Глава 4. Гладиаторы, Мария Каллас и Рудольф Нуриев

Задумывалась я не зря, потому что всю следующую неделю Лоренцо продолжал ужинать со мной в «La Passeggiata».

– Лоренцо, большое тебе спасибо, но я и сама могу поесть.

– Нет, я за тебя отвечаю. Здесь много опасностей, о которых ты и не подозреваешь.

– Какие опасности? Этот ресторан в пяти минутах ходьбы от моего отеля. К тому же, Италия – прекрасная цивилизованная страна, чего мне бояться?

– Нет, я твой куратор, ты всегда должна быть со мной.

«Вот тебе раз, – пригорюнилась я, – похоже, я теряю свою свободу. И все-таки, что это значит? Он влюблен в меня? Решил воспользоваться ролью тьютора или просто слишком усердно ее исполняет?»

В четверг Лоренцо выглядел загадочно, можно даже сказать торжественно:

– Послезавтра мы едем в Верону, на концерт группы «Jamiroquai». Джей Кей будет выступать в Арене, величайшем памятнике Вероны.

– «Jamiroquai»? Я думала, что Арена – место проведения оперных фестивалей. Джей Кей – это кто?

– Ты не знаешь??? Звезда!!! Солист и автор песен, лидер группы.

С тех пор, как я познакомилась в автобусе с любвеобильным дедулькой, я бредила Ареной.

Поэтому думала я недолго: «Конечно, Ленуська, ты не поклонница «Jamiroquai», но когда еще ты увидишь Арену? Надо соглашаться».

Однако мне не повезло, утром я проснулась оттого, что у меня сильно скребло в горле. К обеду разболелась голова. Наверное, кондиционеры не пошли мне на пользу. Я всеми силами старалась выздороветь, пила таблетки, сосала леденцы, но все тщетно. Чтобы выздороветь, нужно время. В результате я с трудом дождалась конца работы и попросила Лоренцо отвезти меня прямо в отель. Он все еще не мог понять, в чем дело:

– Ты пропускаешь ужин? Заразилась от моей секретарши ее любовью к подсчету калорий и диетам? Тебе это не нужно!

– Лоренцо, кажется, я заболела.

– Нет, не может быть! Так тепло, никаких вирусов в офисе, тебе просто надо отдохнуть!

В номере я бросила в стакан с водой очередную таблетку аспирина, выпила и залезла под одеяло. По телевизору передавали прогноз погоды. Обещали резкое похолодание и дождь.

Я решила позвонить Лоренцо:

– У меня поднялась температура, совсем не хочется получить осложнение и пройти стажировку в итальянской больнице.

– Ты не можешь не пойти на концерт, я же уже взял билеты и пообещал друзьям, что приду с русской девушкой, все очень хотят с тобой познакомиться. Пожалуйста!

Отказать было невозможно.

Когда на следующий день я вышла из отеля, на меня сразу упала большая тяжелая капля. Лоренцо посмотрел на хмурое низкое небо:

– Облачно, но дождя сегодня не будет.

На полпути к Вероне ему пришлось включить дворники.

Мы припарковали машину в центре города и вышли на площадь Бра. Эта была широкая площадь, окруженная великолепными дворцами, и в центре ее, затмевая дворцы, фонтан и башни красовалась Арена – третий по величине амфитеатр Италии.

Внутри Арена производила еще более грандиозное впечатление, которое не могли испортить ни дождь, ни больное горло.

– Тебе нравится? – спросил Лоренцо.

– Столько читала о Древнем Риме, но только сейчас начинаю представлять мощь и величие Римской империи.

Затаив дыхание, я рассматривала каменную кладку и восходящие к небу трибуны и думала о том, сколько несчастных гладиаторов когда-то погибло здесь, развлекая кровожадных предков милых и дружелюбных синьоров Морелли.

– Это мои друзья: Санто, Ренцо, Элена, – вернул меня к реальности Лоренцо, указывая на приближающуюся к нам троицу. Я оторвалась от восхищенного созерцания древних камней и посмотрела на живых, современных веронцев.

Парни показались мне заурядными. Девушка, как и большинство итальянок, была красивая и стройная. «Еще одна Элена, мое имя здесь поразительно популярно», – я внимательно разглядывала ее шикарную блузку от Armani.

Мы все поцеловались два раза, по итальянскому обычаю, и пошли занимать свои места. Дождь с каждой минутой становился все сильнее и сильнее, и еще до начала представления я совсем промокла. К моменту появления музыкантов я дрожала, как осиновый листок. Большинство зрителей раздобыли где-то полиэтиленовые плащи с капюшонами и беззаботно наслаждались зрелищем. Они вызывали чувство зависти, потому что ни плаща, ни даже кепочки с козырьком, такой, как надел Лоренцо, у меня не было.

Капли дождя стекали по моему лицу. Я вытирала их платочком, злилась и с отвращением наблюдала, как дергается Джей Кей. Очень хотелось домой, точнее, в отель, в свой теплый номер.

А Лоренцо пребывал в эйфорическом восторге. Во время перерыва он купил для меня бледно-розовую полиэтиленовую накидку, выяснилось, что такие продавались прямо в амфитеатре, но она уже не могла спасти положения.

– Ты вся дрожишь! – сказала Элена, – после шоу тебе необходимо согреться, выпьем кубинского рома?

– Отличная идея! – поддержал Лоренцо.

– Может быть, лучше отвезти меня в отель?

– Элена, мы выпьем по коктейлю и вернемся в Буссоленго, это пойдет тебе на пользу.

– Ok, – я вздохнула и согласилась.

Глава 5. Privat party

Кубинский бар оказался весьма колоритным. На стенах висели портреты Че Гевары, посетители слушали латиноамериканскую музыку и курили сигары. Будь я здорова, я бы, наверное, с удовольствием там зависла на пару часов, но в тот момент я думала лишь о своей уютной комнатке и теплой постели.

Во время второго Mojito кто-то позвонил Лоренцо. Он оживился и казался страшно довольным.

– Сегодня вечеринка в доме Микеле Паллоне. Мы все приглашены на private party. Едем!!!

– Я хочу домой!!!

Мой голос потерялся среди одобрительно-восторженных криков итальянцев.

Я проклинала час, в который согласилась ехать на концерт, а заодно и своего тьютора Лоренцо. Но денег на такси у меня с собой не было, скажем прямо, лишних денег у меня вообще не было, а такси в Италии стоит не дешево, поэтому пришлось подкрасить губки, поправить прическу и сесть в машину. К счастью, мои длинные густые волосы без челки особого ухода не требовали. В баре было тепло, и они почти совсем просохли, поэтому, несмотря на больное горло, выглядела я в тот вечер замечательно.

Мы переехали по древнеримскому мосту через реку Адидже и остановились возле старинного двухэтажного дома. На веранде на столиках стояли напитки, стопки одноразовых стаканчиков и закуски: оливки, сыр, салями и чипсы. Гостей было много, человек, шестьдесят. Кто-то болтал, кто-то танцевал в большом зале с высокими потолками. Мой тьютор комментировал происходящее:

– Я не очень люблю дискотеки, гораздо лучше – private party. Приходят друзья и друзья друзей. Мы общаемся, знакомимся, встречаем новых людей и всегда знаем, что они принадлежат к определенному кругу. А вот и сам Микеле, – Лоренцо увидел парня со светлыми вьющимися волосами. – Его отец – владелец крупной фабрики по производству бумаги. Микеле уже шел нам навстречу:

– Ciao, Lorenzo! Ciao, Elena! Come va?

– Ciao, Michele! Scusa, non parlo italiano. Извини, я не говорю по-итальянски.

– Это не проблема, мы все чуть-чуть учили когда-то английский. Тебе понравилась Верона? Выпьешь что-нибудь?

– Да, апельсиновый сок.

– Сейчас я тебе принесу, – и принес апельсиновый сок с «Мартини».

Лоренцо болтал с каким-то очередным приятелем, а мы с Микеле вышли на веранду.

– Я живу в самом романтическом городе мира, городе Ромео и Джульетты, здесь любовь витает в воздухе! – и Микеле решил рассказать историю Вероны. Мне показалось, что несколько десятков девушек, а, возможно, и несколько сотен (я уже немного изучила итальянцев) слышали эту преамбулу. Но вдруг что-то внутри меня затрепетало.

«В городе, где любовь витает в воздухе…» – вспомнила я слова предсказателя, и по телу пробежали мурашки. Тем временем Микеле спокойно продолжал свой рассказ:

– Верона была местом проживания людей с доисторических времен, наши предки селились вдоль реки Адидже. Период расцвета города начался в восемьдесят девятом году до нашей эры. Римляне…

– Ciao, Michele, представишь меня своей даме? – неожиданно к нам подошел мужчина лет тридцати с небольшим в синих джинсах и белой рубашке. Он говорил с Микеле, но, не отрываясь, смотрел на меня. У него были черные глаза и черные волосы, зачесанные назад как у Аль Пачино в фильме «Крестный отец». В его внешности было больше испанского, чем итальянского, двигался он очень горделиво и прямо, почти так, как обожаемые мной танцоры фламенко, и у него была прекрасная, безупречная фигура.

– Познакомься, мой приятель, Роберто Рубиани, – сказал Микеле.

– Ciao, Elena! Come va? – отозвался Роберто Рубиани.

– Ciao, Roberto! Scusa, non parlo italiano, – это была моя дежурная фраза.

– Мне показалось, что вы прекрасно общались на английском.

– Да, с английским у меня полный порядок.

– Я учился в Америке, в Пенсильванском университете. Это будет большим удовольствием, снова вспомнить этот прекрасный язык, – он смотрел мне прямо в глаза.

И его глаза завораживали. В них светились уверенность и сила. Он, несомненно, уже давно знал, что умеет понравиться женщине. Я никогда не любила самоуверенных кобелей, я всегда обходила их стороной, но Роберто был особенным.

К дому подъехал темно-синий «Мерседес».

– Одну минуту, – Микеле умчался встречать новых гостей, и мы с Роберто остались одни.

– Elena, Микеле сказал, ты здесь впервые. Тебе понравилась Верона?

«Да, – подумала я, – здесь любовь витает в воздухе».

– Мне нравится, как ты улыбаешься, у тебя просто божественная улыбка, – он одаривал меня комплиментами, а я глядела в черные глаза Роберто и вспоминала слова предсказателя. Роберто рассказывал что-то о Вероне, о своем детстве, об особенностях итальянского бизнеса, задавал мне какие-то вопросы:

– Приехала на стажировку? Живешь в Буссоленго? В отеле «Кристалл»?

Я отвечала и чувствовала, что пропадаю: «Верона… здесь любовь витает в воздухе».

Он подал мне руку:

– Потанцуем?

Мы прошли в середину зала, Роберто обнял меня за талию. Я почувствовала его запах: дорогой парфюм и запах мужчины, мужчины, которого я встретила пять минут назад и который был необходим мне как воздух. Его глаза обжигали, так смотреть и так соблазнять умеют только итальянцы. Он шептал мне что-то на ушко, и его губы почти прикасались к мое щеке. Все ближе и ближе. Еще немного и он меня поцелует. И мне очень хотелось, чтобы он меня поцеловал, я забыла о том, что мы в центре огромного зала и что на нас смотрят полсотни болтливых веронцев. Я теряла голову, теряла сознание и ориентацию в пространстве, но Роберто этого не замечал, он пожирал меня глазами, сжимал в своей руке мою руку, но все еще не решался меня поцеловать, мы просто медленно двигались в ритме румбы, и тут нас увидел Лоренцо. Мой тьютор отреагировал мгновенно:

– Элена, я знаю, что ты плохо себя чувствуешь, конечно, в таком состоянии необходим отдых, я отдал дань уважения Микеле Паллоне и сейчас же отвезу тебя в отель, едем.

И потащил меня к машине.

– Ciao, Roberto. Было очень приятно с тобой познакомиться, – это все что я успела сказать своему кавалеру.

Глава 6. Роберто

На улице было уже совсем темно. Дождь кончился, и воздух наполнился запахами цветущих кустарников и трав. Я поднялась в пустой номер, о котором так мечтала всего пару часов назад, заползла под одеяло, но уснуть не могла. Боль в горле почему-то прошла. Перед глазами снова и снова возникали старинный веронский дом, просторная веранда и бесовские глаза Роберто.

Отец Роберто Рубиани был бизнесменом, итальянцем, родившемся и выросшим в Латинской Америке, а мать – перуанкой. Ее родители, потомки конкистадоров и латифундистов, потеряли свое состояние в 1973 году, после того как Революционное правительство вооруженных сил издало декрет о бесплатной передаче земли мелким крестьянам и об аннулировании у крестьян их задолженности по выкупным платежам. Вследствие этого печального события семья переехала в Бразилию. Именно там мама и папа Роберто и нашли друг друга, впрочем, жили они вместе недолго.

– Мой отец ушел от нас, когда мне было пять лет, сейчас он в Соединенных Штатах, у него новая семья, и мы не общаемся. Меня воспитывали мама и дедушка.

В наследство внуку дед-латифундист оставил аристократичные манеры, квартиру в Рио-де-Жанейро и деньги, которых хватило на получение отличного образования: Пенсильванский университет, МВА в Милане. И все. Деньги кончились.

– Мой отец – порядочная скотина, но я его сын, и чувствую себя итальянцем. Поэтому в один прекрасный день я решил, что должен увидеть Италию, и мне здесь понравилось. Я побывал в разных местах. Работал в Риме и в Милане…

По его словам, к тридцати пяти годам Роберто Рубиани, наконец, осел в маленькой квартирке в центре Вероны, в районе Borgo Trento, приобрел Subaru Impreza, полсотни рубашек разных цветов и оттенков и дюжину отменных костюмов. У него не было ни двухэтажного особняка, ни дома с бассейном на берегу озера Гарда, но я была абсолютно уверена, что очень хочу снова с ним встретиться. К сожалению, вероятность второй нашей встречи, практически, сводилась к нулю.

В воскресенье жители Буссоленго отмечали праздник. Этот маленький итальянский городок, к моему большому удивлению, мог позволить себе неслыханную роскошь – содержать свой собственный духовой оркестр. Этот оркестр назывался «Город Буссоленго», и был предметом особой гордости Лоренцо, не только оттого, что Лоренцо был буссоленжцем, но и потому, что одним из восьмидесяти музыкантов, тромбонистом, был его друг, Андреа.

– Сегодня Андреа будет выступать, едем, я тебя с ним познакомлю.

Тромбонист жил в четырехэтажном многоквартирном доме на окраине, с виду весьма обшарпанном и древнем.

– Его квартира на третьем этаже, вон там, слева, – показал мне рукой Лоренцо. – Андреа живет с родителями, днем работает поваром в пиццерии, а вечерами занимается музыкой.

Простому парню свою квартиру купить не просто. Жилье здесь очень дорогое. Многие всю жизнь снимают квартиры, женятся, рожают детей, но так и не имеют ничего своего.

– Мне показалось, у вас такой высокий уровень жизни, а выясняется, что люди не могут купить жилье.

– Не все, конечно, у меня таких проблем не будет, – он улыбнулся мне и достал из кармана сотовый телефон:

– Эй, приятель! Мы уже приехали!

Из окна выглянул кучерявый парень с голым торсом и помахал нам рукой.

– Он сейчас спустится, – сказал Лоренцо.

Андреа, действительно, через пять минут уже стоял возле нашей машины, длинный и худощавый, в белоснежной рубашке с бабочкой и пожимал мне руку.

– Добрый вечер, Андреа. Очень приятно познакомиться с настоящим музыкантом. Ты давно играешь на тромбоне?

– С детства. В Буссоленго есть музыкальная школа приблизительно со ста пятьюдесятью учениками. Вначале я играл в детском оркестре, «banda dei giovani».

– Какие вы, буссоленжцы, музыкальные. Всего девятнадцать тысяч двести тридцать один житель, и целых два духовых оркестра.

– Девятнадцать тысяч двести тридцать один? Я и понятия не имел, сколько нас живет в этом городе, а ты откуда знаешь?

– Прочитала в Интернете перед тем, как прилететь сюда.

– Значит, по крайней мере на одного человечка больше, девятнадцать тысяч двести тридцать два. Шесть дней назад у меня родилась племянница. Красавица! Я буду ее крестным и когда-нибудь отведу в музыкальную школу. У нас, действительно, все любят духовую музыку. Когда-то наш город был местом проведения важных оркестровых конкурсов.

В центре улицы были украшены гирляндами и флажками. По тротуарам прогуливались нарядные горожане. Молодые мужчины из Буссоленго любили не только духовую музыку, но еще и красные штаны. Именно в таком виде: ярко-красные брюки и белая рубашка навыпуск, гордо расхаживали почти все местные щеголи. В первую минуту я была слегка шокирована, но быстро привыкла, и такая форма одежды даже начала мне нравиться. Загорелые местные парни выглядели весьма аппетитно. «Интересно, а если так нарядить Лоренцо? Красные штаны, белая рубашка, три верхних пуговицы расстегнуты, чтобы продемонстрировать всем смуглую волосатую грудь… А вдруг бы я в него влюбилась?»

– Лоренцо, а ты почему не надел красные брюки? – подмигнула я своему тьютору.

– Я???

Он только развел руками и, как обычно, сморщился. Тем временем мы вышли к месту проведения концерта. На улице, прямо на проезжей части, были расставлены стулья, очень много, так, чтобы могли усесться все желающие. Желающих было в избытке: семейные пары с детьми, пенсионеры, нарядные девушки, ребята в красных штанах… Они здоровались, обнимались, громко рассказывали что-то друг другу, размахивая руками, но когда вышли музыканты, все стихли. Я тоже присела на стульчик и слушала.

Лоренцо несколько раз пытался увести меня, видимо, он видел это выступление регулярно, во время каждого праздника, но не смог. Я дослушала концерт до конца.

– Лоренцо, у вас чудесный оркестр. Мне очень понравилось!

– Устроим сегодня музыкальный день? Здесь недалеко есть Hard Rock Cafe. Там классно, поехали! – в отношении музыки Лоренцо был универсален. Ему нравилось все.

Я тоже ничего не имела против Hard Rock Cafe, тем не менее я ему отказала:

– Спасибо, но лучше мне вернуться в отель и как следует выспаться. Я еще не выздоровела.

На самом деле я прекрасно себя чувствовала, но в тот день я меньше всего хотела находиться в обществе Лоренцо. Он вызывал чувство раздражения и легкой ненависти. Во-первых, оттого, что заставил меня насквозь промокнуть на концерте, а, во-вторых, и это было самое главное, потому что разлучил меня с Роберто.

– Ok, отдыхай, выздоравливай скорее, – Лоренцо вздохнул и повез меня в гостиницу.

Я была в душе, когда в номере зазвонит телефон: «Кто бы это мог быть? Опять Лоренцо?»

– Ciao Elena, – я услышала в трубке незнакомый мужской голос, – не узнаешь меня?

– Нет…

Глава 7. Верона

– Это Микеле.

– Привет, Микеле! Какой сюрприз! Как ты нашел меня?

– Это было легко. Я просто позвонил в отель «Кристалл» и попросил соединить меня с самой красивой барышней. Портье не ошибся! К счастью, он не слепой! Удача! Но, где ты пропадала целый день? Я хотел показать тебе Верону! Впрочем, еще не поздно, вечером она еще прекраснее!

– Большое спасибо, не очень хорошо себя чувствую, в другой раз.

Я положила трубку: «Позвонил, но не тот… А, может быть, надо было с ним встретиться? Расспросила бы его про Роберто… Но нет, так нельзя…»

Я спустилась на первый этаж в бар, выпила чашечку капучино. Есть не хотелось. Снова вернулась в номер: «Ну вот, всем отказала, чем теперь будешь заниматься? Ждать, когда к тебе приедет на белом коне твой латифундист? Он такой красивый! Скорее всего, он давно тебя забыл. Всего лишь один раз потанцевали. На private party было много девушек. Одна ушла – пришла другая». Я достала из тумбочки самоучитель итальянского языка и открыла сто сорок девятую страницу: «УРОК 7. Будущее простое время. Futuro semplice». Когда снова зазвонил телефон, я изучала степени сравнения прилагательных:

– Ciao, Elena. Это Роберто, мы познакомились вчера на вечеринке у Микеле. Ты меня еще не забыла? Может быть, встретимся сегодня вечером, я покажу тебе Верону?

Он ждал меня у входа в отель. В тот вечер он надел бежевый костюм от Джанфранко Ферре, белую рубашку и светлые лакированные туфли. Роберто казался расслабленным и самоуверенным, чего никак нельзя было сказать обо мне. Он говорил с легким миланским акцентом:

– Я влюбился с первого взгляда! Когда мы вошли в дом Паллоне, мой друг Марио окинул взглядом всех приглашенных и сказал, рассматривая брюнетку в короткой джинсовой юбке: «Questa ragazza e piu bella de tutti» («Эта девушка самая красивая»). «Нет, – возразил я, – самая красивая девушка стоит возле окна и разговаривает с Микеле», – я сразу направился в вашу сторону и попросил представить меня.

«Он времени не теряет! – подумала я. – Интересно, здесь все такие «скромняжки»? Как, оказывается, просто завязать разговор с барышней. Хотя, возможно, это просто бравада. Он играет в «мачо», но я чувствую, что он тоже волнуется. И как вырядился! Пижон! А волосы, похоже, целый час укладывал, но в результате выглядит просто безупречно!» – и я спросила:

– Вы с Марио всегда обсуждаете девушек?

– Элена, – он всегда произносил мое имя на итальянский манер, с ударением на первом слоге, – как ты думаешь, о чем еще могут говорить итальянцы?

И я почувствовала в его голосе легкую иронию, но, вдруг, он стал серьезным:

– Я, правда, влюбился, меня как молнией поразило! Думаешь, я всегда такой нахальный? Вовсе нет. Я просто понял в тот вечер, что если сразу же не познакомлюсь с тобой, то больше никогда тебя не увижу. Ведь с первого взгляда понятно, что ты не местная и оказалась на вечеринке по какой-то счастливой случайности. Поэтому пришлось собраться с духом и настоять на том, чтобы Микеле представил меня.

А что касается разговоров с Марио, все итальянцы – тонкие ценители прекрасного, и мы не можем оставаться равнодушными к женской красоте! Впрочем, мы еще иногда говорим и о более насущном.

– Это о чем же?

– Как о чем? Что для итальянца важнее женщин? Только паста, пицца и, несомненно, хорошее вино, есть еще любители футбола… – он рассмеялся. – Хочешь увидеть дом Джульетты?

Конечно, я хотела, впрочем, как и любой другой дом, который пожелал бы показать мне Роберто.

И мы поехали в Верону. Многие веронские мачо, так же как и буссоленжские, нарядились в красные брюки, видимо, это была общеитальянская мода. Я попыталась представить в таком одеянии Роберто, но не смогла, он был слишком элегантным и утонченным. Тем временем Роберто парковал машину:

– Дом Джульетты открыт для туристов, а дому Ромео, точнее, дворцу, некогда принадлежавшему семейству Монтекки, повезло гораздо меньше. После того, как Монтекки покинули город, дворец переходил от владельца к владельцу, пока в тридцатых годах прошлого века городские власти не решили выкупить его, чтобы устроить там музей. Они, видимо, так бы и сделали, но началась война. Когда она закончилась, властям было не до музеев, в какие-то годы во дворце даже устроили городскую конюшню. В конце концов дом был продан, и сейчас его владельцы не собираются с ним расставаться, хотя он и находится в довольно ветхом состоянии.

Роберто явно интересовался не только девушками и пастой, но еще и культурой, искусством и прошлым своего города, и рассказчик он был отменный. Он знал о Вероне все, и лучшего экскурсовода трудно было представить. Мы шагали по древней веронской улице, каждый дом которой был – живая история, семьдесят лет назад здесь маршировали фашисты Муссолини, семьсот лет назад гуляла Джульетта Капулетти, а в двадцать первом веке город заполонили туристы, и все первые этажи заняли модные бутики и дорогие рестораны.

– Вот мы и пришли, – Роберто остановился у кирпичного здания, – во время раскопок в саду дома нашли барельеф, изображавший горожанина в шляпе. С тех пор принято считать, что это старинное архитектурное сооружение принадлежало роду Капулетти. «Капулетти» в переводе с итальянского означает «шляпы».

Арка у входа во внутренний дворик была исписана глубокомысленными надписями на всех языках мира, смысл которых был однозначен: «здесь были Марио и Франческа» или, более романтично: «Господи, прошу: "Пусть меня полюбит Паола!"».

– Видишь, как испачкали стены, – покачал головой Роберто. – Это традиция – просить у этого дома любви. Для полного счастья необходимо еще и потрогать правую грудь бедняжки Джульетты, вернее ее бронзовой статуи.

Джульетта, хрупкая и нежная, стояла в глубине дворика, чуть-чуть приподняв правой рукой подол своего длинного платья. Стены портить я, конечно, не стала, а грудь девушки все-таки потрогала: «Прошу тебя, Джульетта, пусть меня полюбит Роберто! Пусть он говорит мне настоящие слова, а не эти, пижонские: «Questa ragazza e piu bella de tutti!» Мне показалось, что она улыбнулась глазами, но улыбка эта была не радостной и светлой улыбкой юной девочки, скорее – грустная улыбка мудрой и знающей жизнь синьоры. Но все же она улыбнулась!

Мы снова вышли на виа Каппелло. Веронский воздух пьянил. Я вдыхала его и думала: «Что эта страна делает с несчастными практикантками, изучающими менеджмент? С каких это пор ты, Леночка, всегда такая практичная, общаешься с шарлатанами-предсказателями и просишь у интимной части тела статуи устроить твое личное счастье?» Уже темнело, туристы схлынули, их место заняли вышедшие на променад местные красавицы и местные мачо. Север Италии и Милан не зря считаются столицей моды, итальянцы выглядели просто восхитительно, похоже, на одежду и на парикмахеров была потрачена немалая часть их зарплаты. Я рассматривала идущих мне навстречу парней, почти каждого можно было отправить на подиум, но никто не мог сравниться с моим Роберто. Он взял меня за руку:

– В двух шагах отсюда находится пьяцца Эрбе, площадь Трав. Туристы обычно предпочитают площадь Бра, а мы, веронцы, – площадь Эрбе. Кстати, там много хороших ресторанов. Поужинаем?

– С удовольствием.

Нам посигналил щеголь, управлявший шикарным кабриолетом.

– Твой друг? Должно быть, он очень богат.

– Как церковная мышь, стоит такая жара, а он даже не может установить себе в спальне кондиционер, экономит на всем.

– Но, откуда у него тогда такая машина?

– Он ее купил, конечно, в кредит. Искусство казаться богатым развито в Италии, как нигде. Жизнь итальянца похожа на итальянскую оперу. Здесь все – великие пижоны и великие артисты. Если хочешь понять итальянца – не слушай его слова, смотри ему в лицо, смотри ему в глаза и попытайся прочесть в них его истинное настроение. Все плохое и некрасивое здесь принято прятать. И даже если у тебя совсем нет денег, надо всегда надевать дорогой костюм. Я скорее запрусь дома, чем выйду, зная, что произведу плохое впечатление. Мы пришли.

– Пьяцца Эрбе?

– Смотри: колонна со львом Святого Марка, за ним – фонтан Богоматери Вероны, а на заднем плане – дворец Маффеи. Видишь, на его крыше установлены статуи шести языческих богов: Геракла, Юпитера, Венеры, Меркурия, Аполлона и Минервы. А вот и мой любимый ресторан!

Потом он показывал мне площадь Дей Синьории и памятник Данте:

– Именно здесь, в Вероне, Данте писал свою «Божественную комедию»!

– Ты любишь Данте?

– Брось, как сказал Вольтер, «слава Данте будет вечной, потому что его никто никогда не читает».

– Повтори еще раз!

– Слава Данте будет вечной, потому что его никто никогда не читает! Только не вздумай произнести это в присутствии истинного веронца. Он тебе не простит!

Когда мы возвращались к машине, прохожих уже почти не осталось, веронское небо почернело, пустынные темные улицы, тишина, только луна, звезды и баритон Роберто, продолжавшего рассказывать мне историю Италии. У него был очень красивый тембр голоса. Можно было даже не слушать слова, а просто тонуть в звуках, но облик Роберто и атмосфера древнего города никак не вязались с английским, на котором мы разговаривали.