- СТОП! - заорал я дурным голосом и пульнул над головами беглецов. Это подействовало. Я уже убеждался, что это слово понятно всем, вне зависимости от знания языков. Компания замерла и с неохотой повернулась ко мне.
      Есть хорошая фраза: "Самооборона - это когда ты делаешь то, что собирались сделать с тобой, но начинаешь первым".
      Я посмотрел в лица "романтикам с большой дороги" и коротко бросил: "Мани!"
      ПОЧЕМ ДЕВОЧКИ?
      Когда я подходил к борделю, на мне красовалась белая курточка заводилы и новые джинсы, а внутренний карман оттопыривала солидная пачка банкнот. Щенки явно не предполагали, что найдется самоубийца, который решится их ограбить.
      Поднимаясь на знакомое крыльцо, я нащупал рукоятку пистолета и снял его с предохранителя. Итак, все просто. Всаживаю пулю в мордоворота, который откроет дверь, прорываюсь по лестнице наверх и начинаю совать нос во все комнаты, пока не нахожу Люду. Потом лезу под кровать, а там - по обстоятельствам.
      Если будете повторять мой подвиг, поступайте именно так. Это в большинстве случаев сработает, если, конечно, вам не откроет симпатичная женщина средних лет и не пригласит вас зайти. Черт. Вот этого я совсем не ожидал.
      Мадам провела меня в уютную гостиную и, улыбнувшись, что-то спросила. Проклятый итальянский.
      - Герл, - нашелся я и показал ей две крупные бумажки из моего выигрыша.
      Полным грации движением Мадам выгребла у меня купюры и, демонстративно пересчитав их, показала три пальца. Я добавил еще одну. В этот же момент в комнате появилась девушка лет двадцати трех, в сильно открытом платье.
      Я замотал головой и указал на грудь.
      Если бы меня кто-то спросил, что я делаю, то не получил бы вразумительного ответа. Мне нужно было действовать, и я действовал. Вот только что же я все-таки делал?
      Мадам кивнула и что-то сказала девушке. Та удалилась, а ее место заняла другая, с бюстом раза в два больше.
      Я опять замотал головой. На этот раз я сделал неопределенный знак в направлении волос.
      - Блонд? - осведомилась мадам.
      - Ммм... - произнес я, изображая задумчивость, и указал на рыжую спинку дивана: - Ред.
      Еще несколько раз я отвергал предложения, ссылаясь на идиотские требования, зачастую противоречащие друг другу. Наконец мадам не выдержала и развела руками. Я настаивал. Еще несколько банкнот перекочевало в ее необъятный карман, и наконец она достала небольшой альбом. На восьмой странице я увидел Люду. Она была вся в ремнях и цепях. Горло перехватывал черный ошейник.
      - Зыс, - я ткнул в фото и сально улыбнулся.
      Женщина была явно обескуражена. Люда была рыжей, но имела грудь, пусть красивой формы, но отнюдь не большого размера. В общем, она была прямой противоположностью того, что я заказывал последние полчаса.
      - Зыс, - я с уверенностью захлопнул альбом.
      Операция оказалась значительно легче, чем я себе представлял. Мы поднялись по лестнице и подошли к двери. Я уже был готов зайти внутрь, но мадам положила мне руку на плечо, показала два пальца и постучала ногтем по часам.
      В этот момент дверь напротив распахнулась, и из нее вышел босс. В проеме двери я увидел привязанную к кровати Лену.
      Лоренцо что-то заверещал и дернулся в сторону и ко мне. Мне не оставалось ничего другого, как толкнуть мадам в объятия гангстера, а самому ввалиться в комнату.
      Не обращая внимания на перепуганную Людмилу, я совершил бросок ласточкой и, ударившись головой о кровать, запустил руку под днище.
      Ничего.
      Пусто!
      В этот же момент над моей головой прогремел выстрел.
      Когда тебя хотят убить, ты вдруг понимаешь, что можешь сделать то, что в обычной ситуации было бы тебе не под силу. Я попытался перевернуться, но рука прочно застряла под кроватью. Тогда я левой дотянулся до пистолета и, не глядя, пальнул назад. За спиной кто-то шарахнулся, а я напряг мышцы и перевернул кровать вместе с девушкой. Кто бы мог подумать, что я такое смогу.
      Вот он. Блок был на месте. Просто он закатился чуть дальше, чем доставала моя рука. Я в буквальном смысле рухнул на кнопку и для верности пальнул еще раз через плечо.
      Зачем портить шлюз, не понимаю.
      В следующий же момент дверь откатилась, и Андрей с одним из сержантов меня буквально внесли в кабинет.
      На экране компьютера босс бил Люду по лицу и что-то орал.
      В моем кабинете было несколько людно. Тут присутствовали все сержанты, а в проеме двери можно было заметить вооруженных "по полной" бойцов.
      - Ты, - Андрей ткнул в грудь сержанту. Бери отделение - и в шлюз. Вытащи девочек. Убивать только по необходимости. Давай.
      - О-о-отставить! - рявкнул я. - Все три отделения - в шлюз. Лейтенант в шлюз. Задача: подавить сопротивление, перекрыть доступ в здание, не дать уйти никому из присутствующих. И сохраните целыми девочек, черт возьми. Когда все будет сделано, выйду я.
      Снова увидев знакомое мне недоверие во взгляде Андрея, я заорал ему прямо в лицо:
      - Выполнять, сука. Собственной шкурой отвечаешь. Пошел!!!
      После моей тирады Андрей подскочил, как ужаленный, и заорал в коридор:
      - Все в шлюз. Сержантам собрать людей. Патронов не жалеть, но на поражение не стрелять, только подавление. Первое отделение: периметр, второе и третье: прочесываете здание. Ты и ты: лично отвечаете за девочек. ПОШЛИ!!!
      Последнее предназначалось мне. Я вдавил клавишу отправки, а сам быстро рванул в спальню переодеться. У меня в шкафу давно висел "парадный мундир", вот только до сих пор не было случая в нем покрасоваться.
      Я быстро натянул его на себя, застегнул запасной ремень и сунул коробочку в ячейку на поясе. Потом, недолго думая, зарядил проверенный в былые времена "узи" и вернулся к монитору.
      Происходящее на экране мне определенно нравилось. Я просмотрел все здание и убедился, что мои войска прочно удерживают власть в своих руках.
      Теперь можно было не спешить. Я распахнул дверь и, снова нажав "пуск", прошел в шлюз.
      Двери во все комнаты были распахнуты, а помещения пусты. Люда с Леной торопливо приводили себя в порядок, два бойца держали входную дверь на прицеле. Я спустился в гостиную. Тут было людно. По всему полу валялись люди, прикрывая руками затылки. Над ними возвышались "глаза", поводя из стороны в сторону стволами автоматов. По следам на потолке можно было безошибочно определить, что каждый из бойцов разрядил туда не менее рожка.
      Андрей лихо козырнул мне и отрапортовал:
      - Ситуация под контролем. Весь контингент собран в этой комнате, периметр под контролем. Никто не ушел.
      - Прекрасно, - констатировал я. - Женщин наверх. Выполняйте.
      Приятно видеть хорошую работу. Не прошло и нескольких минут, как мы остались в чисто мужском обществе.
      - Олег, - Андрей обращался ко мне шепотом. - Я не хотел, чтобы ты участвовал в акции, потому что все знают, что с тобой тут делали. Кроме того, этот козел, - он пнул лежащего ничком босса, - добрался до Лены. Причем хорошо добрался. По мнению "глаз", теперь ты должен мстить. Если ты этого не сделаешь, то тебя перестанут уважать. Дисциплина, конечно, будет, но уже не та.
      - Ты меня не уговаривай. Как бы тебе меня сдерживать не пришлось, спокойно ответил я. Уроки Вадика и собственные размышления привели меня к решению, что в такой момент необходимо выпустить наружу злость и дать урок и себе, и всем окружающим. Ради себя. Ради них же.
      - Мой пояс с коммуникатором нашли? - спросил я у ближайшего сержанта. Тот отрицательно помотал головой.
      Тогда я снял с предохранителя автомат и, подойдя к знакомому мне по подвалу мордовороту, пинком перевернул его на спину.
      - Где пояс? - равнодушно спросил я и направил дуло ему в лоб.
      - Я не знаю, - быстро ответил он. - Это Лоренцо, наверно, спрятал.
      - Понятно, - произнес я и спустил курок.
      Никогда не стреляйте с расстояния нескольких сантиметров в голову. Если даже вы не дорожите обстановкой, то пожалейте хотя бы свою одежду.
      То ли я уже привык к виду крови, то ли вспомнил "ресет" в подвале, но к следующему я подошел так же спокойно.
      - А ты знаешь? - спросил я, повторяя процедуру с переворачиванием, но ствол упер уже в область сердца.
      - Он в комнате Лоренцо, - прохрипел гангстер. - Я могу показать.
      - Да я, наверное, и сам найду. Спасибо, - поблагодарил я и выстрелил.
      Мои бойцы, заляпанные кровью, глядели на меня преданными глазами. Андрей даже немного приоткрыл от удивления рот. Ничего, нормально. Продолжаем.
      - Одно отделение, спустить вот этого и этого в подвал, - я показал на "водяного" и тут сообразил, что только что застрелил человека, который по моим представлениям погиб в машине. Да что же это такое, что это за люди, что их по два раза убивать приходиться! Я вздохнул и, повернувшись, выпустил пулю в голову трупу. Так вернее.
      "Глаза" стали двигаться еще быстрее и живо поволокли указанных мною товарищей в подвал, а я поднялся к девочкам. Вид у меня был явно не "гостевой". Ну, ничего.
      Подруги уже привели себя в порядок, если можно привести себя в порядок, используя гардероб публичного дома.
      Увидев меня, Люда закрыла лицо и расплакалась, а Лена сжала зубы и прямо посмотрела мне в глаза.
      - Как ты? - неловко спросил я.
      - Уже нормально. Недели две, и я оклемаюсь полностью.
      Если бы не последнее уточнение, я бы решил, что все закончилось с минимальным ущербом.
      - Понятно, - процедил я и сжал зубы. - Со своими я уже почти разобрался. У тебя есть пожелания насчет босса?
      Руки Лены сжались. А из глаз потекли слезы. Я никогда не спрошу у нее, что ей пришлось пережить. От чего девушке, спокойно обслуживающей полтора десятка громил, нужно отходить две недели.
      - Что бы ты ни придумал, убей его в конце. И еще, я хочу это видеть.
      - И я, - донесся через слезы голос Люды.
      Вот этого я не ожидал.
      - Ты уверена? - переспросил я, еще не веря в услышанное. Девушка закивала, как китайский болванчик, а Лена добавила:
      - Это шок. Она успокоится через несколько минут. Женщины гораздо выносливее, чем это можно предположить, - и, помолчав, добавила: - И злопамятней...
      - Ну хорошо, ну ладно, - буркнул я и сделал знак охране, чтобы она сопровождала девушек.
      Разговаривая с подругами, я исполнился жалости и "праведного гнева", но когда я вошел в подвал и увидел место недавних событий, все возвышенные чувства как рукой сняло.
      Подруги стали в дальнем углу, а я подошел к "водяному".
      - Почему ты жив? - спросил я его, копируя свой равнодушный голос при расстреле "сладкой парочки".
      - Мы были просто оглушены после аварии, - пролепетал парень. - Когда пришли в себя, ты уже исчез.
      - А как это ты умудрился врезаться? Фактически, ты спас мне жизнь?
      - Да. Если бы я не отвлекся на тебя и не врезался, то ты был бы уже трупом.
      - Отвлекся. Да. Ты спас мне жизнь, пусть и не хотел этого. Ну что ж, задумался я, - памятуя твои упражнения со шлангом, я хотел тебя утопить, но учитывая некоторые вводные... короче, мне не нужна твоя жизнь целиком. Решай, ты мне отдашь ступню, кисть или глаз.
      - Как? - переспросил "водяной".
      Я знал, что это очень паскудная идея. Дать человеку самому выбрать, какую часть себя он потеряет. Наверное, лучше бы я его убил.
      - Ну так как? Если не можешь выбрать, давай я тебя просто пристрелю - и все.
      - Рука! - выкрикнул полумертвый от страха мужчина.
      - Какая? - уточнил я.
      - Левая!
      - Клади ее сюда, - я показал на то место, где совсем недавно лежал я.
      И тут итальянец заплакал. Он положил руку на указанное место, отвернул голову и тихо подвывал. А я вспомнил садистское выражение на его лице, когда он вновь и вновь переводил шланг, не давая мне возможности дышать.
      Как он любил свою работу.
      А я - свою.
      Резко наступив всем весом на лежащую на полу руку, я разрядил половину рожка в его "Ролекс".
      Тут я обнаружил, что он со страху положил правую лапу. Ну что ж, его выбор.
      - Унесите и перевяжите, - коротко бросил я сержанту.
      Пока приказание исполнялось, я мельком глянул на девочек. Холодные, уверенные лица. Понимают, что это разминка, и, хоть им это неприятно, ждут основного блюда.
      Лоренцо сидел бледный, но держался хорошо. Я его даже зауважал.
      - Ну что ж, а как нам быть с тобой? - проговорил я.
      - Теперь ты мне сказать, кто ты? - спросил он и посмотрел мне в глаза.
      От этого взгляда меня пробрала дрожь. Я понял, что Лена была права. Его нужно убить. Не только чтобы отомстить, нет. Чтобы сделать благо всем, кто его окружал, и даже его родным, если у него такие были.
      - Кто я? Хм, это трудно объяснить, обычный программист, который волей случая стал инопланетянином. Наверно, это самый честный ответ. А теперь ты ответь мне, почему ты не поговорил со мной? Я хотел забрать у тебя женщину. Возможно, я бы даже заплатил за нее, но ты хотел убить меня и надругался над моей девушкой. Зачем все это?
      - Да, хотел убить и надругался. Это было хорошо, - Лоренцо вдруг заговорил на чистом русском языке. - Я же не итальянец, ты наверно уже догадался. А что сделали вы, русские, с нашим народом? Вы превратили нас в вечных изгоев, торгующих на ваших рынках урюком и арахисом. А я здесь торгую вашими женщинами. Вот и весь разговор.
      - Я не русский, - задумчиво проговорил я, - я украинец. А ты просто болен. Так что мне с тобой делать? Что сделал бы ты на моем месте?
      - А знаешь, я бы вскрыл тебе вены и смотрел, как тебя покидает жизнь, капля за каплей. Только хватит ли у тебя мужества это сделать? Вот так, спокойно, глядя в глаза, вскрыть вены ножом? Это тебе не отстрелить руку из автомата.
      Я был поражен разговором, но не настолько, чтобы не понять: Лоренцо провоцирует меня предать его медленной, но безболезненной смерти, и еще это будет "геройская смерть". Классическая. Ну нет, не дождешься. Ты просто маньяк. И я поведу себя, как маньяк. Именно этого ты и не ожидаешь.
      - Договорились. Ты сам выбрал себе участь, - произнес я и, обратившись к Андрею, приказал прижать его к полу, чтобы не вырвался.
      А когда приказ был выполнен, продолжил:
      - Ты умрешь от потери крови, но вену, которую я вскрою, выберут они, я показал на девушек. Подруги во все глаза смотрели на меня, но давать указания мне не собирались. Я на это и не рассчитывал.
      - Итак, какая часть тела вам кажется более заслуживающей наказания? Шея? Нет? Может быть, руки? - извлеченный из кармана нож, полученный "в наследство" от Вадика, касался артерии, запястий. - Или... о да, я уже догадался...
      Лоренцо стал ругаться и вырываться. Он тоже догадался.
      Резким движением я распорол ему штаны и извлек то, что имело прекрасные сосуды, весьма подходящие для моей цели.
      - Да. Именно это место принесло так много горя в мир, - с этими словами я полоснул острым, как бритва, лезвием и отбросил в сторону уже не нужный хозяину предмет мужской гордости.
      - А теперь, согласно завещанию умирающего, нам надлежит смотреть, как жизнь выходит из него "капля за каплей", - сказал я и достал сигарету из кармана. Из кармана Лоренцо.
      Закурив, я посмотрел по сторонам. Девушки молча вышли. Они были удовлетворены. Во взгляде Андрея читалось что-то новое. Казалось, он открыл для себя новую сторону моей личности.
      А я сам? Разве проведенная мной разборка была похожа на поступок того паренька, что сидел в коридоре и не мог нажать на кнопку даже для собственной защиты?
      Да что со мной происходит? Пол, залитый кровью, мой мундир в крови... Причем я сделал это не в припадке ярости, а спокойно, обдуманно.
      В памяти всплыли слова гангстера: "Кто ты?"
      И, наклонясь к умирающему садисту, я прошептал:
      - Я - так же, как и ты,- плод своего места, своей профессии. Мы оба сумасшедшие и нормальные, как мир вокруг. А разве ты смог бы ответить на свой вопрос? И я скажу тебе: "Не знаю".
      В затуманенные глаза умирающего на миг вернулся разум, и он искренне улыбнулся. Улыбнулся, как улыбаются только матери, или когда понимаешь что-то огромное, ради чего не жалко отдать жизнь.
      ПОПОЛНЕНИЕ
      Теперь передо мной стояла задача, хорошо сформулированная одним моим знакомым из Одессы: "Ты это хотел, ты этого добивался, ты это получил. И теперь ты это имеешь?..".
      В отвоеванном мною здании находились четверо мужчин, включая раненого "водяного", одна Мадам, шесть девочек и три трупа. Хороший урожай.
      Еще у меня была ответственность за причиненный разгром.
      Какая ответственность? Глупости! Я сделал то, что от меня требовалось. Не я придумал эти правила. Кроме того, сам разгром меня не очень удовлетворял, но с этим можно было подождать.
      - А что будет с нами? - поинтересовалась одна из девушек. - Мы же без документов и денег. Лоренцо все отобрал.
      Я не был удивлен, что со мной заговорили по-русски. Мертвый босс успел поделиться своими взглядами на нации, и на русских в частности.
      - Андрей! - я поискал глазами коренастую фигуру спеца. - Обыщи кабинет. Может, там найдутся их документы, а заодно и мой ремень.
      Он молча козырнул мне и подал пачку паспортов и портупею. Я, как всегда, опоздал со своим приказом. Ладно.
      В пачке было два русских, два украинских, один румынский и три итальянских паспорта. Я пересчитал снова. Все правильно - восемь. Восемь паспортов от шести девочек. Плюс Люда. Все равно - один лишний.
      - Слушайте, - спросил я, тыча пальцем в Мадам, - кто-нибудь может перевести ей мои вопросы?
      - Не нужно. Я владею языком достаточно, чтобы общаться с ними, улыбнулась Мадам, копируя мой жест в сторону девочек.
      - Что-то сегодня чересчур многие мне преподносят сюрпризы. Ну хорошо, что ты можешь сказать об этом? - я протянул ей паспорта.
      - Командир хочет разобраться в товаре? Я расскажу, - она бойко выгребла у меня всю пачку и, не обращая внимания на мои попытки возразить против слова "товар", начала: - Светлана Ковальцова, Ленинград. Двадцать три года, у нас семь месяцев. Уравновешенна. Стиль поведения в постели...
      - Не надо, - прервал я. - Почему паспортов больше, чем девушек? Где еще одна?
      Мадам неловко повела плечом.
      - Восьмой паспорт мой. Я, конечно, уже не гожусь в "девочки", но... в общем, так получилось, что я задолжала крупную сумму, и Лоренцо просто выкупил меня. Так что, если у вас есть во мне необходимость...
      - Ты, старая сука, только о себе думаешь! - закричала одна из итальянских "сотрудниц", причем тоже по-русски. - А что будет с нами - тебе плевать! Ты пришла и ушла, а мы опять попадем на улицы! Ты об этом подумала? А еще дружки Лоренцо скажут, что мы сами все это сделали!
      - Люсита, заткнись! Он еще не сказал, что он думает! Мистер, не смотрите на нее, вообще она послушная и ласковая, - взорвалась чисто в итальянском стиле Мадам.
      - Правильно, мистер, мной все клиенты довольны, не выгоняйте меня на улицу...
      - А кто вчера парня назвал импотентом, ласковая? - вмешалась еще одна девушка. - Не слушайте ее, мистер. От нее все клиенты бегут ко мне, хотите, я покажу...
      - А ну все заткнулись! Вам трех трупов мало? Мери, тебе напомнить про кокаин? Люсита, еще раз рот откроешь - и своего красавчика больше не увидишь! А если вам и этого мало, так я быстренько объясню, почему меня над вами поставили. Не зарывайтесь, подстилки! Ваше место внизу, и быстренько рты позакрывали! И вообще... эй, ты куда собралась!
      Мадам схватила за локоть одну из девушек, которая, резко развернувшись, собиралась уйти. Интересно, куда? В дверях все равно стоял "глаз".
      От всего этого гама я порядком обалдел. Переводя глаза с одной разъяренной женщины на другую, я понимал, что еще минута - и в спор вступят все остальные.
      Выстрел в потолок - самое лучшее успокаивающее средство. Вокруг стало тихо и на редкость спокойно.
      - Кстати, - осведомился я, - тут есть хоть кто-то, кто не понимает по-русски?
      - Есть один! - с готовностью подтвердила Мери, не обращая внимания на злобный взгляд мадам, и указала на труп первого охранника. И исправилась: Вернее, был...
      - Понятно, - я чувствовал себя полным кретином. Время шло, в любую минуту к нам могли нагрянуть дружки Лоренцо или представители власти - вроде они тут называются "карабинеры".
      Я быстро раздал документы и подозвал Андрея.
      - Значит так: всех, кроме четырех "наших" девочек - за дверь. Я же не могу еще заботиться и о них. Остальным эвакуация. Здесь останется один человек. Его задача: устроить тут большой пожар. Короче, спасутся только они, - я указал на итальянок и пленных мужчин. - Все остальные "погибнут в огне".
      - Есть! А эту? - козырнул Андрей, а потом указал на Мадам.
      И опять я услышал в голосе лейтенанта скрытое предупреждение. Я только что дал четкую команду: "вон", тем не менее он переспросил. Чем могла быть интересна эта молодящаяся скандалистка? Она тут присутствовала на правах такой же "вещи", что и все остальные... все остальные... Люда. Она знала всю подноготную Люды. А у Лены с ней какие-то счеты. И это беспокоит лейтенанта. Хм...
      - А вас что ожидает там? - я указал Мадам на улицу за окном.
      - Ничего нового. Скорее всего, про меня вспомнят мои "кредиторы". Правда, Лоренцо выплатил деньги, но кто теперь это подтвердит...
      - Если пойдешь со мной, может быть, я что-то для тебя и найду. Не обещаю, конечно, но тут тебе точно ничего не светит.
      - Пойду, конечно.
      Больше не отвлекаясь на происходящее, я рявкнул "исполнять", а сам рванул за угол и нажал кнопку возвращения.
      - Макс, как всегда, на высоте, - провозгласил Андрей, подняв изящный бокал с "Бургундским". - За твое возвращение и проведенную акцию.
      Мы сдвинули бокалы и, выпив, отдали должное мясу "Бонапарт" и французскому паштету, название которого я не запомнил. Макс готовил просто великолепно: спасибо Вадику - надоумил насчет повара. Последнее время я перестал восхищаться его кулинарными изысками, да и вообще: разнообразная и вкусная еда стала для меня нормой. Каждый день я дегустировал различные салаты, паштеты, мясо-по-такому и мясо-по-этакому.
      "Консоме с профитролями" или "лике";
      "кордон-блю", эскалоп или ромштекс с кровью;
      "угорь под маринадом", "карп на вертеле" или "шашлык из сома";
      салат "Нотр-дам-де-чего-то", или паштет "кого-то-фуа-гра";
      и выпечка, выпечка, выпечка.
      Нескончаемые пирожные, печенья, тортики, плюшки, пончики, булочки... о булочках вообще отдельный разговор. Создавалось такое впечатление, что под каждое блюдо у Макса была определенная булочка... Когда он только все это успевал?
      - Что? - переспросил я.
      - Я говорю, было бы хорошо их куда-то отправить. Я имею в виду: наружу, - повторила Лена.
      - Кого их? - снова переспросил я. Оказалось, что часть разговора я пропустил, отдавая должное еде. Если честно, то было чему!
      - Да Люду с отцом. Я думаю, что они здесь только помешают. Ты их спас. Можно сказать, жизнью рисковал, да и мне досталось... Я думаю, большего ожидать они от нас не могут. Теперь нужно сделать новые паспорта и высадить их подальше от города.
      Я посмотрел на Андрея. Лейтенант сидел и внимательно разглядывал пустоту перед собой. Можно было смело сказать, что в данный момент он решал сложную логическую задачу. Интересно, что сложного он нашел в этой ситуации? Или он думал о чем-то другом?
      - Подожди, - произнес он задумчиво, - мы вроде все решили. Олег сказал, что берет их на работу, ты была согласна. Ну, пришлось еще вернуть по домам остальных девушек, но они сами это захотели, дальше - их проблемы. Что не так теперь?
      - Да все так, - вспыхнула девушка. - Я очень вам благодарна за помощь, но я не говорила, что хочу, чтобы они остались. Мы тут вроде неплохо ладим, а с появлением Люды могут начаться проблемы. Олег, тебе здесь нужны сплетни и склоки?
      - Нет, конечно. Хотя... я не понимаю, как у нас можно заниматься сплетнями, - пробурчал я, заталкивая в рот что-то сладкое с кремом. - Штата у нас всего ничего. "Глаза" - узкоспециализированны и с остальными почти не общаются. Ну и пусть себе сплетничает... с отцом.
      В дверь просунулась голова одного из сержантов.
      - Сэр, извините, но когда вы сможете подойти... мы бы хотели уточнить пару вопросов, сэр!
      - Иду, - отрезал Андрей, голова скрылась, а он добавил, уже для нас:- Я должен установить посты и расписать увольнения. Вернусь через часик. Надеюсь, Ленин вопрос подождет?
      - Без проблем, - отмахнулся я.
      Лейтенант исчез, а мы с Леной остались вдвоем.
      Допив кофе, я все-таки сделал то, что хотел с самого начала обеда: достал припасенную "Виолу", намазал бутерброд и ляпнул сверху кусок ветчины.
      - Можно подумать, тебя тут не кормят, - улыбнулась девушка.
      - Кормят. Но не так.
      - А как надо?
      - Вот так, - произнес я и откусил чуть ли не половину бутерброда.
      Пока я жевал, мой делопроизводитель рассматривала меня так, как будто собиралась выставить меня на второстепенных скачках. И почета нет, и лошадью рисковать неохота, но вроде так надо. Хотя какой там риск. Да и надо - не очень.
      - Слушай, а тебе Люда нравится?
      Бутерброд застрял у меня в голе. Стараясь не подать виду, я притворился, что просто пытаюсь прожевать, и протолкнул злосчастный кусок в желудок.
      Только этого мне не хватало. У нас с Леной сложились хорошие отношения, включая постель, и я не хотел это терять. Она, конечно же, понимала, что кроме моей приязни, место "фаворитки" шефа сулило массу преимуществ. Значит, это место было выгодным, и за него нужно сражаться. Только вот как? Лена мне была нужна не только как любовница или друг. Она была толковым специалистом, и последнее время наша документация, операции с банками и различные махинации (которые, по сути, и приносили нам доход) были в ее руках. На мой взгляд, именно это было гарантией ее положения в резиденции, а отнюдь не мое расположение.
      - Я думаю, тебе не стоит об этом беспокоиться, - успокоил я ее. - Ты прекрасный делопроизводитель и... ой! Лена, я совсем не это хотел сказать...
      Девушка на меня смотрела широко открытыми глазами и пыталась что-то сказать. Потом она просто махнула рукой и рассмеялась.
      - Лен, ну прости меня, какая разница, нравится она мне или нет? Я не буду рисковать нашими отношениями...
      - Подожди, - остановила она меня. - С чего ты решил, будто я собралась ревновать?
      - Ну, видишь ли... вообще это вполне естественно. То есть я хотел сказать, когда между мужчиной и женщиной...
      Девушка нетерпеливо махнула рукой.
      - А теперь послушай меня. Я уже тебе много раз говорила, что то положение, в котором ты находишься, не имеет прецедентов. Ты обладаешь абсолютной властью, причем не только над людьми. Ты не стеснен в средствах и не будешь стеснен никогда. Ты волен карать и миловать, прощать и убивать, исходя из своего желания. Ты можешь построить любую модель взаимоотношений, от коммунизма до рабовладельчества, и при этом все равно остаться НОМЕРОМ ОДИН. И что же ты строишь? Я тебе скажу. Это называется полицейским государством с тираном во главе. Не важно, как ты себя при этом ведешь. Даже желая самого лучшего, ты все равно останешься тираном. Пусть твоя тирания будет мягкой и удобной всем твоим подопечным, но инакомыслия тут не будет. Тут есть твое мнение, все остальные заведомо неправильные. Уникальность этого положения в том, что как бы ты не увеличивал свои требования, насколько бы они не были противоречивыми - все это будет жить. И еще ты неприкосновенен. По крайней мере, на территории резиденции.
      - Ты действительно считаешь меня тираном? - выдохнул я.
      - Дослушай. Да. Конечно, ты тиран. Ты занял место тирана и просто не сможешь вести себя по-другому. Проблема не в этом. Внутри тебя есть некий уровень, некая картинка мира, исходящая из максимально удобной для тебя среды. И пока ты не построишь все в соответствии с этой картинкой, ты не успокоишься. Проблема в том, что каждый человек немного хуже, чем ему бы хотелось. Основная борьба происходит не в тот момент, когда ты пытаешься заставить "глаза" делать то, что тебе надо, или выбиваешь деньги за очередную партию наркотиков. Кстати, с этим пора кончать: мы и так уже засветились по полной.
      - Остановись! Я уже запутался в твоих объяснениях. Ты можешь сказать все это проще? И вообще, тут без пол-литра не разобраться,- вставился я и налил себе вина. Я был очень доволен, что моя промашка начет Люды не привела к скандалу. Философский разговор - это небольшая дань моей глупости. Потерпим.
      - Хорошо. Давай проще. Первое: ты хуже, чем ты сам думаешь. Это базовое утверждение. Аксиома. Второе: как человек неглупый, ты будешь постоянно себе доказывать, что ты не такой, какой есть на самом деле, а лучше. Поспеваешь?
      Я кивнул. Трудно было кивнуть в момент опорожнения стакана, но у меня это получилось.
      - Третье: твоя борьба с собой отразится на окружающих тебя людях сильнее, чем на самом тебе. Понятно?
      - Нет, - я поставил стакан и намазал очередной бутерброд. У меня уже выработался рефлекс постоянно жевать "Виолу" с ветчиной. Эдак через пару лет я стану похож на Винни-Пуха.
      - Я не понимаю, каким образом мои мысли о том, насколько я плох, могут сказаться, ну... к примеру, на тебе?
      - Элементарно, Ватсон, - Лена улыбнулась. - Именно поэтому я и задала тебе вопрос про Люду.
      - А? - я внутренне напрягся. Вот сейчас и начнется.
      - Объясняю опять по пунктам. Ты ее хочешь. Извини, но это видно за сто метров. Кроме того, ты почему-то решил, что я буду против...
      - А ты не против? - удивился я.
      - Позже. Так вот. Ты хочешь получить Люду, а мое присутствие этому мешает. Ты выбираешь меня, но через день появиться следующая "люда", потом еще и еще. Наконец ты понимаешь, что я одна меньше, чем толпа тех, кого ты не получил. Но ты - "хороший", и остаешься со мной, зато начинаешь меня за это же ненавидеть, превращая свою и мою жизнь в ад. А смысл?
      - Так что же делать? - до меня наконец начало доходить содержание разговора, и я стал задумываться над выводами.
      - Только то, что тебе хочется. Без ограничений и ссылок на этику. Тут ты законодатель морали. Можешь устроить гарем или повальный "колхоз". Скажи, что это тебе нравится и это будет НОРМАЛЬНО.