Гарики предпоследние. Штрихи к портрету (сборник)
ModernLib.Net / Современная проза / Игорь Губерман / Гарики предпоследние. Штрихи к портрету (сборник) - Чтение
(Ознакомительный отрывок)
(стр. 1)
Игорь Губерман
Гарики предпоследние. Штрихи к портрету (сборник)
Гарики предпоследние
Друзьям, которые уже ушли
Залог душевного спокойствия – цветы и фрукты удовольствия
Я глупо жил и опрометчиво, был раб любого побуждения, зато порой с утра до вечера изнемогал от наслаждения. * * * На нас огромное влияние (и на победы, и на бедствия) оказывает возлияние, включая все его последствия. * * * В деньгах есть тоже благодать, зависит жизнь от них, и чем их тупо проедать — я пропиваю их. * * * Свой век я прогулял на карнавале, где много было женщин и мужчин, потери мне веселья придавали, находки добавляли мне морщин. * * * Багрово, лилово и красно, и даже порой фиолетово алеют носы не напрасно, а лишь от того и от этого. * * * Ценя покой в душе и нервах, я пребываю в людях средних, и хоть последний между первых, зато я первый из последних. * * * Попался я, как рыбка на крючок, мне страсть моя, как бабочке – сачок, а кролику – охотничий зрачок, но сладок наживленный червячок, и счастлив загулявший старичок. * * * Ушел наплыв похмельной грусти, оставил душу змей зеленый: меня родители в капусте нашли, мне кажется, в соленой. * * * Вот чудо века: после пьянки среди таких же дураков лететь в большой консервной банке над белой пеной облаков. * * * Блаженство витает шальное, стихают надрыв и надлом, когда закипает хмельное вампиршество душ за столом. * * * Глаза не прикрыл я рукой, а занял закуской на блюде, и жизнь принимаю такой, какой ее нет и не будет. * * * Я пленник любых искушений, все планы успехов – просрочены, я шел по дороге свершений, но лег отдохнуть у обочины. * * * От выпивки душа нежней и пористей, и видно сквозь ледок житейской стужи, что корни наших радостей и горестей ветвятся изнутри, а не снаружи. * * * К искушениям холодно стоек, воздержанье не числя бедой, между ежевечерних попоек обхожусь я водой и едой. * * * Бутылка без повода круче всего калечит и губит мужчину, дурак может пить ни с того ни с сего, а умный – находит причину. * * * Загадочная русская душа вселяется в отзывчивое тело: душа как только выпить захотела, так тело тащит выпивку спеша. * * * Внезапно понял я сегодня, каким высоким занят делом желудок наш – лихая сводня души с умом и мысли с телом. * * * Мы не глупы, не злы, не спесивы, любим женщин, азарт и вино и всегда будем так же красивы, как мы были когда-то давно. * * * Закончив шумную попойку, игру идей и мыслей пир, зови к себе подругу в койку и смело плюй на Божий мир. * * * Отнюдь я, выпив, не пою, а учиняю праздник духа, плетя мелодию свою душой без голоса и слуха. * * * Черной зависти жар — горячее огня, и душа моя стонет больная, если знаю, что где-то сейчас без меня затевается песня хмельная. * * * Не было у выпивки причин, в песне пьяной не было резона, каждый ощутимо получил порцию душевного озона. * * * Снова пьянка тянется шальная, в мире всюду – ясная погода, радость в каждом госте мне двойная — от его прихода и ухода. * * * Смотрю, садясь попить-поесть, на пятки дней мелькающих, у пьянства тоже много есть последствий вытекающих. * * * Не зря на склоне лет я пить люблю и есть: на свете счастья нет, но вместе с тем и есть. * * * А если где-то ждет попойка и штоф морозится большой, то я лечу, как птица-тройка, хотя еврейская душой. * * * Пускай расходятся в улет последние гроши: Бог дал нам душу – Он пошлет и на пропой души. * * * Меж нас гуляет бес похмелья, вступая с душами в игру: он после пьяного веселья их тянет выпить поутру. * * * С радостью по жизни я гуляю в мире, лютой злобой поврежденном, жажду выпить – водкой утоляю, жажду просто – пивом охлажденным. * * * Ценю я в игре винопития — помимо иных услаждений — возможность подергать мыслителя за яйца его убеждений. * * * Живу я славно и безбедно, поскольку мыслю государственно: народу в целом – пьянство вредно, а каждой личности – лекарственно. * * * Курить, конечно, бросить надо бы, загвоздка – в бедах совокупных, а корни этой мелкой пагубы растут во мне из дурей крупных. * * * В цепи причин и соответствий, несущих беды, хворь и срам, я не нашел дурных последствий от пития по вечерам. * * * Люблю я проследить, как возлияние, просачиваясь в мироощущение, оказывает веское влияние на духа и ума раскрепощение. * * * Забавный знаю феномен: от генерала до портного у нас химический обмен устроен так, что ждет спиртного. * * * Пока еще в душе чадит огарок печалей, интереса, наслаждения, я жизнь воспринимаю как подарок, мне посланный от Бога в день рождения. * * * Сокрыта в разных фазах опьянения таинственная сила врачевания, играющая ноты упоения, текущие до самобичевания. * * * Когда бы век я начал заново, то к людям был бы я внимательней, а гул и чад гулянья пьяного — любил сильнее и сознательней. * * * Я злоупотребляю возлиянием, здоровье подрывая наслаждением, под личным растлевающим влиянием и с жалостливым самоосуждением. * * * Душа, мягчея от вина, вступает с миром в компромисс, и благ любой, сидящий на, идущий по и пьющий из. * * * Мне грустно думать в час ночной, что подлежу я избавлению и чашу горечи земной закончу пить я, к сожалению. * * * Экклезиаст еще заметил: соблазну как ни прекословь, но где подует шалый ветер, туда он дуть вернется вновь. * * * Хоть пили мы, как пить не стоит, — за это вряд ли ждет нас кара, в нас только будущий историк учует запах перегара. * * * Ко мне по ходу выпивания — о чем бы рядом ни кричали — приходит радость понимания, что дух наш соткан из печали. * * * Верный путь, на самом деле, различим по двум местам: то во храме, то в борделе вьется он то здесь, то там. * * * Виднее в нас после бутылки, как истрепались в жизни бывшей; мы не обломки, мы обмылки эпохи, нас употребившей. * * * Наш путь извилист и неровен, а жребий – тёмен и превратен, и только жирный чад жаровен везде всегда надежно внятен. * * * В года весны мы все грешили, но интересен ход явления: те, кто продолжил, – дольше жили, Бог ожидал их исправления. * * * Каким ни вырос любомудром и даже просто будь мудрец, а все равно охота утром к похмельной рюмке огурец. * * * Смотрю без тени раздражения на огнедышащий вулкан, и сразу после извержения готов налить ему стакан. * * * После пьянства лихие творятся дела в ошалело бессонных ночах: мрак женился на тьме, згу она родила, мы сидим вчетвером при свечах. * * * Живя весьма благообразно при нашем опыте и стаже, мы не бежим на зов соблазна, а просто надо нам туда же. * * * Ленив, лукав и невынослив, я предан выпивке и блуду, перенося дела на после того, как я о них забуду. * * * Хвала Творцу, что время длится, что мы благих не ждем вестей, и хорошеют наши лица от зова низменных страстей. * * * В виду кладбищенского склепа, где замер времени поток, вдруг понимаешь, как нелепо не выпить лишнего глоток. * * * В основном из житейского опыта мной усвоено важное то, что пока еще столько не допито, глупо брать в гардеробе пальто. * * * Я думал всегда, что соблазны, которые всем нам являются, хоть как-то годам сообразны, но бесы, увы, не меняются. * * * От вида ландшафта, пейзажа (и речки чтоб вилась тесьма) хочу сразу выпить, и даже не просто хочу, а весьма. * * * Угас дурак, тачая жалобы на мир жестокий и тупой, а для здоровья не мешало бы менять занудство на запой. * * * У Бога я ни льготы, ни поблажки ни разу не просил, терпя убытки, за это у меня всегда во фляжке божественные булькают напитки. * * * Моя душа передо мной была душою ясновидца — я мигом чувствую спиной, что сзади выпивка струится. * * * Ко мне явилось откровение о смысле жизни и нирване, но было выпить настроение, и я забыл его по пьяни. * * * Еще я на радость имею талоны, но пристально если взглянуть — питейной бутыли покатые склоны рисуют мой жизненный путь. * * * Спешу с утра опохмелиться я, чтоб горем не была беда, если начнется репетиция премьеры Страшного суда. * * * А в чем действительно я грешен, и это мне припомнит Бог, — я в этой жизни баб утешил намного менее, чем мог. * * * Пока не позвала в себя кровать, которая навеки нас уложит, на кладбище должны мы выпивать за тех, кто выпивать уже не может. * * * Не с горечью влачу я жизнь мою, а круто благоденствую, доколе все видимое ясно сознаю и черпаю блаженство в алкоголе. * * * Первую без чоканья нередко пьем теперь, собравшись за столом: некто близкий выдернут, как репка, и исчез у жизни за углом. * * * Плывя со всеми к райским кущам, я только с теми теплю связь, кто видит вечное в текущем и плавно пьет, не торопясь. * * * Растает в шуме похорон последних слов пустая лесть, и тихо мне шепнет Харон: – А фляжка где? Стаканы есть. Есть мысли – ходят по векам, как потаскушки – по рукам
Забавы Божьего глумления — не боль и тяжесть испытаний, а жуткий вид осуществления иллюзий наших и мечтаний. * * * Крайне просто природа сама разбирается в нашей типичности: чем у личности больше ума, тем печальней судьба этой личности. * * * Прекрасен мир, судьба права, полна блаженства жизнь земная, и все на свете трын-трава, когда проходит боль зубная. * * * Наш ум и дух имеют свойство цвести, как майская природа, пока жирок самодовольства их не лишает кислорода. * * * Стихий – четыре: воду, воздух, огонь и землю чтили греки, но оказалась самой грозной стихия крови в человеке. * * * Пускай оспорят как угодно и пригвоздят ученой фразой, но я уверен: зло – бесплодно, а размножается – заразой. * * * Мне совсем в истории не странны орды разрушителей лихих: варвары захватывают страны, скапливаясь тихо внутри них. * * * Я не люблю любую власть, мы с каждой не в ладу, но я, покуда есть что класть, на каждую кладу. * * * Навряд ли может быть улучшен сей мир за даже долгий срок, а я в борьбе плохого с худшим уже, по счастью, не игрок. * * * Бездарность – отнюдь не болото, в ней тайная есть устремленность, она выбирает кого-то и мстит за свою обделенность. * * * Светится душевное величие в миг, когда гримасой и смешком личность проявляет безразличие к выгоде с заведомым душком. * * * Когда б не запахи и краски, когда б не звук виолончели, когда б не бабушкины сказки — давно бы мы осволочели. * * * В зыбком облаке марева мутного суетливо катящихся дней то, что вечно, слабее минутного и его различить тяжелей. * * * Так жаждем веры мы, что благо — любая искра в поле мглистом, и тяжела душе отвага оставить разум атеистом. * * * Готовность жить умом чужим и поступать по чьей-то воле — одна из дьявольских пружин в устройствах гибели и боли. * * * Мы так то ранимы, то ломки, что горестно думаю я: душа не чужая – потемки, потемки – родная своя. * * * До мудрых мыслей домолчаться, чтоб восхитилась мной эпоха, всегда мешают домочадцы или зашедший выпивоха. * * * В воздухе клубится, словно в чаше, дух былых эпох, и поневоле впитывают с детства души наши это излучающее поле. * * * Все трое – Бог, эпоха, случай — играют в карты – не иначе, и то висят над нами тучей, то сыпят блестками удачи. * * * У нас полно разумных доводов, из фактов яркий винегрет, и много чисто личных поводов, чтобы в любой поверить бред. * * * Опиум вдыхает наркоман, водкой душу пьяница полощет, я приемлю с радостью обман, если от него светлей и проще. * * * В нашем человеческом семействе, в нашей беспорядочной игре гений проявляется в злодействе ярче и полнее, чем в добре. * * * Тяжко жить нам как раз потому, что возводим глаза к небесам, а помочь может Бог лишь тому, кто способен помочь себе сам. * * * Когда повсюду страх витает и нрав у времени жесток, со слабых душ легко слетает культуры фиговый листок. * * * Вряд ли в нашем разуме на дне — мыслей прихотливые изыски, там, боюсь я, плавают в вине книжные окурки и огрызки. * * * Рассекая житейское море, тратить силы не стоит напрасно; если вовсе не думать, то вскоре все на свете становится ясно. * * * Быть может, потому душевно чист и линию судьбы своей нашел, что я высокой пробы эгоист — мне плохо, где вокруг нехорошо. * * * Не зря про это спорят бесконечно: послушная небесному напутствию, душа – это витающее нечто, заметное нам только по отсутствию. * * * Любое сокрушительное иго кончается, позора не минуя, подпоркой, где возносится квадрига, ничейную победу знаменуя. * * * Не только из дерева, камня, гвоздей тюремные сложены своды — сперва их возводят из чистых идей о сути и смысле свободы. * * * Те, кто обивает нам пороги, те, кто зря стучится в наши двери, — выяснится позже, что пророки, первые по вере в новой эре. * * * Всегда в июле неспроста меня мыслишка эта точит: вот летний день длиннее стал, вот жизнь моя на год короче. * * * Забавная подробность мне видна, которую отметил бы я плюсом: в делах земных и Бог, и Сатана отменным обладают оба вкусом. * * * Куда чуть зорче ни взгляни — везде следы вселенской порчи; чем мысли глубже, тем они темнее, тягостней и горче. * * * Много еще черного на свете выползет чумой из-под обломков: прах и пепел нашего столетия радиоактивен для потомков. * * * Я разумом не слишком одарен, однако же теперь, на склоне дней, я опытом житейским умудрен. Отнюдь не став от этого умней. * * * Умом нисколько не убогие, но молят Бога люди многие, трепя губами Божье имя, как сосунки – коровье вымя. * * * Прости мне, Боже, мой цинизм, но я закон постиг природный: каков народный организм, таков, увы, и дух народный. * * * В морали, это знает каждый, нужна лишь первая оплошка; нельзя терять невинность дважды или беременеть немножко. * * * В любом из нас витает Божий дух и бродит личный бес на мягких лапах, поэтому у сказанного вслух бывает соответствующий запах. * * * Часто сам себе необъясним, носит человек в себе, бедняга, подло поступающее с ним некое глухое альтер-Яго. * * * Подлинного счастья в мире мало, с этим у Творца ограничения, а кого судьба нещадно мяла — счастливы уже от облегчения. * * * Мир иллюзий нам отечество — всё, что кажется и мнится; трезвый взгляд на человечество — это почва, чтобы спиться. * * * А кроме житейских утех, — негромко напомнит мне Бог, — еще ты в ответе за тех, кому хоть однажды помог. * * * В одном лишь уравнять Господь решил и гения, и темного ублюдка: в любом из нас гуляние души зависит от исправности желудка. * * * Увы, но играм интеллекта извечно всюду не везло: всегда являлся некий некто, чтоб их использовать во зло. * * * Пока живем и живы – мы играем; до смертной неминуемой поры то адом озаренные, то раем, мы мечемся в чистилище игры. * * * Только с возрастом грустно и остро часто чувствует честный простак, что не просто все в мире непросто, но и сцеплено как-то не так. * * * Реки крови мы пролили на планете, восторгаясь, озаряясь и балдея; ничего не знаю гибельней на свете, чем высокая и светлая идея. * * * В наших каменных тесных скворечниках, где беседуют бляди о сводниках, Божий дух объявляется в грешниках несравненно сильней, чем в угодниках. * * * Я не трачусь ревностно и потно, я живу неспешно и беспечно, помня, что еще вольюсь бесплотно в нечто, существующее вечно. * * * В коктейле гнева, страха, злобы, — а пьется он при всяком бедствии — живут незримые микробы, весьма отравные впоследствии. * * * От первой до последней нашей ноты мы живы без иллюзий и прикрас лишь годы, когда любим мы кого-то, и время, когда кто-то любит нас. * * * У зла такая есть ползучесть и столько в мыслях разных но, что, ненароком и соскучась, легко добро творит оно. * * * Есть мера у накала и размаха способностей – невнятная, но мера, и если есть у духа область паха, то грустен дух от холодности хера. * * * С чего, подумай сам и рассуди, душа твоя печалью запорошена? Ведь самое плохое – позади. Но там же все и самое хорошее. * * * Дыхание растлительного яда имеет часто дьявольский размах: бывают мертвецы, которых надо убить еще в отравленных умах. * * * Формулы, при нас еще готовые, мир уже не примет на ура, только народятся скоро новые демоны всеобщего добра. * * * Возможность новых приключений таят обычно те места, где ветви смыслов и значений растут из общего куста. * * * Педантичная рассудочность даже там, где дело просто, так похожа на ублюдочность, что они, наверно, сестры. * * * Много блага в целебной способности забывать, от чего мы устали, жалко душу, в которой подробности до малейшей сохранны детали. * * * В истории нельзя не удивиться, как дивны все начала и истоки, идеи хороши, пока девицы, потом они бездушны и жестоки. * * * Падшие ангелы, овцы заблудшие, все, кому с детства ни в чем не везло, — это заведомо самые худшие из разносящих повсюдное зло. * * * Зря в кишении мы бесконечном дребезжим, как пустая канистра; вечно занятый – занят не вечным, ибо вечное – праздная искра. * * * Я научность не нарушу, повторив несчетный раз: если можно плюнуть в душу — значит, есть она у нас. * * * Нечто я изложу бессердечное, но среди лихолетия шумного даже доброе сеять и вечное надо только в пределах разумного. * * * Всегда витает тень останков от мифа, бреда, заблуждения, а меж руин воздушных замков еще гуляют привидения. * * * Все восторги юнцов удалых — от беспечного гогота-топота, а угрюмый покой пожилых — от избытка житейского опыта. * * * В этом мире, где смыслы неясны, где затеяли – нас не спросили, все усилия наши – напрасны, очевидна лишь нужность усилий. * * * Известно веку испокон и всем до одного: на то закон и есть закон, чтоб нарушать его. * * * Так как чудом Господь не гнушается, наплевав на свои же формальности, нечто в мире всегда совершается вопреки очевидной реальности. * * * Искусство – наподобие куста, раздвоена душа его живая: божественное – пышная листва, бесовское – система корневая. * * * Вот нечто, непостижное уму, а чувством – ощутимое заранее: кромешная ненужность никому — причина и пружина умирания. * * * Свято предан разум бедный сказке письменной и устной: байки, мифы и легенды нам нужнее правды гнусной. * * * Страдания и муки повсеместные однажды привлекают чей-то взгляд, когда они уже явились текстами, а не пока живые и болят. * * * От вина и звучных лир дико множатся народы; красота спасла бы мир, но его взорвут уроды. * * * Забавное пришло к нам испытание, душе неся досаду и смущение: чем гуще и сочней у нас питание, тем жиже и скудней у нас общение. * * * Несчастны чуть ли не с рождения, мы горько жалуемся звездам, а вся печаль – от заблуждения, что человек для счастья создан. * * * Когда мы раздражаемся и злы, обижены, по сути, мы на то, что внутренние личные узлы снаружи не развяжет нам никто. * * * Пока, пока, мое почтение, приветы близким и чужим… Жизнь – это медленное чтение, а мы – бежим. * * * А пока мы кружим в хороводе
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
|
|