Гретхен отстранилась и посмотрела на него озадаченно:
      - Почему наверняка?
      - Вы же не думаете, что ваша маска надежно ввела его в заблуждение?
      - Не хотите ли вы сказать, что тоже узнали меня?!
      - А как же иначе? - в свою очередь удивился патрульный. - Даже среди горожан едва ли найдется хоть один, от кого ваша маска вас укроет! А Службе Порядка положено узнавать обо всем еще прежде горожан, - весело улыбнулся патрульный.
      - О, Боже!
      - Прекрасная Гретхен, чтобы ввести кого-то в заблуждение, вам надо спрятать и ваши великолепные волосы, и восхитительную фигуру, и вашу неповторимую грацию... Но зачем?
      "Неужели и Ларт так думает? А маска играет роль только для нее самой?! Но тогда... она была подобна страусу, который сует голову в песок и рад как хорошо он спрятался!"
      Странно, что это нисколько не тронуло Гретхен, не стало поводом для огорчения - она весело, легко рассмеялась в ответ на слова патрульного и своим мыслям. Одновременно сняла маску и прикрепила ее к поясу.
      Глава тридцать пятая
      почетный эскорт поражает воображение
      Своего "воздыхателя", обретенного на сценических подмостках, Гретхен так и не увидела. Зато, имея такое преимущество над пешими, она увидела много знакомых лиц, в их числе и свою подругу. Красавица Аманда тоже возвышалась над головами людей, потому что сидела у кого-то на плече. Она заметила Гретхен и издали весело приветствовала ее.
      Толпа становилась плотнее, однако по-прежнему, не было ни давки, ни толкотни. Женщин пропускали вперед, и многие мужчины теперь поднимали своих подруг на плечи. Патрульный, пользуясь правом особого доступа, перекинулся несколькими словами с таким же как он всадником и свернул в узенькие безлюдные переулки. Потом он направил коня в столь узкую щель между высокими каменными стенами, что казалось - конь и без всадников не протиснется. В конце концов они выехали хоть и не у самого храма, откуда должна была выйти величественная процессия, но оказались почти у края дороги, по которой она пройдет. К тому же в отдалении хорошо был виден храм, а главное - его высокие ворота. Людей было очень много. Вероятно, сейчас все столичные жители стояли вдоль этой улицы, протянувшейся до главной площади города. И теперь не слышно было ни песен, ни шуток, ни даже громких голосов - люди стояли в благоговейном ожидании и почти не переговаривались между собой.
      И вот раздался третий зов рога и слился с приветственным кличем исторгнутым из тысяч уст. Тяжелые створки храмовых ворот пришли в движение.
      Почетный эскорт, сопровождающий героев дня, поражал воображение своим великолепием. Здесь были храмовые служители, представляющие как женские, так и мужские храмы, танцовщицы и музыканты. Юные служительницы одного из храмов шли со своими ручными пантерами, и от созерцания этой картины перехватывало дыхание. Потрясающее впечатление производило сочетание девичьей грации и хищной, вкрадчивой грации дикой кошки; белых легких одежд и черной, как уголь, лоснящейся шерсти; тонкая рука с петлей поводка, и беспрекословная покорность сильного зверя...
      Лошади, светящиеся как белый атлас, были впряжены в легкие коляски, и в каждой из них стояли девушка и юноша, прекрасные и чистые, как ангелы. За ними следовали восхитительные наездницы, от которых невозможно было отвести глаз, как и от их холеных породистых скакунов. Все здесь было - молодость, чистота, красота и сила. Всюду были цветы, начиная с того, что вся улица была устлана цветочным ковром. Цветами были убраны не только люди, но они были вплетены в гривы лошадей, гирлянды живых цветов оплетали упряжь и коляски.
      И сосредоточием всего этого великолепия, разумеется, были Двое.
      Гретхен ожидала, что они будут торжественно восседать на чем-нибудь умопомрачительно величественном, как на престоле, но при первом же взгляде на приближающихся всадника и всадницу она поняла, что это Они, Избранные.
      В то время как они приближались, Гретхен могла рассмотреть детали. Оба белых коня были высоки и породисты, с тонкими сухими ногами и крутой шеей. При каждом движении под атласной кожей перекатывались мышцы. Каждого вели под уздцы по двое молодых мужчин. Головы коней украшали высокие пышные султаны из белых, как снег, страусовых перьев. Упряжь сияла и переливалась на солнце. Гретхен не поверила глазам, обнаружив, что и от самих коней будто исходит сияние. Потом она узнала, что их укрывали тонкие, невидимые сетки, в которые было вплетено несметное количество крохотных жемчужин.
      Потом процессия приблизилась настолько, что Гретхен могла рассмотреть и самих седоков, и тогда она забыла обо всем, кроме этих двоих.
      Глава тридцать шестая
      Гретхен получает еще один неожиданный подарок
      Гретхен смотрела на них, и у нее громко колотилось сердце - эта ясная, чистая красота не могла принадлежать обыкновенным, земным мужчине и женщина, она была запредельна. Сам свет дня, казалось, становился вокруг них ярче. Или может быть, необычным, потусторонним светом светились их лица, и свет этот был не из мира людей, но из мира богов и святых. В их позах была королевская величественность и одновременно - некая отстраненность от всего, что их окружало. Да, они были здесь, они приветливо смотрели на людей, и на губах играли легкие улыбки, но одновременно они пребывали в каком-то ином мире, доступном одним только им, но им двоим, вместе. Нечто неуловимое объединяло их, они были не двое, они были одно целое.
      Гретхен и в голову не пришло, что вот там, на месте этой женщины могла быть она сама. Даже если бы и возникла такая мысль, Гретхен посчитала бы ее кощунственной.
      Процессия уже почти поравнялась, взгляд Избранного скользил по лицам людей, и Гретхен показалась, что она кожей почувствовала его мимолетное прикосновение, которое сейчас же исчезло - величественное шествие двигалось мимо. И вдруг мужчина снова повернул голову и взглянул прямо на Гретхен пристальный взгляд его был столь... нечеловеческим, что у Гретхен оборвалось сердце. Всадник же что-то коротко приказал тем, кто вел его коня, и они отпустили поводья. Кажется, патрульный рядом с Гретхен окаменел точно так же, как она сама. Люди подались в стороны в мертвом безмолвии, и Гретхен оказалась лицом к лицу с царственным всадником. "О, Господи! - пронеслась паническая мысль: - Еще секунда, две, и я потеряю сознание!" В этот момент Избранный снял с головы свой венок и протянул его Гретхен. Не произнеся не слова, он потянул уздечку, поворотил коня, и процессия продолжила движение.
      - Что это?.. - едва выговорила Гретхен непослушными губами. - Зачем он это сделал?!
      Она не знала, кого спрашивает - своего ли спутника, или людей, чьи лица поворачивались к ней снизу, и теперь в них было нечто иное, чем прежде, и это относилось к ней. Она порывисто обернулась в патрульному:
      - Зачем это? Это что-то значит?
      - Да... - Гретхен показалось, что мужчине понадобилось некое усилие, чтобы прийти в себя. - Я думаю... Нет, я ничего не думаю. Я знаю лишь одно каждый их сегодняшний поступок судьбоносен. А такие, как этот... их будут еще долго пересказывать и разгадывать... Завтра они станут просто людьми, но сегодня они что-то другое. И даже если бы он просто коснулся вашей руки... вы оказались бы отмечены высокой печатью, потому что сегодня ими руководит небо и звезды. Но он отдал вам свой венец, и не моим разумом пытаться угадать, с какой судьбой он повенчал вас. Вам остается только принять волю звезд - наденьте его, Гретхен. Но что с вами, - встревожился он, обнаружив, что в глазах ее дрожат слезы. - Отчего вы плачете?
      - Я не понимаю... Сегодня я впервые вышла одна... мне странно это внимание ко мне... Это узнавание... чужие люди называют меня по имени... И вы сказали, что мне не скрыться даже под маской! А теперь еще это! Как он выделил меня из этой огромной толпы?! Зачем?!
      - О, Гретхен! Неужели вы думали, что остаетесь никому неизвестной иностранкой?! Что и до сих пор можете идти в людской толпе никем не узнанной, незамеченной?! Неужели вам неизвестно, что за несколько недель до вашего приезда разнесся слух о возвращении Ларта, и о том, что он возвращается не один! И вы даже не предполагали, с каким нетерпением вас ждали?! О, святая простота! Со дня вашего появления и до сих пор ни о ком не говорят так много, как о вас! А это... - он взглянул на венок. - Я даже не стану пытаться разгадывать побудительные мотивы этого поступка... но Он до сегодняшнего дня не знал, кто назначен стать ему подругой. Возможно, он ждал, что это будете вы. А впрочем... как знать. В народе говорили, что если Вершители назовут вас, то с вами рядом невозможно представить никого кроме Ларта.
      Ах, если бы этот мужчина мог почувствовать, как обмерло и на невозможно долгие миги перестало биться сердце Гретхен!
      - О нет! Нет! - едва выговорила она помертвелыми губами. - Увезите меня отсюда! Пожалуйста!
      Глава тридцать седьмая
      добровольные помощники
      Но разве сегодня можно было найти укромный уголок, чтобы забиться в него и ото всех спрятаться? Только лишь если сбежать домой и крепко запереть двери! И мысль такая посетила Гретхен. Но это означало бы бегство, капитуляцию... Перед чем? Перед кем? Неужели перед страхом жить, который поселил в ней Ланниган? И значит - капитуляция перед Ланниганом? Нет! Гретхен не могла с этим смириться, и готова была противостоять барону, выдавливать его из себя до последней капли.
      И была еще другая причина, почему Гретхен не забилась в тишину и покой четырех стен: происходящее с нею в какой-то мере пугало, потрясало, ошеломляло, но в то же время - захватывало своей необычность, силой чувств и их искренностью. Едва ли не впервые за все время, прожитое в этой стране, в Гретхен начало возникать ощущение причастности к этому миру. Она была не одна в толпе, не обособленная, отдельная - нет! душа ее начала прорастать в этих людей, кому она, оказывается, была вовсе не безразлична. Их участие в ней было так искренне и преисполнено доброты, что Гретхен будто окутывала аура родственности, тепла и нежности, и разве могла она вырвать себя из этой сердечной теплоты и предпочесть холод одиночества, сознавая, что в это же время на улицах города царит атмосфера радости, еще более объединяющей всех, и меж людьми неуловимо вьется легкий флер авантюры, игры и удивительных приключений.
      Гретхен постаралась привести в порядок свои чувства и мысли, попытаться заставить себя свыкнуться с тем, о чем сказал ей патрульный. Почему она не слышала Аристо, Ларта, Аманду, когда они говорили о том же - но только теперь у Гретхен будто открылись глаза на этот мир и на свое положение в нем. Перебирая события сегодняшнего дня, Гретхен с облегчением подумала, что вроде бы, не сделала ничего, за что ей могло бы стать стыдно - ведь выяснилось, что весь день она была объектом заинтересованного внимания окружающих. И когда она поняла, что от воспоминаний о событиях дня на губах ее возникла улыбка и осталась там, Гретхен встала и пошла к выходу из этой маленькой тупиковой аллеи. И тут же почти столкнулась с девушкой и юношей, со смехом вбегавших как раз в этот тупичок.
      - Это вы! - радостно воскликнула девушка. - Ах, как замечательно! Мне так хотелось встретить вас! - она взглянула на венок в руках Гретхен. Можно его потрогать?
      Улыбнувшись, Гретхен протянула к ней свой подарок, самый удивительный из всех, которые она получала за всю жизнь. Справедливости ради стоит сказать - не так уж много их и было.
      - Какая вы счастливая! - восхищенно прошептала девушка, осторожно, пальцами держа венок - зависти в голосе ее не было и в помине, только благоговейный восторг. - Позвольте мне надеть его на вас!
      - Нет, - Гретхен чуть приподняла руку. - Я не хочу его надевать.
      - Почему - растерянно и огорченно протянула девушка.
      - Не знаю, - честно ответила Гретхен и улыбнулась: - Может быть, он слишком дорог мне, я не хочу, чтобы он растрепался и увял.
      - Он долго будет свежим, - уверила ее девушка. - Видите этот толстый стебель? Это основа венка. Внутри он пористый, как морская губка, и долго удерживает в себе влагу. И все стебельки цветов вдеты в него. Если венок время от времени ненадолго опускать в воду, он очень долго останется свежим.
      - Но если хотите, мы унесем его к вам домой, - предложил юноша, все это время он молчал, и только смотрел на Гретхен, улыбаясь смущенно.
      - О... Это было бы замечательно! - воскликнула Гретхен, но сейчас же в ее голосе послышалось колебание: - Но это нехорошо... мне неловко обременять вас...
      Юноша и девушка переглянулись и рассмеялись:
      - Мы с удовольствием сделаем для вас что-то!
      - В таком случае, я буду очень благодарна вам, - улыбнулась Гретхен. Я живу на Яблоневой улице.
      - Не беспокойтесь, мы найдем!
      Бережно прижимая венок к груди, девушка протянула руку своему другу, и они заторопились выполнить порученное им дело, и в эту минуту они были так похожи на детей, гордых полученным заданием и желающих исполнить его как можно лучше и как можно быстрее. Гретхен с улыбкой смотрела им вслед. В это время они обернулись и помахали ей:
      - Милая Гретхен, - услышала она, - вас кто-то ищет! Мы не видели, кто именно, мы только слышали голос мужчины неподалеку от нас, но там было слишком много людей.
      Они снова взялись за руки, и скоро заросли скрыли их.
      Они исчезли - веселые, улыбчивые, открытые, юные. Гретхен снова осталась одна, и по контрасту одиночество это и тишина показались ей тягостными. Уже давно, много лет по своему внутреннему ощущению Гретхен сознавала себя дамой далеко не первой молодости, пожившей достаточно, чтобы устать от того, что выпало ей испытать в этой жизни: она побывала замужем, испытала насилие, перенесла тяжелейшую болезнь, отяготила душу свою грехом убийства, ненавидела и любила, была предаваема и отрекалась от любви... Этого всего было слишком много, это была целая прожитая жизнь. Но сегодня с нею что-то случилось. Гретхен вдруг почувствовала, осознала, что в действительности, она такая же юная, как эти двое! В ней пробудился вкус к жизни и не тревожное ожидание завтрашнего дня, но жажда испытать - что готовит ей завтрашний день, или грядущий час, или следующий миг?! Издалека доносилась музыка, и шум голосов, и смех, и Гретхен захотелось немедленно оказаться там, где каждая минута сулит новую неожиданность и заставляет призывать на выручку гибкость ума, смекалку и находчивость. Где надо уметь не задумываясь парировать шутку, где нет в помине чопорных условностей, где царит простота и чистота отношений, и где каждое слово и каждый поступок обусловлен безусловным почитанием и безграничным уважением к женщине...
      Глава тридцать восьмая
      обед на яхте Ала да Ланга
      Покинув укромную аллею, Гретхен очень скоро встретила веселую и шумную компанию знакомых, в центре которой блистала Аманда.
      - Гретти! Гретти! Дружочек мой! Куда ты пропала?! - закричала Аманда. Наконец-то мы тебя нашли! Скорее держите ее, иначе она опять потеряется!
      Двое мужчин из окружения Аманды со смехом обернули талию Гретхен длинным шелковым шарфом и, держа его концы в руках, сопроводили ее к подруге.
      - Ты одна?! До сих пор одна? Мы берем тебя в плен, дорогая!
      - Не надо брать меня в плен! - смеясь глазами, возразила Гретхен. - Я хочу на волю!
      - Послушай, Гретти, это не честно! Оказывается самой интересное происходит там, где ты!
      - Что происходит? - удивилась Гретхен.
      - Она еще спрашивает! Куда ты дела венок?
      - Отправила к себе домой. Ты полюбуешься на него завтра.
      - Но больше я ничего не намерена пропустить! Ты должна пойти с нами, Грет! Ты знакома с да Ланга? - Аманда указала на одного из мужчин. Гретхен обернулась и увидела устремленный на нее пылкий взгляд.
      - Вы?! - изумилась Гретхен.
      - О! Да вы и в самом деле уже знакомы?
      - Почти знакомы, - улыбнулась Гретхен, - если этот господин еще не забыл свою партнершу по лицедейству.
      Аманда рассмеялась:
      - Об этом я могу свидетельствовать хоть под присягой: да Ланга прилежнее всех нас старался тебя отыскать, расспрашивал о тебе чуть ли ни у каждого встречного.
      - Боги вознаградили меня, - не сводя глаз с Гретхен, проговорил недавний герой-любовник и поднес руку Гретхен к своим губам, - я не переставал искать вас с той минуты, как толпа разъединила нас. Вы хотите присутствовать на священных церемониях?
      - Н-нет, - ответила Гретхен, поняв сейчас, что не хочет туда, где будет тот молодой мужчина, одно лишь воспоминание о котором вызвало в ней странный, как будто мистический трепет.
      - Мы тоже решили пропустить часть их, - сообщила Аманда. - Для тебя, Гретхен, все это впервые, и безусловно, ты пропустишь много интересного, и тем не менее, я советую тебе именно так и поступить - пропустить кое-что.
      - Почему ты даешь мне столь странный совет?
      - Мне кажется, слишком большая доза отравит тебя - ты получишь слишком большое потрясение, да тебе просто не хватит сил на все. К тому же, постоянно толпа и страшная духота. Присоединяйся к нам, Гретти, мы собираемся отдохнуть от жары и толкотни - впереди ведь еще и вечер, и ночь. А на праздничные ритуалы мы еще успеем - они продлятся до полуночи. Сейчас нас ждет обед на яхте да Ланга,
      - Идемте с нами, Гретхен, - поддержал Аманду радушный хозяин. - И, пожалуйста, не говорите слова "нет". Не ставьте меня перед дилеммой: снова потерять вас или оставить голодными этих людей.
      - Но я намеревалась...
      - У вас другие намерения? - растерянно проговорил да Ланга.
      - Я намеревалась сказать "Да"!
      Мужчина широко улыбнулся, вокруг рассмеялись.
      - Гретти! - Аманда лукаво погрозила пальчиком. - Будь осторожна с этим оружием!
      - О чем ты? - невинно осведомилась Гретхен.
      Белоснежная яхта стояла у пирса. Приняв на борт гостей, она осторожно вышла из порта на синий простор, распустила паруса и легко скользнула вперед, рассекая спокойную поверхность моря.
      Обед и в самом деле уже ждал - стол был сервирован, и можно было только гадать, каким образом приборов оказалось точно по числу гостей. Обедали долго, со вкусом, с застольными разговорами, шутками и тостами. Потом Аманда, обернувшись к да Ланга, заявила, вызвав общий смех:
      - Друг мой, обед настолько великолепный, что будит коварную мысль: было бы славно переманить от вас вашего повара к себе! Я съела так много, что совсем осоловела. Кажется, я могу заснуть прямо здесь! Не найдете ли для меня какого-нибудь закутка, я с удовольствием вздремнула бы минут тридцать-сорок.
      - Обязательно найдется! Гостевая каюта к вашим услугам, мои прекрасные дамы. А мужчины могут расположиться в моей каютe и в кают-компании - там очень удобные диваны.
      - Да Ланга, вы чудный! Чудный! - воскликнула Аманда. - Я вам уже говорила об этом?
      - Да, теперь слышу, - улыбнулся гостеприимный хозяин.
      Аманда рассмеялась и послала ему воздушный поцелуй.
      - Гретти, вы со мной?
      - Мне не хочется спать, - отказалась Гретхен. - Но, может быть, позже я к вам присоединюсь. Ступайте, а я с вашего позволения поднимусь на палубу.
      Гретхен стояла лицом к синему широкому простору. Ей вспомнилось ее долгое морское путешествие, которое, казалось, и теперь еще продолжает свое движение, но уже оставив Гретхен на берегу и удаляясь от нее. И разделяли их не мили, а время, порождая печаль об уходящем, которое не возвращается, не повторяется. О, как счастлива была бы она, если бы сзади сейчас подошел Ларт и встал рядом...
      За спиной и раздались шаги, и Гретхен обернулась, вдохновленная бессмысленной надеждой... но лишь на мгновение. Разумеется, Ларта на яхте не было, к Гретхен подходил да Ланга.
      - Вы не против разделить со мной свое одиночество, Гретхен?
      - Одиночество меня не тяготит, и я никогда не испытываю потребности в том, чтобы меня развлекали.
      - Мне уйти?
      - Ох, простите... Это не вам... это, скорее, в ответ моим мыслям, смутилась Гретхен.
      "С какой стати я набросилась на этого человека! - со стыдом подумала она. - Как он виноват в том, что я вообразила себе Ларта!"
      - Я помешал вашим раздумьям. Если вы хотите остаться одна, скажите об этом, и я уйду без малейшей обиды - я и сам люблю побыть наедине со своими мыслями.
      - Нет, останьтесь да Ланга, - мягко сказала Гретхен.
      - Ал.
      - Что?
      - Меня зовут Ал.
      - Ал да Ланга... - проговорила Гретхен, вслушиваясь в странный, беспокоящий ритм имени.
      Глава тридцать девятая
      Гретхея исполняет чужую роль
      и поддается на уговоры пуститься в побег
      - Милая Аманда представила меня своим другом, но мы с ней, скорее, добрые знакомые, не более.
      - Да, я и подумала, отчего же, в таком случае, мы с вами ни разу не встретились у нее.
      - В последнее время меня не было не только в доме Аманды, но и вообще на этих берегах - мой корабль недавно вернулся из плавания. Я владею судном и порой надолго ухожу в море, - ответил он на вопросительный взгляд Гретхен. - В то время, когда уже вся столица любовалась драгоценной Жемчужиной, я продолжал оставаться в печальном неведении.
      Гретхен слегка поморщилась:
      - Знаете, что случается, когда съешь много сладкого? Лакомство перестает радовать.
      - То есть я должен перестать говорить о том, как вы прекрасны?
      - Но вы же не хотите, чтобы я искала между вашими словами нотку лицемерия или лести?
      - В таком случае... я скажу правду. Дивная, непосредственная Аманда глубоко симпатична мне. Но это отнюдь не означает, что мне по душе и все, кто ее окружает. Я могу сказать еще прямее - вы ведь окажите снисхождение грубияну-моряку? - это не те люди, с которыми я хотел бы провести весь этот день.
      - Но... вы и вправду лицемер... А как же этот великолепный обед, на который вы их пригласили?
      - Я не лицемер, Гретхен, только радушный хозяин, - улыбнулся да Ланга. - А обед - непременный атрибут этого дня из года в год. Я почти никогда не знаю заранее, кого приглашу к себе, но так или иначе, труд моего кока не остается невостребованным - друзей и приятелей у меня много. Вы лучше спросите меня, Гретхен, почему я оказался именно с этими людьми?
      - Да. Почему?
      - Вы исчезли, как в воду канули, не оставили и следа. Я совсем отчаялся в своих поисках и тогда вспомнил, что Аманда ваша подруга. И вполне может быть, что вы уже вместе с нею. Я отыскал ее довольно скоро и испытал разочарование, опять не найдя вас. Но я остался с нею, потому что подумал так у меня будет больше шансов. И я постарался таким образом повернуть направление мыслей Аманды, чтобы она высказала вслух: "Но куда же исчезла Гретхен?" И как будто бы сама предложила: "Давайте-ка разыщем ее, и тогда уже отправимся обедать!" Вот та правда, которую я собирался вам сказать.
      - Да вы опасный хитрец, господин да Ланга! - воскликнула Гретхен, изумленно покачав головой. - С какой ловкостью вы манипулируете мыслями и поступками других людей!
      - Хитрец? Не знаю... Может быть, океан наложил отпечаток на мой характер - морская стихия бывает своевольна и коварна, и надо уметь предугадать, предупредить ее коварство хотя бы на один шаг вперед. Я привык в большой степени полагаться на себя, не ждать, когда мне предложат готовое, а в наиболее возможной степени влиять на построение события, когда оно еще не произошло.
      - Зачем вы так целеустремленно искали меня?.. - с долей недоверия проговорила Гретхен. - Случай свел нас - случай развел.
      - Случай свел нас... - повторил да Ланга, повернувшись к морю и глядя в даль. Потом снова обернулся к Гретхен: - Вы не находите, что сильному, уверенному в себе человеку не стоит полагаться на волю слепого случая и бездеятельно ждать, когда он произойдет?
      Взгляд Гретхен встретился с его глазами, в них был вызов и властность. Может быть, когда-то давно... или вчера, Гретхен отступила бы, уступила ему. Но сегодня она уже ни в чем не была слабее его, и потому взгляд ее был как предостерегающе поднятый клинок, когда встречный еще не опознан: свой он или чужой. Затем глаза ее смягчились, она насмешливо улыбнулась:
      - Вам впору давать уроки мастерства дворцовым интриганам. В науке строить случай.
      - В самом деле вы так не думаете. Но острую шпильку от вас я стерплю с покорностью.
      - В таком случае признавайтесь: какую случайность нам ждать в ближайшем будущем?
      Да Ланга рассмеялся:
      - Вам известна сказка про строптивую принцессу? На все предложения и вопросы она говорила только "Нет!"
      - Не известна.
      - Прекрасно. Я предлагаю вам игру, в которой вам надо исполнить роль той принцессы.
      - И что я должна делать?
      - На всё отвечать "нет". Согласны?
      - Гм-м... Если я скажу "да", это будет против характера роли.
      Да Ланга рассмеялся:
      - Закройте глаза и слушайте мой первый вопрос.
      - Зачем - глаза?
      - Мне так хочется.
      Гретхен удивленно приподняла брови и... закрыла глаза.
      - Мгновения праздника, которого вы так ждали, проходит мимо вас. Вы этим довольны? - она почувствовала, как ее руку, лежащую на борту яхты, накрывает другая рука, завладевает ею.
      - Нет...
      - Хотите ли вы и дальше оставаться на яхте?
      Губы прикоснулись к ладони, и Гретхен едва не вздрогнула от острого, щемящего чувства, которым вдруг отозвалось в ней это прикосновение.
      - Нет...
      - Ведь наша игра - не только игра?
      Рука ее оказалась в ласковом плену между его щекой и теплой ладонью.
      - Нет...
      - Хотите ее продолжать?
      - Нет, - Гретхен открыла глаза и отняла руку.
      - Давайте сбежим! - губы да Ланга раздвинулись в улыбке. - В первый раз побег был не слишком удачным, теперь я предлагаю сделать вторую попытку.
      - Это безумство... но я согласна его совершить.
      - Сегодняшний день приветствует безумства. О разумном и правильном мы постараемся думать во все остальные дни года. Я оставлю вас на несколько минут - лишь отдам распоряжение моим людям, ведь у меня на борту гости, улыбнулся он.
      Глава сороковая
      вечерние метаморфозы
      Гретхен была весела и беззаботна. Поначалу она помнила "урок" Ларта ни на кого не оглядываться, слушать только свои желания. В какой-то мере ей приходилось совершать насилие над собой, прогоняя неподходящие мысли и стремление подвергать анализу свои поступки: хорошо это или дурно? Оказалось, однако, что соответствовать требованию Ларта весьма приятно, это таит в себе массу удовольствий, при этом от нее не требовалось ничего предосудительного, она была как все вокруг. И скоро благовоспитанная матрона, все еще живущая в Гретхен, перестала о себе напоминать. Она была противоестественна для юной женщины, желающей самозабвенно смеяться и танцевать так, чтобы загорелись щеки и засияли глаза. В ней еще жил ребенок, жадный до развлечений и игр.
      Да Ланга не только не сдерживал ее во всяких забавах, наоборот, поощрял к ним живейшим откликом и встречными сумасбродными идеями. Они дурачились, как дети, с непосредственностью и самозабвением. То они вместе с другими весело отплясывали прямо посередине улицы, потому что совершенно невозможно стало удержаться, когда уличные музыканты, передохнули и опять извлекли свои инструменты. Потом, разгоряченные танцами, они умывались в фонтане и плескали друг в друга водой, и хохотали.
      То они до головокружения катались на карусели. То вместе с другими слушали декламации поэтов, не сдерживая криков одобрения и аплодисментов.
      Опять где-то в отдалении на короткое время появилась Аманда. Она погрозила Гретхен пальчиком, но сияющие лукавством глаза говорили, что она не видит повода сердиться на подругу.
      В какой-то момент да Ланга напомнил Гретхен, что в главном храме столицы вскоре начнутся ритуалы. И снова она почувствовала, как вздрогнуло сердце в болезненном диссонансе с тем состоянием беззаботной упоительной радости, в которой она пребывала. Нет, она не хотела туда, где воля ее и разум окажутся в плену древнейших магий, и она не будет готова взять их в руководители, но и не захочет быть сломленной и станет сопротивляться, заведомо обреченная потерпеть поражение... Нет, это когда-нибудь потом, позже. Теперь она еще не готова с радостью утратить себя, отдаваясь странным повелениям. И хотя повелитель этот будет носить имя Вечная Красота, и Любовь, и Жизнь... нет, еще не сегодня. Сегодня она хочет остаться здесь, где все просто и ясно.
      Между тем, день клонился к вечеру. Но праздник как будто только набирал силу, переходил в какую-то другую стадию. Музыка не стихала, а смех и веселье волнами перекатывались по улицам, и волны эти все вырастали и становились сильней. Гретхен показалось, людей нисколько не стало меньше, наоборот, их прибыло. Да Ланга подтвердил, что так оно и есть - к жителям столицы присоединяется все больше гостей из других городов, и приплывших с ближних и дальних островов. Вдоль улиц, поблизости от харчевен и закусочных появились шеренги столов, и на них начали выставлять еду и питье. Обильные припасы их и бочки с вином еще накануне завезли в харчевни по распоряжению городских властей. Теперь любой желающий мог без всякой платы утолить здесь свой голод и восстановить силы кружкой вина.
      Гретхен тоже съела несколько вкусных хрустящих хлебцов, обмакивая их в густую приправу и запивая вином. Это показалось ей невероятно вкусным. И когда их подхватила и повлекла прочь живая цепь из танцующих, смеющихся людей, Гретхен потребовала:
      - Ал! Обязательно запомните это место! Мы сюда придем опять!
      Цепь стремительно вырастала, вилась по площади, то вдруг рвалась, и каждая часть начинала жить собственной жизнью, прирастая новыми звеньями. Люди смеялись и пели, разъединяли руки, чтобы выхватить кого-то из оказавшихся вблизи и включить их в свою неудержимую пляску, зажечь искрящимся, брызжущим весельем. Словно огненный ручей, она то ныряла в толпе, плела там петли и зигзаги, то врывалась в неожиданно тихий сад, на короткое время оглашая его смехом и голосами.
      Гретхен уже начала уставать, когда да Ланга вдруг ловко высвободил их из цепи, быстро сомкнув руки соседей, и змейка, нисколько не пострадав от потери, стремительно пронеслась мимо них, ускользнула в сумрак.