Да вот, в том году, как-то в дождь пригласил он в дом бредущих по улице посёлка брата с сестрой. Переждать непогоду, обсушиться, то да сё. За немудрёным ужином как-то разговорились — старикан и в самом деле оказался славным.
      — Представляешь, он оказался прирождённым Следопытом! — естественно, Женька тут же возжаждала пояснений и подробностей.
      Оказывается, очень редко, но бывают такие. Слабее в драке чем Воин, менее искушённые нежели Целитель. Никакие по делам Власти — да вот, в основном только Следопыты могут в любую погоду шастать по незримым, соединяющим Миры тропкам. И уж никому другому не дано находить новые, тайные пути в неведомое.
      — Ну, сестра посоветовалась со мной — а я что, почему бы хорошему человеку не помочь? — Тим поправил на плече золотистую косицу лука и смахнул со лба честный трудовой пот.
      Дальше выяснилось, что совместными усилиями брат с сестрой за пару суток и без помощи Целителя поставили Следопыта на ноги и даже скостили ему для начала лет тридцать возраста. Да уж, работёнка представлялась совершенно неподъёмной — да только, Женька прекрасно знала, что только если постоянно задирать самой себе планочку, то лишь так и можно достичь хоть сколько-нибудь значимых высот. Сама такая же — селф-мейд вумен, прошу любить и жаловать! Вернее, разбегаться и прятаться.
      В общем, потихоньку Следопыта и всяким делам обучали, благо у того голова работала отменно — а дальше уж и сам разбираться начал.
      — Не знаю, по каким дорогам он бродит сейчас, — глаза Тима зачарованно блеснули, — Однако, на прощание он подарил домик нам и выправил все документы. Подарок от всей души — это вещь!
      Оглядевшись, заболтавшаяся парочка обнаружила, что давно уже стояла у крыльца означенного и теперь ещё вдвое более милого дома, а на ступенях сидела прекрасно расслышавшая разговор маменька и от умиления вытирала глаза краем платочка.
      — Десять приседаний, с полным грузом, — Женька сориентировалась в ситуации мгновенно, уж у Воинов с этим ох как строго.
      Да и угроза, что за непослушание она ещё и сама сядет на чьи-то плечи, возымела своё правильно рассчитанное действие — Тим хоть и придерживался подрагивающей ладонью за перила, но безропотно принялся исполнять. И в конце концов, поджавшая губы маменька милосердно избавила его высочество от груза и унесла в свои исконные и запретные для других владения.
      — Стоять, — проворчала Женька, едва за нею закрылась дверь. И осторожно, на пробу, принюхалась к своему проведшему день на жаре августейшему спутнику.
      В принципе, терпимо — примерно как носочки после хорошей ролёвки. Только, как-то иначе. Ладно, подумаем ещё… ага, вот и вечер, да всякие не совсем романтические свидания на назначенном месте.
      Нет, выковыривать мягкотелых устриц из их раковин куда более благодарное занятие — один раз Женьке приходилось попробовать это блюдо. Но противный Тим, уже почувствовавший к себе некоторое снисходительное расположение, при битье снова выглядел мямлей и рохлей, и титаническая работа из болота тащить бегемота, и гвоздями к небесам приколачивать, едва не довела саму Женьку до меланхолии…
      И всё же, к ожидающей пациента матушке он прибыл в кое-каком сознании — а его губы чуть-чуть пахли не только кровью, но и девушкой. Слава богу, занятая своими оханьями и хлопотами маменька и слона в кунсткамере не заметила бы.
      Женька терпеливо дождалась окончания процедур, а потом со вздохом и словами, что настоящий Воин должен уметь всё, по-прежнему на плече потащила Тима в душ. И как он ни смущался или алел, пара-тройка пинков таки заставили этого задохлика залезть в ванну.
      Перестань, Тимка. Ведь на самом деле, мы с тобой уже всё для себя решили. Или нет? Хочешь достичь кажущегося невозможным? Так соответствуй же, чёрт тебя дери. Хочешь ты того или нет, а придётся. Ведь хочешь… угу, точно хочешь — вот это возникшее из мыльной пены недоразумение будешь мыть сам. Или… не хватало ещё… но покрасневшая от собственных мыслей Женька и сама не ожидала от себя такого коварства.
      — Глазоньки закрой, горюшко, — а сама, закрыв глаза от неописуемой смеси страха и любопытства, чуть дала воли шаловливым пальчикам.
      Легонько-легонько, как говорила вовсе не чурающаяся своих эльфов Ленка…
      Парень как-то уютно сопел в шею, притих. Потом оказалось, что губы его ласково и нескромно уже целуют кожу — хм-м, хоть по всей спине аж до попы и разбегаются шуршавинки, это скорее приятно, чем нет. И когда дыхание сделалось вовсе не лёгким и уже било в плечо бурной волной, Женька остановила плавные движения ладони.
      — Тимк, может, расскажешь всё-таки, что же вы там с братом утворили? — завалившись нынче поутру, эти полтора парня молчали о своих похождениях, словно пресловутые партизаны.
      Грязный как чушка и весь в чьей-то кровяке Вовка сразу жестом показал — нет. И спорить тут было бесполезно. Упрямый чёртушка, почти как батя, царствие ему. Да и принц только вжимал в голову в плечи да по-девичьи стыдливо отнекивался, словно старшеклассница в объятиях кавалера. Мол, слово дал, да и дела там чересчур деликатные, лучше молчать. Поверьте, так будет лучше — не знать о таком, особенно Принцессе. Та, кстати, первая что-то сообразила и проворчала, что и впрямь, бывают дела, о которых лучше не ведать…
      — Не ломай меня, пожалуйста, — кое-как выдохнул Тим задыхающимся шёпотом.
      Вот уж эти умники, блин! И найдут же слова… Женька тихо вздохнула, наощупь взъерошила мягкие волосы. Ладно уж, конспиратор. А затем порыла носиком, нашла губы парня… и несколькими мягкими движениями ладони провела своего принца через последние ступени к раю… — убрать?
      Ох, какая прелесть — оказывается, через боковую ветку старой шелковицы можно выбраться на крышу! Естественно, такая сорвиголова, как Женька, не утерпела. И теперь сидела у края покатой части, свесив ноги в вовсе не пугающую глубину. Нахально глазела в ответ на безмолвный и словно сомневающийся взгляд луны, считала иногда пролетающих рядом нетопырей и грустно чадила прихваченными цигарками. Вот же наворочала делов, дурёха…
      Сзади что-то с шумом ветвей оборвалось, однако о выложенную плиткой дорожку внизу не гупнулось. И то слава богу — сердце отчего-то почти упало следом.
      — Жив, герой-скалолаз?
      Пара минут сопения, пыхтения и возни, а потом по крыше раздались осторожные, мягкие шаги. Всё-таки Тимка не так безнадёжен… она с чувством врезала ему меж лопаток, чтобы один задохлик не воображал себе бог знает что и не лазил, где всяким их высочествам не положено.
      Принц нерешительно потоптался сзади, а потом осторожно заметил, что притащил старое одело — постелить кое-кому под… ну, под низ, в общем. Тут Женька уже не могла даже и сердиться — весь остаток вечера Тим таскался за нею словно привязанный. Но молчал с виноватым и чуть благодарным взглядом. Вот уж… мы в ответе за тех, кого приручили. Дура, ну зачем так с мальчишкой? Тогда он почти задохнулся от счастья и губу ей едва насквозь не прокусил…
      — Тимк, я наверное, должна извиниться? За… ну, и за тот дурацкий вопрос, — всё же, она приподнялась и пересела на подсунутое одеяло. И в самом деле, немного теплее — спасибо, мальчишечка.
      Однако, принц не решился так уж искушать судьбу — сел чуть повыше.
      — Да я не обижаюсь, давно отучили, — и снова Женька закусила с таким трудом самолично залеченную губу.
      Старательно прикурила от уже затрещавшего фильтром окурка новую, отвернулась к луне и одарила ту длинной струйкой дыма. Отчего так непонятно на душе? Или на сердце? Господя-я, как же оно всё непросто! Жила себе, не особо тужила — и дёрнула же нелёгкая встретиться с самой Принцессой. И последние двое суток вокруг вертится такая карусель непоняток, что мистика с чертовщиной тут просто лапки кверху подымают. И даже с маменькой не посоветоваться — а ведь от неё никогда секретов не было.
      В общем-то, от Вовки тоже не было, разве что по части всяких девичьих тайностей, тут мама-доктор куда лучший советчик и помощник. Когда лет пару тому Женька по глупости не разобравшись отдубасила зарвавшегося сынка высокого ментовского начальника, брательник улаживал конфликт самолично. А когда вернулся, только блеснул глазами сердито — но ни слова не сказал, и даже потом не вспоминал ни разу. Хотя, судя по кое-каким обмолвкам матушки, с нею поговорил.
      Да только, о таких вещах надо самой думать. Конечно, не грех с маменькой почирикать — но ведь и впрямь, бывают решения, которые можешь принять только ты? К тому же, маменька… пару раз Женька натыкалась на такой себе взгляд в упор… эдакий намёк горячим утюжком к попе — не подходи, мол.
      Считать, что мама что-то такое знает, было бы опрометчиво. А вот что куда глубже разбирается в людях и просекает ситуёвину получше Женьки, это, согласитесь, куда более правдоподобное объяснение. И вот тут-то вам, Евгения Петровна, самое дело растечься мысью по древу познания… именно что мысью — как в сибири называют белку. Впрочем, сейчас не время, пожалуй.
      — Тим, расскажешь что-нибудь? О других мирах, или о вашем родном… — она убралась от края и придвинулась к сгорбившемуся почти у дымохода принцу.
      Тет-на-тет, так сказать — хотя и не фейсом об тейбл. Хотя нет — Женька взглянула на свои неразлучные Командирские — пять отжиманий, Тим. Пора… надо же, даже не заворчал, как не преминула бы сделать она сама. Не из вредности, а так, для порядку. Огрызнуться беззлобно, зубки свои вострые брательнику эдак весело показать. Ох, чёрт…
      — Слушай, а ведь наши старшие небось… может ли быть, что и меня по шалости на ту же мысль пробило? Есть ли какая-то связь между кровными родственниками — ментальная там, или телепатическая?
      Парнишка отдувался, сопел некоторое время, поглаживая наверняка просто орущие благим матом предплечья. Ничего, малыш, только так — ставить всё время себя на грань надрыва. Впрочем, и сам всё прекрасно соображаешь.
      — Да, что-то такое есть, — нехотя отозвался он. — Перед сильной грозой я даже различаю, что сестра читает или чего скушать хочет.
      Женька взглянула на небо, прошлась взглядом по горизонту. Да нет, ничего такого, уж звёзды бы своим отсутствием про любую тучку сходу наябедничали. Вон, и Тимка головой качает — не будет дождя, ведь принц погоду загодя чует. По должности положено. Холодно? Ну… ладно, закутаться одним одеялом согласна, так уж и быть. Хотя и симптоматично как-то — или символично?
      — Ты классная девчонка, Тим, — шепнула угнездившаяся в тепле плечом к плечу Женька. — Тёплый весь, и руки не распускаешь.
      В ответном хмыканьи удалось разобрать, что комплимент хоть и сомнительный, но всё же принят. Девушка легонько и шаловливо толкнула соседа плечом, отчего тот чуть кубарем не вылетел наружу. Подулся легонько, а всё же улыбнулся.
      — Ладно, про свой мир рассказывать не стану. Чувствую, что сестрица большую игру затеяла. И не миновать вам троим визита к маменьке, — он зябковато передёрнулся. — А вот про другие…
      Ну вот, если представить себе безграничное море первозданного Хаоса. И в нём редкие, даже очень редкие островки стабильности. Одни довольно большие и устойчивые, это целые миры. Но куда чаще встречаются другие, маленькие. Вроде кочки на болоте — присесть на пару минут перевести дух. И надо сразу идти дальше, потому как опора под твоим весом уже тонет в белых и таких с виду безобидных клубах жуткого ничто.
      А так, это трудно объяснить иначе. На самом деле, если чисто глазами, все миры едины. Ну вот, если вспомнить переход Ганнибала со своими войсками и слонами через Альпы. Из истории известно, что удалось — но если хорошенько пошарить по раскиданным в хаосе мирам, можно найти тот, где не удалось. И естественно, там вся история дальше пошла совсем иначе, и сейчас миры абсолютно непохожи. Но, то не под силу даже искуснейшим Следопытам, уж слишком много миров пришлось бы обшарить, да и вглядеться в историю задачка не одного дня. А большинство известных миров разошлись в такие незапамятные времена, что уже и вызнать-то о развилке невозможно…
      Женька слушала зачарованно, высунув из-под одеяла только нос да иногда дымя наружу сигаретой — и в такие минуты принц морщился и даже легонько фыркал. Терпи, подруга… ой, друг — посмотрим ещё, как ты начнёшь чудить, когда удастся улитку выколупать из домика и она осознает себя Силой. Самостоятельной и самодостаточной. Вон, старшая сестрица, при всех её недостатках, фрукта ещё та.
      — Точно, — вздохнул Тим. — Я её люблю — но иногда побаиваюсь.
      Так вот, переходить между мирами могут Следопыты. Или представители царствующих домов — но они уже могут вести за собой и ещё кого-то. Именно так многие миры и были заселены да почти мирно поделены между…
      — Эй, полуночники! Сами не спите, и другим своим бубнением не даёте… — всё же, маменьке не удалось нагнать в голосе нужную нотку сердитости.
      Потому что оба сидящих на крыше одновременно улыбнулись — они не купились ни на миг. И точно так же не сговариваясь, принялись канючить известную и одинаковую, похоже, во всех мирах песенку. Ну ма-ам, ну ещё немного, ну ничего такого тут, ну ма-а…
      Однако маменька оказалась жуть как строгой и непреклонной. Ну прям тебе училка перед контрольной, когда Женьку и ещё одного отличника, Вовку Маркова, выгоняли нафиг — один чёрт решат всё, что им ни подсовывай, да ещё и доброй половине класса подскажут.
      — Ладно, мам, мы идём, — и Женька решительно отбросила края одеяла.
      Кстати, так куда легче, чем тянуть резину и жевать сопли. Чик — и всё, решение принято, одобрено и заверено где-то в голове печатью — и тут же исполнено.
      — Тим, стань сзади… обними меня, да не бойся, я не в этом смысле… ладони на мои, чуть сильнее… а теперь запоминай — и очень, очень внимательно…
      Легонько раскачивались две слившиеся в унисон лунные тени. Чуть сильнее, чуть быстрее, распадаясь на целую россыпь разноцветных — пока Женькину спину не обдало жаром вышедшего на форсаж могучего двигателя. Так, мой принц — ты просто умничка. Если уж бояться чего, то никак не самого себя. А теперь пошли…
      Маменька, с упоением зачем-то читающая толстенный справочник по теории газотурбинных двигателей, подозрительно покосилась на эту сумасшедшую молодёжь, запросто спускающуюся взявшись за руки — с крыши и по сгустившемуся непонятным образом лунному лучику. А всё же, недоверчиво тереть глаза даже и не подумала. Лишь заметила в сторону, что лунный свет не для того предназначен, дабы по нём гуляли и его топтали всякие фулюганистые личности…
      Мам, ты просто прелесть!
      Утро выдалось прохладным и немного туманным. Примерно как новое Женькино настроение… но то дело поправимое. Разминочка, да бой с тенью, которая смутно всё же обрисовывалась на восточной стене дома. Лепота-то какая! Краем сознания девушка отметила, что один раз определённо успела достать касанием не успевшую вовремя отдёрнуться собственную тень — но заморачиваться не стала. Пробежечка, вот оно — представляете, на том краю посёлка ещё и речка имеется!
      Разумеется, когда она уже вылезала из на диво тёплой и чуть парящей поутру воды, на бережок как раз поспело сопящее, запыханное, но даже в таком виде милое недоразумение.
      — И без разговоров, — Женька повелительно показала в тёмную, лениво несущую свои воды речушку.
      Поглядывая на нерешительно и обречённо забирающегося в глубину принца, она села на расстеленные джинсы. Повертела эдак задумчиво в руках пачку. И не стала. Соблазн распробован, оценен по достоинству… и преодолён. Проехали. А вот как быть с этой светло-русой макушкой, ощутившей всю прелесть утреннего купания? Повизгивает как весёлый щенок, фыркает и плещется… вылезай уж, чудо. Как говаривала баба Маня, утонешь — домой не приходи!
      Женька задумалась — отчего ей, как и вчера, хватило покемарить пары часов? Это при условии, что принц с вечера верно истолковал предостережение, что во сне она брыкается и толкается локтями да пятками. И притащиться с подушкой под бочок к предмету своего обожания не посмел. Тем более, что сама она на этот раз угнездилась в холле перед камином, сунув туда совочек угля и толстое полено, больше похожее на пенёк. Это чтобы тлело подольше.
      Ведь что надо уставшему, намахавшемуся за день солдату? Верно, забросить в животик чего — хотя изумительную мамину стряпню хотелось трескать ещё и ещё. И потом одеяло да подушку, да чтоб над ухом никто не орал. А что жёстко на полу, так это даже лучше. Хотя — Женька улыбнулась краем губ — ночью она определённо почувствовала на себе чуть задумчивый взгляд заглянувшей в двери мамы. Хм-м, интересно — чего же маменька ожидала? Бурной сцены а-ля под греческой смоковницей? Не смешите мои тапочки…
      — Отжимания, братишка — не забыл?
      Надо же — оно уже может семь раз! И даже приседало до упаду. Ладно, в награду за доблесть мы тебе даже голову полотенцем вытрем. Самолично, а то будто не знаем, как ты от того балдеешь, малыш… вот и всё. Протянутую расчёску ухватил не задумываясь — видать и впрямь, не только образованный зайчишка, но и воспитанный.
      Мягкая деревенская пыль под босыми ногами оказалась тёплой. И идущие по ней двое так увлечённо обсуждали — устроить налёт на вон тот сад, где уже яблоки вроде как почти поспели, или изобрести динамит и проверить речку на предмет рыбы — что не заметили, как и добрались домой.
      — Тим, мы не слишком злоупотребляем вашим гостеприимством? — маменька уже расстаралась завтраком и даже накрыла с вечера вытащенный на веранду стол.
      Принц пожал плечами не вынимая рук из карманов — уж эту Женькину привычку он перенял довольно легко. Дом не всегда там, где родился. Твой дом там, где тебе хорошо и куда ты всей душою стремишься вернуться.
      Надо признать, на такой ответ не сразу нашлась что ответить даже мудрая маменька. Лишь заметила, что воздух здесь и впрямь куда лучше, чем в задыхающемся от индустриальных и автомобильных паров городе.
      — А главное — люди душевные. Правда, Тимк? — Женька ухватила губами гренку и ею, таким же манером, нахально угостила вмиг оценившего эту забаву парня.
      Упс… мама чуть молоко не пролила. Драгоценное парное молоко, которое здесь, оказывается, на помятом велосипеде развозит в несусветнюю рань зычноголосая тётенька. Не-а, мам, лошадей мы не гоним. Беса тоже. Или ты чем-то недовольна?
      Надо отдать должное, Наталья Сергеевна стоически вынесла обстрел двух пар симпатишных, крупнокалиберных и невинно хлопающих ресницами глаз. Та-ак, кажется, сейчас начнётся… а, нет — пронесло! Маменька с одного взгляда в глаза дочери отмела прочь всякие гнусные подозрения. Зато в серо-голубой взор принца глянула так, да ещё и приподняв левую бровь, что Тим засовался будто намереваясь отполировать джинсами деревянную скамью. И не придумал ничего лучше, чем спрятаться за надёжные Женькины плечи. Зайчик, зайчик плюшевый, ничего не кушевый!
      — Мам, ты что-то хотела сказать? — чтобы звезда Орки-клуба пасовала перед опасностью? Да ни в жисть! А ну-ка, иди сюда, опасность — щас я тебе тако-ое устрою…
      Маменька, ты всегда утром расчёсываешь перед зеркалом свои роскошные волосы. И ведь не могла нынче не заметить — что исчезли седые волоски, пару-тройку которых, увы, добавила и я. Не могла не захлопать глазами в удивлении от помолодевшего лет на пять лица. А ведь, новые возможности повлекут и новые потребности… мне продолжать, мам?
      Странно, однако Наталья Сергеевна отвела взгляд. И даже демонстративно подняла лапки. Я не Понтий Пилат, но руки умываю… Ладно, ладно — сделаем вид, что поверили.
      — Спасибо, мам — было обалденно вкусно! Кстати, не хочешь покататься на Пежошке? Заценить Тимкин выбор.
      Что матери очень понравилось водить машину, хитрая Женька приметила ещё в тот раз. А белая изящная кроха а-ля симпотный фольксваген-жук, для дамочек в самый раз будет.
      Стоит признать, что белая малышка весьма уютно провела ночь в пристроенном с северной стороны к дому большом гараже. И прокатить на себе будущую Целительницу согласилась с достоинством хорошо воспитанной французской машины — и даже с некоторым удовольствием. Женька на всякий случай сунула в бардачок пачку купюр, которую ей вместе с новенькой мобилкой подарил тот прилизанный парниша из Новой Электроники. Подумав, оставила на сиденьи и саму малышку Нокию — у Тимки ещё одна есть.
      — Не забудь заправиться, ма — бензобак маловат. И купи мне сарафан или что-то в таком летнем духе.
      Принц заказал себе новую горностаевую мантию и атласный камзол. При этом он так выразительно поковырял стараниями Женьки прохудившуюся на коленке дырку в джинсах, что мама хохотнула и кивнула — поняла, мол. А на прощание Тим что-то прошептал вослед осторожно выезжающей за ворота машине и даже рукой размазал чуть подрагивающее облачко.
      — Замечательная у тебя мама — мне бы такую.
      На осторожный вопрос, чем же он недоволен собственной, принц сунул руки в карманы, вздохнул и немного поскучнел.
      — Вовсе нет — но моя ведь не просто мать. Она королева, а это накладывает такое, что не хочется и вспоминать.
      Оставшаяся на хозяйстве Женька окинула тоскливым взглядом остатки пиршества на веранде, прикинула количество подлежащей мытью посуды и нехотя признала, что с королевством и впрямь хлопот куда больше. То мор, то голод, то паразиты-бароны бунтуют. Да надо ещё и фестиваль бардов образцово провести — чай, не дикари какие. Ну, и во дворце втихомолку пару-тройку голов свернуть, чтобы сверх меры не задумывались. Да с соседушками разобраться — с кем замириться, а на кого и старших детушек с оравой Воинов натравить. А то ещё, чаровницы в Высокой Башне чего-нибудь такого изобретут, что и не знаешь, что с этим делать — вроде бы, в хозяйстве и полезное дело, но с другой стороны морока ещё та…
      Женька слушала, от восторга едва не разевая рот до ушей. Стоило признать, что видок у августейшего принца в цветастом переднике, мужественно сражающегося в битве под Мойкой с мыльными тарелками, оказался ещё тот. Но всё же, Тим перебил чуть меньше половины — и даже ухитрился оставить неповреждённой понравившуюся ей большую чашку с могучим богатырём великорусского стиля и яркой надписью Уходя, гасите всех!
      Првда, надолго его не хватило. Оценив нанесённый противнику урон, Тим с весьма жульническим видом выглянул в окно на предмет наличия всяких подозрительных личностей, и в пару пассов привёл всё в надлежащий вид. Даже разлетевшяся вдребезги большая и красивая с позолотой тарелка сияла чистотой на своём месте. Ага, как говорила Принцесса — обо всём позаботился.
      Ну и замечательно. Хотя это ни в коей мере не избавило принца от лёгкого и уже становящегося традиционным поколачивания под абрикосой. Но то было так, несерьёзно — ввиду отсутствия поблизости маменьки или старшей сестры. Так что парниша хоть и охал втихомолку, но отделался лишь одним фингалом да вывихнутым пальцем. Однако положенный в награду за стойкость поцелуй смаковал так долго, что Женька и сама еле оторвалась. Вот же ж чёртушка — а всё же на дерево, собирать оставшиеся последние черешни, полез беспрекословно…
      Мобилка уже не просто пиликала, она верещала и орала словно маленький резаный поросёнок. Разомлевшая от жары в своём гамаке Женька не сразу нашла в себе силы приподняться и потянуться рукой — ибо только что осмелившийся осилить десять отжиманий братец валялся в полном ауте. Всё же, надо заметить, быстро прогрессирует, малыш.
      — Алё!
      Оказалось, что мама на обратном пути догнала некий грузовик со смутно знакомой серебристой милашкой перед ним. Да вот беда, что-то в моторе у того монстра обломалось — и даже Владимир с Принцессой оказались бессильны. Короче, хелп, сос и свистать всех наверх!
      — Тим, тут недалеко, километров тридцать… — странно, доходяга сразу перестал умирать.
      Если уж волшебника просят на помощь — да не кто-нибудь, а сама тётушка Наталья, тут надо кровь-из-носу постараться. Причём желательно, чтобы разбитые носы оказались у супостатов, буде такие обнаружатся. Женька немного обалдела от этаких откровений. Настолько, что от удивления выпала из гамака и довольно бодро поднялась на ноги. И даже позволила Тиму взять себя за руку.
      Против ожидания, принц не стал тащить её в сторону просёлочной дороги к шоссе. Наоборот, потянул изрядно заинтригованную Женьку в таинственную глубину затихшего в полуденном мареве запущенного сада.
      Она так и не уловила момент прихода нереальности. Лишь осознала в один прекрасный момент, что вот таких вот зарослей, а особенно вон того колючего куста ну никак быть тут не могло… тихо шипя сквозь зубы и облизывая расцарапанную ладошку, стремительно увлекаемая Тимом девчонка наконец проломилась сквозь совсем уж неприглядные кущари и вывалилась под яркий солнечный свет.
      Если проморгаться и сделать соответствующую географическую поправку, то оказалось, что из придорожной посадки они вывалились точно на место, словно по компасу. На обочине приткнулся здоровенный, весёленького ярко-жёлтого цвета грузовик, а рядом Женька с удовольствием углядела обе легковушки, а также три знакомые донельзя фигуры с несомненно озабоченными физиономиями.
      — Привет! Не ждали? А мы нарисовались — и фиг сотрёте! — она не задумываясь сиганула через заросший травой кювет и даже подала руку смущённо затоптавшемуся на месте принцу. Давай уж, горюшко луковое…
      Брата Женька обняла, весело дрыгая в воздухе ногами, Принцессу чмокнула в обе щеки — ну, а на хохочущей и отбивающейся маме уж отвела душеньку. Тим в свою очередь поприветствовал куда более сдержанно, хотя и опять заалелся как удостоенная похвалы самого директора школы прилежная ученица. И пока он вдумчиво и глубокомысленно разглядывал содержимое под капотом тягача, девушка принялась вытрясать новости.
      Ну, маменька по своей хозяйственности загрузила малышку-Пежо всякими-разными покупками, полезными в хозяйстве или просто для души. А брат с этой… хм-м, в общем, рыбок спасти удалось. Вон они, у ветрового стекла грузовика. Плавают себе и глазеют на мир, пучеглазые странницы. Зато в кузове разве что птичьего молока не нагружено, да и то поискать стоит. Принцесса потрошила бутики и престижные шопы быстро и азартно, словно грабящие поезд махновцы.
      Вообще, от Принцессы даже невзирая на отчаянные ароматы шампуней, дезиков и Magic Noire всё же попахивало этак… ну, в общем, вкусно. Да и Вовка жук ещё тот — незаметно от маменьки сделав в его сторону неприличный жест и показав кулак, Женька обернулась. Ибо к ним подъехала пара чуть потрёпанных импортных машин, из которых не мешкая стали выгружаться решительные парни.
      Предводитель их для начала повёл себя, в общем-то, вежливо и почти по-джентльменски. Так мол, и так — по дороге ехали? А ведь пошлину за охрану не заплатили, ай-яй вам. Так что, счётчик тикает, господа и дамы хорошие. А коль что не так, уж не обессудьте, расплатиться всё же придётся. Налом, грузом или машиной какой — дам мы не тронем.
      Великолепный в своём пренебрежении Вовка выслушал всю эту речь с несомненным интересом и эдак свысока. И даже классически на вынимая рук из карманов — Женька втихомолку им восхитилась. Ну чисто слон, ненароком оторванный от своих мыслей о вечном и заметивший под ногами отчаянно лающую моську. Да уж, Воин это не просто приложение к мечу и не всего-то убойная сила. Это… ух, в общем!
      — Мам, не хочешь размяться? — в брошенном на матушку взгляде сквозило одно лишь уважение и восхищение.
      Однако тут Принцесса с испуганно округлившимися зелёными глазами заметила — лучше не надо. Так мол, и так, у вас вон, в этом мире бытует фразочка, что словом можно больно ранить. Однако, на самом-то деле, словом можно просто убить. И если сильного Целителя хорошенько раздраконить, то придётся потом немаленькое кладбище отгрохать… те же самые умения, только применённые, так сказать, наоборот — это ж и есть оружие массового поражения. У них о таковый случаях легенды ходят.
      Маменька оказалась впечатлена. Но перенесла известие стоически — как-никак, из клана Воинов. Да и то, вспомнить хотя бы ту продавщицу на базаре, которая как-то попыталась всучить Наталье свет Сергеевне подпорченную картошку. Небось, до сих пор разбирается в подробностях адреса, по которому ту послали… и ведь, ни единого нецензурного словечка не прозвучало, прошу заметить! Уметь надо…
      Предводитель рыцарей с большой дороги оказался, стоит заметить, не столь впечатлён. По его жесту напарнички откровенно ухмыльнулись и стали приближаться с каким-то наверняка нехорошими намерениями. Из-за спин появились ножи, бейсбольные биты и даже дрянная помповушка, из которой только в низкопробных голливудских боевиках и палить. А один развязный тип с готовностью полез в кузов грузовика.
      — Бей гоблинов! — весело взвизгнула Женька и тут же полезла в драку.
      Ура, вот и негодяйцы обнаружились — а уж кровь из носу мы им обеспечим. Нас к тому уговаривать не надо, это мы завсегда и со всем удовольствием! Она скользила меж застывших в каком-то зелёном призрачном свете бандюков с резвостью белого и пушистого летучего мыша, вздумавшего полетать меж стволов деревьев. Ну, попинала легонько, как же без того. А вот этот дяденька с пистолем, ого…
      — У-у, сколько кровищи на руках… Ну, выстрели, не стесняйся! — так и не удосужившись вынуть рук из карманов, Женька стояла перед здоровенным, выше даже Вовки жлобом, больше похожим на кое-как бритую обезьяну. Чуть склонив голову набок, она играючись держала этот взгляд, побрезговав залезть в грязную и мерзкую душонку. Вот ещё… потом как пить дать, маменька руки мыть заставит.
      Он очень не хотел стрелять. Ладони тряслись как с хорошего такого перепою — однако послушно передёрнули затвор. Медленно поднесли потёртый пистолет к подбородку, и с каким-то удивлением в тусклых глазах хозяина выстрелили.
      Фу… какая ж гадость эта ваша заливная рыба…
      Что осталось от головы выше ушей, не хотелось даже смотреть. И уж тем более вспоминать. Тело нелепо дёрнулось, загребло руками. А потом, деревянно покачиваясь на ногах, забралось в кабину дрянного японского рыдвана и только там, пару раз дёрнувшись, умерло. Ага, понятно, то уже шуточки Принцессы. Очень она не любит таких вот убивцев-по-призванию. Если на государство работают, тех ещё терпеть можно, однако никак не этих.