- Ты знаешь, кто этот американец?
      - Да, - ответил Дайнз, - и ты тоже. Первую их встречу мы засняли на пленку, во второй раз нам это не удалось.
      Набрав кодовый номер на числовом замке портфеля, Дайнз открыл его и вынул фотографию. Он передал ее Кризи, который бросил на нее беглый взгляд и пробормотал:
      - Джо Ролинз. Я же оставил этому подонку подъемные. Тебе известно, где он сейчас околачивается?
      - Да. С момента их первой встречи его тоже взяли под наблюдение. Между первой и второй встречей он снимал комнату в занюханной гостинице в том районе Монпарнаса, где околачивается много всякого сброда. Сразу же после второй встречи он оттуда съехал и остановился в "Пласа Атене".
      - Да, этот выродок так и должен был поступить, - с горечью заметил Кризи. - Вы все еще держите его под наблюдением?
      - Да.
      - Есть какая-нибудь возможность на несколько часов снять его, скажем, завтра вечером?
      Боб Дайнз покачал головой.
      - Слежку ведет наше парижское отделение. В их работу я вмешиваться не могу. А если я это сделаю и, паче чаяния, в то время, когда наблюдение будет снято, Джозеф Ролинз по какой-то причине скончается, у меня могут быть серьезные осложнения.
      * * *
      Кризи поднялся к себе в комнату и позвонил в Брюссель. Ему ответил Рауль.
      - Позови к телефону Блонди.
      - Это ты?
      - Это я.
      - Спасибо тебе за пару переломов. Этот подонок получил свое.
      - Я так и понял.
      Через минуту трубку взяла Блонди.
      - Мне нужна помощь Николь, - сказал Кризи. - Если можно, я просил бы ее завтра быть в Париже.
      - Что-то серьезное?
      - Да нет, ничего особенного. Мне надо, чтоб она сняла тут одного мужика. Пусть оденется поэлегантнее, чтобы никто на нее косо не смотрел ни в одном парижском ресторане. Ей нужно будет произвести впечатление дамы из высшего света. Дело довольно рискованное. Так ей и передай.
      - Где ей надо быть?
      - Ей будет заказан номер в гостинице "Пласа Атене". Вселиться ей туда надо под чужим именем по фальшивому паспорту. Она получит его позже у Штопора. На утро послезавтра ей будет забронирован билет "Ибериан Эйрлайнз" на четыреста двадцать второй рейс до Барселоны. Там ей нужно на три дня лечь на дно перед возвращением в Брюссель. Когда она прилетит в Париж, пусть возьмет в аэропорту такси, приедет в гостиницу и ждет меня там в номере. Может заказывать себе в номер все, что ей заблагорассудится, только скажи ей, чтоб никуда не выходила, просто сидела там и ждала меня. Я свяжусь с ней завтра ближе к вечеру. Позаботься, пожалуйста, о ее билетах и дай ей с собой три тысячи долларов наличными. С тобой я свяжусь позже.
      - Она там будет.
      * * *
      Джо Ролинз вошел в бар "Пласа Атене" в восемь часов. Он знал толк в роскоши и умел получать от нее удовольствие, когда ему позволяли средства. Программу на вечер он уже составил. Сначала Джо собирался пропустить стаканчик-другой в баре, потом поужинать в "Ла Пупуль", оттуда пойти на последнее представление в "Крэйзи Хорс", чтобы немного разогреться, и закончить ночь в "Бабетте" с самой привлекательной девицей.
      Народу в баре было много, все были одеты с иголочки. Сюда стекались сливки местного общества и богатые туристы. Натренированный глаз Ролинза тут же остановился на женщине, одиноко сидевшей в дальнем конце стойки бара. Всем своим существом источая шарм, он ящеркой проскользнул к бару и устроился на свободном табурете рядом с прекрасной незнакомкой.
      У бармена Джо заказал виски "Макэллэн" двадцатипятилетней выдержки. По украшениям и манере одеваться он тут же заключил, что женщина принадлежит к высшему обществу. Элегантное вечернее платье из синего шелка мягко облегало ее точеную фигуру. В драгоценных камнях Ролинз немного разбирался. Он отлично понимал, что нефритовый медальон на золотой цепочке, покоившийся на пышной груди, стоил небольшое состояние, а бриллианты в браслете, надетом на левое запястье, были настоящими, причем высокой чистоты. Их было никак не меньше, чем на десять карат.
      Он решил идти к цели с места в карьер, не тратя даром времени.
      - Вы здесь одна, - спросил Джо, - или ждете кого-нибудь?
      - Я жду мужа, - холодно ответила женщина. - Но, к сожалению, он вернется только завтра.
      Заметив ее акцент, Джо поинтересовался:
      - Вы француженка?
      - Бельгийка.
      - Остановились в гостинице?
      - Да, обычно мы заказываем номер в "Ритце", но сейчас отель забит. Там полно арабов.
      Чтобы добиться своего, Джо Ролинзу понадобилось полчаса. Так по крайней мере ему казалось. Отвечая на ее вопросы, он сказал, что работает международным юристом высокого класса и находится в Париже по контракту с Ай-би-эм, распутывает одно сложное дело, связанное с патентами. Потом, уводя разговор в сторону, он проговорил:
      - Обычно, бывая в командировках, я предпочитаю ужинать в одиночестве, следуя изречению Гюльбенкяна о том, что лучший ужин - это ужин вдвоем, на котором присутствуешь ты и вышколенный до блеска официант.
      С печальной улыбкой женщина произнесла:
      - А я терпеть не могу ужинать в одиночестве.
      Они решили вместе отправиться в "Ла Пупуль". Во время ужина Джо как бы невзначай время от времени касался ее руки и плеча. Один раз его нога вроде бы случайно задела под столом ее ногу. К тому времени, когда им принесли кофе, он чувствовал себя почти победителем. Он уже знал, что ее супруг, который был на двадцать пять лет старше ее, занимал пост вице-президента крупной сталелитейной корпорации. Джо почувствовал, как его наполняет желание и решил разжечь его еще сильнее.
      - После ужина я собирался сходить на последнее представление в "Крэйзи Хорс", - сказал он, снова прикоснувшись к ее руке. - Для вас такое путешествие не будет слишком рискованным?
      Она улыбнулась и покачала головой.
      - Одна бы я, конечно, туда пойти не решилась... хотя рисковать мне нравится.
      После безупречного представления в "Крэйзи Хорс", насладившись пленительной красотой выступавших девушек. Джо Ролинз был готов отправиться хоть на край света. Однако ее номер в "Пласа Атене" был гораздо ближе. Вероятно, она рассудила, что так им будет удобнее. Когда они вошли в холл, женщина ему тихо сказала, что после любовных утех она предпочитает оставаться в постели.
      Открыв дверь своего номера, она пригласила его войти и мягко проворковала:
      - Тебе очень хотелось сегодня ночью позабавиться - ты получишь это удовольствие, только не совсем так, как ты на это рассчитывал.
      Дверь за ним захлопнулась. Он смотрел на большую двуспальную постель и на сидевшего на ней Кризи, который держал в правой руке направленный на него пистолет с глушителем. Негромко сказанные им слова, казалось, повисли в комнате. Джо Ролинз услышал в них свой смертный приговор.
      - Я ведь оставил тебе подъемные, Джо... И все-таки ты это сделал.
      Джо почувствовал себя так, будто удавка уже была наброшена на его шею. Его трясло от страха.
      - Что я сделал, Кризи?
      Кризи бросил ему фотографию. Джо кинул на нее беглый взгляд - на снимке он был запечатлен в ресторане вместе с Мервадом Квикасом.
      Теперь он точно знал, что живым из комнаты не выйти.
      - Что ты выбираешь, Джо, - легкую смерть или мучительную? У меня впереди вся ночь.
      Джо Ролинз пытался что-то сказать, но не мог. Его глаза были прикованы к дулу пистолета.
      - Ты сказал им, как меня зовут? - спросил Кризи.
      Ролинз кивнул.
      - Ты назвал им имя Грэйнджера?
      Ролинз снова кивнул.
      - Ты связывался с Абу Нидалем?
      Ролинз опять кивнул.
      - Он тебе заплатил?
      Ролинз отрицательно покачал головой.
      - Значит, ты выложил им все, что знал, а я узнал то, что мне было нужно. Заплатил тебе Джибриль. Я так понимаю, деньги эти у тебя лежат в ванной.
      Ролинз кивнул. Дуло пистолета и глаза Кризи словно парализовали его.
      Выстрел прозвучал, как негромкий разрыв хлопушки. Пуля вышла точно между глаз.
      Кризи открыл дверь номера. В коридоре стояла Николь. Он жестом пригласил ее зайти. Взгляд женщины остановился на распростертом на полу теле. Кризи повесил на ручку двери табличку с надписью "Просьба не беспокоить" и запер дверь.
      - У тебя есть ключ от его номера? - спросил он.
      - Лежит у него в кармане.
      Кризи нагнулся, вывернул карманы костюма Ролинза и нашел ключ. Передав его Николь, он сказал:
      - Пойди в его номер, зайди в ванную комнату и обыщи ее. Там ты найдешь пакет с деньгами, скорее всего где-нибудь за унитазом. Принеси его сюда.
      Вернулась она через пять минут с толстым конвертом. Тело уже было накрыто длинной белой купальной простыней, с одного конца которой расплывалось большое красное пятно. Кризи пересчитал деньги. В конверте оказалось около семидесяти пяти тысяч долларов затертыми пятидесятидолларовыми купюрами. Он отсчитал двадцать тысяч, положил их обратно в конверт и передал Николь.
      Глава 18
      Сенатор Джеймс Грэйнджер вошел в тот же самый ресторан в Вашингтоне и сразу увидел Кризи, который сидел за угловым столиком с каким-то мужчиной. Он присоединился к ним. Кризи представил своего спутника.
      - Фрэнк Миллер, - коротко сказал он.
      Сенатор внимательно изучал незнакомца. Ему было между сорока и пятьюдесятью. На крупном сильном теле сидела несоразмерно маленькая голова. Лицо у него было круглым и полным, почти как у херувима. Одет он был в темный костюм и белую крахмальную сорочку с ярко-синим галстуком. Выглядел незнакомец как любимый всеми дядюшка. Они заказали ужин, и Кризи попросил Генри - мэтра по винам, принести им бутылочку того же вина, что они заказывали в прошлый раз.
      Накануне ночью Кризи позвонил сенатору и сказал, что события развиваются в несколько ином направлении, чем предполагалось изначально. Они договорились встретиться за ужином и обсудить изменившуюся ситуацию.
      - Что же так резко изменилось? - спросил сенатор Кризи, бросив подозрительный взгляд в сторону Фрэнка.
      Кризи перехватил этот взгляд.
      - У меня нет секретов от Фрэнка, - сказал он. - Я знаю его много лет. Джим, должен тебе сказать, что я допустил промашку. Надеюсь, она будет последней. Мне нужно было убрать Джо Ролинза еще в Каннах, но вместо этого я сдуру дал ему подъемные... Думал, что тем самым заплатил за его молчание. Я ошибался. Вместо того чтобы угомониться, он задергался, связался с арабами и продал наши имена Ахмеду Джибрилю из ФНОП-ГК. Тот факт, что Джибриль заплатил ему, подтверждает, по крайней мере для меня, что именно Джибриль организатор теракта. Теперь он знает, что я за ним охочусь. Ему известно, на что я способен. Найти меня он не сможет. Но, Джим, найти тебя ему не составит никакого труда, ты не из тех, кто может скрываться. ФНОП-ГП почти наверняка имеет отделение в Штатах. Я совершенно уверен, что они попытаются до тебя добраться. Похитить тебя и силой вытащить из тебя информацию. - Он сделал жест в сторону Миллера. - Я привел с собой Фрэнка, чтобы быть уверенным, что этот номер у них не пройдет.
      Грэйнджер взглянул на Миллера.
      - У меня есть охрана. Как и у всех сенаторов.
      Кризи покачал головой.
      - Этого недостаточно... Ты, Джим, будешь жить вместе с Фрэнком и двумя его напарниками до тех пор, пока все не образуется. Это нужно не только ради твоей безопасности, но и ради моего спокойствия. Тебе придется терпеть их двадцать четыре часа в сутки. Они постоянно будут находиться в нескольких ярдах от тебя, даже когда ты будешь в туалете. Двадцать четыре часа в сутки, Джим. Другого выхода я не вижу... до самого конца операции, а она может продлиться год, а то и больше.
      Словно Фрэнка Миллера вообще не существовало, сенатор спросил:
      - Кто он такой?
      Кризи тоже ответил так, будто они были вдвоем.
      - Фрэнк служил наемником, - пояснил он. - Он австралиец. Потом стал телохранителем. Несколько лет провел в Германии и Италии, охраняя промышленников, на которых имели зуб террористические банды... "Красные бригады" и им подобные. Он - лучший, Джим. Он не потерял ни одного клиента.
      Сенатор взглянул на австралийца.
      - И ты считаешь, что ему нужны еще два помощника?
      Кризи развел руками.
      - Ему нужно спать, время от времени встречаться с женщинами, хотя бы с теми, с которыми ты сам будешь его знакомить. - Губы его слегка растянулись в улыбке. - Не переживай, Джим, в доме у тебя с ними проблем не возникнет. Просто делай, что они тебе скажут, во всем их слушайся. От этого в основном будет зависеть и твоя жизнь, и моя.
      - Их услуги, должно быть, немало стоят, - сказал сенатор.
      - Да. Лучшее всегда дорого обходится. Но в данном случае ситуация складывается просто смешная. Чем-то напоминает "Иран-гейт". По иронии судьбы, они получат свои деньги от Джибриля.
      Сенатор напрягся в кресле. На его лице отразилось глубокое изумление.
      - Чтобы узнать наши имена, Джибриль отвалил Ролинзу целую кучу денег. Часть мне удалось забрать. Их хватит, чтобы несколько месяцев платить Фрэнку и его ребятам.
      Официант принес заказанные блюда, а Генри - вино, перелитое в графин. К Кризи он относился как к своему блудному сыну.
      Сенатор обратил внимание на то, что австралиец к вину не притронулся. Пил только минеральную воду. Заметил он и то, что Миллер был немногословен, глаза его ошаривали зал каждый раз, как кто-то входил или выходил. Когда принесли кофе, австралиец сказал что-то Кризи по-французски. Кризи ответил ему на том же языке, потом повернулся к сенатору.
      - Джим, мы оба заметили, что за тобой ведется слежка. Филер сидит за угловым столиком. Не оглядывайся, мне кажется, он из вашей службы безопасности. Это твой друг Беннет о тебе так заботится?
      - Вполне возможно, - согласился сенатор. - Наверное, его интересуют мои планы. Или он действительно обеспокоен проблемой моей безопасности.
      - Ты можешь ему позвонить и попросить снять за тобой наблюдение? Это важно, Джим.
      - Это и в самом деле имеет большое значение, - подхватил австралиец. Мне совсем не по душе, когда рядом слоняются подозрительные типы.
      Сенатор поднял палец и буквально через секунду рядом с ним возник мэтр.
      - Принесите мне телефон, - кратко распорядился Грэйнджер.
      Через минуту сенатор набирал номер по радиотелефону. Ему ответили. Грэйнджер проговорил в трубку:
      - Кертис, если тебе известно, где я сейчас ужинаю, значит, ты организовал за мной наблюдение. Если это так, прошу тебя немедленно его снять. Иначе я здорово рассержусь.
      Он протянул аппарат изогнувшемуся в изящном полупоклоне мэтру.
      Еще через три минуты в зал ресторана вошел мужчина. Он направился прямо к угловому столику, за которым сидел человек, ужинавший в одиночестве, и что-то прошептал ему на ухо. Тот сразу же подал знак официанту и оплатил счет. После этого оба мужчины вышли, даже не взглянув в сторону сенатора.
      - Так-то оно лучше, - удовлетворенно проговорил австралиец. - Если и теперь обнаружится, что кто-то за вами наблюдает, я по крайней мере буду знать, кто послал этих сыщиков.
      - Ты уверен, что все это - дело рук Джибриля? - спросил сенатор Кризи.
      - Он не стал бы швырять деньги на ветер... и деньги немалые. Моя цель именно он.
      - Когда ты думаешь начинать?
      - Я уже начал.
      - Сколько времени это может занять?
      Кризи пожал плечами и отпил глоток вина.
      - Действовать придется медленно и очень осторожно. Джибриль теперь знает, что я начал на него охоту, - это самое неприятное. Дамаск - не самый подходящий город для подобных операций. Джибриль находится под постоянной усиленной охраной, причем его опекают как его собственные люди, так и агенты сирийской разведки. - Он отпил еще глоток и посмотрел прямо в глаза сенатору. - И тем не менее можешь считать, что Джибриль уже - живой труп. Мне нужно еще совсем немного времени, чтобы подготовить свое оружие... чтобы он тем временем потел от страха, ожидая возмездия. Я обещаю тебе, Джим, что последние слова, которые он услышит перед смертью, будут: Хэрриот, Надя и Джулия. Он будет знать, за что умирает.
      Сенатор осушил стакан и спокойно сказал:
      - Раньше я никогда не испытывал такого чувства, как ненависть. Не любил я многих, что было, то было. Но ненависти ни к кому я до сих пор не испытывал. Теперь я знаю, что это такое, потому что всей душой ненавижу Джибриля и Джо Ролинза. Этот человек сначала меня обманул, а потом продал.
      - Не надо ненавидеть Ролинза - он уже на том свете.
      Сенатор взглянул на собеседника.
      - Ты его убрал?
      - Всадил пулю ему промеж глаз.
      * * *
      На следующее утро у сенатора, как обычно, была назначена очередная встреча.
      - Деловые беседы за завтраком - самый дурной обычай из всех, изобретенных в Америке, - вздохнул он, прежде чем уйти.
      Как только он встал, Миллер сказал:
      - Подождите.
      Австралиец вышел на улицу. Вернулся он через две минуты и кивнул в сторону столика.
      - К своим обязанностям он подходит серьезно, - заметил сенатор.
      - Сейчас, Джим, он тебе ближе, чем были отец и мать, - сказал Кризи и улыбнулся. - Не забудь представить его своему доберману. Уверен, что они между собой поладят. И во всем будь с этим малым откровенен. Если ты с ним не найдешь общий язык, считай, что испортишь отношения и со мной. Не забывай еще об одном: Джибриля, возможно, охраняет сотня телохранителей, причем все из них серьезно вооружены. Однако с одним единственным Фрэнком Миллером он был бы в большей безопасности.
      Они пожали друг другу руки, и сенатор ушел вместе с австралийцем, следовавшим за ним, как тень. Генри принес большой бокал "Аннесси" и поставил коньяк перед Кризи.
      - Вам надо нас навестить еще как минимум четыре раза, - с улыбкой сказал мэтр по винам. - У меня еще осталось четыре бутылки "Ротшильда" урожая сорок девятого года.
      Кризи кивнул, давая понять, что принял это сообщение к сведению, улыбнулся в ответ и попросил телефон.
      Номер он набрал по памяти. Когда ему ответили, он сказал:
      - Трэйси, я буду у тебя через двадцать минут. Сделай одолжение, встреть меня раздетой.
      - Я уже раздета, - ответила женщина.
      * * *
      Самое верное суждение о красоте женщины можно сделать, глядя на нее, когда она спит. Тогда с ее лица исчезает все наносное и искусственное. Если справедливо мнение о том, что вино развязывает язык, столь же верным, по логике вещей, должно быть суждение о том, что сон пробуждает красоту.
      Занималось утро. Он принял душ и отдернул занавеску, висевшую над ванной. Лучи восходящего солнца заливали комнату и, отражаясь от светлых стен, озаряли ее лицо. Он сел на край постели, вглядываясь в ее лицо взглядом хищника, еще не знающего, на кого он охотится. Спала она глубоко, спокойно и безмятежно, как ребенок. Он вспомнил дочь, задумался о своей жизни, о тех невозместимых утратах, которые ему пришлось испытать.
      Кризи размышлял о том, что он будет делать и зачем. Такого рода дела были ему не внове, он успешно справлялся с ними много раз. На какое-то мгновение ему почудилось, что он не живет, топчет пыль дороги, ведущей в никуда. Потом его мысли перенеслись к Майклу, он представил, как он жил и как могла бы сложиться его жизнь в будущем, попытался разобраться в своем к нему отношении, но не смог. Перед его мысленным взором предстали сенатор Джеймс Грэйнджер, Фрэнк Миллер, Штопор и Штопор Два. Он снова подумал о том, что он собирается делать и зачем.
      Зачем? Нет, такой вопрос перед ним даже не стоял.
      Слишком сильно горело пламя, которое выжигало все его нутро, - не мозг, а что-то, что было спрятано гораздо глубже, заключено в самой его сути. Ум его оставался при этом совершенно холодным. Мысль об одетом с иголочки арабе действовала на него как холодный душ. Он подумал о Наде - женщине, и о Джулии - ребенке. Потом он склонился над кроватью и ласково положил большую руку на теплую щеку лежавшей перед ним женщины-ребенка.
      Она проснулась, и он овладел ею.
      Глава 19
      На этот раз Джибриль сам нанес визит полковнику. Ему даже не предложили кофе. Полковник сразу же протянул лист бумаги, на котором были написаны два имени.
      - Вот что ты получил за свои сто тысяч.
      - Что нам известно об этих двух людях? - спросил Джибриль.
      - У обоих на самолете "Пан Американ", выполнявшем сто третий рейс, летели родственники, - ответил полковник. - Грэйнджер - сенатор Соединенных Штатов от штата Колорадо, очень богатый человек. Второй - Кризи, тоже американец, бывший наемник. Тут есть одна странная неувязка: считается, что он был убит в Италии пять лет тому назад. Причем эти слухи подтверждены документально.
      Джибриль с горечью произнес:
      - Значит, выходит, этот подонок продал мне мертвую душу?
      Полковник встал, потянулся, подошел к окну и уставился на оживленную улицу.
      - Думаю, нет, - сказал он. - Два дня назад Джо Ролинз был убит в парижской гостинице, застрелен наповал. Не исключаю, что из-за встречи с моим человеком в Париже. Возможно, за ним следили. Так что, похоже, этот человек, Кризи, действительно жив. - Он внезапно обернулся, взглянул на Джибриля и слегка усмехнулся. - Если это так, Ахмед, у тебя появились проблемы, причем довольно серьезные.
      - Всего из-за одного человека?
      Полковник взял с письменного стола папку и передал Джибрилю.
      - Да, из-за одного человека, но человек этот особый. В Интерполе хранятся досье на всех известных наемников. Сегодня утром я запросил информацию на этого Кризи. В папке ты найдешь сведения, которые я получил через наше полицейское управление. Внимательно ознакомься с ними, Ахмед.
      Полковник вернулся к окну и около четверти часа стоял там, глядя на улицу.
      Когда он обернулся, Ахмед Джибриль перечитывал страницу по второму разу.
      Полковник подошел к столу, сел в кресло и участливо произнес:
      - У тебя, Ахмед, отличная служба безопасности. У меня тоже. Однако могу тебе откровенно признаться, мне совсем не хотелось бы, чтобы этот человек охотился за мной. Тем более если принять во внимание причину, которая его к этому побуждает, а также те огромные средства, которые может предоставить ему сенатор Грэйнджер.
      Он произнес эти слова с выражением того весьма сомнительного удовольствия, которое испытывает человек, принесший другому весть о его неизбежной кончине.
      Джибриль раздраженно бросил папку с документами на стол и спросил:
      - Известно, где их можно найти?
      Полковник пожал плечами.
      - С Грэйнджером проблем нет. У него квартира в Вашингтоне, в округе Колумбия, и дом в Денвере, в штате Колорадо. Его, как правило, всегда можно застать в одном из этих мест. Что же касается Кризи, по нашей последней информации, пять лет назад он скончался в больнице в Неаполе от нескольких пулевых ранений. Это все, Ахмед, и ты прочел об этом в документе. Где он сейчас, не знает никто. - На лицо его вернулась приторная улыбка. - Но лично я считаю, что два дня назад он был в Париже.
      Глава 20
      Кризи приземлился в аэропорту Святого Луки на Мальте сразу после полудня. Его встретил Джордж Заммит и подвез до Чиркеввы, откуда Кризи должен на пароме переправиться на Гоцо. По дороге он спросил Джорджа:
      - Как идут дела?
      - Все развивается совершенно естественно, - ответил Заммит. - Он сам ведет себя в нужном направлении. Этот парнишка, как губка, впитывает в себя все, что ему говорят и показывают.
      - Как у него дела со стрельбой? - спросил Кризи.
      - Прошло всего три недели, но он уже бьет без промаха по трехдюймовой мишени с двадцати метров из "Кольта-1911". Вчера он расстрелял четыре обоймы по шестидюймовым мишеням и ни разу не промазал.
      Полицейский обернулся к Кризи, широко улыбнулся и сказал:
      - Он почти догнал тебя, Кризи. А пистолет взял в руки первый раз в жизни всего три недели назад.
      - Как с другим оружием? - бесстрастно спросил Кризи.
      - Так же - совершенно естественно. Такое ощущение, что с автоматом он сливается в одно целое. Как будто появился с ним на свет из материнской утробы.
      - Может быть, так оно и было, - негромко и задумчиво произнес Кризи. А со снайперской винтовкой получается?
      - Пока он еще слишком нетерпелив, - ответил Джордж. - Ты же знаешь, настоящий снайпер должен обладать бесконечным терпением. Лучшие снайперы, как правило, уже взрослые мужчины. Майкл еще слишком молод, и реакция у него более непосредственная. Но паренек может стать отличным снайпером. Только для этого нужно время.
      - Как у него продвигается рукопашный бой?
      - Вензу говорит, что у него склонности уличного бойца. Он, конечно, со временем освоит все приемы и удары, но по своей природе он все же уличный боец, и, надо сказать, весьма опасный.
      - Ну что ж, это неплохо.
      - Должен тебе сказать, что у этого мальчонки большая сила воли, да и мужества ему не занимать. На прошлой неделе я повез все подразделение в заброшенные каменоломни - учиться спускаться с голой скалы на канате. В первый раз это всегда чертовски страшно. Почти все мои люди сначала не отваживались - не так-то просто доверить свою жизнь тонкому канату. А Майкл сразу же безропотно полез на самую верхотуру и спустился без всяких проблем. Как тебе это нравится?
      - Однажды я видел, как он забил решающий гол.
      Джордж Заммит взглянул на Кризи, потом переключил все внимание на дорогу. Через какое-то время он спокойно спросил:
      - К чему ты его готовишь?
      - Может быть, и ни к чему. Может быть, в какой-то ситуации ему придется меня прикрывать... А может быть, в один прекрасный день поручу ему разделаться с какой-нибудь гнидой.
      Джордж в молчании вел машину до самой Чиркеввы. Когда Кризи выходил на набережную, Джордж проговорил:
      - Кризи, я, кажется, знаю, что у тебя на уме. Дай мне одно обещание.
      - Какое?
      - Поскольку я возглавляю здесь службу безопасности, то прошу: не предпринимай ничего на Мальте, не оповестив меня заранее.
      - Обещаю, - ответил Кризи.
      - И еще одну вещь ты должен мне пообещать, - сказал Джордж.
      - Ну, Джордж, сегодня у нас просто день обещаний. Чего ты еще хочешь?
      - Если паренек уцелеет, ему надо будет пойти служить в полицию... в мое подразделение.
      - Обещаю повлиять на него в этом направлении. Но решать, естественно, ему.
      Когда Кризи уже вышел из машины, не унимавшийся полицейский сказал:
      - Мне еще одно обещание от тебя нужно.
      Кризи раздраженно обернулся.
      - Ну что ты там еще придумал?
      - В следующую среду Стелле исполняется сорок лет. Праздновать мы будем у себя дома. Чтоб ты у нас обязательно был.
      - Буду непременно.
      - Приходи с Майклом.
      - Хорошо.
      - И со своей женой.
      Кризи что-то неразборчиво пробурчал себе под нос и зашагал прочь.
      * * *
      Войдя в "Глиниглз", он поставил сумку на пол и заказал пиво себе, а еще Шрейку и Баглу, как обычно подпиравшим стойку бара. Потом он с улыбкой сказал Тони:
      - И себе налей, пожалуйста.
      - Для меня еще рановато, - ответил Тони.
      Все терпеливо ждали. Через пару минут Тони произнес свое традиционное:
      - А почему бы и нет? - И налил себе пива.
      Слава Богу, на Гоцо все шло своим чередом.
      Выпив еще пару кружек, он позвонил Леони и попросил подбросить его домой.
      Во время недолгого путешествия она сказала:
      - Я оставила своему агенту адрес "Глиниглз". Вчера мне пришло письмо.
      Взглянув на нее, он резко сказал:
      - Только не говори мне, что он нашел тебе роль и ты собираешься разорвать наш контракт.
      Она покачала головой.
      - Нет, этого я делать не собираюсь. Письмо от моей подруги Джеральдин. Она моя лучшая подруга. Я сказала ей, что буду сниматься на Мальте в одном телевизионном сериале. В пятницу она приезжает и неделю проживет в гостинице "Санкрест". Я хотела спросить, сможем ли мы с ней встретиться и, если да, что мне надо будет ей говорить?
      - Вообще-то я предпочел бы, чтобы ты с ней не встречалась, - ответил Кризи. - Это условие, кстати, было оговорено в контракте. Ты ведь помнишь не принимать посетителей.
      До самого дома они ехали в молчании. Когда они вышли из машины, Кризи обратил внимание на выражение ее лица и снова сказал:
      - Это было в контракте, Леони.
      - Я помню, - ответила она. - Давай оставим этот разговор.
      Она пошла в дом. Кризи взял сумку с заднего сиденья и бросил ей вдогонку:
      - Подожди.
      Она обернулась. Через какое-то время он проговорил:
      - Хорошо. Тебе ведь тоже нужна небольшая передышка. Не все здесь гладко у тебя было и в отношениях с людьми, и вообще. Управляющий этой гостиницей мой хороший знакомый. Он тебе недорого сдаст на неделю номер. Я сам как-то в этой гостинице останавливался. Хотя она предназначена в основном для туристов, жить там вполне можно. И ресторан у них отличный - называется "Коралловый риф". Проведи это время со своей подругой. Пусть это будет у тебя небольшой отпуск.
      - Что мне ей сказать? - спросила Леони.
      Кризи пожал плечами.
      - Скажи, что возникли некоторые проблемы с финансированием сериала. Так часто случается. Что платят тебе исправно, но пока приходится сидеть и ждать у моря погоды. Только ничего ей не рассказывай, пожалуйста, ни о Гоцо, ни обо мне, ни о Майкле. Ты должна мне это пообещать.
      Она улыбнулась, и улыбка осветила ее лицо.
      - Это я тебе обещаю.
      - Да, кстати говоря, в следующую среду вечером тебе придется оставить твою подругу. Придумай что-нибудь, ну, например, что тебя пригласил на ужин режиссер.
      - А что мне надо будет делать?
      - Мы приглашены на день рождения в один дом на Мальте. У жены моего хорошего друга будет юбилей. Я приеду за тобой в "Санкрест" к восьми.
      - Договорились. А кто вам будет готовить, пока меня не будет? Может, сделать что-нибудь и оставить все в морозилке?
      Он покачал головой.
      - Не надо. Нас с Майклом здесь тоже не будет.
      - Куда вы собираетесь?
      - Продолжать его образование.