К тому же, вдобавок к рассеиванию у них, похоже, возникла проблема наведения на цель. Или основания зеркал недостаточно хорошо защищены от сотрясений, или они не могут ввести поправки на отклонение земной оси при вращении. А может быть, и то и другое. Какой бы ни была причина, они испытывают затруднения с наведением на цель с точностью, превышающей три дуговых секунды. Это означает, что для геоцентрического спутника точность будет составлять плюс или минус двести сорок метров — разумеется, такая цель стационарная и фактор перемещения может и помогать и мешать.

— Что вы имеете в виду? — спросил Райан с недоумением.

— Видите ли, с одной стороны, вы ведете движущуюся цель, а спутники, находящиеся на низкой орбите, движутся очень быстро, примерно восемь тысяч метров в секунду, это при том, что в одном дуговом градусе тысяча четыреста метров, так что ваша цель перемешается на пять градусов в секунду. Пока понятно? Термическое рассеивание означает, что лазерный луч передает атмосфере значительное количество энергии. Поскольку вы ведете пролетающий спутник с большой скоростью, при каждом импульсе приходится пробивать в атмосфере новую дыру. Но для того чтобы рассеивание стало в значительной мере влиять на лазерный луч, требуется время — это идет вам на пользу. С другой стороны, раз при прицеливании возникают трудности из-за отклонения земной оси при вращении, как только вы меняете точку прицеливания, добавляется новая переменная в геометрическую структуру наведения, и это намного ухудшает положение вещей. Стреляя по относительно неподвижной цели — вроде спутника связи, — вы упрощаете проблему прицеливания, однако лазерный луч движется по одной и той же оси термического рассеивания до тех пор, пока почти вся энергия выходного сигнала не израсходуется на нагревание воздуха. Теперь вы меня понимаете?

Райан согласно кивнул, хотя ум его снова достиг предела своих возможностей. Он с трудом понимал слова молодого офицера, а та информация, которую стремился передать Грегори, находилась в области ему совершенно незнакомой. Тут вмешался Грэхем.

— По-вашему, у нас нет никаких оснований для беспокойства?

— Нет, сэр. Если мощность выходного сигнала достаточно велика, вы всегда сумеете найти способ донести ее до цели. Ведь нам-то это удалось. Как раз это и является самым простым.

— Как я уже вам объяснял, — произнес старший инженер, обращаясь к Морозову, — проблема заключается не в том, чтобы выпустить мощный лазерный импульс, это достаточно просто, а в том, чтобы донести всю эту энергию до цели.

— Ваш компьютер не в состоянии ввести необходимые поправки, вызываемые... чем они вызываются?

— Судя по всему, причина зависит от комбинации целого ряда явлений. Сегодня мы займемся проверкой полученных данных. Главная причина? Скорее всего в программировании поправок за счет искажения луча при прохождении через атмосферу. Раньше нам казалось, что мы можем внести поправки в процесс наведения и это устранит рассеивание. Оказалось, этого недостаточно. Три года теоретических исследований понадобилось для проведения вчерашних испытаний. Моих исследований. И все тщетно. — Он уставился на горизонт и нахмурился. Операция, которой подвергся его больной ребенок, не увенчалась полным успехом, но, по мнению врачей, можно было надеяться на улучшение.

— Значит, увеличение мощности выходного сигнала явилось результатом этого? — спросил Бондаренко.

— Да. Двое наших молодых научных сотрудников — ему всего тридцать два года, а ей — двадцать восемь — разработали способ увеличения диаметра лазерной полости. Однако нам все еще нужно улучшить управление центрирующих магнитов, — ответил Покрышкин.

Полковник кивнул. Идея лазера на свободных электронах, разработкой которого занимались и русские и американцы, заключалась в том, что его можно было «настраивать» подобно радиопередатчику, выбирая частоту световых колебаний, на которой происходила передача лазерного луча — по крайней мере теоретически. На практике, однако, наибольшая мощность выходного сигнала всегда находилась в пределах близких частот световых колебаний — ив данном случае частота была выбрана неправильно. Если бы им удалось во время вчерашних испытаний лишь немного изменить частоту колебаний, при которой лазерный луч с большей легкостью проникал бы через атмосферу, термальное рассеивание можно было бы уменьшить по крайней мере наполовину. Но для достижения этой цели требовалось более точно управлять магнитами со сверхпроводимой обмоткой. Эти магниты наводили осциллирующее магнитное поле сквозь заряженные электроны в генерирующем резонаторе. К сожалению, открытие, в результате которого стало возможным увеличить размеры полости, оказало неожиданное воздействие на способность управлять потоком магнитного поля. Пока теоретически объяснить это явление не удалось, и многие видные ученые считали, что причиной его является какое-то еще необнаруженное свойство конструкции магнитов. Ведущие инженеры со своей стороны утверждали, что недостаток таится именно в теоретическом обосновании, потому что магниты действовали именно так, как следовало. Аргументы, которыми обменивались оппоненты в конференц-зале, были горячими, но одновременно дружескими. Здесь присутствовало немало талантливых людей, старающихся доискаться до истинной причины происшедшего, — они стремились к научной истине, не зависящей от мнения людей.

Бондаренко поспешно записывал детали аргументов, хотя голова у него шла кругом. Он считал себя знающим специалистом по лазерной технике — в конце концов, он помог в создании совершенно новой сферы применения лазеров, — однако, глядя на проделываемую здесь работу, сравнивал себя с младенцем, бродящим по университетской лаборатории и изумляющимся красивым огонькам вокруг. Итак, записал он, главный прорыв заключается в конструкции лазерной полости. Он привел к колоссальному увеличению мощности выходного сигнала и был сделан за столом в кафетерии, когда инженер и физик натолкнулись на научную истину. Полковник чуть улыбнулся. Вообще-то слово, которое использовали два молодых специалиста было «правда», что в русском языке является синонимом слова «истина». Действительно, это слово все шире распространялось по «Яркой звезде», и Бондаренко задумался над тем, не подсмеиваются ли ученые над властями. Но ведь это правильно, говорили они об очевидном факте. Значит, это правда?

Ну и что ж, напомнил он себе, одно было по крайней мере достаточно верным. Эти двое — Бондаренко уже наслышан был об этой паре — объединили усилия и сумели добиться колоссального увеличения мощности лазера. Остальное придет, подумал он. Так бывает всегда.

— Таким образом, решение проблемы заключается, по-видимому, в компьютерном контроле как магнитного поля, так и расположения зеркал.

— Совершенно верно, полковник, — согласился Покрышкин. — Кроме того, нам понадобится дополнительное финансирование и поддержка — тогда мы сумеем преодолеть эти трудности. Сообщите в Москву, что самая важная часть работы уже завершена и испытание прошло достаточно успешно.

— Хорошо, товарищ генерал, вы убедили меня.

— Нет, товарищ полковник. Просто вы оказались достаточно умным, чтобы увидеть правду! — Они засмеялись, обмениваясь рукопожатием. Бондаренко спешил теперь вернуться в Москву. Давно прошло то время, когда советский офицер боялся стать вестником плохих новостей, однако сообщение о хороших новостях всегда благоприятно сказывается на карьере.

— Они не могут пользоваться регулируемой оптикой, — заметил генерал Паркс. — Но мне хотелось бы знать, какое оптическое покрытие они применяют.

— Я уже второй раз слышу про оптическое покрытие. — Райан встал и прошелся вокруг стола, чтобы размять ноги. — Что может быть такого важного в зеркале? Это ведь стеклянное зеркало, не так ли?

— Нет, не стеклянное — обычное зеркало не выдержало бы такого потока энергии. Сейчас мы используем медь или молибден, — объяснил Грегори. — У стеклянного зеркала отражательная поверхность позади, тогда как у наших зеркал она впереди, а сзади находится система охлаждения.

— Вот как? — Тебе следовало бы повнимательней относиться к лекциям по естественным наукам в бытность в Бостонском колледже, Джек.

— Свет не отражается от голой поверхности металла, — заметил Грэхем. Теперь Райану стало ясно, что в кабинете всего один тупица — и именно ему предстоит составлять документ о позиции страны на основе разведывательной информации — Он отражается от оптического покрытия. В случаях когда требуется по-настоящему большая точность, — для астрономического телескопа, например, — покрытие, нанесенное на наружную поверхность зеркала, выглядит вроде бензиновой пленки на луже.

— Тогда зачем вообще пользоваться металлом? — возразил Райан.

— Металл необходим для того, чтобы отражающая поверхность была как можно холоднее, — ответил майор. — Между прочим, мы стараемся уйти от применения металлических поверхностей. Проект «УРНМИТ»: ускоренная разработка новых материалов и технологий. Мы надеемся, что наше следующее зеркало будет алмазным.

— Что?

— Искусственный алмаз делается из чистого С12 — это изотоп обычного углерода, и он является для нас идеальным материалом. Наибольшая трудность заключается в поглощении энергии, — продолжал Грегори. — Если поверхность поглощает много света, тепловая энергия может сорвать покрытие со стекла, и тогда зеркало просто взрывается. Однажды я видел, как взорвалось полуметровое зеркало — звук был настолько громким" словно Бог щелкнул пальцами. Используя алмаз — изотоп углерода С12, — мы получаем материал, который является почти сверхпроводником тепла. Он позволяет увеличить плотность энергии и пользоваться меньшим по размеру зеркалом. «Дженерал электрик» совсем недавно научилась изготавливать алмазы ювелирного качества из С12. Кэнди уже работает над процессом изготовления зеркала из искусственного алмаза.

Райан перелистал тридцать страниц своих записей, затем потер глаза.

— Майор, думаю, генерал не будет возражать, если вы проедете со мной в Лэнгли. Мне нужно, чтобы вы поговорили с нашими парнями из научно-технического управления, а также посмотрели на все материалы, полученные нами о советском проекте. Не возражаете, сэр? — спросил он Паркса.

Генерал кивнул.

Райан и Грегори вышли вместе. Оказалось, что необходимо предъявить пропуска и при выходе. Произошла смена охраны, но и новые парни проверяли всех не менее серьезно. Взглянув на «ягуар» Джека, стоящий на парковочной площадке, майор заметил, что автомобиль «клевый». Неужели это слово все еще употребляется? — удивился Джек.

— Каким образом морской пехотинец стал сотрудником ЦРУ? — спросил Грегори, с восхищением разглядывая кожаный интерьер машины. — И откуда у него деньги на все это?

— Меня пригласили. До этого я преподавал историю в Аннаполисе. — Да еще стал знаменитым сэром Джоном Райаном. Впрочем, вряд ли мое имя упоминается в учебниках по физике квантовых генераторов.

— Где вы учились?

— Стал бакалавром в Бостонском колледже, а докторскую защищал прямо здесь, на противоположном берегу, в Джорджтауне.

— Вы не говорили, что имеете степень доктора, — заметил майор.

— Это в другой области, — засмеялся Райан. — Я с трудом следил за тем, что вы объясняли, однако мне в свою очередь придется разъяснить, о чем идет речь... ну, тем, кто ведет переговоры по ограничению вооружений. Последние шесть месяцев я работал в составе делегации, занимался разведывательными аспектами. — В ответ он услышал недовольное ворчание:

— Эти парни хотят лишить меня работы. Они намереваются уступить русским.

— Им тоже приходится выполнять свои обязанности, — возразил Джек. — Мне понадобится ваша помощь — я должен убедить их, что вы занимаетесь важной работой.

— Русские считают это важным.

— Да, действительно, разве мы только что не убедились в этом?

Бондаренко сошел с самолета и с удовольствием увидел, что его встречает служебный автомобиль из войск ПВО. Генерал Покрышкин позвонил в Москву и предупредил штаб о его прилете. Был уже вечер, рабочий день закончился, и полковник распорядился, чтобы водитель отвез его домой. Завтра он напишет отчет и представит его полковнику Филитову, а позднее, может быть, лично доложит министру. Уже дома, сидя за стаканом водки, Бондаренко задал себе вопрос, а не попытался ли генерал Покрышкин обвести его вокруг пальца, создать у него ложное впечатление относительного успеха, достигнутого на объекте «Яркая звезда». Вряд ли, решил он. Генерал проделал огромную работу, продемонстрировав ему все достоинства программы и способности персонала, занятого на объекте. Это не могло быть «показухой». Они не могли фальсифицировать результаты испытания и не скрывали недостатки при его разборе. Они просят об одном: чтобы им оказали помощь. Нет, Покрышкин — человек, обладающий даром предвидения, готовый поставить на карту свою карьеру. Что еще можно требовать от руководителя? Если он занимался здесь строительством своей маленькой империи, то империя того заслуживала.

Метод, выбранный для передачи материалов, был одновременно уникальным и очень простым. Универсам представлял собой самый обычный торговый центр, в котором размешалось девяносто три магазинчика плюс еще пять кинотеатров с небольшими экранами. Здесь находилось шесть обувных магазинов и три ювелирных. Отдавая должное духу Запада, в торговом центре был магазин спортивных товаров со стендом, уставленным охотничьими «винчестерами», — такое нечасто увидишь на востоке страны. Тут же размещались три магазина мужской одежды и семь, торгующих женской. Один из последних примыкал к оружейной лавке.

Это вполне устраивало хозяйку магазина «Листья Евы», поскольку там, где продавали оружие, устанавливалась дорогая и надежная система охранной сигнализации; в результате, принимая во внимание и охранников торгового центра, она могла позволить себе держать в магазине немало модных товаров, не тратя слишком много денег на страховку. Магазин становился на ноги с немалым трудом — модные платья из Парижа, Рима и Нью-Йорка не сразу находили спрос к западу от Миссисипи, за исключением, может быть. Тихоокеанского побережья. Однако ученые, работавшие здесь, приехали с обоих побережий и придерживались своего прежнего образа жизни.

Энн вошла в магазин. Хозяйка знала, что ей легко угодить и вообще она хорошая клиентка. Ростом ровно шесть футов, она примеряла одежду лишь для того. чтобы увидеть, как в ней выглядит Ей никогда не требовалось ничего переделывать, что облегчало жизнь для всех, и хозяйка магазина делала пятипроцентную скидку на все, что она покупала. Кроме того, что все на ней прекрасно сидело, Энн тратила много денег — всегда не меньше двухсот долларов при каждом посещении магазина. Она была постоянной покупательницей и всегда приезжала через шесть недель. Хозяйка не знала, чем Энн занимается, хотя женщина походила на врача и соответственно себя вела — аккуратная как в одежде, так и в поведении. Странно, но она неизменно расплачивалась наличными, и еще и поэтому получала дополнительную скидку — ведь компании, выпускающие кредитные карточки, брали определенный процент со стоимости проданных товаров в качестве гарантии за уплату. Так что хозяйке поступала компенсация в сумме пяти процентов — лаже чуть больше. Очень жаль, что не все ее покупательницы походили на Энн. У нее были томные карие глаза и каштановые волосы, падающие на плечи и чуть волнистые, и стройная и изящная фигура. Ее отличала еще одна странная черта — Энн, казалось, никогда не пользовалась духами; поэтому хозяйка магазина и принимала ее за врача; по этой причине и по тому, когда она приезжала в магазин — всякий раз в то время дня, когда здесь было мало посетителей, — словно она могла сама распоряжаться своим временем. Так, по-видимому, и было, да и одевалась она как врач. Это нравилось хозяйке магазина. В движениях Энн ощущалась уверенность и целеустремленность.

На этот раз Энн выбрала жакет и юбку одного цвета и направилась к примерочной в дальнем углу магазина. Хотя его хозяйка не обращала на это внимания, Энн всегда пользовалась одной и той же кабинкой. Войдя внутрь, она расстегнула юбку и блузку, но прежде чем примерить новый костюм, протянула руку под гладкую деревянную скамейку, на которую садились посетительницы, и взяла кассету с микропленкой, оставленную здесь накануне вечером и прикрепленную клейкой лентой. Кассета тут же исчезла в сумочке. Лишь после этого она надела новую юбку и блузку и прошлась перед зеркалами.

Как только американские женщины носят такое барахло? — обратилась Таня Бизарина к своему улыбающемуся отражению. Она была капитаном в управлении "С" Первого главного управления КГБ (известного также как «внешняя разведка»), но посылала информацию в управление "Т", занимающееся научным шпионажем совместно с Государственным комитетом по науке и технике. Подобно Эдварду Фоули, ей был доверен всего один агент. Кодовое имя агента — Ливия.

Костюм стоил двести семьдесят три доллара, и капитан Бизарина расплатилась за покупку наличными. Она напомнила себе, что при следующем визите в магазин нужно приехать в нем, несмотря на то, как безвкусно он выглядит.

— Заходите снова, Энн, — пригласила ее хозяйка магазина. В Санта-Фе Бизарину знали только под этим именем. Капитан государственной безопасности обернулась и помахала рукой. Хозяйка, несмотря на всю свою глупость, была неплохой женщиной. Подобно любому хорошему разведчику, капитан Бизарина выглядела самой обыкновенной женщиной, и ее поведение тоже ничем не выделялось. Это означало, что в здешнем районе следовало одеваться не слишком модно, ездить в приличном, но достаточно скромном автомобиле и вести жизнь деловой женщины — комфортабельную, но без намека на богатство. В этом смысле работать в Америке было несложно. Если у вас был соответствующий стиль жизни, никого не интересовало, где вы его приобрели. Пересечь границу оказалось до смешного просто. Она потратила столько времени, отрабатывая легенду, готовя документы, точно соответствующие тем, что требовались в Америке, а пограничная охрана всего лишь заставила собаку обнюхать машину в поисках наркотиков — Бизарина проехала через границу из Мексики в Эль-Пассо — и, улыбнувшись, разрешила ей ехать дальше. Полумать только, усмехнулась она теперь, восемь месяцев спустя, а я-то волновалась.

Через сорок минут после посещения магазина она вернулась домой, как всегда убедившись, что за ней нет слежки, и, войдя в дом, тут же проявила пленку и сделала отпечатки — не совсем так, как это сделал Фоули, но разница была так незначительна, что они казались идентичными. Перед нею оказались снимки секретных правительственных документов. Бизарина вложила пленку в миниатюрный проектор и направила изображение на белую стену спальни. Она получила техническое образование, что явилось одной из причин, почему задание пало на нее, и знала, как оценить важность полученной информации. На этот раз Бизарина не сомневалась, что руководство останется довольно.

На следующее утро она передала полученные сведения, и пленки пересекли границу, направляясь в Мексику в грузовом трейлере, шофер которого занимался дальними перевозками в концерне с конторой в Остине. Он доставлял буровое оборудование для нефтяной компании. К концу дня все будет в посольстве СССР в Мехико. А еще через день — на Кубе, откуда прямым рейсом Аэрофлота отправится в Москву.