– Вы будете работать парализаторами, – уронил он мрачно.
Тем временем снаружи, прямо по курсу, возник силовой щит – что-то вроде покатой стены, отлитой словно бы из перламутровой пластмассы. Сверху это должно было выглядеть как грандиозный радужный пузырь – этакий купол в Куполе, накрывающий чью-то суверенную территорию.
Перед стеной машина затормозила. Пал Палыч сообщил коротко в коминс: «Прибыли» – и через пару секунд перед нами в переливчатой плоскости образовалась аккуратная полукруглая брешь – ворота, стало быть.
Въехали. И сразу – надо же! – деревья. Могучие, раскидистые. Легки на помине. Мой глаз не просто отдыхает на них, но и сама душа как-то приподнимается кряжистым стволом и тихо расцветает ворохом зеленых листочков по лабиринтам из жестких веток. Если человечество не истребит в конце концов само себя, то точно насадит по всем своим Землям леса и станет жить среди деревьев. Или прямо на них. Я бы, например, хоть сейчас залез вон на тот дуб. Если бы дела позволяли.
Да тут целый парк!.. Мои бойцы, конечно, дивуются, хоть и сидят с каменными рожами.
За деревьями открылся особняк белого мрамора. Наша машина – «Ягуар Гранд», между прочим, – достигла здания и остановилась напротив парадного подъезда.
– Это что, и есть ваше Управление Внутренних Дел? – наивно так спросил я.
– Это резиденция Аркадия Степановича, – сухо ответил Пал Палыч, поворачиваясь ко мне. – Не возражаете, если ваши люди подождут в машине? – Он был очень серьезен и строг, даже намека на усмешку не возникло в уголках губ. Молодец. Ведь на самом деле он не считал их людьми. Даже несмотря на то что они, в отличие от него, были бессмертны.
Но я не торопился покидать машину. Все это, начиная с пропускного пункта, могло быть очень хорошо разыгранным спектаклем. Например, заговором олигархов или той же СБ с целью заманить меня в ловушку.
– Что-то не припомню, чтобы мы договаривались с Аркадием Степановичем о личной встрече, – сказал я, прикидывая в уме, в какую точку лучше ударить при таком нашем расположении, чтобы вырубить собеседника наверняка. Но не насмерть (великая вещь – дорогостоящий заложник!). Еж с Васей со своей галерки наблюдали за нами, по-прежнему молча и практически не двигаясь. Они сейчас были на деле. И уже почти свыклись с необычной обстановкой. Ой и не повезет же тебе. Пал Палыч, если ты на меня сейчас дернешься!
– Все зависело от обстоятельств, – проронил Пал Палыч, буравя взглядом мою переносицу. Знакомый прием. Ничего у тебя не выйдет, опер. Эти штучки прибереги для подвалов своего УВД. – Подумайте, – сказал он, продолжая буравить, – если бы моей задачей было вас захватить, я бы мог всех вас просто усыпить, как тех же охранников.
– Вместе с собой, что ли?
– Но я же сам показал вам препарат…
– Вранье, – перебил я безапелляционно. – Не знаю, что вы там мне показали, уважаемый, но такого препарата не существует. Я вам сейчас это докажу. Вы ведь самолично вызвались везти нас в Управление, которое мы собираемся поставить на тропсы. На рога то есть, – вежливо пояснил я, уловив непонимание в его взгляде. – Но вы же там с нами сразу засветитесь! Если вы ведете честную игру, то, по логике, вам дальше пришлось бы усыпить своим препаратом все Управление. Ты что, его по коридорам там будешь сеять, как горох?
(Неплохо бы, черт возьми, а?!)
Тут он понял, что выбрал со мной неправильную тактику, и опустил взгляд. Якобы на часы. Затем сказал:
– Вы правы, такого препарата не существует. Я просто хотел, чтобы вы мне доверяли. Но не для того, чтобы заманить вас в ловушку, как вы думаете. – Теперь в его голосе звучала этакая откровенная нотка. – Поймите, что для нас это многоходовая игра. Это непросто объяснить. Мы очень рискуем, идя с вами на соглашение. Рискуем практически всем – положением, состоянием, самим местом под Куполом. Приходится разыгрывать очень сложную партию, чтобы отвести от себя малейшие подозрения, как говорят в вашей среде – замести следы…
Мне показалось, что он врет уже напропалую, возможно, с целью заговорить мне зубы и оттянуть время. Но его вранье выглядело каким-то чересчур нелогичным. А это, как ни странно, чаще бывает свойственно правде, когда кидаешь на нее первый взгляд. Ложь же всегда первым делом стремится к логике. Поэтому, вместо того чтобы, не рассусоливая дальше, выводить его из строя, я спросил не без сарказма:
– Встречать нас самолично на контроле и ехать с нами громить Управление – это у вас и называется заметать следы?.. – Если бы он опять завел ахинею про риск, которому он подвергается, засвечиваясь на своих же объектах, я вырубил бы его на первых же словах.
Но вместо этого он сказал:
– А вы еще не догадались? – Криво усмехнувшись, взял себя двумя пальцами за щеку и слегка подергал ее туда-сюда.
Тут только до меня дошло.
– Вы не Токарев, – сказал я.
– Просто хорошая подделка, – подтвердил он. – Не только маска, как сейчас на вас, но и наложенный психотип, голос. Вижу, вам приходилось иметь дело с такими вещами…
Да. Я имел дело с такими вещами. Еще как имел. Но мне почему-то не приходило в голову, что и меня могут когда-нибудь так же некузяво поиметь. Хотя я не знал настоящего Токарева, так что нельзя сказать, чтобы меня обвели вокруг пальца. Похоже, что тут старательно водили за нос кого-то другого, а точнее – других.
– За что же вы так не любите майора Токарева? – поинтересовался я. По моим наблюдениям, Пал Палыча Токарева, который мне уже начинал даже где-то нравиться, здесь подставляли просто самым проститутским образом.
– Это долго объяснять. Я вам уже говорил, что это многоходовка. А Токарева все равно потом отсканируют и разберутся.
«Токарева, конечно, отсканируют и наверняка со временем разберутся, но неприятностей он поимеет!..»
– Они и вас вычислят, – сказал я. Не злорадно, а так просто, в порядке информации. – Стоит отфильтровать погрешности в записях, – а в Управлении вы от записей уже никуда не денетесь…
– Да вы о чем, Дик? – спросил он, насмешливо приподняв бровь. – Проснитесь! Вы где? На «люксе»-экстра? Это же наша родная Ч33 – пария! Четвертой! Катего-ри-и! Отфильтровать погрешности, говорите? Кто ж нам даст сюда такие технологии? Да мы же здесь сидим в позапрошлом веке!
М-да. На том и сидим. Кажется, я попал ему в больное место. И себе заодно. Очевидно, он знал, что говорил. Меня даже кольнуло любопытство – кто он все-таки есть на самом деле. Спрашивать, естественно, не имело смысла. Скорее всего из той же конторы – сослуживец Пал Палыча. Коллега, раскудрить ему…
«Токарев» тем временем опять посмотрел на часы и напомнил озабоченно:
– У нас мало времени, Дик. Аркадий Степанович ждет.
Не то чтобы я ему на этот раз поверил. Какое, в конце концов, мне дело до их конспиративной возни? Просто обстоятельства сложились так, что хватать меня им и впрямь было невыгодно, а кроме того, чревато, причем очень серьезными последствиями: мое невозвращение домой к определенному сроку закончилось бы штурмом Купола моей не такой уж маленькой, к тому же неплохо вооруженной армией парий под предводительством сотни бессмертных. Стоит ли говорить, что союз со мной был выгоден этим жукам во всех отношениях, за исключением, может быть, риска загубить карьеру. И угрызений совести, – но это не к ним. А за бессмертие не грех и карьерой рискнуть. А то и поступиться.
– Хорошо, – сказал я. – Но с одним условием: мои люди пойдут со мной. – И стал наблюдать за его реакцией. Все-таки трое бессмертных – это сила. В первую очередь это психологический пресс.
Такое заявление его явно напрягло – покосился, сдвинув брови, на ребят, но возражать не стал. Молча снял поле, убрал двери и вышел из машины. Я велел ребятам вылезать и сам тоже вышел. Так, всей толпой – «Пал Палыч» чуть впереди, за ним два копа с «береттами» и обтрепанный пария в наручниках – мы поднялись по мраморным ступеням особняка Аркадия Степановича Наплекова – министра внутренних дел.
6.
Гор открыл глаза и некоторое время бездумно смотрел в слепяще-белый потолок. Ничего необычного на нем не было. Потом прислушался к своим ощущениям и поразился невероятной легкости, можно сказать невесомости, наполнившей его целиком. Он лежал совершенно обнаженным на жестком ложе в крошечном стерильном отсеке. Тело опутано датчиками. А где-то в изголовье еле слышно попискивал в такт толчкам сердца зуммер невидимого прибора. На секунду тревога заползла в душу – неужели в капсуле?! – и тут он вспомнил.
Вспомнил все.
Присяга.
Реабилитация.
Ага.
Стало быть, комплексные процедуры пройдены: его провели через ускоренный курс реабилитации и поставили пси-блокаду, нейтрализующую ранее поставленную кодировку подсознания. И теперь он, Гор Александр Васильевич, на шесть месяцев ничем не обязан господину Президенту Белобородько и его камарилье.
На этот срок он – личный наймит Левински, экс-бастарда, а ныне Наследника господина Президента.
Подобная мысль не доставила ему большого удовольствия.
Желание работать на человека, которого он бы с радостью законопатил в тюремную капсулу на пресловутое пожизненное, отсутствовало напрочь. И это сильно удивило инспектора – неужели психологи бастарда настолько топорно сработали, что не освободили его от неприязни по отношению к патрону? Не может такого быть. Это просто невозможно, потому что такого не может быть никогда. Издавна повелось, что наймит либо приносит присягу, либо подвергается пси-обработке. А чаще и то, и другое сразу. Иначе нельзя – как же патрон может быть уверен в верности наймита? Тем более учитывая необузданные инстинкты парий. И психологи Гарри не могли не проделать с Гором подобную процедуру, давно уже ставшую настолько распространенной, что в любом пси-центре можно приобрести готовые клише – верность, поклонение, повиновение и т.д. Абсолютно любой набор. А уж Наследник господина Президента вообще может и должен иметь все самое лучшее. Тем более что, как Гор понял из беседы с Левински, Наследник собирается поручить ему весьма важное и щекотливое дело. Настолько важное, что даже вытащил его из предвариловки, куда сам же и упрятал.
Что-то тут не так.
Гор вполне мог допустить, что все его мысли насчет аппарата, господина Президента и участи самого Наследника стали достоянием считывающей аппаратуры и после дешифровки уже лежат в личном коминсе Левински. Но тогда он, Гор, должен был уже болтаться в капсуле в открытом космосе до скончания своих дней. Однако этого нет – очевидно, что эта крошечная каморка покоится на поверхности одной из планет, судя по несколько меньшей силе тяжести – далеко не периферийной. Значит, договоренность остается в, силе?
Ни хрена не понятно.
Ладно, допустим на минутку такую невероятную вещь, что аналитики не прочитали в его мозгу ничего крамольного. Допустим. Что тогда?
Если Грязный Гарри намерен поручить ему работу, то приставит надсмотрщика-контролера, готового отправить Гора «на скок» при малейшем подозрении. Но без вмешательства психологов все равно не могли обойтись. Возможно, высоколобые сработали гораздо тоньше – например, вписали в его подсознание некий набор кодов, который вступит в действие по паролю. Ну там ключевое слово или определенный образ. Правда, такой способ кодирования идет поэтапно и занимает не одни сутки, а, как Гор понял из той же беседы, времени у Наследника нет.
Нет у бастарда времени. Хотя черт его знает, сколько он тут провалялся в беспамятстве, похожем на сон…
Слово «бастард» инспектор произнес с особым, чуть ли не сладострастным смаком, в очередной раз убеждаясь, что неприязнь к Грязному Гарри при нем – никуда не делась. То есть не произнес, конечно, а подумал, поскольку в отсеке наверняка установлена записывающая аппаратура. Ведь после такой процедуры, как реабилитация, человек, приходя в себя, еще не совсем контролирует собственное сознание. А значит, может сболтнуть кое-что лишнее.
Да кой черт «сболтнуть»?!
Психологи Левински должны были провести глубочайшее ментоскопирование, прежде чем приступать ко всем делам, так что мозги инспектора они уже успели бы вывернуть аж до самой задницы. Но наличие аппаратуры это все же не исключает.
Хорошо, разберемся. Потом. А пока хватит бока пролеживать.
Гор приподнялся, спустил ноги с ложа. Тело повиновалось, как новенькое. Отлично.
«Хоть я и дал согласие на работу, но пусть бастард не надеется, что я принесу ему аппарат и голову Края на блюдечке с золотой каемочкой. Ну не-ет. Тут есть шанс провести свою собственную игру, а потом можно и на результат поглядеть. Да поискать возможность сорваться с крючка самому. И хрен бы с ним – с глубоким кодированием. Мы еще посмотрим, кто кого закодирует. Но сначала нужно найти Края. Тут наши с Левински интересы совпадают».
«А с чего ты решил, что бастард использует тебя именно против Края? – спросил Гор самого себя и сам же ответил: – А для чего же еще? Остальное могут сделать его подручные. Уж больно жирный кусок – этот прибор. Здесь любой может на измену подсесть, а для опального инспектора иного пути все одно нет. Либо да, либо тюрьма навсегда. И посвящать в дело слишком много людей Гарри тоже нет резона. И так, наверное, во всем мире золотая лихорадка уже началась. Небось уже целая очередь за бессмертием стоит, а значит, прибор друг у друга станут рвать вместе с горлом. Ох и мутная же каша получается…»
Гор с минуту посидел, потом рывком встал и, не теряя времени, провел разминочную связку су-бокса. Рефлексы в порядке – признал он с удовлетворением, чувствуя, как кровь наполняет мышцы, делая их упругими и стремительными, а сознание привычно освобождается от несущественных мыслей. Пусть бой проходил только с тенью, но дай срок, найдется кое-кто и посерьезнее.
Бывший инспектор по особо важным делам был готов действовать.
Его отвлек вызов коминса.
Гор покрутил головой и обнаружил наручный прибор, зацепленный браслетом на столбике в изголовье кровати. Подошел. Прилепил клипсу наушника, а браслет привычно застегнул на запястье. Коминс оказался стандартной моделью для рядового состава спецподразделений. «Ориент Коммандос» все же получше, чем тайский ширпотреб, который продается на каждом углу, но и не индивидуальный. Так что никакой настройки на биоритмы владельца не произошло.
«Слабовато», – подумал он и ответил на вызов:
– Гор. Слушаю.
– Господин Гор. Господин Левински просит вас прибыть к нему для беседы. Сколько времени вам потребуется на приведение себя в порядок?
Гор потер шершавый подбородок:
– Если мне предоставят одежду и гигиенический набор, то через двадцать пять минут. Желательно бы легкий завтрак.
– Очень хорошо. – Голос механического секретаря не изменил интонации. – Справа от вас в стене бытовой синтезатор. Коминс настроен на систему обслуживания вашего бокса. Разблокировка гигиенического блока – четвертая команда. Весь остальной набор команд управления также стандартный. Всего доброго. За вами придут через тридцать минут.
И отключился.
Гор поморщился, вновь потер подбородок. Как пользоваться системой управления стандартной казармы, он еще не забыл – такое вообще не забывается: когда он, салага-наймит, завербовался на военную службу, полный радужных надежд на дальнейшую карьеру и окрыленный успешным прохождением первой серии квалификационных тестов, его сразу же записали в сержантскую школу драбантов. Вот это да! Одного из трех с половиной тысяч конкурсантов…
Ну что ж. Значит, возвращаемся на круги своя. К началу. К корням. Может, оно и к лучшему. Не то что болтаться среди звезд в консервной банке, тем более вроде бы бессмертному.
Кстати, о бессмертии – что по этому поводу могли накопать эскулапы бастарда?
«Все узнаем в свое время», – решил Гор, вовсю манипулируя бытовым блоком своего отсека. Заказал стандартный завтрак, эпиляцию и прочие блага. Даже ионный душ. Не понравились две вещи. Во-первых, придется отвыкать от натуральной пищи и одежды, а это как-никак символ успеха в жизни. Досадно. Хотя обмундирование спецназа чуть ли не самое удобное из того, что инспектору довелось носить. И второе. Дверь, ведущая из отсека, не открылась. Не среагировала ни на прямой приказ разблокировки, ни даже на экстренный сигнал пожарной тревоги. Ладно.
* * *
Два молчаливых наймита проводили Гора до дверей в покои Наследника. Распахнули створки, расступились и замерли у порога. Дальше ему предлагалось идти самому. Гор пожал плечами и шагнул через порог, только подумал мимоходом – что это может быть за мир? Судя по облегченной примерно на четверть гравитации, возможно, Москва-А2 или близко к тому. Неужели сама Резиденция?
В просторном холле, оформленном со всей возможной роскошью, его встретили тишина и покой. Только автосторож повел в его сторону парадеструктором и затаился, помигивая индикаторами. Сторож был выполнен в виде древнего рыцаря и неплохо вписывался в интерьер среди окружающих ковров и канделябров. Расслабляет обстановочка. Гор постоял немного, ожидая какого-либо знака – в какую сторону держать путь дальше. Наконец тяжелые портьеры справа распахнулись, и в холле нарисовался несколько женоподобный молодой человек. «Референт», – подумал Гор и не ошибся.
– Прошу следовать за мной, – высоким голосом почти пропел референт, повернулся и направился в глубь апартаментов, слегка покачивая бедрами. Элита, рангом не ниже депутатского, держала подобных субчиков смотрителями на женской половине. «Интересно, Гарри хочет мне предложить любовницу или намекает таким образом, что встреча будет неформальной?»
Гор последовал за евнухом. Следующая комната не уступала холлу роскошью убранства, и, кроме двух автосторожей, здесь находились еще и стационарные системы охраны. При выходе из нее Гор почувствовал легкое давление на барабанные перепонки – работал генератор белого шума, рассчитанный на подавление всех видов возможного слежения. Но вместо ожидаемого будуара он оказался в аскетически обставленном рабочем кабинете. О высоком положении хозяина говорили только стены, отделанные дубовыми панелями, и натуральная кожа мебели. За просторным столом оглаживал седой ежик волос сам господин Наследник. Грязный Гарри.
Инспектор по-военному кивнул и щелкнул каблуками высоких штурмовых ботинок.
– Садитесь, Гор, – нейтральным тоном произнес Левински, небрежным взмахом руки отсылая референта.
Некоторое время бастард внимательно изучал что-то на экране коминса, установленного на приставном столе. Что это было, инспектор не видел, хотя Левински сидел к нему в четверть оборота. Гор уже готов был допустить, что это и есть пресловутые результаты его ментоскопирования. И вот сейчас бастард прочитает в резюме стандартную фразу: «Неблагонадежен, склонен к предательству», или что-нибудь в таком роде и вызовет своих подручных. И прощай тогда, инспектор Гор.
Инспектор не спешил садиться.
Молчание затягивалось. Гор просчитал доступные ему варианты немедленного устранения бастарда. И остановился на самом простом – голыми руками. В бросок он не соскользнул только потому, что наверняка сейчас за ним следит не одна пара глаз охраны, и среди них обязательно должен быть пси-аналитик. И это не считая автоматических детекторов угрозы охраняемому лицу. При первых же признаках агрессии по отношению к Наследнику гостя быстренько изрешетят. Гор надеялся успеть и без броска, надо только не подать ни малейшего намека на свои намерения. Многолетний опыт позволял скрыть от стороннего наблюдателя свое состояние и готовность к атаке. Ну а обмануть полевой ментоскоп и ферментодетектор вполне возможно. Этому учат на спецкурсах. Правда, там же учат и распознавать подобный обман.
Наконец Левински оторвался от монитора, глянул на инспектора:
– Да сядьте вы, Гор. Надеюсь, вы уже готовы к работе в полную силу? – Напряжение приотпустило инспектора, но он оставался настороже: разрядить ситуацию нейтрально-доброжелательным вопросом – азы оперативной работы. И если Гарри получил сигнал опасности, то сейчас он должен изо всех сил давить на вызов охраны. Гор анализировал ситуацию, но по всем признакам выходило, что ничего подобного бастард не сделал. Он действительно собрался поговорить, а паузу выдерживал, стараясь позлить Гора и выиграть позицию.
Оставалось положиться на интуицию, а она еще инспектора не подводила. Ну что же, сыграем.
– Да. Работать я готов, – сказал Гор, с удовольствием усаживаясь в удобное кресло по левую руку от бастарда. – Хотелось бы только знать, в чем будет заключаться эта работа.
Левински хмыкнул:
– Думаю, инспектор, вы и сами уже догадались. Ваша цель и задача – прибор, называемый инфинитайзером. Тот самый, что вы упустили вместе с Краем. Прибор уникален и во всей известной Вселенной имеется только в единственном экземпляре. Его вам и предстоит добыть. Кроме того, при нем должен находиться еще один человек – биофизик Рунге. Доставить его тоже было бы желательно. Ричарда Края, он же Константин Бессон, в руках которого предположительно находится сейчас инфинитайзер, вы, думаю, неплохо себе представляете. Встречались лично на Ч33, что указали в отчете. Его можно просто убрать. Как видите, ваше задание плавно и логично вытекает из предыдущего, хе-хе, дела. И ваша дальнейшая судьба находится в полной зависимости от успеха этой акции.
Гору ничего не оставалось, как просто кивнуть головой:
– Я понял. Могу приступить прямо сейчас: мне необходимо изучить последние данные, а то я несколько отстал от жизни за эти дни. И желательно иметь под рукой тех людей, с которыми я работал в Администрации. Конечно, если они уже не послужили укреплению вашего авторитета как Наследника и будущего Президента.
Левински выпрямился в кресле, его лицо приняло надменное выражение. Выпад инспектора он пропустил, а стало быть, утратил моральное преимущество, отвоеванное началом разговора. Но быстренько взял себя в руки. Нахмурился:
– Конечно. Всю информацию вам скачают на коминс. Думаю, ваш опыт позволяет дать черновой вариант необходимых мероприятий немедленно. Ну или, скажем, в течение ближайших трех часов после ознакомления с материалами. Времени на раскачку нет. Я жду от вас нетривиальных предложений.
Коминс тихонько пискнул – информация уже начала поступать, и электронный секретарь ненавязчиво нашептывал в ухо основные новости: Край, по последним данным, по-прежнему на Ч33, вне пределов Купола.
Гор посмотрел на неподвижное лицо Наследника. Да кто он, собственно, такой, этот человек? Мафиозный босс и номинальный директор Научного Центра, волею случая и набора хромосом ставший вдруг вторым лицом государства, вместо того чтобы угодить прямиком на скамью подсудимых. О его проделках в первой ипостаси Гор мог бы рассказать окружному прокурору очень много интересного, но нет – он вынужден выслушивать распоряжения Левински, связанные с нарушением закона первой степени. И более того – придется принять это предложение. Выбора ему не оставили. А остатки присяги бунтовали против этого из последних сил.
С каким удовольствием он разнес бы череп Наследнику из своего любимого «магнума»… Но Гарри ждал от него слов. Да и «магнума» под рукой нет. Гор собрал волю в кулак – пусть этот ублюдок лишил его привычных ориентиров в жизни, но у бывшего инспектора теперь была другая цель, и путь к ней пока лежит через сотрудничество с Левински. Придется потерпеть.
– В первую очередь необходимо продлить блокаду порталов Ч33 до завершения акции.
– Уже сделано. Правда, блокада двойная. Власти планеты в свою очередь закрыли доступ, так что мы не имеем возможности проникнуть ни в один из порталов на Ч33 и не знаем, что там сейчас происходит. Осталась только визиосвязь. Ведутся труднейшие переговоры с местными олигархами. Эти выродки, возомнившие себя равными элите серединных, хе-хе…
Левински прервал набиравший эмоциональность спич. Вспомнил, что Гор тоже из парий, а значит, не чужд глухой взаимной неприязни между кастами, находящимися на разных полюсах жизни и благосостояния. Впрочем, инспектор остался невозмутим. За годы работы в Администрации он привык к высокомерному отношению зажравшихся «люксов».
– Словом, там возникли немалые проблемы дипломатического характера. В одночасье их не решить, а что тем временем затеет этот чертов Край, одному богу известно. Так что вы хотели сказать, инспектор?
– Нет, господин Наследник, я имею в виду несколько другое. Один портал необходимо разблокировать с нашей стороны. Край со своим аппаратом – мощнейший фактор дестабилизации в московском Куполе и на прилегающей территории. Насколько я понимаю, значение подобного прибора таково, что всякий захочет иметь его в единоличном пользовании. А это неминуемо приведет к столкновениям между тамошними кланами или «чистыми» и париями на самой Ч33. Возможна гражданская война. Также вероятно внешнее вторжение, ну, скажем, Гильдии. Или другой организации… – Наследник провел рукой по ежику волос, что являлось признаком раздражения. Стало быть, Левински и сам предполагает активные действия Системы. Ну-ну, глотай первую приманку. – Возможно, кое-кто захочет покинуть Ч33. И он неминуемо попадет в этот портал. То есть к нам в руки. Так мы получим сведения о раскладе сил на планете. Ведь, как я понимаю, агентуры у нас там нет никакой, а тамошние войска не подчиняются нам даже номинально…
– Да кто вообще мог подумать, что подобное захолустье может выйти на передний план! Я уж не беру предельно нежелательные варианты развития событий – внешнюю агрессию, например! Так вот, если Край сумеет с помощью Рунге наладить там массовое производство бессмертных или, паче того, самих инфинитайзеров… Вы понимаете, к чему это может привести, инспектор?
– Да. Это будет переворот во всем. Переворот в самом устройстве мира, – спокойно сказал Гор. – А если мы займем жесткую позицию, местная олигархия просто откажется вести диалог. Это им выгодно. К тому же на планеты-парии традиционно сильное влияние оказывает Гильдия, черпающая оттуда людские ресурсы.
Мысль о Гильдии явно пришлась Наследнику не по душе. Он поморщился, а Гор подумал, что теневые боссы не менее Гильдии, заинтересованы в получении прибора. Смерть Клавдия значительно ослабила организацию убийц, чем сильно повысила влияние Системы. Нарушилось равновесие в раскладе сил. Сам же бастард, сколь хватким он ни слыл, не успел еще занять твердые позиции в должности Наследника. Инфинитайзер должен будет склонить ситуацию в пользу бастарда. Однако Левински действительно сильный организатор, и, если бы не цейтнот, в который он сам же себя загнал убийством сестры, ему бы не пришлось прибегать к помощи Гора в этом щекотливом деле.
Так что пока в выигрыше только опальный инспектор, с чем он себя и поздравил – можно попробовать сыграть на разнице курсов.
– Что ж. Подобные варианты развития событий прогнозировали и наши аналитики, – после некоторого молчания промолвил Левински. – Вы сможете ознакомиться с полным пакетом их моделей. Что еще?
– Возможный путь проникновения на планету – порталы Гильдии. – Левински вскинул на него глаза. – Да, господин Левински. У Гильдии должен быть как минимум один незарегистрированный прямой портал на планету. По крайней мере они есть на всех париях, представляющих для Гильдии интерес. Нужно только его найти.
– Но это же потребует вторжения на Аламут!
– Да, это так. Но после смерти Клавдия Гильдия сейчас больше занята внутренними проблемами, и если мы не упустим время, задача нам вполне по силам. Я бы хотел, чтобы этим занялся мой бывший заместитель – Игорь Каменский. Он решительный парень и в курсе дела, насколько это возможно. Надеюсь, вы действительно не отдавали приказа зачистить всю мою бригаду?
– Бросьте, Гор. Кто старое помянет… Хорошо. Каменский поступит в ваше распоряжение. Кого бы вы еще хотели видеть среди помощников?
– Я предоставлю список в ближайшие два часа. Кроме того, список необходимого оборудования, снаряжения и черновой вариант акции. А также общий список людей, с которыми я буду работать. И советую вам, господин Левински, не внедрять ко мне своих надзирателей. Я хотел бы работать независимо и отчитываться перед вами лично. Собственно, других пожеланий у меня нет. Пока нет.
Насчет последнего условия Гор, конечно, погорячился и сам это понимал, но рассчитывал на недостаток времени у Гарри. Остальные заинтересованные стороны ждать не будут. А на то, что Гарри приставит к нему личного ликвидатора, Гор готов был пойти. Главное сейчас – вырвать у Левински относительную свободу действий.
– Согласен по всем пунктам, инспектор. Но без технической поддержки вам не обойтись, так же как без силовых подразделений. Надеюсь, вы не столь легкомысленны, что собираетесь осуществлять все эти мероприятия силами только своих людей? Нет? Ну и хорошо. Налет на это разбойничье гнездо, насколько мне известно, вы планировали давно. Здесь вам, как говорится, и карты в руки. Но я ждал от вас более интересных предложений.
Гор некоторое время молчал, поглаживая полированную поверхность стола. Прикидывал – стоит ли забрасывать подобную наживку в самом начале сотрудничества, когда еще не установилось ни малейшего доверия к его планам и действиям, а контроль за его лояльностью не перешел в рутинную фазу. Но и у него времени было не так уж много. Рассчитывать на все шесть месяцев по меньшей мере опрометчиво.
Решился:
– Господин Левински. Мне необходим допуск к базе ПРО. Можно и просто максимально полную информацию по системе спутниковой обороны Ч33, но доступ не ниже чем А3 все же желателен. И доступ к базе Флота Развития.
– Не слишком ли много вы просите, Гор?! Данные Космофлота – святая святых нашей системы безопасности, как, впрочем, и база ПРО. Не забывайтесь, вы ведь госпреступник!
За столом воцарилось длительное молчание, которое инспектор и не собирался прерывать. Он закинул удочку и теперь ждал поклевки. Измена присяге, успевшая пустить в его душе пока лишь слабые ростки, толкала его на поиск путей к личному спасению. Он понимал, что все намеки бастарда на реабилитацию – полная фикция и его уберут, как только дело будет сделано. И в то же время эта самая измена заставляла мыслить нестандартно. А что может быть нестандартнее бегства на захваченном джампере? Только бегство на Запад с ценными разведывательными данными о системе обороны Восточно-Европейского Союза и мероприятиях по освоению новых миров. Такого не делал ни один человек, дававший присягу.
