Глава 2

А ведь какая великолепная на первый взгляд была идея – притвориться мертвым!

На стадии обсуждения план выглядел идеально, но чем дальше, тем больше я понимал сомнения Йохана в возможности его реализации. Собственно, выдать разорванное на клочки тело за мое сложности не представляло: остаточная аура зомби была весьма похожа на хозяйскую. Однако сам я, живой и невредимый, должен был исчезнуть без следа.

– Ты понимаешь, что проследить черного не так уж сложно? Вас мало, и вы бросаетесь в глаза. Простейший опрос станционных служащих выявит странного путешественника, а в таком деле достаточно будет подозрений. Попытка добраться до людного города, минуя чугунку, оставит еще больше хвостов, если только ты не начнешь убирать свидетелей.

Оспорить доводы Йохана было сложно. Белые, они, если начинают мыслить, оказываются до тошноты рациональными.

– А если мне замаскироваться под простого человека?

Наш природник поджал губы и отрицательно помотал головой.

– Не пойдет! Обычных людей много, и некоторые вещи они чувствуют не хуже иных эмпатов. Пять минут общения – и окружающим станет понятно, что с тобой что-то не так, на первой же станции жандармы попросят у тебя документы.

Проклятие! Неужели мне придется выбираться из Суэссона пешком, ночуя на земле и питаясь мышами? Да я же после первого дождя замерзну насмерть! Вот ведь непруха.

– Может, послать меня посылкой?

– Сам понял, что сказал?

Я глубоко задумался. Предчувствие беды не отпускало, а мне не хотелось платить за пренебрежение к нему так же дорого, как за неудачный ритуал. Я должен был пробраться через Суэссон и Вендел невидимкой, на чудачества которого никто не обратит внимания. Мое сердце екнуло, я сглотнул, вздохнул и только со второй попытки смог выговорить:

– Слышь, а под белого меня замаскировать получится?

Идея была настолько безумной, что могла сработать, но для ее реализации мне нужна была помощь. Тем более что время поджимало.

Во-первых, одежда. Теперь на мне были запасные брюки Полака – не лишенные удобства, но выглядящие совершенно похабно (небесно-голубые штаны из плотного льна, довольно свободного покроя). Йохан пожертвовал теплый свитер домашней вязки (учитывая, что белый был выше меня на полголовы, я тонул в обновке, как в девчачьем платье). Ношеную куртку отдал Четвертушка, который от моего нового облика немного припух.

Но этого было мало. Мне обесцветили волосы, не до белого, а до гадко-рыжего цвета, что позволило носить привезенные из Михандрова бутсы даже с некоторым пижонством. На большее времени не хватило – тут как раз вернулся Рон. Еще можно было объяснить, почему Йохан с Полаком не побежали за помощью (ножками по той же дороге, которой уехали злоумышленники), но, если Четвертушка сразу же не помчится к жандармам, могут возникнуть вопросы. Я спешно написал доверенность на свое имущество, датированную задним числом (пришлось переписывать: Рон нервничал и дважды ошибался с датой), Йохан забацал на коленке амулет, худо-бедно имитирующий неинициированный белый Источник, и надел его на меня с сакраментальной фразой:

– Ничего у тебя не получится!

А то я без него не знаю!!! Главное, до большого города дотянуть, а еще лучше – до Редстона. Там Ларкес, пусть помогает. Ясен пень – именно из-за сотрудничества с НЗАМИПС я угодил в такую гадскую ситуацию. Любой черный не имел бы шансов на моем месте, вся надежда была на то, что воспоминания, навеянные когда-то Шорохом, имели хотя бы отдаленное отношение к реальности. Просто невероятно, как может изменить судьбу одна-единственная тварь!

Макса пришлось оставить в доме удавленника. Я потрепал пса-зомби по ушам и понадеялся, что полковник Райк за ним присмотрит. Чистильщик наверняка почувствует подвох, но интуицию к делу не пришьешь, и он будет молчать. Может, даже посоветует шефу Брайену не усердствовать.

Рон высадил меня на повороте дороги, ведущем к разъезду Узловая, и теперь я молился всем богам и предкам, чтобы кто-нибудь из подчиненных Райка не засек меня в таком виде. Они не только опознают меня, но еще и засмеют! После этого никакие ассасины не нужны: останется только самому повеситься. Все мое естество терзалось от невыносимого стыда, поэтому, когда на перроне какой-то детина задел меня мешком, я просто не сумел мгновенно отреагировать. Нахал даже не остановился!

Вот тут-то мне стала понятна причина скепсиса Йохана.

Протиснувшись в вагончик «кукушки» и устроившись в каком-то уголке, я стал лихорадочно вспоминать все случаи общения с белыми. Нет, их не ругают и не бьют, их молча отодвигают в сторону, не ожидая возражений. Просят об услуге, не рассчитывая на отказ. В обществе, более жестоком, чем нынешнее, они могли бы рассчитывать лишь на положение дервишей и бродяг, в крайнем случае – нищих монахов. Может ли черный изобразить нечто подобное?

Черный – нет, а некромант – может!

Все восемь часов пути я медитировал, пытаясь создать некую матрицу, с помощью которой буду смотреть на мир. Только созерцать и ничего, ничего не делать. Пришел Шорох, разобрался в чем дело и посочувствовал. Поймите меня правильно: если нежить начинает жалеть мага, это производит неприятное впечатление.