Гвинн воспользовалась первой же паузой в речи капеллан-психиатра.
      - Это не похоже на апелляцию по спорной жизненной форме. Поскольку речь шла именно об апелляции, я вынуждена выяснить ваши намерения. Возможно ли, что вы просто пытаетесь войти в историю, подводя под апелляционный процесс политическое основание?
      Выросты на лице Роксэк дернулись, словно от удара, затем медленно вернулись в прежнее положение.
      "По лицу хорошего психиатра ничего нельзя прочесть, - подумал Киль. Симона этому определению соответствует".
      Голос капеллан-психиатра вновь приобрел свою едкость.
      - Я отзываю решение верховного судьи по данному делу.
      Киль встряхнулся. Спор принял странный поворот - если только это был спор. Он откашлялся и сосредоточил все свое внимание на экране. Эти четыре выроста, казалось, ловили его взгляд и смотрели ему прямо в рот одновременно. Он вновь откашлялся.
      - Ваше преподобие, - произнес он, - ясно, что в ходе процесса мы не проявили всей необходимой деликатности. И я говорю от имени всего комитета, когда одобряю проявленную вами в этом вопросе мягкость. Иногда в тяготах нашей работы мы перестаем замечать трудности, стоящие перед другими. Ваша... за неимением лучшего слова цензура отмечена и будет принята к руководству. Однако замечание судьи Эрдстепп правомерно. Вы нарушаете апелляционную процедуру, вынося на рассмотрение вопросы, которые, в сущности, не являются апелляцией в пользу приговоренного летального отклонения. Хотите ли вы заявить протест по данному делу?
      Изображение на экране помедлило, затем еле слышно вздохнуло.
      - Нет, господин верховный судья, не хочу. Я ознакомилась с отчетами и в данном случае поддерживаю ваше решение.
      Киль услышал рядом тихое ворчание Карпа и Гвинн.
      - Возможно, нам следует встретиться неофициально и обсудить подобные проблемы, - предложил он. - Как вы на это смотрите, ваше преподобие?
      - Да, - чирикнул голосок, и голова слегка наклонилась. - Да, это было бы весьма полезно. Я отдам распоряжение подготовить такую встречу. Благодарю за внимание, комитет.
      Экран погас прежде, чем Киль успел ответить. Коллеги принялись обсуждать услышанное, а он недоумевал. "Что, интересно, она затевает?" Он знал, что каким-то образом это должно быть связано с морянами, и зуд между лопатками подсказал ему, что дело серьезнее, чем можно судить по разговору.
      "Скоро мы узнаем, насколько оно серьезно. Если дело плохо, эта ноша обременит меня одного", - подумал он.
      Уорд Киль тоже изучал психиатрию, и недаром. Он решил быть предельно внимательным к каждой детали предстоящей встречи с Карин Алэ. Вмешательство капеллан-психиатра слишком уж явно совпадало по времени с назначенной встречей - наверняка это не просто совпадение.
      "Лучше отменить встречу, - подумал он, - а сперва позвонить кой-куда. Встреча должна состояться в назначенное мной время, на моих условиях".
      Как жестоко со стороны Корабля
      оставить все, что нам нужно,
      кружиться у нас над головами вне
      досягаемости, когда эта ужасная
      планета убивает нас одного за другим.
      За последнюю ночьсторону родились
      шестеро, все мутанты. Выжили двое.
      Из дневников Хали Экель
      Ощущая через открытый люк солнечное тепло, Тедж потер шею и помотал головой. Ему хотелось как следует встряхнуться, но он не осмелился сделать это в присутствии Гэллоу и остальных морян из его команды.
      "Гордость заставила меня принять приглашение Гэллоу, - размышлял Тедж. - Гордость и любопытство - пища для эго". Ему казалось странным, что кто бы то ни было, пусть даже такой эгоцентрик, как Гэллоу, может испытывать необходимость в "личном историке". Тедж чувствовал, что должен быть осторожным.
      Морянская субмарина выглядела знакомой. Тедж уже бывал на морянских субмаринах, стоявших в доках Вашона. Странные это были суда, и оборудование на них непонятное - рукоятки, панели, мерцающие датчики. Будучи историком, Тедж знал, что эти суда не слишком отличались от тех, что были сконструированы первыми обитателями Пандоры еще до печально известной поры безумия, которую называли Ночью огня.
      - Совсем не такая, как ваши островитянские субмарины, а? - спросил Гэллоу.
      - Верно, не такая, - согласился Тедж. - Но я разберусь.
      Гэллоу приподнял бровь - словно мерку с Теджа для костюма снимал.
      - Бывал я на ваших островитянских субмаринах, - бросил Гэллоу. - Это вонючки.
      Теджу пришлось признать, что биомасса, которая составляла и приводила в движение островитянские субмарины, испускала известный запах с определенно гнилостным звуком. Питательный раствор, что поделать.
      Гэллоу сидел боком к контрольной панели перед Теджем и удерживал субмарину на поверхности. Рабочее пространство было куда больше, чем Тедж видел на островитянских субмаринах. Зато ему приходилось остерегаться твердых углов. Он уже набил целую коллекцию синяков о крышки люков, подлокотники сидений и дверные ручки.
      По морю гуляла длинная волна, по островитянским меркам совсем небольшая. Подумаешь, плеснет малость в борт.
      Едва они успели выбраться на эту, по выражению Гэллоу, "маленькую экскурсию", как Тедж начал подозревать, что ему угрожает опасность - большая опасность. Ему все время казалось, что эти люди убьют его, если он им не подойдет. А по каким признакам определялось, подходит ли он, оставалось только гадать.
      Гэллоу замышлял нечто вроде революции и свержения морянского правительства - это из его беспечной болтовни сразу стало ясно. "Наше движение", как он это называл. Гэллоу и его "зеленые рвачи", и его пусковая база номер один. "Все это мое" - вот как он говорил. Это было настолько безошибочно ясно, что Тедж ощутил древний страх, ведомый тем, кто осмелился записывать исторические события в то самое время, когда они творятся. Опасная это работенка.
      Гэллоу и его люди проявили себя как заговорщики, которые слишком много болтают в присутствии бывшего островитянина.
      "Почему они это делают?"
      Не потому ведь, что всерьез считают Теджа одним из них - тысячи мелочей указывали, что это не так. И они недостаточно его знали, чтобы доверять ему, пусть он и был личным историком Гэллоу. В этом Тедж был уверен. Ответ для человека с образованием Теджа был очевиден: коль знаешь столько исторических прецедентов, есть с чем сравнивать.
      "Они это делают, чтобы заморочить мне голову".
      Прочее было столь же очевидным. Если Тедж вовлечен в авантюру Гэллоу, чем бы она ни обернулась, он навечно останется человеком Гэллоу, поскольку больше ему податься некуда. Гэллоу и впрямь желал иметь у себя на службе пленного историка - а возможно, желал и большего. Он жаждал войти в историю на своих условиях. Он сам желал стать историей. Гэллоу это ясно дал понять, когда изучал Теджа - "лучшего островитянского историка".
      Тедж понимал, каким видит его Гэллоу - молодым и лишенным практического опыта. Тем, кого можно сформировать. Опять же ужасающая притягательность его призыва...
      - Мы - настоящие люди, - говорил Гэллоу. Черта за чертой он сравнивал облик Теджа с нормой.
      - Ты - один из нас, - заключил он. - Ты не "муть". Один из нас. Эти слова обладали властью... особенно над островитянином... и особенно если заговор Гэллоу осуществится.
      "Но я писатель, - напомнил себе Тедж, - а не романтический персонаж приключенческой книги". История научила его, как опасно для писателя путать себя со своими героями... или для историка - с теми, о ком он пишет.
      Субмарина дернулась, и Тедж услышал, как кто-то хлопнул крышкой верхнего люка.
      Ты уверен, что смог бы управлять субмариной? - спросил Гэллоу.
      - Конечно. Предназначение приборов очевидно.
      - Да неужто?
      - Я наблюдал за вами. На островитянских субмаринах есть похожие приборы. И у меня квалификация мастера, Гэллоу.
      - ДжиЛаар, пожалуйста, - поправил Гэллоу. Он расстегнул крепления рулевого кресла, встал и отошел в сторону. - Мы ведь товарищи, Кей. К товарищам обращаются по имени.
      Повинуясь жесту Гэллоу, Тедж уселся и осмотрел панель управления. Он указывал на приборы поочередно, называя Гэллоу их функции: "Дифферент. Балласт. Дроссель. Топливный смеситель. Контроль конверсии водорода. Инжектор. Атмосферный контроль. Все эти цифры и деления говорят сами за себя. Еще?"
      - Отлично, Кей, - ответил Гэллоу. - Ты знаешь больше, чем я думал. Пристегивайся. Теперь ты наш рулевой.
      Понимая, что его все глубже затягивает в паутину замыслов Гэллоу, Тедж повиновался. Под ложечкой у него засосало ощутимее.
      Субмарина вновь дернулась, и Тедж щелкнул переключателем, сфокусировав сенсор внешнего люка. На экране над ним появился Цзо Дзен, а позади него испещренное шрамами лицо Галфа Накано. Эти двое были живым примером того, как обманчива внешность. Дзена Гэллоу представил как первоклассного стратега "и, конечно же, моего главного убийцу".
      Тедж так и вылупился на главного убийцу, до того поразил его этот титул. Кожа у Дзена была гладкая, внешность невинная, как у школьника, - до тех пор, пока не заметишь в его карих глазках жесткую враждебность. Мощные мускулы его гладкого тела производили обманчивое впечатление мягкости, как это бывает у опытных пловцов. На шее у него красовался характерный шрам от присосок рыбы-дыхалки. Дзен был из тех морян, что предпочитали дыхалок контейнерам с воздухом, - деталь любопытная.
      А стоит взглянуть на Накано - великан с мощными плечами и руками толщиной с человеческий торс, с лицом изуродованным и обожженным взрывом морянской ракеты. Гэллоу уже дважды рассказывал его историю, и Тедж подозревал, что ему придется услышать ее вновь. Накано отращивал куцую курчавую бороденку на кончике своего изрезанного подбородка, в остальном же он был безволос, и шрамы от ожогов выделялись на коже головы, шеи и плеч.
      - Я спас ему жизнь, - говорил Гэллоу в присутствии Накано, словно его тут не было. - Он сделает для меня что угодно.
      Но Тедж обнаружил в Накано признаки человеческого участия - этакая рука, протянутая товарищу, чтобы уберечь его от падения. У него даже было чувство юмора.
      Уж в Дзене ни тепла, ни юмора не было.
      - Писатели опасны, - заявил он, когда Гэллоу объяснял функции Теджа. Они много болтают не в свой черед.
      - Писать историю, когда она творится, всегда опасно, - согласился Гэллоу. - Но никто не увидит, что пишет Тедж, пока мы не будем готовы, - и в этом наше преимущество.
      Тогда-то Тедж и осознал всю гибельность своего положения. Они находились в субмарине километров этак за семьдесят от морянской базы, возле громадной заросли келпа. И Гэллоу, и Дзен отличались раздражающей привычкой говорить при Тедже так, будто его рядом не было.
      Тедж взглянул на Гэллоу, который стоял спиной к рулевому сиденью, наблюдая через плазмаглас маленьких иллюминаторов за действиями Дзена и Накано, что бы они ни делали. Красота и изящество Гэллоу приобрели для Теджа иное значение, когда он отметил глубокий страх ДжиЛаара перед несчастными случаями, могущими его изуродовать. Накано был живым примером того, чего Гэллоу наиболее страшился.
      Новый напев добавился к "подлинной истории" Теджа - той, которую он предпочитал по островитянской привычке держать в памяти. Большинство островитянских исторических хроник заучивалось на память как напевы, ритм помогал запоминать их естественным образом, фразу за фразой. Бумага на островах была редкостью, подверженной гниению, - да и где ее хранить? Информация, подлежащая долгому хранению, заносилась в книги из плаза - или в память певцов. Книги были достоянием богачей и чиновников. А напев мог заучить любой.
      - ДжиЛаар боится шрамов времени, - мысленно напевал Тедж. - Время есть возраст, а возраст есть время. Не смерть, но умирание.
      "Если б он только знал", - подумал Тедж. Он вытащил блокнот и черкнул несколько невинных строк для официальной хроники Гэллоу - число, время суток, место, люди.
      Дзен и Накано молча вошли в кабину. Морская вода так и стекала с них, когда они усаживались возле Теджа. Приступив к проверке сенсорной аппаратуры субмарины, оба двигались молча, слаженно - этакие гротескные силуэты, затянутые в облегающие гидрокостюмы с зелеными полосами. "Камуфляж", ответил Гэллоу на невысказанный вопрос Теджа, когда тот впервые их увидел.
      Гэллоу с безмолвным одобрением наблюдал за ними, пока проверка не подошла к концу.
      - Спускайся под воду, Тедж, - велел он. - Курс триста двадцать пять градусов. Держись прямо под течением.
      - Есть.
      Тедж исполнил распоряжение, чувствуя, что при выполнении маневра возможности судна не используются до конца. Экономия энергии была для островитян второй натурой, и он выдерживал дифферент, повинуясь инстинкту не меньше, чем приборам.
      - Славно, - прокомментировал Гэллоу и поглядел на Дзена. - Ну, что я тебе говорил?
      Тот не ответил. Накано улыбнулся Теджу.
      - Научи меня, как ты это делаешь, - попросил он. - Так плавно.
      - Конечно.
      Тедж сосредоточился на датчиках, привыкая к ним, ощущая, как малейшее колебание воды передается его рукам через панель управления. Скрытая сила этого морянского судна искушала. Тедж чувствовал, как оно отзовется на "полный вперед". Зато и топлива сожрет уйму, и водородные двигатели перегреются.
      Тедж решил, что островитянские субмарины все-таки лучше. Их биомасса податлива, от нее исходит живое тепло. Они меньше, это верно, и подвержены любым несчастным случаям, возможным для живой плоти, но есть нечто притягательное во взаимозависимости, в жизни, полагающейся на другую жизнь. Островитянские суда не рассекают толщу вод. Их субмарина похожа скорей на клапан, снабженный мускулами, - этакая устрица безмозглая. Но ходовая пульсация у них спокойная, бесшумная - никакого тебе гудения, лязга и металлического грохота, никакой вибрации, пронизывающей аж до зубов.
      - Прибавь влажности воздуха, Кей, - приказал Гэллоу почти в самое ухо Теджу. - Ты что, высушить нас собрался?
      - Смотри. - Накано показал на гигрометр над головой Теджа. - Мы предпочитаем влажность выше сорока процентов.
      Тедж постепенно повысил влажность, раздумывая об этой морянской слабости. Если только морян не тренировали для жизни наверху - в дипломатическом корпусе или коммерческом предприятии, - они от сухого воздуха страдали: потрескавшаяся кожа, легочные болезни, кровоизлияния в мягких тканях.
      Гэллоу коснулся плеча Дзена.
      - Задай нам курс на остров Гуэмес.
      Пока Дзен изучал навигационные приборы, Тедж исподтишка приглядывался к нему. Что все это значит? На что им сдался Гуэмес? Это один из беднейших островов - его размеров едва-едва хватало, чтобы поддерживать десятитысячное население почти на грани голодания. Почему Гэллоу им заинтересовался?
      - Координатный вектор - пять, - сообщил Дзен. - Двести восемьдесят градусов, восемь километров. - Он нажал на кнопку. - Местонахождение. Навигационный экран засветился зелеными линиями: координатная сетка и размытое пятно в одном из квадратов.
      - Разверни нас на двести восемьдесят градусов, Кей, - сказал Гэллоу. Мы собираемся порыбачить.
      "Порыбачить?" - удивился Тедж. Субмарины можно приспособить для рыбной ловли, но на этой необходимого оборудования не было. И ему не понравилось, как хмыкнул Дзен в ответ на реплику Гэллоу.
      - Движение делает свой шаг в историю, - заявил Гэллоу. - Наблюдай и записывай, Кей.
      "Движение", - подумал Тедж. Когда Гэллоу говорил о нем, в голосе всегда угадывалась заглавная буква, а то и кавычки, как если бы он уже видел это слово напечатанным в плаз-книге. Едва Гэллоу упоминал о движении, Тедж ощущал, что за ним стоят весьма состоятельные и политически влиятельные фигуры.
      Повинуясь приказанию Гэллоу, Тедж вывел плоскости из пазов, проверил детекторы кругового обзора, уточнил дифферент и сосредоточился на переднем экране. Это было проделано почти автоматически. Субмарина стала плавно погружаться, не замедляя движения вперед.
      - Вектор глубины возрастает, - заявил Дзен и ухмыльнулся. Тедж заметил его ухмылку в отражении на поверхности экрана и взял это себе на заметку. Наверняка Дзен знает, как раздражает рулевого, когда над его головой таким манером читают вслух показания его приборов, даже дозволения не спросив. Никому не нравится выслушивать сообщения о том, что он уже и так знает.
      "Воздух в кабине просто липкий от влаги", - подумал Тедж. Для его легких наземного жителя высокая влажность была удушливой. Он уменьшил содержание влаги в воздухе, надеясь, что остальные не будут возражать против тридцати пяти процентов, и направил судно точно по курсу.
      - Прямо по курсу, - прокомментировал Дзен, все еще ухмыляясь.
      - Поиграл бы ты, Дзен, в свои собственные игрушки, - попросил Тедж и, выровняв плоскости, зафиксировал их.
      - От писателей приказов не принимаю, - отрезал Дзен.
      - Ну-ну, ребята, - вмешался Гэллоу, хотя перепалка его явно позабавила.
      - Книги врут, - процедил Дзен.
      Накано сдвинул с одного уха наушник гидрофона.
      - Активности полно, - объявил он. - Могу насчитать более тридцати рыбацких суденышек.
      - Бойкое местечко, - заметил Гэллоу.
      - И радиоболтовня с острова, конечно, - доложил Накано. - И музыка. Вот чего мне будет не хватать, так это островитянской музыки.
      - Да что в ней хорошего? - спросил Дзен.
      - Она не лирическая, но под нее можно танцевать, - объяснил Накано.
      Тедж бросил на Гэллоу вопросительный взгляд. "Накано будет не хватать островитянской музыки... Что он хотел этим сказать?"
      - Держись курса, - скомандовал Гэллоу.
      - ДжиЛаар, - сказал Дзен, отбирая у Накано наушники, - ты говорил, что жители Гуэмеса просто тупые плавучие ублюдки. Я и не думал, что у них есть радио.
      - Гуэмес потерял почти полкилометра в диаметре по сравнению с моими прошлогодними замерами, - заметил Гэллоу. - Голодает их пузырик. Они так бедны, что не могут подкормить свой остров.
      Зачем мы здесь? - спросил Тедж. - Если у них только плохонькое радио и сплошной голод, какой от них толк для вашего движения?
      Тедж испытывал дурное предчувствие. Очень дурное предчувствие. "Они что, замазать меня пытаются? Сделать островитянина "шестеркой" для грязных дел?"
      - Великолепная первая демонстрация, - произнес Гэллоу. - Все они традиционалисты, фанатики до мозга костей. Но в одном они проявили здравый смысл, надо отдать им должное. Когда другие острова предлагали переселяться под воду, Гуэмес выслал делегацию, чтобы прекратить это.
      Не в этом ли секрет Гэллоу? Тедж удивился. Он что же, хочет, чтобы все островитяне жили только на поверхности?
      - Традиционалисты, - повторил Гэллоу. - А это значит, что они ждут, когда мы соорудим для них сушу. Они полагают, что мы их так любим, что подарим им парочку континентов. И камней навезем, и грязью пришлепнем! И келп насадим!
      Трое морян расхохотались, и Тедж улыбнулся в ответ. Улыбаться ему не хотелось, но выбора не было.
      - Все бы наладилось, если бы островитяне научились жить так, как мы, сказал Накано.
      - Все до единого? - уточнил Дзен.
      Тедж почувствовал, как растет напряжение оттого, что Накано не ответил на вопрос Дзена.
      - Только правильные, Галф, - помедлив, уточнил Гэллоу.
      - Только правильные, - согласился Накано, но голос был равнодушным.
      - Треклятые религиозные смутьяны, - буркнул Гэллоу. - Ты видел миссионеров с Гуэмеса, Кей?
      - Когда наши острова шли ближним дрейфом, - кивнул Тедж. - Для того чтобы ходить в гости, любой повод хорош. Ходить в гости, общаться счастливое это времечко.
      - А мы всегда вытаскиваем из моря ваши лодчонки, - добавил Дзен. - И за это вы хотите, чтобы мы для вас грязь месили!
      - Цзо, - с укоризной произнес Гэллоу, похлопав Дзена по плечу. - Кей теперь один из нас.
      - Мне не терпится найти управу на эту дурость, - заявил Дзен. - Нет никакого смысла жить иначе, как под водой. Мы уже готовы.
      Тедж отметил эту реплику - и удивился. Он чувствовал ненависть Гэллоу к Гуэмесу... но морянин сказал, что все должны жить под водой.
      "И все так же богато, как моряне?" Эта мысль была безрадостной. "Что мы утратим вместе с островитянским образом жизни?" Кей взглянул на Гэллоу.
      - Гуэмес... Мы будем...
      - Не стоило возводить в сан капеллан-психиатра уроженку Гуэмеса, произнес Гэллоу. - Жители Гуэмеса никогда не смогут разделить наши взгляды.
      - Остров в прямой видимости, - доложил Дзен.
      - Уменьшить ход наполовину, - распорядился Гэллоу. Тедж подчинился. Как только скорость снизилась, уменьшилась вибрация, сотрясающая позвоночник снизу доверху.
      - Наше вертикальное расположение? - поинтересовался Гэллоу.
      - Мы идем метров так на тридцать ниже их киля, - сообщил Дзен. - Вот дерьмо! Они даже наблюдателей не выставили. Глядите, ни одной лодчонки по ходу дрейфа.
      - Удивительно, что они еще целы, - заметил Накано. Тедж в этой ремарке ощутил некий хитрый подтекст, но смысла его не мог вполне понять.
      - Проведи нас прямо к ним под киль, Кей, - велел Гэллоу.
      "Что мы здесь делаем?" Тедж хоть и подчинился приказу, но удивляться не перестал. Передний ходовой экран показывал выпяченную нижнюю оконечность Гуэмеса - пухлую красно-коричневую выпуклость пузырчатки с обвисшими голодными участками. Да, Гуэмес был в скверном состоянии. Значительные части острова голодали. Тедж жадно вдыхал густой влажный воздух. Морянская субмарина подошла слишком уж близко - не очень похоже на наблюдателей. А в гости таким манером не ходят.
      - Опусти нас еще на пятьдесят метров, - распорядился Гэллоу.
      Тедж повиновался, автоматически выверяя дифферент. Он гордился тем, что не допустил дополнительного крена субмарины. Верхний экран, установленный на широкоугольный обзор, показывал весь остров как темную тень на светлой поверхности. Лодочки окружали его, словно бусины ожерелья. По прикидкам Теджа, диаметр Гуэмеса по уровню ватерлинии составлял не больше шести километров. Длинные полосы биомассы, подобно сонным видениям, колыхались в течениях, омывающих остров. Целые массы пузырчатки марали окрестные воды мертвой гнилью. На дырах красовались мембранные заплаты.
      "Наверное, из прядильщиков".
      Тедж видел рваные швы на клапане справа от него. Все указывало на то, что производство продовольствия на Гуэмесе в упадке.
      - Представляете, как это местечко воняет? - спросил Дзен.
      - В жару - изумительно, - подхватил Гэллоу.
      - Гуэмес нуждается в помощи, - отважился подать голос Тедж.
      - И получит ее, - отрезал Дзен.
      - Вы только взгляните на рыбу вокруг, - вмешался Накано. - Бьюсь об заклад, рыбалка здесь еще та!
      Он показал на верхний экран, где гигантская рыба-поскребучка длиной почти два метра проплывала мимо наружных сенсоров. Усики ее наполовину объедены, а единственная видимая глазница была белой и пустой.
      - Тут все так прогнило, что даже дерьмоеды дохнут, - прокомментировал Дзен.
      - Если остров настолько болен, бьюсь об заклад, людям там несладко, добавил Накано.
      Тедж почувствовал, что краснеет, и крепко сжал губы.
      - Может, на этих лодчонках вокруг и не рыбачат, - предположил Дзен. Может, на них попросту живут.
      - Этот остров - плавучая опасность, - сказал Гэллоу. - Должно быть, там полным-полно заразы. Похоже, у них эпидемия во всех системах биомассы.
      - Да кто может жить в дерьме и не болеть? - усмехнулся Дзен.
      Тедж кивнул в ответ на собственные рассуждения. Ему казалось, он понял, зачем Гэллоу здесь.
      "Он подвел субмарину так близко, чтобы убедиться, как отчаянно им нужна помощь".
      - Почему они не видят очевидного? - сказал Накано, погладив край панели. - Нашим субмаринам не нужно, чтобы их обмазывали питательным раствором. Они не гниют, не окисляются. Их не тошнит... и нас от них не тошнит.
      Гэллоу, не отрывая взгляда от монитора, похлопал Теджа по плечу.
      - Еще на пятнадцать метров вниз, Кей. Под нами по-прежнему полно места.
      Тедж подчинился и повторил тот плавный равномерный спуск, что снискал восхищенный взгляд Накано.
      - Не пойму, как островитяне могут так жить, - покачал головой Дзен. Потогонный климат, жратва эта, рвачи, болезни - да любая из возможных ошибок отправит их на дно всех скопом.
      - И они сделали эту ошибку, Дзен, не так ли? - произнес Гэллоу.
      - Там ничего нет, даже курсографа - только мембрана, - заметил Накано, указывая на изображение на экране.
      Тедж тоже посмотрел и увидел темное пятно прядильщика там, где следовало быть роговидному выросту, в котором размещался курсограф, передающий данные наблюдателям. Нет курсографа... Похоже, Гуэмес лишился и системы коррекции курса. Он в ужасном состоянии! За предложенную помощь Гуэмес что угодно сделает.
      - Роговидный вырост умер, - пояснил Тедж. - Они залепили это место прядильщиком, чтобы сохранить плавучесть.
      - И долго они собирались дрейфовать, пока во что-нибудь не врежутся? гневно процедил Накано.
      - Наверное, они, как помешанные, молят Корабль прийти к ним на помощь, - ухмыльнулся Дзен.
      - Или молят нас стабилизировать море и вернуть им их драгоценные континенты, - высказался Гэллоу. - А теперь, когда это дело на ходу, им не терпится поскорей высадиться на построенную для них сушу. Что ж, пусть молят Корабль. Лучше бы нас молили!' - Гэллоу протянул руку через плечо Теджа и щелкнул тумблером.
      Взгляд Теджа быстро перебегал с одного дисплея на другой - боковой, верхний, нижний: а наружу из пазов выскакивали орудия - блестящие, смертоносные.
      "Так вот чем занимались Дзен и Накано снаружи", - понял Тедж. Они налаживали манипуляторы и механические руки. Тедж глянул на них еще раз вибробуры, резаки, пробойники и полукружная горелка на подвижной механической руке. Они так и сверкали в свете внешних огней.
      - Что вы делаете? - спросил Тедж. Он попытался сглотнуть, но в горле, несмотря на влажность, пересохло.
      Дзен фыркнул.
      Вид его вызывал у Теджа отвращение: улыбка тронула лишь уголки губ, а в бездонных глазах не было и признака смеха.
      - Подымай нас, Кей, - велел Гэллоу, крепко и болезненно ухватив Теджа за плечо.
      Тедж огляделся по сторонам. Накано разминал могучие бицепсы, глядя на передний экран. Дзен держал маленький игольник, небрежно направляя его дуло прямо Теджу в грудь.
      - Вверх, - повторил Гэллоу, для пущей доходчивости
      тряхнув Теджа посильней.
      - Но мы же врежемся в них, - ответил Тедж. В горле
      у него перехватило. Осознание того, что собрался сделать Гэллоу, душило его. - Без острова у них не останется никаких шансов. Те, кто не утонет сразу же, будут дрейфовать в лодках, пока не помрут с голоду!
      - Без фильтрационной системы острова они помрут скорей уж от жажды, чем от голода, - возразил Гэллоу. - Они в любом случае умрут, вот увидишь. Вверх!
      Дзен небрежно повел игольником и прижал левый наушник покрепче к уху.
      Тедж даже не взглянул на игольник.
      - Или рвачи до них доберутся! - не унимался он. - Или шторм!
      - Заткнись, - сказал Дзен, крепче прижимая наушник. - Тут какой-то сонар... по-моему, это пульсация мембраны... - Внезапно Дзен взвыл и отшвырнул наушник. Из его ноздрей потекли струйки крови.
      - Вверх, черт тебя возьми! - заорал Гэллоу.
      Протянув руку через плечо Теджа, Накано вывел ограничители плоскостей и продул баки. Нос субмарины задрался кверху.
      Тедж действовал так, как велели ему инстинкты рулевого. Он добавил двигателям мощности и постарался выровнять судно, но субмарина внезапно ожила и рванулась к днищу острова. В одно мгновение она прорвала накладные мембраны и киль. Субмарина сотрясалась всем корпусом, а ее орудия под водительством Гэллоу и Накано рвали, резали и кромсали. Дзен все еще сидел согнувшись и зажимая уши обеими руками. Игольник валялся У него на колене.
      Тедж вжался в кресло, с ужасом глядя на чудовищное разрушение. Все, что он пытался сделать, только ухудшило положение. Они были под самым центром острова, там, где живут высокопоставленные островитяне, самые влиятельные люди, где находятся самое чувствительное оборудование и органика, хирургическое и прочее медицинское оборудование...
      Лезвия и резаки размахивали с прежним хладнокровием - их движения были видны на каждом экране, ощущались в каждом рывке субмарины. До чего жутко столько боли и ни единого крика. Мягкая живая ткань не могла устоять перед острыми холодными лезвиями, которыми субмарина учиняла весь этот погром. Каждое движение судна несло новые разрушения. На экранах то и дело возникали человеческие останки - то рука, то отсеченная голова.
      - Они же люди, - простонал Тедж. - Они же люди. Как же так? Ведь его учили, что человеческая жизнь свята. И моряне тоже верят в это! Как у них рука поднялась убить целый остров? Тедж понимал, что Гэллоу прикончит его при малейшей попытке к сопротивлению. Он глянул на Дзена: тот еще не пришел в себя окончательно, но уже крепко сжимал в руке игольник, и кровь из носа больше не шла. Накано работал, как автомат, орудуя переключателями, покуда резаки и горелки довершали разрушение погибающего острова. Субмарина завертелась вокруг центральной оси сама по себе.
      Гэллоу устроился в уголке возле Дзена, не отрывая глаз от экранов, на которых видно было, как плавится плоть острова под действием полукружной горелки.
      - Нет никакого Корабля! - в экстазе выкрикнул Гэллоу. - Видите? Разве Корабль дозволил бы простому смертному совершить такое? - Он устремил безумный взгляд на Теджа: - Говорил я тебе! Корабль - это искусственный объект, сделанный людьми, такими, как мы. Бог! Нет никакого Бога!
      Тедж хотел сказать что-нибудь, но в горле пересохло.
      - Веди нас вниз, Кей, - велел Гэллоу.
      - Что ты творишь? - удалось выговорить Теджу.
      - Бросаю вызов Кораблю, - ответил Гэллоу. - И что же, он ответил? - Он расхохотался, как умалишенный. Присоединился к нему только Дзен.