Не то отвергает он, что достойно отвержения, а вещи безразличные. От того, что полезно, хотя он и отрекся, но вкоренившийся материал зла недостатком вещей внешних в себе лишь разбудил. Отрекаться должно, следовательно, от имущества вредного [страстей], а не от того, которое в руках умеющего пользоваться им пользу может приносить. Полезно же все, чем ум управляет, умеренность и благочестие; отказываться нужно от всего вредного, а не от безвредных внешних вещей. Итак, пользование внешними вещами Господь даже поощряет, потому что Он не от необходимого для жизни отказываться заповедует, а от того, вследствие чего происходит злоупотребление им. Этим же являются душевные болезни и страсти. 16. Богатство, состоящее в распоряжении таких людей, для всех смертоносно; вырываемое же из их рук спасительно. Только душа, чистая от страстей, т. е. бедная и обнаженная, может и при богатстве прислушиваться к слову Спасителя: Приходи и следуй за Мною (Мк. 10:21). Ибо Он Сам тогда для чистого сердцем становится путем. В нечистую же душу не входит благодать Божия. А нечист тот, у кого много пожеланий и кто обременяет себя многими мирскими похотями. Посему, кто владеет собственностью и золотом и серебром и домами как даром Божиим и своими богатствами подателю всех благ Богу служит ко спасению душ и кто знает, что этим он владеет более из-за собратий, нежели ради себя, кто господином состоит над своей собственностью, а не рабом ее и своими богатствами своей души не загромождает и чрез это своей жизни не суживает и не замыкает и постоянно занят какими-нибудь добрыми и Божественными делами, а если должен бывает этих вещей лишиться, то со спокойным духом и равнодушно расстается с ними, подобно тому как хладнокровен он был и к обладанию ими, – того прославляет Господь как блаженного и называет нищим духом (Мф. 5:3), достойным наследником Царства Небесного; а отнюдь не богатый таким является.

17. Но кто такое богатство в своей душе носит и вместо того, чтобы носить в своем сердце Дух Божий, носит золото и серебро, свое имущество постоянно усиливается до безмерности увеличить, постоянно имеет в виду большее, тот уклоняется в сторону и запутывается в сетях мира. У того, кто [сам] – земля и должен в землю возвратиться, откуда у него возьмутся стремления к Небесному Царству и мысли о нем, у него, человека, в своем теле носящего не сердце, а серебро и металл? Не по необходимости ли он должен там оказаться, куда направлены были его стремления? Потому что куда обращены расположения сердечные, там и сердце [оказывается] (Мф. 6:21). Сокровищ же Господь знает два вида. Одно доброе, потому что добрый человек из добрых запасов сердца износит доброе; другое – дурное, потому что дурной человек из запасов дурного и износит дурное; от полноты сердца тогда и уста говорят (Мф. 12:34–35). Как в словах Господа, а равным образом и у нас (т. е. слова Господа подтверждаются и собственным нашим опытом), не о единственном сокровище идет речь, которое, будучи найдено, дает неожиданно великую прибыль, но и о другом, ни на что не пригодном, нежеланном, предосудительном и вредном, подобно этому и богатство отчасти есть нечто доброе, отчасти же злое, потому что богатство и сокровище одно от другого не могут быть отличаемы (т. е. по своей природе оба тождественны, и что Господь о сокровище говорит, то имеет приложение и к богатству). Одно из богатств стоит того, чтобы приобретать его и удерживать, другое не стоит приобретения и неприемлемо. Но точно так же и бедность достойна прославления, конечно, духовная. Потому Матфей и прибавляет: Блаженны нищие, – но какие нищие? В духе нищие. И опять: Блаженны алчущие и жаждущие праведности Божией. Следовательно, несчастны, наоборот, бедные, не имеющие части в Боге; и еще несчастнее бедные, не получающие своей части из человеческих богатств и через то не имеющие возможности издерживать оные так, как требует того праведность Божия.

18. Оттого богатым, для которых труднее доступ в Царство, должно разумно относиться [к данному изречению Господа], а не связывать с этим смысла грубого, с другими изречениями Господа несогласного и плотского. Не в этого рода смысле сказано то слово Господом и не на внешнем чем-либо утверждается спасение, мало ли этого внешнего или много, незначительное нечто оно представляет собою или великое, блестящее или невидное, достойное похвал или темное, а на душевной добродетели, на вере, надежде и любви, на братолюбии, мудрости и кротости, смирении и истине, наградой за которые – спасение. Потому что не из-за красоты своего тела тот или другой жизнь себе обретет или из-за безобразия его этой [жизни] лишится; но один, который данным ему телом пользуется целомудренно и богоугодно, в себе будет жизнь иметь, другой же, храму Божию вред причиняющий, оный [храм] разорит (1 Кор. 3:17). Но и безобразный может утопать в роскоши, и красивый быть воздержным. Не силой и величиной тела создается жизнь, но не отражаются эти на его членах и вредом; душа, пользующаяся ими, является причиной или жизни, или гибели. «Переноси терпеливо, заповедует Господь, если кто-либо тебя в лицо ударит» (Мф. 5:39; Лк. 6:29; 2 Кор. 11:20). Может послушаться этой заповеди и человек сильный и здоровый, и может преступить ее по причине разнузданности духа человек слабосильный. Может равным образом и человек бедный и без средств упиваться пожеланиями, и может трезвиться и свободным быть от них человек богатый; может он верующим быть, мудрым, чистым, умертвившим в себе грех. А если так, если тем, что жизнь может поддерживать, является более и прежде всего душа, и возрастающая в этом направлении добродетельность спасение приносит, а порочностью обусловливается смерть, то уже само собою становится ясным и понятным, что душа бедная теми гибельными пожеланиями, какие развиваются при богатстве, спасется; но, с другой стороны, может она и погибнуть, если тем она богата, что богатство разрушительного в себе имеет. Причины, почему так бывает, должны мы искать, следовательно, не где-нибудь еще, кроме как, с одной стороны, в настроении и расположенности души слушаться Бога и в чистоте ее, а с другой стороны, в преступлении заповедей и в сосредоточении на дурном.

19. Тот, следовательно, кто добродетелями богат, по истине и в действительности богат, и во всяком жизненном положении он будет свят и верен; тот же, кто по плоти богат и обращен жизнью своей души на внешнее богатство, преходящее и тленное, переходящее из рук в руки и наконец никому не принадлежащее, того богатство ложно. Таким образом, есть бедняки неложные и есть, с другой стороны, бедняки неистинные и ложные. Нищий в духе есть в собственном смысле бедняк; бедный же с точки зрения мира не есть в собственном смысле бедняк. Не к тем ли, которые бедны с мирской точки зрения, а страстями богаты, а вовсе не к нищим в духе и для Бога богатым обращаясь, говорит Спаситель: «Отрешись душою от сложенного в твоей душе чуждого богатства, дабы, оставаясь чистым по сердцу, ты Бога мог узреть», что равносильно выражению: в Царство Божие войти. А как тебе от того в твоей душе сложенного богатства отрешиться? Продай его. Что это значит? Имущество в деньги преврати? Одного рода богатство выменяй на другое, явное и для всех открытое в серебро превративши? Совсем нет; но вместо богатства, пред тем существовавшего в твоей душе, которую ты вознамерился спасти, внеси в нее другое богатство, приносящее с собой Богосозданную и вечную жизнь; радуйся заповедям Божиим, исполнение которых для тебя будет сопровождаться наградой и непрерывной славой, блаженством и вечной жизнью. Тогда поистине продашь ты свое имение, продашь многое и лишнее, что для тебя небо затворяет, и выменяешь себе то, что тебя спасти может. Тем богатством пусть владеют бедные плотски и в таком богатстве нуждающиеся; а ты приобрети себе богатство духовное, и тогда будешь иметь сокровище на небесах.

20. Так как богатый и преданный исполнению закона юноша собственного смысла слов Господа не понял, а равным образом и того, как один и тот же человек в одно и то же время может быть и бедным и богатым, располагать внешними благами и не иметь их, может пользоваться миром и не пользоваться, то отошел он от Господа печальным и разбитым, отрекаясь от рода жизни, которой умел он лишь хотеть, но которой не сумел достигнуть, после того как трудное для себя он сделал невозможным. Потому что хотя и трудно в душе своей тем не обольститься и тем не быть сбитым с толку, что в видимом богатстве есть прелестного, но не невозможно. Возможно и при богатстве, несмотря на его приятность и силу, во лжи нас запутывать, возможно и при богатстве получить спасение, если кто от богатства видимого будет обращаться к духовному и тому, о котором говорит Бог, – если богатством, к коему он остается равнодушным, будет располагать он хорошо и таким образом к нему относиться, как относятся к вещам безразличным, и если будет он при этом стремиться к вечной жизни. Между тем сами ученики вначале ужаснулись и приуныли. Что же такое слышалось им? Может быть, сами они были очень богаты? Напротив: ими покинуты были сети, удочки и рыболовные лодки; это была единственная их собственность. Чего же они испугались, потому что стали спрашивать: Кто же может спастись (Мк. 10:26)? Состоя учениками Господа, они тотчас же восприняли слухом то, что Им было сказано притчевым языком и туманно, сразу же поняли и глубину слов Его. Но что касается имущественной бедности, то они поддерживали себя более радостной надеждой на спасение. Сознавая же, что далеко не со всеми еще расстались страстьми, – ибо они только что сделались учениками Спасителя и еще недавно Им были призваны к своему служению, – они были чрезвычайно поражены и себя осуждали ничуть не менее, чем и того богатого, чрезвычайно бывшего занятым своими богатствами юношу, предпочетшего их даже Вечной жизни. Поэтому-то и родилось у апостолов опасение, как бы и им не быть устраненными из Царства Небесного, если как тот, у кого есть имение, так и тот, кто преисполнен страстями, суть богачи, потому что только чистым и бесстрастным душам даруется спасение.

21. Но Господь отвечает: Что невозможно у человека, то возможно у Бога (Лк. 18:27). Опять и эти слова полны высокой премудрости. Потому что если человек лишь при помощи своих сил трудится и старается приобрести бесстрастие, то ничего у него не выйдет; если же он обнаружит, что чрезмерно к этому стремится и о сем ревнует, то стремление его при содействии силы Божией сопровождается успехом. Потому что души, этого добивающиеся, вдохновляемы бывают Богом; если же питать в себе доброе желание они отказываются, то и Дух Божий оставляет их.

Потому что спасать кого-либо против его воли есть принуждение; в согласии же с его волей – благодать. И не для сонных и ленивых существует Царство Божие; напротив, те, которые употребляют усилие, те восхищают его (Мф. 11:12). Бога вынуждать и от Бога жизнь в себя воспринимать – вот единственно правое насилие. Ведущий тех, которые прилежат к сему твердо или, лучше сказать, со всею силою, Он уступает им, снисходит. Радуется Он, когда таким образом побеждается. Посему и блаженный Петр, избранный, предопределенный, единственный из учеников, за которого Господь платит подать (Мф. 17:27), когда раз внес ее и за Себя, быстро обращается к Нему и воспринимает Его слово. Что же он говорит? Вот мы покинули все и последовали за Тобою (Мф. 19:27). Если же под словом все Петр разумеет принадлежавшее ему имение, то мог хвастаться, быть может, разве тем только, что оставил имущество, стоившее четыре обола.[11] За четыре обола поставить вознаграждением Царство Небесное мог он разве только по невежеству. Если же под словом все он подразумевает сказанное нами, т. е. что они освободились от старого хлама и душою обновились, затем последовали за Господом по стопам Его, то это могло быть зачтено уже в заслугу тем, чьи имена имеют быть написаны на небесах (Лк. 10:20). За Спасителем последовать – это ведь именно и значит стремиться к Его безгрешности и совершенству, к тому, как по Его примеру в душе своей устанавливать порядок и в ней всему давать определенные вид и образ, уподобляясь Первообразу.

22. Иисус же отвечал и сказал: Истинно говорю вам, кто оставит имущество свое и родителей и братьев Меня ради и Евангелия, воздастся тому сторицею (Мк. 10:29). Но это да не смущает вас, равно как и то, что в другом месте Он еще строже выразил в словах: Кто не возненавидит отца и мать и детей и самую жизнь свою, тот не может быть Моим учеником (Лк. 14:26). Потому что не ненависть к ним и отрешение от любезнейшего заповедует Бог мира, Он, Который завещает нам любить даже врагов (Мф. 5:44). Если врагов должно любить, то, восходя выше, тем более подобным же образом должно относиться к людям, уже по самому рождению нашему стоящим к нам ближе всех других. Если же должно ненавидеть родственников своих по плоти, то тем более, по нисходящему заключению, надо чуждаться врагов. Посему могло бы показаться, что одним выражением уничтожается другое. Но они не только не уничтожают себя взаимно, но даже и связи близкой между собой не имеют. Потому что, выходя из одного и того же намерения и образа расположений и для одной и той же цели, можно отца ненавидеть и любить как врага, не мстя ему, своему врагу, а с другой стороны, отца должно не более охранять, чем Христа. Там можно отказываться от ненависти и злого дела, а здесь в себе побеждать робость пред родственниками, если она может вредить спасению. Значит, если кто-либо имеет нечестивого отца или сына, который был бы помехой для веры и препятствием к высшей жизни, то с ним не должно сходиться и быть одних с ним мыслей, а должно из-за духовной вражды родственные плотские связи с тем порывать.

23. Представь, что настоящее дело есть дело спорное. Вообрази, вот подходит к тебе отец твой и говорит: «Я тебя родил и кормил; послушайся меня и сотворим вместе это неправое дело; закону же Христову ты не следуй». И иное нечто может сказать человек богохульный, от природы мертвый, духовно мертвый, жизнью во Христе еще не живущий (Еф. 2:3). С другой стороны, ты слышишь Спасителя: «Я тебя возродил, тебя, который родился в мире несчастным, для смерти. Я тебя освободил, исцелил, искупил. Я покажу тебе лицо Бога, благого Отца; не призывай отца земного; погребением своих мертвецов пусть и займутся мертвые (Мф. 8:22), а ты следуй за Мной. Я введу тебя в покой, приведу к невыразимым и неслыханным богатствам, которых ничей глаз нe видал, ничье ухо нe слыхало, о которых и помысл нe входил ни одному человеку на сердце (1 Кор. 2:9), к которым Ангелы склоняются, желая в них проникнуть (1 Пет. 1:12), которые Бог предуготовил Своим святым и чадам Его возлюбленным. Как питатель твой, Я Сам Себя даю тебе в пищу; вкусив от нее, никто не испытает смерти. Я изо дня в день пою тебя питием бессмертия. Я Учитель превышенебесных учений. За тебя Я боролся даже до смерти и претерпел ее за тебя, за твои грехи, ибо ты заслужил ее ранее содеянными тобой грехами и твоей неверностью Богу». Слыша такие слова с двух сторон, реши дело во благо себе, подай голос за собственное свое спасение. Если и брат говорит подобное, или дитя, или жена, или кто другой, то пусть всех их победителем в тебе явится Христос, ратующий за тебя.

24. Можешь ты владеть богатством. Рассуждай тогда так: «Поистине не воспрещает мне Господь владеть богатством: не завистлив Он». Но вот ты замечаешь, что богатство тебя порабощает и выводит тебя из равновесия. Брось его, отвергни, возненавидь, откажись, убеги. Если правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его. Лучше одноглазым быть тебе в Царстве Божием, нежели не изуродованным быть в огне (Мф. 5:29). И если рука, нога, жизнь соблазняют тебя, возненавидь их; потому что если что-либо из этого потеряно будет ради Христа, то опять возродится к жизни там.

25. Подобный же смысл имеют и выражения, следующие за тем: Ныне, во время сие, среди гонений, не иметь полей, денег, домов, братьев (Мк. 10, 30). Потому что не без средств людей, не бескровных и безродных, не тех, кои братьев не имеют, зовет Он к жизни, так как Он призвал и богатых, а приглашение это нужно понимать так же, как выше и раннее мы разъяснили; точно так же нужно понимать речь и о братьях, Петре вместе с Андреем и Иакове вместе с Иоанном, сынах Зеведеевых; они как между собой были единомысленны, так и со Христом. Но всем этим владеть среди гонений Он воспрещает. Гонение же одно происходит отвне, потому что люди притесняют верных или из ненависти, или из зависти, или из своекорыстия и вследствие сатанинского воздействия; другое, тягчайшее гонение возникает изнутри, из души каждого; нечестивые пожелания, разнообразные удовольствия, лживые надежды и пустые грезы губят душу, когда она, стремясь постоянно к большему и неистовствуя от диких похотей, разгорячаемая преподносящимися ей страстьми как бы иглами и остриями, даже до крови бывает бичуема при безумных своих стремлениях, отчаянии в самой жизни и презрении Бога. Это гонение труднее и тяжелее как поднимающееся изнутри, поддерживаемое постоянно; от этого гонения преследуемый и убежать не может, потому что этого врага он повсюду с собой носит. Подобным же образом действует и ожог, отвне кем-либо полученный: он научает даже осторожности; внутреннее же горение за собой влечет смерть. И война, нечаянно и, так сказать, из-за внешнего какого-либо случая возгоревшаяся, скоро стихает, в душу же проникающая доводит ее до смерти. Если в дополнение к подобному гонению ты располагаешь еще и внешним богатством, а также братьев по крови имеешь и другое, что тебя связывает, то откажись лучше ото всех этих вещей, которыми владеешь ты на беду себе, умири себя, высвободись из-под долговременных гонений, обратись к Евангелию, ищи Спасителя, защитника и утешителя твоей души, Царя непреходящей жизни, ибо видимое временно, а невидимое вечно (2 Кор. 4:18). В настоящем веке царит быстрая смена и неустойчивость, в будущем же предстоит Вечная жизнь. 26. Будут первые последними, а последние первыми (Мк. 10:31). Смысл и изъяснение этого изречения, хотя и много материала содержит, в настоящее время не требует исследования. Здесь ведь не богатые только имеются в виду, а все вообще люди, раз уверовавшие. Посему на этот раз мы оставим приведенное изречение в покое. Но в том, что на нас лежало действительной обязанностью, полагаю я, не остался я позади своего обещания и показал, что Спаситель отнюдь не отказал богатым, по крайней мере, из-за их богатства и окружающего их имущества, в спасении и отнюдь к этому спасению доступа им не заградил, если только свою жизнь они будут и захотят подчинять заповедям Божиим, эти [заповеди] временному предпочитать и на Господа зреть пристальным взором, как смотрят на мановения доброго кормчего, наблюдая, чего желает он, что приказывает, на что намекает, с какими знаками к матросам обращается, куда и откуда направление указывает. Ибо что же тот делает несправедливого, кто, благоразумие сохраняя и свою веру оберегая, собирает себе средства для поддержания жизни или – и это еще безупречнее – что же в том дурного, если кто Богом, дарующим жизнь, вдруг поставляется в доме богатых людей, между знатными по роду, владетелями обширных имений и влиятельными чрез свое богатство? Потому что если бы кто за не зависящее от его воли рождение в богатой среде от жизни [Вечной] устранен был, то причинена ему была бы чрез это сотворившим его Богом несправедливость, потому что хотя временной приятности он и был удостоен, зато Вечной жизни лишен. На что после этого вообще богатства и из земли добывать, если они виной состоят и посредником смерти? Нет, но если кто, живя среди своих владений, может предохранить себя от роскоши, быть умеренным и мыслящим скромно, если кто Бога лишь ищет, к Богу страстно воспаряет и пред Ним ходит, тот бедняк, тот исполняет заповеди, тот свободен, богатством не побежден, до болезни не доведен, им не уязвлен. Если же всего этого нет, то легче верблюду сквозь игольные уши пройти, нежели такому богачу войти в Царство Божие (Мк. 10:25). Верблюд, на узком и тесном пути упреждающий богатого, должен, конечно, и нечто высшее обнаруживать. Из изложения начал и богословия[12] о сем можно узнать, что за тайна Спасителя есть это высшее.

27. Однако же сначала изложим то, что в притче и выражено ясно, и то, ради чего она сказана была. Людей богатых она учит, что не должны они бросать всякую заботу о своем спасении, как если бы они уже наперед были осуждены. Но вместе с тем она внушает им, что не должны они свои богатства и в море бросать, ни за врага [Вечной] жизни богатство считать, но должны учиться, каким образом и какое употребление нужно делать из богатства и как жизнь [Вечную] себе при его посредстве снискивать. А если так, если никто вообще ни губить себя не должен в конец, того страшась, что он богат, ни спасается вообще никто из-за одной лишь уверенности и веры, что он спасется, то нужно рассмотреть, какую надежду Спаситель богатым подает и каким образом то, что без надежды, могло бы ручательством стать, а что надеется, могло бы к обладанию перейти. Оттого, вопрошаемый, какая из заповедей важнейшая, Учитель говорит: Возлюби Господа Бога твоего всею душою твоею и всею силою твоей; нет важнее этой заповеди (Мф. 22:37). И совершенно справедливо. Потому что это сказано ведь о первом и высшем Существе, о Боге Самом, нашем Отце, Которым и сотворено все и существует, Которым и к Которому все достигающее спасения возвращается. Оттого несправедливо, чтобы Им первее возлюбленные и призванные к участию в бытии считали что-либо другое превосходнее и достопочтеннее, особенно когда лишь эту малую благодарность они за величайшее могут приносить и ничего иного для не нуждающегося ни в чем и совершенного Бога не в состоянии измыслить, когда именно за то, что Сего Отца соответственно своим силам и способностям любят, получают они право на вечность. Потому что чем более кто Бога любит, тем более тот и в Бога погружается.

28. Второй же по ряду, но нисколько не менее первой называет Он такую заповедь: Возлюби ближнего твоего как самого себя (Мф. 22:39), т. е. Бога над тобой лично. А когда разговаривающий спросил: А кто мой ближний? (Лк. 10:29–37) – определил Он ближнего не таким образом, как определяли его иудеи, назвал не кровного родственника, и не согражданина, и не прозелита, не обрезанного подобным же, как они, иудеи, образом, не исполняющего один и тот же закон, но выводит в Своей речи некоторого человека, из Иерусалима шедшего в Иерихон; об этом человеке свидетельствует Он, как он был изрублен разбойниками, полумертвым брошен на дороге, как мимо него прошел священник, не обратив на него никакого внимания, как посмотрел на него небрежно левит, а у самарянина, презренного, отступного, нашел себе милосердие. Не прошел этот, подобно тем, мимо, а подошел к подвергшемуся нападению, снабдил его тем, в чем он при своих страданиях нуждался: маслом, повязками, вьючным животным; деньги за постой в гостинице за него частью заплатил, частью обещал заплатить. Кто из этих, спрашивал затем Господь, по отношению к потерпевшему такое злоключение был ближним? Так как вопрошавший отвечал: Тот, который оказал ему милосердие, то Господь сказал: Иди, и ты делай так же (Лк. 10:36, 37): потому что любовь собою порождает благотворение.

29. В обеих, следовательно, заповедях Он предносит нам любовь и различает их только очередью. Там на первом месте предметом любви поставляет Он Бога, здесь дает ближнему второе место. Но кто иной может быть этим ближним, как не Спаситель Сам?[13] Или кто более Его о нас милосердует, о нас, которых мироправители тьмы (Еф. 6:12) многими ранами, ужасами, огорчениями, печалями, обольщениями, удовольствиями почти до смерти довели? Но единственный врач этих ран есть Иисус, страсти совершенно с корнем исторгающий, Который не простые дела, плоды дурных растений [удаляет], нет, а Который самый топор Свой к корню порочности приближает. Он в наши раненые души проливает вино, кровь Давидовой виноградной лозы;[14] из внутреннейшего милосердия Он приносит сюда масло и проливает его обильное количество. Он указывает нам на несокрушимые узы здравия и спасения: любовь, веру, надежду; Он соделал нам служебными Ангелов, Господства и Власти ради высокой награды,[15] потому что и сами они освободятся от суетности мира при открытии славы чад Божиих. Необходимо, следовательно, любить Его, подобно как и Бога [Отца]. Но любит Христа Иисуса тот, кто Его волю творит и Его заповеди соблюдает (Ин. 14:23). Потому что не всякий, говорящий: Господи, Господи войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего (Мф. 7:21), и: Что вы зовете Меня: Господи, Господи, а не делаете того, что Я говорю? (Лк. 6:46), и: Блаженны вы видящие и слышащие то, чего ни праведники ни пророки не видали и не слыхали, если вы то и делаете, о чем Я говорю (Мф. 13:16–17).

30. Вот первее всего тот, кто Христа любит, а потом тот, кто верующих в Него учит и ими озабочивается. Ибо кем что-либо для ученика [Христова] делается, то принимает Господь как бы для Него Самого сделанное и все это относит к Самому Себе. Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира. Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи, когда мы видели Тебя алчущим и накормили, или жаждущим и напоили? Когда мы видели Тебя странником и приняли, или нагим и одели? Когда мы видели Тебя больным и посетили, или в темнице и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: поелику вы сделали сие одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне. И опять наоборот скажет Он тем, которые сего не оказали: Истинно говорю вам: поелику вы не сделали сего одному из сих меньших, то не сделали Мне (Мф. 25, 34–40, 45). И в другом месте: Кто вас принимает, Меня принимает; а кто вас не принимает, Меня отвергает (Мф. 10:40; Лк. 10:16).

31. Этих Он называет и сынами, и чадами, и чадцами, и друзьями и здесь малыми, как бы с отношением к будущему их величию там, вверху. Не презирайте, говорит Он, ни одного из малых сих, потому что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного (Мф. 18,10). И в другом месте: Не бойся, малое стадо, ибо Отец благоволил дать вам Царство Небесное (Лк. 12:32). Равным образом говорит Он, что малейший в Небесном Царстве, т. е. Его собственный ученик, больше, нежели величайший из рожденных женами, нежели Иоанн (Мф. 11:11). И опять: Кто принимает праведника или пророка во имя праведника или пророка, тот получит и награду этих; кто ученику во имя его ученичества подаст чашу свежей воды для питья, тот не потеряет награды своей (Мф. 10:41). Следовательно, лишь эта награда не погибнет. И опять: Приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители (Лк. 16:9). Дает сим знать Господь, что по природе своей хотя и всякое богатство, каким бы кто ни владел, не составляет прямой собственности того,[16] но что возможно из сей неправоты создавать дело правое и спасительное, а именно – успокоивать кого-либо из тех, кои у Отца имеют вечную обитель. Обращай внимание прежде всего на то, что Он тебе повелевает. Не повелел Он требовать от тебя и не того от тебя ожидает, что ты будешь тяготиться, но что сам будешь отыскивать тех, которые имеют получить от тебя благодеяние и состоять достойными учениками Господа. Прекрасно, без сомнения, и слово Апостола: Радостного дателя любит Бог (2 Кор. 9:17). А радостный датель есть тот, кто радуется раздавая и не скупится подобно [богато] сеющему, чтобы богатую и жатву снять; дает он без ворчливости, без брани и печали, участливо; это истинная благотворительность. Но еще лучше этого тот, о коем Господь в другом месте говорит: Всякому просящему дай (Лк. 6:30). Такая щедрость поистине Богу свойственна. Вот учение о совершеннейшем: не ожидать просьбы, а самому того отыскивать, кто достоин благодеяния.[17]

32. Далее такую награду назначить за наделение – вечную обитель! Вот прекраснейшая торговля! Вот Божественный товар! Деньгами приобретать вечность и, раздавая миру преходящее, получать за это вечное жилище на Небесах! О, плыви к этому рынку, богач, если ты разумен; и если для этого необходимо обойди всю землю! Не страшись опасностей, не щади трудов, чтобы купить там Небесное Царство. Почему так радуют тебя блестящие камни, смарагды и палаты, – эта пища огня, игра времени и побочная работа землетрясения или несправедливости тирана?[18] К тому стремись, чтобы на Небе жить и с Богом господствовать! Это Царство тебе доставит человек, подражатель Бога.[19] Здесь от тебя лишь немногое получая, там на целую вечность сделается он твоим сожителем; моли его, чтобы он тебя принял; спеши, всеми силами старайся, бойся, чтобы он не пренебрег тобой, потому что не ему заповедано принимать, а тебе предлагать. Господь не говорит: «дай», или «предложи», или «благотвори», или «помоги», нет; Он говорит: приобрети друга. Но друга себе приобрести можно не единовременной щедростью, а долговременным общением. Потому и спасется не вера, не любовь, не терпение одного дня, нет; но претерпевший до конца (Мф. 10:22).

33. И [щедролюбивый] человек этот, как дает он? Он расположен давать не только друзьям, но и друзей друзьям.[20] А кто этот друг Божий? А ты не суди о сем, кто достоин и кто недостоин [твоей благотворительности]. Может случиться, что, выбирая достойнейших, ты и ошибешься. Если же кто на этот счет сомневается, то лучшим пусть находит он недостойному добро оказать ради достойного, чем осторожность наблюдать по отношению к менее достойным и заподозрить старательного. Твои разборчивость и взвешиванье, кому по всей справедливости приличествует твое даяние и кто недостоин его, делают возможным, что ты и о некоторых из друзей Божиих вознерадишь.