(Солдат уходит с другими.)
      СЦЕНА 19-я
      Фобий, Лелий, Флор. - Те же.
      Фабий
      За теми посылал двоими,
      Они пришли к ногам твоим.
      Лелий
      Желаньем полон я одним,
      Не задаваясь другими:
      Хочу твоим лишь сыном быть,
      Хочу сейчас я быть с тобою
      Лишь как с отцом, а не с судьею,
      О страхах вовсе позабыть.
      Но коль отец мой недоволен
      Я в трепете - как верный сын.
      Флор
      Меня позвал ты, господин,
      Я заключить отсюда волен,
      Что хочешь наказать меня;
      Не заслужил я наказанья,
      Но весь исполнен послушанья.
      Правитель
      Флор, Лелий, страхи прогоня,
      Услышьте: если бы тогда я
      Оставил на свободе вас,
      Отцом я был бы в этот час,
      А не судьей, вас не карая.
      Но в благородных злобы нет,
      И ежели ушла причина
      Вражды, пусть будет в вас едино
      Хотенье - это мой совет.
      Немедля будьте же друзьями,
      Друг другу руки дав.
      Лелий
      Без слов
      Я Флору другом быть готов.
      Флор
      Что дружба будет править нами,
      Я обещаюсь, вот рука.
      Правитель
      Я верю. Вы теперь свободны,
      Когда предлог исчез негодный,
      И дружба тут недалека.
      СЦЕНА 20-я
      Дьявол, Толпа. - Те же.
      Дьявол (за сценой)
      Безумный, глянь! Смотри, безумный!
      Правитель
      Что там такое?
      Лелий
      Я узнал.
      (Идет к двери и тотчас же возвращается.)
      Правитель
      В дворце такая суматоха!
      Что вызвало ее сейчас?
      Флор
      Причина важная, должно быть.
      Лелий
      Весь этот шум, узнай, владыка,
      (Столь редкостное приключенье!)
      Там вызвал Киприан. Сюда
      В Антиохию он вернулся,
      Чрез столько дней, совсем безумный.
      Флор
      Он впал в такое состоянье
      Через утонченность ума,
      Не может быть сомненья в этом.
      Толпа (за сценой)
      Безумный, глянь! Смотри, безумный!
      СЦЕНА 21-я
      Киприан, полуобнаженный. Толпа. - Те же.
      Киприан
      Я не был никогда разумней,
      Но знаю, вы безумны все.
      Правитель
      Что, Киприан, с тобой случилось?
      Киприан
      Антиохии повелитель,
      Чей господин есть цезарь Деций,
      Вы, Флор и Лелий, для кого
      Всегда столь верным был я другом,
      Знать благородная, великий
      Народ, услышьте, что скажу вам:
      Сюда пришел я во дворец,
      Чтоб все меня вы услыхали.
      Я Киприан. Я силой знанья
      И гения был в школах чудом,
      В науках был я торжеством.
      Что я из всех извлек - сомненье,
      И, смутным разумом стараюсь,
      Я из сомнения не вышел.
      Юстину увидал и ей
      Свои сполна я предал чувства,
      Оставив мудрую Минерву
      Для преданной любви Венеры.
      Ее отвергнут чистотой,
      Все ж сохранил свои я чувства,
      И, в крайность уходя чрез крайность,
      Ведом любовью, увидал я,
      Как некий гость ко мне пришел,
      На землю выброшенный морем;
      Мою любовь пленив надеждой,
      Он знаньями пленил мой разум,
      И по причине той ему
      Я за Юстину отдал душу.
      Средь гор лесистых обитая,
      Я стал учеником послушным,
      И, те ученые труды
      Пройдя, того достичь сумел я,
      Что подвигать могу я горы,
      Сместив с основы на основу.
      Хоть эти чудеса могу
      Я совершать без затруднений
      И в силах выполнить сегодня,
      Не в силах голосом желанья
      Одну привлечь я красоту.
      Причина моего бессилья
      Тем чудом овладеть красивым,
      В том, что есть Бог, ее хранящий,
      И ныне я, его познав,
      Безмерным Богом возглашаю
      И исповедую верховным.
      Кто он, я громко возвещаю,
      Господь великий христиан.
      Пусть я сейчас невольник ада,
      Затем что записать дал на душу,
      Но я стереть ее надеюсь
      Чрез мученический конец.
      Коль ты судья, коль христиан ты
      Преследуешь кроваво-яро,
      Знай, я христианин, мне старец
      Почтенный между диких гор
      Дал то достоинство, в котором
      У них есть первое из таинств.
      Чего ж ты медлишь? Эй, скорее,
      Пускай придет ко мне палач
      И голову мою отрубит,
      Иль испытает в страшных пытках,
      Сколь буду твердым я в горниле.
      Две тысячи смертей готов
      Перенести спокойно-смело,
      Узнав, что только Бог великий,
      Которого я обожаю,
      Есть Бог, все славы без него
      Лишь прах и дым, зола и ветер.
      (Падает ничком наземь, как бы в обмороке.)
      Правитель
      Столь, Киприан, меня смутил ты
      Своим безмерным дерзновеньем,
      Что кары для тебя ищу,
      И никакой решить не в силах.
      (Топчет его.)
      Встань!
      Флор
      Обмороком схвачен сильным,
      Он ледяное изваянье.
      СЦЕНА 22-я
      Солдаты. Юстина. - Те же.
      Солдат
      Юстина, повелитель здесь.
      Правитель (в сторону)
      (Лицо ее да не увижу.)
      Пускай она с живым тем трупом
      Здесь остается.
      (В сторону, к присутствующим.)
      Тут оставшись
      Вдвоем, быть может, что они
      Свое решенье переменят,
      Один другого видя в смерти;
      Когда ж моим богам упорно
      Моления не принесут,
      Умрут в тысячекратных пытках.
      Лелий (в сторону)
      Меж изумленьем и любовью
      Я тень.
      Флор (в сторону)
      Столь чувствую я много,
      Что чувств своих не вижу сам.
      (Все уходят, кроме Юстины.)
      СЦЕНА 23-я
      Юстина; Киприан, без чувств,
      распростертый на полу.
      Юстина
      Все удаляетесь вы молча?
      Когда я радовалась смерти,
      Вы умереть мне не даете,
      Затем что смерти я хочу.
      (Замечает Киприана.)
      Но в том моя, конечно, кара,
      Что, в этой комнате замкнута,
      Я медленную смерть узнаю
      В сопровожденьи мертвеца.
      Лишь труп сейчас со мнпю вместе.
      О ты, идущий в средоточье,
      Откуда ты исшел, - счастливый,
      Коль вера привела тебя
      Теперь в такое состоянье.
      Киприан (приходя в себя)
      Чудовище высокомерья,
      Чего ж ты ждешь, не разрешая
      Нить жизни мне...
      (Видит Юстину и встает.)
      О, небеса!
      (В сторону.)
      (Тут не Юстина ли со мною?)
      Юстина (в сторону)
      (Не Киприана ли я вижу?)
      Киприан (в сторону)
      Но это не она, конечно,
      Созданье мысли предо мной.
      Юстина (в сторону)
      Но то не он, играет ветер
      И привидения сплетает.
      Киприан
      Видение моих мечтаний.
      Юстина
      Желанья моего мечта...
      Киприан
      Плененье чувств моих забвенных.
      Юстина
      Мой страх и ужас, помышлений...
      Киприан
      Чего же хочешь?
      Юстина
      Что ты хочешь?
      Киприан
      Я не зову тебя. Зачем
      Пришла.
      Юстина
      Зачем меня ты ищешь?
      Я о тебе не помышляю.
      Киприан
      Я не ищу тебя, Юстина.
      Юстина
      Я не пришла на твой призыв.
      Киприан
      Так как ты здесь?
      Юстина
      Под стражу взята.
      Киприан
      Я тоже схвачен. Но, Юстина,
      Какое же ты преступленье
      Могла свершить? Ведь так чиста ты.
      Юстина
      Нет преступления на мне.
      Но, верою в Христа гнушаясь,
      Которого я чту за Бога,
      Они меня теперь карают.
      Киприан
      Так добр, Юстина, твой Господь,
      Что полон он к тебе защиты,
      И почитать его пристойно.
      Так сделай, чтоб меня услышал.
      Юстина
      Услышит, если с верой ты
      Его зовешь.
      Киприан
      Зову я с верой;
      Но, если в нем не сомневаюсь,
      Грехов своих пугаюсь страшных.
      Юстина
      Не падай духом.
      Киприан
      Без границ
      Мои проступки.
      Юстина
      Безгранично
      Благоволение Господне.
      Киприан
      Найду прощенье?
      Юстина
      Достоверно.
      Киприан
      Как я прощение найду,
      Коль Дьяволу я отдал душу
      За красоту твою?
      Юстина
      Но в небе
      Нет стольких звезд, нет в море стольких
      Песчинок, стольких искр в огне,
      Пылинок в свете, крыльев в ветре,
      Как в нем прощенья прегрешеньям.
      Киприан
      Юстина, верю. И за веру
      Тысячекратно я умру.
      Но дверь, я слышу, отпирают.
      СЦЕНА 24-я
      Фабий приводит взятых под стражу Москона,
      Кларина и Ливию. - Киприан, Юстина.
      Фабий
      Войдите, будете под стражей
      При господах своих.
      (Уходит.)
      Ливия
      Желают
      Быть христианами они,
      В чем наша тут вина?
      Mоскон
      Во многом;
      Мы служим, это преступленье.
      Кларин
      Я от опасности - из леса
      В опасность новую попал.
      СЦЕНА 25-я
      Слуга. - Те же.
      Слуга
      Юстину вместе с Киприаном
      Правитель требует Аврелий.
      Юстина
      Я счастлива тысячекратно,
      Когда желанный ждет конец.
      Ты, Киприан, не ведай страха.
      Киприан
      Во мне и мужество и вера,
      И если за мою неволю
      Отдать мне нужно будет жизнь,
      Я, за тебя отдавши душу,
      Большое ли свершу деянье,
      За Бога отдавая тело?
      Юстина
      Что в смерти полюблю тебя,
      Когда-то я тебе сказала;
      С тобою ныне умирая,
      Я, Киприан, сдержала слово.
      (Юстина, Киприан и Слуга уходят.)
      СЦЕНА 26-я
      Москон, Ливия, Кларин.
      Москон
      Как любо им идти на смерть!
      Ливия
      Приятно жить втроем нам будет.
      Кларин
      Есть некая тут неприятность:
      Нам разъяснить придется тяжбу,
      Неподходящий случай здесь,
      Но времени терять не будем.
      Москон
      Какая тяжба?
      Кларин
      А покуда
      Я был в отлучке...
      Ливия
      Говори же.
      Кларин
      Без перерыва целый год
      Москон твоим был господином;
      И, соразмерность соблюдая,
      Чтоб мы теперь совсем сравнялись,
      Ты будешь целый год моя.
      Ливия
      Такого обо мне ты мненья,
      Что оскорблять тебя я буду?
      В те дни, в какие было нужно,
      Я проливала много слез.
      Mоскон
      Я в том свидетель; дни, что были
      Твои, она хранила честно.
      Кларин
      Неправда это, потому что,
      Когда я в дом ее вошел,
      Не плакала она, и с нею
      Ты чувствовал себя вольготно.
      Ливия
      Сегодня день не тоскованья.
      Кларин
      День тоскованья: если я
      Припоминаю без ошибки,
      В мой день отсюда я сокрылась.
      Ливия
      Нет, тут ошибка.
      Москон
      В чем погрешность,
      Я знаю: високосный год,
      И в счете дней он, значит, четный.
      Кларин
      Я объясненье принимаю,
      Но все расследовать нам нужно.
      Но что это за страшный шум?
      (Слышен великий шум грозы.)
      СЦЕНА 27-я
      Правитель, Толпа; тотчас Фобий, Лелий
      и Флор: все объятые смущеньем; потом Дьявол.
      Ливия
      Дом рушится до основанья.
      Mоскон
      Что за смятенье! Что за чудо!
      Правитель
      С основ, должно быть, сокрушилось
      Сооружение небес.
      (Шумит гроза,
      входят Фабий, Лелий и Флор.)
      Фабий
      Едва, поверженным на плаху,
      Палач Юстине с Киприаном
      Рассек, взмахнув секирой, шею,
      Как восскорбела вся земля.
      Лелий
      На нас готова рухнуть туча,
      А из ее воспламенений
      Летят, выбрасываясь, громы
      И молнии струятся ниц.
      Флор
      Безликое оттуда чудо,
      Все раковин полно чешуйных,
      Как бы змея, на плаху пало
      И нас к молчанию зовет.
      (Предстает плаха, на ней головы и тела
      Юстины и Киприана, в вышине на плахе Змей.)
      Дьявол
      Услышьте, смертные, услышьте,
      Что небо мне повелевает
      В защиту возвестить Юстины,
      Чтоб это ведали вы все.
      Я чистоту ее ославить
      Хотел и, лики принимая
      Обманные, к ней в дом взобрался
      И в самый к ней вошел покой.
      И чтобы в славе благочестной
      Она ущерба не терпела,
      В таком являюсь я подобьи,
      Чтоб честь ее восстановить.
      Тот Киприан, что вместе с нею
      Счастливый памятник имеет,
      Моим рабом был; но излитой
      Из шеи кровью запись смыл,
      И ткань его осталась белой.
      Мне вопреки, взошли те двое
      До высших сфер, в пределы Бога,
      Чтоб в лучшем царствии там жить.
      Все это правда, потому что
      Я говорю, как Бог велел мне;
      Хоть мало правде я научен,
      Ее я вынужден сказать.
      (Быстро падает и проваливается.)
      Лелий
      Вот удивления!
      Флор
      Вот ужас!
      Ливия
      Вот диво знаменья!
      Все
      Вот чудо!
      Правитель
      Все это только колдованья,
      Что в смерти совершил тот маг.
      Флор
      Не знаю, верить иль не верить.
      Лелий
      Я думаю и поражаюсь.
      Кларин
      Я думаю, что если маг он,
      Так был небесным магом он.
      Москон
      И оставляя под сомненьем,
      Любовь разделена ли верно,
      _Волшебному_ мы просим _Магу_
      Несовершенства извинить.
      ^TПРИМЕЧАНИЯ^U
      ВОЛШЕБНЫЙ МАГ
      Драма датируется 1637 г. и принадлежит к числу наиболее известных произведений Кальдерона. Она основана на легенде, во многом схожей с немецким преданием о докторе Иоганне Фаусте. Драма заинтересовала Гете, ее переводил Шелли, драму читал К. Маркс.
      Интерпретация драмы и мотивы, по которым ее заглавие следовало бы переводить "Необычайный маг" (Киприан печется не о суетных интересах, как свойственно магам, а о познании истины), дана в статье Н. И. Балашова (наст, изд., с. 811).
      Об истории открытия перевода Бальмонта, печатающегося впервые, см. в статье Д. Г. Макогоненко (наст, изд., с. 708).
      Действие драмы происходит в III в. Место определено без особой скрупулезности (не свойственной испанской драме XVII в.). Киприана, о котором идет речь, легенда связывала с Антиохией Писидийской, а в драме скорее говорится о более крупном городе Антиохии, столице тогдашней римской провинции Сирия.
      Хорнада I
      1 Лес вблизи Антиохии. - Местом действия драмы является Антиохия на Оронте - столица провинции Сирия в Римской империи (ныне - Анталья), объясняется это, прежде всего, географическим положением: близостью гор и моря. Антиохия на Оронте была известна как один из крупнейших христианских центров. Но основой сюжета послужило предание о мученической смерти Киприано, епископа другой Антиохии - Писидийской, расположенной во Фригии, но при этом обстоятельства добровольного мученичества главного героя удивительно похожи на обстоятельства, при которых погиб епископ Карфагена Фасций Киприан в 258 г. (Всего в древности насчитывалось около 10 Антиохии.)
      2 С тех пор, как в Плинии прочел я // То место, где в словах он странных // Дает определенье Бога.- Киприан читает книгу Гая Плиния Старшего (23-79) "Естественная история". Здесь ставится главная проблема драмы: не могущая быть согласованной с богословием тема возможности самостоятельного, без откровения свыше, познания бога.
      3 Допустим - это мненье верно, // В противном буду убеждать. - Дьявол предлагает Киприану философский спор, который был принят в средневековых университетах, так называемый quodlibet ("на выбор"), обсуждался любой вопрос в связи с любым предметом (de quodlibet ad voluntatem cujuslibet). Вопросы задавались магистру и иногда бывали так неожиданны, что ставили отвечающего в затруднительное положение. Disputatio quodlibet имело строгую форму, отвечающий независимо от своих убеждений должен был занять противоположную позицию.
      4 Я помню четко это место - // "Бог высшая есть доброта //, Он сущность, также как основа, // Весь зрение, и весь он руки". - Свободный пересказ из Плиния ("Historia Naturalis". 1. II, с. VII) "Полагаю, что доискиваться образа и вида бога есть свойство человеческой глупости. Каким бы ни был бог, если он только иной (чем солнце), в любой своей части он весь - чувство, весь - зрение, весь - слух, весь - душа, весь - дух, он собственная самость". В этом чрезвычайно важном для Кальдерона вопросе (проблемы соотношения предопределения и свободы воли, свободы и необходимости) нашли отражение теологические споры начала XVII в. (См. подробнее примечания А. С. Науменко к книге "Calderon de la Barca. Tres dramas у una comedia". Moscu, 1981).
      5 Где Бог такой, не знаю я, // Как тот, о коем мыслит Плиний. - В споре между дьяволом и Киприаном поднимается актуальный для теологии XIV-XVII вв. вопрос о возможности или невозможности дать рассудочное определение понятию "бог".
      6 В тех, столь сомнительных, ответах // Что нам дают их изваянья. - В период распада язычества в Римской империи жрецы для поддержания веры в народе прибегали к различным приемам: в полую статую божества помещали человека, который вещал "волю богов". Мистификации были распространены в разные периоды существования христианской церкви.
      7 ...есть гении... - В античной мифологии гении - то же, что и демоны. Они занимали промежуточное положение между небом (богами) и землей (людьми); когда-то им приписывались только добрые свойства - они сообщали божественные знания людям. Здесь Киприан рассуждает как языческий философ-скептик. Он думает, что если природа гениев (дьяволов) двойственна, то двойствен и сам Бог, так как они сообщают его волю, а следовательно, он (Бог) не может быть истиной, так как она должна быть неделима.
      8 Условий поединка... - Основными обстоятельствами и условиями поединка между Лелио и Флором были: 1) подозрение в ущемлении чести; 2) бесчестие не должно быть доказано свидетелями; 3) оба участника дуэли должны быть в равном качестве (равного сословия, одинаковое оружие; позиция во время поединка и т. д.); 4) причина должна быть только личного характера; 5) власти не должны знать о поединке.
      9 Да, Ливии неблагодарны...- Значимое имя от лат. levis - легкий, легкомысленный. В римской истории известны две Ливии: 1) Ливия Друсилла (род. ок. 56 г. до н. э., с 38 г. вторая жена Августа, мать будущего императора Тиберия; умерла в 29 г.). 2) Ливия Юлия, внучка предыдущей, дочь Друза, сестра Германика; в 23 г. совместно с Сеяном отравила своего второго мужа - Друза, сына Тиберия; умерла в 31 г. Назидательные и полные авантюр биографии обеих Ливии были хорошо известны. И их имена стали нарицательными - они были метафорой коварства, неблагодарности, легкомыслия. "Женская типичность" этого имени привлекла внимание Кальдерона и он использовал его в 17 драмах.
      10 Лисандром я зовусь... - Прототип этого действующего лица есть в исходных латинских текстах: это диакон Прогелий, который обращает Юстину, а затем и ее родителей в христианство.
      11 Тот город - каменная гидра, // Имеющая семь голов. - Речь идет о Риме, стоящем на семи холмах; семь голов было у мифической Лернейской гидры, которую победил Геракл.
      12 Разумный Александр, наш папа... - Вероятно, имеется в виду Александр - епископ Иерусалимский, погибший в 250 г. мученической смертью во время гонений при императоре Деции; имя это упоминается Кальдероном как указание на время действия. Папами назывались епископы, возглавлявшие христианские общины с середины II в.
      13...я теперь Юстину // Ославлю, ... - Для того, чтобы опорочить честь девушки или дамы, считалось достаточным появление (замеченное свидетелями!) незнакомого мужчины вблизи балкона или под окном ее дома.
      Хорнада II
      1 Следя, как аргус, за судами, ... Мифологическая метафора: видящий все корабли на море. Аргус в древнегреческой мифологии, титан - тысячеглазый страж Ио, аллегория "всевидящего" звездного неба.
      2 Тот грубый лес. Немврод скалистый, // Что спутаннее Вавилона.Библейская метафора: символ силы и противления. Нимрод, внук Ноя: "сей начал быть силен на земле. Он был сильный зверолов пред Господом; потому и говорится: сильный зверолов, как Нимрод, пред Господом. Царство его вначале составляли: Вавилон, Эрех, Аккад и Халне в земле Сеннаар". (Бытие, 10; 8, 9, 10). Речь идет о "горе", над которой Дьявол будет совершать чудеса.
      3 К правителю властитель Деций // Прислал декрет... - Речь идет о декрете императора Деция (249251), изданном в 250 г. Именно этот декрет ознаменовал начало одного из самых длительных гонений на христиан.
      4 Свободной воле, мыслю я, // Нет понуждений в заклинаньях. - Здесь Киприан затрагивает одну из важнейших для Кальдерона тем - тему "свободной воли". См. подробнее об этом вопросе в статье Н. И. Балашова, наст. изд., с. 813, и примеч. 12 (хорнада I) к драме "Жизнь есть сон".
      5 В этой сцене для Дьявола главное - отведение Киприана от познания сущности бога.
      Хорнада III
      1 И некромантия, разъята мной она // Ее узоры теневые // Раскроют предо мной пределы гробовые. - Некромантия, один из разделов магии, способ мистического познания с помощью вызывания умерших, а также - по внутренностям мертвых людей и животных. В европейской культуре известна с гомеровских времен. В эпоху Кальдерона стала символом проникновения в тайну смерти.
      2 (Раскрывает покров и видит скелет).- Эта сцена, по мнению многих исследователей, считается заимствованной из драмы Миры де Амескуа (1574-1644) "Раб дьявола" (ок. 1612), в центре этой пьесы сделка с дьяволом по имени Анхелио (кстати, именно так и хотел назвать своего Дьявола Кальдерон). Продажа души за обладание женщиной, изучение магии в пещере; герой драмы "Раб дьявола" Хиль Сантарем, обнимает, как ему кажется, Леонору, но обнаруживает вместо нее лишь костяк.
      Д. Г. Макогоненко