Глава 4

Тот встречающий из надзора, который меня подставил, на приеме не появился. Что мне делать дальше с моим контрактом, было совершенно непонятно, а спрашивать у любимого учителя – неудобно. Пришлось сделать вид, что я всю жизнь спать не мог – хотел узнать, что думают о некромантии не имеющие к ней отношения люди. Поднаторевший в научной риторике Ракшат назвал бы такое занятие «теоретические макароны».

Пятая секция начинала заседать позже всех (вероятно, предполагалось, что некроманты ночью заняты). Зато стены зала заседаний были отделаны в бело-зеленую клеточку, спокойно воспринимать которую мог только ушибленный на всю голову природник. Сенсаций не планировалось: так, пара обзорных докладов и что-то из криминалистической практики. Профессор из столицы долго и подробно излагал непроверенные исторические сведения, добытые из частных архивов. С его слов, выходило, что некромантия едва ли не самая древняя ветвь магического ремесла. Культ предков на три четверти состоял из подобных практик, хотя участники ритуалов были уверены, что на их вопросы отвечает дух. Что характерно, очень долго этим на равных занимались белые и черные. Дальше допроса костей дело, как правило, не заходило: попытки оживления трупов случались редко и кончались предсказуемо – смелому экспериментатору просто сносило мозги. В конце лектор довольно подробно описал использованный салемскими братчиками ритуал, добавив, что именно жертвоприношения детей сформировали вокруг некромантии ореол нетерпимости.

Слушать все эти «по-видимому», «можно предположить» и «вероятно» было откровенно скучно. Зачем с умным видом говорить о том, что не можешь доказать? Кое-что из того, что авторы приписывали нашим предкам, реализации не поддавалось даже теоретически (лично я это прекрасно понимал). Послушать истории про зомби тоже не получилось: поднимать покойников на профессиональном уровне научились сравнительно недавно (еще бы, собрать вместе дюжину некромантов – это тебе не палец показать!). Придание мертвой плоти свойств легендарных гоулов было отдельной труднореализуемой задачей, поэтому на врагов поднятые покойники оказывали чисто психологическое воздействие.

Вторым на трибуну забрался жизнерадостный толстячок в полицейском мундире – уполномоченный по сношениям с обществом (может, я его звание не разобрал?). Этот живописал современное положение дел (так, как оно видится из криминальной полиции), сыпал ростом процентов раскрытых и предотвращенных преступлений. Его послушаешь, так некромантов и не преследовали никогда – так, задерживали до выяснения. Лепота! Но о своей проблеме он все-таки проговорился: большинство обученных на полицейских курсах экспертов-аниматоров могли выудить отпечаток памяти только из более-менее хорошо сохранившегося тела. Вот почему Брайен ко мне так прицепился: способных допросить голую кость на всю Ингернику было человек тридцать, и это если считать столетних стариков.

А я, оказывается, ценный кадр! Но алхимия мне все равно нравится больше.

В общем, быстро выяснилось, что поучить меня некромантии никто из присутствующих не сможет. Надо ли говорить, что на следующий день я пришел туда только к раздаче бесплатного завтрака?

Около столиков меня встречал любимый учитель.

– Ты что это, халтурить вздумал?

Вот пристал! Ему-то какое дело?

– Сэр, я здесь вообще-то по контракту. Никто не говорил, что мне придется заседать на каком-то дебильном мероприятии!

Знал бы – денег вдвое запросил. Они бы разорились.

– А сотрудником НЗАМИПС ты с каких пор перестал быть? – резонно поинтересовался Сатал.

Вот зараза! Тут он меня уел.

– Значит, так, – учитель строго нахмурился, – контора командирует тебя на этот семинар, возражения не принимаются! Надо показать армейским и жандармам, что НЗАМИПС всегда впереди. Держи!

И он вручил мне странную бумажку, которой я объявлялся владельцем объекта «по пункту триста десять прим» с благословения старшего координатора региона Р. Ларкеса.

– Это что?

– Олух! Легализовали мы твое творчество. Спасибо сказать не хочешь?

– Ну, спасибо. – Отлично, теперь я официальный зомбивладелец. То есть, если что случится, первым вспомнят про меня.

– Тему сам придумаешь. Представишь обществу экспонат, объяснишь, как он там бегает, чем питается. Дальше – на твое усмотрение.

– А время на подготовку?!

– Да к чему тебе готовиться? Завтра в десять чтобы был.

Вчера сказать мне об этом он не мог. Вот сволота! Мало того, что я один здесь в кожаных штанах хожу, притворяясь, что так и надо, теперь меня еще превратят в аттракцион. Одно дело – мелкий эпатаж, и другое – выставить себя диким краухардцем на глазах цивилизованной публики. Тут даже армейские спецы на своей секции такие доклады выкатывают – закачаешься! Оптимизация инструментального контроля на местности, с графиками мощности и данными топографической съемки. От возмущения дармовые пирожки не лезли мне в горло. Это надо же так человека довести!

За дальним столиком сидел Аксель, с независимым видом прихлебывал чай и вилочкой отламывал от пирожка крохотные кусочки. И почему мне кажется, что я знаю, от кого исходит эта гадская инициатива? Либо я подставлюсь сам, либо подставлю Сатала, так и так старый перечник получит удовольствие.

К концу заседания у меня созрел план мести. Они хотят шоу некроманта? Они его получат, хоть задницей жуй.

Плотно пообедав за казенный счет, я поехал по магазинам, закупив оптом белый шелк, тушь и перья для каллиграфии, а потом всю ночь, без сна и отдыха, ваял иллюстрации к моему эпохальному сообщению. Наверное, мое возмущение давило окружающим на мозги, потому что в третьем часу ночи в номер постучал портье и заявил, что через полчаса у меня поезд. Ему сильно повезло, что я не спал! Мужик был послан за кофе.

К утру я представлял собой идеал сурового чародея из синематографических лент о древних временах (да, в детстве я тоже испытывал слабость к этим дерганым картинкам, отсутствием ауры навевающим мысли о мертвецах). Никаких городских глупостей вроде галстука или воротничка: кожаный плащ, вязаный жилет на голое тело, широкие ремни через грудь, на щеке – знак-концентратор (я прочитал о таком в дневниках Салариса), на поясе – дядькины четки (кто знает, тот поймет). Без посоха. Макс украсился аккуратной алой попонкой с небрежно выведенной бальзамирующей руной. Блеск! Когда швейцар шарахнулся от нас, творя отвращающие знаки, я понял, что нужный эффект достигнут.

К трибуне шел в звенящей тишине. Шелковые плакаты на тонких бамбуковых жердочках производили впечатление боевых штандартов, черная и алая тушь смотрелись как брызги крови и пятна мрака. Макс, проникшийся моментом, сел на край сцены и тяжело вздохнул.

В первом ряду устроился неописуемо довольный Сатал, а рядом – неподражаемо скукожившийся Аксель. Это они меня еще не слышали!

Нудным тоном вчерашнего лектора я начал перечислять преимущества гибридного зомби на гулевой основе, краем глаза наблюдая, как постепенно наполняется зал. Начертить схемы потоков мне было раз плюнуть, а вот обзорную часть приходилось безжалостно плагиатить у автора первого доклада. А что делать? Темы-то я не знал. Критики с мест можно было не опасаться: если мужик не наврал, к созданию боевых зомби начали подходить как раз перед правлением Гирейна, а потом все труды на эту тему погибли при массовом сожжении библиотек (не забыть туманно намекнуть на долгие поиски таинственных гримуаров, спрятанных под действием Бриллиантовой Руны). Я полчаса тупо парил народу мозги, и хоть бы кто вспомнил о регламенте! Когда в дверях замелькала вторая армейская секция полным составом, стало ясно, что балаган пора сворачивать.

Дискуссии не получилось вообще. Армейские спецы целеустремленно протискивались к сцене с явным намерением пальпировать объект доклада. Теоретики магии с задних рядов ожесточенно спорили о том, что может или не может мой пес, практики с первых – сосредоточенно передирали схемы с плакатов. Я снисходительно выслушивал бред председателя секции о необходимости продолжить мои интереснейшие исследования. Работа семинара была успешна сорвана.

Любимый учитель был вне себя от счастья.

– Ну вот, а ты боялся! – Алкоголя в буфете не подавали, но у Сатала была с собой флажка коньяку. – Теперь старик заречется со мной спорить.

Что и требовалось доказать.

– Сэр, я понимаю – Аксель, но вы-то!

– А что я? – пожал плечами Сатал. – Координатор теперь Ларкес, а я – скромный шеф департамента практической магии. Провожу освидетельствования, выдаю лицензии, никаких карательных функций. Хотя, – тут он смерил Макса оценивающим взглядом, – возможно, скоро мой департамент приподнимется!

Как говорится, предки в помощь. Я, кажется, внятно объяснил, каким объемом оперативных проклятий надо владеть, чтобы провернуть подобное. Правда, оставались еще зомби-жуки – освоить их создание гораздо проще. Да Шорох с ними! Пусть делают, что хотят. Главное, чтобы Аксель от меня отцепился.

– Вы слышали? Омерзительно! Привести в Драйден-холл исчадье Тьмы. Я теперь никогда не смогу там появиться.

– Напротив, друг мой, все очень удачно и своевременно. Слухи неизбежно просочатся в прессу, и, когда все случится, власти не смогут отрицать своей вины. У них надолго пропадет желание играться с костями!

– С этой точки зрения… Да, вы правы, Учитель.

Глава 5

Больше на симпозиуме я не появлялся с молчаливого одобрения его организаторов. Говорили, что репортеры у парадного только что хороводы не водили, а двое посыльных на мотоциклах были натурально взяты в плен. Предки в помощь! Персонал гостиницы, проинформированный о возможных последствиях, свято хранил мои тайны (мысли о том, что можно противоречить некроманту, у них просто не возникало). Освободившееся время я использовал для освоения новых территорий.

Первым делом посетил старый город. Чтобы попасть туда, сделал крюк через предместья: на мосту в районе делового центра днем можно было застрять даже на мотоцикле (чем занят в городе весь этот народ?). Бывшая столица Ингерланда занимала средних размеров городской квартал с узкими щелями улиц, по которым даже тележку протащить – целая история. На периферии возвышались прежние загородные особняки знати, все прочее было застроено более-менее современными зданиями под старину. Наверное, все финкаунские белые собрались именно здесь – такой концентрации целителей, учителей и деятелей искусства на квадратный метр не было даже в Хо-Карге. Каждое второе здание оказывалось либо школой, либо клиникой, либо музеем.

Говорили, что некоторые чудаки приезжают в Финкаун с разных концов Ингерники, чтобы приобщиться к благородной старине. Лично меня город предков не впечатлил – не было в нем новизны. Ну – машины, ну – народ, так это не чудо. Старые дома с какого-то момента стали казаться однообразными (а откуда вы думали архитекторы Хо-Карга черпали вдохновение?), а бывшая инквизиторская резиденция не шла ни в какое сравнение с руинами, увиденными мной на Острове Короля. Скучно, господа! Я посетил тот дом, в котором прошло мое младенчество, но ничего в душе не шевельнулось. Навестил фамильное кладбище, но родства к черномраморным надгробиям не почувствовал. Иногда мне казалось, что на меня смотрят из толпы, удивленно или испуганно, но и это не трогало. Нельзя два раза войти в одну и ту же реку. Что-то необратимо разорвалось в чреде поколений, и теперь неродной краухардский дядя был мне ближе потенциально живых родичей. Конечно, здорово было бы найти папины деньги, но, учитывая инфляцию, я сейчас зарабатывал почти столько же.

Гораздо увлекательнее был процесс зачаровывания голема – каскад заклинаний, творимый почти на грани моих возможностей. Исходные компоненты я совершенно спокойно хранил в лаборатории: они выглядели как бутылки с грязным песком, и никто из вороватых от природы черных магов не проявлял к ним интереса. Они просто не чуяли, во что вот-вот превратится безобидная пыль! «Умный песок» постепенно избавлялся от вредных привычек и приобретал полезные. В отношениях Шороха ко мне проскакивало что-то вроде благоговения: на его памяти я первый пустил непобедимую машину смерти на вторсырье.

Проведение некромантического ритуала регулярно откладывалось: приглашенные на него чародеи в Финкауне так и не появились, наплевав на контракты (почему я так не могу?). Вместо того чтобы отменить провальное мероприятие, организаторы спешно подыскивали матерым дедам замену. Каюсь, я как-то не подумал о том, почему этого прошлый раз не сделали и отчего такое количество черных магов внезапно снялось с места. Мне просто не пришло в голову оценивать поступки старших на предмет рациональности, а присутствие Сатала убивало желание собачиться. Да, черные маги воинственны и свободолюбивы, но по накатанной колее катятся за милую душу!

Для того чтобы собрать Круг, организаторам потребовалось две недели. С коллегами по ритуалу я знакомился в некотором замешательстве. Десять магов не старше пятидесяти и не младше тридцати, переходное поколение – нормально обучать некромантии уже перестали, но «исправлять» Источник еще не начали. Один парень моих лет, наверное, кто-то из стариков начал с ним заниматься тогда же, когда Чарак со мной. Все пребывали в раздражении, слаженной работы не удалось добиться ни на первой, ни на второй тренировке (а я-то еще удивлялся, зачем они нужны). Дюжина недовольных черных магов – это тебе не дождик золотой!

На третью тренировку пришел какой-то клерк и начал намекать мне, что пора заняться делом.

– Ничего не получится, ничего – это в лучшем случае, вы же видите: группа в таком составе не способна объединиться в Круг.

Клерк начал бухтеть, и был послан простой фигурой речи. До чего меня раздражают типы, воспринимающие черную магию как товар! Интересно, они с гулями тоже будут торговаться?

На следующую тренировку пришел Сатал, посмотрел на этот цирк и поморщился:

– Где они откопали таких тормозов?

– Без понятия. Но хочу обратить внимание: обучение в мой контракт не входит.

А подарить этим олухам талант некроманта я вообще не в силах. Мужики откровенно не тянули: пытались тупо воспроизводить мои плетения, не отзывались на воздействия и вообще не понимали, о чем им говорят.

– Рассортируй! – распорядился Сатал. – Пусть меняют.

Это заняло еще две недели, и все это время мой дом и мое дело оставались без присмотра. Лето потеряно, если так пойдет, то в Суэссон я вернусь в самую грязь. Что по этому поводу скажет Квайфер, не хотелось даже думать. Впрочем, понятно, что скажет: меня – выгонит, Четвертушку – наймет. А ведь мне от фонда Роланда еще рекомендации получать!

В итоге от первоначальной группы осталось пятеро, включая меня и того молодого колдуна. Парня звали Хок, вербовщики выдернули его из службы очистки, но как некромант он быстро прогрессировал. Чарак может радоваться – древняя профессия оживает. Тренировочные упражнения группа выполняла на удивление слаженно, и я решился на ритуал, наплевав на дурные предчувствия. Молодой был, смелый.

Спасло меня то, что система защиты зала ритуалов к тому моменту была полностью переделана – первоначально она не соответствовала нуждам некромантии. Дело даже не в страховке для магов, оперирующих особо опасными плетениями: отвечать за свою ошибку им уже не придется. Но руководство не нашло ничего умнее, чем выделить под наше творчество подвалы Дома Короля (то есть, даже если выброс магии не достанет до жилых кварталов, весь персонал городского офиса НЗАМИПС будет в ауте). Стандартные (мощные, но грубые) средства защиты требовалось доукомплектовать чем-то более изощренным и стойким к некромантической магии. Я увлеченно занимался этим весь месяц, доводя ассистентов до слез своей мелочностью – желание сэкономить на безопасности было мне не понятно. Теперь место для моего первого самостоятельного Круга представляло собой идеальный полигон Мастера.

Ритуал начался удачно, даже более чем, учитывая, что из всех присутствующих раньше в Круге участвовал один я. Плетения у всех выходили не просто «правильные», но функциональные и насыщенные, легко входящие в резонанс и чутко реагирующие на воздействие. Поэтому когда начались первые искажения, я просто подправил их, не став разбираться в причинах.

Но искажения не затухали.

Складывалось ощущение, что кто-то из участников теряет контроль над ситуацией, причем в самый ответственный момент. Геройство в черной магии неуместно. Я начал сбрасывать энергию Источника на накопители, чтобы как можно быстрее остановить ворожбу, но опоздал – один из магов упустил плетение, причем так странно, словно бы растаяв в нем (потом мне сказали, что в этот момент у него остановилось сердце). Какое-то мгновение структуры сохраняли равновесие, а потом начали оплывать. Я рывком усложнил свои плетения на порядок, не давая Кругу распасться – прелесть таких каскадных проклятий в том, что откат от каждой части бьет с силой целого. В смысле: на землю упадет только пепел. Колдуны помогали мне чисто интуитивно: опыта в таких ситуациях у них было еще меньше, чем у меня. Причем, хотя один из нас ушел, ощущение было такое, что участников ритуала по-прежнему двенадцать.

Я старательно выцеживал энергию из плетений, но ниже какого-то предела она не опускалась. Это выглядело так, словно бы что-то стабилизировало потоки, несмотря на все мои усилия. Вернее, кто-то: разбуженный нами дух, даже не осознавая происходящее в полной степени, кроил плетения под себя. Все, что можно сделать в такой ситуации, – минимизировать ущерб, сосредоточив «порченые» структуры в максимально узкой зоне. Я начал безжалостно рвать связи, члены Круга вываливались из плетения один за другим. Не беда! Думаю, их не в первый раз бьет откатом. Проблема в том, что я должен был выходить из Круга последним, и в довесок к не очень приятным эффектам избыточной магии мне доставалось спеленутое заклинанием сознание мертвеца.

Ощущение было… незабываемым. Как у ложки соли в стакане воды. Пределы моего «я» распались, канули в бесконечность, унося с собой осколки воли и обрывки разума. Удержать собственную целостность изнутри было невозможно.

Положение спас Шорох. Его немыслимая сущность отразила меня целиком, послужила точкой опоры, одновременно приняв в себя те части сознания мертвеца, которые еще не успели проявиться в реальности. Образно говоря, стрела возмездия замерла в полете. Никогда бы не подумал, что буду обязан жизнью чудовищу!

Чувства вернулись рывком.

Кто-то стонал, отвратительно воняло, переполненные Силой накопители источали жар. Цветные свечи в пределах отвращающих знаков выгорели полностью.

Какой-то лихой целитель подскочил ко мне и, преодолевая слабое сопротивление, попытался напоить блокиратором. Они вообще соображают, что делают?

– Нет.

Меня не слушали. Я изловчился и кинул обидчика через бедро.

– Нет, я сказал!

Может, у меня голос сел?

– Нельзя, нельзя! – Ко мне на карачках полз один из очухавшихся раньше колдунов. – Он еще не закончил.

Да, не закончил. Пока плененное сознание во мне, черный Источник нельзя отослать.

И тут я все-таки отрубился. Очнулся непонятно когда, непонятно где, совсем в другом месте – через окно бил солнечный свет. В кровати. Сам факт был удивительным: спать с открытым Источником ни одному колдуну в голову не придет.

Подле моего ложа на стуле сидел Сатал и терпеливо ждал, когда я на него отреагирую. События предыдущего дня (недели? месяца?) медленно проступали в сознании.