Виктория все время что-то записывала в свой жел­тый прокурорский блокнот. Бино это не нравилось, на говорить он ничего не стал, потому что понимал – тако­ва ее натура. —

Час спустя, когда он наконец закончил описание механизма действия Большой аферы, она закрыла жел­тый блокнот и молча уставилась перед собой. Бино от­кинул спинку сиденья и попытался поспать. Открыв через некоторое время глаза, он встретился с ней взглядом. Было неясно, то ли он ее своим рассказом сильно впечатлил, то ли напугал до смерти.

После приземления в Сан-Франциско они двинулись по огромному зданию аэровокзала к пункту проката ав­томобилей. Из вещей у них, кроме личных чемоданов, была еще бутафорская клетка-чемодан, в данный момент пустая – Плут Роджер бежал рядом на красном поводке, который Бино купил для него на Рождество, – а также холщовая сумка, в которой лежало немногим больше ста тысяч долларов.

Бино изложил девушке из фирмы «Херц››[29] весьма конкретные требования относительно вида и цвета авто­мобиля, который хотел бы взять напрокат. Он должен быть средних размеров, светло-зеленый и с двумя двер­цами. Голубой «мустанг» был отвергнут, потом еще не­сколько и наконец принят светло-зеленый «форд-эскорт» с желтовато-коричневой внутренней отделкой.

Они направились в «Стэнфорд-Корт» – фешенебель­ный отель, располагавшийся в не менее фешенебельном районе Ноб-Хилл. Джон здесь зарегистрировался под сво­ей фамилией, и потому с ним удалось быстро связаться. Десять минут спустя все собрались в отдельной кабинке полутемного роскошного бара. Роджер свернулся на крес­ле, положив морду на колени Виктории. Бино отсчитал десять тысяч долларов, спрятал в карман и протянул хол­щовую сумку Джону.

– Остальные положи в банк на счет «Нефтяной и га­зовой компании округа Фентресс». Возьми с собой Викто­рию. А я с Роджером поеду выбирать «лосиный выпас».

– Не торопитесь, ковбой, – сказала Виктория. – Я с вами.

– Зачем? Я буду объезжать фермы, там ничего инте­ресного, а вы юрист, сможете помочь в переговорах по составлению контракта на недвижимость, – сказал он, используя логику непробиваемой Вики.

– Насколько я поняла план, вы не только посетите фермы, но и будете встречаться с некоторыми родствен­никами. Вот с ними я и хотела бы познакомиться.

Вот прилепилась! Бино поразмышлял пару секунд и решил, что поскольку она все равно уже в курсе Боль­шой аферы, то, наверное, полезнее взять ее на борт, а не изолировать.

– Ладно. – Он повернулся к Джону. – Мы поедем в Модесто, вернемся завтра к вечеру. А ты начинай по­иски офиса. Это должны быть два этажа в небоскребе, в центре, неподалеку от офисов крупных нефтяных ком­паний. Было бы замечательно, если бы из наших окон открывался вид на здания компаний «Тексако» и «Шелл» на противоположной стороне улицы.

– Я тут уже присмотрел пару верхних этажей в Зда­нии на Маркет-стрит рядом с небоскребом компании «Эксон»[30], – сказал Джон. – Причем мы будем иметь право вывешивать символику фирмы. Как насчет того, чтобы под крышей поместить светящийся логотип «Неф­тяной и газовой компании округа Фентресс»?

– А какой у нее логотип? – спросила Виктория. Бино улыбнулся.

– Американский лось, у которого задняя часть плав­но переходит в нефтяную вышку.

Джон встал, взял сумку, попрощался и вышел из бара.

– А почему именно в Модесто? – спросила она.

– Долина реки Сан-Хоакин является одним из по­следних в Северном полушарии районов, потенциально богатых нефтью. Правда, пока здесь было открыто только несколько скудных газовых месторождений, но эта тема по-прежнему муссируется. Дело в том, что в этой долине существует образование, которое геологи назы­вают сланцевой стратиграфической ловушкой. Крупные нефтеносные месторождения встречаются как раз в по­добных местах. Все это делает окрестности Модесто пре­восходным местом для организации «лосиного выпаса», потому что если у какого-нибудь лося, которого мы на­метили в качестве добычи, наша «легенда» вызовет сомнения, то геологические предпосылки придутся как нельзя кстати.

Светло-зеленый «форд-эскорт» выехал из Сан-Франциско на скоростное шоссе номер девять, направ­ляясь на восток. Вскоре городской ландшафт сменила холмистая равнина. Роджер на заднем сиденье время от времени тихо повизгивал, видимо, видел какие-то собачьи сны. Прошел почти час, а они еще не проро­нили ни слова. Бино мучился, потому что до сих пор никак не мог разгадать Викторию. Особенно его сму­щало, что эта прокурорша ухитрилась так его обезору­жить. Он никак не мог понять почему. То ли причи­ной этому были ее хитрость, красота, а может быть, желание отомстить за Кэрол, то ли избиение клюшкой для гольфа номер девять? Так или иначе, Бино стал непривычно мягким и податливым. Когда он, исполь­зуя свою, как ему прежде казалось, неотразимую улыбку, пытался заставить ее улыбнуться – так было уже несколько раз, – к желаемому результату это не при­водило. Бино поймал себя на мысли, что это его огор­чает. Теперь ее молчание начинало его беспокоить боль­ше, чем неудачи с улыбкой.

– Как вы себя чувствуете? Нормально? – спросил наконец он.

– Думаю, да. – Лицо Виктории приобрело странное выражение.

– Никак не могу понять, что у вас на уме. Вы такая молчаливая. Это начинает меня пугать.

– Я не представляла себе, что все это можно сде­лать так легко. Я имею в виду аферу с жемчужиной. Просто великолепно! Мы даже не нарушили никакого закона. Только продали жемчужину по более высокой цене. А теперь вот липовая нефтяная компания в ком­плекте с акционерами и зарегистрированным земле­владением.

Такого ответа он не ожидал. Виктория не только ни­чего не осуждала, а, напротив, чуть ли не восторгалась.

– Разве вам не приходилось прежде работать с мо­шенниками? – удивленно спросил он. – Вы никогда не вели дела по мошенничеству с ценными бумагами?

– Я была обвинителем по нескольким делам с мо­шенничеством, но это было обыкновенное жульниче­ство. Кажется, два года назад судили мошенника, я не помню его имени, который обманывал покупателей. Он продавал на улице игрушечных собак с дефектами, фабрика отпускала их ему за две трети цены. Собаки должны были лаять, но не делали этого. Когда поку­патель наклонялся, чтобы проверить, мошенник (он владел искусством чревовещания) лаял сам. Он полу­чил семь месяцев, но его жульничество не идет ни в какое сравнение с тем, что провернули мы. Вот это настоящий класс!

Бино знал, о чем идет речь. Этим видом мошенни­чества занимались несколько Бейтсов. Они покупали на фабрике говорящих животных игрушки с дефекта­ми и впаривали их покупателям. Например, крякаю­щих уток – они хорошо шли на Пасху, – а также Санта-Клаусов и эльфов, которые должны были произно­сить «хо-хо-хо». Скорее всего Виктория имела в виду Сонни Бейтса Чревовещателя, которого посадили в Трентоне два года назад. Но Бино решил об этом

не упоминать.

– Виктория, обещаю вам, мы воздадим убийцам Кэ­рол по заслугам. Я натравлю Томми и Джо друг на друга, но для этого вы должны подчиняться правилам игры.

– Я знаю. Удерживать отпуская, умножать деля. А я всегда удерживала удерживая и умножала умножая. Трудно привыкнуть к такой перемене. – Она помол­чала с минуту. – Всю жизнь я пыталась отстаивать принципы, которые казались мне нравственными и справедливыми.

– И что, эти принципы… я, наверное, чего-то не понял, они вас разочаровали или, возможно, предали?

– Это не означает, что в них не стоило верить. Некоторое время в машине стояла тишина, затем

Виктория улыбнулась.

– Ладно, теперь все это позади. А мы приближаемся к Модесто искать «лосиный выпас».

– Вначале нужно определить цвет компании. Я вижу впереди хозяйственный магазин, остановимся там.

Виктория подъехала ко входу в деревянное здание, на­верное, начала века, с вывеской «Все для фермера». Они вылезли из машины и вошли внутрь. Магазин как мага­зин – металлические прилавки, на потолке неоновые лам­пы, пол покрыт линолеумом. Бино направился к задней стене, на которой были представлены образцы красок.

Ей понравилась изумрудно-зеленая.

– По-моему, симпатично. Теннесси – зеленый штат, почему бы компании округа Фентресс не взять в каче­стве символа этот цвет?

– А какой цвет приходит вам на ум при словах «окись железа»?

– Что-то вроде ржавчины, я полагаю…

– Так вот, нам нужна краска, которая бы ассоцииро­валась с окисью железа. Она должна работать на нашу идею.

– Конечно, вы правы. – Она сняла со стены обра­зец ярко-оранжевой краски и протянула ему.

Он поморщился:

– Не-ет.

– Это не такой уж плохой выбор, – возразила она. – Как раз работает на идею.

– Хорошо, – улыбнулся он, – но оранжевый цвет для папок и проспектов немного ярковат. Что, если мы его немного приглушим, добавив одну треть вот этого? – Он снял со стены темно-красный образец, цвет бычьей крови, и приставил к тому, что держала Виктория. – Как? Годится для «лосиного выпаса»?

Бино в первый раз увидел ее настоящую улыбку. Вик­тория была по-настоящему красивой. В это мгновение он понял, какой она была в детстве, до того, как над ней взяла верх навязчивая идея самоутверждения.

– Это называется медно-красный цвет, – сказала она. Бино направился к прилавку и протянул два образца пожилому человеку с пришпиленной к пиджаку иденти­фикационной карточкой, на которой крупными буква­ми, было напечатано: «Гэри Хоббс, владелец. Отвечает на претензии».

– Возможно, мне потребуется не меньше четырех­сот галлонов этого, – Бино указал на оранжевый обра­зец, затем на красный, – и две сотни этого. Плюс обо­рудование для покраски: пульверизаторы, компрессоры и прочее. Только что купил ферму в Мэрисвилле, хочу покрасить все наружные металлические поверхности.

– Рад получить такой симпатичный заказ. – Хоббс улыбнулся. Затем взял каталог и начал перелистывать.

– Мне бы хотелось знать: у вас существуют оптовые скидки? – спросил Бино и, дождавшись кивка Хоббса, продолжил: – Я также хотел бы получить товар в течение суток. За доставку заплачу. Возможно, заказ придется скор­ректировать в сторону небольшого уменьшения или увели­чения. Это станет известно после консультации с бригади­ром маляров. Желательно убедиться сейчас же, что краска у вас имеется в достаточном количестве. Готов заплатить первый взнос, чтобы подтвердить заказ.

– Позвольте, я проверю наличие товара в Бейкерс­филде. – Хоббс снял трубку и набрал номер.

– Могу я воспользоваться вашей телефонной кни­гой? – спросил Бино. Гэри Хоббс подвинул ее к нему через прилавок и начал разговор со складом в Бейкерс­филде. Бино повернулся к Виктории: – Ваш блокнот недалеко?

Она кивнула и извлекла его из сумочки.

Бино открыл раздел «Центральная Калифорния», на­шел фамилию Бейтс. Затем продиктовал номер Стивена Экс Бейтса.

Хоббс заверил их, что краски достаточно и она мо­жет быть доставлена в любое место долины Сан-Хоакин в течение дня. Бино заплатил тысячу долларов наличны­ми в качестве задатка, затем они направились на неболь­шой, огороженный цепями складской дворик за магази­ном, где выбрали компрессор и пульверизаторы с тремя бачками. Две банки с оранжевой краской и одну с крас­ной Бино решил взять с собой и, прежде чем уйти, ку­пил три листа желтых переводных шрифтов высотой пять сантиметров, три листа белых высотой 1, 25 сантиметра, а также два зеленых комбинезона.

Положив в карман карточку Гэри Хоббса, он напра­вился к телефону-автомату на автостоянке, где набрал номер Стивена Бейтса.

– Бейтс. Ремонт крыш, – ответил юношеский голос.

Виктория с удивлением услышала, что Бино просви­стел в микрофон коротенькую музыкальную фразу из трех нот, после чего прислушался. Затем отнял трубку от уха, чтобы до нее донеслись еле слышно прозвучавшие в от­вет три ноты.

– Это Бино Бейтс, – сказал он, снова прижимая трубку к уху. – С кем я говорю?

– Я Лоренс Бейтс, – гордо произнес юноша. – А кто вы? Повторите, пожалуйста, я не рас­слышал.

– Твой дядя Бино.

– Король мошенников? – восхищенно воскликнул мальчик.

– Да, но мне не нравится это прозвище. Оно слиш­ком претенциозное.

– Одну минутку, сэр. – Мальчик положил трубку. Бино слышал, как он громко зовет отца. Через пару се­кунд в трубке возник мужской голос:

– Стивен Бейтс слушает. Кто это?

– Стив, это Бино Бейтс.

– Могу я снова послушать музыку? Бино просвистел три ноты.

– Стервец! Я видел тебя в передаче «Десять самых опасных преступников, разыскиваемых в Америке» три или, может быть, четыре недели назад.

– В нашей игре слава не всегда является благом.

– Могу себе представить.

– Послушай, Стив, я тут затеял в Модесто «лосиный выпас». Мне нужна небольшая помощь.

– Модесто – это неплохо, но ты не видел ферм во­круг Оук-Крэст. Там тоже симпатично и полно эстакад с трубами.

– Туда я еще не доехал, но проверю, – сказал Бино. – Приглашаю тебя с семьей сегодня поужинать. Не против?

– Почтем за честь, – ответил Стивен.

– Где это можно устроить, как по-твоему?

– Есть одно местечко недалеко от Китса, называет­ся «Красный амбар». Это по шоссе номер семнадцать. Годится?

– Договорились. Встречаемся около семи тридцати. И еще, Стив, мне нужно выполнить кое-какие маляр­ные работы. Ты сможешь организовать на это кого-нибудь из наших?

– Запросто. К лету сюда их много съезжается. Десяти человек будет достаточно?

– Должно хватить. Мы обговорим это сегодня ве­чером.

– Хорошо.

Бино повесил трубку. Виктория просвистела три ноты и бросила на него вопросительный взгляд. Они показа­лись ей знакомыми.

– Это начало «Колыбельной» Брамса, – ответил он, не дожидаясь, пока она спросит. – В ответ он должен был просвистеть следующие три ноты.

– Значит, теперь я знаю ваш семейный секрет. Он двинулся к машине.

– Учтите только, что пароль меняется каждый ме­сяц и нужно знать, в каком музыкальном издании ис­кать ключ, какой список песен смотреть и какой дол­жен быть номер в списке. Такой вид конспирации ис­пользовали некоторые шпионы в Первую мировую вой­ну. Если не знаешь ключа, раскрыть код практически невозможно.

Виктория удивленно вскинула брови:

– И что, все родственники каждый месяц идут, по­купают музыкальные издания и запоминают мелодию?

– Приходится. Потому что если вы доверитесь не тому человеку, это может быть чревато тюремным сроком.

– А если нет слуха?

– Детей, которым на ухо наступил медведь, мы со­бираем, выводим в поле и расстреливаем, – пояснил он с улыбкой.

Она улыбнулась в ответ.

– Замечательный выход. Как я до этого не доду­малась?

Они сели в машину. Бино нашел на карте поселок Оук-Крэст и выехал с автостоянки, направляясь на восток.

В зеленых лугах Оук-Крэста преобладала люцерна. Цветущую долину озаряло яркое калифорний­ское солнце.

– Чем пахнет? – весело спросил Бино, делая глубокий вдох.

Она последовала его примеру и тоже наполнила лег­кие чистым воздухом.

– Люцерной.

– Нет. Я спрашиваю, чем пахнет то, что скрыва­ется под люцерной, под дерном, под покрывающей по­родой… там, где песчаный глинистый сланец образует антиклинальную складку, называемую стратиграфиче­ской ловушкой?

– Нефтью, – ответила она, широко улыбаясь.

– Мне тоже кажется, что пахнет нефтью, – согла­сился он.

Они медленно двинулись вперед, выискивая подхо­дящую ферму.

«Стив Бейтс прав, – подумал Бино. – Здесь превос­ходное место для «лосиного выпаса», который прежде всего должен быть внешне привлекательным».

– Красивая окружающая обстановка облегчает за­дачу обработки лоха, – объяснял Бино, оглядывая фер­мы. – Лох чувствует себя намного комфортнее. В пус­тыне гораздо труднее продать недвижимость, располо­женную якобы на берегу озера.

В Оук-Крэсте зелени было хоть отбавляй. Двухпо­лосную дорогу окаймляли причудливо искривленные ста­рые тенистые дубы, похожие на пришельцев из другого мира. Архитектура деревянных строений была простая, примитивная, но окраска яркая. В тех местах, где не буй­ствовала зеленая люцерна, паслись живописные стада скота и лошадей.

То, что нужно, Бино наконец нашел на ферме Кэл-Оукс. Здесь, как и на большей части угодий Оук-Крэста, выращивали люцерну. Трубы ирригационной системы были солидные, но явно нуждались в покраске.

Они были проложены по эстакаде вдоль дороги на мили вперед. В разных местах виднелись огромные цистерны для воды на случай засухи (что в Калифорнии случалось периодически), напоминающие большие двух­этажные коробочки для пилюль. В низине у реки лениво паслись лошади. Всю эту красоту дополняло еще одно, делающее выбор безошибочным. Прямо напротив фер­мы, через улицу, располагалось здание крупной строи­тельной компании, ныне обанкротившейся и прекратив­шей деятельность.

Слабый ветерок покачивал потертый рекламный щит, подвешенный на двух цепях. Зеркальные окна трехэтаж­ного здания выходили на ферму, которая была просто загляденье, как с открытки.

Бино вышел из машины, перелез через забор и обо­шел пустое здание вокруг. К одному из окон был при­леплен листочек с номером телефона агента по недви­жимости. Он позвонил с сотового телефона Виктории. Агент-женщина сказала ему, что здание можно арендо­вать за весьма умеренную помесячную плату. Бино обе­щал перезвонить и разъединился. Вернувшись к Викто­рии, он пояснил, что прежде нужно договориться на ферме.

Затем окинул взглядом ландшафт с трубами и цис­тернами и с облегчением произнес:

– Думаю, мы нашли наш «лосиный выпас».