Полет протекал так, как я и планировал. Полчаса болтания по хаотическим орбитам. Потом я спустился к самой поверхности покрытого льдом океана и вел катер с самолетной скоростью, всего в нескольких метрах над поверхностью. Скоро мы оказались над побережьем Большого Северного материка. Катер летел как раз возле границы дня и ночи, оставаясь на ночной стороне. Мы пролетели над горами, которые высокой цепью тянулись с запада на восток. Вскоре после этого мы приблизились к не пострадавшему от войны небольшому городку Лонклу. Я обогнул его стороной и вышел к тому месту, которое мне указал на карте майор. Здесь был еще вечер. Солнце с трудом просвечивало через дымку, и было от этого тускло-красным и негреющим. Я заметил, что на водоемах здесь уже ледок, хотя еще вроде бы осень, и не со всех полей убран урожай.
      - Здесь, - сказал майор, когда впереди показался дом, а неподалеку от него несколько низких длинных сооружений, отделенных от дома небольшой рощей деревьев.
      Я заставил катер зависнуть в воздухе и спросил:
      - Где здесь можно приземлиться?
      - Где угодно.
      Тогда я посадил катер на лужайку перед домом и выпустил трап.
      - Можете спускаться. Мы подождем и, в случае крайней необходимости, доставим в другое место. Я буду ждать у трапа.
      Я проводил майора, быстро облачился в скафандр, пристегнул к бедру лучевой пистолет и спустился вниз. Встал возле трапа и стал ждать. Ост скрылся в доме. Прошло пять минут, десять. Я уже начал беспокоиться, и отреагировал на быстрое движение тем, что схватил пистолет, и даже чуть было не упал. Но в следующую секунду я уже пристегивал пистолет обратно и усмехался над самим собой. Из-за дома выбежали девчонка лет одиннадцати и мальчишка лет семи-восьми. (Девчонке лет двенадцать, а мальчишке лет восемь, про себя поправился я, переходя на местный счет.) Мальчишка начал топтаться поодаль, задрав голову и рассматривая катер. Девчонка же, решительно так, направилась ко мне. Она была коротко, по-мальчишечьи пострижена и в явно мальчишечьей одежде.
      - Извините папу, он просил вам сказать, что все хорошо, - сказала она по аиверски, явно тщательно подбирая слова и со свистящим тальгирийским акцентом, - его сейчас мама не отпускает.
      - Все в порядке, Нисли, передай ему, что мы улетаем обратно, сказал я и поднялся на нижнюю ступеньку трапа.
      - Подождите, - она ухватила меня за руку, - не улетайте, вы ведь еще наверно ничего не знаете.
      - А что мы должны знать? - повернув голову, спросил я на языке Тальгира.
      - То, что война кончилась.
      Я спрыгнул обратно и сказал:
      - А ну-ка, давай по порядку, - чтобы лучше слышать, я откинул за спину гермошлем.
      Девчонка удивленно смотрела на мои волосы и глаза и только хлопала длинными ресницами.
      - Ну что ты замолчала, я тебя слушаю.
      - Война кончилась. Только что по радио сказали, что правительства Тальгира и Аивера договорились о мире без всяких условий.
      - Давно бы следовало.
      - Папа сказал, что с вами Рив Альись.
      - Хочешь его увидеть?
      - Конечно.
      - Тогда подожди немного.
      Я поднялся на катер и, отмахнувшись от вопросов Рива, включил рацию и вызвал звездолет.
      - Рэй, я только что получил информацию, что на Лате объявлен мир.
      - Это так, хотя и не вполне, но об этом позднее. Правительства Аивера и Тальгира объявили, что заключают мирный договор, отводят войска на свои территории и так далее, и еще дают слово не воевать друг против друга сорок лет.
      - Интересная оговорка.
      - Типичная для этой планеты. Могу прокрутить запись сообщения.
      - Не требуется, продолжай наблюдать.
      - Когда вы вернетесь.
      - Еще точно не знаю, но думаю, что скоро.
      - Если спустишься с катера, не забудь взять с собою рацию, командир.
      - Не забуду, - сказал я и отключил связь.
      - Вик, то, что ты сказал, правда?
      - Больше, чем я, говорил Рэй, и ты сам это слышал. А сейчас можешь спуститься со мной, тут тебя кое-кто желает увидеть, так, что даже моего вида не испугалась.
      - Нисли? - Рив весь встрепенулся, но тут же осел обратно в кресло, - нет, я не могу, не хочу в таком виде.
      - Ладно, хватит, спускайся, что есть, то есть и к чему сейчас прятаться. Или ты к ней так неравнодушен?
      Рив снова покраснел, пожал плечами и сказал:
      - Ну, хорошо, пойдемте.
      Но у трапа Рив снова замялся.
      - Давай, спускайся, - сказал я, подталкивая его.
      - Давай ты первый, а я следом.
      Я только кивнул и, легко скользя по трапу, спустился вниз. Рив, почти так же легко последовал за мной. Правда, уже почти внизу чуть не упал, но я успел поддержать его. На лице у Рива была улыбка, руки же он сразу же заложил за спину. Девчонка тут же подскочила к нему:
      - Рив, тебя совсем не узнать, совсем большой стал.
      Рив снова покраснел, но тут же ответил:
      - Тебя, Нис, тоже. Не знал бы, подумал, что какой-то мальчишка.
      - Это я сама так захотела.
      Она протянула Риву обе руки. Улыбка тут же пропала у него с лица, он отвел глаза в сторону и сказал:
      - Извини.
      - Рив, ты что, не хочешь больше меня знать?
      - Хочу.
      - Почему тогда не даешь руки, - у нее даже слезы на глазах выступили.
      - Ну что ты, Нис... Просто ты сама не захочешь меня знать, - сказал он, опуская руки из-за спины.
      Увидев обрубки, она как-то не по-детски охнула и отпрянула от него. Но видимо тут же взяла себя в руки:
      - Рив, кто это тебе сделал. Отвечай, не молчи.
      Рив только насупился, немного помедлил и сказал полушепотом:
      - Война.
      После этого он протянул к ней то, что осталось у него от рук. Она только чуть помедлила, а потом решительно так взяла его за локти и улыбнулась:
      - У тебя все так быстро зажило.
      - Вик мне помог, - он кивнул в мою сторону, - у него на корабле медицина и не такое может.
      Она встала на цыпочки и спросила его шепотом на ухо, но я все равно услышал:
      - А этот Вик, кто он такой, он вообще весь странный: и сам, и одежда, и этот корабль.
      - Он инопланетянин, - ответил Рив таким же образом, - он командир большого сверхсветового межзвездного корабля.
      - Рив, ты наверно меня разыгрываешь?
      - Нис, можешь считать, как хочешь.
      - Ну, если это секрет, то так бы сразу и сказал.
      В ответ Рив только промолчал, что девчонка поняла как подтверждение своей догадки. В это время мальчишка, который был с Нисли, осмелел, но все равно недоверчиво косясь на меня, подошел к ним вплотную. Я же, делая вид, что осматриваю дюзы, отошел в сторону, но продолжал слушать.
      - Рив, а вот этого салагу ты помнишь?
      - Нок? Твой братишка?
      - Он самый, Ноквир Иветсоре.
      - Нок. Я тебя еще совсем крошкой видел.
      Мальчишка ничего не сказал, а только улыбнулся. Нис тут же пояснила:
      - Он по аиверски не понимает.
      - Ну, конечно же... Нок, привет, ты сильно вырос, - вторую фразу Рив сказал по тальгирийски, ужасно коверкая при этом слова.
      Нок снова улыбнулся и сказал:
      - А я тебя тоже немного помню.
      Мне показалось, что Рив ничего не понял. Нис же сказала:
      - Надо же, Рив говорит по тальгирийски.
      - Не говорю, - тут же ответил он, но вот читать немного могу или мог.
      В нагрудном кармане скафандра, куда я случайно заглянул, оказался электронный бинокль, в который можно смотреть через шлем. Но я его немного поднастроил и принялся через него осматривать окрестности, на что потратил наверно минут десять. Ничего подозрительного не обнаружил. И все это время к разговору детей я не прислушивался, точнее говоря, пропускал его мимо ушей. Но шаги я услышал и сразу же обернулся. Но это был всего лишь майор, который все-таки вернулся к катеру. Я вопросительно посмотрел на него.
      - Нисли вам уже все сказала? - спросил он.
      - Если насчет войны, то да.
      - Я подумал, что сейчас вам здесь нечего опасаться.
      - Ну и что из этого?
      - Не сочтите меня сейчас излишне назойливым, но я приглашаю вас в дом. Супруга и ее родители настаивают на этом, и я их поддерживаю.
      - Благодарю, но отказываюсь, потому что не хочу отвечать ни на какие вопросы.
      - Не понимаю, о чем это вы. Разве можно задавать гостю вопросы, если он сам того не хочет.
      - Я не знаком с вашими правилами и традициями.
      - Посмотрите, Рив уже совсем продрог, в такой тонкой одежде на холоде. И сами видите, что дети еще не наговорились.
      - Нам лучше улететь отсюда как можно быстрее. Катер - слишком уж заметная деталь в этом пейзаже, могут заметить.
      - Ну и что, когда кончается война, вражда уходит.
      - Насколько вы наивны. Вы же понимаете, что я не аиверец, и что эта машина не самолет. Но будь даже этим, что бы это меняло.
      - Вы крайне недоверчивы, капитан Стрельцов.
      - Мое положение на этой планете просто обязывает к этому.
      - Я прошу вас.
      - Меня даже дети боятся, - усмехнулся я.
      В это время ко мне подошел Рив и, пристроившись боком, сказал:
      - Может быть, и в самом деле останемся. Ну, хотя бы на час.
      - Ты очень этого хочешь?
      - Очень.
      - Тогда остаемся, хотя это мне и не по душе. Ты можешь идти в дом, я же останусь здесь.
      Больше просить меня никто не стал. Все они ушли в дом. Я же, даже немного пожалев о своей несговорчивости, сел прямо на землю, рядом с трапом и принялся рассматривать траву. Несмотря на холод, она не была пожухлой, потому что холода наступили преждевременно. Я, хоть и не был биологом, понял, что эта грязнозеленого цвета трава не похожа ни на синезеленую траву Дивера, ни на земную, хотя последнюю значительно напоминала, но вот чем, я не мог бы сказать. В кои-то веки оказался на совершенно незнакомой нам - землянам планете. На планете, где совершенно другая цивилизация, первая, про которую я узнал. А я веду себя, сам не знаю как, даже не сделал ничего для того, чтобы изучать эту планету, и какой тогда из меня разведчик. Но я утешил себя мыслью, что Рэй и без меня впитывает информацию и даже, если бы мы сейчас оказались на Земле, наука обогатилась бы новыми знаниями. Я подумал. Что неплохо было бы заняться научной разведкой, но тут же прогнал эту мысль, не для того я оказался на этой планете, у меня другая и вполне определенная задача. От мыслей меня отвлекло то, что я снова услышал шаги. Я сидел к дому спиной и не стал оборачиваться. Шаги были легкие и принадлежали, конечно же, не взрослому. Ни Риву, ни Нисли они тоже принадлежать не могли. Этот кто-то остановился в нескольких шагах позади меня.
      - Нок, почему ты вернулся? - спросил я, снова не оборачиваясь, и на понятном ему языке.
      - А как вы узнали, что это я? - тут же спросил он.
      Я наконец-то повернулся и, слегка улыбнувшись, сказал:
      - Просто я услышал.
      - А я уж подумал, что вы видите затылком. Можно я тут с вами посижу?
      - Земля холодная, замерзнешь.
      - Не а, у меня штаны толстые, - он это продемонстрировал, оттянув штанину на бедре, и сел в метре от меня.
      - Почему ты вернулся? Все же там.
      - А вы здесь, значит не все... Просто там все с Ривом разговаривают, а я ничего не понимаю... К тому же, я соврал, что помню его, я его на самом деле совсем не помню.
      - Но почему ты мне об этом рассказываешь?
      - Потому что хочу... Отец сказал, что будто бы вы подумали, что я вас испугался.
      - А разве не так?
      - Наверно так. Вы просто какой-то странный... А где так красят волосы и глаза?
      - Это их естественный цвет, присмотрись повнимательнее, то заметишь, что и кожа у меня другого оттенка.
      - И в самом деле. Но почему?
      - Там, откуда я прибыл, все это нормально. И там любой из вас показался бы странным.
      - Это где такое место? Онни что ли?
      - Нет, там я ни разу не был, я из гораздо более далеких мест.
      Мальчишка не стал спрашивать, из каких таких мест, сам же я тоже не стал говорить, потому что это было ни к чему посвящать какому-то маленькому мальчишке. Хотя тут я снова сделал поправку, что земных лет ему наверняка уже больше девяти.
      - А это у вас что, пистолет? - он указывал взглядом на мое правое бедро.
      - Что-то вроде того.
      - А можно мне посмотреть?
      - Зачем тебе это, Нок?
      - Ну, ведь интересно же. А я никогда никакого оружия не трогал.
      - Ну и было бы просто замечательно, если бы вообще никогда не довелось трогать.
      - Но ведь я не выстрелю и не убегу.
      Я отстегнул лучевик, незаметно ставя при этом на предохранитель.
      - Смотри, но если попробуешь убежать, то будет только хуже для тебя.
      - А он заряжен?
      - Оружие всегда должно быть заряжено. Но даже если захочешь, выстрелить тебе не удастся.
      Но мальчишка и не показывал такого желания. Он покачал его в руке, словно бы прикидывая вес. Потом заглянул в ствол, где ожидал увидеть пулевой канал, а увидел матовую управляемую псевдолинзу и тут же спросил:
      - А чем он стреляет?
      - Светом, очень сильным светом.
      - Лазерный пистолет?
      - Что-то вроде того.
      - Прямо как в кино. А можно мне все-таки выстрелить?
      - Один раз я уже сказал. Что нет.
      Он взял пистолет за ствол и протянул мне его обратно:
      - А вы сами можете показать, как он стреляет?
      - Разумеется, могу, но не буду. Не хочу поднимать шуму.
      - Но ведь лазер-то не шумит. Это ведь свет.
      - Зато шумит все, во что он попадает. Потому что взрывное испарение. Слышал про такое?
      Мальчишка отрицательно замотал головой. Я же пристегнул пистолет на место. Потом я еще довольно долго беседовал с этим мальчишкой, но тон беседы задавал я, расспрашивая о тех мелочах, о которых любят говорить мальчишки, как оказалось и на этой планете тоже. Когда же прошел час, то появился Рив в сопровождении Нис. Я поднялся с земли, Нок тоже, он, виновато глядя на них, сразу же отошел в сторону. Рив у самого трапа коротко попрощался со своей подругой и быстро вскарабкался на катер. Мне же Нис сказала:
      - Подождите чуть-чуть. - Она протянула мне руки, и мне ничего не оставалось, как протянуть в ответ свои. - Вы еще прилетите сюда, к нам? Я хотела заставить Рива пообещать, что мы еще увидимся. А он сказал, что это зависит только от вас.
      - Больше это зависит не от меня, а от обстоятельств.
      - Но я хочу знать, что я его еще увижу, или что мы еще поговорим... Сейчас ведь не позвонишь и письма не напишешь, к тому же, Рив сказал, что у него нет и адреса.
      В этих словах девчонки звучала настойчивая, до слез, просьба. Я немного подумал, потом отцепил с плеча рацию. Это была телерация, что-то вроде земного видеофона, но свободно помещающаяся на ладони, с экранчиком всего в три сантиметра.
      - Обещать я не могу, - сказал я и протянул ей руку с рацией, возьми это, но никому не показывай. Если станет совсем уж невмоготу, нажмешь вот эту кнопку и свяжешься с кораблем. А если хорошо попросишь, то Рэй соединит тебя с Ривом. Но только в крайнем случае. Но, если связи и не будет, все можно будет повторить.
      - Спасибо хотя бы за это.
      - Спрячь эту штуку, никто не должен знать про нее.
      - Но вон Нок все видит.
      - Я ему тоже доверяю. Если попросишь, то он никому не скажет. Думаю, что до свидания, - сказал я напоследок и, не оборачиваясь, вскарабкался по трапу на катер.
      В рубке я увидел, что Рив плачет, спрятав лицо в подтянутых к груди коленях.
      - Рив, что случилось?
      Он ничего не ответил на этот мой вопрос. Тогда я заставил его распрямиться и, ничего больше не спрашивая, пристегнул к креслу. Сам я занял свое место, приподнял катер и направил его на малой высоте к океану. Хотя я больше и не спрашивал ничего у Рива, он принялся рассказывать сам. О том, как его приняли, что ему говорили, как угощали обедом, несмотря на то, что он отказывался. И что Нис кормила его из ложечки. Все это он рассказывал, не прекращая всхлипывать. А уже потом, когда мы поднялись в космос, он замолк и заставил себя успокоиться. Я же сказал ему:
      - Пока живешь, надежда тоже не умирает. Это старая истина, но все равно верная.
      - Вик, оказывается, она все это время меня помнила, представляешь? А я, если честно сказать, и не вспоминал почти никогда. Даже когда тебе про себя рассказывал, только слегка упомянул.
      - Знаешь, Рив, у нас говорят, что зачастую получаешь поддержку не от того, от кого ждешь, а от того, от кого не ожидаешь.
      Рив посмотрел на меня все еще мокрыми от слез глазами и сказал:
      - Командир, не нужно меня жалеть, жалость это хуже ненависти.
      Я отметил, что он назвал меня так, как ни разу еще не называл, и тогда я ответил.
      - Командир не может жалеть тех, кто его так называет, он просто обязан о них заботиться.
      Глава пятая: Восточное Море
      После того полета в Тальгир, Рив немного изменился, даже внешне. От меня он просто требовал работы, которую он смог бы делать. И тогда я разрешил ему работать с Рэем, помогать тому в интерпретации полученной информации. Для Рэя сам мальчишка был объектом психологических исследований, и Рэй от такого сотрудничества не отказывался. К тому же, через два дня после возвращения Рэй начал операцию.
      В тот день я проводил Рива в операционную, где уже стоял подготовленный мною куб, сразу для двух рук. Заходя в операционную, Рив побледнел.
      - Побаиваешься? - спросил я, снимая с него рубашку.
      - Немного.
      - Ничего удивительного, если бы знал, каково тебе будет, боялся бы сильнее.
      - Сегодня больно не будет, - сказал Рэй, - потому что еще можно применять обезболивание.
      - Утешил, - сказал ему Рив.
      Я усадил мальчишку на табурет перед кубом, открыл отверстия для рук:
      - Давай засовывай сюда свои обрубки сам. Нет, не так, а вместе с локтями, и как можно дальше.
      Я закрепил плотно облегающие манжеты у почти что самых его плеч. Пристегнул его двумя ремнями к кубу и к табурету. Отрегулировал высоту последнего так, чтобы мальчишке не было неудобно.
      - Ну, как, Рив, ничего не жмет, не давит?
      - Нормально.
      - Ну и хорошо. Я буду в соседнем помещении, буду все видеть и слышать.
      - Рэй, ты меня усыпишь?
      - Нет, этого не требуется. Но вот частично обездвижить придется, но говорить сможешь.
      Я вышел в контрольное помещение и плотно закрыл дверь. Сел в кресло, включил экраны. На них была видна и сама операционная, и Рив крупным планом, и то, что происходит в кубе. Я видел, как Рэй сделал мальчишке несколько инъекций, и тот замер, максимально расслабившись. Потом я наблюдал довольно неприятное зрелище. Тонкими движениями манипуляторов, Рэй удалил с обрубков кожный покров, рассек им же наращенную соединительную ткань. Потом начал наполнять куб специальным раствором.
      - Вик, - обратился ко мне Рэй, - отвлеки его чем-нибудь. Помнишь ведь наверно, как тебе делали такое.
      Я помнил, что тогда один из врачей рассказывал мне какую-то длинную и запутанную историю, но не представлял, зачем это было нужно, мне просто казалось, что он просто очень любит поговорить.
      - Рэй, может быть лучше показать ему какой-нибудь фильм?
      - Это было бы просто, но экран нарушит работу анализаторов. И к тому же, мое внимание сосредоточено сейчас на другом.
      - Хорошо, тогда я расскажу ему то, что обещал. Сколько ты его сегодня будешь держать?
      - Думаю, что трех часов на сегодня будет вполне достаточно.
      - Нормально.
      Я включил с пульта динамики в операционной и задал вопрос:
      - Рив, как ты себя чувствуешь?
      - Вик, это ты? - спросил он слегка заплетающимся языком.
      - Да, это я.
      - Весь как будто деревянный стал и ничего не чувствую.
      - Ну и хорошо. Рэй уже начал.
      - А долго это будет?
      - Он сказал, что на сегодня хватит и трех часов.
      - Так долго. За три часа я тут от безделья чокнусь.
      - Не чокнешься, я тут, рядом. И сейчас я хочу рассказать тебе о себе.
      - Сейчас? Нашел время.
      - А чем оно хуже любого другого. Надо же тебя хоть чем-то развлекать.
      - Лучше бы книжку какую-нибудь или фильм.
      - Рэй занят не этим. К тому же, сам знаешь, что книжек здесь нет, а Рэй говорит, что экран стал бы нежелательной помехой.
      - Но то, что ты хочешь рассказать, не развлечение.
      - Тогда отвлечение, какая разница.
      - Большая.
      - Ну да ладно. Рэй тебя не один день мучить будет, времени будет предостаточно, чтобы рассказать много чего.
      - Тогда я слушаю.
      Я рассказывал медленно и даже чересчур подробно. Сейчас я, обладая подготовкой звездного разведчика, при желании мог вспомнить любой эпизод своей жизни, в любых подробностях. Зная, что Рива этот рассказ заинтересует, я старался растянуть его на все дни операции, и сегодня рассказал только небольшую часть своего раннего детства. Рэй сказал мне на экране в виде строки, что он уже заканчивает.
      - Ну, все, Рив, сегодня я заканчиваю рассказывать. Еще несколько минут, и Рэй тебя освободит.
      - Вик, хочу тебя спросить, как тебе удается запомнить столько подробностей?
      - Любой человек их запоминает. И ты тоже не исключение. Нужно уметь не запоминать, а вспоминать.
      - Что-то не верится.
      - Тем не менее, это так. Под гипнозом даже нетренированный человек может вспомнить даже то, что видел много лет назад и не обратил на то ни малейшего внимания.
      - А тренированный.
      - Вплоть до своей жизни в утробе матери. Да, да, Рив, я не вру.
      - Вик, а ты можешь научить меня вспоминать?
      - Вообще-то могу, но на это потребуется много времени... Рив, ты что-то хочешь вспомнить?
      - Может быть.
      - Можно обойтись и без обучения, одним только гипнозом.
      - Нет, я сам хочу управлять своими воспоминаниями.
      - Рив, сейчас Рэй сделает тебе растормаживающую инъекцию. Но не дергайся, я сейчас войду.
      Я вошел как раз в этот самый момент. По всему телу у мальчишки прошла волна мелких и непроизвольных сокращений. Одновременно Рэй нейтрализовал и обезболивание, Рив от этого только ойкнул.
      - Больно? - спросил я у него.
      - Нет, но только щиплет.
      - Так и должно быть, это скоро пройдет. - Я расстегнул ремни и ослабил манжеты у него на руках, - вытаскивай руки.
      - Не могу, все мускулы затекли.
      Тогда я взял его за бока, приподнял, вытащил из куба и с табурета и поставил на ноги. Он снова ойкнул и привалился спиною ко мне.
      - Задница затекла, - усмехнувшись, прокомментировал он и тут же уставился на свои руки. На них была аккуратная повязка из биопласта. Остальные же руки были липкие от раствора, в котором проходила операция.
      - Что, смотришь, удлинились или нет? - это сказал через динамики Рэй.
      - Смотрю.
      - После первого дня ничего еще не заметишь. А ну, брысь отсюда, ходячие инфекции.
      После визита в Тальгир, Рив больше не боялся спать в каюте один. Но по утрам все равно старался проснуться раньше меня, пробраться в мою каюту, когда я еще сплю, и будить. А потом забраться ко мне под одеяло и "секретничать" на отвлеченные темы.
      И каждый день я отводил его в операционную, где Рэй продолжал растянутую на много дней операцию. Через пару дней после первого, время, проводимое там, увеличилось до полной четверти суток. Приходилось обходиться только частичной анестезией, но Рив терпел боль, даже не подавая виду. Мне же потом говорил, что еще несколько дней и совсем привыкнет к боли. И каждый день я продолжал свой рассказ, а он внимательно слушал его.
      На экране, показывающем происходящее в кубе, я видел, что сначала на концах обрубков рук у Рива образовались выросты деспециализированных клеток. Потом с каждым днем становилось все заметнее, как они обретают форму, вытягиваются, в них обозначаются кости, мышцы, кровеносные сосуды и нервы. В завершение каждого дня операции, Рэй снова все это полностью обматывал биопластом, до полного бесформенного состояния. Рив жаловался, что уж очень медленно руки растут, на что Рив говорил, что человек это не дерево, которое с помощью волста можно вырастить за несколько дней. Через девять дней после начала, Рив уже с восторгом говорил, что чувствует свои новые руки. А спустя пятнадцать дней Рэй сообщил мне, что сегодня не будет упаковывать эти его новые руки в биопласт и попросил подготовить к этому мальчишку. Сделал он это при помощи строки на экране. Я окончил свой рассказ немного побыстрее и обратился к Риву:
      - Парень, хочешь увидеть свои новые руки?
      - Конечно, хочу.
      - Сегодня ты их увидишь.
      - Но ведь они же еще не выросли.
      - То, что не выросли, пока не важно. Важно то, что уже сформировались. И вообще, когда увидишь, не сильно расстраивайся, операция-то еще не закончилась.
      - А с чего ты взял, что я должен расстроиться?
      - Предполагаю исходя из собственного опыта. Когда я свои новые пальцы увидел, меня чуть удар не хватил.
      - Не бойся, все будет хорошо.
      - Хорошие слова, но лучше адресуй их самому себе... Погоди, Рэй сигналит, что уже заканчивает, сейчас я приду.
      Болевой удар у Рива на этот раз был сильнее, но он все-таки перенес его спокойно. Но мне пришлось снова вытаскивать его и ставить на пол. Увидев свои руки, Рив даже вскрикнул. Потому что это были маленькие, красные, с тонкой прозрачной кожей ручки новорожденного, со сжатыми в кулачки совсем крошечными пальчиками. Но мальчишка довольно быстро совладал со своими чувствами и даже нашел в себе силы пошутить:
      - Новорожденные ручки, как у новорожденного... Вообще-то этого и следовало ожидать.
      - Ты весь в поту, пойдем в душ.
      - Погоди чуть-чуть.
      Рив, явно напрягаясь, заставил кулачки несколько раз разжаться и сжаться, при этом он даже чуть не вскрикивал от боли. Но потом улыбнулся во все лицо и первым вышел из операционной. По пути до душа я высказывал ему все возможные предупреждения:
      - Запомни, эти руки пока очень-очень слабые и нежные, а кожа на них как пленка. Не вздумай трогать ими хоть что-то неровное, а тем более опереться на них. В этом случае может получиться так, что придется все начинать с самого начала. Даже когда будешь спать, то не вздумай прижать их, впрочем, тогда тебе самому будет чересчур больно.
      - Вик, не читай мне, пожалуйста, всего этого. Это элементарно, а я не такой уж дурак.
      - Я не хочу, чтобы в случае чего меня мучила совесть, что тебе стало больно оттого, что я тебя не предупредил.
      - Вик, не замечая того, ты высказываешься совсем как Рэй.
      - Тут нечему удивляться, я ведь просто жил его жизнью.
      - Что, что?
      - В своем рассказе я дойду и до этого.
      В душе Рив уже совсем не стеснялся меня, но сейчас, посмотрев на себя в зеркало, снова смутился, но только чуть-чуть, и сказал:
      - Выгляжу очень даже странно, - он поднял правую руку и дотронулся ею до лица, слегка улыбнулся и сказал, - вот бы сфотографироваться с такими руками, чтобы потом посмотреть.
      - В чем проблема, попроси у Рэя. Он и сделает отпечаток на пластике.
      - Ой, только не сейчас.
      - Ну, разумеется, когда оденешься.
      Это я и сделал. Потом разложил на столе перед Ривом десяток отпечатков с его изображением. В различное время и в различных ракурсах. Мальчишка остался доволен и сказал, что будет их хранить.
      С каждым последующим днем настроение у мальчишки все больше и больше улучшалось. После восемнадцатого дня операции Рив уже мог брать своими еще непослушными руками кой-какие предметы, не слишком тяжелые и не слишком мелкие. Мне приходилось основательно предупреждать его, чтобы он не перегрузил их. На двадцать восьмой день руки у него, хоть еще и не выросли полностью, но уже стали достаточно крепкими, чтобы начать для них специальные тренировки, потому что эти руки все еще оставались неловкими и непослушными своему хозяину. На тренировки уходила большая часть дня. Но зато время в операционной Рэй стал понемногу сокращать. На двадцать пятый день мы с Ривом уже могли обменяться довольно крепким рукопожатием и даже затеять возню, бороться со мной на равных Рив не смог бы, даже будучи полностью здоровым. И вот, наконец-то, наступил двадцать восьмой, последний день операции. И в тот день я закончил свой рассказ и в последний раз отстегнул Рива от куба:
      - Все, дальше можешь действовать полностью самостоятельно.
      Рив как-то немного недоверчиво вытащил руки на свет, посмотрел себе на ладони и, улыбнувшись во все лицо, спросил:
      - Это последний раз?
      - Да, последний, но разве ты не удовлетворен?
      - Ну почему же, Вик, просто я сам еще не могу до конца поверить.
      Он встал, повернулся ко мне и протянул мне обе руки, я протянул в ответ свои, и мы взяли друг друга за локти. Я уже знал, что на этой планете так делают только близкие друзья. Так мы стояли молча наверно минут пять, потом Рив сказал:
      - Вик, ты мой самый лучший друг.
      Он взял в руку свою рубашку и снова посмотрел мне в глаза. Я обнял его за плечи, и мы пошли прочь из медотсека. Рив привел меня в мою каюту и первым делом отключил связь с Рэем, он уже прекрасно знал, как это делать. А потом сказал мне шепотом:
      - Вик, я хочу отблагодарить Рэя и сказать ему, что я стал почти что новым человеком.
      - Ну а что тогда смущаешься, скажи сразу, зачем откладывать.
      - Я сначала хочу привести себя в порядок.
      Он надел на себя рубашку, тщательно заправил ее в брюки и попросил у меня:
      - Вик, причеши меня так, как у вас причесываются.
      - Это будет для тебя неестественно. Ты же предпочитаешь ходить нечесаным.
      - Только не сейчас.
      - Ну ладно, иди сюда и садись на кровать.
      Я достал расческу, несколько раз провел ему по волосам:
      - Нет, Рив, у тебя волосы длинноватые, и к тому же двухцветные.
      - Двухцветные?
      - Иди к зеркалу и посмотри повнимательнее.
      Рив тут же вскочил, подлетел к зеркалу и, встав к нему вплотную, принялся внимательно рассматривать свои волосы, потом снова повернулся ко мне:
      - Да, действительно. Вообще-то, я слышал, что такое иногда бывает, после большого нервного потрясения.
      - Что-что, а потрясений у тебя было достаточно, досталось тогда крепко, не по годам.