А пока "Утренний свет" агонизировал. Экипаж знал об уготованной ему участи. Переполнявшая тумаитов вечная ненависть разразилась бурей неистовой ярости. Гремели взрывы, сумрак раздирали плазменные вспышки. Астронавты начали свое последнее состязание, призом в котором должно было стать право умереть последним.
      Я не обращал на пальбу внимания. Запершись в капитанских покоях, я мучительно размышлял, пытаясь найти выход из почти безвыходной ситуации. Почти, ибо понятие ситуация не подчинено абсолюту. Я не спешил отчаиваться. Мне не раз удавалось избегать смерти, когда она приближалась куда ближе. Я должен был покинуть корабль, но сделать это иначе, чем доктор или несколько десятков тумаитов, которые захватили истребители, купив себе таким образом еще несколько мгновений жизни. Подобное бегство не было выходом, оно лишь продляло агонию. Я мог попросить помощи. Едва стоило подумать об этом, как передо мной возник призрак Леды.
      - Попроси, - сказала она, ласково улыбаясь. - Я с радостью приму тебя.
      Голубые глаза шептали: ну попроси, что тебе стоит! Ведь это же не обяжет тебя ровным счетом ни к чему. Я даже помогу тебе попасть на Землю. Только попроси!
      Я отрицательно покачал головой. Легче было умереть. Я не мог даже вообразить, что значит признать себя побежденным. Все мои сути были единодушны в этом. Даже не желавший умирать паучок Тиэли храбрился, бодро пошлепывая себя лапками по волосатому брюшку.
      - Нет, - сказал я.
      Призрак Леды исчез. Его место заняло огненное облако, ворвавшееся из перехода. Кровавые столкновения продолжались, кое-кто уже пытался добраться до капитана. Я швырнул в дверь несколько огненных шаров, раскрутив их таким образом, чтоб они волчком пробежали по переходу. Сквозь рев пламени донеслись крики умирающих. Дождавшись, когда они стихнут, я удовлетворенно откинулся на трансформированную спинку кресла и смежил веки.
      К этому моменту я изменил облик и облачился в шкуру человека. Я хотел умереть с тем лицом, какое было даровано мне при рождении. Человеческая кожа отчаянно мерзла, и потому я непрерывно испускал тепло, окружая себя слоем горячего воздуха.
      Надо было выбираться. Но я не знал, как.
      Корабль вздрогнул. Это означало, что он получил еще одну пробоину. А может быть, и не одну. Еще немного - и "Утренний свет" пойдет ко дну, разваливаясь на сотни обломков. Я пожалел, что отпустил Олема. Через его сознание, возможно, я смог бы связаться с Арием. По крайней мере, я мог попытаться. И чем черт не шутит, возможно, мне удалось бы выбраться на Землю.
      Стоп! Вдруг я поймал себя на мысли, что коснулся чего-то важного. Кем был Олем для Ария? Обычным передатчиком воли, биологическим аналогом искусственного артефакта. Я мог создать подобное существо, естественно, на энергетической основе.
      - Допустим, я создам его, - пробормотал зрентшианец.
      - Но что это даст? - с насмешкой воскликнул человек. - Ведь Арий использовал Олема в качестве принимающего. Связаться с Землей возможно лишь при условии, что демон очутится на ней!
      Я горько пожалел, что рядом нет верного Хатфура.
      - Но ведь демон сумел преодолеть ничто, - вновь подумал зрентшианец.
      - Он шел, ориентируясь на сигнал, испускаемый твоим сознанием, и смог материализоваться лишь благодаря твоей воле, - возразил пессимистично настроенный человек.
      - Но я могу настроить его на сигналы Земли. Я помню, как они звучат!
      В мозгу зрентшианца возникла неистовая токката Баха. Орган рыдал, словно перетянутая, наполненная невидимым светом струна.
      - Я могу отправить демона на Землю! Я найду путь!
      - Хей-гей! Отлично! - обрадовался жизнелюб паук Тиэли. - Давай-ка поспеши, приятель! Побыстрее вытаскивай нашу задницу из этого пекла. Здесь становится жарковато!
      Словно в подтверждение слов паука в покои ворвалось глухое эхо разрыва. Корабль задрожал от боли.
      Прельщенный шансом выжить, человек занервничал. Он грыз ногти и бормотал:
      - Ну и что? Ну, допустим, демон достигнет Земли. Что дальше? Ведь он не обладает собственной волей и не сможет принять нас.
      - Да... - задумчиво выдавил зрентшианец, признавая, что человек полностью прав. Идея была хороша, но, похоже, обстоятельства обрекали ее на провал.
      - Эй! Эй! Постойте! - очнулся дремавший до сих пор тумаит. - Неужели на твоей планете не найдется никого, кто согласился б принять тебя?
      - Неужели?! - завопил Тиэли.
      - Не знаю, - неуверенно пробормотал зрентшианец. Но человек был в восторге.
      - Надо попробовать! Непременно надо попробовать! Там остались Командор, Гиптий, а быть может, жив и Гумий. За дело!
      - Хорошо, - согласился зрентшианец и тут же приступил к делу.
      Напрягши суть, зрентшианец принялся изливать энергию, одновременно придавая ей форму. Демон выходил неуклюжий и даже уродливый, но, право, в этот миг мне было не до эстетики. Оставалось надеяться, что на Земле меня поймут и узнают, пусть даже я предстану в облике кургузой пирамиды с одним-единственным глазом на самой верхушке. Глаз этот, к слову, непрерывно хлопал, пока я стабилизировал формы.
      И вот демон готов. Я дал ему имя, короткое и неестественное - Ккув - и приказал:
      - Немедленно отправляйся на Землю!
      - Но, хозяин, я не знаю пути.
      - Я укажу тебе его.
      Я поднялся с кресла и, ударив дезинтегрирующей волной в переборку, пробил ее насквозь, открывая доступ пустоте и холоду. Завизжали сирены, издалека донесся грохот падающих переборок. Это корабль пытался бороться за свою жизнь, отрезая омертвевший восьмой уровень. В образовавшееся отверстие заглянули яркие звезды. Выбросив к ним силовую линию, я велел демону:
      - Следуй за ней.
      Ккув обратился в крохотное раскаленное облако и стремительно вырвался из оболочки корабля. Я ощущал переполнявшую его радость несмышленыша, познающего мир.
      - Поспеши! - сказал я. - У меня мало времени. Демон повиновался и устремился вперед. Я указывал ему путь. Обратившись в стремительный сгусток сверхъестества, я пронзал черное пространство, закладывая виражи вокруг звезд, планет и комет, которые могли поглотить моего посланца. Я расшвыривал мячики метеоритов, а однажды пронизал насквозь корабль, пробив его борта с такой легкостью, словно это была не трехслойная броня, а яичная скорлупа, Ккув несся следом, оглушительно вопя от восторга. Он был неопытен, и я опасался, что это может повредить мне. По дороге я учил его жизни, насколько знал ее сам.
      Стремительно мчалась небесная карета, освещаемая вспышками через мгновение исчезавших вдали звезд. Блестели туманности, неизведанные и потому загадочные. Пугали провалами черные дыры, а квазары, неистово пульсируя, пытались завлечь меня на нескончаемую чашку чая. Я мчался мимо натягивающего лук Стрельца, игриво шлепнул ладонью по голому заду Девы, внес раздор меж Близнецами. Грозно рычал Лев, блеял Овец, свистел Рак, а Рыба издавала звуки, которые воспринимались окружающими как молчание. Я видел звездный дождь. Он падал медленно и величественно, а звезды отдавали алым. Со стороны казалось, будто черноту орошает разбрызгиваемая из пульверизатора кровь. Кровавый дождь дурная примета, я пронесся сквозь него столь стремительно, что даже не замочил полы плаща.
      Неподалеку от Весов я повстречал стоящего на одной ноге Странника. Он предложил мне передохнуть. Я отказался, сославшись на то, что спешу. Странник рассмеялся.
      - Успевает лишь тот, кто никогда не спешит, - сказал он и исчез с непостижимой уму стремительностью. Я понял, что он действительно никогда не спешит.
      Считается, пустота безжизненна и необитаема. Я мог убедиться, что это не так. Пустота просто переполнена диковинными существами. Я видел серебристых драконов и птиц, чье оперение отливало блеском сапфиров. Мне попались улыбающаяся кошка и бык с прекрасной девушкой на спине. Я повстречал крылатых коней и стаю псов, преследующих двуглавого медведя. Улепетывая, медведь прихлебывал из ковша. Когда он пробегал мимо, я ясно различил запах хорошего вина.
      - Прозит! - рыкнул медведь.
      Еще были сотни лиц. Полупрозрачные, они светились загадочным космическим блеском, словно лежащие на черном бархате посмертные маски. Одни из них улыбались, другие плакали. Были и такие, что пытались укусить. Это были лики Вечности, порабощенные души побежденных скитальцев. Я желал им лучшей доли, зная, что если не успею, мой лик присоединится к ним.
      Я превратился в лезвие брошенного в воздух ножа. Я продирался сквозь тугую пелену пространства, разрывая его отточенными плечами. Пространство сворачивалось и швыряло клубы искр. Малиновые, синие, золотистые и зеленые, они соединялись в причудливый китайский калейдоскоп и гасли, растворяясь в черном. А потом все сменила синева, а за нею - зелень. Это была Земля...
      Я спешил.
      - Ищи! - велел я демону.
      Первым, к кому я собирался обратиться за помощью, был Командор. Я воскресил в памяти его лицо - суровое, с плотно стиснутыми губами. Такое холодное и такое родное. Я соскучился по нему.
      Демон, словно хорошо натасканный пес, бросился вперед. Он рыскал по полям и дубравам, зарывался в бездну морей, обдававшую холодом и мраком. Но его старания долго оставались безрезультатными. Наконец Ккув взял след. Демон привел меня к бездонному провалу, созданному не естеством, а злой волей. Из провала веяло смертью. Я покричал, зовя отца, но тот не отозвался. Если он и был жив, то искать помощи надлежало скорей ему, чем мне. Я отступился, оставив попытки связаться с Командором. Ккув бежал от провала так, будто по его пятам гналась стая голодных волков.
      Следующим должен был стать Гумий. На этот раз поиски были недолги. Ккув привел меня к небольшому холму, увенчанному диким серым камнем. Здесь нашел последнее пристанище Гумий. Он встретил меня за столом. В кубке плескалась затхлая вода, а в предназначенной на обед горбушке хлеба копошились черные жуки. Гумий выглядел неважно. Сквозь клочья одежды проступала полусгнившая плоть. Почесывая изъеденную могильными червями скулу, Гумий посетовал:
      - Зудит. Извини, что так принимаю тебя, - прибавил он, указывая на свой убогий стол.
      - Ничего, мне доводилось пировать на куда более жалких банкетах, успокоил его я и тут же перешел к делу. - Когда-то я выручил тебя, надеюсь, сейчас ты поможешь мне.
      - Если смогу.
      Я кратко изложил суть просьбы.
      Гумий поскреб покрытый остатками волос череп.
      - Извини, но ничего не выйдет. Нам запрещено вмешиваться в дела живых. Вот если бы ты был мертв...
      - Ну, спасибо! - Я не испытывал ни малейшего желания быть мертвым.
      Гумий дернул белыми шарами оголенных плечевых костей, словно говоря извини. Я почувствовал себя неуютно. В могиле было промозгло и пованивало тленом. Я поспешил проститься, а уходя, не удержался от любопытства:
      - Кто тебя?
      - Леда, - ответил Гумий. Он грустно вздохнул, отчего одно из ребер треснуло и развалилось на две части. - Никогда не верь ей, Русий!
      - Хорошо, - сказал я, с облегчением поднимаясь на освещенный солнцем холм.
      Дальше в моем списке стоял Гиптий, но Ккув вдруг учуял другой, не менее знакомый запах. Здесь пахло Юльмом, и я велел демону взять след. Юльм был благороден, я мог надеяться на его помощь. Ккув увлек меня на вершину далекой горы. Запах был отчетлив. Демон обнюхивал камни, распутывая цепочки следов. Он искал, но так и не нашел. Юльм был, и в то же время его не было. Я знал, что так бывает. Можете не верить, но я огорчился. Царь давно ненавидел меня, но он был одним из немногих, с кем я сочел бы за честь скрестить клинки. Он умел красиво жить и сумел красиво уйти. Я желал себе подобной смерти.
      Корабль продолжал трещать по всем швам, которых у него не было. Взрывы уничтожили пять лазерных батарей, на нижних уровнях шло настоящее сражение с применением пси-излучателей и гранат. Один за другим погибли и были отрезаны непроницаемыми переборками три уровня. Теперь там властвовал холод, превративший плоть в ссохшиеся хрупкие комочки. Все, кто смогли, поспешили облачиться в скафандры, потому что теперь война велась по большей мере в условиях открытого космоса. Группа негодяев пробивала переборки, пытаясь в очередной раз добраться до меня. Их возглавлял вырвавшийся на свободу Уртус. Они уже пробрались на восьмой уровень и в настоящий миг были заняты тем, что вскрывали резную дверь. Раскаленный огонек лазера прожигал ее насквозь, плюя комочками жидкого металла. Я завороженно наблюдал за его скользким движением, а мое естество продолжало пребывать на Земле. Космос раздирали неистовые аккорды музыки Баха.
      Солнце. Много солнца, желтого, как песок, который шуршал под ногами. Я был в Кемте, стране, подобной которой нет нигде в мире. Повсюду мертвый песок и лишь узкая полоска, напитанная влагой Хапи, земли, дарующая жизнь бесчисленному множеству ртов. Кемт изменился. Я видел знакомые восточные храмы, украшенные рельефами звероликих богов. Но рядом с ними стояли великолепные дворцы, перевитые легкими колоннами, и храмы, в которых прославляли людей-богов. Я заметил огромную статую отца, совершенно не похожего на самого себя. Повсюду блестела сталь, а воздух оглашал разноязыкий гомон. Кемт обрел великолепие, но потерял былую таинственность. Тайны жрецов ушли из дельты в верховья и недоступные оазисы. Именно в одном из таких оазисов я обнаружил Изиду.
      Я не видел ее с тех пор, как погибла Атлантида, но сразу отметил, что Изида совершенно не изменилась. Только черты лица потеряли прежнюю женственность и стали более резкими. Такой она понравилась мне больше тонкие, строго очерченные линии, собранные в пучок волосы, яркие блестящие глаза.
      Изида пребывала в келье. Она сидела за расположенным у узкого окна столом, испещряя папирус иероглифами. Почувствовав присутствие демона, Изида подняла голову и уставилась на зависшего под потолком артефакта. В ее глазах не было страха, а лишь удивление. Молчание длилось несколько дольше, чем следовало б, затем Изида спросила:
      - Кто ты?
      - Русий.
      Тонкие губы едва заметно усмехнулись. Изида положила перо.
      - Я слышала, ты умер.
      - Я слышал о тебе примерно то же самое.
      - Я не умирала, я просто ушла.
      - А меня ушли.
      - Но ты здесь и, значит, тебя можно поздравить с возвращением?
      - Не совсем. Мы можем поговорить?
      - Мы уже говорим. Что тебе от меня нужно?
      - Помощь.
      - Ты, такой могущественный, и нуждаешься в помощи?
      - Мне случилось попасть в неприятную историю, выбраться из которой самостоятельно не могу даже я.
      - Каким образом я могу помочь тебе?
      Я обрадовался.
      - Это несложно. Ты должна лишь принять меня.
      - Как?
      - Протянуть руку и принять.
      Изида внимательно посмотрела на правую ладонь, словно ей предстояло лишиться ее.
      - Где ты сейчас?
      Вопрос пришелся мне не по душе, но я не мог уклониться от ответа.
      - Я на космическом корабле, который с мгновения на мгновение погибнет.
      Изида задумалась, и в этот миг послышался негромкий стук в дверь. Появилась девушка-служительница с подносом в руках. Изида властным жестом велела ей поставить поднос и удалиться. Это событие, прервавшее наш разговор, положило конец колебаниям атлантки.
      - Нет, Русий, - сказала она. - Я не приму тебя. Я не хочу вмешиваться в дела других. Кроме того, по моему мнению, ты лишний на этой планете. Извини.
      Я засмеялся. Ккув передал мой смех истеричным визгливым кудахтаньем.
      - Ничего. Это все пустяки. Мне не впервой рассыпаться на части. Надеюсь, смогу когда-нибудь отплатить тебе за твою доброту.
      Изида плотно сжала губы и забормотала какое-то заклинание. Я почувствовал, что энергетические формы Ккува немеют.
      Тогда я освободился от части энергии, наполнив келью Изиды огненным смерчем, и исчез.
      Земля упорно не желала принимать меня...
      Покинув огненную пустыню, я устремился туда, где был холод. Бескрайние равнины покрывали сугробы снега. Налетающий ветер вздымал белую пелерину вверх и перемешивал ее с тусклым солнечным светом. Казалось, в этом суровом краю не может быть жизни, но она была. Демон спешил к небольшому уютному домику, из трубы которого вился аппетитный дымок. Ухнув, Ккув свалился прямо в трубу и покатился по полу, разбрасывая вокруг себя оранжевые огоньки. Находившийся в комнате человек вскочил с деревянной лавки и принялся затаптывать крохотных гонцов надвигающегося пожара. Для верности он плеснул на пол водой из кувшина и лишь потом обратил внимание на демона.
      - Кеельсее? - спросил он неуверенно.
      - Не угадал, - ответил я. - Это я, Русий.
      Человек слегка побледнел. Он тоже считал меня умершим. А еще он опасался моей мести. Мне было за что мстить, в последнее время мы не были друзьями. А ему было известно, что я умею мстить. И он подумал, что миг мести настал. Я поспешил успокоить его.
      - Не волнуйся, Гиптий, я не собираюсь причинять тебе зло. Забудем былое.
      Из глотки Гиптия вырвался вздох облегчения. Он почувствовал мою беспомощность и преобразился. Сложив на груди руки, он сказал:
      - Я и не волнуюсь. Почему я должен волноваться? - Атлант вопросительно уставился на демона, ожидая, что он скажет.
      Я сильно сомневался насчет того, что мне удастся договориться с Гиптием, но попытаться все же стоило.
      - Я нуждаюсь в помощи.
      - Да? - спросил Гиптий. В его голосе звучала издевка. - А больше тебе ничего не нужно? Говори, не стесняйся. Я просто горю желанием оказать тебе услугу. Может быть, прикажешь подать вина?
      - В другой раз, - сказал я, стараясь оставаться спокойным. - У меня мало времени. Если ты согласен помочь мне, помоги, если же нет, оставим этот разговор.
      - Какой ты гордый! - засмеялся Гиптий. - Тебе угрожает опасность?
      - Да, и серьезная. Корабль, на котором я в данный момент нахожусь, очень скоро разлетится на куски. Я могу спастись лишь в том случае, если ты примешь меня.
      Гиптий вскинул брови.
      - И ты очутишься прямо здесь?
      - Да.
      - Ну уж нет! Это все равно, что пригласить в свою постель гремучую змею! Я еще не забыл, как ты трижды пытался прикончить меня!
      - Но ведь не прикончил.
      - Не ставь это себе в заслугу. Просто я оказался тебе не по зубам. Гиптий хмыкнул. - Я был бы последним идиотом, если бы предоставил тебе возможность предпринять четвертую попытку. Откуда мне знать, что ты не разыгрываешь фарс? И уж если говорить прямо, мне не по душе твое возвращение на Землю. Я предпочел бы, чтоб ты был подальше, а еще лучше, исчез совсем. По крайней мере, я с удовольствием выпью чашу за твою кончину...
      Сверкающий луч замкнул овальную траекторию. Кусок металла с грохотом упал на пол. В образовавшееся отверстие пролезли три неуклюжие фигуры. Ослепленные ярким светом, они вначале не заметили меня. Я не стал дожидаться, пока враги догадаются увеличить затемнение шлемов. Размахнувшись, я ударил по ним силовыми линиями. Двое рухнули замертво, третьему я переломал обе руки, так что он не мог воспользоваться своим плазмометом. Это был Уртус. Постанывая, он опустился на пол и с ненавистью уставился на меня. Я расслышал его голос:
      - Осталось всего сто секунд. Тебе крышка, литинь! Похоже на то, подумал я. Я переговорил со всеми, на чью помощь мог рассчитывать. Оставалось лишь умереть, либо, смирив гордость, просить помощи у Черного Человека и Леды, за что впоследствии придется расплачиваться сутями. Паук Тиэли был не прочь сохранить жизнь, поменяв хозяина. Он тихо уговаривал остальных повлиять на человека, но ни зрентшианец, ни тумаит не соглашались. Смерть казалась им менее оскорбительной. Унижение было страшнее смерти. Впрочем, оставался еще один, на чью помощь я не рассчитывал совершенно. Сколько я помнил себя, он всегда был моим врагом. Мы ненавидели друг друга еще тогда, когда я был лишь человеком, и ни на мгновение не переставали враждовать позднее. Несколько раз я был близок к тому, чтобы избавиться от него, и каждый раз он ускользал. А еще он был убийцей дорогого мне человека, чью смерть я никак не мог простить. По этой причине я не хотел просить у него помощи, да и, кроме того, я был уверен, что он все равно откажет мне в ней. Кеельсее, его звали Кеельсее...
      - Осталось лишь пятьдесят, - прохрипел Уртус. В его голосе звучало торжество. Уртус был вправе торжествовать, ведь он победил самого могучего врага на свете. Я мог снести все, кроме этого торжества. И я решился.
      - Ищи, Ккув! - прорычал я.
      Кеельсее нашелся сразу, словно ожидал моего визита.
      Он сидел в небольшой мраморной, увитой плющом беседке. За колышущейся стеной зелени шумело море, а налетающий ветерок трепал окладистую бороду Кеельсее. Мой враг наслаждался жизнью. На столике перед ним, в окружении аппетитно выглядевших блюд, возвышался громадный стеклянный кувшин, уже наполовину опустошенный. Когда я появился, Кеельсее приканчивал очередной кубок.
      В отличие от остальных он не удивился и не стал спрашивать, с кем имеет дело. Он сразу узнал меня.
      - Да это же Русий! - радостно завопил Кеельсее. - Привет, вражина! Что-то тебя долго не было видно!
      - У меня проблемы, - без обиняков сообщил я, потому что оставалось тридцать секунд.
      - Большие?
      - Да.
      - Как этот кувшин?
      - Больше.
      - Говори.
      Пять фраз слопали еще десять секунд.
      - Сейчас мой корабль исчезнет. Если ты не примешь меня, я исчезну вместе с ним.
      - Грустно, - пробормотал Кеельсее, не подозревая, что в моем распоряжении осталось лишь десять крохотных мгновений.
      - Ну так что? - спросил я, изо всех сил стараясь, чтобы слова звучали размеренно.
      Кеельсее хмыкнул, и секунд осталось лишь пять.
      - А знаешь, Русий, без тебя здесь чертовски скучно. Я приму тебя!
      И он протянул мне руку. Я потянулся к ней, слыша отчаянный вопль обманувшегося в своих надеждах Уртуса.
      Через миг "Утренний свет" исчез в огненной вспышке, тут же растекшейся в чернилах пустоты.
      А еще спустя миг я обнаружил, что нахожусь в сверкающей зеленью беседке. Оглушительно трещали птицы. С моря тянуло солью и протухшей рыбой. Бородатый, пышущий здоровьем атлант протянул мне чашу с бордовым вином.
      - С возвращением, Русий! - радостно хохоча, провозгласил он.
      Я, улыбаясь, смотрел в его веселые хитрые глаза. Одному из нас предстояло убить другого. Но это случится спустя века. А пока я принял чашу и залпом осушил ее.