— Я не понял ее, — сказал Диманш, пока Кассел отсчитывал сумму, названную главным советником.
      — Не понял что? — спросил Кассел. Он скрутил деньги в аккуратную связку, приписал свое имя и опустил в желобок.
      — Женщину, Мюрру Форей, главного советника. Она — хантнер.
      — Что такое "хантнер"?
      — Одна из рас на противоположной стороне Галактики. Она вокализировала по поводу своей родной планеты, когда я пытался определить ее.
      — Есть еще информация?
      — Нет. Электронные охранники поставили блок, как только я достиг ее. Я поскорее оттуда выбрался.
      — Понятно.
      Значение всего этого, если оно и было, ускользнуло от Кассела. И, тем не менее, информация не казалась утешительной.
      — И все же мне хочется знать, — снова заговорил Диманш, — к чему такие меры предосторожности, как электронные охранники? Какие такие секреты хранит Бюро космических сообщений?
      Кассел невразумительно что-то проворчал, но не ответил. Временами Диманш проявлял назойливое любопытство.
      Кассел входил в здание Бюро с одной стороны. Вышел на противоположную. Агентство было больше, чем он предполагал. На улице он вновь увидел старика. Тот, очевидно, менял каждую надпись на вывеске. Его работа, видимо, закончилась, и он снимал с головы свой видеопроектор. Кассел подошел ближе. Техник повернулся и заглянул в его лицо.
      — Вы тоже здесь застряли? — спросил он хриплым голосом.
      — Застрял, — согласился Кассел, — полагаю, что так. Я ожидаю свой корабль.
      Он нахмурился. Это ему следовало задавать вопросы.
      — К чему вся эта смена декораций? Я думал, что Бюро существует уже давно. Зачем вы сменили так много надписей? Было понятно, если бы агентство было новым.
      Старик хихикнул.
      — Реорганизация. Прежний главный советник неожиданно оставил свой пост. Говорят, среди ночи. Новому не понравилось название, и он приказал все изменить.
      "Это на нее похоже", — подумал Кассел.
      — Что представляет собой эта Мюрра Форей?
      Старик загадочно подмигнул. Он открыл было рот, но затем его, казалось, одолел старческий испуг и он поспешно зашаркал восвояси.
      Сбитый с толку, Кассел проводил его взглядом. Старик боялся за свою работу, боялся главного советника. Почему? Кассел пожал плечами и продолжал путь. Контакт с Бюро был теперь в его интересах, но он не намеревался находиться в зависимости от него.
      — Девушка впереди вас при ходьбе совершает необязательные виляющие движения, — заметил Диманш. — Некоторые мужчины смотрят на это с одобрением. Я этого не понимаю.
      Кассел глянул вперед. Так ходили в добром старом Лос-Анджелесе. Его охватил острый приступ ностальгии.
      — Заткнись, — проворчал он тоскливо. — Занимайся своим делом.
      — Делом? Отлично, — сказал Диманш. — Следите за транспортным потоком.
      Кассел отошел от края воды. Мюрра Форей была права. Годольфиане не нуждались в его талантах, по крайней мере, на тех условиях, которые были приемлемы для него. Им не нужно напрягаться. Они жили доходами от путешественников, которые в значительном количестве прибывали на планету с каждым кораблем.
      И все-таки деньги ему были нужны. Он шел наугад по улицам, в то время как Диманш производил зондирование.
      — Ай!
      — В чем дело?
      — Он мнет что-то в руках. Но вокализирует он недостаточно, чтобы я смог понять.
      — Я знаю, что он чувствует, — прокомментировал Кассел.
      — Теперь горло его сжимается, мышцы напрягаются. Он говорит себе: "Я знаю, где можно получить больше". Он идет туда.
      — Чувствительный тип, — заметил Кассел. — Следуй за ним.
      Человек направился в ту часть города, где Кассел раньше не был. Он верил в возможность, которая ожидала его там. Эта возможность не для каждого. Только умный, наблюдательный, мужественный может добиться… Слово, которое использовал преследуемый, было сленгом, неизвестным ни Касселу, ни Диманшу. Но это значения не имело, так как вело к деньгам.
      Кассел ускорил шаг, стараясь держать мужчину в поле зрения. Он перепрыгнул через узкие переулки, которые извивались между высокими зданиями. Улицы становились все грязнее по мере того, как они продвигались. Не трущобы, но и не зрелищные места, обычно посещаемые туристами.
      Вдруг человек резко повернул к одному из зданий. Когда Кассел подошел ближе, тот уже скрылся.
      Он остановился у входа и разочарованно посмотрел на здание.
      — "Счастливый случай", — тихо процитировал Диманш в его ухо.
      — Ловкость, риск, шанс. Что это означает?
      — Это означает, что мы следовали за гравитационным призраком! Что такое гравитационный призрак?
      — Необъяснимое явление, — сердито проворчал Кассел. — Оно воздействует на гравитационные механизмы космических кораблей, производя иллюзию темного тела там, где его нет.
      — Но вы же не пилот. Я не понимаю.
      — Ты и сам не очень хороший пилот. Мы подошли к игорному дому.
      — Игорный дом, — задумался Диманш. — Ну что же, разве это не шанс? Сейчас кто-то внутри думает о деньгах, которые они выигрывают.
      — Владелец, без сомнения.
      Диманш молчал, занимаясь расследованием.
      — Да, владелец, — подтвердил он наконец. — Но почему бы не войти, в любом случае? Идет дождь, и, кроме того, там подают напитки.
      Касселу ничего не оставалось, как признать, что Диманш, как всегда, проявляет излишнее любопытство.
      Он зашел и заказал выпивку. Это место воспринималось по-разному, но все зависело от посетителя: если он выигрывал, оно казалось ярким, жизнерадостным и со вкусом обставленным; и наоборот — безвкусным и угнетающе-вульгарным, если удача не шла. В данный момент Кассел не принадлежал ни к одной из групп и поэтому воздерживался от суждений.
      Выбор игровых автоматов был широк. Особенно интересным показался один. Основанная на принципе вероятности, игра состояла в подсчете количества электронов, проходящих через отверстие.
      — Не этот, — прошептал Диманш. — Это плутовство.
      — Не обязательно, — проворчал Кассел. — Простой риск тоже хорош.
      — Они ничем не рискуют. В любом случае. Оглянитесь вокруг. Сколько годольфиан вы здесь видите?
      Кассел осмотрелся. Аборигенов здесь не было даже в качестве слуг. Просто дешевый притон, обманывающий путешественников.
      Бессознательно он кивнул головой.
      — Да, это не тот счастливый случай, который я имел в виду.
      — Не спешите, — возразил Диманш. — Определенные устройства я контролировать не могу, но здесь могут быть и другие, где мои знания помогут. Прогуляйтесь вокруг и прощупайте некоторые игры.
      Кассел вооружился набором монет и начал фланировать по заведению, расплачиваясь и давая себе возможность ознакомиться с обстановкой.
      — Вот этот, — проинструктировал Диманш.
      Автомат получил монету, и, в свою очередь, наградил его широким потоком мелочи. Деньги рассыпались по полу с приятным звоном. Быстро собрались зеваки под предлогом помочь собрать монеты.
      — В автомате была схема, — объяснил Диманш. — Я выстрелил в нее пучком электронов, и она расплатилась с вами.
      — Давай попытаемся снова, — предложил Кассел.
      — Давайте не будем, — ответил с сожалением Диманш. — Посмотрите на мужчину справа.
      Кассел повернулся, затем зажал деньги в кармане, встал и поспешно начал заталкивать очередную монету в автомат. За ним равнодушно наблюдал крупный мужчина.
      — Вы уловили идею, — проговорил Диманш. — Автомат выплатил все деньги два месяца тому назад. Он не был рассчитан на еще один год работы.
      Диманш тщательно исследовал мужчину всеми способами, пока Кассел продолжал игру.
      — Он удовлетворен, — отрапортовал Диманш наконец. — И не заподозрил никакого мошенничества.
      — Мошенничества?
      — С вашей стороны, конечно. В этике игорного дома все, что делается для обеспечения дохода, является простым благоразумием.
      Они двинулись к другим играм, хотя Кассел и потерял былой энтузиазм. Возможность выигрыша показалась ему более отдаленной.
      — Задержитесь, — сказал Диманш. — Давайте взглянем вот на это.
      — Позволь мне дать тебе один совет. Это как раз то, где мы, не сможем выиграть. У каждой расы имеется похожая игра. Игрокам раздают пластмассовые карточки с напечатанным на них достоинством. Трюк состоит в том, чтобы приобрести определенный, произвольно выбранный набор достоинств в розданных карточках. Все это кажется очень простым, но начинающий никогда не сможет выиграть у умелого игрока.
      — У каждой расы в Галактике, — задумался Диманш. — А как люди называют это?
      — Карты, — ответил Кассел. — Хотя и существует много разновидностей в пределах общей классификация.
      Он начал детально изучать игру. Если бы это было что-либо, с чем он был знаком, но чужеземная колода карт и незнакомые правила…
      Тем не менее Диманш заинтересовался. Они остановились и начали наблюдать.
      Сдающий карты выглядел как-то неуклюже. Его большие руки обхватывали карты. Он был и не годольфианином, но и не человеком. Странный тип, происхождение которого было трудно определить. Физически крупный, он носил одежду, отличающуюся тем, что она совершенно не подходила к окружению. Жесткая круглая шляпа, плотно надвинутая на голову, завершала экипировку.
      Он был одет в той манере, которая во Вселенной считалась криком моды.
      — Похоже, неплохо, — прокомментировал Кассел. — Здесь есть шанс.
      — Оглянитесь, — продолжал Диманш. — Все так думают. Это классический тип борьбы. Один против другого и каждый против игорного дома. Естественно, что игорный дом не проигрывает.
      — Тогда почему мы тратим время?
      — Потому что у меня появилась идея, — ответил Диманш. — Садитесь и принимайте участие.
      — Подумай хорошенько, ты же сказал, что дом никогда не терпит поражения.
      — Дом никогда не играл против нас. Садитесь. Вы получите восемь карт с правом замены двух. Я буду говорить вам, что делать дальше.
      Кассел подождал, пока очередной неудачливый игрок освободил свое место и мрачно отошел прочь.
      Сыграв несколько партий и ставя на мелкие суммы в соответствии с инструкциями Диманша, он остался при своих и даже выиграл незначительную сумму, пока учился.
      Это было просто. Девять типов, или мастей по 27 карт. Каждая масть может выстроить различные уравнения. Самой простой игрой считалось квадратичное. Кубическое могло побить его. Все, что он должен был сделать, это вспомнить математику и ставить наугад тогда, когда не мог вспомнить и вытянуть нужные карты.
      Диманш спросил:
      — Какова самая высокая игра?
      Тон его голоса показался рассеянным, словно он был занят чем-то другим. Кассел бросил беглый взгляд на карты, лежавшие на столе рубашкой вверх, подвинул несколько монет на карточное поле и оставил Диманша без ответа.
      — Вы видели их в последний раз, — констатировал Диманш. — Трехразмерная энцефалограмма, модулированная мозговая волна. Если бы вы сделали правильную ставку, могли бы сейчас стать владельцем этого дома.
      — Правда? Почему же ты мне не сказал?
      — Потому что вы имели эту возможность три раза подряд. Вероятность этого была астрономической. Мне нужно выяснить, что происходит, прежде чем вы начнете делать необдуманные ставки.
      — Он не сдающий, — объявил Кассел. — Посмотри на его руки.
      Это были огромные руки, которые, казалось, больше подходили для убийства какого-то заморского животного, чем для деликатного манипулирования картами. Кассел продолжал игру, блестяще делая ставки, о чем можно было судить по единственному результату: он выигрывал.
      Один из игроков вышел из игры и был заменен игроком из окружающей толпы. Кассел заказал выпивку. Официант передавал бокал, когда Диманш сделал открытие.
      — Я догадался, — возглас Диманша примерно соответствовал бесшумному пинку по голове. Кассел уронил бокал. Игрок, сидевший рядом, хмуро посмотрел на него, но не сказал ни слова. Сдающий моргнул и продолжал сдавать.
      — О чем ты догадался? — спросил Кассел, вытирая жидкость и продолжая следить за картами.
      — Как он фиксирует колоду, — объяснил Диманш более тихим и менее болезненным для Кассела голосом. — Умненько.
      Тихонько ворча, Кассел отодвинул от себя ставку.
      — Посмотрите на эту шляпу, — проговорил Диманш.
      — Смешная, не правда ли? Но я не вижу причины насмехаться всего лишь потому, что у меня другой вкус.
      — Я не это имел в виду. Она надвинута на уши и касается пиджака. Тот соприкасается с брюками, которые, в свою очередь, находятся в контакте со стулом, на котором он сидит.
      — Действительно, — согласился Кассел, увеличивая ставку. — Но, за исключением его телосложения, я не вижу ничего необычного.
      — Это электронная схема. Видеопроектор, разбитый на составные части. Его шляпа — это головная плата, контактирующая посредством одежды с передающим узлом в стуле. Существование видеопроектора полностью скрыто.
      — Ну-у, — Кассел закусил губу и искоса посмотрел на карты. — И к чему все это?
      — Колода, — возбужденно объяснил Диманш. — Рубашки карт нормальные, с напечатанным замысловатым узором. А сами карты покрыты особым пластиком, чувствительным к действию видеопроектора. Поэтому раздающему даже не нужна ловкость рук. Он может по желанию спроецировать любое достоинство на карте. И оно будет оставаться до тех пор, пока он не изменит его.
      Кассел взял карту.
      — У меня уравнение Лоренару. Может ли он изменить это на что-нибудь другое?
      — Может, но он не работает таким образом. Перед раздачей он решает, кто что получит. Раздавая карты, он концентрируется на каждой из них. Он может менять карты и после того, как игрок получает их, но внешне это выглядело бы неприлично.
      — Это уж точно.
      Кассел тоскливо наблюдал, как сдающий сгребает взятки. Его выигрыш уплыл. Выиграл новичок.
      Он хотел было встать.
      — Сидите, — прошептал Диманш. — Мы только начинаем. Теперь, когда мы знаем., что он делает и как делает, мы его поймаем.
      Следующая партия началась в обычной манере: две карты хорошего достоинства, ставка и еще одна карта. Кассел внимательно наблюдал за сдающим. Его неуклюжесть была только кажущейся. Значения карт не были видны. Его настоящее мастерство, конечно, оставалось незамеченным — быстрый подсчет в уме. Дублирование карт на руках у игроков было бы губительным для него.
      Кассел получил последнюю карту.
      — Делайте высокую ставку, — подсказал Диманш.
      Дрожа от волнения, Кассел выдвинул деньги на поле. Сдающий бросил быстрый взгляд на его руку и сел на место. Вдруг он резко подскочил опять, потер щеку и озадаченно уставился на игроков, сидящих вокруг. Затем снова медленно опустился на сидение. Контакт был еще короче. Он вскочил в замешательстве. Вокруг нетерпеливо загудели. Он сам сдал себе карту, взглянул на нее и расплатился. Игроки шумно проявили любопытство.
      — Что случилось? — спросил Кассел, когда началась следующая партия.
      — Я индуцировал короткое замыкание, — ответил Диманш. — Он не смог сесть, чтобы изменить последнюю карту, и воспользовался последним шансом, сдав себе любую.
      — Но он расплатился со всеми, не спрашивая, какие карты были у нас.
      — Это было единственное, что оставалось делать. У него на руках были двойные карты, — объяснил Диманш.
      Сдающий сердито озирался вокруг. По-видимому, ему было очень нелегко. Карты раздавались и ставки делались, как и прежде. Сдающий же нервничал. Он не мог сесть, потел от волнения. Затем снова отдал свои ставки.
      Кассел выиграл достаточно много; он был не единственным выигравшим.
      Толпа вокруг них становилась все более плотной. Существует некоторое, не поддающееся определению, чувство, подсказывающее игроку в случае, когда другой выигрывает.
      На этот раз сдающий стоял. Его нога временами касалась стула. Он дергал ею всякий раз, когда сдавал себе карту. На последней карте он заколебался. Забавно было видеть, как обильно он потел. Приподняв уголок карты и не указывая, что вытянул, он решительно, с силой, плюхнулся на стул. Тот сломался. Сдающий слегка усмехнулся, когда официант принес ему другой.
      — Они все еще думают, что это неисправность в цепи, — прошептал Диманш.
      Сдающий сел и вдруг резко подпрыгнул с недавно принесенного стула. Мрачно посмотрел на игроков и расплакался.
      — У него были пустые карты, — объяснил Диманш. — Он проконтактировал с передающей цепью достаточно долго для того, чтобы стереть достоинство карт, но у него не хватило времени нанести новые.
      Сдающий поправил пиджак.
      — Я должен успокоиться, — объявил он хрипло. — Извините, меня, я отлучусь на несколько минут, чтобы принять лекарство…
      — Вероятно, пошел проконсультироваться с менеджером, — заметил Кассел.
      — Он сам менеджер. Он ушел поговорить с владельцем.
      — Проследи за ним.
      Хорошенькая блондинка, возможно, тоже уроженка Земли, улыбнулась и придвинулась ближе к Касселу.
      — Не попадайтесь на крючок, — предупредил Диманш. — Она — скрытый агент этого дома.
      Кассел осмотрел ее с ног до головы.
      — Не очень-то много у нее скрыто.
      — Но если она обнаружит…
      — Не говори глупостей. Она никогда не догадается о твоем существовании. Маленькая шишечка за моим ухом и небольшая кругленькая трубочка, спрятанная в другом месте.
      — Хорошо, — вздохнул покорно Диманш. — Я полагаю, что люди всегда для меня останутся загадкой.
      Вновь появился сдающий, за ним следовал человек с новым стулом. Сдающий выглядел немного по-другому, хотя это и было то же самое лицо. При более внимательном рассмотрении Кассел понял, в чем состояла разница. На нем была новая одежда, не помятая, а свежая. Во время своего кратковременного отсутствия он был снабжен новым, тщательно выверенным видеопроектором. Игорный дом намеревался выяснить источник беспорядка.
      Мысленно Кассел сосчитал свои активы. Он был платежеспособным снова, но, с другой стороны, его позиция не была уж слишком хорошей.
      — Может быть, нам лучше уйти? — предложил он. — Без нашего дальнейшего вмешательства они поверят, что причиной их потерь стало действительно неисправное оборудование.
      — Может быть, — ответил Диманш. — Вы считаете, что толпа вокруг нас состоит из одних владельцев?
      — Ясно, — рассудительно произнес Кассел.
      Он вытянул ноги. Толпа подступила ближе, необычно агрессивная и злобная, чтобы быть простым зрителем. Он решил не уходить.
      — Давайте возобновим игру, — сдающий-менеджер вежливо улыбнулся всем игрокам. Он не подозревал ни одного из них. Пока.
      "Возможно, они сейчас воспользуются некрапленой колодой?" — подумал Кассел с надеждой.
      — У них таких не имеется, — ответил Диманш, а затем добавил рассеянно: — Во время совещания с владельцами он получил указания действовать по своему усмотрению, в зависимости от обстановки.
      Плохо, но не настолько. По крайней мере, Кассел противостоял тому, кто был не вправе отобрать у него выигрыш, если его в этом хорошенько "убедить".
      Сдающий демонстративно сел на стул. Пробует. Он смог выдержать заряд, пульсирующий через него. Мягкая улыбка превратилась в триумфальную.
      — За время отсутствия он принял успокаивающее, — проанализировал Диманш. — Ему также уменьшили силу передающей цепи. Он думает, что таким образом сможет работать.
      — Действие успокаивающего со временем проходит, — сказал Кассел. — К тому времени, когда он узнает, что все дело во мне, оно окончательно пройдет. И тогда покончим с ним.
      Игра продолжалась. Ситуация была слишком тяжелой для других игроков. Они играли плохо, намеренно делали высокие ставки, один за другим проигрывали и выходили из игры. Очень хотели выиграть, но жить они хотели еще больше.
      Все заведение лихорадило. И сдающего тоже. Пот струился по его лицу. В глазах стояли слезы. Обильное количество жидкости стало разъедать его натянутую улыбку. Он прибегнул к внешнему источнику — решимости.
      Кассел поднял голову. Толпа отступила или вынуждена была отступил под напором вышибал, которые смешались с ней. Теперь он был один на один со сдающим. Вокруг него стопками лежали деньги. Их было больше, чем ему нужно, чем он хотел.
      — Я предлагаю последнюю игру, — сказал сдающий-менеджер, гримасничая. В его словах чувствовалось что-то большее, чем простое предложение.
      Кассел кивнул.
      — На существенную сумму, — сказал сдающий, и назвал ее.
      К удивлению Кассела, это была именно та сумма, которая у него лежала в кармане. Он снова кивнул.
      — Дави на него, — проронил Кассел Диманшу. — Действие успокаивающего ослабевает. Он опять на том же уровне, с которого начал. Если сочтешь нужным, дай ему жару.
      Карты шли медленно. Сдающий, сдавая их, нервничал. Не хватало тихой музыки… Касселу не верилось, что карты могут быть такими плохими. Временами сдающий поднимался и вновь садился.
      — В нашем теле имеется некий нерв, — начал Кассел разговор, — и если его перегрузить, вы свалитесь замертво.
      Сдающий не смотрел в свои карты… Ему это было не нужно.
      — В таком случае, кое-кто будет арестован по обвинению в убийстве, — парировал он. — Им станете вы.
      Кассел понял, что избрал неправильную тактику: гуманоид был достаточно мужественным. Он провел рукой по глазам и обратился к Диманшу:
      — Попробуй внушить ему переменить карты. Играй на нем, как на пианино. Делай пиццикато на его нервах.
      Диманш не ответил. Очевидно, он был занят, ковыряясь в чужих электронных схемах.
      Сдающий протянул руку, но так и не коснулся карт. Улыбка сползла с его лица. На нем осталась боль. Он уже почти рыдал. Дым слабо струился из-под его пиджака.
      — Жарко, не так ли? — поинтересовался Кассел. — Стало бы намного прохладнее, если бы вы сняли свою шляпу.
      С легким стуком шляпа упала на пол. Механизм, который находился в ней, сломался. Теперь карты были такими, какими должны быть.
      — Так-то будет лучше, — пробормотал Кассел.
      Он взглянул на свои карты. За это время они слегка изменились. Там явно побывал Диманш.
      Сдающий просмотрел свои карты одну за другой. Его лицо перекосилось, и он сел на прохладный стул.
      — Вы выиграли, — проговорил он упавшим голосом.
      — Позвольте мне посмотреть, что у вас на руках?
      Сдающий-менеджер вдруг вспыхнул:
      — Вы выиграли! Вы же этого добивались, не так ли?
      Кассел пожал плечами.
      — У вас здесь есть отделение Галактического Банка? Я внесу свои деньги туда, прежде чем вы возьмете свои карты.
      Сдающий грустно кивнул головой и подозвал помощника. Толпа, стоявшая в ожидании драки, медленно расходилась.
      — Что ты сделал? — спросил Кассел Диманша.
      — У людей отсутствует чувство стыда. А у некоторых гуманоидов оно, оказывается, есть. Сдающий — один из таких. Я заставил его проектировать на карты то, что было не совсем приличным.
      — Неудобно, если это выйдет наружу, — заметил Кассел. — Что ты спроектировал?
      Диманш ответил. Кассел покраснел, что было совсем не по-мужски.
      Вернулся сдающий-менеджер, и сделка была завершена. Деньги находились в безопасности, в Галактическом Банке.
      — Отныне мы вас больше не приглашаем, — мрачно проговорил сдающий. — Не приходите больше.
      Не глядя, Кассел собрал карты.
      — Пожалуйста, чтобы никаких несчастных случаев после того, как я уйду отсюда, — сказал он, протягивая карты рубашкой вверх, — не было.
      Менеджер взял их и вздрогнул.
      — Он по-своему порядочный гуманоид, — прошептал Диманш. — Думаю, что вы в безопасности.
      Пора уходить.
      — Один вопрос, — небрежно спросил Кассел. — Как вы называете эту игру?
      Сдающий автоматически начал отвечать:
      — В общем, всем известно… — и замер с открытым ртом.
      Да, уходить надо, и срочно.
      На улице Кассел вызвал воздушное такси. Не было никакого смысла искушать правление Дома.
      — Взгляните, — сказал Диманш, когда такси поднялось с поверхности транспортного потока.
      У вывески игорного дома они увидели техника с видеопроектором. Огромные слова приняли очертания:

       ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: телепатам вход воспрещен.

      Такого еще не было нигде. Но теперь об этом уже ходили слухи.
      Прибыв в жилое крыло отеля, Кассел сразу ушел в свою комнату. Он подождал, пока доставят заказанное ранее оборудование, и тщательно его проверил. Удовлетворенный, оценил размеры своей комнаты. Слишком мала для его планов.
      Он поднял трубку интеркома и набрал номер службы.
      — Поставьте систему охраны жизни вокруг моего номера, — произнес он строгим голосом.
      Лицо напротив него приняло удивленное выражение:
      — Но вы же землянин… Я думал…
      — Я знаю больше о своих нуждах, чем ваше Бюро жизнеобеспечения. У землян все-таки есть определенные стадии жизни. И вы знаете, что последует наказание, если не окажете мне эту услугу.
      Существовали расы, которые могли находиться без сна в течение пяти месяцев, а затем они восполняли его. Другие отращивали рудиментарные крылья на короткие периоды времени и должны были летать с ними, либо умереть. Для этого необходимо было снижение силы притяжения. А иные… Но общей чертой для всех являлось критическое время, когда они нуждались в определенных условиях. Поэтому был выработан универсальный для всей Вселенной закон, который гласил: "Каждый отель обязан создавать определенные условия для поддержания любой формы жизни, которая запросила об этом".
      Годольфианин исчез с экрана. Когда он появился вновь, его лицо выражало смущение.
      — Кстати, о вашем номере. Меня проинформировали, что вы у нас числитесь как гость, занимающий одну комнату.
      — Это так, но она слишком маленькая. Превратите комнату вокруг меня в номер люкс.
      — Это стоит очень дорого.
      — Я знаю. Наведите справки в Галактическом Банке о моем кредите.
      Кассел продолжал следить за экраном. Отныне службы станут поразительно предупредительны.
      — Ваш номер будет оформлен примерно через два часа. Система охраны жизни начнет функционировать, как только вы запросите. Позволите узнать, как долго она понадобится? Я могу сделать распоряжение сейчас.
      — Приблизительно десять часов будет достаточно. — Кассел задумчиво потер щеку. — И еще одно. Поставьте постоянную службу в Космическом порту. В случае прибытия корабля, отправляющегося на Танни-21 или следующего в том направлении, забронируйте на нем место и держите его до тех пор, пока я не буду готов, каких бы денег это ни стоило.
      Он отключил связь и быстро уснул. Через несколько часов проснулся от какого-то слабого гудения. Это действовала система жизнеобеспечения, возведенная вокруг только что переоформленного номера.
      — Что теперь? — спросил Диманш.
      — Мне нужно удостоверение.
      — Да, это верно. Но подделка документов обходится очень дорого и она достаточно груба, как заметила эта женщина, Мюрра Форей.
      Кассел взглянул на оборудование.
      — Дорога — да. Но не груба, если его сделаем мы.
      — Мы подделаем его? — В голосе Диманша звучало недоверие.
      — Ну, это я так выразился. Посмотри на это следующим образом. Я видел свою карточку бессчетное количество раз. Если бы я постарался нарисовать ее, как я помню, то она была бы недействительна. Тем не менее эта память существует в моем мозгу, записанная в нейронных цепях, точная и аккуратная. — Он многозначительно помолчал. — И ты имеешь доступ к этой памяти.
      — По крайней мере, частично, но какая в том польза?
      — Видеопроектор и пластик сделают отпечаток. Я буду упорно думать об удостоверении, каким я его помню. Ты будешь записывать и подавать обратно мне, пока я буду сосредоточиваться, чтобы спроектировать его на пластик. После этого мы изменим химический состав пластика. Такое удостоверение пройдет все проверки, кроме деструктивного анализа, но они это делают нечасто.
      Некоторое время Диманш молчал.
      — Гениально, — прокомментировал он наконец. — Часть этого мы можем сделать. Официальную гравировку и даже электронный штамп. Однако существует очень серьезная деталь — оттиск с области мозга вне наших возможностей. Мы можем записать то, что вы помните, а значит, то, что вы видели, но видели все недостаточно хорошо. Будет узнаваема только общая картина изображения, но не тонкая структура, не заряды, накопленные там, не их взаимодействие.
      — Но мы должны сделать это, — настаивал Кассел, нервно расшагивая по комнате.
      — Прозондировать с другим оборудованием…
      — Нет такой возможности. Я блефовал с системой защиты жизнеобеспечения. Если я буду просить еще, они наведут справки и откажутся.
      — Хорошо, — ответил Диманш и начал что-то напевать. Механическая претензия на музыку отозвалась для Кассела головной болью. — У меня возникла идея. Подумайте об удостоверении.
      Кассел подумал.
      — Достаточно. А теперь ущипните себя.
      — Где?
      — Везде, — ответил раздраженно Диманш. — Каждый раз в другом месте.
      Кассел так и сделал, хотя через некоторое время ему это надоело.
      Диманш остановил его.
      — Точно над вашим правым коленом.
      — Главный доступ в ту часть вашего мозга, которая нас интересует, — объяснил Диманш. — Мы не можем получить снимок вашего мозга в оригинале, но мы можем исследовать его дистанционно. Результаты, естественно, будут упрощенными. Что-то вроде масштабной модели, по сравнению с оригиналом. Или более подходящее сравнение — рельефная карта местности.
      — Исследовать дистанционно, — пробормотал Кассел. Ужасное подозрение закралось в его сознание. Он отогнал эту мысль. — Что это значит?
      — То, что вы слышите. Стимул и ответ. Из этого я могу сконструировать аккуратный график нужной части вашего мозга. Наши зондирующие инструменты будут грубыми, учитывая стесненные обстоятельства, но эффективными.
      — Я уже видел эти зондирующие инструменты, — пробормотал озабоченно Кассел. — Может быть, мы сначала поработаем над официальной гравировкой и электронным штампом, пока я еще в норме? У меня такое чувство…
      — Прекрасный совет.
      Кассел медленно собрал вещи. Его зажигалка может гореть, а также резать. Ему нужен тяжелый объект для удара. Сильный раздражитель для его нервных окончаний. Что-либо для того, чтобы тело заныло.