Пришел сам Черри. Лицо у него было бледное, и он, как мне показалось, избегал смотреть на нас.
      - Вы уж простите меня, госпожа, - сказал он. - Это я во всем виноват. Грохнулась там посуда.., в общем, я кое-как поставил вечером... Ну и влетит мне утром от мистера Джессона!
      В это время появился мистер Джессон, а за ним - Мэг и Грейс.
      У меня вдруг возникло странное ощущение, будто они выстраивают свои боевые порядки с целью предотвращения нашего наступления. Мысль эта была глуповатой и пришла мне в голову только оттого, что я без конца разыгрывала на столе сражения с оловянными солдатиками. Да, военные традиции были сильны в этом доме.
      - На вашем месте, мои госпожи, я вернулась бы в постель, - сказала миссис Черри. - Мне ужасно жаль, что так получилось.
      - Но теперь все в порядке, не так ли, миссис Черри? Больше ничего не упадет? - спросила Анжелет.
      - Ручаюсь, что нет, - бодро сказала миссис Черри.
      - Кое с кем утром у меня будет серьезный разговор, - заверил Джессон.
      Я повернулась к Анжелет.
      - Ну что ж, услышав столько обещаний, - весело сказала я, - мы можем спокойно заснуть.
      - Спокойной ночи, мои госпожи, - в голосе Джессона звучало чуть ли не торжество. - Спокойной ночи, - ответили мы.
      Вначале мы зашли в Синюю комнату.
      - Ах, милая, - сказала Анжелет, - я только начала засыпать...
      - Только начала? Ты разве плохо засыпаешь, сестренка?
      - В последнее время - да. Иной раз я не могу заснуть всю ночь.
      - Помнится, ты очень крепко спала после этого снадобья от зубной боли, напомнила я.
      - Ах, тогда.., ну да, тогда я долго проспала.
      - Ты настолько крепко спала, что проснулась совсем здоровой. А знаешь, что на тебя подействовало? Маковый настой.
      - Хотелось бы мне так спать каждую ночь.
      - Ты бы и спала, если бы принимала это лекарство.
      - Но ведь его нельзя пить все время, верно? Если болят зубы - то, конечно, но нельзя же пить его только потому, что тебе ночью не спится.
      - Меня-то бессонница не беспокоит. Но если бы беспокоила, то я, наверное, принимала бы его изредка, когда хотела бы хорошенько выспаться.
      - Если бы оно у меня сейчас было, я бы выпила.
      - Может быть, попросить у миссис Черри?
      - Она уже легла.
      - Но еще не уснула. Я уверена, что она будет даже довольна. Она ведь чувствует себя немножко виноватой из-за этого шума. Как и все остальные. Ты заметила, что всем им было очень не по себе?
      - Они расстроились, потому что разбудили нас.
      - Завтра я попрошу у миссис Черри.., если ты сегодня потерпишь.
      - Конечно, потерплю. Думаю, я все-таки усну.
      - Только смотри, - сказала я, - с этими вещами нужно быть очень осторожной. Их нельзя принимать часто. Только время от времени. Я буду твоим доктором и буду прописывать тебе это лекарство при необходимости.
      - О, Берсаба! Как хорошо, что ты здесь.
      - Надеюсь, ты не передумаешь.
      - Передумаю? Что ты имеешь в виду?
      - Насчет того, что я нахожусь здесь. Я ведь действительно паршивая овца в семейном стаде. Я ведь не похожа на тебя, Анжелет.
      Она вновь завела старую песню про то, как я спасла жизнь Феб и как вырвала Карлотту из лап охотников за ведьмами. Я была вынуждена прервать ее, сказав:
      - Пора бы нам в постель. Постарайся забыть про всю эту суматоху и уснуть. И я постараюсь сделать то же самое.
      Я чмокнула ее в щеку, а она на миг прижалась ко мне. Затем я решительно освободилась от ее объятий и отправилась в свою Лавандовую комнату.
      Довольно долго я лежала без сна, размышляя о том, как нетрудно мне погрузить Анжелет в глубокий сон и занять ее место на брачном ложе.
      А потом мне приснилось, что Ричард вернулся домой и я дала Анжелет лекарства, но когда я шла к Ричарду, миссис Черри, мистер Черри, Джессон, Мэг и Грейс выстроились на лестнице, преграждая мне путь.
      Это был сон, над которым я могла, проснувшись, посмеяться, поскольку я точно знала, как следует планировать такие операции.
      ***
      Днем я спустилась в кухню, чтобы поговорить с миссис Черри относительно ее снадобья. Я хотела убедиться в том, что оно безопасно в небольших дозах.
      В кухне никого не было. В очаге вовсю горел огонь, и оттуда доносился аппетитный запах. Кусочек мяса, насаженный на вертел, только начал подрумяниваться и пока не требовал присмотра.
      Я осмотрелась, и мой взгляд остановился на котле, падение которого заставило нас сегодня ночью проснуться. Разглядывая его, я заметила нечто такое, чего не замечала прежде. Это была незакрытая дверь. Над ней висели передники и разные тряпки, используемые на кухне, а не замечала я эту дверь раньше именно потому, что она всегда была завешана этим тряпьем.
      Оно и сейчас висело там, полностью прикрывая дверь, но поскольку сама дверь слегка приоткрылась, она стала выделяться на фоне стены. Я подошла поближе. В двери был замок, но кто-то его сломал. Я быстро распахнула дверь. За ней находился шкаф, в котором висела верхняя одежда. Какой-то инстинкт подсказал мне, что это не простой шкаф, и я раздвинула висящую одежду. Я оказалась права: там виднелась еще одна дверь! Замок в ней тоже был сломан, но она надежно запиралась засовом.
      Мне показалось, что невдалеке раздались чьи-то шаги, поэтому я быстро отступила назад, прикрыв дверь шкафа.
      В кухню вошла миссис Черри.
      - Мне послышалось, что здесь кто-то есть, - сказала она.
      - Я пришла поговорить с вами, миссис Черри. Я видела, что она явно испугана и что глаза ее невольно обращаются в сторону обнаруженной мною двери. Она могла заметить, что дверь прикрыта не совсем так, как раньше, и внимательный осмотр подтвердил бы это предположение. Непонятно только, почему это было так важно.
      Она подвинула мне стул, и я села.
      - Ваша хозяйка в последнее время плохо спит, - сказала я, - и это беспокоит меня.
      Выражение испуга исчезло с ее лица, уступив место легкой озабоченности.
      - Вы помните, что в тот день, когда у нее разболелись зубы, она получила от вас какое-то специальное снадобье? - продолжала я.
      - Конечно, помню, госпожа, и она сказала, что от него у нее пропали боли.
      - Да. А вы вообще хорошо разбираетесь в травах, миссис Черри?
      На ее щеках появились ямочки.
      - О, я, как говорится, всю жизнь в этом деле практикуюсь, госпожа Берсаба.
      - Поэтому я и решила обратиться к вам за советом.
      - Если я могу чем-то помочь...
      - Конечно, можете. Я хочу спросить у вас вот что: нельзя ли ей иметь его под рукой где-то в комнате, чтобы можно было принять нужную дозу в случае бессонницы? Это ей не повредит?
      - Ну, госпожа Берсаба, только если она не будет слишком им увлекаться. Такие вещи нельзя пить постоянно. А время от времени - это ничего. Я всегда говорю, что если Господь решил даровать нам что-то, то надо пользоваться его дарами.
      - Такие люди, как вы, знающие, как это делать, приносят всем огромную пользу.
      - Да, я это дело люблю. Я люблю свой огородик с травами, а уж если мне удается найти какую-то новую травку, или узнать новый рецепт.., ну, уж тогда счастливей Эмми Черри вы никого не найдете.
      Эмми Черри! Это имя шло ей, такой кругленькой, пухленькой, всегда готовой услужить - и в то же время с таким непонятным блеском в глазах, который заставлял присмотреться к ней повнимательней.
      - Так вы дадите мне это лекарство?
      - Вот что я думаю, госпожа Берсаба. Лекарство-то ведь от зубной боли. Вам же не нужно лечить зубы, если они не болят, верно? Есть тут у меня кое-что, в основном из макового отвара, да немножко свежих листиков для вкуса, да чуть-чуть можжевельника - отбить запах... В общем, один глоточек настоя поможет проспать всю ночь, я думаю, и никому не повредит. Я вам его дам.
      Она направилась к буфету, а я за ней. Этот буфет был величиной с небольшую кладовку, и мне показалось, что он - почти точная копия таинственного шкафа с одеждой.
      Весь он был разгорожен полками, на которых стояли бутылочки с аккуратно наклеенными этикетками. Внутренней двери здесь не было.
      Взяв одну из бутылочек, она передала ее мне.
      - Вот, госпожа Берсаба. От этого она спокойно заснет. Одного глотка вполне хватит. Но нельзя пить это понемногу. Тут есть вот какая опасность: примешь одну дозу, в голове мысли пойдут путаться, забудешь, что уже пил, и выпьешь еще. Такое не раз бывало. Мне про это даже и говорить не хочется.
      - Вы можете довериться мне, миссис Черри, - сказала я. - Я присмотрю за тем, чтобы она принимала его на ночь в случае крайней необходимости, а хранить его буду у себя в комнате.
      Я принесла бутылочку к себе и поставила ее в буфет. Встретив Анжелет, я рассказал ей о результатах своего визита к миссис Черри.
      - Где оно? - спросила она.
      - Я его спрятала, - сказала я. - Когда я решу, что тебе совершенно необходимо снотворное, я использую средство миссис Черри.
      - Отдай мне его, Берсаба.
      - Нет, - твердо ответила я, и она рассмеялась, обрадовавшись тому, что я проявляю заботу о ней.
      ***
      Я решила немедленно исследовать часть здания, прилегающую к кухне, и выяснить, есть ли снаружи дверь, которая может вести в шкаф.
      Наступили сумерки, и вокруг никого не было, когда я, набросив плащ, так как становилось все прохладней, отправилась на прогулку вокруг дома.
      Вот здесь должна быть кухня. Вот кухонное окно - я его узнала, но двери нигде не было видно. Возможно, когда-то дверь и была, но позже ее заделали. Однако в этом случае должны были остаться какие-то следы, а их не было.
      Я оглянулась. Стена игрушечного замка была совсем рядом, и я вдруг поняла, что именно здесь - кратчайшее расстояние между зданиями. Если эти развалины могут рухнуть в любой момент, то существует опасность, что они упадут прямо сюда, на дом.
      Стало ясно, что здесь мне ничего не удастся выяснить, и я вернулась в свою комнату, продолжая думать о загадочной двери.
      Вечер тянулся страшно долго. Анжелет сидела без дела, потому что вышивать при свечах было трудно, и я подумала, что в отсутствие Ричарда она не чувствует необходимости найти себе какое-нибудь занятие.
      Мы вспоминали старые времена, Тристан Прайори, гадали, чем может заниматься сейчас наша мать. Когда речь зашла о замке Пейлинг, я вспомнила о том, чем занималась сегодня днем, и сказала:
      - Когда я спустилась в кухню, чтобы поговорить с миссис Черри, я заметила шкаф, которого не видела до сих пор. Я заглянула в него, и так оказалась дверь, запертая на засов. Куда она ведет?
      - Понятия не имею, - ответила Анжелет.
      - Ты ведь хозяйка этого дома. Для тебя здесь не должно быть секретов.
      - Я никогда не вмешиваюсь в кухонные дела.
      - Речь идет не о вмешательстве.., просто нужно выяснить, почему в шкафу сделана дверь.
      - Ты спрашивала миссис Черри?
      - Нет.
      - Ну, если тебе любопытно, можешь спросить ее.
      - А почему бы нам не спуститься туда и не посмотреть?
      - Ты имеешь в виду, спросить кого-нибудь?
      - Да не хочу я никого ни о чем спрашивать. Я хочу, чтобы мы сами все выяснили. По-моему, все это очень таинственно.
      - Таинственно? Как это? Почему?
      - Как? Вот это мы и выясним. А почему - ну, у меня просто такое предчувствие.
      - И что ты хочешь?
      - Произвести исследование.
      Ее глаза загорелись. На минуту мы вновь стали детьми, и я знала, о чем она сейчас думает. Разве не я была заводилой во всех наших рискованных и сомнительных затеях?
      - Ну, - спросила она, - и что ты предлагаешь?
      - Мы дождемся, пока все улягутся спать, а потом спустимся в кухню и посмотрим, что там, за дверью... Если там действительно что-то есть.
      - А вдруг нас поймают за этим?
      - Милая моя Анжелет, что с тобой? Ты хозяйка в этом доме или не хозяйка? Если тебе захотелось осмотреть свою кухню среди ночи, кто может тебе это запретить?
      Анжелет рассмеялась.
      - Ты совсем не повзрослела, - упрекнула она меня.
      - В некоторых отношениях я действительно осталась ребенком, - признала я.
      Наконец наступила ночь.
      Мы отправились в свои комнаты и улеглись в кровати, потому что ни Феб, ни Мэг ничего не должны были заподозрить. Это было только нашим приключением.
      Лишь после полуночи мы надели халаты, взяли свечи и отправились на кухню.
      Анжелет старалась держаться поближе ко мне. Я чувствовала, что она волнуется, и стала думать, стоило ли втягивать ее в эту авантюру. Я осторожно открыла дверь кухни и, подняв подсвечник, осветила стену за большим очагом, где на полках стояли оловянные кружки.
      - Вон тот котел, что упал вчера ночью, - сказала я и опустила свечу. - А вот и дверь. Пошли.
      Я подошла к двери. Она была заперта, но в скважине торчал ключ. Повернув его и открыв дверь, я оказалась в шкафу.
      - Держи свечу, - велела я Анжелет, и когда она взяла у меня подсвечник, я раздвинула развешанную одежду и осмотрела вторую дверь. Замок так и не починили, но тяжелый засов был задвинут до конца.
      - Что ты делаешь? - прошептала Анжелет.
      - Собираюсь отодвинуть засов, - сказала я. Засов сдвинулся легко, и это удивило меня, поскольку я предполагала, что его не открывали много лет и стронуть его с места будет невозможно.
      Я открыла дверь, и тут в лицо мне дохнул холодный воздух. Я вгляделась во тьму.
      - Осторожней, - шепнула Анжелет.
      - Дай мне свечу.
      Здесь было нечто вроде коридора. Пол и стены были выложены камнем. Я двинулась вперед.
      - Вернись! - воскликнула Анжелет. - Я слышу, что кто-то идет сюда.
      Это заставило меня отступить. Мне тоже послышались чьи-то шаги. Я захлопнула за собой дверь, и почти тут же в кухню вошла миссис Черри.
      - Господи милосердный, - прошептала она. Я быстро сказала:
      - Нам показалось, что здесь кто-то ходит, и мы решили спуститься и посмотреть.
      Глаза миссис Черри уже не смотрели с обычной для нее добротой. Она явно была очень испугана.
      - Но все в порядке, - продолжала я. - Должно быть, мышь залезла за панель или какая-то птица...
      Она осмотрелась, и я заметила, что ее глаза вновь оказались прикованы к шкафу.
      - Я-то думаю, это все из-за тех, кто толком кастрюли на места расставить не может, вот что я думаю. Люди начинают нервничать.., а потом и по ночам всякое мерещится.
      - Наверное, так и есть. Но мы уже успокоились, миссис Черри. Не нужно волноваться.
      - Я сама не своя, как подумаю, что у меня на кухне что-то не так, сказала миссис Черри.
      - Все в порядке. Мы уже убедились в этом. Доброй ночи, и извините, что мы вас разбудили.
      Я взяла Анжелет за руку и, подняв повыше подсвечник, повела сестру к выходу.
      Когда мы пришли в Синюю комнату, я поставила свечу на стол, села на кровать и рассмеялась:
      - Ну и поразвлекались мы сегодня!
      - Зачем ты выдумала историю насчет какого-то шума? Почему не сказала, что именно мы там ищем?
      - Мне показалось, что так будет забавнее.
      - А что ты там нашла?
      - За дверью какая-то ниша с каменным полом.
      - Что же в этом интересного?
      - Я зашла в своем исследовании недостаточно далеко, чтобы дать ответ на твой вопрос.
      - Ох, Берсаба, ты просто сумасшедшая. Ты всегда была такой. Я даже представить не могу, что о нас подумает миссис Черри.
      - Она была несколько расстроена. Интересно, почему?
      - Большинство людей были несколько расстроены, если бы их так напугали.
      - А что ты скажешь, если я выскажу предположение: это тайный ход в замок!
      - Я скажу, что ты это выдумала.
      - Ну что ж, все это можно проверить. А кроме : того, туда есть и другой путь, верно? Я имею в виду высокую стену с вмурованными в нее осколками стекла.
      - Ричард велел выстроить стену вокруг замка, потому что там опасно. Дверь там действительно есть. Я нашла ее, когда гуляла в зарослях. Зачем же нужен еще какой-то ход из дома в замок?
      - Не знаю. Я просто размышляю.
      - Ох, дорогая моя, теперь я и вовсе не усну. Можно, я выпью немного лекарства?
      - Ну, сегодня ты действительно перевозбуждена, Пожалуй, стоит попробовать.
      Я пошла в свою комнату и принесла оттуда бутылку.
      Отметив положенную дозу, я сказала, что посижу рядом и подожду, пока она не уснет.
      Через пятнадцать минут Анжелет погрузилась в глубокий сон. Некоторое время я еще посидела около; нее, раздумывая о шкафе и двери с засовом. Я предполагала, что за ней - коридор, ведущий в замок. ;
      Проснувшись посреди ночи, я зашла в комнату Анжелет. Она спокойно спала. Утром я спросила, не просыпалась ли она, и она ответила, что спала как убитая.
      ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
      На следующий день я нашла предлог зайти в кухню и тут же увидела, что в замочной скважине нет ключа. Очевидно, миссис Черри или кто-то еще заметил мой интерес к этой двери и решил пресечь все дальнейшие попытки в этом направлении.
      Я была почти уверена в существовании коридора, ведущего из кухни в замок, а поскольку замок был запретным и опасным местом, наличие такого хода должно было держаться в секрете.
      Вскоре мне пришлось прекратить размышления на эту тему, поскольку приехал Люк Лонгридж. Он впервые решился посетить Фар-Фламстед, так как Ричард никогда не приглашал его, и если помнить об их весьма напряженных отношениях после несостоявшейся дуэли, о которой мне рассказала Анжелет, удивляться этому не приходилось. Тем не менее Ричард не возражал против наших визитов к Лонгриджам. Действительно, наши посещения не носили формального характера и почти всегда бывали случайными.
      Ко мне пришла Феб и сообщила, что приехал мистер Лонгридж и хочет повидаться со мной. Я спустилась вниз, где он с нетерпением ждал меня. Я решила, что случилось что-то чрезвычайное, и озабоченно спросила его об этом.
      - Все в порядке, - ответил он. - Я просто хотел поговорить с вами. Не можете ли вы одеться и выйти со мной в сад?
      - А нельзя ли нам поговорить здесь?
      - Я не уверен, что генерал Толуорти был бы рад моему присутствию в его доме, и поэтому предпочел бы разговаривать с вами во дворе.
      Я согласилась с ним и послала Феб за теплой накидкой.
      Когда мы вышли, я провела его в огороженный садик. Было слишком прохладно для того, чтобы сидеть, поэтому мы разговаривали, прогуливаясь.
      - Наверное, вы удивлены неожиданностью моего визита, - начал он, - но с моей стороны это было вполне обдуманным поступком, так как с некоторых пор я постоянно думаю о вас. Точнее, я думаю о вас с самой первой нашей встречи и каждый день надеюсь на то, что вы вновь посетите наш дом.
      - Вы и ваша сестра прекрасно принимали нас с Анжелет, и визиты к вам всегда доставляли нам удовольствие.
      - Несомненно, вы знаете, что я отношусь к вам с уважением. Я никогда не думал о женитьбе. Теперь я изменил свою точку зрения. Для мужчины естественно желать завести семью. Надеюсь, мои слова не покажутся вам неуместными, но я пришел просить вашей руки.
      - Вы, должно быть, шутите.
      - Я совершенно серьезен. Я не богач, но у меня есть ферма и некоторые сбережения. Нас с сестрой нельзя назвать бедняками.
      - Я ценю людей не за их материальное положение.
      - Вы правы. Для этого вы слишком умны. Тот, кто сегодня богат, завтра может стать бедняком. Богатства сердца и ума - вот истинные ценности.
      - А почему вы хотите жениться на мне? - спросила я.
      - Потому что я люблю вас. Я могу быть счастлив с вами. И вас могу сделать счастливой. Я никогда не буду счастлив без вас.
      - Мне казалось, что вы не верите в возможность счастья.
      - Вы насмехаетесь надо мной.
      - Нет. Я пытаюсь понять вас.
      - Ни единым словом Библия не осуждает брак. Он считается достойным поступком.
      - Но что будет, если вы вдруг начнете получать удовольствие в браке?
      - Это будет угодно Богу.
      - А плотские радости? - спросила я. Он был озадачен и смотрел на меня с изумлением. Я продолжала:
      - Ведь мы не дети. Мы обязаны понимать мотивы своих поступков. Я хочу спросить вас, будете ли вы счастливы, если станете испытывать со мной плотские радости?
      - Как странно вы рассуждаете, Берсаба. Совсем не так...
      - Не как пуританка? Так я и не пуританка. Я думаю, вы хотите меня так, как мужчина хочет женщину, и именно по этой причине предлагаете мне вступить в брак. Я всего лишь хочу услышать это от вас.
      Он подошел ближе.
      - Вы околдовали меня, - сказал он. - Я вынужден признаться в том, что именно так и хочу вас. Я могу быть счастлив только с вами. Но вы не дали мне ответа, Берсаба. Вы согласны выйти за меня замуж?
      - Нет, - сказала я, ощущая нечто вроде триумфа, поскольку мне удалось заставить его признаться, что и у него есть плотские желания. Но тут же голос взяла другая сторона моей натуры, и я почувствовала сострадание к нему. - Я могу выйти замуж лишь за человека, которого я люблю.., люблю как любовника. Я не делаю тайны из своих требований. Я не испытываю к вам любви такого рода, хотя уважаю вас и ценю как друга.
      - Берсаба, вы не хотите обдумать решение?
      - Это бесполезно.
      - Я полагаю, они увезут вас в Лондон, а там начнутся балы и банкеты...
      - И роскошь, - добавила я.
      - И там вы найдете себе богатого жениха.
      - Я уже сказала вам, Люк, что не ищу богатея. Он отвернулся, и я взяла его за руку.
      - Простите, - сказала я, - но если бы вы на самом деле знали меня, вы перестали бы восхищаться мной. Да, вы хотите меня, я это понимаю, но вы не будете счастливы со мной. Вас будет мучить совесть. Вы найдете со мной слишком много удовольствий. Вы - пуританин... Я не знаю, кто я, но уж точно не пуританка. Вы найдете себе более подходящую жену, Люк, и тогда возблагодарите Бога и меня за этот день.
      - Вы слишком не похожи на всех остальных, - сказал он.
      - Именно поэтому вам и следует избегать меня. Вы меня не знаете. Я не такая, как вы. Постарайтесь не расстраиваться. Я по-прежнему буду приезжать к вам и вашей сестре в гости, и мы останемся друзьями. Мы будем разговаривать. Мы будем вести словесные битвы и получать от этого наслаждение. Идите, Люк, и не падайте духом. Это к лучшему, я знаю.
      Покинув его, я вбежала в дом.
      ***
      На следующий день вернулся Ричард. Услышав шум, я спустилась во внутренний двор, чтобы посмотреть, кто приехал. Он как раз спешивался, а конюх держал коня.
      Увидев Ричарда, я забыла о правилах приличия и бросилась к нему с протянутыми руками. Он поймал их и несколько секунд крепко сжимал, умоляюще, как мне показалось, глядя мне в глаза. Меня охватила радость: в этот момент я поверила, что он обо всем знает.
      - Берсаба, - произнес он, и даже голос его прозвучал так, как звучит голос влюбленного, произносящего имя любимой. Но почти сразу же он вновь стал хладнокровным и сдержанным - таким, каким я его знала:
      - А где Анжелет?
      В этот момент она тоже вышла во двор. Он взял ее за руки так же, как брал меня, и поцеловал в щеку.
      - С вами все в порядке?
      - О да, Ричард. А с вами? Вы надолго приехали? Беспорядки уже кончились?
      - Как обычно, мне трудно сказать, надолго ли я приехал. А что касается беспорядков, то они не только не прекращаются, но с каждым днем все ширятся.
      Он погладил ее руки и, обернувшись, взглянул на меня. Я подошла, он взял меня за руку, и вот так втроем мы вошли в холл.
      Я убеждала себя в том, что должна скрывать безумное возбуждение, охватившее меня, должна его подавить Мне нельзя забывать, что Ричард - муж моей сестры.
      Ужинали мы, как обычно, в малой гостиной. С Анжелет он обращался почти с нежностью.
      - Вы уверены в том, что хорошо чувствуете себя? - спросил он. - Выглядите вы слегка утомленной.
      - Она плохо спала, - подсказала я.
      Ричард выразил озабоченность по этому поводу, и Анжелет пробормотала, что с ней все в порядке.
      За столом мы много говорили о происходящем в стране. Собрался новый парламент, и хотя многие из его членов участвовали в заседаниях в прошлом апреле, известных как Короткий парламент, но там появились и новые люди.
      - Они решили покончить со всеми причинами недовольств, вырвав их с корнями, - сообщил Ричард. - Это не предвещает ничего хорошего для таких людей, как Уэнтворт, граф Страффорд, и архиепископ Лод.
      Как обычно, говоря на эти темы, он обращался в основном ко мне. После обеда он сказал, что должен поработать, и удалился в библиотеку.
      Я ушла к себе в комнату. Анжелет была в Синей комнате. Я была взволнована, а она - полна страха. Думаю, она сама взлелеяла в себе это чувство отвращения к супружескому ложу, раздув его до ненормальных размеров. Она восхищалась своим мужем, считала его несравненным; она гордилась тем, что является его женой; она была бы совершенно счастлива в этом браке, если бы не необходимость выполнять свои супружеские обязанности в постели.
      Конечно, если бы она отказалась провести с ним сегодняшнюю ночь, это было бы неестественно - ведь его так долго не было дома.
      - В чем дело, Анжелет? - спросила я, заранее зная ее ответ.
      - Не знаю. По-моему, у меня опять начинает болеть зуб.
      Сестра жалобно смотрела на меня, заставляя вспомнить дни детства, когда она боялась в темноте пойти в какую-нибудь часть нашего дома и искала этому всевозможные оправдания.
      Она не хочет его, думала я. Она его боится. То, к чему я стремлюсь, вызывает у нее страх. С детства я слыла изобретательной, и сейчас она, как и прежде, просила меня найти для нее выход из положения.
      Мое сердце бешено колотилось, когда я произнесла:
      - Тебе нужно принять снадобье миссис Черри.
      - Я становлюсь от него сонливой.
      - Для этого его и пьют.
      - Ричард только что приехал.
      - Он поймет.
      На лице Анжелет появилось облегчение, и она с обожанием взглянула на меня. Я вновь стала сестрой, на которую можно положиться.
      - Я дам тебе лекарство, - быстро сказала я, - потом уложу тебя в постель, спущусь в библиотеку и все объясню ему. К завтрашнему дню ты будешь в полном порядке. Он поймет.
      - Ты думаешь, Берсаба...
      Когда я отмеряла дозу лекарства, руки у меня дрожали.
      Я помогла сестре лечь и посидела рядом, ожидая, когда она уснет. Ждать пришлось недолго. Во сне Анжелет выглядела счастливой и довольной, что немножко успокоило мою совесть.
      Нужно было пойти и поговорить с ним. Сознаться в том, что я совершила, и начать собираться домой. Я хотела объяснить Ричарду, что ей нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что она считает неприятным. Я знала: он поймет меня, если я ему все объясню.
      Я отправилась в библиотеку. Ричарда там не было.
      Значит, я найду его в спальне. А может быть, он уже пошел в комнату к Анжелет, чтобы взглянуть на нее; может быть, он пытается разбудить ее, спящую наркотическим сном. Я пообещала сестре все ему объяснить и сделаю это, но объяснять придется больше, чем она предполагает; значит, завтра мне нужно уехать в Корнуолл, надеясь на то, что со временем здесь воцарится счастье.
      Я подошла к двери спальни и постучала. Дверь почти сразу открылась. Взяв меня за руку, Ричард увлек меня в комнату.
      - Анжелет, - сказал он, и в его голосе прозвучала нотка, которой я никогда не слышала прежде, когда он произносил ее имя.
      Меня вновь охватило искушение. Я превосходно умела прикидываться ею. Может быть, еще раз.., а потом уже объясниться. Моя первоначальная решимость растаяла, но я слабо протестовала, когда он обнял меня, понимая в то же время, что такая манера поведения делает меня еще более похожей на Анжелет.
      Я воскликнула:
      - Мне нужно поговорить с вами, Ричард.
      - Позже, - пробормотал он. - У нас будет достаточно времени для разговоров. Я все время думал о вас и тосковал...
      В его голосе, в прикосновении его рук было что-то такое, что глубоко трогало меня. Более всего мне хотелось доставить ему радость, удовлетворение, счастье. Если Анжелет страдала от своей холодности, то должен был страдать и он. Чувство любви к нему ошеломило меня. А почему бы и нет.., лишь на сегодняшнюю ночь. Потом я уеду. Все решено.
      Он не подал виду, что узнал меня.
      Я была разбужена странным шумом и вскочила, охваченная ужасом. Я находилась в кровати с пологом, а рядом со мной лежал Ричард.
      Описать этот шум было бы невозможно, но в комнате явно кто-то был. Я услышала грохот, словно упал стул, потом послышался безумный демонический смех, а вслед за ним - рычание, как будто здесь находилось дикое животное.
      Ричард отбросил полог и вскочил с кровати, я тоже.
      Он зажег свечу, и я вскрикнула от страха: в комнате было что-то ужасное. В первые секунды я даже не могла распознать в этом существе человека - скорее уж нечто, связанное с ночными кошмарами. И все-таки это был человек, ребенок с чудовищно взлохмаченными волосами и такими длинными руками, что они свисали почти до земли. Он наклонился вперед, ноги его были неестественно вывернуты, нижняя губа отвисала, а глаза - это были безумные, ужасные глаза.
      - Черри! - закричал Ричард, но тот уже показался в дверях. Позади маячила миссис Черри.
      Ричард схватил это существо и держал его, а оно размахивало руками, а потом по-звериному завыло.
      Миссис Черри воскликнула:
      - Господи помилуй!
      Существо вырвалось, подбежало к стулу и схватило его, но Ричард успел вмешаться раньше, чем существо сумело запустить стулом в зеркало.
      Борьба продолжалась. Ричард и Черри с трудом удерживали это существо за руки.
      В комнате появился еще один мужчина. Я сразу поняла, что это Джон Земляника, поскольку Анжелет как-то рассказывала о нем, а опознать его было нетрудно по отметине на лице.
      - Ну, иди ко мне, мой мальчик, - сказал Джон. - Давай, давай, дружок. Джон здесь.
      Существо перестало вырываться, Джон подошел и обхватил сзади скорчившееся тело.
      - Ну вот, все будет хорошо, если ты успокоишься. Ты же знаешь. Главное не вырывайся. Сейчас ты пойдешь с Джоном. Вот.., все будет хорошо.., успокойся.
      Существо совсем затихло, и человек с отметиной на щеке осторожно, но твердо вывел его из комнаты.