Двое мужчин в костюмах и дорого, но безвкусно одетая женщина, переговариваясь, направлялись к двери офиса.

Пузатый капитолийский полицейский пропустил это трио, даже не посмотрев в их сторону. Но сразу нахмурился, увидев побитую физиономию Джона Лэнга, шедшего следом за ними.

Джон задержался перед открытой дверью Хандельмана. Из приемной доносился женский голос:

— ...И что мне теперь делать? И почему я? Я ничем этого не заслужила. Его глаза, постоянно шарящие по мне, вызывают лишь омерзение! Вообще у меня в последнее время ощущение, что он постоянно торчит здесь. Правда, он не пытался играть со мной в «случайные» столкновения, как тот парень из офиса сенатора Бечтэла, но, возможно, все еще впереди. Что у меня может быть общего с копом? Я не делала ничего, чтобы поощрять его, — продолжала девушка, когда Джон вошел.

За столом слева сидела девушка с ниспадающими на плечи волосами цвета светлого меда, которая еще год назад наверняка была капитаном болельщиков в колледже Аризоны. Ее золотистое платье должно было опустошить кредитную карточку ее матери настолько, что та не могла этого не заметить, и подходило скорее для администратора в Голливуде, чем для сенатской служащей. Платье эффектно подчеркивало тонкую талию белокурой секретарши. Ее кожа была безупречна, грим на лицо наложен идеально, помада на полных губах подобрана в тон лаку на ногтях, а вокруг глаз была насыпана пыль цвета заходящего солнца — глаз, которые «оценили» Джона, как только он вошел: возраст, костюм, пылающий синяк на лбу, его реакцию на нее и суровый изгиб его рта. Телефонный звонок.

— Крисси, я отвечу, — сказала девушка, сидевшая за столом справа от Джона. У нее были каштановые волосы, доходившие до плеч, глаза цвета неба, подернутого дымкой. Она взяла телефонную трубку.

Крисси улыбнулась Джону и прощебетала:

— Чем могу вам помочь?

Он узнал голос, который слышал, идя по коридору.

— Мне нужно встретиться с Эммой Норе.

— По-моему, Эмма еще не пришла, — ответила Крисси.

Вторая секретарша кивнула головой, подтверждая ее слова.

— Она ничего не оставляла для меня? Мое имя Джон Лэнг.

Крисси потянулась к куче конвертов на полке. Ее платье натянулось на полной груди. Джону вспомнилась одноклассница, которая никогда не отвечала на его смелые телефонные звонки.

— Мне очень жаль. — Крисси улыбнулась, демонстрируя два ряда идеально ровных зубов. — Ничего нет.

— Могу я оставить ей записку?

— Конечно.

На обороте розового листка для регистрации телефонных сообщений он написал:

"Эмма, заглянул узнать, закончила ли ты то дельце, которое обещала сделать для меня. Пожалуйста, позвони, как только сможешь.

Джон".

Нет... недостаточно. Он нахмурился и чертыхнулся.

— Простите? — сказала Крисси.

Джон нацарапал строчки своего послания слишком близко друг к другу, поэтому пришлось дописать ниже подписи.

«Как твои дела?»

Он знал, что этого недостаточно. Но что еще он мог ей сказать?

— Я прослежу, чтобы она получила это сразу, как только придет, — сказала Крисси, взяв у Джона записку.

Когда он вышел, секретарша с каштановыми волосами повесила трубку и закончила разговор с Крисси, сказав:

— Я тебя прекрасно понимаю, конечно, ты права. Джимми, полицейский, дежурящий у дверей сенатского комитета по делам разведки, смотрел в сторону, пока Джон расписывался в журнале.

Когда Джон вошел внутрь, секретарь комитета мельком взглянула на него и поспешно отвернулась, уткнувшись в редактируемое письмо на мерцающем экране компьютера.

«Не хочет смущать меня вопросами про синяк на лбу», — подумал Джон. Благодаря льду и аспирину багровое пятно уменьшилось до размера серебряного доллара, но все равно производило впечатление. «Почти как родимое пятно», — подумал Джон, тронутый чуткостью секретарши. Ему совсем не хотелось опять ей лгать.

Из своего кабинета появился управляющий штатом. Он увидел Джона и тоже отвел взгляд.

Джон нахмурился: даже не кивнул.

Синие жалюзи в аквариуме были закрыты.

В голубоватом сумраке сидел долговязый «стрелок» в костюме и галстуке, его черные, похожие на крылья, ботинки покоились на столе Джона.

Дверь закрылась за спиной у Джона.

— Ваши ботинки испортят полировку, — заметил Джон.

— Не возражаешь, что я заглянул? — спросил начальник отдела безопасности Корн.

— Чем я могу быть полезен, сэр?

— Пользы от тебя чем дальше, тем меньше.

Джон спрятал руки за спину и прижал их к столу Фрэнка.

Не давай Корну заметить, что ты дрожишь.

— Вы принесли назад мои вещи и документы? — поинтересовался Джон.

— Я знаю, — сказал Корн.

— Что знаете?

Зазвонил телефон на столе Джона.

Один звонок, второй.

— Ты не собираешься ответить? — поинтересовался Корн.

— Наверное, неправильно набрали номер.

Сердце колотится. Только бы это не Фил Дэвид, пусть он позвонит позже! Позже!

Корн не спускал глаз с телефона, надрывающегося на столе, рядом с его ботинками.

— Хочешь, отвечу за тебя? — спросил он.

«Или Гласс, — лихорадочно соображал Джон. — Если Корн услышит голос Гласса...»

— Не стоит... не стоит проявлять ко мне такую благосклонность, — сказал Джон. — Не надо выполнять за меня мою работу.

Он может снять трубку без моего разрешения, но я успею прыгнуть и вырвать шнур из розетки, прежде чем он сможет определить кто...

Телефон замолчал.

— Эх, — сказал Корн. — Слишком поздно. Ну ладно, может быть, перезвонят.

— Вряд ли это звонят вам, — сказал Джон.

— Может быть, мне и не стоит беспокоиться, — сказал Корн. — Но я могу ответить. Это правительственный телефон. И я государственный служащий.

— Также, как все мы, — заметил Джон. — Однако это не ваш номер.

— Лэнг, у кого есть твой номер? Я знаю, как ты заработал это гусиное яйцо на лбу. — Корн улыбнулся. — Думаешь, у меня нет друзей в арлингтонской полиции?

— Никто не запрещает вам иметь друзей где угодно.

— Я твоя последняя надежда, — сказал Корн.

— На что?

Корн убрал ноги со стола.

— Или ты все выкладываешь, или у тебя будут неприятности, — сказал он. — Ты должен сделать выбор. Прямо сейчас.

— Кто-нибудь из нас двоих понимает, о чем идет речь?

— Я говорю о твоем приятеле — Филипе Дэвиде.

Джон бросил на него быстрый взгляд.

— Мы с детективом Гринэ нашли общий язык.

— Мир держится на взаимопонимании. — Джон почувствовал, что взмок.

— Прибереги это наблюдение для мемуаров. — Корн встал. — Тебе прищемили задницу дверью. Зачем ты выслеживал Филипа Дэвида? Хотел повидать армейского дружка?

— Я никогда не служил в армии с человеком по имени Филип Дэвид.

— Никогда не пересекался с ним в парашютной школе, или центре спецподготовки, или разведшколе?

— Я сегодня не в настроении обсуждать различные этапы моей армейской...

— Даже с человеком, который возглавляет подразделение безопасности ЦРУ? — Корн покачал головой. — Ты работаешь на ЦРУ, не так ли?

— Не разгибая спины.

— Ты вроде бы забыл об этом в Китае.

Телефон вновь зазвонил.

Возможно, Эмма... Второй звонок.

— По-прежнему будешь его игнорировать? — спросил Корн.

— Пока это мое рабочее место. Мое дело.

Телефон не умолкал.

— Твое дело? Или чье-то еще? Твой дружок Гласс может опутать своей паутиной полгорода, но другая половина по-прежнему свободна.

— Что за ерунду вы говорите. Кто такой этот Филип Дэвид, и почему вы считаете, что он должен меня интересовать?

Корн нахмурился:

— Возможно, ты и в самом деле простофиля Джо. Тогда у тебя действительно будут проблемы.

Телефон наконец-то заткнулся.

— Настойчивый, да? — Корн улыбнулся, глядя на аппарат, пытавшийся соединить Джона с кем-то, знавшим его номер. — Должно быть, что-то важное.

— Вы говорите, что у меня проблемы, — сказал Джон. — Так помогите мне разрешить их.

— Надо это понимать так, что ты готов заключить сделку?

— Мне никогда не везло в сделках.

— А как насчет Фрэнка? Ему тоже не везло? Или он учуял дым от твоего костра? Профессионалу, подобному ему, достаточно легкого дуновения.

— Фрэнк был моим другом.

— Как часто мы причиняем боль тем, кого любим.

— Никогда не встречался ни с каким Филипом Дэвидом, — сказал Джон. — Насколько я понимаю, он один из ваших парней.

— Фил был в группе быстрого реагирования. Армейский шпион-"невидимка". Ты работал для них?

— Я никогда не работал на разведку групп быстрого реагирования.

— Даже тогда, когда они назывались иностранные оперативные силы? Или тактические силы? Или как там их еще?

— Я служил в армии в тех подразделениях, которые были определены управлением.

— Каким управлением?

— Нашим управлением, я работал на ЦРУ.

Корн пожал плечами.

— Сроки вашей с ним армейской службы не пересекаются. Но бумаги не всегда говорят правду. А как насчет «Желтого фрукта»? — спросил он. — Ты знаешь, некоторые из этих парней осуждены военным трибуналом на закрытых судебных заседаниях в восемьдесят пятом?

— Филип Дэвид принадлежал к «Желтому фрукту»?

— Его имя упоминается. Но он не был пойман. Тогда. «Черная касса», — сказал Корн. — Большой соблазн в нашем деле. Миллионы секретных долларов могут ослепить любого.

— Я никогда не был связан с незаконными финансовыми операциями.

— Да, ты не был связан. Никаких личных злоупотреблений или намерений не было выявлено. За что тебе все-таки дали медаль?

— Вы же читали представление.

— Наши «ищейки» не занимаются разведкой.

— Тогда почему вы работаете на нас?

— Я на вас? — Корн ткнул пальцем в Джона. — Вспомни свое звание, Лэнг, это ты работаешь на меня!

— Значит, этот парень, Фил Дэвид, работал на силы быстрого реагирования.

— Может быть, — сказал Корн. — В восемьдесят втором он входил в группу быстрого реагирования. Тогда их команда, переодетая в гражданскую одежду, была заброшена в Хартум с целью удержать Ливию от устранения президента Судана. Государственный переворот сверг этого президента после того, как силы быстрого реагирования покинули страну. В восемьдесят пятом году Фил Дэвид был одним из стрелков сил быстрого реагирования, тайно переброшенных в Бейрут для уничтожения террористов, которые захватили «Боинг-847» компании «Трансуорлдэйрлайнс», однако Белый дом никогда не давал зеленый свет на выполнение этой операции.

— Я никогда не участвовал в операциях в Бейруте или Африке, — сказал Джон.

— Тогда почему тебя поколотили в Арлингтоне, когда ты пытался выследить армейского шпиона-"невидимку"?

— Вопросы, относящиеся к моей работе, должны быть направлены по соответствующим каналам.

— Кому? Кто дергает за твои веревочки, мистер оперативник?

— При чем тут Филип Дэвид?

— А кто дергал за его веревочки?

— Вы здесь единственный, у кого есть ответы на все вопросы, — заметил Джон.

— Никто не знает про него, — сказал Корн. — Когда запахло жареным, Фил Дэвид исчез из нашего поля зрения.

— Занялся частным сыском? Перешел на гражданку?

— Исчез, — сказал Корн. — Просто исчез.

Он склонился к лицу Джона:

— Почему ты не скажешь мне, чтобы я замолчал?

— Люблю интересные истории. — Джон нахмурился. — Вы рассказываете больше, чем спрашиваете.

— Я хочу показать тебе западню, в которой ты оказался.

— Нет, это вы... Вы построили эту западню, — прошептал Джон. Его голос окреп: — Если бы я обследовался на детекторе лжи и мне задавали бы эти вопросы... я не смог бы отрицать знание. Вы загнали меня в угол. Хотите сделать меня вашей проституткой, чтобы я покупал себе свободу, работая на вас.

— Ты потерял свою девственность еще до меня, — сказал Корн.

Зазвонил телефон.

— Невозможно работать, — быстро пробормотал Джон.

Должно быть, Фонг, и что ей вздумалось звонить именно сейчас, когда здесь этот чертов Корн. Нельзя позволить ему...

Джон нахмурился. На лбу выступили бусинки пота.

«И ты тоже понимаешь, что не даешь мне работать. Ты ведь не настолько... туп», — подумал Джон.

Телефон зазвонил опять.

— Я последний и единственный человек, которому ты можешь доверять, — сказал Корн.

— Дайте мне все обдумать. Зачем вы посадили мне на хвост парней в голубом седане несколько дней назад?

— На всякий случай, проверить, нет ли за тобой каких-нибудь грешков, — сказал Корн. — Ты выиграл «Оскара».

Телефон зазвонил в третий раз и смолк на середине звонка.

— И какой «невинной» шалостью вы заняты в данный момент? — спросил Джон.

— Я пытаюсь разобраться, что происходит в моем управлении. Это моя работа и твоя работа. Твоя обязанность — помочь мне. Если ты и в самом деле такой мистер Невинность, которого из себя строишь, то ты сделаешь это.

— Мне нечего вам сказать. — Джон пожал плечами. — Вы высосали отсюда все, кроме пыли. Если бы вы могли, вы давно бы сделали из меня форшмак...

— Возможно, — прервал Корн.

— Где ваши люди? Ваше прикрытие? Вы привели с собой команду, которой можете доверять и которая всегда готова добыть для вас необходимые «улики»?

Корн покопался в кармане пиджака и протянул Джону размытую фотографию тощего мужчины в солнечных очках и без рубашки. Судя по пейзажу на заднем плане, снимок был сделан где-то в тропиках.

— Это единственное фото твоего дружка Фила Дэвида, которое смогли раздобыть мои люди, — сказал Корн. — За девять часов активного поиска. Чтобы раздобыть его, нам пришлось поднять бывшего сослуживца Фила в четыре утра.

— Если он служил в армии, в разведке, в силах быстрого реагирования...

— Все его личные дела и компьютерные файлы исчезли. В Вирджинии негативы с его водительской лицензии «затерялись». Нам повезло, что удалось установить команду, с которой он был в Бейруте.

— И кто мог провернуть такое?

— Я думал, ты расскажешь мне.

Джон внимательно посмотрел на зернистую фотографию — это мог быть кто угодно.

— Это тот, за кем ты следил? — спросил Корн.

— Даже если бы я и следил за кем-либо, я не стал бы обсуждать свою работу без соответствующего...

В этот момент Джона осенило:

— Вы не доверяете своим людям. И конечно, вы не доверяете мне. Именно поэтому вы пришли сюда в одиночку.

— Ты единственный, кто действительно в одиночестве, — сказал Корн. — Отклонив мое предложение, ты подрубишь сук, на котором сидишь. Последнее время до меня доходили сообщения, что этот ваш офис развил бурную «деятельность». Затем Фрэнк погиб, тебя поколотили. Когда я обнаружил, что документы, связанные с Филипом Дэвидом, уничтожены, я понял, что не должен гоняться за фантомами. Понял, что был прав, подозревая тебя. Ты дурак, но, возможно, ни в чем не виноват. Давай разберемся, может быть, нам удастся заключить сделку.

— Я же говорил, что в сделках удача не сопутствует мне.

Корн сунул фотографию обратно в карман. Он подошел к двери, но, уже взявшись за ручку, оглянулся на Джона.

— В таком случае остается пожелать тебе попутного ветра, — сказал он и с улыбкой добавил: — Если ты действительно ни при чем, тебе не о чем беспокоиться, но знай: я иду за тобой след в след.

Продолжая улыбаться, он провел рукой по жалюзи и вышел, оставив Джона одного в голубом полумраке.