ГЛАВА 26

Проснувшись, Лорел увидела перед собой не чудо, а еще один ночной кошмар. Она горячо вознадеялась, что леденящая кровь картина, представившаяся ее еще сонному взгляду, является продолжением сна.

Индейцы! Индейцы напали на их лагерь, а она лежит связанная, как рождественская индюшка, и беспомощно наблюдает резню, не имея возможности защититься и надежды спастись.

С удивлением видела она, как пытался бежать Джордж и был за это убит стрелой в спину. Карлос лежал с перерезанным горлом, истекая кровью. Педро, защищаясь, боролся врукопашную с индейским воином. Педро попытался обезоружить своего противника, но только нож грозно сверкнул между ними. Трое других индейцев наблюдали за поединком. Лорел понимала, что даже если Педро ухитрится победить, у него нет шансов ускользнуть от них.

Не веря глазам, следила она за происходящим вокруг, одновременно трепеща от страха оттого, что один из индейцев стоял очень близко от нее. Она ждала, когда наступит ее черед. Бешено колотилось сердце. Боясь закричать, она тихонько, по-звериному скулила от ужаса.

После того как нож индейца беззвучно вонзился в грудь Педро и он, сраженный, рухнул, четыре бронзовых лица обернулись в ее сторону. Трое наблюдали на некотором расстоянии, а четвертый спокойно подошел к ней вплотную.

В течение нескольких секунд индеец смотрел на нее сверху вниз; черные, как ночь, глаза сверкали в свете костра. Лорел непроизвольно взвизгнула от страха, когда он без слов опустился на колени и сдернул с нее одеяло. На его непроницаемом лице появилось жесткое выражение при виде ее связанных рук. Она вскрикнула снова, когда воин взмахнул страшным охотничьим ножом. Крепко зажмурившись, она в ужасе ждала, как холодная сталь войдет в ее тело. Время, казалось, остановилось. Затаив дыхание, она молилась так, как не молилась никогда в жизни. Слезы струились из-под сомкнутых век. Прикосновение лезвия ножа к коже запястья заставило ее вздрогнуть. Веревки упали с рук, и… ничего! Все было тихо. Не вынеся пытки ожиданием, Лорел осмелилась открыть глаза. Индеец стоял перед ней на коленях и смотрел в лицо. Нет! Не в лицо! Он пристально рассматривал волосы! О Господи! Он собирается оскальпировать ее!

Бронзовая рука потянулась к сиявшему локону, и Лорел, задохнувшись от страха, снова закрыла глаза. Ее зубы громко скрипнули, когда она в предчувствии невыносимой боли крепко стиснула их.

Глубокий голос на чистом английском произнес:

— Открой глаза.

Только удивление заставило ее подчиниться и со страхом посмотреть в наклонившееся над ней лицо.

— Мы с тобой встречались прежде, Женщина с Зимними Волосами, — сказал он. — Ты женщина Брендона Прескотта.

Она, видимо, сделала какое-то непроизвольное движение, которое он понял как подтверждение того, что она просит его продолжать.

— Я — Красное Перо, а это — мои собратья-воины.

Она вспомнила его теперь, вспомнила, что в первый раз видела его на берегу реки, но сейчас боялась несравненно больше, чем в предыдущую встречу.

— Что… Что вы тут делаете? — запинаясь, спросила она. Слова звучали неразборчиво, как будто у нее перехватило горло.

— Я собирался задать этот вопрос тебе, — ответил Красное Перо. — Где Прескотт?

Не зная, что произойдет, если сказать ему, что Брендон умер, Лорел остановилась на полуправде.

— Он в Сан-Франциско, — ответила она дрожащим слабым голосом.

Ониксовые глаза пронзили ее насквозь. Он сказал:

— Я слышал, что там очень сильно тряслась земля и были большие пожары.

Его взгляд вытягивал из нее правду.

— Да, — печально кивнула Лорел. — Брендон погиб во время землетрясения.

— А почему ты сейчас здесь?

— Я возвращалась домой рожать ребенка, когда эти преступники похитили меня в Эль-Пасо.

Воин кивнул.

— Мы были рядом в течение нескольких часов и слышали, о чем они говорили. Они собирались тебя убить.

— Да, — с трудом сглотнув, продолжала осмелевшая Лорел. — А вы тоже собираетесь меня убить?

Огромные лавандовые глаза с мольбой смотрели ему в лицо.

К ее крайнему удивлению, Красное Перо улыбнулся.

— Нет. Мы собираемся отвезти тебя домой. Ты помнишь, как однажды я просил Прескотта продать тебя мне, но он отказался. Он сказал, что ты его женщина.

На какой-то момент Лорел испугалась, что Красное Перо собирается отвезти ее в свой дом, но следующие его слова немного успокоили ее.

— По нашим законам ты теперь принадлежишь брату Прескотта. Мы отвезем тебя к нему. Если он не захочет тебя принять, я ему заплачу за тебя.

— Но ты не можешь меня купить, — запротестовала Лорел, заслужив хмурый взгляд воина. — Я ношу ребенка Брендона.

Брови Красного Пера разгладились.

— Не волнуйся, женщина. Если младший Прескотт не пожелает оставить ребенка своего брата, ты можешь взять его с собой. Я приму его в свою семью. Наш народ любит детей, и он вырастет среди нас как человек нашего племени.

Лорел не ответила, но в душе оплакала свои надежды. Не прошло и нескольких минут, как она из одного безнадежного стечения обстоятельств попала в другую ловушку. Но затем она подумала, что вряд ли Хенк продаст ее и ребенка индейцам и что она найдет способ отделаться от Красного Пера, не задев его гордость. А затем она наконец-то сможет уехать домой, к своему отцу и тете Марте.

С некоторым опозданием, вспомнив о своем спасении, она сказала:

— Красное Перо, я благодарю тебя за то, что ты спас меня от этих страшный людей. В эту ночь ты вернул мне жизнь, и я никогда не смогу должным образом отплатить тебе за это.

— Мы поговорим о долгах и благодарности позже, Женщина с Зимними Волосами. А сейчас нужно подготовиться и покинуть это место.

— Где-то здесь должна быть моя дорожная сумка. Кто-то из них вез мои вещи. А шкатулку с драгоценностями и деньги они, скорее всего, положили в одну из седельных сумок. Еще должна быть клетка с моей кошкой.

Красное Перо с неодобрением и удивлением во взгляде поднял брови.

— Почему ты держишь животное в клетке? Ты что, не знаешь, как это жестоко? Все живые существа должны свободно бегать.

Лорел забеспокоилась, что вызвала его неодобрение, и поспешила объяснить, чтобы он не рассердился и не отказался везти ее домой:

— Пожалуйста, Красное Перо, ты не так понял. Я обожаю свою кошку и не собираюсь причинять ей вреда. В клетке я держу ее лишь в дороге, чтобы она не убежала. Как только я окажусь дома, она будет свободно бродить, где захочет. Она живет со мной по собственной воле, потому что очень любит меня.

— Дай мне слово, что ты освободишь ее, когда настанет время.

— Обещаю.

Путь их лежал через долинные предгорья. Лорел удивлялась, как уверенно ориентировались индейцы в кромешной тьме. Лошади были прекрасно обучены, и на самых ненадежных тропах воины доверяли им самим выбирать дорогу, а лошадь Лорел шла след в след за впереди идущей. Воины ехали перед и за Лорел, а там, где тропа позволяла, прикрывали ее, как бы защищая, со всех четырех сторон. Остальную часть своего путешествия домой она провела под надежной защитой.

Но чем дальше, тем хуже чувствовала себя Лорел. Возобновилась боль в спине, появились тревожные спазмы в животе. При каждом шаге лошади она сжимала зубы, с каждой минутой чувствуя себя все слабее и неувереннее. Не поддаваясь тошноте, не обращая внимания на холодные капли испарины, выступившие на лбу, она долго терпела, стараясь удержаться в седле.

Но наступил момент, когда она упала бы с лошади, если бы не быстрая реакция Красного Пера.

— В чем дело? — спросил он, заметив, что лицо Лорел внезапно покрылось бледностью, а тело сотрясает озноб.

Совершенно ослабев, навалившись на него, она пыталась поймать его взгляд.

— Ребенок, — простонала она, — мне кажется, я теряю моего ребенка!

Красное Перо проворчал что-то невразумительное и втащил Лорел на свою лошадь.

— Мы поищем место для отдыха, — сказал он и отдал приказание своим спутникам.

Вскоре они остановились на уединенной горной поляне. К этому времени боль стала невыносимой, и Лорел уже не воспринимала ничего вокруг себя.

Только в этом состоянии ее не мог оскорбить осмотр, произведенный Красным Пером. Это было сделано быстро и беспристрастно, и вскоре Лорел, закутанная в одеяла, лежала около теплого костра, ничего не воспринимая за кружащимся миром ее пульсирующей боли.

Словно во сне, она услышала голос, убеждавший ее что-то выпить, и, как доверчивый ребенок, подчинилась. Внезапно ее желудок запротестовал и выплеснул все свое содержимое. Воин помогал ей и держал ее голову, когда началась сильная рвота. Затем уложил ее. Его суровое лицо недвусмысленно говорило, что это занятие Красное Перо считает недостойным его положения среди соплеменников. И все же он почему-то помогал ей.

— Пей! — снова поднося чашку к ее губам, приказал он.

Тошнотворная жидкость вызывала отвращение, и Лорел, заколебавшись, попыталась оттолкнуть чашку от себя.

— Что это за ужасное варево?

— Не задавай глупых вопросов, женщина. Если хочешь удержать своего ребенка в животе, делай все, что я говорю. — С неумолимым лицом он наклонил чашку и влил зелье сквозь ее дрожащие губы.

На этот раз ее не вырвало. То ли от этого зелья, то ли от слабости у Лорел закружилась голова, и скоро, поддавшись соблазну обманчивой пустоты, она очутилась вдали от физического дискомфорта, и даже сны о Брендоне не могли достичь ее. Блаженно безучастная, она лежала под бдительным оком индейского воина.

Еще несколько раз Лорел выходила из оцепенения и, выпив глоток, немедленно возвращалась в свой темный мир. Она так и не узнала, сколько времени, находясь в бессознательном состоянии, боролась с ознобом, сотрясавшим ее хрупкое тело, и всеми силами старалась с помощью воина спасти своего ребенка.

Солнце было уже высоко, когда Лорел окончательно проснулась. Постепенно вспомнив все, что произошло, она схватилась за живот, но, ощутив привычную выпуклость, с облегчением вздохнула. Боль и озноб отступили. Боясь, что боль вернется, Лорел попробовала подвигаться, младенец пошевелился внутри и сильно толкнул в ладонь.

Радостная улыбка осветила ее лицо. Малыш жив и здоров! Ее глаза встретились с глазами человека, сидящего рядом и наблюдавшего за ней.

— Спасибо тебе, — прошептала она. Сердце ее было переполнено благодарностью, глаза сияли, как росинки на цветах.

— Отдыхай, — слегка улыбнувшись, тихонько приказал он.

Она отдыхала целых три дня, пока Красное Перо не решил, что можно отправляться в путь. Теперь Лорел ехала у него на руках, как в люльке, его сильное тело поглощало толчки неровной езды верхом. Он держал ее часами, управляя лошадью с помощью коленей, а когда уставал, его сменял другой воин. Так они везли ее на протяжении всего трудного пути через Западный Техас.

Лорел будет помнить эту поездку всю свою жизнь. Никто не смог бы лучше защитить ее и проявить столько терпения и ласки, как эти суровые воины. Убаюканная в их крепких руках, она доверчиво лежала на широкой бронзовой груди, чувствуя под головой сильные удары сердца. Они ни разу не выразили недовольства по поводу своей хрупкой ноши, хотя Лорел подозревала, что обычно такая нежность у них не в чести.

Лорел не знала, да и не особенно стремилась узнать, что уже май пришел на смену апрелю, когда они, наконец, прибыли на землю Прескоттов. При въезде во двор ранчо их маленькая группа привлекла всеобщее внимание. На полпути к дому к ним осторожно приблизился Сэм, главный ковбой Прескоттов.

— Мы здесь для того, чтобы поговорить с младшим Прескоттом, — объявил Красное Перо.

— С Хенком? — переспросил Сэм, с удивлением глядя на Лорел.

Красное Перо кивнул, Сэм поспешил уйти и вернулся через несколько минут с Хенком. Тот в замешательстве уставился на индейцев и Лорел, не зная, как себя вести и что сказать. Он все же решил, что нужно сначала обратиться к мужчине, в котором узнал Красное Перо:

— Приветствую тебя, Красное Перо. В чем дело? Почему Лорел с вами?

— Мы возвращаем тебе женщину твоего брата, если ты ее хочешь. Ее захватили преступники, собиравшиеся убить ее, когда мы наткнулись на них.

Взгляд Хенка обратился к лицу Лорел, которую Красное Перо держал в руках.

— Лорел, что здесь происходит? Где Брендон?

Прежде чем Лорел успела ответить, опять заговорил Красное Перо:

— Сначала ответь, желанна ли эта женщина в твоем доме?

— Конечно, желанна! Она жена моего брата, — еще больше смешавшись, запинаясь, ответил Хенк.

При этих словах Красное Перо спешился и поставил Лорел на ноги. Она слегка пошатнулась, бронзовая рука воина поддержала ее.

Глаза Хенка слегка сузились при виде столь бесцеремонного жеста.

— Лорел? — напомнил Хенк.

Маленькая, тонкая рука Лорел потянулась к Хенку, ее лицо исказилось страданием.

— О Хенк! Как мне сказать тебе! Я причиню тебе страшную боль, но иного выхода нет — Брендон умер! Он погиб во время землетрясения в Сан-Франциско.

Растерянный взгляд Хенка выразил крайнее недоверие, отразившееся и в глазах Сэма, но взгляд этот мгновенно изменился, когда он прочел правду в полных слез глазах Лорел.

— О мой Бог! Что случилось? Когда? Как? Мы читали о бедствии, волновались, как вы там… но такое!

Он понимал, что ведет себя не по правилам гостеприимства, но сообщение Лорел сразило его.

Первым пришел в себя Сэм и вспомнил о приличиях.

— Миссис Прескотт, вы, должно быть, устали? Не хотите ли войти в дом и присесть, мэм?

С большим трудом Хенк взял себя в руки.

— Прости меня, Лорел. Сэм прав. Мы можем поговорить дома, когда ты отдохнешь, — сказал он, вглядываясь в ее заметно пополневшую фигуру.

Повернувшись к Красному Перу, он сказал:

— Спасибо тебе за возвращение нам Лорел в целости и сохранности. Ты должен разрешить мне отплатить тебе каким-нибудь образом. Что бы ты хотел за эту помощь?

Красное Перо прямо встретил его взгляд и с бесстрастным лицом ответил:

— По нашим обычаям жена твоего брата теперь принадлежит тебе. Если ты ее не хочешь, то я буду рад выторговать ее у тебя.

Лицо Хенка снова выразило удивление, но затем он спокойно ответил:

— Я вынужден отклонить твое предложение, Красное Перо. Надеюсь, ты не сочтешь оскорблением, если я скажу, что Лорел останется здесь, со мной. А что еще ты хотел бы получить за спасение ее жизни?

Красное Перо принял слова Хенка и кивнул.

— Я возьму шесть бычков на выбор взамен этой женщины.

Лорел ощутила, как с облегчением вздохнул Хенк, и как, подобно ей, расслабился Сэм.

— Они твои, — сказал Хенк. — Не хотите ли отдохнуть и дать отдых лошадям, прежде чем уйти? Вы желанные гости в моем доме.

— Нет, Прескотт, — отклонил предложение Красное Перо, — мы возьмем наш скот и поедем.

Он вскочил на коня. Кинув прощальный взгляд на Лорел, он сказал:

— Если ты переменишь свое решение, я вернусь осенью за этой женщиной.

Они ускакали, не дождавшись ответа.

Когда индейцы уехали, Хенк повернулся к ней.

— Пошли, Лорел. Идем в дом, ты отдохнешь, а потом расскажешь мне все в подробностях.

— Я в горе, Хенк. В таком горе!

— Я тоже. Должно пройти время, прежде чем я действительно поверю этому. Брендон мертв! Просто невероятно!

Сэм пошел за ними в дом, не ожидая приглашения. Ему тоже хотелось услышать ее рассказ.

Они расположились в гостиной, и Хенк спокойно сказал:

— Брендон писал, что вы ждете ребенка. Он так радовался, что станет отцом.

— Знаю. Эта одна из причин, почему я так счастлива, что Красное Перо нашел меня. Я почти теряла ребенка, но он выходил меня и привез сюда, почти неся на руках, живой и здоровой. Я в долгу перед ним, он спас жизнь не только мне, но и ребенку. Я очень рада, что ты нашел способ расстаться с ним, не оскорбив его.

И она принялась рассказывать о землетрясении, пожаре и о смерти Брендона.

— Мне очень жаль, что я не смогла привезти его тело домой и похоронить здесь. Невыносимо думать, что мы никогда не увидим его лица, даже в гробу. — Рыдания перехватили ей горло, и на какой-то миг она замолчала.

Затем она рассказала о том, как бежала из Сан-Франциско, затем была похищена преступниками в Эль-Пасо и чудесным образом спасена индейцами.

— Но почему этот Педро и его люди похитили тебя? Не понимаю, почему они так испугались, что ты их узнала?

Вот этого-то момента и страшилась Лорел. Сердцем понимая, что не следует таиться от Хенка, она горевала об этом всем своим существом.

— Я должна еще кое-что рассказать тебе, Хенк. Но прежде мне бы хотелось, чтобы ты дал мне слово никому ничего не рассказывать, пока я не поговорю со своей семьей.

Ее умоляющий взгляд был обращен к Сэму.

— Даю слово, — пообещал Хенк.

— И я, — эхом отозвался Сэм. — В чем дело?

Лорел рассказала, как нашла письмо Мигуэля и узнала в Педро «священника», венчавшего их в Чиуауа.

— Так что видите, — заключила она печально, — Брендон и я в действительности не были повенчаны. И я не знаю, какую роль он играл во всем этом, раз он и Мигуэль считали себя ответственными за что-то. В утро землетрясения я нашла только часть письма, и у меня уже никогда не будет возможности спросить об этом у Брендона.

— Как тебе может взбрести в голову, что Брендон имел какое-то отношение к мошенничеству? — быстро вступился за старшего брата Хенк. — Он так нежно любил тебя, так ждал ребенка.

— Я не верю, что Брендон знал об этом в то время. В этом нет никакого смысла, — согласился Сэм.

— Знаю, — вздохнула она, — но Брендон скрыл письмо от меня, и я не могу спросить, когда он его получил, сколько времени о нем молчал. Мне бы очень не хотелось верить, что он меня обманывал, но я не могу избавиться от подозрения, не было ли это частью его большого плана мести моему отцу. Он обвинял его в воровстве скота и смерти Джима Лаусона, вы знаете. Мы с Брендоном много ссорились по этому поводу. Не могу же я допустить, чтобы отца обвиняли в подобных преступлениях!

— А обвинять Брендона можешь? — с негодованием обиделся за Брендона Сэм.

Она посмотрела на них, и горькие слезы наполнили ее глаза.

— Я не хочу этому верить, но продолжаю думать об ужасной давней вражде между нашими семьями.. Истину я не узнаю никогда, но что не вызывает сомнений, так это то, что скоро я рожу ребенка и что Брендон и я никогда не были женаты, хотя многие месяцы прожили как муж и жена. У моего сына не будет отца, который бы заботился о нем, и даже имени, чтобы узаконить рождение.

— Лорел, Сэм и я никогда не выдадим эту тайну. Я же хотел бы, чтобы вас с Брендоном по-прежнему считали супругами.

— То есть, чтобы я продолжала обманывать?

Мужчины кивнули в знак согласия.

— Нет, — сказала она, — не могу.

— Даже ради сына?

— Мне придется жить во лжи, не знаю, способна ли я на это, Хенк.

Хенк глубоко вздохнул и выпалил:

— Тогда я женюсь на тебе, Лорел, и твой сын по праву будет носить свое имя. Брендон наверняка одобрил бы это.

Лорел была тронута и крайне удивлена неожиданным предложением.

— Я высоко ценю твою доброту, Хенк, но вынуждена отказаться. Это не выход из положения, такое решение лишь обречет нас обоих на страдание. Нет, я поеду домой и расскажу обо всем отцу и тете Марте. Затем я подумаю, что делать.

— Но вы ведь не отдадите ребенка на усыновление? — встревоженно спросил Сэм.

— Господи, конечно нет! — воскликнула она. — Независимо от того, одобрит отец или нет, я намерена сама вырастить сына. Это все, что мне осталось от Брендона, и ничто на земле не разлучит меня с моим ребенком. Надеюсь, отец не так жесток, чтобы выгнать меня из родного дома.

— А если выгонит, то знай, у тебя всегда есть дом здесь, Лорел. Торжественно обещаю тебе это, — серьезно сказал Хенк, — тебе и сыну моего брата. И ни одна душа не узнает о том, что ты рассказала, пока сама этого не захочешь, — твердо добавил он.

Встреча с тетей и отцом прошла почти так, как предполагала Лорел. Даже подготовленная, она была поражена гневом Рекса.