публично показания не только по поводу ужасов войны, но и о предвзятом отношении к нему как к индейцу, повторил эту фразу и заплакал.)

Когда в 1829 г. Э. Джексон вступил в президентскую должность, на территории племени чироки в Джорджии было обнаружено золото. Туда хлынули тысячи белых, уничтожая индейское имущество и обнося кольями предназначенные для золотодобычи участки. Президент США приказал федеральным войскам изгнать их, но, кроме этого, он предписал как белым, так и туземцам остановить разработки. Затем Джексон вывел войска, однако белые вернулись, и тогда он заявил, что не может вмешиваться в дела властей Джорджии.

Белые поселенцы захватывали землю и скот; заставляли индейцев подписывать договоры об аренде земли; избивали тех, кто протестовал; продавали аборигенам алкоголь, чтобы уменьшить сопротивление; охотились на дичь, которой питались коренные жители. Но, как пишет М. Роджин, возлагать всю вину на белых бандитов можно, лишь не принимая во внимание ту «важнейшую роль, которую сыграли интересы плантаторов и политические решения правительства». Нехватка продовольствия, виски, военные нападения положили начало распаду племен. Участились случаи применения насилия одних индейцев против других.

Договоры, заключенные под давлением и обманным путем, раздробили земли, принадлежавшие крикам, чокто и чикасо, на находившиеся в частной собственности участки, сделав каждого человека добычей для подрядчиков, земельных спекулянтов и политиков. Индейцы чикасо по отдельности продавали свои земли за хорошие деньги и уходили на запад, особо не пострадав. Крики и чокто остались на своих индивидуальных участках, но многие из них были обмануты земельными компаниями. По словам акционера такой компании, президента одного из банков Джорджии, «воровство сегодня в порядке вещей».

Индейцы пожаловались в Вашингтон, и Л. Касс ответил: «Наши граждане предрасположены покупать, а индейцы готовы продавать… Распределение, являющееся следствием таких сделок, находится вне компетенции правительства… Привычка индейцев к расточительству не может контролироваться с помощью правил… Если они теряют землю, а терять они будут очень часто, о чем можно лишь глубоко сожалеть, то все же это только осуществление права, предоставленного им [индейцам] согласно договору».

Лишенные обманом земли, без денег и еды, крики отказывались отправляться на Запад. Голодающие индейцы начали совершать набеги на фермы белых, а милиция Джорджии и поселенцы стали нападать на их поселения. Так разразилась Вторая крикская война. Алабамская газета, сочувствовавшая туземцам, писала: «Война с криками – нелепость. Это основа для дьявольского плана, разработанного заинтересованными людьми, который заключается в том, чтобы не позволить необразованной расе защитить свои права, лишить индейцев тех крох, которые еще остались в их распоряжении».

Старый индеец крик по имени Пестрая Змея, которому было больше 100 лет, так реагировал на политику перемещения, проводившуюся Э. Джексоном: «Братья! Я слышал много речей нашего Великого Белого Отца. Когда он впервые пересек большую воду, он был всего-навсего маленьким человечком… очень маленьким. Его ноги затекли от долгого сидения в большой лодке, и он умолял о маленьком клочке земли, на котором можно развести огонь. Но когда белый человек согрелся у индейского костра и насытился индейской мамалыгой, он стал очень большим.

Одним махом он перешагнул через горы и встал обеими стопами на равнины и долины. Его руки достали восточные и западные моря, и его голова оказалась на луне. И потом он стал нашим Великим Отцом.

Он любил своих краснокожих детей и говорил: «Уйдите еще чуть дальше, чтобы я не наступил на вас».

Братья! Я слышал очень много речей от нашего Великого Отца.

Но они всегда начинались и заканчивались этим «Уйдите еще чуть дальше, вы стоите слишком близко ко мне».

Д. Ван Эвери в своей книге «Лишенные корней» подвел итоги перемещения для индейцев: «В долгой череде бесчеловечных поступков, совершаемых людьми, изгнание являлось тем, что приносило страдания и муки многим народам.