Глава 11

Капитан Арнхардт не сомневался, что стоящий перед ним человек кипит от негодования.

– Я готов повторить вопрос, сэр, – ровным, ледяным тоном произнес Эдсел. – Как долго эта женщина будет находиться на корабле? Узнать ответ хочу не только я, но и матросы. Вам известно, что многие из них уверены: женщина на корабле – плохая примета.

Дерек глубоко вздохнул, и мускулы его груди и плеч перекатились под кожей. Матросы шутили, что капитан, должно быть, упражняется, поднимая корабельные орудия, когда никто его не видит. Он излучал силу и мощь каждым дюймом тела.

– Гаррис, мне нет дела до вашего мнения и мнения других матросов. Вы, должно быть, забыли, что этот корабль принадлежит мне. И незачем досаждать мне суеверными бреднями. К рассвету мы будем на Бермудах и приступим к разгрузке.

Отвернувшись, он вгляделся в хмурое небо, размышляя, благоразумно ли держать по ветру в такую ночь. Вахтенные матросы высматривали огни кораблей, чтобы заранее предотвратить возможное столкновение.

– Сэр!

Дерек вскинул голову, удивленный дерзким тоном помощника.

– Я же сказал: разговор окончен. Отправляйтесь на пост. Каким бы опытным ни был наш лоцман, коралловые рифы коварны. Ваша работа – помочь лоцману провести корабль между ними. Ну, ступайте, не испытывайте мое терпение.

Побагровев, Эдсел выпалил:

– Мне наплевать на ваше терпение, капитан, потому что мое уже давно истощилось.

Дерек удивленно раскрыл глаза. Он не привык к подобному обращению, тем более со стороны своих подчиненных.

– Нам давно пора во всем разобраться, – продолжал Эдсел. – Никто не станет платить за нее выкуп, и это вам известно. Мы уже трижды причаливали в Уилмингтоне, но денег так и не дождались. – Он ударил кулаком по поручням. – Черт побери, капитан, прошло уже четыре месяца! Даже если ее родные готовы заплатить выкуп, собрать нужную сумму они не могут. Что, если ее мать уже умерла, не оставив ни гроша? – Он перевел дыхание. – По вашей вине нам приходится прорываться через блокаду с женщиной на борту. Матросы уже не скрывают возмущения. Я советую вам высадить Джулию на Бермудах и забыть о ней.

Дерек пристально смотрел на море. Соленые брызги охлаждали разгоряченное лицо. Да, он действительно спятил. Давно уже с ним не случалось ничего подобного. Он с трудом держал себя в руках. Еще в юности он научился обуздывать гнев, потому что благодаря своей чудовищной силе легко мог задушить человека голыми руками. Он научился внушать противникам страх одним взглядом, движением мощных мышц. Обычно этот прием действовал. Но на сей раз его соперник твердо решил стоять на своем. Дерек считал Эдсела не только товарищем по команде, но и другом. Он не собирался вступать в драку со своим помощником, но было бы лучше, если бы Эдсел вовремя одумался и отошел… иначе Дерек не ручался за себя.

Не оборачиваясь, Дерек процедил сквозь стиснутые зубы:

– Довольно, Гаррис.

Первый помощник хотел было продолжать, но осекся, разглядев лицо Дерека Арнхардта в тусклом свете палубных фонарей. Капитан еле сдерживал приступ бешенства.

С преувеличенно громким вздохом Эдсел удалился, с досадой качая головой. Он ничего не добился. Но по крайней мере, Арнхардт понял, что творится в душе первого помощника и остальных матросов. Эдсел надеялся, что теперь капитан всерьез задумается.

Пальцы Дерека, охватившие поручни, разжались. Он и без слов Гарриса знал настроение команды. Матросы встречали его укоризненными и мрачными взглядами. Им не нравилось пребывание Джулии на корабле, и ее положение любовницы капитана ничего не меняло. Матросов интересовало лишь то, будет ли уплачен за нее выкуп, но, похоже, надеяться на это не стоило.

Откровенно говоря, Дерек и сам не знал, как быть дальше. Втайне он уже не раз признавался себе, что выкупа ему не дождаться. С тех пор как он отправил матери Джулии письмо, прошло слишком много времени.

Сотни препятствий могли помешать миссис Маршалл связаться с ним в Уилмингтоне. Время шло, и постепенно доводы рассудка становились все менее весомыми. Случилось какое-то непредвиденное событие. Либо миссис Маршалл умерла, либо у нее нет денег. О том, что Вирджилу Оутсу ни за что не собрать требуемую сумму, Дерек знал с самого начала.

Это золото пригодилось бы Дереку – даже если бы он поделился им с Джулией, как обещал. Прорыв блокады по-прежнему оставался прибыльным делом даже после вмешательства правительства конфедератов. Раньше на судах в порты южных городов доставляли необходимые предметы роскоши, чай, кофе, сахар, шелк и атлас. Однако правительство категорически запретило ввоз некоторых товаров и обязало отводить половину места в трюме каждого судна для правительственных грузов.

Это совсем не нравилось Дереку. На ввозе предметов роскоши можно было заработать гораздо больше, но он не хотел враждовать с правительством и потому подчинялся закону.

Часть денег, полученных в качестве выкупа, он мог бы отложить, чтобы воспользоваться ими после войны, – об этом Дерек часто думал с неподдельным сожалением. Все чаше он задавал себе вопрос, по-прежнему ли привлекает его жизнь моряка. Он любил море, но время от времени испытывал необъяснимое желание оказаться на суше. И тем не менее, после загрузки в порту он приказывал поднять якорь и уплывал прочь от берега.

Джулия тоже без конца приставала к нему с расспросами, желая узнать свое будущее. Хотя все ночи, а иногда и полуденные часы они проводили вдвоем, Дерек наотрез отказывался говорить с Джулией о будущем, считая, что их связывает только влечение плоти. Возможно, завтра оно исчезнет без следа.

Дерек понимал, что стоит дать себе волю, и он влюбится в эту задумчивую красавицу. Однако он держал себя в руках. Его сердце не будет принадлежать ни одной женщине, какой бы прелестной и соблазнительной она ни была.

Конечно, Гаррис прав. Надо что-то предпринять, и как можно скорее. Так больше продолжаться не может. И хотя Дереку было неприятно думать об этом, он сознавал, что постоянно подвергает Джулию опасности. Прорыв блокады – рискованное занятие. Пока корабль проскальзывал мимо вражеских судов, все матросы замирали, затаив дыхание. Они понимали: если корабль заметят, им нечего надеяться на спасение.

Дерек решил, что настал час отпустить Джулию на свободу. Разумеется, ему будет недоставать ее. Отрицать это попросту нелепо. Но следует рассудить здраво: денег нет и не предвидится, рисковать жизнью Джулии он не имеет права. Стало быть, надо высадить ее на Бермудских островах и дать ей денег на билет до Англии. А если она пожелает вместо того вернуться на родину, пусть поступает, как ей заблагорассудится. Решение должна принять она сама.

Близился восход солнца. Дерек прищурился, глядя на восток. Небо уже начинало розоветь – или ему показалось?

Вскоре придет время распрощаться и расстаться навсегда. На щеке Дерека задергался мускул. Нет, попрощаться сразу и навсегда немыслимо. Он должен изменить своим правилам, дать матросам отпуск и отправить их на берег. Обычно им не хватало времени повеселиться и выпить – после погрузки корабль сразу покидал порт. Но на этот раз не стоит спешить: поставив корабль на якорь в гавани, матросы отправятся на берег, а Дерек останется вдвоем с Джулией.

Он рассмеялся, довольный своим планом. Много раз Джулия задумчиво любовалась чистыми изумрудными водами и розоватыми песчаными пляжами Бермудских островов, говоря, что здесь ей хотелось бы искупаться. Теперь ей представится такая возможность. Два чудесных дня и две ночи они будут предаваться веселью на корабле и в воде, упиваясь друг другом, в последний раз перед разлукой вкушая плоды страсти.

Внезапно словно незримая рука подняла несуществующий занавес, небо стало бледно-розовым и начало светлеть с каждой минутой. Рождался новый день.

Почти одновременно возглас «Земля!» нарушил рассветную тишину. Вдалеке показались Бермуды.

В течение последующих нескольких часов на палубе царила суматоха: матросы разгружали хлопок, вывезенный из Уилмингтона. Дерек сошел на берег, чтобы разобраться в бумагах, и с удовольствием узнал, что после загрузки боеприпасов и медикаментов, необходимых армии конфедератов, в трюме корабля еще останется полно места для чая, сахара и шелка. Это плавание наверняка принесет ему ощутимую прибыль.

К концу дня чрево корабля опустело. Эдсел доложил об этом Дереку и осведомился, следует ли начинать погрузку немедленно, не дожидаясь утра.

– Нет, – последовал краткий ответ. – Прикажите отвести корабль на расстояние мили от берега и бросить якорь.

– Что? – Эдсел вытаращил глаза. – С какой стати… Дерек ударил кулаком по столу:

– Черт побери, с каких это пор вы получили право обсуждать мои приказы? Выполняйте их немедленно и без разговоров!

– Как вам будет угодно, – проворчал Гаррис, круто развернулся и вышел из каюты.

Усмехнувшись, Дерек откинулся на спинку стула и взгромоздил ноги на стол. Вскоре они с Джулией останутся вдвоем и будут резвиться как дети, зная, что за ними никто не следит. Они насладятся полной свободой, им не придется довольствоваться узкой койкой в тесной каюте.

Все, что ему осталось, – набраться терпения. Когда корабль встал на якорь, Дерек вышел на мостик и велел созвать команду. Сдержанным тоном он сообщил матросам, что дает им отпуск и ждет их возвращения на корабль на рассвете третьего дня. Последние слова капитана потонули в шквале радостных криков, но это не имело значения. Собрать команду после отпуска – задача Гарриса и Уотсона. Несомненно, кое-кто из матросов угодит в тюрьму, а другие будут маяться с похмелья, устав от развлечений с женщинами. Погрузка наверняка займет немало времени – после отпуска матросы не смогут работать в полную силу. Но это не волновало Дерека: возможность провести несколько часов вдвоем с Джулией стоила любых затрат времени.

На мостик поднялся нахмуренный Эдсел. Его губы дергались в безмолвном приступе гнева. Он выпалил:

– Вы удивили меня, капитан. С каких это пор вы перестали посвящать в свои планы первого помощника?

Пропустив его вопрос мимо ушей, Дерек разрешил матросам спустить шлюпки, чтобы добраться до берега.

– Мы с мисс Маршалл останемся на борту.

– Так вот в чем дело! Вот зачем вы дали матросам отпуск! Вы решили устроить праздник на двоих?

Дерек пригвоздил его к месту убийственным взглядом. Усмешка сошла с лица Эдсела. Помявшись, он высказал то, о чем думал:

– Похоже, вы привязались к ней, капитан. Ради нее вы дали матросам отпуск, хотя вам известно, что некоторые из них не вернутся или попадут в беду…

– Впредь вам не придется беспокоиться о моих привязанностях. Когда мы вернемся в порт, мисс Маршалл покинет корабль.

– Слава Богу! – Эдсел испустил вздох облегчения и просиял. – Наконец-то мы отделаемся от нее и займемся настоящим делом! – Он уже собирался уйти, но помедлил, обернулся и добавил: – Я рад, капитан, искренне рад за вас. Я уже опасался, что вы нашли женщину, способную разлучить вас с морем. Сейчас, в разгар войны, совсем не время…

– Убирайтесь! – вскипел Дерек. – Мне надоело видеть, как вы всюду суете нос, Гаррис. Вы ничем не лучше сплетниц в уил-мингтонском порту.

Оттолкнув с дороги Гарриса, Дерек торопливо спустился с мостика. Пробираясь сквозь толпу возбужденных, радостно переговаривающихся матросов, он вскоре очутился у трапа, ведущего вниз. В каюту Джулии Дерек вошел, не удосужившись постучаться.

Услышав шаги, Джулия подняла на него большие глаза цвета морской волны. Она сидела у стола, расчесывая волосы. Перебросив блестящие пряди через плечо, она спросила:

– Что там за шум? Что произошло?

Джулия не сразу заметила, каким взглядом смотрит на нее Дерек. На ней было атласное платье лавандового цвета, отделанное изысканным кружевом и тоненькими ленточками. Расчесывая волосы, она наклонилась вперед, демонстрируя глубокую ложбинку в вырезе платья. Заметив это, Джулия выпрямилась и отложила гребень.

– Дерек, почему ты не отвечаешь? В чем дело?

Она встала и подошла к нему. Ее макушка едва доставала Дереку до подбородка. Джулия осторожно коснулась кончиками пальцев его губ, и он застыл, а она воскликнула:

– Я же чувствую: что-то случилось! Объясни, прошу тебя.

– Ничего особенного. – Он дружески улыбнулся и посвятил Джулию в свои планы отослать команду на берег, добавив: – Теперь ты сможешь купаться, где пожелаешь, – на корабле мы останемся вдвоем.

Джулия обвила его руками, встала на цыпочки, чтобы дотянуться до губ, и, как всегда, Дерек приподнял ее над полом. Когда поцелуй завершился, Джулия рассмеялась:

– Пожалуй, мне следует заказать скамеечку и держать ее под рукой – чтобы целовать тебя каждый раз, как только пожелаю.

– Разве можно думать о мелких неудобствах, – с негромким смешком отозвался он, – когда нас ждет столько удовольствий?

И они слились в крепких, страстных объятиях.

Наконец они остались вдвоем на корабле. Выйдя на палубу, они долго любовались побережьем Бермудских островов.

Оттенок неба напомнил Джулии барвинки в садах Саванны; края облаков серебрились, они казались розоватыми, как кораллы в прозрачной толще воды.

Благоуханный тропический ветер овевал лица. Облизнув губы, Джулия произнесла:

– Я понимаю, почему ты так влюблен в море, Дерек. Со временем оно стало частицей тебя самого.

– В последние месяцы моей частицей стала и ты, – хрипло прошептал он, обнимая Джулию.

Она кокетливо склонила голову набок, ее глаза лукаво заискрились.

– Полно вам, капитан! Не уверяйте, будто вы увлеклись женщиной! Разве не вы утверждали, что женщины служат только для одной цели?

– Да, и благодаря тебе мое мнение укрепилось. АЛЛ

По лицу Джулии пробежала тень, счастливая улыбка погасла. Заметив это, Дерек обнял Джулию.

– Не грусти. Я вовсе не хотел тебя обидеть. Эти дни мы должны запомнить на всю жизнь, так давай не будем портить их серьезными разговорами. Просто станем наслаждаться друг другом.

Джулия тяжело вздохнула и перевела взгляд на море. Она давно поняла: глупо тешить себя надеждой, что этот человек дорожит ею. Он прав. Надо насладиться друг другом, как прежде. Совокупление доставит им чувственное удовольствие. А потом им останется лишь предвкушать очередную близость.

На Джулии было простое хлопчатобумажное платье ярко-желтого цвета. Лентой того же оттенка она перевязала волосы на затылке. Не сводя с нее глаз, Дерек потянулся к ленте, развязал ее и любовно начал перебирать шелковистые пряди, рассыпавшиеся по плечам.

Заведя руки за спину Джулии, он принялся расстегивать платье.

– Я хочу раздеть тебя, – таким же повелительным и непререкаемым тоном он говорил с матросами. – Пока мы здесь одни, ты должна оставаться обнаженной.

– А как же ты? – спросила Джулия.

Дерек удивленно взглянул на нее, ожидая пояснений. Джулии было неловко признаваться в этом, но ей нравилось видеть обнаженное тело Дерека. Она не уставала поражаться его физической силе и удивительной мужской красоте.

Пока он снимал с нее платье, она проворными пальцами расстегнула его рубашку и коснулась густых волос на груди. Прижавшись к ней щекой, Джулия восторженно вздохнула.

Когда оба оказались раздетыми, Дерек подвел Джулию к закрытому палубному люку, застеленному мешковиной.

– Ты станешь моей вот здесь, под открытым небом. Мы подставим тела поцелуям ветра.

Он легко поднял ее, и Джулия легла на мешковину, раскрыв объятия.

Прелюдии им не понадобилось. Раздевая друг друга, они переполнились почти лихорадочным возбуждением. Дерек встал на колени между раздвинутых ног Джулии и ворвался в нее, вызвав возглас блаженства. Каждый удар по силе превосходил предыдущий.

Охваченная страстью, Джулия вцепилась в широкую спину Дерека. Даже если он почувствовал боль, то не подал виду.

Над ними раздался крик чайки – вероятно, ее шокировал вид мужчины и женщины, совокупляющихся на палубе корабля. Хлопая крыльями, чайка взмыла в небо, опустилась и исчезла.

Открыв глаза, Джулия на миг увидела чайку. Ей казалось, будто она, подобно грациозной белой птице, взлетает все выше и выше, крича от наслаждения. Дерек поминутно ускорял ритм движений и вскоре настиг ее на пути к вершине.

Долгое время они лежали обнявшись. Оба молчали, ошеломленные великолепием момента.

Наконец Дерек отпустил Джулию и предложил ей искупаться. Как выяснилось, Джулия неплохо плавала, и они принялись резвиться в чистой прохладной воде, шаля, точно дети.

Никогда прежде Джулия не ощущала такого пронзительного ликования. До сих пор Дерек оставался для нее загадкой, а теперь завеса тайны вдруг приоткрылась. Таким, как сейчас – непринужденным и веселым, – Дерек нравился ей гораздо больше.

В тот вечер Дерек неустанно поддразнивал Джулию, делал вид, что недоволен ее стряпней, и опасался умереть от отравления прежде, чем на корабль вернется кок.

– На камбузе почти пусто, – оправдывалась Джулия. – И потом, я думала, нас ждет праздник, а ты превратил меня в рабыню.

– Ты не только рабыня, но и любовница, – возразил Дерек. – Сейчас я предпочел бы второе.

Отодвинув тарелку, он обхватил Джулию за талию и уложил ее на длинный стол, намереваясь овладеть ею немедленно.

В последний вечер Джулия долго стояла на мостике корабля, задумчиво глядя в сторону берега. На вопрос Дерека, почему она грустит, девушка пробормотала:

– Кажется, матросы возвращаются завтра?

Дерек молчал, казалось, целую вечность, и она в удивлении обернулась.

– Разве нет, Дерек?

– Им было приказано вернуться на корабль на рассвете, – сухо отозвался он. Его лицо окаменело. – Затем мы отправимся в порт за новым грузом.

– Значит, вот почему ты так задумчив? Должно быть, решаешь, как быть со мной? В последнее время мы редко говорили об этом, но мне кажется, матросы недовольны…

Дерек хранил молчание. Джулия сжала его руку:

– Дерек, так больше продолжаться не может.

Он взглянул на нее, вздохнул и вновь засмотрелся на невысокие волны.

– Да, Джулия, – наконец выговорил он, – не может.

– Что же будет со мной?! – воскликнула она, вдруг рассердившись и застеснявшись своей наготы, которая за последние два дня стала для нее привычной. Схватив лежащий поблизости мешок, она дрожащими руками закуталась в него. – Ты намерен выбросить меня за борт?

– Я высажу тебя в порту на Бермудах, – последовал бесстрастный ответ, – и дам тебе денег, чтобы ты могла отправиться куда пожелаешь: в Англию или в Саванну. Тебе решать.

Джулия не понимала, почему у нее возникло такое острое желание расплакаться. В конце концов, ей посулили долгожданную свободу, но радости это известие не принесло.

– Просто оставь меня на Бермудах. – Она старательно моргала, борясь с подступающими слезами. – И не тревожься. Я сама позабочусь о себе. Мне не грозит голодная смерть – я с легкостью найду работу в каком-нибудь публичном доме. В конце концов, я многому научилась у тебя…

– У меня? – Дерек поднял бровь. – Джулия, о чем ты говоришь? Зеленые глаза Джулии метали молнии.

– Кому еще я буду нужна после того, как ты столько времени продержал меня на корабле? Любой поймет, что ты заставил меня делить с тобой ложе…

– Заставил? – перебил Дерек. – Значит, вот как ты считаешь? Может, еще обвинишь меня в насилии? Я никогда и ни к чему не принуждал тебя, и ты знаешь об этом. Пожалуй, я просто воспользовался случаем и соблазнил тебя, но я никогда не заставлял тебя делать то, чего ты не хотела.

– Это несправедливо!

– И ты была несправедлива ко мне. Не понимаю, что тебя рассердило? Ты получила долгожданную свободу. Чего же еще ты хочешь?

– То, что ты не сможешь мне дать! То, что ты уже отнял у меня! – выкрикнула Джулия, и прядь черных волос упала ей на лицо. – Соблюдение приличий!

– Приличий? – эхом повторил озадаченный Дерек.

– Вот именно – ведь ты считаешь, что женщине они ни к чему! Она отвернулась, ненавидя себя за глупость. Почему она не сдержалась? Зачем наговорила столько ненужных слов? … Все, что ей необходимо, – свобода, а Дерек твердо пообещал отпустить ее. Ей не на что сетовать – кроме как на то, что он когда-то похитил ее.

– Ты считаешь, что я должен жениться на тебе, – ледяным тоном проговорил Дерек.

– Жениться на мне? – Джулия недоверчиво уставилась ему в лицо. – С чего ты взял, что я согласна быть твоей женой?

– А разве нет? Ты заговорила о приличиях, и я понял, что в твоем представлении единственный способ спасти репутацию – стать моей женой. Да ведь я уже говорил, Джулия: моя жена – море. Если ты хочешь, чтобы я подыскал тебе жилье на Бермудах, я готов позаботиться о тебе и…

– Позволить мне и впредь быть твоей любовницей? – Джулии казалось, что ее сердце разбилось на осколки – мелкие, как песчинки, устилающие берег. Но Дерек об этом не узнает. Самодовольный и надменный, он не стоил таких признаний. – Я не стану ни твоей женой, ни любовницей. Я хочу избавиться от тебя и забыть о тех днях, когда вела себя как обезумевшая самка. Вывалявшись в грязи, я научилась ценить респектабельность…

– Джулия, подойди сюда!

Не обращая внимания на возглас Дерека, она направилась прочь, гордо вскинув голову. Только оказавшись в своей каюте и заперев дверь, она дала волю жгучим слезам.

Как она безнадежно, бесконечно глупа! Зачем она поддалась его уговорам? Эта мысль непрестанно сверлила ее мозг. Он с самого начала ясно дал ей понять, что жаждет только плотских наслаждений… и все-таки она отдалась ему.

А теперь Дереку оставалось лишь отделаться от нее: судя по всему, выкупа ему не дождаться. По крайней мере, он мог бы сделать вид, что она ему небезразлична и пощадить ее уязвленное самолюбие. Но Дерек обошелся с ней, как с портовой шлюхой, с которой провел несколько ночей.

С самого начала Джулия знала, что ее мать ни за что не соберет требуемую сумму, но втайне надеялась, что ей поможет Вирджил. Неужели Дерек был прав, уверяя, что Вирджил – мошенник, у которого за душой нет ни гроша?

Пора самой решать, как быть дальше. Вернулась ли мать в Саванну? Этого Джулия не знала.

Она пыталась разобраться в своих мыслях, но голова раскалывалась от рыданий. Улегшись в постель, Джулия закрыла глаза и постаралась отогнать мрачные предчувствия. Если успокоиться, боль постепенно пройдет, и она сможет подумать о будущем…