В 1619 г., в соответствии с условиями Деулинского перемирия, между Россией и Польшей был произведен размен пленных, и Федор Никитич Романов (в иночестве – Филарет), отец Михаила Романова, торжественно прибыл в Москву. В исторической литературе сформировалось вполне обоснованное мнение, что Филарет Никитич по возвращению из плена и наречению патриархом Московским и Всея Руси 22 июня 1619 г. фактически сконцентрировал в своих руках всю полноту государственной и церковной власти. Официально призванный вторым государем он играл ведущую роль и правил фактически единолично. В первые годы правления Михаила Русское государство было не в состоянии оправиться от разорений Смутного времени. Разработкой мер, направленных на восстановление страны, занялся Земский собор 1619 г. под руководством патриарха Филарета.

Уже в начале 1619 г. было принято решение послать писцов во все города, где не было разорения, а где было – дозорщиков для составления новых писцовых и дозорных книг. Они не только фиксировали состояние дел, но и решали вопросы о предоставлении податных льгот, руководствуясь состоятельностью крестьян и давностью запустения земель. Освобождение от податей определялось конкретным сроком, в течение которого крестьянин должен был восстановить свою тяглоспособность и ввести обрабатываемые пустоши в тягло. Переписные мероприятия наглядно продемонстрировали сокращение тяглого населения и тяглых дворов в городах, вызвав обеспокоенность правительства. Поэтому следующим шагом был приговор о возвращении на посады покинувших их посадских людей не позднее 27 июля 1619 г. и Соборный приговор от 12 марта 1620 г., который закрепил поместные и вотчинные земли согласно новым дозорным книгам, а также потребовал возвращения дворцовых сел и черных волостей, отошедших к частным лицам в период Смуты. Указ от 4 апреля 1624 г. запрещал посадским людям отдавать дворы и лавки монастырям. А по приговору от 23 февраля 1622 г. был проведен большой сыск поместных и денежных окладов стольников, стряпчих, дворян московских, дьяков, жильцов, дворян и детей боярских всех городов, голов и сотников.

2 февраля 1623 г. был издан указ о представлении на утверждение государю жалованных грамот духовенству и восстановлении утраченных документов по сыску. Подобные предписания направлялись владельцам тарханов и в 1620, и в 1622 гг. Пересмотр жалованных грамот духовенству являлся длительным процессом, затянувшимся на многие годы. Все старые грамоты монастырей подписывались и возвращались владельцам «для спора», а перед этим составлялась новая сводная грамота, которая, единственная, подтверждала полностью или частично их права. Для всех духовных лиц были введены общие ограничения, отсутствующие прежде. По жалованным грамотам сохранялись выплаты государству ямских денег, стрелецких хлебных запасов и участие в городовом и острожном деле. Отменялась беспошлинная продажа товаров, за исключением соли, а беспошлинная покупка сохранялась только в размерах, необходимых для обеспечения внутренних нужд.

Все эти первоочередные меры призваны были навести порядок в поместном и вотчинном землевладении, прекратить самовольные захваты земель, упорядочить налоговые льготы, что в совокупности с восстановлением платежеспособности крестьян и посадских людей вследствие возвращения тяглецов должно было пополнить государеву казну. Ту же цель преследуют и указы конца 20-х – начала 30-х годов, подтверждающих запрещение отчуждать тягловые дворы и дворовые места беломестцам не позднее 16 июля 1627 г., а 30 ноября 1627 г. принят приговор о докладе государю грамот на вотчины, пожалованные в осадное сидение при царе Василии для их проверки и подтверждения.

Существенные изменения произошли и в системе налогообложения. Основной единицей, с которой взимались деньги фиксированного размера, стала четь, включавшая определенное количество крестьянских и бобыльских дворов, в зависимости от местонахождения уезда. При этом два бобыльских двора приравнивались к одному крестьянскому. Эта реформа была проведена четырьмя указами: от 19 марта 1630 г., 10 октября 1630 г., 8 января 1631 г. и 21 апреля 1631 г. Первоначально в зависимости от количества дворов, входящих в живущую часть, уезды делились на 6 разрядов, в итоге осталось только 2 разряда. Принадлежность к разряду определялась тяглоспособностью населения данного уезда. При этом дворов духовных землевладельцев в чети было на 25 % меньше, чем вотчинных и поместных, и, следовательно, платили они на 25 % больше. В живущей чети первого разряда 8 крестьянских и 4 бобыльских дворов на землях светских феодалов приравнивались к 6 крестьянским и 3 бобыльским дворам на землях духовенства. А в чети второго разряда соответственно 12 крестьянских и 8 бобыльских – к 9 крестьянским и 6 бобыльским.

Фискальный интерес обеспечивал поддержку правительством Филарета русского купечества. По челобитью гостя Надея Святешникова, являвшегося поставщиком патриаршего двора и других торговых людей, иноземным купцам с 13 июля 1627 г. было запрещено приезжать торговать в Москву, кроме тех случаев, когда давалось специальное разрешение. Еще в 1620 г. англичанам было отказано в праве транзитной торговли с Персией, в 1629 г. – французам, в 1630 г. – голландцам, в 1631 г. – датчанам, и только после смерти Филарета на срок с 1634 по 1639 г. был заключен договор с Голштинской компанией, разрешающей провоз товара через территорию России. Однако необходимость подготовки к Смоленской войне заставляла и правительство Филарета идти на некоторые уступки иностранцам. С 1627 по 1633 г. Михаил Федорович и патриарх Филарет разрешают датчанам закупать хлеб в России. Размер закупок составлял 25 тыс. четвертей ржи в год. Взамен от датчан требовалось не позволять польскому королю нанимать в Дании ратных людей и разрешить полковнику царской службы Лесли нанять 5 тыс. солдат, купив для них из королевской казны мушкеты с зарядами в связи с предстоящей войной с Польшей.

Но в целом экономическая политика правительства Филарета прежде всего решала задачи обеспечения пополнения государственной казны на основе проведения мероприятий, направленных на сохранение платежеспособности населения (торговых людей, ремесленников, крестьян), т. е. реализации системы «посильного тягла».

К началу XVII в. в России сложилась социальная структура, характерная для периода сословно-представительной монархии. Она продолжает развиваться, не претерпевая коренных изменений, на протяжении всего XVII в.

Можно выделить следующие основные сословия: служилое, духовное, торгово-ремесленное и крестьянское. В свою очередь сословия делились на социальные группы, различные по своему достатку и месту в феодальной иерархии. Некоторые группы занимали промежуточное положение, когда по роду деятельности они объективно могли быть отнесены к различным сословиям. Дифференциация внутри сословия могла быть довольно значительна. Поэтому не всегда деление на привилегированные и податные сословия отражает реалии этого времени во всем их многообразии. В рамках одного сословия могли находиться и освобожденные от податей сословные группы, и несущие тягло с основной массой населения. При этом общегосударственные интересы и их практическая реализация не позволяли укреплять сословные перегородки и препятствовали формированию узкокорпоративных сословных интересов. В то же время складываются объективные экономические и политические условия для консолидации дворянства.

В XVII в. служилое сословие остается основной опорой государственной власти. Его ведущее положение определялось необходимостью ведения активной внешней политики, нацеленной на укрепление российских рубежей и возвращение потерянных в период Смуты земель. Служилое сословие состояло из служилых людей «по отечеству» и служилых людей «по прибору».

К 1652 г. общая численность служилых людей по «отечеству» (бояр, окольничих, думных дьяков, дворян, детей боярских) достигла почти 40 тыс. Они «верстались», т. е. им устанавливался земельный и денежный оклад в соответствии с занимаемой должностью. В земельный оклад включались все чети, которые были закреплены за феодалом на правах вотчины, а разница могла возмещаться за счет предоставления поместий. Государство лишь ограничивало верхний предел владений, что не давало возможности концентрировать обширные земли в одних руках, но не гарантировало получение земельного оклада в полном объеме. В XVII в. оно неохотно шло на раздачу земли в поместья и вотчины, поскольку это объективно сокращало количество черных дворов, являющихся основными налогоплательщиками. Правительство, проводя активную внешнюю политику в XVII в., предпринимало усилия сохранить дворянство как основную военную силу в условиях нехватки денежных средств. Альтернативные попытки, в частности использование наемников в Смоленской войне, не дали положительных результатов. Таким образом, с одной стороны, идет процесс увеличения численности дворян, с другой – постоянно не хватает источников для их содержания. В этих условиях закономерно стремление дворянства к консолидации для выработки общих требований и обеспечения их реализации, что и выразилось в подаче коллективных челобитных в середине XVII в.

В целях укрепления служилого сословия в 1642 г. был ограничен переход дворян в холопы. Это было подтверждено и Соборным Уложением 1649 г. В нем также были удовлетворены требования дворян по бессрочному сыску беглых крестьян. Эта мера объективно направлена против крупных светских и церковных феодалов, на землях которых были более льготные условия, привлекавшие крестьян. Таким образом, правительство, не имя возможности оплатить дворянам службу, обеспечивало их рабочей силой. Однако подавляющая часть дворянства не имела достаточного количества поместий, чтобы обеспечить себя и свою семью, а денежный оклад выплачивался только во время несения службы.

На протяжении всего XVII в. наблюдается быстрый рост по служебной лестнице представителей незнатного дворянства. Условия для этого были созданы Смутным временем, когда многие влиятельные рода ушли с политической сцены. В то же время необходимость восстановления государственности требовала привлечения новых военных и управленческих кадров – без учета местнических принципов службы, основанных на признании заслуг рода. Поэтому уже с первой четверти XVII в. идут государственные указы о службе «без места». Отмена местничества в 1681–1682 гг. лишь законодательно закрепила этот процесс.

Процесс сближения статуса вотчины и поместья при сохранении принципа обязательности службы и для тех, и для других также способствовал консолидации дворянского сословия. Если в первой половине XVII в. на 6 поместий приходилось 4 вотчины, то во второй половине XVII в. на 4 поместья – 6 вотчин. Соборное Уложение 1649 г. и дополнение к нему по указам о поместьях и вотчинах 1676, 1677 и 1680 гг. позволяют выделить три вида вотчин: родовые (наследственные и купленные у родичей), выслуженные (в том числе из поместий), купленные (из порожних земель, из поместий, у других владельцев), в том числе приобретенные по завещанию. Наследование родовых и выслуженных вотчин ограничивалось родом. Родичи сохраняли право их выкупа в случае продажи, заклада и уступки. По указу 1687 г. эти права были частично установлены и по отношению к купленным вотчинам, в том случае, если они куплены из поместий, а затем проданы или заложены, или куплены у чужеродцев, но унаследованы родственниками покупателя и после этого проданы и заложены.

По статьям 28 января 1681 г. в качестве поместий раздавались конфискованные родовые и выслуженные вотчины при условии, что причиной конфискации являлся их заклад или купля-продажа. Норма испомещения могла доходить до 5 дворов. В случае совершения государственных преступлений конфисковывались в пользу государства и вотчины, и поместья. Соборным Уложением 1649 г. разрешена продажа поместий в вотчину по челобитью помещика. С 1654 г. был определен предел возможного царского пожалования поместий в вотчину: со 100 четвертей – 20. Однако с 1667 г. для членов Боярской думы были установлены нормы по чинам – от 200 до 500 четвертей. Массовые раздачи поместий в вотчину активно осуществлялись во второй половине XVII в. по результатам военных действий. В Соборном Уложении 1649 г. и последующих указах закреплен родовой принцип наследования поместья. А приговор от 21 марта 1684 г. позволил передавать землю только прямым наследникам, даже если ее количество превышало их оклад, другим родственникам эти излишки уже не отдавались. Если Соборное Уложение 1649 г. запрещало при обмене поместий менять «пустое» на «жилое», то во 2-й половине XVII в. все ограничения были сняты, в том числе и по соблюдению равных размеров меняемых земельных владений. Правительство было заинтересовано во введении в хозяйственный оборот пустых и вымороченных земель, которые и отдавало претендующим на эти земли дворянам. Срок возможной подачи челобитных наследниками вымороченных земель колебался от года до пяти лет, по истечении которого земли передавались в другой род.

Особое положение складывается в пограничных районах. В первой половине XVII в. сохраняются земли «украинных» служилых людей как по отечеству, так и по прибору. Только в 1672–1673 гг. приняты статьи о массовой раздаче пустошей и порозжих земель в заокских городах, в том числе московским чинам, половину из которых с 1676 г. разрешалось продавать «в вотчину». Однако эти статьи не меняли прежнего положения в городах Севского и Белгородского полков, обеспечивающих оборону южных рубежей.

По указу 1681 г. приоритет при наделении землей также сохраняется за местными дворянами: они получали землю сначала по указам, далее размер доводился до максимального оклада, по занимаемой должности, затем давали поместья в соответствии с максимальным окладом вновь верстанным, и только то, что оставалось, могло раздаваться московским чинам. Земли местных служилых людей запрещалось обменивать, передавать и отдавать в приданое московским чинам. Правда, эти ограничения касались только уездов, где последние не имели поместий. Особое положение сложилось в Смоленских уездах, где наряду с обеспечением приоритета местной шляхты одновременно осуществлялось предоставление поместий присланным из центральных уездов дворянам в целях усиления влияния центральной власти в этом стратегически важном районе.

В середине XVII в. 60 % городских дворов принадлежало служилым людям, среди которых преобладали служилые люди по прибору, набиравшиеся из местных жителей (стрельцы, казаки, затинщики, пушкари и т. д.). По Соборному Уложению 1649 г. за ними сохранялось право заниматься торговлей и промыслами беспошлинно до определенных объемов. На сохранение этой категории служилых людей направлена политика правительства и во второй половине XVII в. Особенно ярко это проявлялось на окраинах Российского государства. На Урале и в Сибири запрещалась раздача поместий дворянам, в том числе земли, предоставленной солдатам. А по указу 1680 г. казаки Смоленска и других городов обязаны были нести службу со своей земли без денежного жалования, что подразумевало сохранение за ними выделенных поместий.

Постепенно складывались условия для пополнения дворянства служилыми людьми по прибору. Запись беглых холопов и крестьян в службу позволила им проникать даже в ряды детей боярских, т. е. служилых людей по отечеству. В связи с этим в «Статьях о смотре и разборе детей боярских» конца 70-х годов XVII в. в интересах дворян запрещается холопов и пашенных мужиков верстать поместным и денежным окладом. В свою очередь расширение государственной пашни на юге стимулирует перевод служилых людей по прибору в черносошные крестьяне. В частности, это касалось пушкарей, наделенных землей вместо хлебного жалования. Таким образом, политика правительства по отношению к служилым людям «по прибору» определялась не только государственными интересами. Оно учитывало и те социальные противоречия, которые объективно возникали по мере укрепления дворянства.

В XVII в. духовное сословие традиционно делилось на черное и белое. Черное духовенство формировалось на основе принятия схимы, т. е. пострижения в монахи. Им запрещалось совершать требы (крестить, венчать и т. д.). Монастыри были мужские и женские. Крупные монастыри, близкие к царскому дому, обладающие вотчинами, осуществляющие торговую и промысловую деятельность, играли значительную роль в социально-политической и экономической жизни страны. В основном это были мужские монастыри, но встречаются и женские обители, в частности Новодевичий монастырь. Помимо московских монастырей (Чудов, Симонов, Новоспасский и т. д.) богатейшие монастыри существовали и на окраинах – Соловецкий, Кирилло-Белозерский и другие. Такие монастыри выполняли не только религиозные, но также государственные управленческие и военные функции. Они становятся опорными пунктами, обеспечивающими правительству контроль за освоением новых земель.

Подавляющее большинство женских и значительная часть мужских монастырей не имело собственных вотчин и существовало за счет получения содержания от государства – руги, включавшей средства на питание и минимальные нужды определенного количества монахов. Только в исключительных случаях руга достигала значительных размеров как признание заслуг и значимости данного монастыря. Монастыри, основанные по инициативе высших церковных иерархов, являлись их домовыми и финансировались из епархиальной казны.

Из среды черного духовенства избирались епископы, архиепископы, митрополиты и глава русской православной церкви – патриарх Московский и Всея Руси. Главы епархий, включая патриарха, управляющего патриаршей областью как самостоятельной епархией, содержались за счет доходов с церквей епархий, а также за счет пожалованных вотчин и угодий. В случае, если не было вотчин и большого количества приходов, государство брало на себя расходы по содержанию двора иерарха. Таким образом, имущественное положение глав епархий зависело не от чина, а от количества приходов, плотности населения и земельных владений.

Основным источником пополнения епархиальной казны были доходы, получаемые с белого духовенства, т. е. священнослужителей, совершающих обряды в церквях на территории данной епархии. Каждый священник кроме оплаты пошлины за поставление, за перевод из одной церкви в другую и т. д. ежегодно вносил плату за землю прихода и все средства, собираемые с населения за совершение обрядов. Большинство попов не несли повинности в пользу государства, но в случае, если тягловая община выбирала священника из своей среды, по своей инициативе и направляла его на поставление к главе епархии, за ним сохранялись обязанности по несению тягла. Сходная ситуация наблюдается и в вотчинах в случае поставления священника из крестьян по инициативе владельца земли. Он освобождается от повинностей, но не приобретает право перехода в другую церковь, если вотчинная церковь приносит ему достаточный для удовлетворения минимальных потребностей доход.

Особую роль играли протопопы, главы соборных церквей, в которых могли служить сразу несколько священников. Соборные церкви могли иметь вотчины, ругу от государства, а также содержание от высших церковных лиц. Особо выделялись Соборы Московского Кремля, обладающие значительными земельными владениями и богатыми вкладами. Имущественная дифференциация внутри духовенства была настолько значительная, что объективно не позволяла духовному сословию консолидироваться на основе общих социальных интересов.

В первой половине XVII в. на базе развития местного ремесла и торговли стали возрождаться провинциальные посады. С 1620 по 1640 г. городское население увеличилось на 60 %. По Соборному Уложению 1649 г. значительное количество посадских дворов отошли к тяглым посадским общинам. Если в 1640 г. в городах Европейской части Российского государства было более 31 тыс. дворов, то в 1652 г. – более 41 тыс. Только в Москве количество тягловых дворов за это время увеличилось с 1221 до 3615. Тяглое население большого города делилось на сотни и слободы. Иногда сотни объединяли компактно проживающих ремесленников и торговцев одной сферы деятельности, давая соответствующее название улицам и «концам» городов. Горожане разных сословий занимались не только ремеслом и торговлей, но и огородничеством, садоводством, а иногда и хлебопашеством. Порозжие земли раздавались им на условиях оброка по указам 1676 и 1682 гг.

В XVII в. не только в Москве, но и в уездах появились купцы, обладавшие значительным капиталом, ведущие крупные торговые операции, а к концу века и владеющие заводами, в том числе чугуноплавильными. В связи с этим правительство продолжает политику привлечения к государственной службе без выплаты жалования наиболее обеспеченных представителей тягловых сословий. Происходит дальнейшее пополнение привилегированных сословных групп, освобождаемых от несения тягловых повинностей наравне с посадским населением. Речь идет о Гостиной и Суконной сотнях. Самой малочисленной (в разные годы от 19 до 56 человек) и самой влиятельной являлась категория «Гостей». Они выполняли наиболее ответственные поручения правительства, в том числе и за границей. Поэтому уже указом 1628 г. было подтверждено право Гостей, как и служилых людей, покупать вотчины из порозжих земель. Чин Гостя не передавался по наследству, в отличие от членства в Гостиной сотне, что определялось высоким уровнем требований личного характера, в том числе к профессиональной компетенции и практическому опыту. Но при этом недоплаты Гостей по налогам фиксировались в доимочных книгах и не подлежали списанию после смерти должника. Они могли числиться за наследниками в течение длительного времени.

Наиболее интенсивно пожалования «в Гости» производились в 1613–1615 гг. из посадских людей с учетом заслуг в борьбе с поляками. Приоритет службы над размерами капиталов соблюдался и позже. Гостей обязывали переезжать в Москву, но некоторым удавалось остаться в уездных городах. В этом случае их переподчиняли территориальным приказам, выводя из компетенции Казенного приказа (приказа Большой казны). Функции этой категории населения были очень разнообразны. В частности, несмотря на то, что общий контроль над таможней осуществляли воевода и дьяк, Гости совместно с таможенными головами ведали сбором таможенных пошлин и следили за соблюдением там установленных правил внешней торговли, в том числе запрещавших иностранцам без разрешения торговать на внутреннем рынке России.

Принадлежность к Гостям в некоторых случаях была лишь этапом, предшествующим назначению дьяком. В виде исключения дьяками становились и члены Гостиной сотни. В 1630—1640-х годах и второй половины XVII в. перевод в категорию Гостей осуществлялся в основном из Гостиной сотни, но были и случаи пожалования из Суконной сотни и посадских людей, в том числе и тех, кто уже выполнял государственные поручения. Стремясь пополнить свои ряды, чтобы обеспечить надлежащее выполнение государственной службы, привилегированное купечество обращается в 1634–1635 и 1639 гг. с челобитной о приеме «в Гости» и Гостиную сотню торговых патриарших и монастырских людей, а в 1643, 1647 и 1649 гг. – посадских людей, торгующих оптом. В 1674–1675 гг. в результате групповых пожалований число Гостей увеличилось в 2 раза и достигло 54 человека.

Члены Гостиной сотни подразделялись на три категории (большой, средней и меньшей статьи) в зависимости от достатка, являющегося основным критерием отбора. Все они должны были нести государственную службу, в том числе выступая помощниками Гостей, выполняющих государственные поручения.

Пополнение Гостиной сотни осуществлялось в основном из московских тяглых посадских людей и из числа лучших и средних тяглецов крупных торговых городов, в том числе по специальным наборам. В нее также зачислялись родственники Гостей, члены Суконной сотни и наследники членов Гостиной сотне. Фактически с 20-х годов XVII в. пребывание в Гостиной сотне стало наследственным.

С первой четверти XVII в. начинается пополнение Гостиной сотни за счет торговых крестьян, владеющих крупными капиталами, а с 30-х годов XVII в. Гостиная и Суконная сотни пополнялись патриаршими и монастырскими крестьянами. К 60-м годам XVII в. относится запись в Гостиную сотню сына боярского Вологодского митрополита, ставшего впоследствии дьяком. На юге России с конца 70-х годов XVII в. практиковались групповые переводы в Гостиную сотню служилых людей по прибору.

Ведали распределением служб (таможенных, кабацких и т. д.) между членами Гостиной сотни старосты и Казенный приказ. В случае нанесения казне убытков при сборе средств членом Гостиной сотни из-за недополучения установленной нормы дохода, разница возмещалась за счет его имущества. Хотя большинство членов Гостиной сотни проживало в Москве, переезд в столицу со второй половины XVII в. уже не являлся обязательным условием, что способствовало формированию уездных ответвлений сотни.

Процесс консолидации сословных групп предопределял ликвидацию в 80-е годы XVII в. Суконной сотни, включавший не только купцов, но и крупных ремесленников, хотя еще в 1676 и 1680 гг. в нее, как и в Гостиную сотню были осуществлены групповые наборы. Причем география наборов была значительно расширена за счет городов со средним и небольшим посадом. Суконная сотня, так же как и Гостиная, делилась на три статьи, причем, если 1-я статья Суконной сотни приравнивалась ко 2-й статье Гостиной, а 2-я статья соответствовала 3-й, то 3-я статья Суконной сотни соотносилась с младшими посадскими людьми. Поэтому и несли они службу на должностях, не приносящих казне большой доход, в том числе и совместно с посадским населением. В 80-е годы XVII в. был осуществлен массовый перевод наиболее платежеспособных представителей Суконной сотни в Гостиную. Оставшихся членов Суконной сотни скорее всего вернули в посады.

Тяглое население городов делилось в зависимости от материального обеспечения на лучших, средних и «малодших» людей. Местные власти использовали все возможности, чтобы сохранить как можно больше лучших людей на посаде для обеспечения тягло-способности общины. Поэтому они скрывали их при формировании списков кандидатов в Гостиную и Суконную сотни во время массовых наборов.