– Поздравляю с успешным аукционом, Лили, – Марси крепко обняла ее. – Прости, что не смогла побывать на нем, но я слышала, что это полный успех. Ой, Лили, это мой брат Джо.
      Лили пожала покалеченную руку Джо и улыбнулась ему.
      – Приятно познакомиться, – пробормотал он, не в силах сдвинуться с места и оторвать взгляд от ее лица.
      Пол тревожно всматривался в темноту.
      – О, вот и Джерри, – Лили улыбнулась, глядя на довольно высокий пригорок за тентом. Джо повернулся в направлении ее взгляда. На пригорке стоял Джерри. Внезапно слева от Джерри Джо заметил фигуру официанта в зеленом жилете, вынырнувшего из-за тента. Во вспышке света мелькнула копна рыжих волос и коренастая приземистая фигура.
      – Ох, черт, – выругался Джо и метнулся в направлении Джерри, вынимая из-за пояса пистолет. В воздухе стоял едкий запах фейерверка и сверкали яркие вспышки.
      Пол, Кэлли, Марси и Лили беспомощно смотрели на отчаянную попытку Джо успеть подбежать к Джерри. «Спускайся! Спускайся!» – кричал он. Джо прыгнул и попытался схватить Джерри, в этот момент две ослепительные вспышки одна за другой прорезали темноту. Они оба упали и покатились вниз под горку. Пол заметил, как какой-то человек побежал в сторону толпы и скрылся в темноте.
      – О, Боже мой! – закричала Лили. – О, Господи, нет!
      – Охрана! – громко крикнул Пол. – Сюда. Обыщите все вокруг. Быстрей, черт возьми. Возьмите его! Мэт, уведи всех в дом. Побудь там с ними.
      – Но, Пол… – сказала Кэлли.
      – Нет! – отрезал Пол и побежал к двум фигурам, лежащим на темной лужайке.
      – Они задели его? – прошептал Джо.
      – Да, – ответил Пол. – Он ранен. Не знаю, насколько серьезно. – Пол опустился на колени рядом с Джо и заметил расплывающееся алое пятно на его пиджаке. Охранник пытался нащупать у Джерри пульс, хотя было и так ясно, что рана головы смертельная. Он посмотрел на Пола, и покачал головой. – Проклятье, – прошептал Пол. Он снял свой пиджак и дал его охраннику. Тот прикрыл им разбитое лицо Джерри и связался по рации с мед службой и полицией.
      – Сенатор, – Джо говорил тихо и хрипло. – Он мертв?
      – Да, – ответил Пол.
      – Быстро принесите сюда магнитофон, – Джо с трудом ловил воздух. – Я хочу сделать заявление.
      Охранник кивнул.
      – У нас есть, сенатор, – сказал он и послал за магнитофоном напарника.
      – Джо, у нас уже на пленке есть все. Побереги силы.
      – Господи, сенатор. Я адвокат. Когда я умру, у вас будут не просто голословные утверждения, а заявление человека, который знает, что он на пороге смерти. Это может быть принято в качестве свидетельства. Давайте сюда скорее этот проклятый магнитофон.
      Появился запыхавшийся охранник с магнитофоном. Дрожащим голосом, из последних сил, Джо сделал заявление: сказал, что он знает, что умрет, что он был свидетелем того, как Огги Скаффоне приказал убить Джерри Монтини, и назвал имя убийцы – специальный агент Вагонхейм.
      Яркие красные огни полицейских машин полыхнули в открытое окно гостиной. Окружная и городская полиция обыскивала метр за метром ухоженные лужайки Бель-Рива, конюшни, гаражи и оранжереи, от леса на севере до побережья на юге. Марси, Мэт и Лили молча стояли у окна. На носилках пронесли прикрытые тела Джерри и Джо. Пол и шеф полиции Полито стояли у ворот и наблюдали, как тела погрузили в фургон. Двери захлопнулись, заработал двигатель, и машина медленно двинулась по выложенной булыжником дороге.
      С другой стороны дома, около парадного входа, ошеломленные гости поджидали свои автомобили. По требованию полиции охрана проверяла каждого по списку приглашенных, и только после этого давала разрешение покинуть территорию. Кэлли была среди гостей, благодарила каждого за проявленное понимание, принимала соболезнования в адрес Лили.
      – Мне очень жаль, но нам пока ничего не известно. Я полагаю, что надо дождаться заключения полиции, – Кэлли повторяла эти фразы снова и снова. Ее подозвал Пол.
      – Простите меня, – сказала она и поспешила к нему.
      – Мы будем в доме вместе с шефом Полито.
      К шефу подошел молодой полицейский.
      – Шеф, похоже, мы нашли оружие. – Он показал пистолет, завернутый экспертами в пластиковый пакет. – Девятимиллиметровый полуавтомат Глюка. Нашли у края леса.
      – Это уже кое-что, – ответил Полито.
      Внезапно поднялась небольшая суматоха.
      Полицейские вели к машине коренастого, атлетически сложенного мужчину со связанными за спиной руками. Он поднял свое красное лицо, взглянул на сенатора Лэттимора, опустил голову и скрылся в машине. Шеф Полито обернулся к офицеру, производившему арест.
      – Кто он?
      – Его зовут Вагонхейм… Говорит, что он агент федеральной службы… Федеральной службы по наркотикам. Мы обнаружили его в лесу.
      Шеф кивнул.
      – Задержите его. Обвиняется в убийстве двух человек.
      Марси и Мэт прошли пешком от церкви Девы Марии – звезды моря, к закусочной на Корт-стрит. Марси взглянула на газетный киоск у дверей:
 
       Особо опасный преступник: Двое убитых.
       Благотворительный марафон на открытом воздухе: Связанный с преступниками промышленный магнат и выразитель его интересов убиты на торжественном приеме.
 
      Она взяла по экземпляру каждой газеты с кричащими заголовками и направилась к кабинке у задней стены закусочной. Мэт опустился на скамейку напротив нее.
      – Ты действительно собираешься все это читать? – спросил он.
      – Не знаю, – сказала она. – Может быть. Не знаю.
      – Кофе? – молодая девушка, интенсивно жующая жевательную резинку, вышла к ним из-за стойки.
      – Да, – кивнул Мэт, подняв два пальца. Марси огляделась.
      – Здесь я выросла. Ты ведь никогда тут не бывал?
      – Нет, – сказал Мэт.
      – Монсеньёр так хорошо нас понял, – сказала она со слезами на глазах.
      Мэт перегнулся через стол и взял ее за руку. Официантка поставила на стол чашки, расплескав кофе в блюдца.
      – Что будете есть?
      – Марси? – спросил Мэт.
      – Ничего, только кофе, – сказала она.
      – Да, я тоже, – согласно кивнул он.
      – Тогда пересядьте за маленький столик. В кабинках у нас кофе не пьют.
      Мэт оглядел пустую закусочную.
      – Мы же здесь единственные посетители, – сказал он.
      – Если вы хотите здесь сидеть, сделайте заказ.
      – Где ваш хозяин? – спросил Мэт.
      – Мэт, пойдем – сказала Марси. – Я совсем не хочу этот проклятый кофе.
      – Нет, сиди, – сказал он. – Где босс? – повторил он.
      Девушка кивнула на невысокого смуглого мужчину за кассовым аппаратом.
      – Магомет, – крикнула она. – Эти ребята хотят пить кофе в кабинке.
      Мэт шагнул к стойке и обратился к хозяину:
      – Мы с женой хотим выпить кофе. У вас пусто. Мы хотим сидеть в кабинке. Какие проблемы, Магомет?
      – Если сидите в кабинке, делайте заказ.
      Мэт перегнулся через стойку так, что его лицо оказалось совсем рядом с лицом Магомета.
      – Я спрашиваю, какие проблемы?
      Магомет пожал плечами.
      – Пусть сидят, – крикнул он официантке, которая передернула плечами и скрылась на кухне. Мэт сел на скамейку.
      Марси слабо улыбнулась.
      – Теперь ты превращаешься в семейного воителя? Ты в Бруклине всего два часа и уже вполне освоился.
      – Что-то такое витает в воздухе, – улыбнулся он.
      – Интересно, выдаст ли сегодня следователь тело Джерри. Надо узнать планы Лили насчет похорон.
      – Марси, она поймет, если ты не придешь. Она знает…
      – Посмотрим, – сказала Марси и отпила кофе. Она поставила чашку на стол и вытерла мокрое блюдце салфеткой. – Мэт, как я могла так ужасно ошибаться насчет Джо все эти годы? – У нее в горле встал комок, мешавший ей говорить.
      – Потому что он хотел, чтобы так было, – сказал Мэт – Ничего бы не получилась, если бы кто-нибудь знал, что он задумал.
      – Господи, мне так плохо, когда я думаю, как он был одинок все эти годы.
      – Бедняжка, – сказал Мэт.
      – Пол считает, что его заявление… – он назвал его «заявлением умирающего», – позволит навсегда покончить с этими подонками. Господи, я надеюсь, что это так.
      – Я в этом уверен, – сказал Мэт.
      – Раз уж мы здесь, мне бы хотелось навестить мать в частной лечебнице. Господи, я так рада, что она ничего не знает. И я рада, что монсеньёр разрешил устроить похоронную мессу. Все должны знать, на что он шел.
      – Комок в горле не дал ей продолжить. Она глотнула холодный кофе. – О, Господи, Мэт, как я могла так ошибаться? Почему я не поняла, что он, так же как и я, полон ненависти к убийцам отца?
      – Марси, все, что случилось, ужасно, но нельзя, чтобы тебя снова захлестнула волна гнева. Постарайся не поддаваться. Пожалуйста…
      – Я знаю, знаю, – сказала она. – Не думаю, что у меня хватит сил еще с кем-нибудь бороться. Я понимаю, что всю жизнь с кем-то боролась. Хватит. Джо убили не только пули. Его убила ярость. Она почти убила и меня. Хватит, хватит. – Она закрыла лицо руками – Хватит. – Ее душили рыдания.
      – Все было очень хорошо организовано, Лили, – мягко сказала Кэлли.
      Лили отпила вина.
      – Я хотела, чтобы похороны прошли тихо, но потом подумала, что стоит организовать поминальную службу. Нужно, чтобы Сиси знала, что за человек был ее отец, что о нем думают люди, чего он достиг, кем он стал. Я не хотела, чтобы эти зловещие истории… – ее голос дрогнул, она сделала глоток вина, – чтобы эти отвратительные газетные статьи бросили тень на память об отце. О, Господи, простите меня, – сказала она, отодвигая от стола стул, и выбежала из комнаты.
      Все остальные сидели молча в богатой гостиной Монтини, не поднимая глаз от своих тарелок.
      – Тебе не стоит пойти к ней? – Пол тихо спросил Кэлли.
      – Нет, не сейчас. Ей надо побыть одной. Ей нужно выплакаться.
      – Было время, – сказала Марси, – когда она не плакала, не умела плакать. Я часто выходила из себя, а она, она была ледяной принцессой, всегда контролировала себя, никогда не волновалась, ничто ее не трогало. В каком-то смысле я даже рада… не тому, что она страдает… Я не это имею в виду… Но тому, что она плачет.
      Появилась служанка и начала собирать тарелки.
      – Я понимаю, о чем ты говоришь, – ответила Кэлли – Кажется, ты права. Думаю, что она сможет это пережить. Господи, мы все изменились, правда?
      – Надеюсь, что к лучшему, – заметил Мэт.
      – Я согласен, – сказал Пол. – Мы все стали сильнее. Мы все прошли через ужасные, трагические испытания, но сможем все это пережить.
      – Мне будет не хватать ее, – вздохнула Марси.
      – Я думаю, что Лили поступает правильно, увозя Сиси в Париж ото всей это шумихи, – рассудил Пол.
      – Сиси сейчас примерно столько же лет, сколько было мне, когда убили отца, – сказала Марси. – Я никак не могу помочь ей не думать об этом. Но в одном она счастливее меня. Лили любила Джерри. Она будет горевать вместе с Сиси. Девочке не придется одной выпить полную чашу печали и гнева.
      – На сколько времени она планирует уехать? – спросил Мэт.
      – По крайней мере, пока не кончится судебный процесс, – сказала Кэлли. – Она не хочет, чтобы Сиси присутствовала при этом.
      – В этом есть смысл, – сказал он и сделал глоток кофе, который поставила перед ними служанка.
      – Господи! – задохнулась от изумления Марси. – Я только что заметила, Кэлли, это Мане на стене сзади тебя? Его не было здесь раньше. Господи, какая замечательная картина!
      – Моне, – поправила Лили, входя в комнату. – Это подарок Джерри на последнюю годовщину нашей свадьбы. Правда, великолепно? Простите меня за исчезновение. Я не могла справиться со слезами.
      – Тебе и не надо, Лили. Здесь все свои, – сказал Пол, отодвигая ей стул.
      – Действительно хотелось еще раз вас всех увидеть перед тем, как мы с Сиси уедем в Париж, – проговорила Лили дрожащим голосом, – чтобы сказать вам, как я вас всех люблю и нуждаюсь в вас. – Она попыталась улыбнуться. – Я надеюсь, что вы будете приезжать в Париж. Часто!
      – Ну, – сказал Мэт, – у нас с Марси никогда не было медового месяца. Вероятно, настало время.
      – А вы, – улыбнулась Кэлли, – вы, что же.
      – Да, – сказала Марси. – Мы снова вместе, и я думаю, что в этот раз у нас все получится. – Она улыбнулась Мэту.
      – Это потому, что она, в конце концов, поняла, что ей надо – усмехнулся Мэт.
      – Я очень рада за тебя, – сказала Лили, взяв Марси за руку.
      Робертс вручил багаж обслуживающему самолет стюарду.
      – Встретимся в Вашингтоне на следующей неделе, – сказала Кэлли.
      Робертс улыбнулся.
      – Да, мадам, – сказал он, поворачиваясь к машине и принимая Дрю из рук Нолы, чтобы она могла выйти.
      – Добрый день, сенатор, – на вершине трапа у входа в реактивный самолет улыбался капитан – Прекрасная погода для полета.
      – Здравствуйте, миссис Лэттимор. Задний салон оборудован под детскую, как вы и просили.
      Кэлли повернулась к Полу.
      – Я сейчас вернусь, только посмотрю, как устроились Дрю и Нола.
      – Хотите что-нибудь выпить, миссис Лэттимор? – спросил молодой светловолосый стюард.
      – Кофе, если можно, Эрик. Спасибо. – Она прошла в маленький салон, где Нола укладывала Дрю в специальную кроватку, пристегивающуюся страховочными ремнями.
      – Ну как, Нола? – спросила Кэлли.
      – Я такого никогда раньше не видела, – рассмеялась Нола. – Посмотрите! Все эти шкафчики, полочки для пеленок, детской одежды и всякой всячины. С ума сойти!
      – Надеюсь, что тебе будет удобно. Здесь есть связь, если я тебе понадоблюсь. И конечно, ты можешь беспокоить Эрика. Посмотри, чтобы Дрю был как следует закреплен ремнями.
      – Да, мадам.
      Кэлли наклонилась, поцеловала малыша и прошла в переднюю кабину.
      Эрик налил Кэлли кофе из большого кофейника.
      – Сенатор?
      Пол взглянул на Эрика поверх очков.
      – Да, спасибо, немного. – Он сложил «Нью-Йорк Таймс» и положил рядом с собой на полку.
      – Что-нибудь еще? – спросил Эрик.
      – Пожалуй, нет. Это все, Эрик.
      Когда за Эриком закрылась дверь, Пол спросил:
      – Когда ты хочешь поехать в Париж?
      – Ну, сначала надо убедиться, что дома в Вашингтоне все в порядке, но мне бы хотелось быть вместе с Лили, когда начнется процесс над Вагонхеймом. Я не знаю, будут ли писать об этом парижские газеты, но американские наверняка. Лили будет очень тяжело переживать каждый день все сначала.
      – Как ты думаешь, она когда-нибудь вернется в Штаты? – спросил он.
      – В обозримом будущем – нет. Она поместила Сиси в парижскую школу и большую часть времени проводит с Николь и Жан-Клодом. Они с Жан-Клодом составляют каталог работ Люка. Она говорит, что впервые за всю свою жизнь по-настоящему наслаждается Парижем. «Все призраки исчезли», – так она сказала.
      Пол снял очки и потер переносицу.
      – Ты понимаешь, что с состоянием Монтини, художественной коллекцией и работами Сен-Аби Лили сейчас одна из самых богатых женщин в мире?
      – Не говоря уже о том, что и одна из самых красивых, – сказала Кэлли и печально добавила: – И одна из самых трагических. – Она сделала глоток кофе. – Поговорим о другом. Мне утром звонила Марси. Беременность протекает хорошо. Я думаю, что они с Мэтом ужились по-настоящему. Она все еще ругает себя за то, что была так несправедлива к Джо, но, по-моему, Мэт постепенно убеждает ее в том, что она знала про Джо то, что он хотел, чтобы она про него знала. В любом случае, она очень взволнована по поводу ребенка и книги, которую она пишет. Говорит, что ей надо закончить, пока не родился ребенок, потому что потом у нее может не быть времени, чтобы написать хотя бы слово.
      – Перед отъездом у меня был разговор с миссис Кримминс, – сказал Пол. – Она говорит, что мама ей сообщила, что она… ждет к чаю виндзорскую герцогиню. Она действительно стала, говоря словами миссис Кримминс, «с причудами». – Он вздохнул. – Сказать по правде, меня это беспокоит. Все случилось очень неожиданно. До недавнего времени казалось, что она всецело поглощена своими мыслями и чувствами и вдруг стала искать развлечений. Я надеюсь, что„мы правильно сделали, оставив ее в Нью-Йорке.
      – Она терпеть не может летать, и в ее состоянии, я думаю, ей не стоит слишком много двигаться, лучше оставаться среди привычного окружения. Там ей все знакомы, с ней будут Кристина и Чарли, они за всем проследят. Нам просто придется чаще летать туда-обратно.
      – Знаешь, когда я говорил с ней по телефону сегодня утром, мне кажется, она меня не узнала. Но то, что она мне рассказала, просто невероятно!
      Кэлли вспомнила свой разговор с Кориной в тот вечер в Бель-Риве.
      – Как знать, – сказала она. – Возможно, что в ее словах есть правда. Возможно, она об этом просто не говорила раньше.
      – О чем, Кэл? О виндзорской герцогине?
      – Ну, – сказала Кэлли, отстегивая ремень, – боюсь, что ты прав. Мне бы не хотелось, чтобы это действительно случилось. – Она наклонилась и поцеловала его. – Я сейчас вернусь. Не уходи никуда.
      Он взглянул на нее и сжал ее руку.
      – Сколько раз я говорил тебе? – спросил он, улыбаясь своей улыбкой, от которой у Кэлли таяло сердце. – Я никуда не собираюсь уходить.