Глава 1. Добро пожаловать в Буссоленго!

«Уважаемая Елена Николаевна!

Мы рады сообщить, что Вы зачислены в группу менеджеров, выезжающих на двухмесячную стажировку в Италию по линии Tacis МТР… Программа МТР берет на себя расходы за проживание, питание, международные авиаперелеты, медицинскую страховку, визовый консульский сбор…»

Я перечитала письмо, еще не веря в свою удачу. Наконец-то мои титанические старания завершились успехом! Я прошла отбор и улетала на стажировку!

«…После прохождения в Милане вступительного семинара, участники программы отправятся к месту конечного назначения – в принимающие компании, которые, как Вы понимаете, находятся в разных регионах Италии…»

Магическое слово «Италия» завораживало и вызывало благоговейный трепет. Я была счастлива.

«…HOSTING COMPANY (принимающая компания): "SCATOLIFICIO MORELLI", Bussolengo, ACCOMODATION (размещение): Hotel Kristal, Via Dante Alighieri, 8, Bussolengo…».

«Улица Данте Алигьери» звучало романтично, а вот о населенном пункте Буссоленго я слышала впервые. В Интернете информации об этом местечке было совсем мало, все же я выяснила, что Буссоленго – городок древний, но маленький – всего 19 231 житель. Он расположен на севере Италии, в провинции Венето. Свое название Буссоленго получил от характерных кустарников, «bossi» – самшиты, которые растут в окрестных лесах. Вот и все.

Я читала письмо дальше:

«…HOST COMPANY TUTOR: Lorenzo Morelli…»

HOST COMPANY тьютор – мой будущий наставник, представитель принимающей компании, владеющий английским языком, который должен был опекать меня и руководить моей работой. «Лоренцо Морелли – какое благозвучное имя! Интересно, сколько ему лет? Возможно, он молод и еще не женат…» Мне захотелось поскорее его увидеть.

– Добро пожаловать в Буссоленго!

Лоренцо Морелли оказался смуглым, невысоким, хорошо сложенным молодым человеком лет тридцати, неженатым, довольно симпатичным, но одет он был очень просто, даже слегка неопрятно. В его облике не было ничего, напоминающего о знаменитом итальянском стиле. Жесты, походка, прическа, темно-серая футболка – все показалось мне, по меньшей мере обыкновенным, и я подумала: «Этот парень не похож на любителя женщин». Но я, несомненно, ошиблась, позже я четко усвоила – в Италии равнодушных к женским прелестям нет! Ну, почти нет. В любом случае, любая женщина, даже если ей уже стукнуло сто лет, чувствует себя в этой стане восхитительной и желанной. Таковы итальянские мужчины!

Лоренцо помог мне отнести чемоданы в номер и скомандовал:

– Поехали на фабрику!

– Лоренцо, я хотела бы переодеться.

– Ты прекрасно выглядишь. Джинсы и пиджак – вполне подходящая одежда для нашего офиса. Едем!

Мой тьютор сообщил, что фабрика находится за городом, как и большинство промышленных предприятий в Буссоленго.

– Общественный транспорт в этом направлении не ходит, поэтому каждое утро, в восемь тридцать пять, за тобой будет приезжать машина.

Как выяснилось, роль шофера Лоренцо взял на себя.

По дороге я не отрывалась от окна. Я успела рассмотреть со всех сторон свой отель, двух-трехэтажные разноцветные домики, цветущие олеандры, высокую колокольню, и мы выехали на трассу. Потом я видела только заводы и бескрайние сады. Лоренцо рассмеялся:

– Буссоленго прозвали «Землей персиков»!

Дорога заняла минут пятнадцать. Я вышла осмотреться и ахнула:

– Громадная фабрика! Лоренцо, я несколько иначе представляла себе фирму, на которой работает всего двадцать человек.

– Основную работу делают машины, они же и занимают большую часть здания, – ответил мой тьютор.

Перед центральным входом красовался великолепный цветник, территория справа от сооружения пустовала и была засеяна нежно-изумрудной травкой.

– Вы собираетесь строить новые корпуса?

– Нет, это дурацкие итальянские законы. Если предприниматель покупает землю, чтобы поставить на ней завод, он может застроить только ее часть. Оставшуюся площадь мы обязаны оставить свободной и сохранить зеленую зону в целях создания условий для очистки среды от загрязнений и обогащения воздуха кислородом.

Я подумала, что законы в Италии хорошие, тем временем Лоренцо вел меня по коридору в свой офис.

– Это твой стол. Компьютер несколько староват, но для учебных целей вполне подойдет. Сейчас я познакомлю тебя с нашим производством. Если захочешь чай или кофе, у нас есть автомат для сотрудников, бросаешь один евро и получаешь любой напиток. Сегодня я тебя угощаю.

«Вот он – европейский менеджмент, – размышляла я, – с одной стороны, никто не лишает рабочих права на чашечку кофе, с другой стороны, учитывая стоимость этой чашечки и бережливость итальянцев, лишний раз чай пить никто не будет».

Лоренцо, несмотря на то, что в детстве, по его словам, «не особенно увлекался изучением грамматики английского языка», вполне доступно рассказал мне о предприятии, на котором мне предстояло работать в течение двух ближайших месяцев. Он был старшим сыном владельца компании, дона Даниеле Морелли. Его мама, первая жена господина Морелли, получила должность главного бухгалтера. Два сына – Лоренцо и Джованни – занимались менеджментом. Девочка секретарь, которую как и меня звали Елена, по-итальянски – Элена, с ударением на первом слоге, и мужчины, стоявшие у станков, к семье никакого отношения не имели.

На своем столе я обнаружила стопку папок-регистраторов.

– Сейчас вынужден тебя оставить, много работы. Можешь полистать пока эти документы, – крикнул, выбегая из комнаты, Лоренцо.

Документы были, естественно, на итальянском. «Завтра возьму с собой самоучитель и словарь, может быть, удастся что-нибудь перевести, – я включила компьютер. – Пока не забыла, надо записать все, что здесь увидела и что рассказал мне о компании Лоренцо». Я увлеклась и не заметила, как часы пробили шесть.

– Собирайся, – окликнул меня мой тьютор, – рабочий день окончен.

– Я уже готова, не поможешь мне найти ресторан «La Passeggiata», Via Largo Salvo D'Acquisto, 11? Там я буду ужинать в течение всей стажировки. Ежедневно в моем распоряжении пятнадцать евро. Организаторы программы уже за все заплатили.

– Конечно, я знаю этот ресторан, сам его для тебя выбирал, очень уютное заведение с хорошей итальянской кухней, мы можем сегодня вечером сходить туда вместе. Во сколько за тобой заехать?

Ресторан снаружи напоминал старинный коттедж с верандой и красивым садом. Внутреннее убранство было очень простым, но аккуратным. Мы заняли столик на улице.

Закуски в ресторане предлагались по принципу шведского стола. Нам вручили две тарелки, которые можно было заполнять до краев любыми блюдами. Горячее посетители ресторана заказывали у официанта.

Лоренцо с удивлением наблюдал, как я накладываю себе шпинат.

– Ты собираешься это съесть?

– Почему нет? Ты не любишь шпинат?

– Я ненавижу шпинат. Итальянские мамы очень любят кормить детей шпинатом. Все свое детство я слушал как он полезен. Мама говорила, что если я буду есть шпинат, то вырасту сильным, как Пиноккио. К счастью, я уже вырос.

– Я тоже слышала, что те, кто едят шпинат, становятся сильными и стройными, но в моей провинции он не растет. Хочу, наконец, его попробовать.

Мы сели за столик. Лоренцо заказал бутылочку местного вина «Бардолино» и две пиццы с помидорами, моццареллой и пикантной колбаской.

– Наслаждайся! В этом ресторане готовят настоящую итальянскую пиццу и, кстати, по очень приемлемым ценам.

Пицца действительно показалась мне очень вкусной. Шпинат, кстати, тоже. Лоренцо с ужасом наблюдал за тем, как я его поглощаю:

– Вижу, что ты найдешь общий язык с моей мамой. А наш Буссоленго тебе понравился?

– Конечно! Все так аккуратно и красиво! Лоренцо, а почему здесь построены огромные гостиничные центры?

– Буссоленго, конечно, городок небольшой, но очень древний, как-нибудь я расскажу тебе его историю, к тому же у нас много промышленных предприятий, особенно обувных фабрик, поэтому круглый год сюда приезжают бизнесмены со всего мира, отели никогда не пустуют. Да и с точки зрения туризма мы расположены весьма удачно – двенадцать километров до Вероны, восемь – до озера Гарда.

– Озеро Гарда? Что за озеро?

– Ты не слышала про Lago di Garda? Я сегодня же тебе его покажу, это лучшее, что есть в Италии! Гарда – самое большое наше озеро, его максимальная длина – пятьдесят один километр, ширина – семнадцать километров, поэтому в туманный день можно и не увидеть противоположного берега. Периметр озера – сто пятьдесят пять километров, и по всему периметру разбросаны живописнейшие древние городки. Уже поздно, поэтому сегодня поедем в ближайший – Lazise.

Глава 2. Озеро Гарда. Ночь

Когда мы подъехали к Лацизе, уже совсем стемнело. Я немного расстроилась, полагая, что так ничего и не увижу, но зря. На набережной было многолюдно и светло. Пахло цветами и итальянскими приправами. Цветы росли повсюду, а аромат специй доносился из многочисленных кафешек и ресторанчиков, расположенных вдоль берега озера. В городке царила спокойная курортная атмосфера. Публика выглядела весьма респектабельно.

– На берегах Гарды много престижных курортов, даже римская знать строила здесь свои виллы. Сейчас туризм – главный источник дохода для жителей Лацизе. С марта по октябрь сюда приезжают немцы, австрийцы, англичане и, конечно, сами итальянцы. Россиян пока совсем мало. Выпьем кофе?

Прямо на набережной, под большим полупрозрачным навесом стояли белые столики и белые кожаные диваны. Молодой, безумно красивый официант принес два капучино. Лоренцо сделал один глоток.

– Нигде не готовят кофе так, как в Италии, тем более капучино!

«И больше нигде его не приносят такие красивые официанты», – думала я. В баре звучала какая-то старая тихая и грустная итальянская мелодия. Грустная, прекрасная и завораживающая. С озера дул легкий ветерок, он нес прохладу и запах воды, мне показалось, что я попала в рай.

Лоренцо проглотил последнюю каплю божественного напитка и предложил немного прогуляться, мы направились в сторону средневековой крепости с зубчатыми башнями. Получив заряд бодрости, мой тьютор болтал без умолку, восхваляя свое любимое озеро и его старинные селения:

– Лацизе – очень древнее местечко. Его название произошло от латинского слова «lacus», что значит «озерная деревня». В средневековье деревня разрослась, а в XIV веке представители семейства Делла Скала окружили ее крепостными стенами…

– А это кто? – в стороне от фонарей, под растущей у древних стен магнолией сидел странного вида человек в одежде, напоминавшей то ли платье турецкого султана, то ли сари индийской танцовщицы.

– Этот что ли? Он предсказывает судьбу.

Я подошла поближе и действительно увидела карты таро и еще какие-то странные предметы. Этот странный человек мне сразу понравился, в его облике было что-то очень необычное, нет, не костюм, скорее его лицо и выражение его глаз. Казалось, эти глаза принадлежали другому миру, казалось, что этот человек явился в Лацизе прямо из средневековья, и, как ни странно, казалось, что мы с ним уже встречались, очень давно, возможно, в другой жизни. Скорее всего, он был великий артист, но я не могла не поддаться искушению:

– Лоренцо, пусть он мне погадает, а ты переведешь его слова на английский!

– No problem, beautiful signorina. I speak English. Нет проблем, прекрасная синьорина. Я говорю по-английски, – откликнулся на мой голос гадальщик, – дайте мне свою руку.

Он посмотрел на мою ладонь, провел рукой по линии жизни, задумался на минуту:

– Мы с вами не знакомы?

– Я уверена, что нет, я здесь впервые.

– Возможно, я обознался, но, я редко ошибаюсь. Я вижу, что вы приехали только сегодня, и думаю, вы попали сюда не случайно… Та старая история еще не окончена… Судьба… Я вижу, что сердце ваше сейчас свободно… но скоро вы встретите мужчину… В городе, где любовь витает в воздухе… Особенного мужчину… Но, будьте осторожны…

– Достаточно! – прервал его Лоренцо, – синьорине незачем слушать твой бред!

Он выглядел слегка раздраженным:

– Элена, это же шарлатан! Выманивает деньги у глупых туристов!

– А мне этот факир понравился, по-моему, он очарователен: в полумраке, в своем желто-красном костюмчике и на фоне средневекового замка. И мне совсем не жалко денег, синьорине никогда никто не гадал, пусть бы меня разочек обманули. Ведь, как красиво говорит: «…Вы скоро встретите мужчину… В городе, где любовь витает в воздухе…» К тому же, откуда он узнал, что я приехала только сегодня?

– Все очень просто! Посмотри на свою кожу! Посмотрела? А теперь посмотри на мою! Золотисто-бронзовый загар, а ты совсем бледная! Так что, побереги свои деньги. Они тебе еще пригодятся, когда увидишь то, что шьют наши модельеры. Итальянские магазины – это место, где все девушки сходят с ума.

– Наверное, ты прав. Лоренцо, думаю, нам пора в Буссоленго, утром – на работу, а я еще даже не разобрала чемоданы.

– Хорошо, мы действительно припозднились, сейчас отвезу тебя в гостиницу.

Мы подъехали к светящейся в темноте громаде отеля «Кристалл». Конечно, «громада» – это преувеличение, но на фоне очаровательных маленьких домиков мой отель выглядел огромным и суперсовременным. Я была в восторге от фабрики, от озера Гарда, от тихого провинциального Буссоленго и от своего тьютора. Я улыбалась ему во все свои тридцать два белоснежных зубика:

– Лоренцо, большое спасибо за вечер!

– Тебе понравилась Гарда?

– Да, и мне очень хотелось бы побывать там днем. А еще, ты знаешь, у меня из головы не выходит гадальщик.

– Мы обязательно туда вернемся. А гадальщик… Все дело не в нем, все дело в озере. Это такое древнее место… Когда на Гарду опускается ночь, старинные мифы и легенды оживают. Умершие много столетий назад восстают, чтобы нашептывать свои истории тем, у кого самая чувствительная душа. Вот, послушай хотя бы о той средневековой крепости, у стен которой мы сегодня гуляли! Несколько веков назад владельцем замка стал один синьор, я уж не помню, как его звали. Он был человек суровый и жестокий, его жена рано умерла, но у синьора осталась красавица-дочь. Впрочем, дочка его мало интересовала. Она вечно одиноко бродила одна по лесам, да горным склонам. Отец ее полностью игнорировал. Однажды девушка встретила красивого и сильного пастуха. Они полюбили друг друга. Как это сказать, ну, в общем, как следует, полюбили.

Как ни странно, но самые невнимательные родители обычно сразу узнают о провинностях своих детей. Так и в тот раз. Отцу мгновенно донесли о проступке его дочери. Синьор страшно разгневался. Он приказал своим людям поймать плебея-соблазнителя и утопить его в озере, а дочь запер в башне.

Лоренцо вздохнул:

– Плохие вести разносятся быстро. Очень скоро девушка узнала о смерти пастуха. Она долго плакала, а ночью сбежала из башни, чтобы придти на место трагедии. Там она тоже бросилась в озеро. Вот какая печальная история есть у этого замка! Жители Лацизе утверждают, что если придти в это место на рассвете, когда над водой еще не развеялся туман, в дымке появляется полупрозрачный образ прекрасной плачущей женщины. Его можно наблюдать несколько секунд, а потом он исчезает, испаряется и улетает на небо.

Да что замок, даже улицы, по которым мы шли, несколько веков назад могли быть сценой ужасного преступления. Древний Рим, жестокие времена средневековья! Безнадежно влюбленные дворяне, разорившиеся коммерсанты, чернь, бедные рыбаки, сбившиеся с пути послушницы. Для всех – один конец – черная бездонная водная пучина или холодное серебро ножа… – его голос стал ледяным, почти могильным, Лоренцо явно меня разыгрывал. – А если оступиться, сделать неверный шаг, спутаться с каким-нибудь негодяем, то и сейчас можно стать героем очередного кровавого эпизода. Хочешь остаться здесь навсегда и являться по ночам местным жителям и несчастным приезжим?

– Похоже, уснуть сегодня не получится! – страшилки моего тьютора показались мне забавными, но я сделала вид, что на самом деле немножко испугалась.

– Не бойся! – покровительственно приобнял меня Лоренцо. – Призраки это лишь местные сказки. Просто, глядя на древние стены и изучая нашу скорбную историю, так и хочется в них поверить! А про девушку и пастуха я только что придумал. Точнее, я когда-то слышал что-то подобное, но, кажется, совсем не об этом замке. Мы вернемся на озеро днем и отдохнем без привидений, смешаемся с толпой немецких туристов, пообедаем…

– Было бы здорово! Ты уделяешь мне столько времени! Мне достался самый лучший тьютор!

– Итальянцы очень гостеприимны, – Лоренцо хитро улыбнулся, – особенно, если приезжают красивые женщины. Sei bella da morire! Ты до смерти красивая!

Глава 3. Озеро Гарда. День

Оказавшись в отеле, я, наконец, смогла внимательно рассмотреть свой номер. Комната, в которой мне предстояло жить в течение двух ближайших месяцев, выглядела огромной и очень комфортной. Я распахнула пластиковое окно. Свежий, но теплый южный воздух. Фонари и флаги у входа. Светящиеся окна домов вдалеке. Внизу припаркованы машины, хорошие машины, даже очень хорошие. Буссоленго хоть и был городком древним, но призраками здесь и не пахло, здесь чувствовался запах коммерции и успешного бизнеса.

Этот же запах я унюхала утром, спустившись в ресторан на завтрак. Мужчины в дорогих костюмах садились за столики, намазывали джемом пустые обманные булочки и заказывали у официанта капучино. Капучино здесь пили все и всегда, и я тоже попросила капучино. Континентальные завтраки скудны, а мы в России привыкли «ужин отдать врагу», никак не утреннюю яичницу-глазунью. Я осмотрелась, яичницы не нашла, но отыскала на шведском столе одинокий поддон с синтетическими сосисками, похоже, я была единственной, кого они интересовали. Я откусила кусочек сосиски и поняла, что те, кого они не интересовали, были правы. А капучино был великолепен.

Лоренцо подъехал к моему отелю ровно в восемь тридцать пять, он был весел и полон кипучей итальянской энергии:

– Ты хотела увидеть Гарду при свете дня? Едем сразу после работы! Там и перекусим, я знаю один ресторанчик, где готовят лучшие в мире равиоли!

– У меня ведь проплачен ужин в «La Passeggiata», – я была девушкой экономной, к тому же совсем не хотелось быть обязанной Лоренцо.

– Не волнуйся, можно договориться с хозяином, твои пятнадцать евро не пропадут, он приплюсует их к завтрашней сумме, так что сегодня тебя приглашаю я, а завтра – ты меня, идет?

– Конечно, идет, – такой расклад меня вполне устраивал, честно говоря, мне безумно хотелось вернуться на это волшебное озеро.

И я еще больше влюбилась в озеро Гарда. При свете оно оказалось веселым и наполненным жизнью. Никаких привидений. Я почувствовала тихое и беззаботное очарование старинных узеньких улочек, увидела горы, вершины которых прятались в тумане, склоны, поросшие лимонными деревьями, виноградом, серебристыми оливами и темно-зелеными кипарисами, и цветущие олеандры. И все же время от времени я думала о гадальщике: «Вот бы снова его увидеть!»

– Наш островок Средиземноморья в центре Апеннинского полуострова! – отвлекал меня от глупых мыслей Лоренцо. Он говорил об озере и о достоинствах ожидавших нашего приезда равиоли с почти одинаково большой гордостью.

Мне хотелось съесть на ужин какой-нибудь легкий овощной салатик и какую-нибудь местную рыбку, но я решила, что если не попробую это произведение кулинарного искусства, то мой тьютор может и обидеться.

В ресторане было много итальянцев и туристов из Германии. К последним Лоренцо относился с большим уважением:

– Мне нравятся австрийцы и немцы. Серьезные, трудолюбивые люди, не то что наши южане. Мы, северяне, с удовольствием объединились бы с Австрией. Вообще, всю Италию надо разделить на две части: ту, что севернее Рима, и ту, что южнее. Рим южане пусть забирают себе. От него никакой пользы. Этот город – бездонная бочка, он съедает все наши налоги.

– Ты хочешь разделить итальянскую нацию?

– А что такое итальянцы? Нет единой нации. Мы даже говорим на разных языках. Здесь, в Венето, мы общаемся на венетском диалекте, есть диалекты Абруццо и Молизе, ломбардский, пьемонтский, лигурийский… Всех не перечислить.

– Я что, зря учу итальянский язык?

– Учи, конечно, пригодится, но кто у нас говорит на итальянском? Разве что, дикторы. В Буссоленго мы все говорим только на диалекте.

Я слушала Лоренцо, удивлялась, а сумочка моя висела на спинке стула. И это было ошибкой.

– Элена, хоть Гарда и рай, но за своими вещами следить надо и в раю. Здесь можно не закрывать на ключ машину, но сотовые телефоны у нас пока еще воруют. Подростки, эмигранты… – объяснял мне мой тьютор.

– Ничего, я давно хотела его поменять, в субботу поеду в торговый центр за новым мобильником.

– Могу тебя отвезти, – услышала я голос Лоренцо, и его голос впервые показался мне взволнованным. Показался, но я пропустила эту интонацию мимо ушей:

– Спасибо, сама доберусь, не хочу больше злоупотреблять твоим гостеприимством. К тому же интересно посмотреть как работает в Италии общественный транспорт.

– По дороге ни с кем не разговаривай!

– Это почему?

– Наши мужчины иногда бывают слишком навязчивы, – скривился Лоренцо, – особенно, если встречают блондинку с восточным разрезом глаз.

Он оказался прав. Я быстро усвоила, что если не хочешь познакомиться с итальянским парнем, лучше не вступать с ним в диалог. Отвязаться будет не так уж просто. Впрочем, парни были красивые, и их внимание совсем меня не огорчало.

Я купила новый телефон и новую SIM-карту итальянского оператора WIND, села в автобус и снова вспомнила своего тьютора: «Интересно, почему так разволновался Лоренцо? Сам решил за мной приударить? И почему он разозлился на забавного гадальщика из Лацизе? Потому что тот выманивает деньги или оттого, что предсказал мне гадальщик какого-то незнакомого мужчину, а не Лоренцо?»

Тем временем на соседнее сиденье присел седовласый сгорбленный старичок.

– Buongiorno. Вижу, вы не местная.

Я посмотрела на его тросточку и белую голову: «Вот, наконец, я встретила парня, с которым можно спокойно побеседовать». Дедушка, видимо, был одиноким, и ему хотелось кому-то рассказать о себе:

– Я живу в Вероне, совсем недалеко от пьяцца Бра. Из моего окна видна Арена, третий по величине амфитеатр в Италии. Она была построена еще в первом веке до нашей эры по приказу нашего императора Августа. Во времена Древнего Рима там проводились гладиаторские бои, в средние века Арена служила местом проведения базаров и дуэлей, там же сжигали еретиков, а в 1913 году она была признана театром с самой лучшей в мире акустикой. Теперь это место проведения уникального оперного фестиваля на открытом воздухе, который привлекает зрителей со всего мира. Мария Каллас и Рудольф Нуриев считали честью выступать в Арене! Через две недели – открытие фестиваля. Ты надолго приехала в наши края?

– На два месяца, я здесь на стажировке.

– Как хорошо! Я бы с удовольствием пригласил тебя на концерт, – он положил руку на мою голую коленку, – и к себе в гости.

Я пыталась найти подходящее итальянское выражение, естественно, ругательное, но мой словарный запас был еще слишком скуден, поэтому я встала и сказала по-русски, сказала спокойно, но уверенным укоризненным тоном:

– Как вам не стыдно? В вашем возрасте!

Но старичок ничего не понял, он решил, что мне пора выходить, улыбался и пытался пожать мне руку, все еще на что-то надеясь. Видимо, приличная итальянка должна была отреагировать громче и импульсивнее.

А я кричать не привыкла, я просто ушла в другой конец автобуса.

– Говорил же тебе, не разговаривай с мужчинами, – пилил меня Лоренцо.

– Это был не мужчина, это был старичок.

– В Италии все старички – мужчины. Ладно, не расстраивайся, просто он принял тебя за проститутку.

– Что??? Разве я похожа на проститутку? К тому же я рассказала ему, что прохожу практику на местном предприятии.

– Он тебе не поверил. В Буссоленго нет богатых российских туристов, зато много русских проституток: из Румынии, из Украины. Обрати внимание на девушек в мини-юбках, которые стоят вдоль дорог.

– Это не русские, в Румынии живут румыны, а на Украине – украинцы.

Но для Лоренцо все представители постсоветского пространства и бывших соцстран были русскими, и переубедить его было невозможно.

– Ладно, не переживай, – мой тьютор сжалился и уже успокаивал меня, – забудь, знаешь, завтра суббота, и мой отец приглашает нас на ужин в свой загородный дом.

Мы подъехали к красивому особняку, окруженному персиковыми деревьями. Особняк, естественно, находился на берегу озера Гарда. Нас встречала женщина лет тридцати пяти, в кроссовках, белой футболке и короткой темно-синей юбочке.

– Это Франческа, вторая жена моего отца.

– Она красивая.

Младший Морелли слегка сморщился:

– Моя мама тоже красивая.

Я поняла, что новая семья дона Даниеле все еще оставалась для Лоренцо больной темой, и решила больше эту тему не трогать. Мы вышли из машины.

– Ciao, Франческа. Это Элена, о которой ты уже так много слышала.

– Ciao, Elena, come stai? Извини, не успела переодеться, только что приехала с теннисного корта, дадите мне пять минут?

Я любовалась прекрасными, невиданными цветами, посаженными вдоль дорожек, а Лоренцо наблюдал, как его отец играет возле бассейна с маленькой дочкой Мартиной.

– Папа ведет себя так, как будто он – ее собака.

– Разве с тобой отец обращался по-другому?

– Со мной и с братом он был суров, как Гитлер, – состроил свою очередную гримасу Лоренцо.

Дон Даниеле взял Мартину за руку и ушел в дом. Через минуту он вернулся с углем и решеткой для барбекю. Лоренцо немного смягчился:

– Мы будем ужинать на улице, отец сам приготовит мясо. Он любит готовить.

Франческа варила на кухне соус для пасты. Я спросила, могу ли чем-нибудь помочь, и она доверила мне сервировку стола. Под руководством Мартины я раскладывала ножи и вилки и наблюдала за работой дона Даниеле. Похоже, он был не только отличным топ-менеджером, но и великолепным поваром.

Франческа принесла оливки, сыр, салями и две бутылки «Вальполичеллы», красного сухого вина, производимого в провинции Венето и особенно уважаемого жителями Буссоленго и Вероны.

– А что вы, русские, думаете об итальянцах? – спросил брат Лоренцо, Джованни.

Я начала рассказывать о великих художниках, об искусных модельерах и о прекрасной музыке.

– Это все мы знаем, – сказала Франческа, – это все положительное, но, я уверена, есть и то, что вам в нас не нравится, расскажи об этом.

Я задумалась. Передо мной возник образ мерзкого старикашки из автобуса, я вспомнила о пропавшем телефоне… Но нет, не стоило об этом говорить.

– Итальянская мафия! – вдруг вспомнила я. В России мы много слышали о проблемах с мафией. Еще в детстве я смотрела сериал, не знаю итальянского названия фильма, главным героем был комиссар Катани.

Все засмеялись.

– «La Piovra», он назывался «Спрут». Но, по-моему, россиян мафией не удивишь, мы в Италии тоже наслышаны о деятельности русской мафии, что еще?

– Ничего, по-моему, итальянцы – прекрасные люди, доброжелательные, гостеприимные и жизнерадостные.

– Да, – закивала Франческа, все иностранцы в восторге от Италии.

Я поняла, что ничего другого она и не предполагала услышать. Потом мы ужинали и долго болтали обо всем: об Италии, о России, о воспитании детей, и я чувствовала себя вполне комфортно. Итальянцы действительно прекрасные люди и у нас очень много общего.

– Дорогая, по-моему, пора подавать десерт, – вдруг сказал дон Даниеле.

И я заметила, что на самом деле солнце уже почти село, а на юге темнеет быстро. Франческа принесла персики, огромный арбуз и бутылочку граппы. Лоренцо выпил две рюмки и собрался отвозить меня в отель.

– Вино, граппа… Ты не боишься полиции?

– Граппа – тепло Италии, она положительно влияет на мой стиль вождения. А полиция… если мы не будем нарушать правила, нас никто не остановит.

Вскоре я привыкла к тому, что итальянцы выпивают и спокойно садятся за руль. Впрочем, их стиль вождения действительно от этого не страдал. Все ездили очень аккуратно, правила не нарушали, относились бережно и уважительно и к своим коллегам, и к пешеходам.

Лоренцо достал какой-то диск и вставил в магнитолу:

– Это наш великий певец, Lucio Battisti. К тому же, мой любимый, он, как и я, с севера, родился и умер в Милане, слушай.

Лучио Баттисти пел о любви:

– Это не будет простым приключением, наша любовь – не звезда, которая утром исчезает, она соткана только из поэзии… – переводил мне Лоренцо.

Я слушала и думала о своем тьюторе:

«Что значит эта песня? Он собирается за мной поухаживать? Он уж очень ко мне внимателен. Обычно кураторы не посвящают практикантам все свое свободное время, даже если они очень гостеприимные. И хочу ли я, чтобы Лоренцо попробовал поменять наши отношения? Он, конечно, парень симпатичный и неглупый, очень открытый, с ним легко и приятно общаться, но пока что я в него не влюблена. Хотя, конечно, в него можно влюбиться… И как, наверное, здорово жить в большом доме на берегу озера Гарда, с собственным персиковым садом и бассейном… Ведь что ждет меня дома? Провинциальный город, в котором большая проблема – найти хорошую работу, даже если у тебя два высших образования и ты свободно владеешь английским, да и кому в нашей глуши нужен английский? Приличного жениха тоже непросто встретить. В последнее время мы почти как Иваново – город невест… С другой стороны, если наш роман не сложится, моя стажировка может превратиться в ад…»

Глава 4. Гладиаторы, Мария Каллас и Рудольф Нуриев

Задумывалась я не зря, потому что всю следующую неделю Лоренцо продолжал ужинать со мной в «La Passeggiata».

– Лоренцо, большое тебе спасибо, но я и сама могу поесть.

– Нет, я за тебя отвечаю. Здесь много опасностей, о которых ты и не подозреваешь.

– Какие опасности? Этот ресторан в пяти минутах ходьбы от моего отеля. К тому же, Италия – прекрасная цивилизованная страна, чего мне бояться?

– Нет, я твой куратор, ты всегда должна быть со мной.

«Вот тебе раз, – пригорюнилась я, – похоже, я теряю свою свободу. И все-таки, что это значит? Он влюблен в меня? Решил воспользоваться ролью тьютора или просто слишком усердно ее исполняет?»

В четверг Лоренцо выглядел загадочно, можно даже сказать торжественно:

– Послезавтра мы едем в Верону, на концерт группы «Jamiroquai». Джей Кей будет выступать в Арене, величайшем памятнике Вероны.

– «Jamiroquai»? Я думала, что Арена – место проведения оперных фестивалей. Джей Кей – это кто?

– Ты не знаешь??? Звезда!!! Солист и автор песен, лидер группы.

С тех пор, как я познакомилась в автобусе с любвеобильным дедулькой, я бредила Ареной.

Поэтому думала я недолго: «Конечно, Ленуська, ты не поклонница «Jamiroquai», но когда еще ты увидишь Арену? Надо соглашаться».

Однако мне не повезло, утром я проснулась оттого, что у меня сильно скребло в горле. К обеду разболелась голова. Наверное, кондиционеры не пошли мне на пользу. Я всеми силами старалась выздороветь, пила таблетки, сосала леденцы, но все тщетно. Чтобы выздороветь, нужно время. В результате я с трудом дождалась конца работы и попросила Лоренцо отвезти меня прямо в отель. Он все еще не мог понять, в чем дело:

– Ты пропускаешь ужин? Заразилась от моей секретарши ее любовью к подсчету калорий и диетам? Тебе это не нужно!

– Лоренцо, кажется, я заболела.

– Нет, не может быть! Так тепло, никаких вирусов в офисе, тебе просто надо отдохнуть!

В номере я бросила в стакан с водой очередную таблетку аспирина, выпила и залезла под одеяло. По телевизору передавали прогноз погоды. Обещали резкое похолодание и дождь.

Я решила позвонить Лоренцо:

– У меня поднялась температура, совсем не хочется получить осложнение и пройти стажировку в итальянской больнице.

– Ты не можешь не пойти на концерт, я же уже взял билеты и пообещал друзьям, что приду с русской девушкой, все очень хотят с тобой познакомиться. Пожалуйста!

Отказать было невозможно.

Когда на следующий день я вышла из отеля, на меня сразу упала большая тяжелая капля. Лоренцо посмотрел на хмурое низкое небо:

– Облачно, но дождя сегодня не будет.

На полпути к Вероне ему пришлось включить дворники.

Мы припарковали машину в центре города и вышли на площадь Бра. Эта была широкая площадь, окруженная великолепными дворцами, и в центре ее, затмевая дворцы, фонтан и башни красовалась Арена – третий по величине амфитеатр Италии.

Внутри Арена производила еще более грандиозное впечатление, которое не могли испортить ни дождь, ни больное горло.

– Тебе нравится? – спросил Лоренцо.

– Столько читала о Древнем Риме, но только сейчас начинаю представлять мощь и величие Римской империи.

Затаив дыхание, я рассматривала каменную кладку и восходящие к небу трибуны и думала о том, сколько несчастных гладиаторов когда-то погибло здесь, развлекая кровожадных предков милых и дружелюбных синьоров Морелли.

– Это мои друзья: Санто, Ренцо, Элена, – вернул меня к реальности Лоренцо, указывая на приближающуюся к нам троицу. Я оторвалась от восхищенного созерцания древних камней и посмотрела на живых, современных веронцев.

Парни показались мне заурядными. Девушка, как и большинство итальянок, была красивая и стройная. «Еще одна Элена, мое имя здесь поразительно популярно», – я внимательно разглядывала ее шикарную блузку от Armani.

Мы все поцеловались два раза, по итальянскому обычаю, и пошли занимать свои места. Дождь с каждой минутой становился все сильнее и сильнее, и еще до начала представления я совсем промокла. К моменту появления музыкантов я дрожала, как осиновый листок. Большинство зрителей раздобыли где-то полиэтиленовые плащи с капюшонами и беззаботно наслаждались зрелищем. Они вызывали чувство зависти, потому что ни плаща, ни даже кепочки с козырьком, такой, как надел Лоренцо, у меня не было.

Капли дождя стекали по моему лицу. Я вытирала их платочком, злилась и с отвращением наблюдала, как дергается Джей Кей. Очень хотелось домой, точнее, в отель, в свой теплый номер.

А Лоренцо пребывал в эйфорическом восторге. Во время перерыва он купил для меня бледно-розовую полиэтиленовую накидку, выяснилось, что такие продавались прямо в амфитеатре, но она уже не могла спасти положения.

– Ты вся дрожишь! – сказала Элена, – после шоу тебе необходимо согреться, выпьем кубинского рома?

– Отличная идея! – поддержал Лоренцо.

– Может быть, лучше отвезти меня в отель?

– Элена, мы выпьем по коктейлю и вернемся в Буссоленго, это пойдет тебе на пользу.

– Ok, – я вздохнула и согласилась.

Глава 5. Privat party

Кубинский бар оказался весьма колоритным. На стенах висели портреты Че Гевары, посетители слушали латиноамериканскую музыку и курили сигары. Будь я здорова, я бы, наверное, с удовольствием там зависла на пару часов, но в тот момент я думала лишь о своей уютной комнатке и теплой постели.

Во время второго Mojito кто-то позвонил Лоренцо. Он оживился и казался страшно довольным.

– Сегодня вечеринка в доме Микеле Паллоне. Мы все приглашены на private party. Едем!!!

– Я хочу домой!!!

Мой голос потерялся среди одобрительно-восторженных криков итальянцев.

Я проклинала час, в который согласилась ехать на концерт, а заодно и своего тьютора Лоренцо. Но денег на такси у меня с собой не было, скажем прямо, лишних денег у меня вообще не было, а такси в Италии стоит не дешево, поэтому пришлось подкрасить губки, поправить прическу и сесть в машину. К счастью, мои длинные густые волосы без челки особого ухода не требовали. В баре было тепло, и они почти совсем просохли, поэтому, несмотря на больное горло, выглядела я в тот вечер замечательно.

Мы переехали по древнеримскому мосту через реку Адидже и остановились возле старинного двухэтажного дома. На веранде на столиках стояли напитки, стопки одноразовых стаканчиков и закуски: оливки, сыр, салями и чипсы. Гостей было много, человек, шестьдесят. Кто-то болтал, кто-то танцевал в большом зале с высокими потолками. Мой тьютор комментировал происходящее:

– Я не очень люблю дискотеки, гораздо лучше – private party. Приходят друзья и друзья друзей. Мы общаемся, знакомимся, встречаем новых людей и всегда знаем, что они принадлежат к определенному кругу. А вот и сам Микеле, – Лоренцо увидел парня со светлыми вьющимися волосами. – Его отец – владелец крупной фабрики по производству бумаги. Микеле уже шел нам навстречу:

– Ciao, Lorenzo! Ciao, Elena! Come va?

– Ciao, Michele! Scusa, non parlo italiano. Извини, я не говорю по-итальянски.

– Это не проблема, мы все чуть-чуть учили когда-то английский. Тебе понравилась Верона? Выпьешь что-нибудь?

– Да, апельсиновый сок.

– Сейчас я тебе принесу, – и принес апельсиновый сок с «Мартини».

Лоренцо болтал с каким-то очередным приятелем, а мы с Микеле вышли на веранду.

– Я живу в самом романтическом городе мира, городе Ромео и Джульетты, здесь любовь витает в воздухе! – и Микеле решил рассказать историю Вероны. Мне показалось, что несколько десятков девушек, а, возможно, и несколько сотен (я уже немного изучила итальянцев) слышали эту преамбулу. Но вдруг что-то внутри меня затрепетало.

«В городе, где любовь витает в воздухе…» – вспомнила я слова предсказателя, и по телу пробежали мурашки. Тем временем Микеле спокойно продолжал свой рассказ:

– Верона была местом проживания людей с доисторических времен, наши предки селились вдоль реки Адидже. Период расцвета города начался в восемьдесят девятом году до нашей эры. Римляне…

– Ciao, Michele, представишь меня своей даме? – неожиданно к нам подошел мужчина лет тридцати с небольшим в синих джинсах и белой рубашке. Он говорил с Микеле, но, не отрываясь, смотрел на меня. У него были черные глаза и черные волосы, зачесанные назад как у Аль Пачино в фильме «Крестный отец». В его внешности было больше испанского, чем итальянского, двигался он очень горделиво и прямо, почти так, как обожаемые мной танцоры фламенко, и у него была прекрасная, безупречная фигура.

– Познакомься, мой приятель, Роберто Рубиани, – сказал Микеле.

– Ciao, Elena! Come va? – отозвался Роберто Рубиани.

– Ciao, Roberto! Scusa, non parlo italiano, – это была моя дежурная фраза.

– Мне показалось, что вы прекрасно общались на английском.

– Да, с английским у меня полный порядок.

– Я учился в Америке, в Пенсильванском университете. Это будет большим удовольствием, снова вспомнить этот прекрасный язык, – он смотрел мне прямо в глаза.

И его глаза завораживали. В них светились уверенность и сила. Он, несомненно, уже давно знал, что умеет понравиться женщине. Я никогда не любила самоуверенных кобелей, я всегда обходила их стороной, но Роберто был особенным.

К дому подъехал темно-синий «Мерседес».

– Одну минуту, – Микеле умчался встречать новых гостей, и мы с Роберто остались одни.

– Elena, Микеле сказал, ты здесь впервые. Тебе понравилась Верона?

«Да, – подумала я, – здесь любовь витает в воздухе».

– Мне нравится, как ты улыбаешься, у тебя просто божественная улыбка, – он одаривал меня комплиментами, а я глядела в черные глаза Роберто и вспоминала слова предсказателя. Роберто рассказывал что-то о Вероне, о своем детстве, об особенностях итальянского бизнеса, задавал мне какие-то вопросы:

– Приехала на стажировку? Живешь в Буссоленго? В отеле «Кристалл»?

Я отвечала и чувствовала, что пропадаю: «Верона… здесь любовь витает в воздухе».

Он подал мне руку:

– Потанцуем?

Мы прошли в середину зала, Роберто обнял меня за талию. Я почувствовала его запах: дорогой парфюм и запах мужчины, мужчины, которого я встретила пять минут назад и который был необходим мне как воздух. Его глаза обжигали, так смотреть и так соблазнять умеют только итальянцы. Он шептал мне что-то на ушко, и его губы почти прикасались к мое щеке. Все ближе и ближе. Еще немного и он меня поцелует. И мне очень хотелось, чтобы он меня поцеловал, я забыла о том, что мы в центре огромного зала и что на нас смотрят полсотни болтливых веронцев. Я теряла голову, теряла сознание и ориентацию в пространстве, но Роберто этого не замечал, он пожирал меня глазами, сжимал в своей руке мою руку, но все еще не решался меня поцеловать, мы просто медленно двигались в ритме румбы, и тут нас увидел Лоренцо. Мой тьютор отреагировал мгновенно:

– Элена, я знаю, что ты плохо себя чувствуешь, конечно, в таком состоянии необходим отдых, я отдал дань уважения Микеле Паллоне и сейчас же отвезу тебя в отель, едем.

И потащил меня к машине.

– Ciao, Roberto. Было очень приятно с тобой познакомиться, – это все что я успела сказать своему кавалеру.

Глава 6. Роберто

На улице было уже совсем темно. Дождь кончился, и воздух наполнился запахами цветущих кустарников и трав. Я поднялась в пустой номер, о котором так мечтала всего пару часов назад, заползла под одеяло, но уснуть не могла. Боль в горле почему-то прошла. Перед глазами снова и снова возникали старинный веронский дом, просторная веранда и бесовские глаза Роберто.

Отец Роберто Рубиани был бизнесменом, итальянцем, родившемся и выросшим в Латинской Америке, а мать – перуанкой. Ее родители, потомки конкистадоров и латифундистов, потеряли свое состояние в 1973 году, после того как Революционное правительство вооруженных сил издало декрет о бесплатной передаче земли мелким крестьянам и об аннулировании у крестьян их задолженности по выкупным платежам. Вследствие этого печального события семья переехала в Бразилию. Именно там мама и папа Роберто и нашли друг друга, впрочем, жили они вместе недолго.

– Мой отец ушел от нас, когда мне было пять лет, сейчас он в Соединенных Штатах, у него новая семья, и мы не общаемся. Меня воспитывали мама и дедушка.

В наследство внуку дед-латифундист оставил аристократичные манеры, квартиру в Рио-де-Жанейро и деньги, которых хватило на получение отличного образования: Пенсильванский университет, МВА в Милане. И все. Деньги кончились.

– Мой отец – порядочная скотина, но я его сын, и чувствую себя итальянцем. Поэтому в один прекрасный день я решил, что должен увидеть Италию, и мне здесь понравилось. Я побывал в разных местах. Работал в Риме и в Милане…

По его словам, к тридцати пяти годам Роберто Рубиани, наконец, осел в маленькой квартирке в центре Вероны, в районе Borgo Trento, приобрел Subaru Impreza, полсотни рубашек разных цветов и оттенков и дюжину отменных костюмов. У него не было ни двухэтажного особняка, ни дома с бассейном на берегу озера Гарда, но я была абсолютно уверена, что очень хочу снова с ним встретиться. К сожалению, вероятность второй нашей встречи, практически, сводилась к нулю.

В воскресенье жители Буссоленго отмечали праздник. Этот маленький итальянский городок, к моему большому удивлению, мог позволить себе неслыханную роскошь – содержать свой собственный духовой оркестр. Этот оркестр назывался «Город Буссоленго», и был предметом особой гордости Лоренцо, не только оттого, что Лоренцо был буссоленжцем, но и потому, что одним из восьмидесяти музыкантов, тромбонистом, был его друг, Андреа.

– Сегодня Андреа будет выступать, едем, я тебя с ним познакомлю.

Тромбонист жил в четырехэтажном многоквартирном доме на окраине, с виду весьма обшарпанном и древнем.

– Его квартира на третьем этаже, вон там, слева, – показал мне рукой Лоренцо. – Андреа живет с родителями, днем работает поваром в пиццерии, а вечерами занимается музыкой.

Простому парню свою квартиру купить не просто. Жилье здесь очень дорогое. Многие всю жизнь снимают квартиры, женятся, рожают детей, но так и не имеют ничего своего.

– Мне показалось, у вас такой высокий уровень жизни, а выясняется, что люди не могут купить жилье.

– Не все, конечно, у меня таких проблем не будет, – он улыбнулся мне и достал из кармана сотовый телефон:

– Эй, приятель! Мы уже приехали!

Из окна выглянул кучерявый парень с голым торсом и помахал нам рукой.

– Он сейчас спустится, – сказал Лоренцо.

Андреа, действительно, через пять минут уже стоял возле нашей машины, длинный и худощавый, в белоснежной рубашке с бабочкой и пожимал мне руку.

– Добрый вечер, Андреа. Очень приятно познакомиться с настоящим музыкантом. Ты давно играешь на тромбоне?

– С детства. В Буссоленго есть музыкальная школа приблизительно со ста пятьюдесятью учениками. Вначале я играл в детском оркестре, «banda dei giovani».

– Какие вы, буссоленжцы, музыкальные. Всего девятнадцать тысяч двести тридцать один житель, и целых два духовых оркестра.

– Девятнадцать тысяч двести тридцать один? Я и понятия не имел, сколько нас живет в этом городе, а ты откуда знаешь?

– Прочитала в Интернете перед тем, как прилететь сюда.

– Значит, по крайней мере на одного человечка больше, девятнадцать тысяч двести тридцать два. Шесть дней назад у меня родилась племянница. Красавица! Я буду ее крестным и когда-нибудь отведу в музыкальную школу. У нас, действительно, все любят духовую музыку. Когда-то наш город был местом проведения важных оркестровых конкурсов.

В центре улицы были украшены гирляндами и флажками. По тротуарам прогуливались нарядные горожане. Молодые мужчины из Буссоленго любили не только духовую музыку, но еще и красные штаны. Именно в таком виде: ярко-красные брюки и белая рубашка навыпуск, гордо расхаживали почти все местные щеголи. В первую минуту я была слегка шокирована, но быстро привыкла, и такая форма одежды даже начала мне нравиться. Загорелые местные парни выглядели весьма аппетитно. «Интересно, а если так нарядить Лоренцо? Красные штаны, белая рубашка, три верхних пуговицы расстегнуты, чтобы продемонстрировать всем смуглую волосатую грудь… А вдруг бы я в него влюбилась?»

– Лоренцо, а ты почему не надел красные брюки? – подмигнула я своему тьютору.

– Я???

Он только развел руками и, как обычно, сморщился. Тем временем мы вышли к месту проведения концерта. На улице, прямо на проезжей части, были расставлены стулья, очень много, так, чтобы могли усесться все желающие. Желающих было в избытке: семейные пары с детьми, пенсионеры, нарядные девушки, ребята в красных штанах… Они здоровались, обнимались, громко рассказывали что-то друг другу, размахивая руками, но когда вышли музыканты, все стихли. Я тоже присела на стульчик и слушала.

Лоренцо несколько раз пытался увести меня, видимо, он видел это выступление регулярно, во время каждого праздника, но не смог. Я дослушала концерт до конца.

– Лоренцо, у вас чудесный оркестр. Мне очень понравилось!

– Устроим сегодня музыкальный день? Здесь недалеко есть Hard Rock Cafe. Там классно, поехали! – в отношении музыки Лоренцо был универсален. Ему нравилось все.

Я тоже ничего не имела против Hard Rock Cafe, тем не менее я ему отказала:

– Спасибо, но лучше мне вернуться в отель и как следует выспаться. Я еще не выздоровела.

На самом деле я прекрасно себя чувствовала, но в тот день я меньше всего хотела находиться в обществе Лоренцо. Он вызывал чувство раздражения и легкой ненависти. Во-первых, оттого, что заставил меня насквозь промокнуть на концерте, а, во-вторых, и это было самое главное, потому что разлучил меня с Роберто.

– Ok, отдыхай, выздоравливай скорее, – Лоренцо вздохнул и повез меня в гостиницу.

Я была в душе, когда в номере зазвонит телефон: «Кто бы это мог быть? Опять Лоренцо?»

– Ciao Elena, – я услышала в трубке незнакомый мужской голос, – не узнаешь меня?

– Нет…

Глава 7. Верона

– Это Микеле.

– Привет, Микеле! Какой сюрприз! Как ты нашел меня?

– Это было легко. Я просто позвонил в отель «Кристалл» и попросил соединить меня с самой красивой барышней. Портье не ошибся! К счастью, он не слепой! Удача! Но, где ты пропадала целый день? Я хотел показать тебе Верону! Впрочем, еще не поздно, вечером она еще прекраснее!

– Большое спасибо, не очень хорошо себя чувствую, в другой раз.

Я положила трубку: «Позвонил, но не тот… А, может быть, надо было с ним встретиться? Расспросила бы его про Роберто… Но нет, так нельзя…»

Я спустилась на первый этаж в бар, выпила чашечку капучино. Есть не хотелось. Снова вернулась в номер: «Ну вот, всем отказала, чем теперь будешь заниматься? Ждать, когда к тебе приедет на белом коне твой латифундист? Он такой красивый! Скорее всего, он давно тебя забыл. Всего лишь один раз потанцевали. На private party было много девушек. Одна ушла – пришла другая». Я достала из тумбочки самоучитель итальянского языка и открыла сто сорок девятую страницу: «УРОК 7. Будущее простое время. Futuro semplice». Когда снова зазвонил телефон, я изучала степени сравнения прилагательных:

– Ciao, Elena. Это Роберто, мы познакомились вчера на вечеринке у Микеле. Ты меня еще не забыла? Может быть, встретимся сегодня вечером, я покажу тебе Верону?

Он ждал меня у входа в отель. В тот вечер он надел бежевый костюм от Джанфранко Ферре, белую рубашку и светлые лакированные туфли. Роберто казался расслабленным и самоуверенным, чего никак нельзя было сказать обо мне. Он говорил с легким миланским акцентом:

– Я влюбился с первого взгляда! Когда мы вошли в дом Паллоне, мой друг Марио окинул взглядом всех приглашенных и сказал, рассматривая брюнетку в короткой джинсовой юбке: «Questa ragazza e piu bella de tutti» («Эта девушка самая красивая»). «Нет, – возразил я, – самая красивая девушка стоит возле окна и разговаривает с Микеле», – я сразу направился в вашу сторону и попросил представить меня.

«Он времени не теряет! – подумала я. – Интересно, здесь все такие «скромняжки»? Как, оказывается, просто завязать разговор с барышней. Хотя, возможно, это просто бравада. Он играет в «мачо», но я чувствую, что он тоже волнуется. И как вырядился! Пижон! А волосы, похоже, целый час укладывал, но в результате выглядит просто безупречно!» – и я спросила:

– Вы с Марио всегда обсуждаете девушек?

– Элена, – он всегда произносил мое имя на итальянский манер, с ударением на первом слоге, – как ты думаешь, о чем еще могут говорить итальянцы?

И я почувствовала в его голосе легкую иронию, но, вдруг, он стал серьезным:

– Я, правда, влюбился, меня как молнией поразило! Думаешь, я всегда такой нахальный? Вовсе нет. Я просто понял в тот вечер, что если сразу же не познакомлюсь с тобой, то больше никогда тебя не увижу. Ведь с первого взгляда понятно, что ты не местная и оказалась на вечеринке по какой-то счастливой случайности. Поэтому пришлось собраться с духом и настоять на том, чтобы Микеле представил меня.

А что касается разговоров с Марио, все итальянцы – тонкие ценители прекрасного, и мы не можем оставаться равнодушными к женской красоте! Впрочем, мы еще иногда говорим и о более насущном.

– Это о чем же?

– Как о чем? Что для итальянца важнее женщин? Только паста, пицца и, несомненно, хорошее вино, есть еще любители футбола… – он рассмеялся. – Хочешь увидеть дом Джульетты?

Конечно, я хотела, впрочем, как и любой другой дом, который пожелал бы показать мне Роберто.

И мы поехали в Верону. Многие веронские мачо, так же как и буссоленжские, нарядились в красные брюки, видимо, это была общеитальянская мода. Я попыталась представить в таком одеянии Роберто, но не смогла, он был слишком элегантным и утонченным. Тем временем Роберто парковал машину:

– Дом Джульетты открыт для туристов, а дому Ромео, точнее, дворцу, некогда принадлежавшему семейству Монтекки, повезло гораздо меньше. После того, как Монтекки покинули город, дворец переходил от владельца к владельцу, пока в тридцатых годах прошлого века городские власти не решили выкупить его, чтобы устроить там музей. Они, видимо, так бы и сделали, но началась война. Когда она закончилась, властям было не до музеев, в какие-то годы во дворце даже устроили городскую конюшню. В конце концов дом был продан, и сейчас его владельцы не собираются с ним расставаться, хотя он и находится в довольно ветхом состоянии.

Роберто явно интересовался не только девушками и пастой, но еще и культурой, искусством и прошлым своего города, и рассказчик он был отменный. Он знал о Вероне все, и лучшего экскурсовода трудно было представить. Мы шагали по древней веронской улице, каждый дом которой был – живая история, семьдесят лет назад здесь маршировали фашисты Муссолини, семьсот лет назад гуляла Джульетта Капулетти, а в двадцать первом веке город заполонили туристы, и все первые этажи заняли модные бутики и дорогие рестораны.

– Вот мы и пришли, – Роберто остановился у кирпичного здания, – во время раскопок в саду дома нашли барельеф, изображавший горожанина в шляпе. С тех пор принято считать, что это старинное архитектурное сооружение принадлежало роду Капулетти. «Капулетти» в переводе с итальянского означает «шляпы».

Арка у входа во внутренний дворик была исписана глубокомысленными надписями на всех языках мира, смысл которых был однозначен: «здесь были Марио и Франческа» или, более романтично: «Господи, прошу: "Пусть меня полюбит Паола!"».

– Видишь, как испачкали стены, – покачал головой Роберто. – Это традиция – просить у этого дома любви. Для полного счастья необходимо еще и потрогать правую грудь бедняжки Джульетты, вернее ее бронзовой статуи.

Джульетта, хрупкая и нежная, стояла в глубине дворика, чуть-чуть приподняв правой рукой подол своего длинного платья. Стены портить я, конечно, не стала, а грудь девушки все-таки потрогала: «Прошу тебя, Джульетта, пусть меня полюбит Роберто! Пусть он говорит мне настоящие слова, а не эти, пижонские: «Questa ragazza e piu bella de tutti!» Мне показалось, что она улыбнулась глазами, но улыбка эта была не радостной и светлой улыбкой юной девочки, скорее – грустная улыбка мудрой и знающей жизнь синьоры. Но все же она улыбнулась!

Мы снова вышли на виа Каппелло. Веронский воздух пьянил. Я вдыхала его и думала: «Что эта страна делает с несчастными практикантками, изучающими менеджмент? С каких это пор ты, Леночка, всегда такая практичная, общаешься с шарлатанами-предсказателями и просишь у интимной части тела статуи устроить твое личное счастье?» Уже темнело, туристы схлынули, их место заняли вышедшие на променад местные красавицы и местные мачо. Север Италии и Милан не зря считаются столицей моды, итальянцы выглядели просто восхитительно, похоже, на одежду и на парикмахеров была потрачена немалая часть их зарплаты. Я рассматривала идущих мне навстречу парней, почти каждого можно было отправить на подиум, но никто не мог сравниться с моим Роберто. Он взял меня за руку:

– В двух шагах отсюда находится пьяцца Эрбе, площадь Трав. Туристы обычно предпочитают площадь Бра, а мы, веронцы, – площадь Эрбе. Кстати, там много хороших ресторанов. Поужинаем?

– С удовольствием.

Нам посигналил щеголь, управлявший шикарным кабриолетом.

– Твой друг? Должно быть, он очень богат.

– Как церковная мышь, стоит такая жара, а он даже не может установить себе в спальне кондиционер, экономит на всем.

– Но, откуда у него тогда такая машина?

– Он ее купил, конечно, в кредит. Искусство казаться богатым развито в Италии, как нигде. Жизнь итальянца похожа на итальянскую оперу. Здесь все – великие пижоны и великие артисты. Если хочешь понять итальянца – не слушай его слова, смотри ему в лицо, смотри ему в глаза и попытайся прочесть в них его истинное настроение. Все плохое и некрасивое здесь принято прятать. И даже если у тебя совсем нет денег, надо всегда надевать дорогой костюм. Я скорее запрусь дома, чем выйду, зная, что произведу плохое впечатление. Мы пришли.

– Пьяцца Эрбе?

– Смотри: колонна со львом Святого Марка, за ним – фонтан Богоматери Вероны, а на заднем плане – дворец Маффеи. Видишь, на его крыше установлены статуи шести языческих богов: Геракла, Юпитера, Венеры, Меркурия, Аполлона и Минервы. А вот и мой любимый ресторан!

Потом он показывал мне площадь Дей Синьории и памятник Данте:

– Именно здесь, в Вероне, Данте писал свою «Божественную комедию»!

– Ты любишь Данте?

– Брось, как сказал Вольтер, «слава Данте будет вечной, потому что его никто никогда не читает».

– Повтори еще раз!

– Слава Данте будет вечной, потому что его никто никогда не читает! Только не вздумай произнести это в присутствии истинного веронца. Он тебе не простит!

Когда мы возвращались к машине, прохожих уже почти не осталось, веронское небо почернело, пустынные темные улицы, тишина, только луна, звезды и баритон Роберто, продолжавшего рассказывать мне историю Италии. У него был очень красивый тембр голоса. Можно было даже не слушать слова, а просто тонуть в звуках, но облик Роберто и атмосфера древнего города никак не вязались с английским, на котором мы разговаривали.

– Роберто, ты ведь лишь наполовину итальянец. Скажи мне что-нибудь по-испански.

– Ты знаешь испанский?

– Да. Знаю и очень люблю.

Его черные глаза сверкнули, в них промелькнуло что-то далекое, дикое и мне еще не знакомое. Это был взгляд не европейца, и я поняла, что в жилах моего кавалера течет не только испанская, но и индейская кровь. Он сорвал цветок олеандра и протянул мне:

– Ты оказывается поэт?

– Не я, Хуан Рамон Хименес, действительно великий испанский поэт. А я, я просто люблю поэзию и театр, занимался в театральной студии, даже выступал когда-то в Римском театре, но это было давно.

– Мне нравится, когда ты говоришь по-испански, скажи еще что-нибудь.

Он взял меня за плечи и повернул к себе:

– Da me un beso, mujer… Da me un beso… (Поцелуй меня, женщина… Поцелуй меня…)

Глава 8. Borgo trento

Я начала день с завтрака. Как обычно, спустилась в большую столовую, попросила капучино и уже как истинная европейка принялась намазывать булочку джемом. Сидевшие за соседним столиком симпатичные бизнесмены смотрели на меня, улыбались и что-то между собой обсуждали, скорее всего, меня. Я их почти не замечала. Работать не хотелось, хотелось спать. Вчера я вернулась поздно и долго не могла уснуть. «Da me un beso, mujer… Da me un beso…» – я просыпалась каждые полчаса, снова ощущая на губах поцелуй Роберто. «Роберто… Что если он мне больше не позвонит? Вчера он казался влюбленным, но выглядел слишком уверенно, как будто каждый week-end он приглашает свою очередную пассию на экскурсию в Верону. Итальянец! Да нет, у меня нет причин волноваться, конечно позвонит! К тому же он еще не получил ничего, кроме одного, очень страстного, но все же единственного поцелуя. Обязательно позвонит!» Таким образом, в течение целого получаса я колебалась, то пребывая в состоянии уверенности и наслаждения жизнью, то снова возвращаясь к тревожным сомнениям.

– Как здоровье? – прервал мои размышления прибывший ровно в восемь тридцать пять Лоренцо.

– Уже гораздо лучше.

– Да, я заметил, ты вся светишься. Не то, что вчера, совсем другое дело. Послушай, сегодня в одиннадцать я еду на встречу с одним из ключевых клиентов на фабрику OLIP. Ты когда-нибудь слышала в России о марке OLIP?

– Кажется, да. По-моему это производитель обуви, женской и мужской.

– Именно! Кстати, очень хорошая обувь! Они заказывают у нас упаковку. Поедешь со мной? Хочешь поприсутствовать на переговорах? Правда, мы будем говорить на итальянском, но я думаю, ты все поймешь. Когда ведутся переговоры о цене, слова всегда одни и те же, иногда гораздо важнее мимика и жесты. Так что есть желание понаблюдать за тем, как торгуются итальянцы?

– Было бы здорово!

– Значит, решено.

По дороге на фабрику OLIP Лоренцо как всегда включил Баттисти. Он то переводил мне песни, то мурлыкал их же себе под нос, а я смотрела в окно на бесподобные североитальянские пейзажи и мечтала о Роберто, и нам обоим было хорошо и весьма комфортно. Я подумала, что я абсолютно счастлива, и что могла бы так ехать целую вечность, и в тот же момент услышала, что пришла sms-ка. Я достала из сумочки телефон:

«Ciao bella! Как работается? Я уже скучаю! Всю ночь не мог заснуть…»

– Письмо из дома? – спросил Лоренцо.

– Да – соврала я.

– Похоже, хорошая новость. Ты с утра светилась, а сейчас сияешь, как солнышко.

– Всегда приятно получить весточку с Родины, – снова соврала я.

– Скучаешь?

– Нет, пока нет, мне здесь очень нравится.

– Пообедаем вместе после переговоров? Здесь поблизости есть очень приличная траттория.

Траттория, как и сказано в путеводителях, была оформлена в простом, но старинном итальянском стиле, и в ней действительно царила приписываемая всем тратториям домашняя обстановка. Но в обстановку не совсем вписывались висевшие на белой стене фотографии футболистов.

– Это наши любимые футболисты, – с гордостью сказал Лоренцо. – Ты же знаешь, мы, итальянцы, любим футбол. Нам, жителям Веронезе, повезло. У нас целых две соперничающие команды «Верона» и «Кьево». Кстати, Верона стала пятым после Рима, Милана, Турина и Генуи итальянским городом, в котором есть целых два клуба группы «А». Лично мне больше нравится «Кьево»…

– Что ты сказал? Я не расслышала.

В зале было очень шумно. Похоже, что сидевшие за столиками посетители захаживали сюда регулярно. Они называли хозяйку по имени и запросто болтали с ней и друг с другом о каких-то своих проблемах. Меню никто не предлагал. Оно было и не нужно. Все оказалось гораздо проще.

– Ciao, Софи, что у тебя сегодня на обед? – крикнул Лоренцо.

– Ciao, Лоренцо. Risotto alla Milanese (ризотто по-милански, т. е. с луком и шафраном) и телячьи котлетки с рукколой и картофелем.

– Отлично! И принеси еще бутылочку Вальполичеллы.

Таков итальянский обед. Вместо супа – паста или ризотто, и обязательно вино. Лоренцо по крайней мере без вина не обедал никогда. Пока он делал заказ, я разглядывала публику. Многие были одеты совсем плохонько, видимо, это были крестьяне и рабочие, оставившие свои тракторы и станки, чтобы пообедать.

– Здесь обедают простые рабочие?

– Разные люди. Здесь недорогая, но вкусная домашняя еда. Хорошо, что ты напомнила мне про рабочих.

– Что случилось?

– Сейчас звонил мой отец. У нас срочный заказ, поэтому он попросил Андреа, одного из наших сотрудников, поработать в обеденное время. Андреа любезно согласился, но мы, конечно, не можем оставить его голодным. Мне надо привезти ему хороший горячий обед, попрошу Софи, чтобы она мне запаковала.

– Вы так бережно относитесь к своим рабочим!

В России, перед отъездом на стажировку я была абсолютно уверена, что увижу эмоциональных, постоянно громко кричащих итальянцев, но, нет. В офисе всегда было необычайно тихо и спокойно, мой шеф ни разу не повысил голос. Возможно, все дело было в том, что я попала на север Италии.

– Здесь, на севере, мы всегда соблюдаем трудовое законодательство. Если ты слышала об Италии что-то другое, то это не о нас, это о юге, – подтвердил мои мысли Лоренцо.

Тем временем Софи принесла ризотто и «Вальполичеллу», и не только нам. Я еще раз убедилась в том, что традиция пить вино за обедом была общеитальянской.

– Лоренцо, пахнет восхитительно! – прошептала я, вдыхая аромат ризотто.

– Завтраки здесь, конечно, континентальные, но пообедать и поужинать мы любим! Давай поедем вечером в Лацизе, там есть прекрасный рыбный ресторан.

– Пожалуй, не сегодня. Боюсь, я еще не окончательно выздоровела.

– Я бы на твоем месте не отказывался. Веронская кухня очень богата, здесь смешалось все: средиземноморские традиции, сельские рецепты горцев, а что касается рыбных блюд, на озере Гарда они лучшие в мире. Ты только представь: сардинки, озерная форель, уклейки, а линь… Моя мама любит готовить линя с травами. Утром она покупает три или четыре наисвежайших, только что выловленных линя. Приносит их домой, отрезает плавники, голову и хвост, чистит, а потом наливает в сковородку три столовых ложки оливкового масла и начинает поджаривать рыбу. И вот наши линьки покрываюся позолотой, а кухня наполняется божественным ароматом. Я и сейчас слышу, как шкварчит на сковородке масло.

– Лоренцо, я уже хочу в гости к твоей маме.

– Я еще не все рассказал. Когда рыбки станут совсем золотыми, их пора вынимать, а их место на сковородке занимают лук, морковь, сельдерей и травы: петрушка, базилик, тимьян, майоран, травы из Венето самые душистые во всей Италии. Очень важно: зелень надо мелко измельчить и поджаривать в той же сковородке и в том же масле, где жарилась рыба. Когда мама видит, что травы уже немного увяли, она соединяет их с рыбой, сбрызгивает сухим вином, солью и перцем и оставляет на полчаса. Можно еще добавить оливки и полить блюдо лимонным соком. И обязательно необходимо запить это все белым вином! Так что, едем сегодня ужинать на озеро?

Меня соблазняли линями и форелью, но я выбрала Роберто.

Не знаю, была ли в том заслуга отполированной руками туристов до блеска правой груди Джульетты Капулетти, или на то была какая-то другая причина, но наш с Роберто роман развивался бурно и стремительно. Всю неделю он заезжал за мной после работы, и мы ехали к озеру Гарда или ужинали где-нибудь в центре Вероны. От Лоренцо я отделывалась, ссылаясь то на недомогание, то на диету, то на желание позаниматься вечером итальянским языком. Про своего кавалера я решила ему пока не рассказывать.

Мой латифундист любил называть себя инженер Роберто Рубиани, подчеркивая слово «инженер». Именно так, «Инженер Роберто Рубиани, КВАРТИРА № 33» было написано на стене его дома, под кнопкой звонка. Видимо, в Италии «инженер» – это круто. Квартира размерами напоминала нашу двухкомнатную хрущевку и состояла из спальни, совмещенного санузла, коридора и зала с маленьким закутком, используемым в качестве кухни. В этом закутке вместились: газовая плита, холодильник и мойка. Стол стоял в зале.

Роберто опустил жалюзи и включил свет:

– Сейчас я приготовлю ужин.

– Я тебе помогу.

– Нет, я все сделаю сам, посмотри пока телевизор.

– А что у нас на ужин?

– Вино, мясо и салат из руколы. Тебе нравится рукола? Эта трава очень полезная, способствует пищеварению. К тому же, такой салат – низкокалорийный, а в Италии все следят за калориями. Чтобы достойно носить красивую одежду, надо иметь хорошую фигуру.

Салат из руколы внешне походил на молодые листы одуванчика, смешанные с пармезаном и кусочками помидоров черри, сбрызнутые уксусом и политые оливковым маслом, но оказался необыкновенно ароматным и вкусным. И я подумала:

«Мясо и салат. Отлично! Мне нравится, наконец-то я ем на ужин что-то кроме пиццы, пасты и ризотто».

– Роберто, налей мне, пожалуйста, еще немного вина.

– Тебе надо учить итальянский, говори: posso avere un bicchiere di vino rosso?

– Posso avere… как там дальше?

– Un bicchiere di vino rosso – стакан красного вина.

– Posso avere un bicchiere di vino rosso? Так?

– Нет, не так. Сейчас у тебя произношение, как у туристки из Германии. Итальянский язык – самый красивый в мире, он такой мелодичный, звучит, как музыка, а немцы… – при слове «немцы» Роберто немного скривился. Конечно, не так, как обычно это делал Лоренцо, но все же его прекрасное личико приняло какое-то обреченно-кислое выражение.

– Ты что, не любишь немцев? – удивилась я.

– Нет, не люблю. Во-первых, во время войны они бомбили наши города, разрушили даже римские памятники. Во-вторых, сейчас они покупают дома на берегах Lago di Garda, покупают самые лучшие итальянские автомобили, все то, что мы, итальянцы, создаем, но не всегда можем себе позволить. Я считаю, что это несправедливо. В-третьих, они совершенно не думают о своей фигуре. Посмотри, чем они занимаются на отдыхе: пьют пиво и едят, едят и пьют пиво.

«Несомненно, мой друг не приемлет излишеств и не прощает слабостей ни себе, ни окружающим, и, как странно, они с Лоренцо два итальянца, но глядят на мир разными глазами. Спрошу-ка я у Роберто про юг Италии! Интересно, он тоже хочет разделить сапог на две части и превратить его в ботиночек и голенище?»

– Как можно? Мы, итальянцы, – единая нация. Богатый промышленный север и бедный аграрный юг дополняют друг друга. Когда мы вместе – мы сильнее.

– А ты говоришь на венетском диалекте?

– На диалекте? Зачем? Кто говорит на диалекте? Только деревенщина. Я говорю на великом итальянском языке, как и все мои друзья. Кто рассказал тебе про диалект?

– Лоренцо.

– Мне кажется, ты с ним проводишь слишком много времени. Мне это не нравится.

Последнюю фразу он произнес, слегка повысив тон, и в его черных глазах мелькнула тень какой-то скрытой агрессии.

«А ты, похоже, ревнивец», – подумала я, но Роберто Рубиани уже сменил тему и громко смеялся. Он сгрудил грязные тарелки в раковину, достал из шкафчика кафетеру и пошел варить кофе.

– Давай, я помою посуду, – предложила я.

– Нет, ни в коем случае не порти руки. Завтра придет моя домработница и все уберет.

– У тебя есть домработница?

– Да, она приходит по утрам, три раза в неделю, моет посуду, убирает квартиру и гладит мои рубашки.

– Утро наступит не скоро, я все-таки помою тарелки.

– Нет, даже не думай, ни я, ни моя девушка не должны выполнять эту грязную работу. Лучше пойдем на улицу, покажу тебе мой район, BORGO TRENTO. Это хороший район, центр города, квартиры здесь очень дорогие. Скажи людям, что ты живешь в Борго Тренто, и они начнут относиться к тебе с уважением.